Текст книги "Пожар любви"
Автор книги: Кэтрин Лэниган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)
Глава 9
Весна 1977 года
Впервые в жизни Лили участвовала в раскопках, где ее отец не был главным. Еще до отъезда из Хьюстона она наблюдала, как он с радостью хватался за самые незначительные поручения, которые давал руководитель экспедиции доктор Рубенталь. Отец ни в чем не противоречил ученому и не жаловался на понижение статуса. Лили отлично знала, как обычно вел себя на раскопках Дж. К. Митчелл, и для нее стало неожиданностью недоброжелательное отношение других участников экспедиции к ее присутствию.
– Лили, запомни: не болтай лишнего. Все эти люди считают, что ты ни разу не была на раскопках. Им совсем не обязательно знать, когда и где мы бывали.
– Как же так, пап? Я ведь и сама кое-что знаю о майя.
– Да, но здесь свои правила, и мы должны им подчиняться. Мы здесь, чтобы добыть информацию.
– Какую информацию?
– Кое-что, что может мне помочь… Ну, в общем, поможет мне проверить мои гипотезы.
– Насчет «золотого города», верно?
– Да.
– А они считают, что он не существует?
– Да. Авторитет доктора Рубенталя держится на точности и скрупулезности. Он не жалует чудеса и фантазии.
– Как в той книжке фон Дэникена, которую я читала?
– Доктор Рубенталь ни за что не пригласил бы в свою экспедицию фон Дэникена или подобных ему.
Лили поморщилась.
– Ты прав, пап. Мне, пожалуй, будет не о чем говорить с доктором Рубенталем.
– Не придавай этому значения, детка. И все будет прекрасно. Я здесь всего лишь по приглашению. – Джей Кей нежно потрепал Лили по плечу. – Увы, так делаются дела. Ты еще слишком маленькая, чтобы во всем этом разобраться, но учти: о некоторых вещах нам так и не расскажут. У нас ведь тоже есть свои секреты. Договорились?
– Хорошо, пап. – Лили улыбнулась отцу.
Они прилетели в Гватемала-Сити на «Боинге-747» и добрались на такси по главной магистрали Секста-Авенида до гостиницы, где их встретил шофер экспедиции доктора Рубенталя, чтобы отвезти к месту раскопок. Этот парень, по имени Эухенио, оказался не слишком любезен. Он весьма неуважительно бросил сумки Лили со снаряжением на заднее сиденье джипа. Даже для него Джей Кей с дочерью не были персонами первой величины.
«Плохой признак», – подумала Лили. Они двинулись в западном направлении по Панамериканскому шоссе в сторону Йашчилана, расположенного в Мексике.
Джей Кей повернулся к Эухенио.
– Мы не туда едем, – сказал он по-испански.
– Я говорю по-английски, – высокомерно ответил Эухенио. – И знаю, куда еду. Профессор запланировал еще одну поездку.
Джей Кей вдруг почувствовал себя неловко.
– Куда?
– В Паленке, – небрежно бросил Эухенио.
– Но ведь дотуда больше двухсот миль! – возразил Джей Кей. – Мы же не на экскурсии! И зачем нам Паленке? Я думал, мы все время проведем в Гватемале. А получается – едем в Мексику.
Эухенио только пожал плечами, не отрывая глаз от забитого машинами шоссе.
– Откуда мне знать?
По изумленному виду отца Лили поняла, что он действительно ничего не знал о корректировке плана экспедиции. Но больше всего Лили удивляло его очевидное смирение.
