Текст книги "Прощай — прости"

Автор книги: Кэти Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

Тогда Ричард попросил Джо передать ребятам свои извинения.

– Скажи им, что я на работе, ладно? Я не могу проторчать столько времени на утреннике. Я знаю, она – твоя начальница, и ты должна идти, но я-то не должен. Милая, ты же не расстраиваешься? – подлизывался он.

Если Ричард решил не делать что-либо, то ничто на земле не сможет заставить его изменить свое решение. Джо пошла сама. Вечеринка удалась на славу, хотя кто-то случайно выключил духовку и поэтому, когда гости прибыли, курица в вине оказалась холодной и практически сырой. Муж Роны, Тед, вернулся из винной лавки с пятью приятелями, но без диетического тоника. Но даже это не испортило праздник. Отхлебнув суперкрепкого коктейля, который смешала Джо, плеснув в стакан всего понемногу, Рона расслабилась и подала на стол бобы с сосисками. За время праздников всем настолько наскучила индейка, что собравшиеся с необыкновенным энтузиазмом набросились на простую еду. В итоге все великолепно провели время.

Джо действительно было жаль, что Ричард не поехал с ней. Но у нее не было времени для самокопания, потому что Аннет – администратор «Стайл», – захмелев, взгромоздилась на подлокотник кресла Джо и принялась оживленно выдавать сплетни о сексуальных предпочтениях одного из самых популярных и самых набожных телевизионных дикторов.

«Ему бы понравилось здесь», – подумала Джо немного грустно, делясь кусочком сырного чипса с Дурашкой – черно-белым спаниелем Роны, который постоянно выпрашивал угощение, поскольку главной заботой его жизни была еда.

Почему-то эта картина засела у нее в голове. Ее друзья и коллеги, полностью расслабившись, наслаждались жизнью в компании мужей, жен, родителей и детей.

Джо совсем не нравилось быть единственным человеком, который пришел один, хотя она и не подавала виду. Она заверила Рону, что великолепно провела время, и если та заподозрила, что Ричард на самом деле не работал, а просто не захотел приходить, то ничего не сказала.

Единственным разногласием в тот вечер были заявления вроде этого: «Ты напивался предыдущие два раза, поэтому сейчас моя очередь, а ты будешь вести машину». Эти споры возникали всякий раз, когда Тед появлялся с новой порцией выпивки. Все прекрасно отдохнули. Никто не жаловался на шум, доносившийся из переоборудованного гаража, где веселящиеся детишки делали все возможное, чтобы перекричать друг друга.

Кто бы мог подумать, что Фредерик, невероятно женственный визажист, который работал над большинством модных съемок в «Стайл», окажется самым лучшим детским заводилой.

«Мне нравятся дети, дорогая. Я просто не знаю, смогу ли съесть ребенка полностью!» – было излюбленной фразой Фредерика, которую он позаимствовал у У. К. Филдса [19]19
  Американский актер-комик.


[Закрыть]. Эти слова неизменно вызывали смех. Но после шести рюмок водки и смертельной алкогольной смеси, состоящей из персикового шнапса и «Гран Марнье» [20]20
  Ликер на основе коньяка с добавлением цедры и сока диких апельсинов.


[Закрыть], Фредерик прыгал в надувном замке вместе с пятилетками, задорно пытаясь продемонстрировать двойное сальто, которое, по его заверениям, с легкостью исполнял в юности.

«Как можно не любить детей?» – спрашивала себя Джо, ожидая, пока парковщик вручит ей горсть монет на сдачу и квитанцию.

Ричард вовсе не ненавидел детей. Как он мог? Он был единственным ребенком в семье, и ему не с кем было соперничать дома. Его мама, души не чаявшая в сыне, заботилась о нем, словно он был наследным принцем Брунея.

«Вот в чем дело!» – триумфально подумала она. Ему никогда не приходилось соперничать с братом или сестрой за внимание, и он просто не знал, как вести себя с детьми. Все, что ему нужно, – немного времени, чтобы свыкнуться с мыслью. Для этого у них осталось семь месяцев.

