Текст книги "Околдованные любовью"
Автор книги: Кэтрин Куксон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
– Да, конечно. Такой маленький, темноволосый, шустрый. Приблизительно в то время произошло несколько ограблений, но никого так и не поймали. Деньги в ларце объясняют, кто приложил к этому руку. Одного я не возьму в толк, почему он отдал деньги на хранение Макграту, когда сам жил в одной из таких трущоб, которых и крысы гнушаются.
– Давай промою рану, – сказала Энни, ставя на стол миску с водой. – Ты весь перепачкался. Господи! – приговаривала она, осторожно промокнув кровь. – Здесь нужны иголка с ниткой, иначе останется грубый шрам. Вот, возьми, вытри лицо, – она подала ему полотенце. – Извини, что ничего не могу сделать с твоим костюмом. Это работа для портного, – добавила она. – Жена твоя с ума сойдет, когда тебя увидит. И надо же такому случиться в день твоей свадьбы. Я сожалею, Саймон, от всей души.
Он с улыбкой вернул ей полотенце и еле сдержался, чтобы не сказать: «Не каждому мужчине в день свадьбы случается спасти от насилия женщину, да еще и получить по голове». Тем более Тилли была не женщина, а девушка, и осталась девушкой, нежной и милой. Он поймал ее пылкий, полный тревоги взгляд и напустился на себя. «К черту все. Надо возвращаться домой, к Мэри. Да, к Мэри. Как-то она еще его встретит и что скажет? Простит ли она его за то, что он умчался от нее и вернулся в таком виде? Раскроет ли ему объятия? В этом он сомневался. И все же, чем скорее он узнает ее характер, тем лучше.»
– До свидания, Уильям, до свидания, Тилли, доброй ночи, Энни.
– Доброй ночи, Саймон, – тихо откликнулся Уильям. – Спасибо за то, что ты сделал для нас.
Тилли ничего не сказала, а только молча наблюдала, как бабушка подала ему фонарь со словами: «Возьми, пригодится».
– Да, пригодится, и даже очень.
Энни открыла ему дверь.
– Передай жене, мне очень жаль, что тебе пришлось уехать и у тебя такой вид, – говорила она, когда он переступал порог. – Надеюсь, она поймет.
Он не ответил, а пока торопливо шел к воротам, где оставил лошадь, подумал: «Хорошо, если Мэри поймет».
Но Мэри Бентвуд не поняла его и до конца своих дней так и не простила ему той ночи.
Глава 4
В ризнице при свете стоявшего на столе фонаря сидел мистер Септимус Фоссетт, церковный староста, и пятеро его помощников: колесный мастер Берк Лодимер, плотник Энди Фэрветер, бондарь и могильщик в одном лице – Джордж Найт, маляр, а также поденщик Том Пирсон и Рэнди Симмонс, работник на ферме Саймона Бентвуда.
– Да, дело серьезное, – высказал свое мнение Энди Фэрветер, когда мистер Фоссетт закончил говорить. – Поэтому мы здесь и собрались, как люди ответственные. Мы отвечаем за то, чтобы не нарушались церковные нормы, и должны следить, чтобы те, кто руководит церковью, вели себя подобающе.
– Но она же не ведет церковных дел, – попытался возразить Том Пирсон. – Священник – вот кто ответственное лицо.
– Однако она его жена, и он обязан нести за нее ответственность, – в один голос ответили ему Энди Фэрветер и Джордж Найт.
– Согласен, в этом вы правы, – закивал Берк Лодимер. – Но она из другого сословия. Мы с самого начала это знаем. Она же из джентри, из помещиков, а вам известно, как они там себя ведут. Как сучки во время течки, не знают покоя.
– Попридержи язык! – сердито выкрикнул Том Пирсон, кивая на Берка Лодимера. – Сейчас речь не о суках, а о жене священника, – добавил он, через стол тыча пальцем в сторону Берка.
– Между ними может быть небольшая разница.
– Перестань, Берк, сейчас не время шутки шутить, – неодобрительно покачал головой Септимус Фоссетт. – Мы говорим о серьезном деле. Скажи лучше, ты уверен в том, что видел, или, может быть, это только показалось.
– Истинный бог! Не верите мне, так спросите у Энди, он подтвердит. Ты же своими глазами все видел, а, Энди?
