Текст книги "Хранители магии"

Автор книги: Кэролайн Стивермер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

– Я приехал, чтобы послушать доклад Бриджуотера в Королевском обществе. Мне нужно было задать ему пару вопросов после доклада. По какой-то странной причине он решил, что мне нужно пожить дней двадцать в его фамильном поместье. Такое приглашение было очень лестным. Мне с трудом удалось придумать причину для отказа.

– А почему вам нужно было отказываться? – удивился Лэмберт. – Я рад, что вы не исчезли на три недели, никому не сказав ни слова, но почему вам было этого не сделать, если хотелось?

Фелл выглядел недовольным.

– А мне не хотелось. Бриджуотер из тех, кто считает, что если даже солнце никогда не будет заходить над Британской империей, все равно при желании можно добиться еще большего. И потом, он вечно предвещает новую угрозу из-за моря, твердит об опасности, которую представляет пангерманская партия. Можно подумать, панбританская партия хоть чем-то лучше. Он меня утомляет. И вообще, я не могу оторваться от работы на три недели. И не считаю себя вправе оставить вас на милость тех, с кем вы водите компанию. Что в мое отсутствие заставил вас делать Мередит? Бросать гарпуны?

– Что до вашей работы, то вас ожидает дополнительное задание: придется разбираться с хаосом в вашем кабинете.

Лэмберт кратко пересказал Феллу происшествие с мужчиной в котелке, поведал и о чертежах которые отдал Брейлсфорду.

– Господи. – Фелл на секунду задумался. – Ждите здесь, пока я схожу за вещами. Мы уезжаем немедленно.

– В Гласкасл? – спросил Лэмберт.

– А я разве не сказал? Конечно, мы едем в Гласкасл. Я приду минут через пять.

На обратном пути Лэмберту повезло с поездом не меньше, чем на пути в Лондон. Они с Феллом не только успели на экспресс, но и смогли занять пустое купе.

– В этом нет ничего необычного, – сказал Фелл, когда Лэмберт упомянул об этом. – Даже когда поезд полон, я всегда могу получить отдельное купе, если мне это нужно.

– Можете, вот как? – усомнился Лэмберт. – И каким образом? Вы предъявляете кондуктору свои документы, когда садитесь?

– Нет. Если кажется, что в поезд садится много народа, я просто улыбаюсь и киваю, приглашая незнакомцев присоединиться ко мне. Я обнаружил, что люди прилагают немало усилий к тому, чтобы меня избегать.

– Меня это не удивляет.

Лэмберт купил несколько газет, чтобы почитать их в дороге. Он наугад открыл одну из них. С разворота ему в глаза бросилось имя Бриджуотера.

– Я вижу, что вашего друга Бриджуотера называют покровителем Королевской больницы.

Фелл оторвал взгляд от какого-то научного журнала.

– Он мне не друг. У человека, занимающего такое положение, как Бриджуотер, друзей не бывает.

Лэмберт фыркнул.

– Что за нелепость. Конечно бывают!

– Нет. Если только он не завел их до того, как унаследовал титул. Наверное, именно поэтому люди с подобным положением в обществе всегда так сентиментально вспоминают школьные дни. – Фелл стряхнул с манжеты чешуйку сажи. – В школьные годы Бриджуотер осторожно наводил справки относительно поступления в Гласкасл. Ему сказали, что он должен пройти отбор, как и все остальные. Видимо, это его оттолкнуло. Он заявления не подал.

Лэмберт нахмурился.

– А как в Гласкасле вообще могли отказать такому человеку? Если у кого и было подходящее происхождение, так это у Бриджуотера.

– Верно. Но совет Гласкасла не мог гарантировать это заранее, а Бриджуотер не стал рисковать и нарываться на отказ. Члены приемной комиссии, думаю, вздохнули с облегчением. Похоже, его прадед проявил чересчур много инициативы, будучи студентом. Насколько я понимаю, это был случай, когда энтузиазм побеждает осмотрительность. И если учесть то, как порой в семье проявляется талант, родственники были рады возможности избежать повторения подобной неловкости с Бриджуотером. К счастью, он не нарушил семейной традиции оказывать щедрую поддержку университету.

– Но если Бриджуотер не учился в Гласкасле, то почему он так им интересуется?

– Понятия не имею. Если только он не досадует на то, что Гласкасл не пал к его ногам, переполненный благодарностью за малейшее внимание. Не сомневаюсь, что наш университет стал единственным учреждением, которое этого не сделало. Конечно, для него это в новинку, но, между прочим, очень полезно. Бриджуотер относится к тем людям, которых вдохновляют трудности. Если принять во внимание его возможности, то их у него не так много.

