Текст книги "Хрупкое убежище (ЛП)"

Автор книги: Кэтрин Коулс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

28

Энсон

День тянулся бесконечно. Отчасти из-за того, что после пожара нам пришлось переделывать много участков дома. Переделывать то, что уже было закончено, – как таскать тот самый камень Сизифа вверх по горе.

К тому же Оуэн снова взялся за свое. Мелочные придирки, попытки проверить мои границы. Остальные держались от него подальше.

И Шеп то и дело бросал на меня взгляды. Не то чтобы открыто пялился, но иногда окидывал меня нахмуренным взглядом. От этого у меня начинало дергаться веко и нарастало чувство вины.

Какого черта я вообще творю?

Ро – последний человек, с кем мне стоило бы начинать что-то. Я сильнее сжал лом, переходя к следующему участку стены. Мне следовало бы сказать ей, что это была ошибка, что мы не можем продолжать.

Одна только мысль об этом заставила меня захотеть метнуть лом в стену и разнести все к чертям. Потому что те моменты, когда я был с Ро, когда слышал ее смех, тонул в ощущениях рядом с ней – это были единственные минуты настоящего покоя с тех пор, как умерла Грета.

Я не мог отказаться от этого. Хотя и должен был бы. Видимо, я просто жадный ублюдок. Но что тут нового?

Я перешел к следующей стене, но был настолько рассеян, что чуть не врезался в Сайласа. Выругавшись, я отступил в сторону:

– Извини.

На его лице отразилась тревога.

– Все в порядке? – спросил он вполголоса, чтобы остальные не слышали.

Я должен был бы оценить его заботу, но злился на себя слишком сильно.

– Все нормально, – отрезал я.

Сайлас поднял руки.

– Просто спрашиваю. Пока кто-нибудь не получил ломом по башке или Оуэн не задушил нас за стеной.

Я тяжело вздохнул. Вел себя как мудак.

– Извини. Неделя так себе.

Сайлас кивнул, хрустнув шеей.

– Понимаю тебя. Видимо, что-то в воздухе.

Я вгляделся в него внимательнее и заметил тени под глазами.

– Тебе что-то нужно?

Кто я вообще такой? Обычно я не раздавал советы. Но время, проведенное с Ро, меняло меня.

Сайлас покачал головой.

– Все нормально. Помогаю другу с проектом, сплю мало.

Но, вглядываясь в него, я начинал думать, что дело не только в этом. Помнил слова Шепа о том, что у Сайласа было не самое лучшее детство. Такое не проходит бесследно, и не всем детям везло попасть к таким, как Колсоны. Кому-то приходилось выживать в собственных кошмарах.

– Обед, – раздался голос Шепа, вырывая меня из мыслей. – Заказал нам сэндвичи.

Послышались радостные возгласы, народ отложил инструмент и направился к дому. Я остался, чтобы немного прийти в себя.

Наконец вышел на улицу. Сорвал маску, и свежий воздух с ароматом сосен ворвался в легкие, словно прочищая их.

Но облегчение длилось недолго – в поле зрения тут же оказался Шеп. Он нахмурился.

– Что с тобой сегодня?

Я стиснул челюсти. Блядь.

– Нервничаешь как-то. Все нормально?

Я нервничал, потому что хотел еще одной дозы Ро. Попробовал и теперь сносило крышу. А скрывать приходилось, ведь я работал с ее братом.

– Принц, наверное, не выспался. Переночевал у Ро на диване, – вставил Оуэн.

Взгляд, который я на него бросил, должен был заставить его наложить в штаны, но он, похоже, до сих пор не вышел из стадии идиота.

Шеп снова уставился на меня:

– Она все еще переживает?

Я поежился. Объяснять, что я физически не мог оставить ее одну в гостевом домике, что мысль о том, как она там одна, была бы для меня пыткой – не знал как.

– Пока не до конца в себе.

Это была правда. Ро сама позволила мне остаться – значит, не была готова оставаться одна. Хотя я и подставлял ее этим.

