Текст книги "Пожар любви"
Автор книги: Кэтрин Лэниган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
– Да, за исключением перечня материалов, которые понадобятся Лили для экспедиции, – настороженно ответил он.
– Они ей не понадобятся.
– Что? – Лили ошеломленно обернулась к матери. Глядя в холодные, как гранит, глаза и помрачневшее лицо Арлетты, она содрогнулась от мысли, что перед ней женщина, которая дала ей жизнь. Неужели Арлетта нисколько не любит ее? Ни капельки?
Между тем Арлетта открыла сумочку и достала пачку писем, аккуратно перевязанных желтой лентой.
– Я хочу, чтобы вы взглянули на это, Фрэнк. – Она подала пачку адвокату. – Меня убивает необходимость предать их гласности после стольких лет молчания. Если б вы только знали, сколько бессонных ночей я провела, прежде чем пришла к такому решению. Знаю, что правда причинит боль не только Лили, но и Вики. Мне не хотелось бы их ранить… но совесть…
Она преувеличенно театрально уронила голову. Остальные ошеломленно, не отрываясь смотрели на нее.
– Я хочу, чтобы все знали, что я никогда бы не сделала ничего, порочащего имя Джей Кея. В конце концов он мой муж. Его имя – мое имя. К тому же мне не хотелось, чтобы вы плохо обо мне думали. Но после того как вы узнаете правду, этого не избежать. – Она замолчала и, вытащив из сумочки платок, прижала его к сухим глазам. – Знаю, Лили меня ненавидит. Всегда ненавидела. Вики тоже. Но мне всегда хотелось, чтобы мы жили как одна семья. Однако после того как Фрэнк прочтет это, он, как и вы, поймет, что на самом деле мы никогда не были одной семьей.
Фрэнк вынимал из конвертов письмо за письмом.
– Что это такое? – нетерпеливо спросила Лили.
– Любовные письма. – Фрэнк продолжал читать. Лили пришла в полное замешательство.
– Какое отношение, они, черт возьми, имеют к «золотым рекам» и поездке в Колумбию?
Фрэнк проверил даты на почтовых штемпелях и подписи внизу страниц.
– Кто такой Жак?
– Жак Рабинэ из Луизианы.
– Никогда о нем не слышал.
– Это человек, которого я любила. Он жил в Баиу-Тече, где прошло мое детство. Мне потребовалось немало мужества, чтобы показать вам эти письма. Многие годы я хранила прошлое в секрете. Не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, в какой нищете я росла. – Впервые за весь день она повернулась к Лили, и той показалось, что мать говорит искренне. – Мы росли нищими замарашками, Лили. Ты никогда не знала, что это такое. Когда ты была маленькой, ты не знала отказа ни в чем. А у нас в доме еды для детей – и то постоянно не хватало.
Несмотря на смущение, Лили спросила:
– Значит, у меня есть тети и дяди, о которых я ничего не знаю?
– Да. У меня две сестры и три брата. Мать умерла несколько лет назад.
Лили не могла прийти в себя от неожиданности: оказывается, у нее были бабушка и дедушка, которых она никогда не видела… тети и дяди, двоюродные братья и сестры, которых скрывали от нее. Она чувствовала себя вдвойне обманутой.
– И ты все время молчала? Как ты могла, мама? Почему ты скрывала от меня мою семью?
– Они не твоя семья, а моя! – Арлетта сощурилась. – Ты не пуп земли, Лили, хотя Джей Кей сделал все, чтобы убедить тебя в этом. Я всегда стыдилась своей семьи. И сейчас стыжусь. Отец мой был человек грубый и порочный. Он пил и бил нас по всякому поводу. А мать смотрела и молчала. Она и пальцем не шевельнула, чтобы защитить нас. За это я всегда се ненавидела и до сих пор ненавижу.
Рассказывая о своем прошлом, Арлетта словно впала в транс, заново переживая самые горькие моменты.
– Только моя сестра Анжелика хорошо ко мне относилась, но в конце концов и она предала меня. Она сбежала из дому, и мне пришлось ухаживать за младшими братьями вместо матери. А я была еще слишком маленькой, чтобы так надрываться. У меня не оставалось времени для игр и развлечений. Нам приходилось донашивать одежду друг за другом, пока она не превращалась в лохмотья. Когда мы приезжали в город, люди тыкали в нас пальцами и смеялись: «Смотрите, вон идут Герберты… Белая шваль… Их отец сидит в тюрьме».