– Точно так, Берк. Я видел их в этой комнате. Стол они отодвинули к стене и танцевали, – плотник понизил голос до шепота. – И в таком месте, где поклоняются Богу, они обнимали друг друга! С ума можно сойти! А она еще и пела, но совсем не псалом. Какое там! Это был веселый мотив, под который танцуют. А потом, как и сказал Берк, я собственными глазами видел: они расцепили руки и подняли юбки, ну прямо как шлюхи на причале в Шильдсе. Так вот, юбки у них были задраны выше щиколоток, и они принялись выплясывать. Не дело вытворять такое даже в амбаре или там, – он ткнул пальцем через плечо, – в той комнате, где она устроила свою воскресную школу, но, думаю, для их скачек там и не хватило места… А теперь послушайте меня, – Энди оглядел всех по очереди и продолжал. – Я совсем не виню жену священника, нет, потому что ей заморочили голову, да-да, и знаете, кто это сделал? Тилли Троттер.
– Ну, это ты уже чушь говоришь! Не будь дураком.
– Нет, Том Пирсон, я не дурак, и знаю, что говорю.
– Вот-вот, только это и знаешь, – отворачиваясь от стола и глядя в темноту, заметил Том. – Как это Тилли Троттер заморочила ей голову? Она еще совсем девчонка, ей еще и шестнадцати нет.
– Нет, она не такая, как все, не простая девчонка. И нос всегда задирает. В ней есть что-то странное, да и дед с бабкой не лучше. Старик Троттер уже который год не работает, а они не нуждаются. Вы когда-нибудь об этом думали? И еще мне ответьте, – Энди снова оглядел всех, – с чего это вдруг Саймон Бентвуд в день свадьбы помчался ее выручать, когда узнал, что Хал Макграт решил с ней позабавиться? Саймон бросает невесту, гостей и уезжает в разгар праздника. Потом возвращается через несколько часов после драки с Макгратом с рассеченной бровью, подбитым глазом и в разорванной одежде. Скажите, обычно ли, чтобы жених выкидывал такой номер в день свадьбы? А какой был потом скандал? Рэнди подтвердит, – он махнул рукой на рабочего Саймона, – шуму тогда хватало. А еще рассказывали, что молодые в ту ночь не спали вместе, даже на следующий день не помирились. Я так скажу, все беды от этой девчонки. Есть в ней что-то колдовское. Вы обращали внимание, какой у нее взгляд… А?
– Перестань, ради Бога! – прервал его, вставая, Том Пирсон. – В жизни своей не слышал такой ерунды. Это черт знает что.
– Вспомни, где находишься, Том, здесь не место для бранных слов, – жестко заметил староста.
– Не такая уж это и ерунда, – вступил в разговор молчавший до этого Джордж Найт, могильщик.
Его резкий пронзительный голос погасил вспышку гнева, и оба спорщика повернулись к Джорджу.
– Помните случай с собакой Пита Гладвиша, ничего не скажешь. Случай очень, очень странный.
– Случай, может быть, и непонятный, но Тилли Троттер здесь при чем? – Том тоже теперь говорил спокойно.
– Очень даже при чем, Том, очень. Об этом многие поговаривают. Ты знаешь сам, у Пита собака была отличным крысоловом. На мили другой такой не сыскать. А сколько денег она ему принесла! В субботу вечером сам видел, как она в шахте задавила пятьдесят крыс, а времени прошло всего ничего. А тут Пит как-то шел со своим псом по Болдонской дороге, им навстречу попалась Тилли, и знаете, что случилось? Она погладила собаку, даже говорила с ней, как сказал Пит. И после этого дурная псина не хотела идти с хозяином, а все рвалась за ней. В этот вечер пес даже отказывался спускаться в шахту. Вы когда-нибудь видели, чтобы терьер, увидев крысу, не бросился за ней? Да они начинают с ума сходить, когда крыса попадается им на глаза. А как рассказывает Пит, собака стояла как зачарованная и не думала на крыс кидаться. Он отлупил ее как следует, приволок домой и на цепь посадил. Вы тоже в деревне живете и знаете, что было дальше. На следующее утро собаки след простыл, и с тех пор никто ее не видел ни живую, ни мертвую. А когда фермера Бентвуда выманили из дома в такой важный в его жизни день, тогда старина Пит и вспомнил про тот вечер, когда Тилли Троттер погладила его собаку, а до этого он и думать не думал, что в историю с собакой может быть замешана Тилли. И по-моему, в этом что-то есть…
– Вечно тебе что-либо мерещится.