Машина помчалась по Грин-стрит, со свистом обгоняя такси и громыхающие автобусы, словно участвовала в гонке. «А ты неплоха, Бесси, когда разгонишься, – ласково пробормотала она. – Но мне, наверное, придется обменять тебя на что-то более подходящее для ребенка или, по крайней мере, на что-то с более мягкой подвеской».

Приемная врача была переполнена, когда она добралась туда. Две уставшие мамаши пытались успокоить малышей, а пожилой мужчина с частым сухим кашлем занял сразу два сиденья. Мрачный подросток бунтовал, настаивая на том, чтобы самому идти к доктору.

– Я уже не ребенок, – шипел он на свою мать.

– Тогда перестань вести себя как ребенок, – пробасила она в ответ.

Он стал розовее, чем воспаленные прыщики на его безволосом лице, когда заметил, что Джо смотрит на него.

Та схватила со столика журнал с загнутыми краями и втиснулась между подростком и одной из мамочек.

Здесь ей, похоже, предстояло долгое ожидание, судя по изможденным лицам сидящих в очереди. Ну и пусть. Было всего лишь начало четвертого, и она только что узнала самую великолепную новость в мире, поэтому просто не могла жаловаться на бестолковое сидение. Она не могла жаловаться ни на что.

Ей до смерти хотелось рассказать о ребенке Ричарду. Хотелось рассказать о нем всем в приемной. Но вместо этого она переключила свое внимание на выпуск «Эль» годичной давности и стала бегло просматривать страницы придирчивым профессиональным взглядом.

Джо больше не могла смотреть на публикации, предназначенные для женщин, не задумываясь над тем, будет ли в «Стайл» смотреться вкладка с таблицей калорий и тремя страницами, посвященными путешествиям или чему-нибудь еще.

Она как раз с ужасом читала всесторонний доклад о раке шейки матки – тот тип статьи, который однажды станет ее достижением в очередном выпуске «Эвривумен» [21]21
  Журнал британской ассоциации женщин, занимающихся бизнесом.


[Закрыть]– когда в приемную зашла женщина с ребенком, лежащим в люльке-кенгурушке у нее на груди.

Джо внимательно рассматривала их, не пропуская ни одной детали. Малышка, одетая во все розовое, что ужасно шло к ее румяным мягким щечкам, очевидно, спала, пока ее не разбудил шум в приемной.

Она моргнула длинными темными ресницами и посмотрела на маму огромными глазами, улыбаясь во весь свой беззубый рот, в то время как мама бормотала ей что-то успокаивающее.

Джо перестала дышать, глядя на эту парочку. У нее был миллион вопросов, которые она хотела задать, но она не сказала ни слова. Это было то, чего она хотела. Джо наблюдала, как мама нежно поцеловала пушистую макушку малышки. Эти узы между матерью и ребенком, любовь, в которой было больше святости, чем в любой церкви… И скоро ей самой предстояло испытать это.

Джо вновь погрузилась в изучение журнала. Она обнаружила, что гламурный розовый был в моде, а черный – наоборот, и что любой, кто надел бы в прошлом году непрозрачные черные колготы, был бы арестован модной полицией. Затем она приступила к чтению давнего номера «Хэлло!» и, рассматривая фотографии со свадьбы Майкла Джексона, вдруг услышала, что доктор называет ее имя. Боже, спасибо тебе! Еще одна страница о содержимом шкафа Синди Кроуфорд и ее великолепном чувстве стиля – и Джо непременно сошла бы с ума.

В последний раз, когда она была на приеме у врача, ее подкосил особенно коварный желудочный грипп и ее чуть было не стошнило на дорогое напольное покрытие кремового цвета. Сегодняшний визит, к счастью, был совершенно по другому поводу.

– Я беременна. – Она знала, что эти слова заставили засиять ее глаза. – Я подумала, что мне нужно профессиональное мнение, хотя уже сделала тест и он был положительным. Такие тесты надежны, доктор Дели? – обеспокоенно спросила Джо.

– Если их правильно использовать, то они великолепны. Но я бы сделал еще один тест.

Спустя десять минут доктор уже уточнял сроки и говорил о диетах и дополнительном приеме фолиевой кислоты.

