Текст книги "Хрупкое убежище (ЛП)"

Автор книги: Кэтрин Коулс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

17

Энсон

Я перевернулся на спину, уставившись в потолок. Сегодня ни одна поза не казалась удобной. Сон редко был моим союзником, но обычно не все было так паршиво.

Рявкнув от раздражения, я ударил кулаком по подушке. Лицо Ро вновь и вновь всплывало в голове. Как мучительная слайд-шоу. Сначала эти ее карие глаза, полные боли. Но второй кадр был куда хуже – желание, заставляющее золотистые искры в ее взгляде закручиваться вихрем, когда ее губы разомкнулись от потребности.

– Блядь.

Я не должен был соглашаться на ужин. Нужно было сразу захлопнуть перед ней дверь. Но я не сделал этого. И она умудрилась проскользнуть сквозь ту оборону, которую я выстраивал два последних года.

Телефон завибрировал на тумбочке. Первый же сигнал ледяной волной прошелся по венам. Аппарат почти никогда не звонил. И уж точно не в три часа ночи.

Я схватил его, сдернув зарядный шнур. На экране – имя Шепа. Паника только усилилась, пока я пытался попасть пальцем в кнопку ответа:

– Что случилось? – выдохнул я.

– Нужно, чтобы ты приехал к Ро, – голос у друга натянут, он изо всех сил сдерживал эмоции.

– Говори со мной, – приказал я, уже натягивая спортивные штаны и футболку.

– Пожар в викторианском доме.

– Скажи, что с ней все в порядке! – зарычал я.

– Все хорошо, – быстро ответил Шеп. – Огонь не добрался до коттеджа. Пожарные уже все потушили. Горело в основном там, где и в прошлый раз, дальше не пошло.

Я замер на полпути к ключам. Сложно заставить что-то, что уже горело, загореться снова. Это не укладывалось в голове. Под ложечкой заныло нехорошим предчувствием.

– Буду через десять минут.

Я отключился, не дождавшись ответа. Натянув кроссовки, выскочил из дома.

Обычно дорога до Ро занимала пятнадцать минут. Сегодня я пролетел ее за восемь. Повсюду пожарные машины, автомобили шерифа и знакомый серебристый пикап Шепа. Я припарковался рядом, выскочил из машины, с грохотом захлопнув дверь.

Шел через гравий, игнорируя пожарных и копов – искал только одну. И когда увидел ее, воздух вышел из легких.

Ро стояла, укутанная в одеяло, держа поводок Бисквита. Лицо бледное до синевы, пустой взгляд метался по сторонам, но на самом деле она ничего не видела. Будто в трансе.

Я подошел к ней инстинктивно. Ничто не могло бы меня остановить. Остановился перед ней, но Ро даже не дернулась. Подняв руку, я мягко сжал ее шею:

– Посмотри на меня, Безрассудная.

Она несколько раз моргнула, фокус возвращаясь ко мне:

– Энсон?

– Вот ты где. – Я вгляделся в ее глаза – потускневшие, как я еще ни разу их не видел. – Ты в порядке?

Ро кивнула:

– Все хорошо. Просто… что ты здесь делаешь?

– Я его вызвал, – вмешался Шеп.

Я сразу отпустил ее и повернулся к другу.

Шеп сузил глаза, но почти сразу перевел взгляд обратно на Ро:

– Подумал, что не помешает присутствие нашего специалиста по пожарам.

Ро нахмурилась:

– Сейчас три часа ночи. Тебе не стоило его будить.

– Стоило, – прорычал я.

Она метнула в меня взгляд, и в ее глазах снова вспыхнула искорка:

– Это нелепо. Сейчас ты все равно ничего не сделаешь. – Плечи опустились. – Может, этот дом просто проклят.

Шеп обнял ее за плечи, прижав к себе:

– Он не проклят. Мы выясним, что происходит, и все исправим.

Я сжал челюсти, пока не заныли зубы. Кожу обжигало, но не от жара потушенного огня. Это было похоже на ревность. Какая-то часть меня хотела, чтобы именно я обнимал ее сейчас. Хотя я знал, что не могу.

В этот момент подъехал еще один пикап, и из него тут же выскочили Нора с Лолли. Они обняли Ро, прижали к себе, и втроем увели ее с Бисквитом в коттедж.