Щеки Арлетты сделались пунцовыми. Наконец она очнулась.
– Семья может быть источником боли, Лили. Тебе этого не понять. Тебе никогда не приходилось ловить змей, кроликов и белок, чтобы не просыпаться ночью, плача от голода. Ты даже не представляешь себе, какой жестокой бывает жизнь. А я это знаю.
– И стараешься защититься, терзая меня, прежде чем я успею сделать тебе больно?
– Ты моя дочь…
– Но разве мне от этого легче?
– Я… я… – Арлетта запнулась, поняв, что Лили говорит правду.
Указывая на письма, которые держал в руках Фрэнк, Лили спросила:
– Так какое отношение имеют эти письма и этот Жак Рабинэ ко мне? – недоверчиво спросила она.
Арлетта обвела глазами изумленные лица, глядевшие на нее, и поняла, что рассказала о себе слишком много. В ту же секунду ее лицо приняло привычное выражение и она снова бросилась в атаку.
– Мне кажется, что в интересах справедливости я должна открыть всю правду. – Она твердо сидела на стуле, выпрямив спину, словно ощущала свою силу. – Я все время старалась уберечь Лили…
Вики больше не могла сдерживаться:
– Ты интересуешься только своей персоной, Арлетта. Лили, наверно, даже не представляет себе, какая ты низкая тварь, но мне это давно известно. Я догадывалась, что в твоем прошлом скрываются какие-то причины, сделавшие тебя такой ненасытно корыстной. Но кроме этого, я уверена, что ты готова пойти на все, даже вывалять себя в грязи перед всеми, лишь бы отобрать деньги у Лили.
Лили снова обратилась к Арлетте:
– Ты поддерживала отношения с этим Жаком Рабинэ, после того как вышла замуж за папу?
– Когда мы с Джей Кеем познакомились, я встречалась с Жаком. Он оказался достаточно настойчив, пытался заставить меня бросить Джей Кея и выйти замуж за него. Что еще тебе сказать?.. У нас был довольно бурный роман.
– Что ты хочешь этим сказать, мама? – Лили никак не могла взять в толк, о чем идет речь, но чувствовала, что само основание ее жизни рушится. – Что она говорит, Фрэнк? – Лили с ужасом взглянула в глаза Фрэнку, сочувственно смотревшему на нее.
– Твоя мать утверждает, что этот человек, – он опустил глаза на подпись, – этот Жак был ее любовником в то или почти в то самое время, когда она забеременела тобой, – процедил Фрэнк сквозь зубы, переводя взгляд на Арлетту. – Я правильно вас понял, Арлетта?
Вики вскочила с места.
– Дрянь! – Она бросилась вперед, словно желая задушить жену брата, но Фейт, схватив мать за руки, усадила ее на место.
– Да, Фрэнк, – фыркнула Арлетта. – Именно так.
Она посмотрела на дочь мокрыми от слез глазами, и Лили вдруг с удивлением поняла, что впервые в жизни видит мать плачущей. Странно, но даже теперь, когда эта женщина делает все, чтобы ее уничтожить, Лили испытывала к ней жалость. Возможно, это чувство возникло у Лили потому, что только теперь она окончательно осознала, каким жалким, ничтожным существом была ее мать.
– Я не верю! – воскликнула Лили. – Папа знал бы об этом. Я бы знала…
– Я знала! Я знаю! Джей Кей не мог иметь детей. Подумай, почему мы так и не завели других, Лили. Ты просто ничего в этом не смыслишь!
У Лили задрожали руки.
– Ты все врешь, чтобы получить деньги.
– Дело не только в деньгах. Настало время сказать правду. Я больше не могу скрывать свой грех. Не могу выносить того, что ты считаешь, будто я не люблю тебя. Лили, ты моя дочь. Просто меня пугало, что будет, если ты все узнаешь. Узнаешь, что Джей Кей, которого ты боготворила, не твой отец. Я не знала, как ты поступишь… боялась навсегда потерять тебя. И все же я не могла больше скрывать правду, я должна была что-то сделать. – Арлетта всхлипнула и закрыла лицо руками.