– Жаль, на площадях больше не ставят колодки.
– Не захотелось ли тебе в них посидеть?
– Зачем тебя только сюда позвали! – взорвался Берк Лодимер. – Ты на ее стороне, готов их обеих защищать. Даже если они вздумают танцевать перед алтарем и пить из купели, ты и тогда скажешь, что это не наваждение, а они просто веселятся?
– Очень может быть, – закивал Том. – Я ухожу, у меня дело стоит. Так вы решили, что надо делать? – хмуро спросил он.
Мистер Фоссетт уперся ладонями в стол и оглядел помощников.
– Да, я принял решение, и мой долг, как церковного старосты, сделать все, что необходимо.
– И какие же меры вы примете? – поинтересовался Том Пирсон.
– Я постараюсь, чтобы священник обуздал жену, он должен приказать ей вести себя прилично, иначе…
– Что – иначе?
– Мы не можем допустить, чтобы на церковь падала тень, – стал объяснять мистер Фоссетт. – А она ведет себя как распутная женщина и порочит церковь.
– Вы правы, конечно правы, – закивали его сторонники, дружно вставая. На этом собрание закончилось…
В церковном дворе они разделились и большинство отправилось по своим делам. Только Берк Лодимер и Энди Фэрветер стояли, глядя в темнеющее небо, только потом, не сговариваясь, двинулись вдоль церкви. Пройдя между двумя надгробиями, они направились к маленькой калитке в невысокой каменной стене, которой было обнесено кладбище.
Войдя на кладбище, Берк Лодимер повернулся к спутнику:
– Ты помнишь историю старой Сисси Клэккетт?
– Какая это Клэккетт? Та, что лежит там? – Энди показал в сторону, на едва видневшееся в траве надгробие.
– Она и есть, – подтвердил Берк Лодимер и пошел по высокой траве к боковой стене, к которой почти примыкало надгробие, сплошь заросшее мхом, который скрывал выбитую на нем надпись. – Ее похоронили в 1724 году, – понизив голос, начал рассказывать Берк. – И как говорят, она не угодила на костер только потому, что их тогда отменили. А теперь слушай, – наклонившись к Энди, громким шепотом продолжал Лодимер. – Девичья фамилия Энни Троттер – Пейдж, верно?
– Не знаю.
– Ну, ты должен бы знать. Ты прожил в деревне столько, сколько и я, и твоя семья здесь давно. Так вот, Пейдж – это фамилия Энни по отцовской линии, а со стороны матери она Клэккетт и состоит в родстве с ней, – он собирался уже коснуться рукой надгробия, но, словно испугавшись чего-то, опустил руку и потер ладонь о брюки, как будто хотел вытереть ее. – Колдовская сила переходит по наследству, но только по женской линии. То, что я сегодня услышал, подтверждает мое предположение: ниточка потянулась к Тилли Троттер.
– Ну, Берк, странные вещи ты говоришь.
– Но это правда. Такие вещи передаются по наследству, как заячья губа или выпученные глаза.
– Я с тобой согласен.
Они направились обратно к калитке и вышли на дорогу, ведущую к деревне.
– Ты сегодня заглянешь в трактир или нет? – спросил через некоторое время Берк Лодимер.
– Сегодня, может быть, и нет, – заколебался Энди. – Чувствую себя как-то не так, думаю, поел слишком плотно.
– Пойдем. Выпьешь у Бесси кружечку эля, и все как рукой снимет.
– Думаю, нам не стоит туда идти. Узнает Фоссетт, ему это не понравится.
– К черту Фоссетта! В свободное время я делаю что захочу. По воскресеньям я хожу в церковь как положено, выполняю свои обязанности, но никто не может запретить мне промочить горло, когда хочется.
Фэрветер наклонил голову, раздумывая, потом неуверенно рассмеялся и последовал за Берком. Они свернули на узкую улицу, дома по обеим сторонам которой, казалось, клонились друг к другу. По ней они вышли к площади, центр которой занимал заросший травой круг с лежащим в его середине плоским камнем с основанием в форме квадрата со сторонами около двух метров.