Как только дверь захлопнулась, Шеп подошел ко мне:

– Трейс ждет отчета от начальника пожарной охраны. Пойдем.

Я молча пошел следом к здоровяку-шерифу и офицерам рядом с ним. От одного только Трейса у меня всегда появлялось внутреннее напряжение. В нем была та проницательность, какую искала в людях моя прежняя служба в поведенческом отделе. Значит, со мной рядом с ним всегда стояла стена.

Трейс перевел на нас взгляд, его глаза сузились, когда он остановился на мне:

– Энсон, – произнес он. Как-то так, что имя стало больше похожим на вопрос.

– Хотел, чтобы он осмотрел место, когда пожарные закончат, – сказал Шеп.

По челюсти Трейса дернулась жилка:

– Возможно, он не сможет. Пока не знаем, с чем вообще имеем дело.

Щекотка в основании черепа вернулась. Мы работали аккуратно, я сам вчера вечером последний уходил с объекта. Там ничего не оставалось. Электричество в доме до сих пор было отключено. Оставался единственный вероятный вариант – поджог.

– Погоди, – буркнул Шеп, в голосе зазвучало раздражение.

– Это не та ситуация, где можно наобум действовать, – рыкнул Трейс. – Сначала – официальная процедура.

Шеп уже открыл рот, но я поднял руку, останавливая его:

– Послушаем, что скажет начальник пожарной охраны. Все равно внутрь пока никого не пустят.

Шеп резко кивнул.

Трейс снова уставился на меня своим изучающим взглядом – тем самым, которого я не хотел бы ловить.

– Колсон, – окликнул пожилой мужчина, подходя к нам.

Трейс повернулся к нему:

– Что у вас, начальник?

Пожилой мужчина кивнул своему помощнику в полном пожарном обмундировании. Молодой кивнул в ответ:

– Без вариантов. Поджог. Вся восточная сторона дома пропитана бензином. Следы тянутся наружу – там и подожгли.

Из уст Шепа вылетела серия из доброго десятка отборных ругательств, а вот Трейс оставался совершенно неподвижным. Единственное, что выдавало, как его колотит изнутри, – это подергивающаяся челюсть.

– Когда моя команда сможет зайти в дом? – тихо спросил Трейс.

– Хоть сейчас. Все выглядело хуже, чем есть на самом деле, – ответил начальник. – Очаг был локализован в северо-восточной комнате. Даже с ускорителем горения там особо нечему было пылать.

Трейс кивнул, повернулся к одному из своих помощников:

– Немедленно вызывай криминалистов округа.

Парень быстро кивнул и принялся набирать номер.

– Можно я взгляну? – спросил я, стараясь держать голос максимально спокойным и уважительным.

Пожарный начальник сузил глаза:

– А ты кто вообще такой?

Шеп шагнул вперед:

– Грег Нельсон, познакомься – Энсон Хант, мой специалист по восстановлению после пожаров. – Потом повернулся ко мне: – Нельсон – наш начальник пожарной охраны.

Хотя я и сам уже все понял, но формальное знакомство все же состоялось.

– Пока парни Трейса не отработают место, ты туда не сунешься, – резко отрезал Нельсон.

– И девушки, – буркнула девушка-депутат из круга.

Нельсон метнул в ее сторону взгляд:

– Расслабься, Бет. Я знаю, что у тебя яйца покрепче, чем у всех тут вместе взятых.

– Вот и не забывай, – фыркнула она.

Трейс проигнорировал их перепалку, полностью сосредоточившись на мне:

– Что ты надеешься там увидеть?

Я не стал отвечать сразу. Здесь надо было выбирать слова очень осторожно. Вместо меня заговорил Шеп:

– Энсон знает огонь. Изучает его много лет. Может заметить то, что другим не бросится в глаза.

Пока брат говорил, Трейс не сводил с меня взгляда:

– Если идешь – то со мной. И не двигаешься без моего разрешения.

Я кивнул:

– У тебя есть защитная экипировка?

– В моем внедорожнике, – коротко бросил Трейс.

Я знал, что он умеет быть дружелюбным, но ясно было одно – я не стану его любимчиком. И это даже к лучшему. Лишние друзья мне были ни к чему.

Мы с Шепом двинулись за Трейсом к машине. Буквально за несколько минут мы все облачились в защитные костюмы Tyvek и респираторы. Выглядели, будто собирались на химическую аварию. Впрочем, так оно и было – никто не хотел дышать парами бензина и продуктами горения.