– И ты решила сделать это «что-то» именно сегодня. Когда узнала, что впереди маячит миллион долларов и ты получишь его, если сумеешь устранить меня, доказав, что я не являюсь законной наследницей. Не так ли, мама? – Никогда в жизни Лили не испытывала такой ярости. На этот раз она должна была принять бой. – Как удобно!
– Конечно, завещание сыграло свою роль, но для меня оно стало лишь поводом, чтобы открыть правду. Мне давно следовало сделать это. Я одна во всем виновата. – Арлетта снова притворно всхлипнула.
– Я бы с радостью не поверила тебе, мама, но я достаточно хорошо тебя знаю, и здравый смысл подсказывает мне, что это вполне может оказаться правдой. Те люди из Баиу-Тече оказались правы – ты всегда была и всегда будешь белой швалью. А еще я уверена в том, что Джей Кей любил меня. Любил, несмотря ни на что. Любил всем сердцем, как только самый лучший отец может любить свою дочь. И если правда то, что он не мой отец по крови и знал об этом… то уже одна эта любовь ко мне ставит его вровень с богами, хотя именно с этим ты никак не можешь смириться. Подумай только, как он любил меня, если все эти годы заставлял всех окружающих, включая собственную сестру, верить в то, что я его родная дочь, и ни единым словом не выдал правды. Боже мой! Да за это я люблю его еще больше! Ты никогда не была мне такой матерью, каким он был отцом. И еще. Ты всегда завидовала этому, завидовала его любви ко мне, на которую сама оказалась неспособна. Тебе хотелось, чтобы он принадлежал только тебе, целиком: душой, телом и кошельком.
Лили схватила пачку писем и сунула их Арлетте.
– Забери свою грязь. Вполне возможно, что этот Жак Рабинэ не единственный твой любовник. В таком случае вы с Армандо друг друга стоите. Вы из тех, кто вечно ищет, где бы чего урвать. Мне жаль тебя, мама, ведь что посеешь, то и пожнешь, и на твою долю достанется только грязь. – Она разжала пальцы, и письма упали в руки Арлетты. – Есть еще одна вещь, которую тебе не мешает узнать… Сейчас у всех на устах твоя помолвка. Однако то, что говорят люди, выглядит не слишком привлекательно. У Армандо репутация жиголо, любителя порастрясти кошельки богатых вдов и разведенных дам. Ему уже удалось проделать такой фокус с Мейси Эванстон и Труди Далтон. И тебя ждет такая же участь. Покупая подарки и драгоценности, он создает впечатление, будто у него есть деньги, в то время как сам надеется с лихвой отыграться на тебе потом. Но имей в виду: я сделаю все, чтобы тебе не досталось ни цента ни из моих, ни из папиных денег. Надеюсь, тебе все ясно?
Арлетте пришлось прижать стиснутые руки к коленям, чтобы никто не заметил, как они дрожат. Она плотно сжала губы, понимая, что проиграла, но все еще не желая верить в это. Прежде ей всегда удавалось манипулировать Лили, но дочь изменилась. Арлетте хотелось бы надеяться, что она еще сумеет взять реванш когда-нибудь в будущем, но, натолкнувшись на твердый взгляд Лили, она увидела, что ей не справиться. Лили стала сильнее ее.
Когда Арлетта, не говоря ни слова, встала со своего места, Лили заметила, что ее глаза были абсолютно сухими.
Прежде чем Арлетта успела открыть рот, Фрэнк сказал:
– Эти письма ничего не доказывают. Так что если вы захотите оспорить завещание на том основании, что Лили не родная дочь Джей Кея, вам придется подыскать другого адвоката. В этом деле я полностью на стороне Лили. И еще одно. Подумайте хорошенько, Арлетта. Вам придется проводить эксгумацию тела Джей Кея, чтобы сделать анализ ДНК, а это стоит больших денег. В противном случае вы должны будете разыскать этого Жака и уговорить его проделать такой тест. Надо быть абсолютно уверенным в фактах, чтобы браться за такое дело.
Арлетта не ответила. Она лишь коротко кивнула золовке и племяннице и вышла из комнаты.
Как только она ушла, Лили почувствовала, что теряет самообладание. Ее всю трясло. Она не могла поверить, она не верила, что Джей Кей не ее родной отец. Ее папочка… Ее жизнь… Боже милостивый! Как это может быть? И все же она сказала матери правду. Никогда прежде его любовь не была ей так дорога. Но каким злобным, подлым созданием оказалась мать! Вот если бы Арлетта сказала, что она не мать ей, Лили поверила бы в это с радостью. Лили становилось тошно от одной мысли, что Арлетта всю жизнь обманывала Джей Кея и ее… Ей вдруг захотелось уничтожить эту женщину.