Шеп выругался:

– Спасибо, что остался с ней. Не знаю почему, но ей проще просить помощи у тебя, чем у нас. Наверное, потому что мы слишком суетимся.

– Она не хочет, чтобы вы о ней волновались, – сказал я. Это точно. Ро не любила перекладывать свои страхи на чужие плечи.

Шеп понизил голос:

– Она в порядке?

Я кивнул:

– Пожар многое всколыхнул, но она справляется.

О сне я не стал рассказывать – это было слишком личное. Если Ро захочет – сама расскажет.

Шеп хлопнул меня по плечу:

– Спасибо, что заботишься о ней.

Чувство вины снова кольнуло. Я – паршивый друг.

– Да вы издеваетесь, – огрызнулся Оуэн. – Нам всем ты устраиваешь разнос за то, что мы к твоим сестрам подступиться не смеем, а тут – спит у нее, и все норм?!

Шеп повернулся к нему, в голосе зазвенела сталь – тот самый тон, который означал, что терпению конец.

– Я сказал относиться к моим сестрам с уважением. Чему Энсон и следует.

Я скривился. Утро вряд ли можно было назвать проявлением уважения… Хотя, если подумать – боготворение ее тела было сродни почитанию.

– Это какая-то херня, – продолжал Оуэн. – Ты носишься с ним, как с королевским наследником. А он ведет себя как последний козел: командует нами, тратит время, когда можно было бы работать.

Челюсть Шепа двигалась, будто он зажал за щекой жвачку табака.

– Хватит.

– А что, теперь нельзя высказать свое мнение? – взъярился Оуэн.

– Можно, если бы ты говорил уважительно. Но ты всегда ведешь себя как трехлетка с истерикой. И мне это надоело.

Оуэн напрягся:

– Ты меня увольняешь?

Шеп в упор посмотрел на него:

– Даю тебе последний шанс. Соберись, не создавай проблем, делай свою работу как следует. Или проваливай.

Оуэн зло уставился на него, потом вскинул руки:

– Да пошло оно все. Я найду себе бригаду, где хоть знают, что делают.

– Удачи, – буркнул Сайлас.

Оуэн метнулся к нему, но Шеп схватил его за рубашку:

– Ступай к своему пикапу, – сказал он, подтолкнув его.

– Отвали! – взревел Оуэн. – Я ухожу!

Он зашагал к своему раздолбанному пикапу, забрался внутрь и с грохотом захлопнул дверь. Тот факт, что двигатель завелся лишь с третьей попытки, немного смазал пафос, но он тут же взревел мотором, чтобы компенсировать.

Когда гравий забрызгал все стороны, Карлос покачал головой:

– Маленький член – большие амбиции.

Шеп громко рассмеялся, к нему присоединилась вся бригада.

– Давайте перекусим и за работу.

Все направились к коробкам с едой в кузове его пикапа, а я остался.

– Извини за этот цирк.

Шеп покачал головой:

– Это не твоя вина.

– Ему я никогда не нравился, – пробормотал я. И сам не понимал почему. Я ведь особо не отсвечивал, когда пришел в команду. Да и рабочие тут часто менялись – такова уж специфика.

Но, глядя, как пикап Оуэна вылетает на двухполосное шоссе, я знал: тут дело не в простой антипатии. Он взбесился из-за того, что сегодня утром я вышел из дома Ро. И это меня тревожило.

Шеп тяжело вздохнул:

– Надо было уволить его давным-давно. Всегда был ходячей проблемой. Я просто надеялся, что он возьмётся за ум.

Шеп хотел помочь каждому, давал шансы даже тем, кто их не заслуживал. Особенно если знал их давно. Но у меня начинало зудеть шестое чувство.

– Он ведь здесь вырос, да?

Шеп кивнул:

– Учился вместе с Фэллон и Ро.

Блядь. Мгновенно в голове всплыли пожары: в средней школе, в центре города, у тропы у реки.

– Он много времени с ними проводил?

Шеп сузил глаза:

– К чему ты клонишь?