Трейс открыл одну из дверей на заднем крыльце кухни:

– Держись позади.

В доме еще ходили пожарные, проверяя, не осталось ли очагов.

Мы двинулись по коридору к библиотеке. По мере продвижения я начинал хмуриться. Что-то было не так. Моё шестое чувство вспыхнуло. Но Трейс шел дальше.

Остановившись у бывшего кабинета, он произнес:

– Дальше не идем. Пока моих все не зафиксируют.

Я молча отошел вбок, чтобы лучше разглядеть помещение. Комната была выжжена дотла – словно в костер бросили уже обгоревшие поленья и дожгли до пепла.

– Придется перестраивать все крыло, – тихо сказал Шеп.

Хуже могло бы быть, если бы мы успели продвинуться дальше в реставрации. Но, может, именно этого кто-то и не хотел. Эта мысль заставила меня вернуться к библиотеке.

В прошлый раз огонь лишь частично задел ее, в этот – вовсе не добрался. Я стянул маску, вдохнул.

Бензин. Повсюду.

Вернув маску на лицо, я стал осматривать помещение, пытаясь понять, что именно так тревожило. Медленно двинулся вдоль полок, вглядываясь в детали. Кое-где книги уцелели, оставались и небольшие сувениры, даже картина на стене – слегка закопченная.

– И что он творит? – пробурчал Трейс.

– Дай ему минуту, – остановил брата Шеп.

Я застыл перед книжным шкафом. Он не был встроенным, но сделан добротно. Махагон, а может, даже африканская коа. Нижняя треть – закрытые шкафчики, верх – полки.

Последняя дверца была приоткрыта. Я подошел, внутренняя тревога усиливалась с каждым шагом. Присел, заглянув внутрь – темно.

– Фонарик? – попросил я.

Шаги, и Трейс протянул мне фонарь:

– Держи.

Я посветил внутрь. Там лежала стопка бумаг. На удивление – без следов огня.

Неприятное предчувствие сжалось внутри.

– Могу достать?

– Да, – резко ответил Трейс. – У меня есть пакет для улик.

Я протянул вглубь руку в перчатке и извлёк стопку. Поставив фонарь на полку, чтобы лучше видеть, принялся рассматривать находку. Газетные вырезки. Все – о пожаре. Не новые – края пожелтели от времени.

Пятно красного зацепило взгляд. Чернила. Не кровь. Кто-то обвел в статье фразу: «Тринадцатилетняя дочь семьи Стерлинг в критическом состоянии. Неизвестно, выживет ли она.»

Слова «выживет ли» были подчеркнуты трижды. Я перевернул страницу. В другой статье обведено: «Один из пожарных, пожелавший остаться анонимным, назвал чудом то, что девочка пережила падение с балкона.» И снова слово «пережила» подчеркнуто.

Я листал дальше и каждый раз видел одно и то же. Когда добрался до последней вырезки, меня скрутило. Слово «выжила» снова под линиями, но тут еще и фотография. Явно сделанная для рождественской открытки: семья на фоне поля за викторианским домом, с горами на заднем плане. Лицо Ро было обведено красным десятки раз – настолько, что бумага прорвалась в нескольких местах. А под фото – одна единственная надпись:

МОЖЕТ, ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЛА ВЫЖИТЬ.

18

Роудс

– Пей чай, – настаивала Нора, придвигая ко мне кружку.

Фэллон сжала мое колено под столом.

– Хочешь виски туда добавить? Может, нервы немного успокоит.

– Фэллон Розмари Колсон. Ей сейчас точно не нужен алкоголь, – укорила ее Нора.

Лолли порылась в своей сумке.

– А как насчет моих конфеток? Я недавно усилила их состав.

– Мам! – всплеснула руками Нора. – Не пытайся ее накачать наркотой. Тут повсюду полиция, включая твоего внука.

Лолли даже не подумала останавливаться.

– Трава теперь легальна, дорогая. И Ро уже давно совершеннолетняя. Кстати, она как-то ела мои брауни на...

Нора подняла руку.

– Я не хочу этого слышать.

Из моих губ сорвался смешок. Боже, как же мне это было нужно. Хоть немного сбросить напряжение, дать выход всем накопившимся эмоциям.