К тому времени, когда Джо повернула ключ в замке своей входной двери, было около шести часов вечера. Она не могла дождаться, когда сможет сделать себе огромную чашку сладкого чая. Джо включила электрический чайник и занялась инспекцией холодильника.

Два сморщенных помидора, один неприглядного вида кабачок, выскобленная баночка меда с крошками на дне, наполовину пустая банка бобов и упаковка плавленого сыра, покрытого зеленой пушистой плесенью, укоризненно смотрели на нее из его недр.

Только молоко, сливочное масло и два стаканчика йогурта выглядели достаточно хорошо для того, чтобы сгодиться в пищу человеку «Так не пойдет. Пришло время становиться ответственной, мисс Райен», – сказала она себе, закрыв дверцу холодильника. Кажется, в морозилке у нее были картофельные оладьи. Это же углеводы, не так ли? Она включила автоответчик и прослушала сообщения, наливая кипяток в чашку с чайным пакетиком.

Звонила Рона – узнать, как прошел прием у врача. Также объявилась невестка Джо, чтобы сообщить про вечеринку-сюрприз по случаю сорокалетия Шейна. «Не могла бы ты перезвонить в течение дня, когда его не будет дома?» – спрашивала Мэри на фоне шума стиральной машинки, которая, казалось, сейчас отправится на околоземную орбиту.

Джо хихикала, представляя себе лицо старшего брата, когда он поймет, что его обвели вокруг пальца, как вдруг услышала голос Ричарда: «Привет, Джо. Я сейчас в Наасе по работе для „Индепендент“. Собираюсь приехать прямо на вечеринку, когда закончу, хорошо? Со мной будет Уильям и еще его сестра из Парижа. Он просто не может оставить ее в одиночестве в пустой квартире. Я сижу в засаде в „Херальд“. Парни из „Дэф Лэпард“ или Дэннис Хоппер могут появиться с минуты на минуту Это все. Прости, скучаю, увидимся на вечеринке. Пока».

«О нет. – Джо была подавлена. – Я хотела пойти с тобой, Ричард. Что б тебя!» Она выудила из чашки чайный пакетик и добавила последние капли молока и сахар. «Пожалуй, мне не помешают несколько шоколадных батончиков», – несчастно пробормотала она и открыла старый кухонный шкаф, где хранила упаковку «Марсов», пачку печенья и несколько бутылок «Севен-ап» [22]22
  Газированный напиток без кофеина.


[Закрыть]на случай крайней необходимости.

«Он сказал, что собирается привести меня на чертову вечеринку! – злилась Джо, пока несла свой чай и печенье в спальню. Какого дьявола он тащит с собой Уилла и его глупую сестру? Неужели они важнее для него, чем я?»

Джо откусила кусочек шоколадного печенья и запила его горячим сладким чаем. Она включила радио и тяжело опустилась на кровать. Откуда взять энергии, чтобы переодеться?

Джо тоскливо посмотрела на груду неглаженой одежды, сваленной на белое плетеное кресло. Прошедший месяц, заполненный написанием грандиозной статьи «Построй свою жизнь заново», пронесся перед ее глазами, и она поблагодарила Бога за то, что никто из редакции не мог увидеть хаос в ее спальне.

На работе Джо была умницей и аккуратисткой. В редакции она приучила себя уничтожать старые пресс-релизы, газетные вырезки, ненужные записки и блокнотные листочки, среди которых могло затеряться что-то важное. Но дома все было иначе: она могла забыть льняной жакет на кресле и несколько недель не вспоминать о нем, а потом случайно наткнуться и полчаса потратить на глажку. Или бросить чулки на кровать. Как сегодня утром, когда искала пару без затяжек, чтобы надеть юбку.

Джо нравилась ее спальня. Голубые обои в цветочек, плетеная мебель, книжный шкаф, муслиновые шторы на изящном карнизе – детали интерьера сочетались между собой и создавали уютную атмосферу. Но груды книг в мягких обложках, журналы, сваленные горой на столике, пачки газет на полу и бесформенная куча одежды на кресле портили впечатление. Туалетный столик напоминал алхимическую лабораторию: только вместо реторт и пробирок он был напичкан флаконами духов, лосьонами и тюбиками с помадой (среди них попадались явно просроченные, но у Джо не поднималась рука их выбросить). Рядом со шкатулкой из орехового дерева, которую Ричард подарил ей в прошлом году, стояла фотография, где он обнимал ее на смотровой площадке Эмпайр-стейт-билдинг во время отдыха в Нью-Йорке.