– Я смотрю на всех, кто был рядом с Ро, – честно ответил я. Не мог остановиться, даже понимая, что ступаю на опасную дорожку. Ее бывший козел давно был первым в моем списке, но теперь я добавлял и Оуэна.

Надо было обратить внимание раньше. У Оуэна были все признаки нарцисса: он всегда винил других, но никогда – себя. Хотя, если честно, он был не единственный. Проблема профилирования в том, что понимаешь – гораздо больше людей способны на ужасные вещи, чем хотелось бы верить.

– Думаешь, стоит передать его имя Трейсу? Пусть проверит? – спросил Шеп, в голосе прозвучала тревога.

Я несколько раз сжал и разжал челюсти, пытаясь расслабить мышцы:

– Не помешает. Просто скажи, что в последнее время он конфликтует. Он хорошо знает планировку викторианского дома. Мог бы быстро проскользнуть по дому, если поджог устроил он.

Шеп хрустнул костяшками пальцев:

– Да полгорода знает планировку этого дома – сюда полгорода на барбекю и праздники ходило.

Я стиснул зубы. Можно было подумать, что в маленьком городе проще сузить круг подозреваемых. Но все наоборот. Здесь все открывают двери всем подряд, и каждый с каждым связан. Потянуть за одну ниточку почти невозможно.

– Пусть Трейс проверит его алиби. Это хотя бы с чего-то начать.

Шеп кивнул:

– Напишу ему. – Он посмотрел на меня пристально. – Спасибо. Знаю, как тебе это тяжело…

– Пустяки, – перебил я. Не хотел останавливаться на той реальности, к которой приближался. И не мог вынести его благодарности.

Он понял намек, не стал давить. Вместо этого хлопнул меня по плечу:

– Пошли. Пока эти звери не сожрали всю еду.

Я усмехнулся, собираясь идти за ним, но в заднем кармане завибрировал телефон. Хмурясь, я вытащил его и посмотрел на экран.

Номер, высветившийся там, превратил мою кровь в лед. Я не видел его уже больше года.

Я сглотнул подступившую к горлу желчь:

– Сейчас догоню.

Шеп ушел вперед, а я повернулся к горам и принял вызов:

– Хант.

– Энсон, это Хелена.

Волна знакомого голоса накрыла меня – этот прокуренный хрип, от которого она так и не смогла избавиться, как и от сигарет. Слишком много стресса в нашей работе – у нее не было ни единого шанса бросить.

– Что случилось? – мой голос прозвучал чуждо. Слишком отстраненно. Слишком пусто. Но я знал, что звонок не сулит ничего хорошего.

И в своей манере Хелена не стала ходить вокруг да около:

– Он вернулся.

Лед начал расползаться по венам, мышцам, органам. Всё внутри застыло до мучительной боли.

– Получили записку на твое имя. Я вскрыла. Все те же гребаные подсказки.

Перед глазами промелькнули сотни образов. Его игры со словами. Печатные буквы, скрывающие почерк. Ни отпечатков, ни ДНК. Он был призраком.

– Это подражатель. Должен быть. Нет причин, чтобы Палач вернулся. Не сейчас. Я ушел в тень, жил вне радаров.

– Это он, – настаивала Хелена. – Слишком много деталей, о которых не знала пресса.

Желудок скрутило. Я играл по его правилам. Перестал его искать. Спрятался. Но он вернулся – будто почуял, что у меня появилась хоть крошечная надежда на счастье. Хоть капля покоя. И он не мог этого допустить.

– Ты нужен нам, Энсон. Надо возвращаться, – проговорила Хелена тем мягким голосом, каким она обычно разговаривала с жертвами.

– Нет, – только это я и мог сказать. Ничто в мире не заставит меня снова погрузиться в тот ад, каким было возвращение в ФБР.

– Энсон…

– Нет, – отрезал я.

– Он будет убивать дальше.

Я знал. Теперь, когда он снова начал, ничто не остановит Палача, кроме смерти. И это будет еще один шрам на моей душе. Еще одна вина, которую я повешу на себя. Но что изменит еще один? Я и так уже тонул в этом океане.