Арден, стоявшая у окна, обернулась ко мне, внимательно наблюдая. Словно боялась, что я на грани. А, может, так оно и было. Сам факт, что наша сестра, которая почти никогда не покидала участок Коупа, появилась здесь среди ночи, уже должен был меня насторожить.

Ее рука легла на голову Бисквита, и она нежно погладила его. Животные всегда тянулись к ней. Будто она разговаривала с ними на языке, понятном только им.

– Можешь остановиться у Коупа, если хочешь, – сказала Арден, ее мягкий голос хрипел. – Сейчас сезон, он не вернется еще месяц-другой. Да и даже если бы вернулся – он бы не был против.

Я заметила, что она не предложила свой дом. Арден любила одиночество, но даже предложение побыть в доме брата, уже было уступкой с ее стороны. Единственная причина, по которой она вообще могла жить на участке Коупа, – его постоянные разъезды из-за хоккея. Праздники и пара недель в межсезонье – вот и все ее общение с ним.

Я улыбнулась Арден, стараясь ее успокоить.

– Все будет хорошо. Но спасибо.

– Если передумаешь – напиши. Гостевые комнаты всегда готовы.

– Обязательно. Обещаю.

Нора, стоя за моей спиной, гладила мои волосы.

– Думаю, тебе стоит пожить у нас с Лолли. Хотя бы пока не выяснят, что стало причиной пожара. Сейчас слишком опасно.

Я попыталась подавить гримасу, которая так и норовила появиться на губах. Я была бесконечно благодарна Норе, но последнее, чего хотелось, чтобы меня опекали и не давали вздохнуть.

Лолли посмотрела на меня лукаво.

– Я могу испечь тебе еще тех брауни…

– Лолли, я тогда несколько часов галлюцинировала. Нет, спасибо. – Когда она в прошлый раз угостила меня своей выпечкой, я и понятия не имела, что входит в ее «особый» рецепт.

Лолли надула губы.

– Возможно, тогда я переборщила с дозировкой.

Фэллон фыркнула.

– Ты думаешь? Ро говорила, что цветы в саду с ней разговаривали.

В этот момент распахнулась входная дверь, и Бисквит, залаяв и зарычав, рванулся к группе мужчин.

– Черт, – пробормотала я, вскакивая на ноги. Последнее, чего не хватало – чтобы Бисквит кого-нибудь укусил.

Но Энсон быстро шагнул вперед, заслонив Трейса, присел на корточки и протянул руку. Бисквит затормозил, останавливаясь в шаге от него.

– Спокойно, Б, – мягко сказал Энсон. – Никто тебя не обидит.

Бисквит угрожающе глядел на Шепа и Трейса, продолжая рычать.

– Они друзья, – успокаивал его Энсон. Он медленно придвинулся ближе и начал чесать пса под подбородком, а затем за ухом. Лапа Бисквита тут же заходила ходуном.

– У тебя есть поводок? – спросил Энсон.

Я сняла один с крючков на стене и пристегнула к ошейнику.

– Все хорошо, дружок. Здесь все свои.

Трейс посмотрел сначала на собаку, потом на Энсона.

– У тебя с ним особый подход.

Энсон пожал плечами.

– Подкупил лакомствами.

Шеп усмехнулся, но радости в его глазах не было.

– Через еду всегда легче.

Я посмотрела на троих мужчин, стоящих в прихожей.

– Вы что-то нашли.

Лицо Трейса застыло, как всегда в таких случаях, не выдавая никаких эмоций.

– Давай присядем, – предложил он.

В животе скрутило. Я потянула Бисквита обратно в гостиную.

– Давай я его возьму, – сказала Арден.

Я передала ей поводок, чувствуя, как все вокруг плывет. Мой взгляд скользил по комнате в поисках, куда бы сесть. Пространства было немного, да и людей набралось прилично.

Арден осталась у окна – ее любимое место, с которого все видно. Лолли и Фэллон сидели за обеденным столом, не сводя глаз с Трейса. Ни озорной улыбки у Лолли, ни мягкой у Фэллон. Нора стояла, нервно сжимая руки – сидеть ей было невмоготу.

Я опустилась на диван. Рядом стояли кресло и пуфик, но мест не хватало. Будто почувствовав мое напряжение, Шеп подошел и сел рядом. Похлопал меня по колену.