«Ужасный беспорядок, – подумала она и вспомнила мудрые слова Роны о том, как маленькие дети перевоспитывают неряшливых матерей. – Завтра же займусь уборкой. Так, что же надеть на вечеринку?»

Джо подошла к зеркалу. «Могла бы хоть с него пыль смахнуть», – упрекнула она себя. Но тут же забыла и о пыли, и о беспорядке в комнате, настолько поразило ее увиденное. Она чувствовала себя изможденной, выжатой как лимон, но при этом… сияла. Ни один крем не способен так преобразить женщину.

«Восхитительно! Я чувствую себя так, словно только что выбралась из бетономешалки, а выгляжу великолепно. Тем, кто делает лосьоны для лица, нужно научиться эторазливать по бутылочкам». Она вспомнила, как писала статью о материнстве и специальные репортажи про моду для периода «цветущей беременности». Она хихикала, думая о женщинах в положении, которые будут читать эту бессмыслицу. «Ваша кожа будет цвести, подобно веточке сакуры, а волосы заблестят, как шелк. Ни одна процедура в салоне не сможет подарить вам тот же эффект», – наобум писала она и оказалась права.

«Что ж, нужно пользоваться случаем», – решила Джо и отправила в рот последний кусочек печенья. Приняв душ, уложив волосы и сделав макияж, Джо критически осмотрела себя в зеркало. Все должно быть идеально. Долгожданное приложение, над которым работал Майкл Моран, несомненно, будет иметь успех. Сегодня, чтобы отпраздновать победу Майкла, соберется много влиятельных издателей и журналистов. А еще, как стало известно Джо, вечеринку намеревались посетить боссы нескольких модельных агентств, которые обязательно приведут с собой красивых девочек. Джо не хотела проиграть женщинам, которым платили только за то, что они красивы. А еще там будет Ричард. Он станет бродить вокруг с «Никоном» на шее в поисках хороших кадров, и Джо просто не могла позволить себе выглядеть менее привлекательно, чем эти профессиональные красотки.

Кроме того, ей не хотелось быть уставшей и бледной, когда она сообщит ему их замечательную новость. Определенно, нужно надеть что-нибудь сексуальное.

Она открыла дверцы шкафа и отпрянула назад, потому что на нее выпали черные замшевые туфли, пушистые розовые тапочки и проволочная вешалка. Она рылась среди множества жакетов, платьев, юбок и брюк, подыскивая идеальный вариант. И наконец нашла нечто совершенное – элегантное вечернее платье голубого цвета, которое выглядело обманчиво простым, но стоило огромных денег. Глядя на это чудо, Джо подумала, что только гениальный модельер мог придумать настолько прекрасное платье с косым вырезом. Джо покрутилась перед зеркалом, рассматривая свою фигуру со всех сторон. Она прекрасно выглядела. Нитка блестящих бус, маленькие жемчужные серьги и туфли на высоком каблуке завершили ее образ. Волнистые каштановые волосы непослушным каскадом падали на плечи, темные глаза, слегка подведенные серебристыми тенями, и платье, струящееся по фигуре. Она чувствовала себя словно кинозвезда тридцатых годов. «Кэтрин Хепберн, например», – подумала Джо, вспомнив дождливые воскресенья, проведенные ею за просмотром старых фильмов.

Она надушила шею и запястья. Вперед, Джо, покажи им всем!

Глава четвертая

Согласно часам на приборной панели, было ровно восемь. Пора войти и взглянуть в лицо мужу и этим ребятам из «Ньюз», которые определенно в курсе того, что творится с ее браком. «Или разводом, в зависимости от обстоятельств», – хмуро подумала Эшлин.

По ее расчетам вечеринка началась как минимум час назад. Но все это время она просидела в машине, нервно теребя ключи и прикидывая, как бы проскользнуть внутрь, оставшись незамеченной.