По другую сторону площади начинался ряд домов с маленькими палисадниками. С той стороны, откуда подходили Берк и Энди, по площади полукругом расположились мастерские и лавки. Первой на их пути стояла кузница, в открытую дверь которой виднелось слабое свечение. С ней соседствовала мастерская колесного мастера, что подтверждалось висевшей над входом вывеской с торговым знаком. Чуть поодаль находилась пекарня. На свободном пространстве за ней посетители трактира оставляли лошадей и повозки. Далее размещались два солидных на вид дома, облицованные камнем. В одном доме проживал сапожник, в другом – портной, торговавший также и чулками и носками, которые вязал лучше некоторых женщин. Из-за маленького роста и тщедушного тела портной походил скорее на подростка, чем на взрослого мужчину.
Дальше находилась бакалейная лавка, по величине как два дома. В ней продавалось все необходимое в деревенской жизни, кроме мяса.
За лавками и мастерскими начиналась еще одна улица с выстроившимися вдоль нее маленькими домиками. Здесь жил человек, перегонявший на рынок скот, он же занимался отловом кротов. Дальше стоял дом кровельщика и его жены, известной всей округе повивальной бабки. Здесь располагались дома семей Энди Фэрветера, Джорджа Найта, Тома Пирсона, Берка Лодимера, последним был дом Макгратов.
Дом Септимуса Фоссетта отстоял от дороги метров на пятьдесят, что соответствовало его высокому церковному посту. Кроме того, он владел мануфактурной лавкой на окраине соседней деревни Хартон. Дом состоял из пяти комнат с деревянными полами даже в кухне. С южной стороны его участок граничил с землями, на которых жили люди более высокого ранга. Их владения тянулись к деревне Хартон и дальше до деревни Вестоу. Но к великому огорчению семейства Фоссеттов, часть окон их дома выходила на долину, с лепившимися друг к другу лачугами, где ютились горняки, работавшие в шахте Розира.
Первыми, кого увидели Берк Лодимер и Энди Фэрветер, войдя в трактир, были Макграты. На стоявшей под углом к очагу дубовой скамье сидели в ряд старшие братья Хал и Мик и сам старик Макграт. Скамью напротив занимали двое мужчин средних лет и двое стариков. Старший из них, Чарли Стивенсон, которому уже перевалило за восемьдесят, вытер ладонью капающий с обвислых усов эль и хрипло проскрипел, обращаясь к вошедшим:
– Привет, Берк.
– Привет, Чарли! – крикнул Берк Лодимер старику и поприветствовал его соседа: – Добрый вечер, Одноногий.
Старик с тяжелым костылем молча закивал в ответ, улыбаясь беззубым ртом.
– Что-то давненько тебя не видно, Билли, – заговорил Фэрветер с самым молодым из двух других мужчин.
– Ездил навестить сестру, Энди, – объяснил Билли Фоггет, владелец повозки и ее кучер.
– А кто управлялся с твоей повозкой?
– Несколько дней ездит на ней мой парень, пора ему привыкать.
– Вам что подать? – крикнула им из-за стойки Бесси Брэдшо.
Лодимер с Фэрветером переглянулись, и Энди ответил:
– Лучше некрепкого.
Они выдвинули из-под грубо околоченного стола табуреты и подсели ближе к огню. Разговор стал общим. В центре внимания оказался кучер. В своей повозке он колесил по округе и знал, что и где творится. Кучер рассказал, как возил народ в Ньюкасл, в недавно открывшийся Новый театр. Проезд в его повозке обходился вдвое дешевле, чем в экипаже, но в дождь он взимал дополнительную плату, выдавая пассажирам накидки на выбор: из мешковины стоили пенс, а клеенчатые – два пенса. Он сообщил, что разговаривал с людьми, которым удалось в Лондоне увидеть членов королевской семьи. Остальные, раскрыв рты, слушали рассказ, о том, как двадцать первого июня он оказался в Ньюкасле. Именно там услышал известие, что король умер, а наследницей престола является юная принцесса Виктория.
Трое Макгратов тоже с интересом прислушивались: Билли Фоггет обладал даром рассказчика и умел увлечь слушателей.