Когда они добрались до Паленке, солнце уже почти село. Лили выпрыгнула из джипа и увидела дворец. Она сразу же поняла, что находится в городе майя. Полуразрушенные стены и башня дворца подсвечивались снизу, но в этот вечерний час, когда на небе одновременно были видны и солнце, и луна, а над землей висело серебряно-золотое зарево, Лили почувствовала, что перенеслась назад, в седьмой век, эпоху расцвета культуры майя. В те времена дворец возвышался над великолепным городом. Тогдашние астрономы составили календарь и создали сложную систему летосчисления, которая оказалась более точной, чем современная, с високосным годом. Майя изобрели самую совершенную в Новом Свете письменность, а их искусство и архитектура, по мнению Лили, совпадавшему с мнением многих известных археологов, являли собой одну из величайших вершин в мировой истории.
В восточном дворе Лили заметила фигуры высотой в девять футов. Она читала, что их руки, лежащие на плечах, символизируют покорность. У одной из статуй руки были связаны, а спина вся покрыта шрамами. Многие полагали, что эта фигура изображает самоистязания, которые майя считали угодными богам.
После того как Эухенио показал им дорогу в лагерь, Лили снова заинтересовалась фигурами.
– Пап, а почему майя считали, что надо подвергать себя самоистязаниям в угоду богам?
– Это лишь один из тысячи вопросов, на которые нам всем хотелось бы найти ответы.
– Мне кажется, – сказала она, выбирая дорогу среди камней, – что вопросов всегда слишком много, а ответов мало. Но именно это и делает работу такой увлекательной. По крайней мере для меня.
– Ты права, – серьезно произнес отец. Потом указал рукой на мавзолеи, расположенные на горе. – Тебе не кажется, что постройки здесь удивительно похожи на Долину царей в Египте?
Лили посмотрела туда, куда показывал Джей Кей, и увидела, что так оно и есть.
– Во время зимнего солнцестояния заходящее солнце проникает внутрь пирамиды, где находится гробница Пака-ля, словно проходит через ворота подземного царства. Легенда гласит, что это знак божественной природы царя.
Они подошли к лагерю как раз в тот момент, когда на небе угасали последние лучи солнца. Лагерь оказался совсем не таким, как ожидала Лили. Она привыкла к спальным мешкам и костру. А это скопление современных удобных палаток, складных столиков, покрытых скатертями, стульев, печек Колемана и грилей показалось ей похожим на маленький городок.
Приблизившись к тучному господину в шортах цвета хаки и футболке, Джей Кей пожал ему руку.
– Здравствуйте, доктор Рубенталь.
– Джей Кей, хорошо, что ваш самолет прибыл вовремя, – сказал доктор нараспев. Он взглянул на свои часы с круглым циферблатом, огромные фосфоресцирующие цифры которого можно было разглядеть даже с расстояния в два ярда из темноты, где стояла Лили.
– Молодец, Эухенио, – похвалил он шофера, бесцеремонно бросившего сумки Лили к ее ногам. Лили кинула хмурый взгляд на шофера, но он не обратил на это никакого внимания.
Доктор Рубенталь взглянул поверх очков в металлической оправе и осмотрел Лили с головы до ног так, будто перед ним было одно из сокровищ майя, найденных им. Пока он разглядывал ее, голова у него покачивалась взад-вперед, как у индюка.
«Можно подумать, что он никогда в жизни не видел девочек-подростков», – промелькнуло у нее в голове.
Лили не понравился его пристальный взгляд, от которого по телу побежали мурашки. Ей вдруг захотелось показать ему язык, но теперь она уже не могла себе позволить ничего подобного. Она выросла, и отец наверняка не одобрил бы такое поведение.
– Это, должно быть, ваша дочь? – наконец произнес доктор Рубенталь.
– Да, это Лили, – гордо ответил Джей Кей.
– Постарайся не мешать нам – и все будет в порядке, – процедил доктор Рубенталь сквозь плотно сжатые тонкие губы.
– Я и не собираюсь, – ответила Лили, еле сдерживая возмущение.
Джей Кей поспешил сменить тему:
– Признаться, меня удивило изменение маршрута. Почему вы решили поехать сюда?
– Как вам известно, обычно гробница Пакаля закрыта для посетителей, но сейчас здесь находится профессор Келли из университета Калгари, и он собирается спуститься в гробницу. Я не намерен упустить эту возможность.