Должно быть, Джо уже там, напомнила она себе. И слава Богу. Прошло уже двенадцать лет с тех пор, как они с Джо, тогда энергичной журналисткой-стажером, делили крошечную комнатку на Ратмайнс, но они до сих пор оставались подругами.

Эшлин знала, что в основном благодаря настойчивости Джо они регулярно виделись в течение этих лет. Когда их дороги разошлись, – одна вела к карьерной лестнице, другая – к ступеням прачечной, – Эшлин стала беспокоиться, захочет ли человек такого высокого полета, как Джо, поддерживать с ней контакт.

Вопрос отпал сам собой, когда нагрузка на работе перестала позволять Джо иметь какие бы то ни было «лишние» связи с общественностью. Эшлин в свою очередь обнаружила, что два очаровательных мальчика отнимают сил вдвое больше, чем один. Поглощенная любовью к малышам, она забыла свою былую жизнь и вспомнила о ней, только когда дети пошли в школу.

Встречаясь с Нуалой, подругой с прежней работы, Эшлин поняла, насколько изменился ее мир, контрастируя с постоянством мира Нуалы, которая все так же увлеченно говорила о гибком графике и сокращении штата брокеров, постоянно действующих ей на нервы. Эшлин казалась себе невыносимо скучной, заурядной мамашей с бесконечными рассказами об очаровательных детках.

И совсем не удивилась, когда Нуала не перезвонила насчет очередного совместного ланча. Логично было предположить, что Джо однажды поступит так же, будучи слишком занятой, чтобы размениваться на сэндвич с человеком из прошлой жизни. Люди менялись и двигались вперед.

Тем приятнее было ошибиться. Джо намеревалась поддерживать связь. Всегда была на телефоне или приходила к обеду, если оказывалась поблизости. Неважно, как долго они не виделись, их дружба оставалась прежней, с общими поводами для смеха и воспоминаниями о тех днях, когда у них не хватало денег на оплату газа и они смотрели крошечный портативный телевизор, закутавшись в одеяла.

– Меня до сих пор преследует этот кошмар: у нас нет денег, чтобы заплатить за комнату, и мы, вернувшись, находим наши вещи выброшенными на улицу, – сказала Эшлин однажды морозным декабрьским утром, когда Джо заскочила с рождественскими подарками для мальчиков и красивой перламутровой брошью для подруги. – Я просыпаюсь с мыслью, что наш домовладелец колотит в дверь, и испытываю несказанное облегчение, когда понимаю, что это только сон.

– Знакомое чувство. – Джо зябко ежилась, несмотря на то что они сидели в гостиной прямо у камина. – Боже, это было ужасно, когда не хватало денег и приходилось вечно экономить. Я на днях купила этот шикарный красный жакет и уже на кассе с чековой книжкой в руках вдруг поняла, что он стоит больше двухмесячной арендной платы на Маунт Плизанд Авеню! Кошмар! – Джо глотнула кофе. – Я чуть не вернула его. Представляешь, плата за два месяца! Моя мать ужаснулась бы, если бы увидела, сколько я трачу на тряпки.

– Думаю, она догадывается, что у тебя вкус к дорогим вещам, – рассмеялась Эшлин, окинув красноречивым взглядом кремовый брючный костюм Джо. – Вряд ли кто-нибудь подумает, что эти туфли – уцененка из «Пенни» [23]23
  Магазин недорогой одежды в Дублине.


[Закрыть].

– Ну да… – Джо взглянула на свои мягкие кожаные лодочки. – Это в самом деле безумие – те деньги, которые я трачу на одежду. Но это проблема всех обозревателей моды, – пожаловалась она. – Если бы я завалилась на фэшн-шоу в старых леггинсах и растянутой футболке, все бы, конечно, описались от восторга, но я ведь не могу доставить им такого удовольствия.

Эшлин захохотала. Не важно, в сколь высоких кругах вращалась Джо, она оставалась прежней – веселой и доброй подругой без претензий, все той же участливой девчонкой, которая уступила бы своей менее видной соседке что угодно, вплоть до своего лучшего платья. На нее всегда можно было положиться. Это человек, который окажется рядом в нужную минуту – с упаковкой носовых платков и словами поддержки, – что бы ни случилось. В отличие от сестры Сорчи, которая была так привязана к лондонской работе, что у нее едва хватало времени побывать дома на Рождество, Джо по-настоящему наслаждалась компанией Эшлин. Сорча же, напротив, не держала старшую сестру за человека только потому, что Эшлин не волокла на себе карьеру днем и курсы менеджмента – ночью.