– Нет ничего лучше путешествий, – подал голос Диккенс Одноногий. – Уж я поездил на своем веку, пока не получил вот это, – он похлопал себя по культе. – Теперь другие времена. Один день похож на другой, ничего нигде не происходит. – И Диккенс с сожалением покачал головой.
– Я бы так не сказал, – ухмыльнулся Джо Роуленд, садовник и землекоп. – Все зависит от того, что тебя интересует и где искать развлечение, мне повезло. Никто не верит тому, что я видел, разве что они, – кивнул он в сторону хозяев трактира. – Верно Бесси, правда, Дик?
– Ты о Сопвите? – спросила Бесси Брэдшо, складывая руки под обвисшей грудью. – Джентри своего не упустят, найдут чем заняться, можете не сомневаться, – рассмеялась она. – А она и штучка. Вчера пролетела мимо как вихрь. Думает, что во всем графстве хозяйка, хотя здесь всего без году неделя.
– О чем разговор? – перевел вопросительный взгляд на Джо Роуленда Энди Фэрветер.
Роуленд, почувствовав внимание, не торопился продолжать. Он не спеша отхлебнул из кружки, все также не торопясь вытер костяшками с обеих сторон рот и опустил глаза. Наконец он поднял голову и исподлобья оглядел присутствующих.
– Мне иногда случается видеть такое, что вам и не снилось, даже самому, бывает, не верится. Если бы я встретил их раз, мог бы подумать, что привиделось. Но два раза подряд – тут уж ничего не скажешь.
– Ну, живей, говори, что тянешь кота за хвост, – не выдержал Берк Лодимер.
Раздался взрыв смеха.
– У тебя же это вертится на языке, ну, так давай, рассказывай, – прибавил Чарли.
– Да, верно, вертится, – Джо снова обвел взглядом всю компанию, изнывающую от нетерпения и любопытства, и заговорил, понизив голос:
– Дело было в ту самую ночь, что в деревне запомнят надолго, когда фермер Бентвуд женился… Помните, сколько потом ходило разных разговоров? Я кое-что видел, но застал самый конец, хотя слышал издалека крики, шум драки. Я возвращался из поместья лорда Редхеда. У него, как вы знаете, работает муж нашей Фанни, и он припас для меня кое-что, ну, вы понимаете, – Джо хитро подмигнул слушателям. – Так вот, я захотел срезать путь и шел глухими тропинками. Мне и в голову не приходило, что кто-либо там встретится, потому что я собирался пройти по оврагу Беллингс Флэт. Мне не хотелось, чтобы меня увидели с такой ношей, и я стал ждать наверху, пока все стихнет. Вокруг оврага местность такая, что легко спрятаться, вы не хуже меня это знаете, – кивая головой, говорил он. – Слышал я разговор смутно, но шуму было много. Потом все стихло. Я собирался уже спуститься и идти своей дорогой, как вдруг услышал цоканье копыт. Оно приближалось. Я притаился. И кого же я увидел? – Джо Роуленд сделал многозначительную паузу, которую никто не нарушил. – Мистера Сопвита собственной персоной. А с ним? С ним была леди Майтон из Дин-Хауса. – Он снова умолк. – Они остановились прямо передо мной. Я лежал между валунами и хорошо их разглядел. Он ей что-то сказал, а потом повалил на землю, как мешок с зерном. Но никакого насилия не было, могу поклясться, она сама того хотела, да еще как, его нечего осуждать.
– Ты в этом уверен? – вкрадчивым тоном спросил Хал Макграт.
– Я не обманщик какой-нибудь, черт возьми! – Джо Роуленд даже вскочил от возмущения. – Ты что же, думаешь, я все выдумал?
– Нет, что ты, – голос Хала звучал ровно и спокойно, даже миролюбиво. – Только уж больно много всякого болтают об этой ночи, – покосился он на кучера.