– Я тоже, – с благоговейным трепетом отозвался Джей Кей.
Доктор Рубенталь прищурился.
– Я могу быть уверенным, что вы останетесь снаружи вместе с остальными, пока мы с профессором Келли будем осматривать развалины?
– Да, конечно.
– Вы особенно не расстраивайтесь, Джей Кей. Как говорится, много званых, да мало избранных.
Лили не понравились ехидные нотки в голосе доктора Рубенталя. Она так и не поняла, что имел в виду этот толстяк.
– Мы здесь с раннего утра. Все хотят лечь пораньше, так что я проведу инструктаж завтра, если вы не возражаете. Ваша палатка последняя в том ряду, – сказал профессор, указав на четвертую палатку. – Ужин вам принесут туда.
Лили с трудом могла различить палатку, поскольку там не горел свет, как в других, и ее почти не было видно из-за банановых деревьев и пышных пальм.
Доктор Рубенталь махнул рукой подошедшему человеку с металлическим кофейником и тремя чашками в руках. Потом повернул к Джей Кею свое круглое лицо.
– Не хотите ли выпить со мной чашечку этого чудесного кофе? Вы ведь знаете, что гватемальский кофе самый лучший? Если бы местные крестьяне, которые выращивают кофе, когда-нибудь забастовали, все венские кафе пришлось бы закрыть. – Он засмеялся, но в его голосе Лили послышались злобные нотки.
Она уселась на свою дорожную сумку в ожидании, когда «официант» нальет ей кофе. Доктор Рубенталь взял с подноса, стоявшего на маленьком столике, тарелку, где он держал кусковой сахар. Сначала он протянул ее Джей Кею, затем – с некоторым сомнением – Лили.
Она отпила густой горячий кофе, думая о том, почему они с отцом так не нравятся доктору Рубенталю.
Минут пятнадцать Джей Кей и доктор Рубенталь обсуждали внутреннюю конструкцию гробницы Пакаля, которую доктору предстояло увидеть на следующий день. Лили не нравилась его снисходительная манера вести беседу. Когда они допили кофе, он отослал их, как король своих придворных.
Лили еле дотащилась до палатки. Она подождала, пока они вошли внутрь, зажгли лампу и получили ужин, и лишь после этого заговорила с отцом.
– Пап, он мне не нравится.
– Это заметно, – засмеялся он, быстро обняв ее. – Он от нас тоже не в восторге.
– Почему?
По лицу Джей Кея пробежала тень. Отвернувшись от дочери, он принялся распаковывать свой рюкзак. Достал мыло, мочалку.
– Он старый индюк, Лили, но пользуется очень большим авторитетом. Его финансируют лучшие фонды и университеты. Он всех знает и может проникнуть в такие места, которые нам и не снились.
– Хм! И зачем мы сюда приехали? Он же не разрешит нам спуститься внутрь.
Джей Кей снова посмотрел на Лили и улыбнулся своей самой неотразимой улыбкой.
– Вот тут-то он и ошибается, Лили. Думаю, мы сами можем себе разрешить взглянуть на саркофаг Пакаля.
Глаза Лили вспыхнули.
– Конечно, пап!
– Так-то, девочка моя, – сказал он, крепко обнимая ее.
Когда на следующее утро ученые начали восхождение по крутым ступеням Храма Надписей – гробницы могущественного царя майя Пакаля, солнце нещадно жгло их спины.
Джей Кей и Лили познакомились с участниками экспедиции прямо перед отходом. Среди них оказались два молодых ассистента из университета Пенсильвании, Бенни и Арт, и тридцатитрехлетняя Мария из университета города Мехико.
Наконец они поднялись на самый верх храма. У Лили перехватило дыхание – больше от открывшегося перед ней вида, чем от усталости.