В конце концов Лили не смогла сдержать нахлынувших на нее чувств и разрыдалась. Вики и Фейт, которые все еще не могли опомниться от представления, устроенного Арлеттой, бросились ее успокаивать.
К ним присоединился Фрэнк:
– Лили, успокойся, все эти бредни не сработают.
Она смахнула слезы рукой.
– Бредни?
– Ты же сама прекрасно понимаешь, что все это блеф, и очень хорошо, что тебе удалось заставить ее раскрыться.
– Я больше не могу позволить ей отравлять мне жизнь, – возмущенно сказала Лили. – Правда это или ложь, но отец любил меня, и только это для меня важно. Фрэнк, я сделаю все, что смогу, чтобы ей не досталось ни цента из папиных денег. Я поеду в Колумбию, найду то, что он искал, и верну ему доброе имя. Пусть все знают, что я дочь Дж. К. Митчелла и горжусь этим. Я помню, с каким усердием отец изучал эти карты и схемы, и сомневаюсь, чтобы он послал меня в Южную Америку за прошлогодним снегом. Не случайно он потратил столько сил, составив завещание именно так, а не иначе. Он что-то знал, что-то, чего я не знаю, и мне хочется докопаться до истины. Фрэнк, я прошу тебя сделать все, что можно с юридической точки зрения, чтобы избавить меня от этой женщины… в финансовом отношении. К ней не должно попасть ни цента из моей прибыли. Если ей что-то нужно, пусть идет работать, как все. Не все коту масленица… И пусть помнит этот день до конца своей жизни. Если она считает, что ей и раньше приходилось туго, то теперь пусть узнает, каково это на самом деле.
Фрэнк улыбнулся:
– Считай, что дело уже сделано. Это поручение я выполню с особым удовольствием.
Глава 31
В аэропорту Кеннеди Зейна встретил Колд Тэп, одетый в камуфляжную форму и ветровку. На его лице играла по-детски счастливая улыбка, и, пробираясь сквозь толпу пассажиров, сошедших с самолета, Зейн почувствовал себя кем-то вроде Санта-Клауса. Колд Тэп наградил его таким крепким медвежьим объятием, какого Зейн вовек не испытывал.
– Черт, ты так без меня соскучился? – нарочно тянул он время.
– Здорово у тебя вышло с этим кинжалом. Я только что узнал, что второй такой кинжал недавно продан в Мексике вдвое дороже, чем заплатил я. Ну ты и шельма!
– Стараемся, – ухмыляясь ответил Зейн.
Когда он наконец достал из дипломата черную продолговатую коробку, и без того широкая улыбка Колда Тэпа расплылась еще шире.
– Так хочется взять его в руки. Почувствовать, что он мой.
– Так за чем дело стало? – Зейн передал ему коробку. – Как только сядем в машину, я дам тебе лупу и ты сможешь рассмотреть его как следует…
– Мы не будем садиться в машину, – перебил его Колд Тэп.
– Как не будем?
– Вот так. Честно говоря, через двадцать минут наш рейс. – Он взял Зейна под руку и потащил вперед, обгоняя медленно шедшую перед ними пару. – Все готово к экспедиции. Пока тебя не было, я обо всем позаботился.
– Какая экспедиция? О чем ты позаботился?
Колд Тэп продолжал проталкиваться вперед сквозь толпу детей, ожидавших родителей, и пожилых пар, сошедших с самолета из Майами.
– На меня нашло вдохновение. Понимаешь, настоящее вдохновение. Я подумал: а почему, собственно говоря, все удовольствия должны доставаться тебе одному? Так что я раздобыл все необходимое снаряжение, набрал кучу самых лучших путеводителей, купил билеты…
Пока Зейн наконец понял, о чем идет речь, выражение его лица поменялось несколько раз.
– Мы что, прямо сейчас летим в Колумбию? Я правильно понял?
– Вот именно! – Колд Тэп хлопнул Зейна по спине своей широкой ладонью. – Я купил для тебя все необходимое. Даже твой паспорт нашел у тебя в квартире. Пришлось потрудиться. Так что в самолете сможешь переодеться во что-нибудь более подходящее, если захочешь.