Фелл вернулся к журнальной статье. Лэмберт снова занялся газетой. Министерство торговли представило билль об обязательной установке беспроволочного телеграфа на океанских пароходах. В рамках осуществления Британо-Атлантического проекта по соединению беспроволочной связью всех континентов сообщалось о строительстве новой передающей и принимающей станции в Шропшире. В американских новостях преобладала активная критика президента Тафта [10]10
  Тафт, Уильям Хауард (Taft, William Howard; 1857–1930), 27-й президент США (1909–1912).


[Закрыть]и его намерения аннулировать Договор Хея-Паунсфота. [11]11
  Американо-английский договор о строительстве канала, соединяющего Атлантический и Тихий океаны (Панамского канала), значительно укрепивший позиции США в Центральной Америке. Подписан государственным секретарем США Дж. Хеем и английским послом в США Дж. Паунсфотом 18 ноября 1901 г.


[Закрыть]Попытки Штатов ограничить британские перевозки через Панамский канал были неумными в лучшем случае и вызывающими – в худшем. Если правительство Тафта не поймет своей глупости, его придется заставить это понять.

Лэмберт со вздохом перевернул страницу.

Когда они сошли на вокзале Гласкасл, на противоположной платформе разводил пары пятичасовой поезд в Лондон.

При подъеме на мост, ведущий с платформы, их окликнули Джейн Брейлсфорд и ее брат. Все четверо сошлись в центре моста, удивленные неожиданной встречей.

– Фелл, рад вас видеть, – несколько официально приветствовал ученого Роберт Брейлсфорд. Потом он повернулся к Джейн: – Джейн, разреши представить тебе Николаса Фелла, магистра искусств и сотрудника Гласкасла. Фелл, позвольте представить вам мою сестру, мисс Джейн Брейлсфорд.

Лэмберту было интересно, как Джейн воспримет Николаса Фелла. Самой интересной особенностью Фелла был его голос, низкий и певучий. Человеку несведущему Николас казался непримечательным. На его лице обычно можно было видеть чуть извиняющееся выражение, которое изредка сменялось интересом, порой – пугающе острым. Он был всего на дюйм-другой выше Джейн, и его сложение, цвет волос и даже подстриженные усики выглядели совершенно заурядными. Лэмберт предвкушал интересное зрелище, если Джейн попробует обращаться с Феллом так, как она это делала с Портеусом.

– Мистер Лэмберт рассказал вам о происшествии в вашем кабинете? – спросил Роберт у Фелла.

– Он даже приехал в город, чтобы меня вызвать. – Фелл дернул себя за ус. – Мне интересно увидеть результат.

– Жаль, что я не знал о вашем возвращении. – Роберт с некоторым беспокойством посмотрел на собирающийся отъезжать поезд.

– Робин едет в Шропшир, – объяснила Джейн. – Эми нездоровится, поэтому я подвезла его до вокзала.

– Надеюсь, ничего серьезного? – спросил Лэмберт.

– Нисколько, – ответил Брейлсфорд.

– Она скоро поправится, – добавила Джейн.

– Джейн вообразила себя моим шофером, – сказал Брейлсфорд. – Это нелепо. Я совершенно здоров и полон сил – вполне мог бы сесть на поезд и вернуться без всякой помощи.

– Со всем багажом? Глупо, раз уж я здесь и могу тебя отвезти.

Брейлсфорд был тверд.

– Это мой автомобиль, Джейн. Не забывай об этом. Ведь ты же мне обещала.

С терпеливым видом Джейн повторила условия, с которыми, похоже, была уже очень хорошо знакома:

– Не превышать скорость и никуда не заезжать. Ехать прямо домой.

– И не нажимать на клаксон, – добавил Брейлсфорд.

– Помню, помню.

– И раз уж ты помнишь, то учти: это настоящая машина, а не какая-то там малолитражка. Не пытайся втиснуться в слишком узкое пространство.

– Я буду настаивать на том, чтобы мне уступали дорогу, – пообещала Джейн.

Фелл недоверчиво уставился на Джейн.

– Вы водите автомобиль?

– Одна из причин моего приезда домой – желание купить себе машину, – призналась Джейн.

– Мне пора. Не надо спускаться со мной на платформу, Джейн.

Роберт поцеловал сестру и ушел.