«Вот если бы Зейн увидел все это!» – подумала она и сама удивилась, что ей пришла в голову такая мысль. Произвел бы этот вид на него такое же сильное впечатление, как на нее? Интересно, что он делал этим утром? Ей вдруг ужасно захотелось взять его за руку, как будто он действительно был где-то рядом.
Лили отвела взгляд от великолепного пейзажа и двинулась внутрь храма мимо стены, испещренной клинописью. Она не могла прочитать ни одной из этих надписей, и неожиданно ее охватило сознание собственной ничтожности. Если бы она знала побольше! Если бы перед этой поездкой успела прочитать больше книг о майя! Она вдруг ощутила, как ее переполняет желание узнать то, что ее никогда прежде не волновало.
Не зря у Лили было чувство, что эта экспедиция будет для нее более важной, чем все предыдущие. Предчувствие не обмануло ее – в ней что-то происходило. Она начинала смотреть на историю майя совсем по-новому. Лили пока не осознавала, в чем причина такой перемены, но она ее чувствовала. У нее возникло не просто любопытство, которое всегда было ей свойственно, а истинное желание найти ответы на все вопросы, встававшие перед ней.
Лили заметила, что и отец переменился. Может, ей просто передалось его внутреннее состояние? Возможно, именно это придавало экспедиции особый смысл.
Нетрудно было заметить, что Джей Кей даже не упоминал о золоте или жадеитах. Не говорил о возможных находках вроде тех, которые его интересовали во время проведения предыдущих раскопок. Он сказал, что ищет ключ к загадке «золотого города». И Лили изо всех сил старалась ничего не упустить.
«Я так мало знаю», – думала она, подавленная сознанием собственной несостоятельности. Почти непроизвольным движением она дотронулась до одной из надписей.
Неожиданно подскочившая к ней Мария быстро отбросила ее руку.
– Отойди! – Ее карие глаза сверкнули в сторону Лили. – Ребенок! – фыркнула она по-английски с «сильным акцентом и обернулась к доктору Рубенталю.
– Черт! – повторила в ответ Лили, стараясь подавить приступ гнева. Похоже, ее участие в экспедиции внушало опасения не только доктору Рубенталю.
Профессор Келли рассказывал о самых первых раскопках в 1949 году, когда знаменитый археолог, специалист по культуре майя доктор Альберто Рус Луильер обнаружил круглые отверстия в плитах пола. Подняв эти плиты, он увидел потайную лестницу. Проход, заваленный землей и булыжниками, вел в сердцевину пирамиды. Там, на самом дне, доктор Луильер нашел небольшую камеру и в ней пять скелетов. Он отодвинул треугольную плиту и увидел обширный склеп. Вдоль стен стояли лепные фигуры в искусно сделанных головных уборах из перьев. Посредине находился огромный саркофаг.
– Мы спускаемся вниз, чтобы обследовать четырехугольную плиту, закрывавшую саркофаг. Нас уже давно интересует весьма сложная надпись на ней, – объяснил доктор Рубенталь.
Подмигнув дочери, Джей Кей сказал:
– Надеюсь, всем присутствующим будет позволено ознакомиться с саркофагом?
– Это невозможно! – выдавил доктор Рубенталь.
Профессор Келли взглянул на своего тучного коллегу.
– Не вижу, чему это может повредить, – произнес он примирительно.
– Но… ребенок! Она может что-нибудь испортить. Мы уже обсудили этот вопрос с мистером Митчеллом, – полушепотом пробормотал доктор Рубенталь, надеясь, что его не услышат. Но Лили, конечно, слышала каждое слово.
– Вы мой гость. Давайте дадим им возможность посмотреть и поразмышлять.
Джей Кей так просиял, что Лили подумала: «У папы такой вид, словно он уже нашел «золотой город».
Они начали спускаться. Лили старалась не обращать внимания на то напряжение, которое сгустилось в воздухе вокруг нее, и на очевидную борьбу за власть в группе. Она полностью сосредоточилась на гробнице, решив не подвергать сознательному анализу свои впечатления. Ей хотелось «почувствовать гробницу Пакаля».
