Текст книги "Хранители магии"

Автор книги: Кэролайн Стивермер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

– Я спросил вас, обещаете ли вы в меру своих сил соблюдать законы и правила университета Гласкасл, – перевел Портеус.

Лэмберт крепче ухватился за книгу и чашу.

– Обещаю.

Портеус вытянул руку и задержал открытую кисть ладонью вниз в шести дюймах над свечой Лэмберта. Сэмюэль затаил дыхание: черный прутик фитиля свечи расцвел пламенем.

– Добро пожаловать в Гласкасл, – объявил Портеус, вновь обретя все свое благодушие.

– Добро пожаловать в Гласкасл, – подхватил Стюарт. – Как декан, я приветствую вас в колледже Трудов Праведных. У нас есть здесь для вас работа, мистер Лэмберт, – много непростой работы.

– Спасибо вам, сэр, – сказал Лэмберт. Он неловко кивнул Портеусу. – Спасибо вам, сэр.

– Поздравляю, – проговорил Фелл, протягивая мантию младшекурсника. – Добро пожаловать в Гласкасл.

У Лэмберта были заняты обе руки, но благодаря помощи Фелла и собственной сосредоточенности ему удалось продеть руки в широкие рукава, не выронив ни горящей свечи, ни университетского устава и никого не опалив.

– Спасибо вам, сэр, – сказал Лэмберт, едва дыша от переполнявших его чувств.

– Благодарите не меня, – ответил Фелл. – Благодарите Аптона.

Когда Лэмберт вышел из капеллы колледжа Трудов Праведных вместе с Феллом, Портеусом и Стюартом, то обнаружил, что его дожидается Джейн. Ее брат Роберт пришел с ней в качестве сопровождающего. Дул легкий ветерок, шелестевший листвой у них над головами и чуть приподнимавший концы прозрачного шарфа, который Джейн накинула себе на плечи.

– Вы это сделали! – воскликнула Джейн. – Вы стали одним из студентов. Теперь вы принадлежите Гласкаслу.

Стюарт хлопнул Лэмберта по плечу и пошел дальше, присоединившись к Портеусу, что-то обсуждавшему с Робертом.

– Теперь вы принадлежите колледжу Трудов Праведных – на три года.

Лэмберт улыбнулся и сказал ему вслед:

– На три года, если повезет.

Фелл приостановился рядом с Лэмбертом как раз в тот момент, когда тот посмотрел на свечу у себя в руке, гадая, что теперь с ней следует сделать.

– Не тушите ее, – сказал ему Фелл. – Дурная примета. Пусть горит. Чем дольше она горит, тем более хороший прогноз на ваше обучение здесь.

Фелл прошел мимо небольшой группы, включавшей в себя Брейлсфорда, Портеуса и Стюарта, и направился в сторону Зимнего архива. Таким образом, Лэмберт остался в тени портика капеллы своего колледжа, лицом к лицу с Джейн. Он протянул свой экземпляр университетского устава, демонстрируя его девушке.

– Работать мне тут предстоит немало, это определенно.

– Сколько правил надо соблюдать! Представьте себе, что Эми все это прочла! – Джейн пролистала несколько страниц. – Оказывается, вам нельзя носить на индивидуальные занятия рапиру и кинжал. Это немалая жертва. Особенно если вашим личным наставником станет Портеус.

Она закрыла книгу и вернула ее Лэмберту.

– Я все еще не могу в это поверить. – Он потрясенно переводил взгляд с книги на свечу. – Я – студент Гласкасла!

– И не только на ближайшие три года. До конца жизни. Что бы ни случилось, Гласкасл вас изменит. – Джейн казалась печальной. – Это обидно. Мне вы вполне нравитесь таким, какой вы сейчас.

Лэмберт сунул устав под мышку и обдумал слова мисс Брейлсфорд.

– Возможно, вы правы и я не смогу изучать магию, если немного не изменюсь. Думаю, вообще ничего нельзя изучать, если не способен изменяться. Наверное, все меняются. Но меняются в основном для того, чтобы стать больше похожими на самих себя. Так что задумайтесь на секунду. Через три года вы будете еще больше похожи на Джейн Брейлсфорд, чем сейчас.

Джейн негромко рассмеялась.

– Только не говорите этого Роберту и Эми. Они сочтут такую перспективу не слишком приятной.

– А я сочту, – Лэмберт немного помолчал, дав Джейн время обдумать эти слова. Поскольку она ничего не ответила, он продолжил: – Я ведь не собираюсь начать курить сигары или твердить про то, что Гласкасл всегда прав.

Джейн округлила глаза:

– Но Гласкасл действительно всегда прав!

– Вы так не считаете, и я тоже. Но мне любопытно: а Гринло всегда прав?

Выражение невинной простоты на лице Джейн чуть изменилось, став еще более невинным:

– Ну конечно же!