– Это не болтовня, – перебил его Джо Роуленд. – Когда я увидел все в первый раз, то не поверил своим глазам, но два раза подряд мне не могло померещиться. В другой раз они проехали по дороге мимо меня и не заметили, хотя я поприветствовал их. Я был в овраге, когда они проехали. Но я снова их увидел, поднявшись по склону. Они поскакали через каменную пустошь. Меня вдруг осенило, что они возвращаются на прежнее место. Конечно, я не мог обогнать их, потому что идти надо добрые полмили, да еще перепрыгнуть через три каменные изгороди, а я свое уже отпрыгал. Что же мне было делать? Я через рощицу вышел к холму, что у дома Троттеров. Оттуда мне не было их видно, но я мог проследить, когда они скрылись среди камней, а когда снова появятся. Не было их больше получаса, и выехали они не с той стороны, с которой заехали, а с противоположной, и довольно далеко от холма. Я их все равно разглядел, даже за деревьями. И они не просто распрощались: «До свидания, мистер Сопвит», «До свидания, леди Майтон». Они жались друг к другу как сучка с кобелем. Вот как было дело. – Он с вызовом взглянул на Хала Макграта.
– Да, Джо, ты прав, – согласился Хал, – не так уж у нас здесь тихо, как кажется.
– Точно, – кивнул Берк Лодимер и продолжал, боясь, что его опередят. – Много разного творится в открытую и тайно; а что хуже, сказать не могу. Энди и я только что вернулись с собрания в ризнице, очень важного собрания. И последствия могут быть очень серьезные.
– Что еще за последствия? – встревоженно спросил Дик Брэдшо, и все сразу поняли, что он беспокоится за свои доходы.
– Нет, Дик, за свои дела можешь не беспокоиться, на них это не повлияет, – поторопился успокоить трактирщика Берк Лодимер. – А вот на дела священника – может, и даже очень.
– Священника?
– Да.
– При чем здесь священник? – раздалось одновременно несколько голосов.
– Да, что не так со священником? – спросил Диккенс Одноногий.
– Не с ним, а с его женой.
– С женой?
– Да, с ней, – кивнул Берк и, подавшись вперед, продолжал, понизив голос: – Она и Тилли Троттер развлекались в ризнице.
– Развлекались? – вытаращил глаза кучер, с удивленной гримасой оглядывая всех. Он задержал взгляд на застывших в напряженном молчании Макгратов. – Так они там развлекались? – со смехом повторил он, ожидая, что они поддержат шутку. Но никто из Макгратов не улыбнулся и не пошевелился, ожидая от Лодимера продолжения.
– Они плясали обе, задрав юбки чуть ли не на голову, и вскидывали ноги.
– Не может такого быть! Чтобы жена священника и вдруг такое! Не может быть! – неслось со всех сторон.
– Да, это делала жена священника, – повысил голос Берк. – Но я ее не виню, нет. Это все девчонка Троттер. Вот кто во всем виноват. Как сказал Джо, на свадьбе Бентвуда дьявол строил козни, но из-за кого все началось? – Берк повернулся к Халу Макграту. – Нет, Хал, твоей вины в этом нет никакой. Ухаживают везде одинаково. Ты говорил, что старался ухаживать за ней как положено, потому что девчонка тебя завлекала и ты бы не стал с ней связываться, если бы она сама не набивалась, верно? Значит, ты ни в чем не виноват. А Сопвит взял, да и уволил тебя. Несправедливо, от этой Тилли одни неприятности. Сегодня на кладбище я показал Энди надгробие Сисси Клэккетт. Помните, что о ней рассказывали?
Он переводил взгляд с одного на другого, кивая каждому. В ответ ему утвердительно закивали, особенно старики.
– Девчонка Троттер из этой породы, цепочка издалека тянется. Эту силу наследуют женщины. Я уже в ризнице жалел, что колодки отменили, на нее бы точно следовало надеть их. А еще я напомнил Энди про собаку Пита Гладвиша. Странная с ней история приключилась, очень странная.
Некоторое время все молчали. Потом старик Мак-грат медленно повернулся к стойке.
– Бесси, налей-ка всем по маленькой кружке, – распорядился он.
– Это – дело, молодчина, Билл, – раздались радостные голоса, все оживленно задвигались.
– Пейте, пейте, угощаю.
Кружки с элем были розданы, и разговоры постепенно смолкли. Когда Берк Лодимер с Энди Фэрветером собрались уходить, поднялись и трое Макгратов и тоже объявили, что им пора. В темноту вышли все вместе. Но они не сразу разошлись по домам, а задержались и довольно долго о чем-то разговаривали.