На известковых сводах коридора, по которому они двигались в глубь пирамиды, блестели крошечные капельки воды. На одной из мокрых ступенек Лили поскользнулась. Отвалившийся кусочек камня запрыгал вниз по лестнице.
Лили поразила удивительная тишина, как будто время остановилось или, наоборот, летело так быстро, что она не могла за ним угнаться. Здесь покоилось тело царя, погруженное в вечную темноту. Здесь, где не было ни солнцестояния, ни равноденствий. Впереди в глубине доктор Келли периодически освещал вспышкой стены, выкрашенные киноварью – цветом зари и возрождения. Лили вдруг увидела останки костей человеческой ноги. Все разулись, чтобы ничего не потревожить. Грубые подошвы ботинок могли повредить поверхность камня и нанести непоправимый урон, поскольку даже самые мельчайшие фрагменты хранили ценнейшую информацию.
Вспышки и карманные фонарики осветили фигуры, высеченные руками древних. Лили догадалась, что та, которая стояла в самом центре, изображала Пакаля. Царь взирал на нее сверху вниз, словно с небес.
Джей Кей обратился к профессору Келли:
– Такое впечатление, что у Пакаля была изуродована ступня.
Мария и Бенни принялись изучать другую ступню.
– Смотрите, видимо, резец художника сорвался и отсек кусочек одного из пальцев! – воскликнул Бенни. Остальные тоже бросились рассматривать фигуру.
Глядя на ступню Пакаля, профессор Келли сказал:
– Так называемый раздробленный палец, врожденный дефект. У меня такой же. – Он стянул носок и сравнил свой палец с пальцем царя. По группе пробежал шепот. Все обсуждали обоснованность догадки профессора Келли. Джей Кей заявил, что это только подтверждает удивительную достоверность творений майя. Воображение Лили устремилось гораздо дальше.
– Может, профессор Келли – потомок Пакаля? – произнесла она громко. Обернувшись в ее сторону, доктор Рубенталь набычился, свесив свой длинный нос.
– Дети должны помалкивать, – проревел он.
На этот раз Лили забыла все данные отцу обещания. Язык у нее так и чесался, и она ответила:
– А мне кажется удивительным, доктор Рубенталь, что с этим Пакалем связано столько загадок. Только подумайте: все согласны с тем, что у него изуродована ступня, а теперь, когда сюда приезжает профессор Келли, вдруг выясняется, что по странному стечению обстоятельств у него точно такой же дефект! Я никогда не слышала о «раздробленном пальце». А вы? Мне бы такое и в голову не пришло. И только потому, что доктор Келли сейчас здесь, мы можем увидеть Пакаля и все искусство майя в новом свете! Не кажется ли вам, что вы слишком связываете себя устаревшими представлениями?
– Меня еще никто не смел обвинять в ограниченности! – возмущенно воскликнул ученый.
Лили тут же поняла, что зашла слишком далеко. Разумнее отступить и дать профессору спасти свое лицо. Ей ни в коем случае не хотелось рисковать положением отца.
– Разве вы не считаете такое совпадение странным?
– Вовсе нет, – выпалил доктор Рубенталь.
– Я согласна с девочкой, – вдруг сказала Мария и встала рядом с Лили.
– Пожалуй, над этим стоит поразмыслить, – поддержал ее Бенни.
– А я готов допустить и большее. Может быть, доктор Келли – это возрожденный Пакаль, – заметил Арт. Однако голос его звучал не слишком уверенно. Лили решила, что он высказал такую точку зрения только для того, чтобы представить доктору Рубенталю наиболее широкий диапазон возможных мнений.
– Чепуха! – ответил профессор. – Надо видеть только то, что есть на самом деле. За этим мы приехали сюда. Факты. И больше ничего.