– Правда? А что, если Гласкасл и Гринло расходятся во мнениях? Кто прав тогда?

– Оба, – заявила Джейн, моментально сбросив с себя напускную простоватость.

Лэмберт нахмурился:

– Это требует умственной гибкости, на которую я не способен.

– Вот проучитесь год в Гласкасле – и сами себя не узнаете, – пообещала Джейн.

– Но она совсем другая, магия Гринло? Даже по тому немногому, что я видел, – ваша иллюзия, например. Она не похожа на магию Гласкасла, организованную и уравновешенную. Она более… личная.

– Скорее более индивидуальная, – признала Джейн. – Я не знаю точно – и не могу знать, – как действует магия Гласкасла, так что не уверена в том, что даст сравнение. Но магия Гринло в высшей степени индивидуальна.

– Значит, магия Гласкасла мощнее? – спросил Лэмберт. – Она должна быть мощнее, так? Поскольку в каждом заклинании участвует больше людей?

– Если вам нравится так думать. Наверное, в Гласкасле принято придерживаться такого мнения. Но будьте с ним осторожны, когда попадете во внешний мир. Ведь, в конце концов, это только мнение.

– Вы хотите сказать мне, что магия Гринло сильнее, чем магия Гласкасла?

– А это всего лишь мое мнение, – извиняющимся тоном сказала Джейн. – Будьте уверены: даже я целиком на него не полагаюсь.

Лэмберт долгую секунду смотрел прямо в необычайно красивые глаза Джейн. И вдруг услышал собственный голос:

– Если я напишу вам в Гринло, мои письма до вас дойдут?

Джейн была явно удивлена:

– Конечно. А почему им не дойти?

– Если Гринло похож на Гласкасл, там оберегают себя от посторонних.

– Там действительно оберегают себя от посторонних, но не доводите эту параллель до крайности. Никто не видит необходимости мешать работе почты.

– А если я вам напишу, вы мне ответите?

Джейн оставила этот вопрос без ответа, рассматривая Лэмберта так внимательно, словно хотела его запомнить.

– Напишите и узнаете, – сказала она наконец.

– Я вам напишу. Обещайте, что ответите.

Джейн казалась раздосадованной:

– Не у вас одного есть обязанности и дела, знаете ли. Я тоже буду много работать. Вы должны написать мне такое письмо, чтобы на него стоило отвечать. Если оно будет полно жалоб на невкусную еду, не трудитесь.

– Я напишу вам настоящее письмо, обещаю. А теперь обещайте, что вы на него ответите.

– А, так вы намерены упорствовать, да?

Лэмберт кивнул.

Джейн сделала шаг вперед и прикоснулась ко лбу Лэмберта, едва дотронувшись затянутыми в перчатку пальцами до того места, куда его ужалила оса.

– Выглядит гораздо лучше.

– Даже не скажешь, что тут был укус, – согласился Лэмберт. – В тот момент это было дьявольски некстати, но не пытайтесь сейчас меня этим отвлечь. Обещайте, что будете мне писать.

Глаза Джейн, ясные и серьезные, удержали его взгляд.

– Я ничего не обещаю.

Она была рядом с ним – даже ближе, чем тогда, над картами и веретеном из слоновой кости, на пути в Ладлоу. Лэмберт чуть нагнул голову, просто чтобы увидеть ее еще яснее. С пересохшим ртом он пробормотал:

– Тогда пообещаю я. Я буду упорным.

Джейн улыбнулась ему. Она еще раз прикоснулась к нему – ее пальцы легко, словно крылышко мотылька, скользнули по уголку его губ, – но ничего не сказала.

Лэмберт мог говорить только еле слышным шепотом:

– Джейн.

Джейн ответила тоже шепотом, но в ее голосе был океан нежности, который заставил его сердце взлететь к небесам:

– Лэмберт.

– Джейн! – Роберт Брейлсфорд стоял на дорожке, окаменев от возмущения.

Лэмберт и Джейн отпрянули друг от друга, словно получив противоположные заряды. Университетский устав выскользнул у Лэмберта из-под мышки и громко плюхнулся на порог капеллы.

– Что ты делаешь? – вопросил Роберт.

Позади Роберта Портеус и Стюарт тактично отошли и направились в сторону трапезной.

– Пока мы ехали на машине в Ладлоу, спасать тебя, – ответила Джейн совершенно спокойно, – мистера Лэмберта ужалила оса. Я хотела убедиться в том, что укус заживает.

Лэмберт поднял книгу с уставом и надежно прижал ее к себе локтем. Он выпрямился в полный рост, расправил плечи и встретился взглядом с Робертом.

– Я надеялся уговорить мисс Брейлсфорд переписываться со мной, пока она будет в Гринло.

Роберт без улыбки смотрел на него:

– Вот как.

– Робин!

Голос Джейн звучал резко и предостерегающе.