Не успел Зейн кивнуть головой и осмотреться вокруг, как они уже подошли к выходу на рейс «Авианка Интернасьональ». Посадка только что началась.
– Как раз вовремя, – сказал Зейн одобрительно.
Получив посадочные талоны, они прошли прямо в самолет. Зейну с трудом верилось, что еще накануне вечером он встречался с Лили. Лили! Он ведь обещал позвонить ей, как только вернется, а вместо этого уже сидел в салоне самолета, отправлявшегося в Южную Америку. Ничего, он позвонит ей сразу после приземления. Она все поймет, Зейн не сомневался в этом. Лили сама говорила, что теперь они оба профессионалы. Каждый раз, когда Лили снова появлялась в его жизни, Зейн начинал сильнее чувствовать те ограничения, которые накладывала на него профессия, и вместе с тем жизнь представлялась ему в каком-то новом свете. Рядом с Лили все казалось возможным. Цвета делались ярче, песни звучали мелодичнее, а воздух вокруг словно заряжался электричеством. Лили вносила в его жизнь свет, и он начинал понимать, какой тусклой была эта жизнь без нее. За это Зейн любил ее, но это же невольно его злило.
Думая о Лили, Зейн с улыбкой уселся в салоне первого класса рядом с Колдом Тэпом. Пока он пристегивал ремень, стюардесса закрыла дверь. Самолет начал выруливать на взлетную полосу.
«Я лечу в Южную Америку, – говорил себе Зейн. – Еще утром я был в Техасе, а теперь на пути в Южную Америку».
– Невероятно, – прошептал он вслух.
Колд Тэп улыбнулся еще шире, чем раньше.
– Вероятно, черт побери! – заговорил он, шутливо стукнув Зейна кулаком по руке. – Мы летим в Южную Америку, чтобы войти в историю!
– Надеюсь, – откликнулся Зейн, втайне надеясь, что это поможет ему вернуть Лили.
Впервые легенда об Эльдорадо упоминалась в хрониках под названием «Элегии о славнейших мужах Индий»; там же говорилось и о золоте и изумрудах, за которыми направлялись Зейн и Колд Тэп. Согласно этой легенде, рассказанной колумбийскими индейцами, Эльдорадо был царем инков. В его владениях добывалось столько золота, что каждое утро он, обмазавшись растительным маслом, осыпал себя золотым порошком, который, налипая на тело, превращал его в золотого человека. Царь раздевался, становился на плот, и его везли на середину озера, где он приносил жертвы богам. «Его царственное тело, пропитанное благовонным маслом от кончиков пальцев до макушки, покрывал слой золотого порошка, и от этого царь сиял, как солнце». Многие из его подданных стекались посмотреть на ритуал и делали «богатые пожертвования, бросая в озеро золотые украшения и изумруды в великолепных оправах один прекраснее другого».
В 1530 году среди испанцев ходила другая версия легенды, согласно которой озеро располагалось на севере Колумбии, а царь сам бросал в него золото и изумруды, тогда как свита стояла вокруг, играя на музыкальных инструментах.
Многие испанцы, которым удавалось добраться до озера Гуатавита на севере Колумбии, находили золотые украшения и другие драгоценности, но за все четыреста лет никто так и не смог найти изумрудный «источник», то есть само месторождение.
Некоторые исследователи считали, что Эльдорадо жил на территории Биру, или Перу. Когда испанцы захватили Куско, они обнаружили храм и дворец, наполненные золотом. Кувшины, блюда и чаши украшали изумруды. Три комнаты были забиты золотой мебелью, инкрустированной изумрудами. Еще в пяти комнатах хранились вещи из серебра. Сто тысяч золотых слитков по пять фунтов каждый ожидали своего часа, чтобы превратиться в произведения искусства. Капеллы и гробницы предков оказались нашпигованы золотыми фигурками птиц, рыб и мелких зверьков, а также нагрудниками и серьгами из золота. Стены главного Храма Солнца покрывали тяжелые золотые пластины, прикрепленные бронзовыми болтами. В царском саду стояли деревья, кусты и цветы из золота. Даже кукурузное поле около дворца оказалось не настоящим, а сделанным из серебра и золота. Золотая кукуруза «росла» на ста восьмидесяти квадратных футах.
Инки никогда не использовали золото для обмена. Боги внушали им, что оно может принадлежать только богам и использоваться лишь в качестве дара.