29

Роудс

I stared down at my phone. The unanswered text message glared up at me, taunting.

Я уставилась на телефон. Неотвеченное сообщение горело на экране, насмешливо дразня меня.

Я: А как насчет ужина в обмен на твою помощь загнать Бисквита в ванну? Стейк с жареной картошкой... Ну и, может, кое-что еще на десерт? ;-) *

– Что тебе телефон сделал? – раздался голос Теи, вырвав меня из задумчивости.

Я поспешно заблокировала экран и сунула телефон в задний карман.

– Мужики – идиоты.

Она подняла бровь, вытаскивая очередной куст из кузова Гатора и устанавливая его в нашу витрину:

– Сказала так, будто это какое-то открытие.

Я фыркнула:

– Тут ты права.

Тея замерла, беря очередной горшок, и внимательно на меня посмотрела:

– Этот парень снова тебе докучает?

Я нахмурилась:

– Какой парень?

– Мажорчик. Лакированные туфли, дорогие часы.

– А, Дэвис? Нет. – Я не видела его с той сцены у The Mix Up. – Другой нарушитель спокойствия. И совершенно другого рода неприятности.

Один уголок губ Теи приподнялся, когда она подняла очередной куст:

– Сдается мне, тебе даже нравится этот вид неприятностей.

Я пробурчала, поднимая новый горшок:

– Даже слишком нравится.

Не уверена, что когда-либо вкладывалась во что-то настолько сильно. И от этого меня трясло.

На лице Теи промелькнула тревога:

– Он играет с тобой?

Я покачала головой:

– Он не из таких. – Энсон не был игроком. Но тот факт, что он до сих пор не ответил, начинал подтачивать мою уверенность. Что-то случилось? Он передумал? Или просто весь день работал и не мог ответить? Все-таки середина дня.

Поставив куст на место, я слегка подпихнула его, чтобы он встал ровно:

– Я не привыкла так сильно волноваться.

Тея водрузила свой горшок рядом:

– Обычно держишь все поверхностно?

– Не совсем. – У меня были отношения. Несколько. Но сейчас все было иначе. Я задумалась и вдруг поняла:

– Кажется, я всегда выбирала тех, с кем не было перспективы на «навсегда».

Тея отошла к Гатору, но взглянула на меня:

– Ничего себе открытие.

Я усмехнулась:

– Я больший бардак, чем думала.

Она остановилась:

– Мы все бардак, Ро. У каждого свое прошлое. Важно то, как мы с этим справляемся.

Я заставила себя продолжать работать, поднимать и сортировать кусты, будто это могло хоть немного заглушить болезненные осознания.

– Думаю, я боюсь «навсегда». Боюсь привязаться к тому, кто может так много для меня значить.

Может, я избегала «навсегда» так же, как избегала читать концовки книг. Потому что знала – иногда это «навсегда» может исчезнуть в одно мгновение.

– Данкан рассказал мне о пожаре, – тихо сказала Тея.

Я с трудом подавила раздражение. Не любила, когда за моей спиной обсуждали то, что со мной случилось – впрочем, как и в лицо. Но знала, что Тея не со зла. Данкан, скорее всего, просто хотел, чтобы она была в курсе и могла меня поддержать.

– Такая потеря и травма крушат голову, – призналась я.

Тея на минуту замолчала:

– Иногда проще никого не подпускать. Так меньше шансов снова обжечься.

Я замедлила движения, взглянув на нее. В ее темно-карих глазах закружились тени.

– Иногда да, – согласилась я.

Она сглотнула:

– Но тогда бывает одиноко.

– Поулыбайтесь хоть немного! – раздался голос Данкана, приближающегося с поднятой камерой.

Тея вздрогнула, мгновенно выпрямившись:

– Ты что творишь?

Он нахмурился:

– Обновляем сайт. Надо было сделать пару кадров территории и сотрудников за работой.

Кровь отхлынула от лица Теи, превратив ее оливковую кожу в бледную:

– Ты меня сфотографировал?

– Конечно. Вас с Ро – как вы кусты разгружали. Но выглядели вы так, будто вам мороженого не досталось.