– Как знать, доктор. Мы же сделали открытие, и, возможно, оно поможет тем, кто придет сюда после нас. Возможно, в идее Арта что-то есть. Мы не сможем двигаться дальше, если не будем рассматривать все гипотезы. Если бы не такие, как он, вы лишились бы работы, – твердо произнес Джей Кей.
Выслушав отповедь, доктор Рубенталь молча отступил и принялся откапывать и отчищать клинопись. Работа продолжалась все утро. Потом они сделали перерыв на ленч и продолжали работать до конца дня.
К вечеру Лили почувствовала себя уставшей как никогда. Она еле-еле доковыляла до лагеря. На обед подали тушеную курицу и кофе с пирогом, пропитанный ромом. Отец ушел обсуждать увиденное за день с профессором Келли и доктором Рубенталем. Остальные разошлись по своим палаткам, и Лили осталась одна. Ей хотелось с кем-нибудь поговорить.
Она подумала о Марии, к которой испытывала симпатию, после того как та вступилась за нее. Идеи Арта тоже произвели на нее большое впечатление. Лили никогда не слышала ничего подобного. Эти трое заинтересовали ее гораздо больше, чем доктор Рубенталь. Молодые люди хотели глубже проникнуть в психологию людей майя, по-человечески понять их, а не просто познакомиться с их культурой.
Лили пробралась между палаток туда, где у маленького костра кружком сидели Арт, Бенни и Мария. Они говорили о достижениях профессора Баррера, который, начав с двенадцатью сотрудниками работу в 1974 году, подготовил сводный словарь языка майя. Детально сопоставить все имеющиеся словари – это казалось Лили колоссальным трудом, который, однако, существенно облегчил бы жизнь антропологам. Она знала, как ждал выхода нового словаря ее отец. Он говорил, что словарь поможет ему проверить тексты легенд и карты, которые ему удалось раздобыть.
Лили расположилась за банановым деревом и прислушалась к тому, о чем Мария рассказывала Бенни и Арту. У нее не хватило духу вмешаться в беседу, поскольку она боялась, что ее станут сторониться. Однако чем дольше говорили эти трое, тем больше их разговор увлекал Лили. Наконец она не выдержала и, покинув свое убежище, приблизилась к ним.
– А как они узнают, что в опубликованном ими словаре содержится все? – выпалила она.
Мария подняла на нее глаза и улыбнулась.
– Проходи, садись. – Она похлопала по земле рядом с собой.
– Конечно, там будет не все, но это максимально полный вариант, который удалось сделать, – сказал Бенни. – Через двадцать лет мы будем знать гораздо больше.
– Двадцать лет?
– Тебе это кажется вечностью? – засмеялся он.
– Ну да!
Мария снова улыбнулась Лили.
– Ты не похожа на других американских детей. Стараешься мыслить самостоятельно.
– К несчастью, – отшутилась Лили.
– Продолжай в том же духе, Лили Митчелл. Лишь немногим из нас хватает для этого мужества. – Арт вытащил из костра ветку и прикурил сигарету.
– Почему доктор Рубенталь так невзлюбил меня? – спросила Лили.
– Нас он тоже не жалует. К тому же ты дочь Дж. К. Митчелла…
Мария прервала Арта:
– Не слушай его, Лили.
Они с Артом обменялись многозначительными взглядами, и он, подняв глаза к звездам, выпустил дым.
– Что он хотел сказать, Мария? – потребовала Лили.
– Он просто хотел сказать, – ответила Мария, стрельнув в его сторону глазами, – что доктор Рубенталь – напыщенный осел.
Все расхохотались. Мария продолжала:
– Доктор Рубенталь считает, что достаточно приехать на раскопки, тут собрать черепки, там – фрагменты скелета – и все в порядке. Сегодня уже нельзя сказать, что он стоит на передовом рубеже в нашем деле. Однако он отлично умеет убеждать людей вкладывать в него деньги. Так что нам приходится терпеть его, чтобы иметь возможность участвовать в работе. Конечно, мы опубликуем свои собственные выводы… позднее.