Из-за своей ненасытной жадности, несмотря на все золото, которое они там нашли, испанцы так никогда и не признали, что Куско – город Эльдорадо. Не удалось им найти и изумрудный «источник».
Проводя свои изыскания, Колд Тэп просмотрел уйму литературы, начиная с «Археологии Южной Америки», изданной в 1912 году Т. А. Джойсом, и его второй книги – «Плачущий бог», вышедшей в 1913-м, «Империи инков» X. Д. Диссельдорфа, «Мачу-Пикчу» X. X. дель Maco, опубликованной в 1975-м, и кончая изданием 1874 года «Минералы Перу», написанным Раймонди. Библиография периодических изданий насчитывала пять страниц и включала «Американский антропологический журнал», издание Колумбийской академии истории, а также «Публикации по американской археологии и этнографии» Калифорнийского университета. Колд Тэп твердо верил в то, что расшифровка индейских ключей-подсказок и зашифрованных карт в один прекрасный день приведет какого-нибудь счастливца к настоящему «источнику». Этим-то счастливцем он и намеревался стать.
* * *
Когда в первый вечер после своего отъезда Зейн так и не позвонил, Лили решила, что он просто не сдержал своего обещания. Еще двадцать четыре часа ей удалось продержаться, не падая духом. Но телефон продолжал молчать, и настроение у нее совсем испортилось. Вечером третьего дня она позвонила ему сама и, не застав его дома, оставила на автоответчике такое сообщение: «Зейн, это Лили. Я ждала, что ты позвонишь мне сразу, как только вернешься. Может быть, мы снова не поняли друг друга? Надеюсь, у тебя все в порядке. Мне было очень приятно встретиться с тобой, Зейн. Я скоро позвоню еще раз».
Она повесила трубку, понимая, что теперь ей остается только ждать… и надеяться.
Всю первую неделю после посещения конторы Фрэнка Лили непрерывно строила планы экспедиции в Южную Америку. Она изучала записи отца, тетради и карты, сверяла его данные с публикациями и книгами, которые ей удалось найти в библиотеке Джей Кея и в библиотеке Хьюстонского университета, а также в Хьюстонской публичной библиотеке. Если ей не удавалось найти нужную статью, она связывалась с негосударственными библиотеками и фондом Хейса в Нью-Йорке. Лили с головой ушла в разработку плана экспедиции, как будто от ее успеха зависела сама ее жизнь. В определенном смысле так оно и было.
Лили все еще не могла оправиться от потрясения, вызванного откровениями матери, пытавшейся раздавить ее морально, вселить сомнения в законность отцовства Джей Кея. Каждый раз когда Лили вспоминала об этом, у нее буквально закипала кровь. Она решила во что бы то ни стало отыскать «золотые реки», даже если на поиски уйдет вся ее жизнь и ей придется пройти насквозь всю Южную Америку. Теперь ее подгоняло не только желание восстановить репутацию отца, но и необходимость раз и навсегда положить конец интригам матери.
Вооружившись лупой, Лили принялась тщательно изучать расползающуюся карту, которую держала в руках. В записях Джей Кея указывалось, что из всех карт, которые ему удалось добыть, эта была самой древней. Карта представляла собой копию с оригинала, составленного инками в начале девятнадцатого века и входившего в состав путеводителя, в котором индейцы в очередной раз пересказали древнюю легенду доколумбовой эпохи.
Джей Кей был убежден, что «золотые реки» надо искать в Колумбии, поэтому Лили решила, что перед ней карта именно этой страны. Она усердно пыталась найти общие черты в топографии местности, изображенной на карте, и колумбийских Анд в окрестностях Боготы. В записях отца говорилось, что «золотые реки», по всей вероятности, находятся в северной части колумбийских Анд, вблизи границы с Эквадором. Однако каждый раз, когда Лили сравнивала старинную карту с современными картами и фотографиями, взятыми в Хьюстонской публичной библиотеке, что-нибудь все время не совпадало. Тогда она позвонила одному из своих клиентов, брат которого, Барри Уайтмен, занимавшийся изучением гор и альпинизмом, неоднократно бывал в Колумбии по заданию одной из венесуэльских компаний. Захватив с собой карты, Лили поехала к нему, и он согласился с ней, что в расчеты Джей Кея явно закралась какая-то ошибка.