– Джейн. – Роберт говорил не менее резко. – Мы ведь не хотим, чтобы мистер Лэмберт опоздал на обед, не так ли? И в любом случае, Эми ждет нас к обеду.

– И мы не хотим на него опоздать, – сухо отозвалась Джейн.

– Я определенно не хочу, – ответил Роберт. – Поздравляю с поступлением, мистер Лэмберт. Пошли, Джейн.

Джейн секунду помедлила, а потом последовала за братом. Лэмберт громко произнес им вслед слова прощания и надежнее прихватил устав. Свободной рукой прикрывая свечу, он направился обратно к колледжу Тернистого Пути. Несмотря на легкий ветерок, он намеревался уберечь пламя. Оно должно гореть как можно дольше.

Стояло раннее утро конца сентября – в Гласкасле наступил первый день осеннего семестра. Возвращающиеся студенты приветствовали друг друга по всем помещениям трех колледжей. Повсюду царило бурное веселье и обмен шуточками. В мансарде, отведенной Лэмберту как первокурснику, он стоял на стуле, пытаясь выглянуть в окно и определить местоположение своей комнаты.

Пространство было чуть больше чулана – переоборудованный шкаф под скатом крыши. Наклонные дубовые стропила ждали, когда Лэмберт забудет об их существовании и стукнется о них головой. Узкая кровать стояла в одном углу комнаты, а письменный стол, уже почти скрытый стопкой нотных листов и учебниками с основами латыни, прятался в другом углу.

Поверх стопки лежало письмо от Николаса Фелла, полученное только накануне. В нем Фелл делился с Лэмбертом своими впечатлениями от комфортабельного и быстрого плавания через Атлантический океан, которое он совершил на «Титанике», описывал суматошное движение, характерное для Нью-Йорка, и выражал возмущение сложностями, сопряженными с покупкой железнодорожных билетов от Нью-Йорка до Ларедо в штате Техас.

Поверх письма от Фелла лежало письмо от Джейн, отправленное из Гринло. Ее благополучие подразумевалось самим существованием этого письма, а упоминание о приезде было всего лишь постскриптумом, сопровождавшим полное энтузиазма описание необычного возвращения Джейн. Не все поездки представляли собой утомительный набор дорожной пыли, паровозной сажи и морской болезни. Некоторые виды транспорта были намного хуже, поскольку личные неудобства приправлялись еще и физической опасностью. Полковник Сэм Коди взял ее с собой в качестве пассажирки. Вместе они перелетели через Ла-Манш во Францию. Прекрасная погода и удача помогли Джейн благополучно прибыть домой в Гринло на аэроплане.

Поверх письма от Джейн лежала одна игральная карта, тройка червей. Это был талисман Лэмберта, каким бы путем ни попал он на поднос для визиток в комнате Фелла.

Самым привлекательным элементом в комнате было окно в потолке. Лэмберт тщательно осмотрел его переплет и раму. Было заметно, что недавно оно протекало – и, как он догадывался, будет протекать регулярно в течение всей зимы. Однако его это не смущало. Солнечный свет, наполнявший комнату, вполне компенсирует необходимость время от времени выносить ведра с дождевой водой. Еще одно окно в комнате, боковое, имело переплет в виде мелких ромбов и было почти полностью затянуто плющом.

С трудом приоткрыв боковое окно, Лэмберт принялся терпеливо пилить плющ перочинным ножом. Когда пространство удалось очистить, он протиснулся в узкий проем и вдохнул утренний воздух.

Далеко внизу, во внутреннем дворе колледжа Трудов Праведных, были видны студенты, но ни звука оттуда не доносилось. Ветки деревьев и угол шиферной крыши закрывали от Сэмюэля землю. Но зато сама крыша представляла немалый интерес. Лэмберт не сомневался в том, что очень скоро выучит все контуры дождевых стоков и свойство всех видов мха, растущего на шифере.

Погода стояла чудесная – небо было совершенно безоблачным и безгранично синим. После череды упорных дождей в конце августа возвращение сухой погоды казалось настоящим подарком. Лэмберту видны были все детали крыши и труб здания колледжа Святого Иосифа, а за ними – внушительный силуэт Зимнего архива. Еще дальше было только небо. Только весь мир.

В течение целой четверти часа Лэмберт любовался своей настоящей родиной, наслаждаясь ее звуками и запоминая цвет небес. Он слышал далекий смех и разговоры, колокола и щебет птиц, а когда ветер дул в нужную сторону – тихие мелодии гимнов. Все это составляло музыку, от которой сердце его распахнулось, а глаза чуть увлажнились.

Наконец Лэмберт вернулся в комнату, запер окно и осторожно спустился со стула, памятуя о почтенном возрасте мебели. В конце концов, ему нельзя вечно смотреть в окно. Он студент Гласкасла, свободный и равноправный. Лэмберт расправил плечи и позволил себе проникнуться этой мыслью. Он студент Гласкасла, и у него много дел.