Джо Райен, заместитель редактора журнала «Стайл», была одной из лучших подруг Эшлин. И даже Сорча не назвала бы ее скучной. Живая, смышленая и, возможно, немного диковатая. Но определенно не скучная. Забавная и чересчур доверчивая, когда дело касалось мужчин, – во всяком случае, Эшлин так казалось, – Джо после стольких лет мучительной связи с мистером Роном наконец встретила парня своей мечты.

– Ты влюбишься в него, Эш! – радостно прокричала Джо в телефонную трубку неделю спустя после встречи с Ричардом. – Он прекрасен, лучше, чем Ричард Гир!

– Настолько хорош? – хихикнула Эшлин. – Ты уверена, что он настоящий, а не сбежал из «GQ» [24]24
  «Gentlemen’s Quarterly» – ежемесячный журнал, посвященный моде и стилю.


[Закрыть]?

– Вполне настоящий, – хриплый смех Джо говорил о многом.

Кажется, она не устояла под натиском своего чудесного фотографа. Эшлин считала, что Джо не следовало так спешить в постельных вопросах. У нее Майкл был первым и единственным любовником. Но времена теперь изменились.

Она надеялась, что Ричард не похож на других мужчин, с которыми связывалась Джо, склонная к чудовищным ошибкам в отношении противоположного пола. Она влюблялась неистово и искренне, всякий раз хватаясь за голову, когда было уже слишком поздно. Может, на этот раз все будет по-другому.

С тех пор как на сцене появился Ричард, Эшлин почти не видела подругу. «Интересно, дошли ли до нее какие-нибудь слухи про Майкла», – подумалось ей. Скорее всего, нет. Джо наверняка сказала бы, если б что-то услышала. Или нет? Голова Эшлин раскалывалась от этих мыслей. А она-то думала, что это Джо смотрит на мир сквозь розовые очки. Какая ирония!

«Пожалуйста, пусть Джо сегодня окажется здесь!» – взмолилась про себя Эшлин. Они всегда на пару задерживались допоздна на журналистских вечеринках. Эшлин была признательна своей более открытой подруге за то, что та вводила ее в изменчивый мир корифеев массмедиа. «Я ведь никого там не знала», – размышляла Эшлин, вспоминая, как они оставались с Джо, когда Майкл скрывался в неизвестном направлении.

– Идем, познакомишься с Лоррейн, – говорила Джо. – Она книжный обозреватель в «Таймс», вам будет о чем поговорить.

И Эшлин сразу чувствовала себя так, будто им и в самом деле есть о чем говорить. Джо никогда не заставляла ее казаться себе бесцветной и неинтересной. В отличие от Майкла.

Когда Эшлин была с Джо, она чувствовала себя как в прежние времена, как девчонка, попавшая на рождественскую вечеринку экономического колледжа, да что там – как блондинка из «Аббы»! А Джо была рыжей, вся блестела и сверкала. И кого волновало, что их платья были совсем не модными?!

«Боже, неужели я и впрямь вытворяла такое? Что о нас могли подумать?» После полбутылки «Малибу», выпитой в туалете, им было плевать, что о них могли подумать. На следующее утро Эш не могла даже смотреть на пустую бутылку Вскоре Джо выяснила, что водка не дает такого ужасного похмелья, а джин и вовсе был хорош.

«Надеюсь, эта вечеринка не из тех, где, кроме вина, и выпить нечего», – думала Эшлин. Сегодня ей более чем когда-либо не помешали бы легкий звон в ушах и приятная раскрепощенность, которая помогает преодолеть чувство неловкости. Майкл, вероятно, наградил бы ее этим своим укоряющим взглядом, если бы увидел, что она пьет. Когда-то он был сам не прочь пропустить пару стаканчиков пива, пока смотрел телевизор, но в последнее время стал относиться к выпивке резко отрицательно, часто похлопывая себя по животу, который сделался плоским и подтянутым, когда он отказался от воскресного «Будвайзера» [25]25
  Торговая марка, выпускающая пиво.