– Мы все разрулим. Не переживай.

Я не могла на него посмотреть. Мой взгляд был прикован к стальным глазам Энсона, и я не могла оторваться. Пыталась что-то прочесть в его лице, но оно оставалось непроницаемым.

Трейс откашлялся и опустился на пуфик напротив.

– Есть признаки поджога.

Я резко втянула воздух. Настолько быстро, что аж больно стало – мышцы сжались от испуга.

– Кто-то пытался сжечь дом?

Собственный голос показался чужим. Будто кто-то другой говорил за меня.

Лицо Трейса оставалось абсолютно спокойным. В этом и заключалась его пугающая особенность – полное отключение эмоций в любой ситуации.

– Да.

Нора тут же метнулась за диван, положила руки мне на плечи, будто проверяя – в порядке ли я.

– Но кто мог на такое пойти?

Трейс перевел на нее взгляд.

– Сейчас работают криминалисты. Надеемся, удастся найти отпечатки или еще что-то, что выведет нас на виновного.

Я почувствовала взгляд Энсона еще до того, как подняла глаза. Его сосредоточенная, пронизывающая энергия жгла. Я снова встретилась с его голубовато-серыми глазами. Сейчас они были почти полностью серыми. Это и было единственной подсказкой – под поверхностью кипело нечто большее.

– Мы нашли еще кое-что, – продолжил Трейс. Я не отвела взгляд от Энсона.

– Что именно? – резко спросила Нора.

– Некоторые вырезки, надписи. Все указывает на то, что этот человек зациклен на Ро.

Я наконец отвела взгляд от Энсона и посмотрела на Трейса.

– Что именно вы нашли?

Трейс покачал головой:

– Тебе не нужно знать детали.

– Ей нужно, – заговорил Энсон. Его голос был низким и ровным.

Голова Трейса резко повернулась в его сторону:

– Ты не знаешь, что нужно моей сестре.

Энсон даже не дрогнул. Просто смотрел прямо на Трейса:

– Ей нужно понять, насколько все серьезно. Нужно, чтобы она была осторожна. И нужно знать, потому что это ее, блядь, жизнь.

Последняя фраза прозвучала с легкой хрипотцой, с вызовом.

Мышца на челюсти Трейса заходила ходуном:

– Ей не нужны эти дерьмовые подробности, чтобы голову себе забивать.

– Трейс, – тихо позвала я.

Он медленно повернулся ко мне.

– Это моя жизнь. – Я повторила слова Энсона. – Я имею право знать все, что знаешь ты.

Челюсть Трейса ходила взад-вперед:

– Были вырезки из газет о первом пожаре. – Он глубоко вздохнул. – На одной – фотография, где ты с родителями и сестрой. Твое лицо обведено кружком, а под ним...

Он замолчал, и я с трудом сглотнула:

– А под ним что? – прошептала я.

У Трейса дернулась мышца там, где скуловая кость соединялась с челюстью:

– Под ним кто-то написал: « МОЖЕТ, ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЛА ВЫЖИТЬ.».

Вокруг послышались ахи и проклятья, но я почти их не слышала. В ушах зазвенело, дыхание сбилось. Я пыталась заговорить, но язык прилип к небу, и я не могла выдавить из себя ни слова – хотя даже не знала, что сказать.

В голове бешено крутились сотни «а что если». Больше всего я пыталась понять, кто мог ненавидеть меня настолько, чтобы желать моей смерти. И не могла вспомнить ни одного человека. Видимо, мое чутье меня подвело, потому что кто-то такой точно был.

– Есть хоть какие-то догадки… кто… я имею в виду, есть подозреваемые?

– Пока нет, – ответил Трейс. – Но мы обязательно выясним. Я обещаю.

Энсон сделал шаг ко мне:

– Но пока ты не установишь тут серьезную систему безопасности – одна ты здесь не останешься.

19

Роудс

– Это просто смешно, – не выдержала я, глядя на то, как по полу гостиной раскидывали спальники.

Фэллон обняла меня за талию и крепко сжала.

– Либо так, либо мама переселит тебя к себе с Лолли.

Я тут же закрыла рот. К счастью, мне удалось уговорить Нору, Лолли и Арден разойтись по домам – правда, только после того, как Трейс и Шеп пообещали остаться.

– Смирись, Ро, – сказал Трейс, в упор глядя на меня.