– Гораздо позднее, – пошутил Бенни.
– Гораздо, гораздо позднее, – серьезно сказал Арт.
– Поняла теперь? – спросила Мария.
– Конечно, – соврала Лили. Ей не хотелось, чтобы ее держали за маленькую девочку, не способную говорить с ними на равных. Но по правде говоря, многие вещи, прежде казавшиеся ей простыми и ясными, теперь представлялись весьма запутанными. Лили видела, что все эти люди не в восторге не только от доктора Рубенталя, но и от Джей Кея. И все же она с уважением относилась к их точке зрения. Как ни странно, она ценила мнение этих чужих ей людей так же высоко, если не выше, чем мнение собственного отца, и это заставляло ее чувствовать себя виноватой перед ним.
Лили смотрела на догорающий костер, не замечая, что ее приподнятые плечи и выражение лица выдают все, что у нее на душе.
Мария положила руку ей на плечо.
– Тебя что-то беспокоит? Может, я могу помочь?
Лили отчаянно хотела бы получить ответы на свои вопросы. Но как это сделать, не предав доверия отца?
– Мне хотелось бы знать так же много, как ты. Если бы я была постарше, то смогла бы лучше помогать папе.
– Нам всем хочется того же, – сказал Арт.
– Правда?
Бенни тихонько засмеялся:
– Пройдет пятнадцать лет, а мы будем заниматься тем же самым и, возможно, у нас появится еще больше вопросов, чем сейчас.
Лили уставилась на него:
– По-твоему, мы не приближаемся к истине?
Легкомысленное выражение слетело с его лица.
– Честно? По-моему, нет. Иногда мне кажется, что я подошел совсем близко, но все считают мои гипотезы невероятными.
Как всегда, любопытство придало Лили смелости.
– Могу поспорить, что они далеко не такие невероятные, как мои! – с вызовом воскликнула она.
– Спорим! Ты первая.
Она выпрямилась и приняла самую величественную позу.
– Я считаю, что эти раскопки помогут мне найти верный путь в поисках Эльдорадо. «Все! – пронеслось у нее в голове. – Сказала! – думала она с облегчением. – Может быть, теперь я добьюсь даже большего, чем папа. Он будет мной гордиться».
– Эльдорадо? Один из семи городов Цибола? – У Бенни сделался такой вид, будто он вот-вот засмеется.
– Да.
– Лили, – начал он простодушно, – город городов, Эльдорадо, – это просто рекламный трюк, которым пользовались испанцы в пятнадцатом веке, чтобы заманить своих соотечественников или французов исследовать и осваивать Новый Свет. Эльдорадо никогда не существовал. Правда, когда Коронадо наблюдал некоторые индейские города на закате, они казались ему сделанными из золота, но на самом деле это было не так. И если кто-нибудь скажет, что «золотой город» существует, значит, тебя просто дурачат. Извини.
Лили чуть не заплакала, и только упрямство не позволило ей это сделать. Ей не хотелось верить тому, что сказал Бенни. Отец был умным человеком! Зачем он сказал ей неправду? Почему направил по ложному следу? Что он здесь делает, если Эльдорадо ни при чем? Что же ему нужно на самом деле? Неужели он собирается всю жизнь ее обманывать?
Самым обидным казалось то, что отец считал ее такой глупенькой. Возможно, именно поэтому он требовал, чтобы она держала рот на замке. Конечно же, он что-то искал. Ей очень хотелось узнать что.
– Ладно, – сказала она Бенни. – Теперь послушаем твою гипотезу.
Бенни откашлялся.
– Должен сказать, что мои предположения не столь популярны.
– Понимаю. Давай, – потребовала Лили. Она взглянула на Арта и увидела, что тот уже ухмылялся. Над ней по крайней мере никто не смеялся открыто.