[Закрыть]. «Для подружки старается», – с горечью подумала она сейчас.

– Дома я больше не пью пиво, – сообщил он в январе, увидев, как она, разобрав покупки, прячет дюжину банок в холодильник. – Нездоровая привычка. Бокальчик красного вина – куда лучше и приятнее. Это то, что ежедневно пьют итальянцы, и полюбуйся, какой у них здоровый цвет лица.

Он пристально посмотрел на нее, когда она виновато вынула из сумки с покупками ведерко мороженого со вкусом «Бейлис» [26]26
  Ирландский ликер на основе виски с добавлением сливок.


[Закрыть]. Десять миллионов калорий, как минимум.

– Приятель говорит, ученые рекомендуют пару стаканов красного вина в день и средиземноморскую диету, – продолжал он. – Обязательно поручу кому-нибудь из стажеров написать заметку об этом.

Похоже, этот «приятель» был той роковой женщиной, которую он водил в «Каприз». Эта сука предпочитала ценителей вина поклонникам пива. Очень похоже. Возможно, она из тех, кто изящно выпивает пару глотков вина, прежде чем во всеуслышание объявить, что до конца ночи пьет только минералку. «Не то что я», – заключила Эшлин. После пяти джинов с тоником, с заплетающимися ногами и языком, она заканчивала тем, что начинала по-идиотски хихикать и дурачиться. Разумеется, развернутая диатриба Майкла в такси по дороге домой была неотъемлемой частью праздника.

– Как ты могла такое рассказывать?! – гремел он в тот вечер, когда Эшлин поведала жене генерального директора историю об установке ее первого противозачаточного колпачка. – Господи Иисусе! Ты больше не поедешь со мной, если собираешься продолжать в том же духе. Представляешь, что они теперь подумают!

Бесполезно было ему объяснять, что жене директора история пришлась по вкусу и что она расхохоталась, как только шокированный Майкл оказался вне пределов слышимости. Совершенно бесполезно.

Да кто он, черт подери, такой, чтобы отчитывать ее за выпивку на вечеринках! Трахается на стороне, как будто брачные обязательства стоят не больше, чем бумага, на которой их пишут. Он не имеет никакого права указывать ей, что делать и чего не делать! Она будет пить то, что захочет. И сколько захочет. Особенно сегодня.

Возможно, на вечеринках она и в самом деле пила больше, чем следовало. Что с того? Это его вина, если Эшлин было неловко в компании его друзей. Он никогда не подпускал ее к своим коллегам, заставляя чувствовать себя глупой, в отличие от жены какого-то редактора, которая, ни много ни мало, преподавала физику.

И вообще, в искусстве унижения Майкл превзошел себя. Он нашел другую: что могло быть более унизительным? Чтоб ему пусто было! Она наберется как следует и при этом глазом не моргнет, если Майкл заметит.

Пора идти. Взглянув в зеркало заднего вида, Эшлин проинспектировала макияж и обнаружила пятнышко туши под глазом. «Нежную кожу век не следует тереть грубо», – твердили бесконечные статьи в женских журналах.

Когда ей стукнуло тридцать, она решила тщательно ухаживать за кожей. Но быстро сдалась: косметологическая рутина оказалась ей не под силу. Вскоре она вернулась к простому мылу и лосьону с ланолином, когда вспоминала о нем.

Любил бы ее Майкл по-прежнему, если бы она ухаживала за собой, часами занимаясь косметическими процедурами? Вряд ли. Если ему нужна была карьеристка с яркой внешностью, чтобы хвастать перед друзьями, только чудо удержало бы его с женой-серой мышью так долго. Она вытерла осыпавшуюся тушь, заодно размазав тональный крем, который был призван отвлечь внимание от покрасневших глаз.

«Вот черт, – бормотала она, роясь в косметичке в поисках миниатюрного тюбика с корректором, скрывающим мелкие погрешности макияжа, – Штукатурка – вот что мне нужно».