– А как же Кили? – возразила я. – Вряд ли ее нянечка хочет сидеть всю ночь.

Он покачал головой:

– Она на ночевке.

Я обреченно вздохнула:

– Этот пол ужасно неудобный.

– Тогда сходи, посмотри, чего там Шеп так долго с надувными матрасами, – пробурчал Трейс.

Я шумно выдохнула, высвободилась из объятий Фэллон и направилась к входной двери. Пожарная команда уже уехала, но криминалисты все еще работали. К тому моменту, как Шеп съездил за походным снаряжением, а остальные разъехались, уже было почти пять утра. Засыпать в такой обстановке не имело смысла.

Открыв дверь, я остановилась: Шеп и Энсон стояли на крыльце, переговариваясь полушепотом. При моём появлении голова Энсона дернулась вверх. Я сглотнула:

– Все в порядке? Я думала, ты уехал еще час назад.

Шеп провел рукой по лицу:

– Просто обсуждаем план на завтра. Нужно перебросить бригаду на другой объект на день.

Черт. Это рушило не только мою жизнь. Надо было помнить и об этом.

– Извини, Шеп.

Он подошел ко мне с двумя матрасами под одной рукой. Второй рукой притянул меня к себе, в пол-объятие:

– Это не твоя вина.

Я прижалась к его боку:

– Я бы с удовольствием врезала тому, кто все это устроил.

Шеп усмехнулся, но радости в этом не было:

– Думаю, это более чем справедливо.

Энсон наблюдал за нами в свете фонаря на крыльце:

– Осторожнее. Это не тот человек, с которым стоит связываться.

В его голосе слышалась тревога, как будто он заботился обо мне больше, чем хотел бы показать. Или мне просто хотелось так думать.

– Я буду осторожна. Да и не думаю, что кто-то прорвется сквозь мою охрану.

– Трое охранников, – раздался голос из темноты. Кай в мотоциклетных ботинках вышел на дорожку к гостевому домику. Даже при тусклом свете я заметила, что он бледнее обычного, а лоб прорезали морщины тревоги. – Извини. У меня был выключен звук на телефоне. Я только что увидел все сообщения и звонки. Ты в порядке?

Он не кинулся меня обнимать – это было не в его стиле. Но в глазах читалась настоящая забота. Меня мучила вина. У каждого из этой моей второй семьи были свои шрамы, а теперь я своими проблемами только подлила масла в огонь.

Я натянуто улыбнулась:

– Ну, Лолли пыталась меня накачать травкой, чтобы помочь, так что все не так уж плохо.

Уголки губ Кая даже не дернулись:

– Ро.

Я вздохнула:

– Я в порядке. Правда. Но Фэллон переживала, что ты не отвечаешь. Позвони ей, скажи, что все нормально.

Кай выругался вполголоса:

– Да.

Он зашел в дом, не сказав Энсону ни слова. Это не было грубостью – его мысли были где-то далеко.

Энсон прокашлялся:

– Я поеду. – Он взглянул на Шепа. – Завтра свяжемся.

Шеп кивнул:

– Спасибо тебе. Правда, очень выручил.

В его голосе прозвучало что-то странное. Какой-то вес в словах, который я не могла понять. Хотя, если честно, я и так не понимала, зачем Шеп вообще позвал Энсона этой ночью – чем он мог помочь?

Энсон лишь кивнул, а потом перевел взгляд на меня. Я замерла. Его взгляд скользнул по мне, будто проверяя – цела ли я, все ли в порядке.

– Береги себя, Безрассудная, – процедил он.

Я только кивнула – голос меня подвел. Но Энсон не стал дожидаться ответа, просто пошел к своей машине.

Шеп сжал мое плечо, а потом отпустил:

– Что у вас с ним вообще происходит? Я не пойму, вы до сих пор друг друга терпеть не можете или это какая-то странная дружба?

Я поморщилась. Не уверена, что Шепу стоило знать, о чем мы с Энсоном говорили ранее. Поэтому сказала уклончиво:

– Думаю, мы просто понимаем друг друга.

Шеп насторожился, глядя мне в лицо:

– В каком смысле?

Я переступила с ноги на ногу:

– Он не рассказывал мне, что с ним случилось, но я знаю – он потерял кого-то. Он понимает, через что я прошла. Некоторые вещи тяжело произнести вслух. Он по-прежнему тот еще придурок, но теперь я хотя бы понимаю его.