– Я считаю, что тысячи лет назад на нашей планете побывали инопланетяне и мы потомки сыновей богов и дочерей человека. Сыновья богов – пришельцы с иных планет, а дочери человека – первые гомо сапиенс, населявшие Землю в те времена. В этой теории я не одинок. Французский ученый Жак Валле посвятил ей несколько докладов и книг. Сегодня нас незначительное меньшинство, но я верю, что те же самые инопланетяне все еще посещают нас.
Лили фыркнула, потом рассмеялась:
– Это самая безумная идея, какую я когда-нибудь слышала!
– И с тобой солидарны три четверти всего научного мира, – обиженно заметил Бенни.
Мария потрепала Лили по плечу.
– Видишь? У каждого из нас свои мечты и фантазии. Возможно, было бы лучше, если бы мы мыслили, как доктор Рубенталь, а?
Лили заглянула в темные глаза Марии. Конечно, она права. Однако Лили не могла избавиться от своих сомнений без достаточных доказательств. Несколько посещений библиотеки в Хьюстоне наверняка разрешили бы их. Лили решила, что с этого момента она будет вести собственное исследование и делать выводы сама.
– Ладно. Кажется, мне пора на отдых, – сказала она.
– Отличная мысль! – воскликнули все трое в один голос.
Вернувшись в свою палатку, Лили обнаружила, что отец все еще не вернулся от профессора Келли. Она легла на подстилку, скрестив руки под головой, и уставилась на лампу Колемана, висевшую в центре.
От навязчивых мыслей у нее закружилась голова. Она бы ни за что не поверила, что Джей Кей мог делать что-то не то. Неужели он и вправду гоняется за миражем? Сама не зная почему, Лили не сомневалась в Бенни и Марии. Она сомневалась в своем отце. Это было так не похоже на нее. Или нет? Может, она просто видела его в новом, более ярком свете? И он казался ей не таким, как в прошлом году. Мать предупреждала, что взросление сильно изменит ее жизнь, но Лили совсем не нравилось, какое направление принимали эти изменения.
«Я же люблю папу. Как он мог меня обмануть? – Ее глаза наполнились слезами. – Почему он мне не доверяет?»
Лили смахнула слезу рукой. Эти люди сегодня вечером… они, похоже, не доверяли ее отцу. Подумав об этом, Лили вспомнила, как быстро Мария прервала Арта. И это не первая инсинуация в отношении Джей Кея за время экспедиции. Почему они не уважают отца?
Должно быть, это из-за того, что он не профессор и у него нет печатных трудов. Она слышала, как Джей Кей как-то говорил, что ученый либо публикуется, либо погибает. Ей было хорошо известно, как много времени и сил уходит у него на поддержание «Древностей». Догадывалась она и о том, что у него всегда были другие цели на раскопках. На самом деле Дж. К. Митчелла не волновал раздробленный палец Пакаля. А этих людей волновал. Отец хотел найти Эльдорадо.
Лили ударила кулаком по своей маленькой подушке. «Эльдорадо!» Но «золотой город» не существует. Отец просто должен знать об этом.
Значит, в Йашчилане они не могли найти никаких ключей к его загадке. Насколько можно было судить, Джей Кей приехал сюда, чтобы вытянуть что-то из доктора Рубенталя. Но почему вдруг доктор Рубенталь стал так много значить для отца? Неужели он придумал всю эту историю с Эльдорадо только для того, чтобы отвлечь ее?
– Да! Наверняка так и есть! – произнесла она вслух. – Папе что-то нужно, и я должна об этом знать. По крайней мере до поры до времени. Остается только надеяться, что он мне достаточно доверяет, чтобы рассказать обо всем потом.
Наконец, немного успокоившись, Лили улыбнулась и тут же провалилась в сон, надеясь, против всякой логики, что когда-нибудь отцу повезет и он найдет хотя бы один ключ, который приведет его к мечте.