Ко входу в редакцию, взявшись за руки, приближалась парочка. Пыльная красная «тойота» Эшлин оказалась в поле их зрения. В неброских джинсах, модных высоких ботинках и коротких вельветовых куртках в тон, они быстрым шагом прошли мимо. Девушка посмотрела прямо на Эшлин, а затем движением, преисполненным юной грации, смахнула с глаз каштановые волосы и отвела взгляд. Эшлин вспыхнула, представляя, как смешно выглядит в их глазах. Скучная домохозяйка, наводящая бессмысленный глянец, когда вся пудра мира не способна скрыть ее второй подбородок.

«Выпивка все же не помешала бы», – снова подумала она. Одна большая порция – для храбрости и чтоб помочь ей улыбнуться, когда она предстанет перед всеми. Если, конечно, ей будет до улыбок после встречи с Майклом. Она тяжело вздохнула и открыла дверь. Поблизости никого не была У выхода затянутый в кожу человек парковал мотоцикл. Она давно не каталась на мотоцикле. Мысль о том, чтобы лететь по трассе на бешеной скорости, ощущая тугие струи ветра кожей лица, и ни о чем не думать, вдруг показалась очень привлекательной. Во время своего сказочного отпуска в Греции она брала скутер напрокат. Отец тогда мрачно высказался насчет переломанных костей и безобразных шрамов. И пусть. В потертых шортах и футболке она неслась по горной дороге рядом с Джо, у которой был такой же скутер, и смеялась ветру в лицо, переполненная чистым, пьянящим восторгом.

– Кто последний, идет на свиданку со Спиросом! – вопила Джо, вдавливая педаль газа. Она явно не собиралась ужинать с их чудовищно волосатым квартирным хозяином.

Они выжимали не больше пятидесяти миль в час, но им казалось, что они просто летят мимо белых домиков, сверкающих в лучах горячего эгейского солнца. И девушки счастливо улыбались местным женщинам, которые, казалось, утопали в своих безразмерных черных платьях.

Но теперь она и думать забыла о скутерах. Мотоциклы – это для молодых тощих девочек из рекламы тампонов: волосы до бедер, маленькие белые шорты и многообещающая поза. Во всяком случае, уж точно не для женщин, которые не влезают в джинсы. В редакции их, должно быть, полно – изящных девушек модельного типа, чьи профессиональные достоинства исчерпываются умением удовлетворить топ-менеджера. Может, ей следовало спросить у них совета? Подтащить парочку к Майклу и поинтересоваться, стоит ли бороться за такого? Она с наслаждением представила его физиономию, пылающую от гнева, в то время как она невозмутимо рассказывает прекрасным юным дамам, какой он негодяй и подлец. Хотя она была не способна на такое. А вот Фиона смогла бы. И с удовольствием бы что-нибудь такое отколола, если бы Пат оказался достаточно глуп, чтобы предать ее. Эшлин могла об этом только мечтать. Так же, как она мечтала закатить оплеуху отцу, когда тот заставлял ее чувствовать себя тупым ничтожеством. К ней что, все мужчины будут так относиться?

Она прислонилась к машине и закрыла глаза. Ей становилось не по себе, когда она представляла, как улыбнется коллегам Майкла. Интересно, о чем они думают, когда видят ее, некогда грациозную супругу Майкла Морана, превратившуюся в грудастую домохозяйку, – ни умения поддержать беседу, ни стиля. «Неудивительно, что он завел любовницу, если вот это– его жена, к которой он должен каждый вечер возвращаться домой», – Эшлин почти слышала их слова. Будь он проклят! Она захлопнула дверцу и расправила платье. Пути назад больше не было.

Она успела запыхаться, добираясь до массивных дверей, где ее поджидал охранник с планшетом и чувством собственной значимости, без труда читавшимся во взгляде, которым он окинул Эшлин.

– Я… ммм… приглашена на вечеринку, – запинаясь, проговорила она. – Мой муж тут работает.

– Имя? – не теряя достоинства и нацелив ручку на список, осведомился охранник.

– Эшлин Моран, – ответила она, и, словно по волшебству, каменное лицо мужчины озарилось.

– Миссис Моран! Как хорошо, что вы наконец пришли! Заходите скорее, пока эти обормоты не выпили все подчистую.