В лице Шепа проступила тревога:

– Просто будь осторожна. – Он сжал челюсть. – То дерьмо, с которым сталкивался Энсон… Оно темное. Темнее всего, что мы видели. Я не хочу, чтобы оно затянуло и тебя.

У меня внутри все сжалось. Учитывая то, через что прошли мы с братьями и сестрами, я считала, что видела уже самое худшее. А что может быть темнее этого?

– Нет, нам нужна нутелла и ягоды! – голос пронзил мое затуманенное утро сознание.

– Лолли, – зашипела Нора. – Взбитых сливок достаточно.

– У девочки чуть не сожгли дом, у нее какой-то жуткий сталкер. Думаю, она заслужила немного шоколада, – парировала Лолли.

Рядом со мной раздался стон, и локоть Фэллон врезался мне в живот.

Я сдавленно выдохнула, переворачиваясь на спину:

– Я слишком стара для этого.

– Извини, – пробормотала она, пытаясь сесть. – Тебе нужен побольше диван.

– Я не планировала ночевки в двадцать семь лет, – буркнула я.

Фэллон приподняла бровь:

– Думаю, тебе стоило бы устраивать ночевки другого плана – для взрослых.

Я метнула на нее злой взгляд:

– Сама бы на свидание сходила. Когда ты в последний раз на нем была?

Она тут же закрыла рот.

– Вот и я о том же. – Я потерла лицо. Глаза жгло, будто их всю ночь поливали кислотой. Хотя на самом деле я почти не спала. Я глянула на часы – восемь пятнадцать.

Из кухни донесся звон кастрюль.

– Тише! – шикнула Нора.

– Уже поздно. Проснулись все в радиусе пяти километров, – отозвался Кай.

Лолли хихикнула:

– Извините. Зато у нас есть вафли.

Я не удержалась и улыбнулась. Боже, какая же у меня замечательная семья.

Сбросив с себя одеяло, я села и натянула тапочки. Переодеваться не стала, просто быстро забежала в ванную почистить зубы. Когда я вышла в гостиную, по коридору бежала Кили.

Она влетела в меня, глядя снизу вверх с укором в глазах:

– Ты устроила ночевку без меня?!

– Это было не запланировано. Честно.

Кили продолжала смотреть, решая, вру ли я.

– Ну тогда ты обязана устроить еще одну, чтобы я пришла.

Я усмехнулась:

– Договорились. А пока могу загладить вину вафлями.

– С нутеллой! – крикнула Лолли из кухни.

– Да! – обрадовалась Кили и умчалась туда.

– Черт, – пробормотала Лолли. – Забыла посыпку в машине.

– Нам не нужны посыпки, – возразила Нора.

– Еще как нужны! Там единороги, – не сдавалась Лолли, прошествовав мимо меня и Трейса.

Кай потянулся, вставая с дивана, татуировки мелькнули из-под футболки:

– Тебе бы диван получше, Ро. Этот – комок дерьма.

– Следи за языком! – крикнула Нора.

– Мне такой и нужен, чтобы отпугивать ночных гостей, – парировала я.

Кай ухмыльнулся:

– Хорошо, что я спал и на похуже.

– Не сомневаюсь, – буркнула Фэллон.

Сказать, что у Кая в школе был бунтарский характер – значит ничего не сказать. По словам Норы, он добавил ей седых волос больше, чем все остальные дети вместе взятые.

Кай взглянул на Фэллон, нахмурившись:

– Что случилось?

Она прикусила губу:

– Ты не отвечал на звонки. Ты всегда отвечаешь. Я волновалась.

Он всегда отвечал ей. У них с Фэллон была особая связь, какой не было ни у кого из нас. Он держал остальных на расстоянии, но для неё дверь всегда оставалась открытой.

Кай поморщился:

– Прости. Забыл, что звук был выключен.

Она долго смотрела на него, на лице скользнула тень обиды, прежде чем она отвернулась, чтобы помочь Норе с вафлями.

Рука легла мне на плечо, и я подняла глаза, встречаясь с зеленым взглядом Трейса:

– Держишься?

– Если не считать внутреннего кровоизлияния от ночи рядом с Фэллон – отлично.