Барри жил в районе Монтроуз в маленьком бунгало с двумя спальнями. Приехав к нему, Лили обнаружила молодого человека лет тридцати с небольшим, с редеющими каштановыми волосами, веселыми голубыми глазами и симпатичной, теплой улыбкой. Его домик украшали старинные предметы, привезенные из Южной Америки, обстановка же была более чем скромной – диваны, которыми обычно пользуются студенты младших курсов, складные столики и дешевые светильники. Он работал инженером в одной из нефтяных компаний, но работа не слишком увлекала его. Барри жил ради отпусков, которые проводил в самых отдаленных уголках планеты. Ему случалось бывать в Тибете, в Японии, на Яве. Южную Америку он изучал в течение шести лет.
Когда Лили, поздоровавшись с ним, прошла в гостиную, у нее возникло чувство, что она встретила родственную душу.
После обмена обычными любезностями они быстро перешли к делу.
– Это точно не Колумбия, – сказал ей Барри. – Вот это озеро к югу от горы все портит. Конечно, озеро могло высохнуть, поэтому его нет ни на одной фотографии. Видимо, Джей Кей считал именно так. Мне известно, с каким упорством он работал над своей теорией, и все-таки я думаю, что он ошибся, Лили.
Лили печально кивнула.
– Не могу с тобой не согласиться. К сожалению, он, видимо, старался подобрать факты, подтверждающие его гипотезы, вместо того чтобы строить теорию на основе фактов. – Она в задумчивости потерла подбородок указательным пальцем. – Хотелось бы докопаться до истины. И похоже, что в Колумбии я ее не найду. Верно?
– Да. Но я думаю, Джей Кей подошел к ней достаточно близко, Лили. Мне кажется, ему просто не удалось взглянуть на эту карту глазами древних летописцев, составивших ее. – Сказав это, Барри вдруг вскочил. – Смотри! – Он поставил перед Лили свой стул и схватил ее за руку. – Встань на стул.
– Что?
– Делай, что тебе говорят! – В возбуждении Барри потащил ее к стулу. Лили взгромоздилась на сиденье. – Ну, как теперь? – Его глаза сняли от волнения. – Когда я только начинал ездить в Южную Америку, я все время допускал ту же ошибку, что и твой отец. Я так увлекался изучением местности, что упускал самое главное.
– А что самое главное?
Он тяжело вздохнул, словно сетуя на ее недогадливость.
– Старинные карты часто составлялись не картографами в современном понимании этого слова. У этих людей не было соответствующих инструментов, да они и не стремились к особой точности. В записях Джей Кея часто упоминаются индейцы, пришедшие в Мачу-Пикчу, чтобы спрятаться от испанцев. Что, если карта нарисована одним из них? Они удалились от своих земель на значительные расстояния и могли рисовать их только по памяти, поскольку никто из них не мог вернуться туда с измерительными приборами. С вершины горы мир выглядит совсем иначе. Ты согласна?
– Конечно.
– Тогда смотри! – Барри бросил старинную карту на пол. Медленно планируя, она опустилась перед Лили. Теперь Лили смотрела на карту сверху, как ангел, смотрящий на землю с небес. Подойдя к кипе современных карт, которые они использовали для сравнения, Барри выбрал одну из них и аккуратно разложил на полу.
Лили смотрела слева направо, переводя взгляд со старинной карты на новую. Ее глаза забегали туда-сюда. Казалось, время остановилось, настолько этот процесс захватил ее. Наконец она увидела то, что столько лет ускользало от Джей Кея.
– Старинная карта напоминает вид Перу с воздуха.
– Инки назвали его Земля Биру.
От удивления Лили невольно сжала лицо руками, а ее глаза раскрывались все шире и шире.
– Перу, – благоговейно прошептала она, не сводя глаз с карты. – А это озеро Титикака, вот Куско, а вот Мачу-Пикчу.
– Точно, – не без самодовольства отозвался Барри.
– Папа слишком уперся в то, что перед ним Колумбия, чтобы увидеть это.
Глядя на остолбеневшую Лили, Барри продолжал широко улыбаться.
– Ну, что скажешь?
Лили не сомневалась ни минуты.
– Скажу, что мы едем в Перу, и чем скорее, тем лучше.
– Вот это девушка! – воскликнул Барри и махнул в воздухе рукой, точно скреплял их договор печатью.