– Удали их, – резко сказала она. – Немедленно удали.

На лице Данкана отразилось недоумение:

– Да ты отлично выглядишь…

– Пожалуйста, – умоляюще перебила она. – Нельзя выкладывать мои фото ни на сайт, ни в соцсети, нигде. Пожалуйста.

Паника в ее голосе вызвала у меня настоящее беспокойство. Она была напугана до дрожи.

Я выхватила у Данкана камеру:

– Я все удалю. Он не будет выкладывать твои фото. Правда, Данк?

– Нет, – понизил голос он. – Мы все проследим.

Тея поставила куст на землю – я заметила, как дрожат ее руки.

– Спасибо. Я… я пойду воды попью.

– Конечно, – тут же согласился Данкан. – Иди, как раз пора сделать перерыв.

Тея кивнула, но больше ни слова не сказала, спеша уйти.

Я быстро удалила ее фотографии – их было всего пара. А вот моих снимков оказалось больше.

Данкан выругался себе под нос:

– Она от кого-то бежит.

Я вернула ему камеру:

– Да.

– Она тебе что-то рассказывала?

Я покачала головой:

– Только намекала. – Мой взгляд скользил за Теей, пока она не скрылась в одном из теплиц. – Думаю, нам просто нужно дать ей безопасное место. Может, когда-нибудь она откроется.

Данкан тяжело вздохнул:

– Ты права. Но чувствую себя придурком, что так ее напугал.

Я похлопала его по плечу:

– Ты же не знал, что снимок так ее напугает.

– Эй! – раздался новый голос.

Я подняла голову и увидела приближающегося Феликса с широкой улыбкой на лице. Попыталась ответить тем же, хотя в глубине души все еще беспокоилась о Тее.

– Снова так скоро?

Он усмехнулся:

– Моя мама в этом году совсем разошлась. Говорит, что ей нужно больше георгин.

Недоумение на его лице вызвало у меня наконец легкую улыбку:

– Тебе повезло – у нас их полно.

– Слава Богу. А то если она продолжит выносить папе мозг по этому поводу, они точно разведутся.

– Пошли, покажу, – я обернулась к Данкану: – Я тут скоро все доразгружу. Нормально?

Он рассеянно кивнул, махнув рукой:

– Конечно. Я буду в офисе, если что. Хочешь – покормлю котят?

– Было бы здорово. Ты лучший, Данк.

Он улыбнулся мягче:

– Без проблем.

Я обернулась к Феликсу:

– Пошли спасать твоих родителей от развода.

Он усмехнулся:

– Ты творишь святое дело во имя богов растений.

– Мне нужно майку с такой надписью.

Мы молча шли дальше, но я чувствовала на себе его взгляд.

– Ты держишься? – наконец спросил он. – Я слышал про пожар.

Я закручивала рабочие перчатки в руках – пальцам нужно было чем-то заняться.

– Все в порядке. Гостевой домик не задело.

– Сайлас с Карлосом сказали, что копы думают про поджог.

Придется потом прочитать этим двоим за болтливость.

– Они все еще собирают картину воедино.

Феликс постукивал пальцами по бедру, пока мы шли:

– Тебе нужно быть осторожной. На всякий случай. Держись ближе только к самым проверенным людям.

Я прикусила щеку, чтобы не огрызнуться. Мне не нужен был ещё один защитник в жизни.

– Все хорошо. Честно. А теперь пойдем за твоими георгинами.

Я подошла к своему внедорожнику, прогнулась назад, потом наклонилась, касаясь пальцами носков. Мышцы вдоль позвоночника отозвались болью. Сегодня я немного переборщила.

Сегодняшний вечер требовал горячей ванны с хорошей порцией английской соли. Выпрямившись, я вытащила телефон. Похоже, ванна будет откровенно одинокой.

Я старалась не принимать близко к сердцу отсутствие ответа от Энсона. Но оно ранило. Слишком сильно.

Отпирая замок, я открыла заднюю дверь для Бисквита:

– Давай, заходи.