Трейс хмыкнул, морщинки у глаз углубились:

– Она маленькая и тихая, но на самом деле опасная.

– И правда. – Я изучающе посмотрела на него, подбирая слова. – Что-нибудь новое?

Веселье в его лице исчезло:

– Пока рано. Нужно провести кучу тестов, а это не быстро. Но я задействовал свои связи в лаборатории – надеюсь, вас пропустят без очереди.

– Тебе не обязательно было…

Трейс сжал мне плечо:

– Ро. Ты важна. Ты была важна еще тогда, когда была просто приставучей подружкой Фэллон. Но ты моя сестра во всех смыслах. Я для тебя что угодно сделаю.

У меня перехватило горло. Я обняла его, крепко прижавшись:

– Если ты доведешь меня до слез перед завтраком – я обижусь.

Трейс сдержал смех:

– Бережемся от голодной ярости.

– Кто-нибудь, накормите ее срочно! – крикнул Шеп, передавая тарелки Кили и Арден. – А то без глаза останусь.

– Замолчи, – заорала я.

– Смотрите, кого я привела, – раздался голос Лолли у двери с озорными нотками.

Я выглянула из-за Трейса и увидела Энсона, которого моя восьмидесятитрехлетняя бабушка тащила за собой как на поводке. Глаза у него были комично расширены, он окинул взглядом всю эту толпу.

Кили взобралась на табурет у стойки, чтобы разглядеть его получше:

– Ты новый парень моей супербабушки?

Кай поперхнулся апельсиновым соком, Нора издала сдавленный звук. Фэллон прикрыла рот, чтобы не расхохотаться, а Шеп фыркнул, глядя на них:

– Вот это улов, Э.

Щеки Энсона залились краской, а Лолли захохотала и похлопала его по груди:

– Не уверена, что справлюсь с таким. – Она подмигнула. – Но попробовала бы с удовольствием.

– Кто-нибудь, отбелите мой мозг, – простонал Трейс.

Лолли шлепнула его по голове:

– Не умничай, мальчик.

Мы выстроились в хаотичную очередь за завтраком. Братья и сестры вовсю подкалывали Энсона, но вскоре увлеклись угощением, которое приготовили Нора и Лолли: вафли со всеми возможными добавками – черникой, малиной, клубникой, нутеллой, взбитыми сливками, посыпками, кленовым и ежевичным сиропом. А еще – бекон и сосиски.

Мы расселись по всему пространству, занимая каждый уголок. В комнате гудели сразу несколько разговоров, полных смеха и суеты. Но я все время ловила взглядом одного человека.

Энсон стоял в сторонке, поставив тарелку на край кухонного острова. Он наблюдал за происходящим, как за фильмом. Но с каждой минутой в его глазах сгущались тени.

В голове эхом звучали слова Шепа: «То, через что прошел Энсон… Это тьма. Темнее всего, что мы видели».

Энсон бесшумно поставил свою тарелку в раковину и скользнул по коридору. Никто, похоже, не заметил его ухода – словно он умел растворяться в воздухе. Но я видела.

Я поднялась на ноги, пошла за ним по коридору. Быстро надела обувь и вышла на улицу, в солнечное утро.

Энсон уже дошел до середины двора, и мне пришлось перейти на бег, чтобы догнать его.

– Энсон! – окликнула я.

Его плечи напряглись, но он замедлил шаг и повернулся ко мне лицом.

Я остановилась прямо перед ним. Ничего не сказала – просто вглядывалась в его лицо, пытаясь разглядеть те тайны, что он так глубоко спрятал.

Грубый голос Энсона прорезал утреннюю тишину, не вписываясь в солнечный свет:

– Тебе лучше вернуться к своей семье.

Я нахмурилась:

– Тебе больно.

Он открыл рот, будто собираясь возразить, но тут же закрыл его, переводя взгляд на горы:

– Мне всегда больно. Я привык.

Я протянула руку, мои пальцы обхватили его. Подушечки ощутили неровности мозолей, возможно – рубцов. Энсон вздрогнул от неожиданного прикосновения, но я не отпустила. Когда его в последний раз касались просто по-доброму? Я даже не хотела знать ответ.

Я подняла глаза в его бездонные, завораживающие глаза:

– Ты не должен нести это в одиночку.

У него дернулась мышца на щеке:

– В одиночестве хотя бы не пачкаешь этим других.