Он запрыгнул, но выглядел немного унылым.

Я почесала его за ушами:

– Знаю, ты скучаешь по котятам, но Тея хотела взять их сегодня к себе.

Хотя дело было не только в этом. Мне казалось, что ей они были нужны. Весь остаток дня она была на взводе – ситуация с фото так и не вышла у нее из головы. Может, вечер с котятами немного ее успокоит.

Закрыв дверь, я перешла к водительской стороне, села в машину и бросила телефон в подстаканник. Уставилась на него с явной неприязнью. Наверное, Тея права – без гаджетов было бы меньше разочарований.

Телефон завибрировал, и я судорожно схватила его. Разочарование накрыло, когда на экране высветилось имя брата. А за ним пришла вина.

Коуп: Как насчет съездить в Сиэтл? У меня есть лишний билет на плей-офф.

Я вздохнула и быстро набрала ответ.

Я: Спасибо, но у меня работа и дом. Но я буду болеть издалека.

Коуп: Ну же, Ро-Ро. Приезжай повидаться со своим любимым братом на недельку.

Я: Ты хотел сказать – с любимым балбесом? Прости, не могу. Но я знаю, зачем ты это предлагаешь, и я ценю.

Коуп: Я за тебя волнуюсь.

Очередная волна вины. Но я не могла прятаться только потому, что моя семья переживает.

Я: Я осторожна. Обещаю. Люблю тебя, балбес.

Коуп: И я тебя, дурында.

Я снова уронила телефон в подстаканник и нажала кнопку запуска двигателя. Аккуратно выехала с парковки. На территории питомника уже никого не было, но кто знает, какой мусор может попасться на пути.

Через несколько секунд я добралась до выезда и включила поворотник. Одно из того, что я любила в работе здесь, – это дорога домой. Пятнадцать минут по извилистым проселочным дорогам – не знаю, можно ли это назвать «поездкой на работу», но я считала, что да.

Каждое время года приносило свои пейзажи. Осенью – ясное небо и редкие оранжево-красные пятна в лесу. Зимой – суровый снег и завораживающие горы с ледяными вершинами. Весной – нескончаемые поля диких цветов. А летом – золотые волны полей у подножия Касл-Рок.

Сейчас начинались первые дикие цветы – мое любимое время года. Скоро луга заиграют всеми красками.

Я так увлеклась поиском первых бутонов, что не заметила внедорожник позади, пока он не навис прямо у меня на хвосте. Черный, огромный, с массивной решеткой радиатора – водитель дал газу.

Я нахмурилась, посмотрев в зеркало заднего вида, и легонько притормозила в предупреждение:

– Идиот, – пробормотала я. – Чертовы туристы. Всегда куда-то спешат – то к горам, то на Касл-Рок, то на Кристал Лейк, в двух часах отсюда.

Но SUV лишь подобрался ближе.

Сердце заколотилось мелкой дробью, как крылья колибри. Я прижала ногу к тормозу, надеясь, что он обгонит меня. Вместо этого водитель снова дал газу и врезался в заднюю часть моей машины. Голова дернулась вперед, ударившись о руль так сильно, что в глазах заплясали звезды.

Бисквит взвизгнул на заднем сиденье, но, к счастью, защитная перегородка не дала ему вылететь вперед.

Я сильнее надавила на тормоз, пока мой SUV соскальзывал на обочину, цепляя гравий. Пыталась выровнять машину, чтобы не съехать в обрыв справа. Он был не очень глубоким, но и не мелким – рисковать не хотелось.

Сзади снова заревел двигатель. Я выругалась.

Глянула в зеркало – внедорожник отъезжал назад, а затем резко врывался вперед. Паника вспыхнула жаром, кровь загудела в ушах. Я вдавила педаль газа, пытаясь найти выход, но деваться было некуда – две полосы и овраги по бокам.

Мир замедлился. Все происходило, как в сериях снимков. Сердечный ритм, щелчок затвора.

SUV снова врезался в меня, и начался вихрь. Мы закрутились, мир слился в сплошное размытое пятно. А потом машина полетела вниз.