– Джентльмены, я могу подвезти вас, – предложила Джейн. – Отсюда до ворот университета пешком идти довольно далеко. Только я сначала помашу Робину.

– Вы очень добры, – откликнулся Лэмберт.

– Пустяки, мне это будет приятно. Робин впервые доверил мне своего «Минотавра». Он просто огромный. Я посажу вас на заднее сиденье и буду притворяться, что я водитель.

Поезд Брейлсфорда отъехал, Джейн помахала рукой. Фелл и Лэмберт наблюдали за происходящим в дружном молчании. Когда поезд скрылся из виду, Фелл меланхолично проговорил:

– Наверное, вы хотели сказать «водительница».

– Не сомневайтесь, – ответила Джейн, – если бы я имела в виду водительницу, то так и сказала бы. Но если это побудит вас принять мое предложение, можете считать, что я сказала-таки «водительница».

Фелл спросил:

– Но вы не будете ехать быстро, правда?

– Определите, что такое «быстро», – сказала Джейн.

– Клянусь Юпитером, Лэмберт, вы оказались среди амазонок! – воскликнул Фелл. – Наверное, у нас нет выбора. Вежливый отказ будет подразумевать отсутствие доверия к умениям мисс Брейлсфорд. Это нельзя было бы назвать вежливым поведением. С меня уже хватило вежливых отказов.

Оказавшись на заднем сиденье с мелким багажом, Лэмберт и Фелл стали с интересом наблюдать за тем, как Джейн договаривается с крепким пареньком, чтобы тот энергично покрутил ручку завода в передней части машины. Мотор с ревом завелся, и Джейн стала ловко работать рычагами и педалями, сумев плавно отъехать от вокзала.

Как только «Минотавр» влился в поток движения, Джейн повела его с полной уверенностью. Ей удавалось разминуться – хотя порой с минимальным зазором – с пешеходами, велосипедистами, кебами, повозками, фургонами и другими транспортными средствами. Даже во время летних каникул движение было достаточно оживленным, чтобы вождение представляло спортивный интерес. И скорость была чем-то настолько новым, а зрелище – завораживающим, что Лэмберт не сразу заметил, как Джейн миновала поворот дороги на Гласкасл.

– Боюсь, что мы едем в Илчестер! – объявил Лэмберт, перекрикивая шум их движения. – Гласкасл в другой стороне.

– В Нижнем Пезертоне есть превосходный постоялый двор, – сказала Джейн. – К тому времени, как мы туда попадем, как раз начнут подавать обед. Говорят, там готовят отличные мясные пироги. – Когда они проехали город, дорога стала почти свободной, и Джейн прибавила скорость. – Часть пути пойдет по древнеримской дороге, хорошей и прямой, так что, если повезет, я смогу газануть.

– Но вы ведь обещали брату, что не будете гнать и сразу же поедете домой.

Лэмберт не смог справиться с резкими нотами в своем голосе. Его слова прозвучали чуть ли не жалобно. Это было крайне неловко. Он напомнил себе, что скорость, наверное, не смутила бы его, если бы за рулем сидел он сам. Но сейчас ему пришлось бороться с желанием зажмуриться и ждать, чтобы все поскорее закончилось.

– Знаю. Позор, правда? – Джейн на секунду оторвала взгляд от дороги, чтобы обернуться и адресовать Лэмберту успокаивающую улыбку. – Когда мы приедем в Нижний Пезертон, мне нужно будет кое-что передать мистеру Феллу. Это чрезвычайно важно.

Лэмберту пришлось еще больше повысить голос, чтобы быть услышанным на фоне рева автомобильного мотора и свиста ветра.

– Неужели это важнее, чем обещание, данное вашему брату?

– А еще я обещала Эми вернуться домой к чаю. Думаю, что это обещание тоже обречено быть выброшенным за борт. – Тон Джейн стал серьезным. – Но я обещала нечто иное еще кое-кому, и это перевешивает все остальное.

Лэмберта и раньше возили в автомобилях, но это редко бывало на такой холмистой местности и никогда – с такой большой скоростью. Когда Джейн ехала в гору, то давила на газ настолько отчаянно, что подъем продолжался еще долю секунды после того, как они оказывались на вершине. При этом в животе у Лэмберта возникало такое ощущение, что он даже думать не мог об обеде.

Фелл осторожно осведомился:

– А вы учли, мисс Брейлсфорд, что выбранный вами путь до Нижнего Пезертона выведет вас на древнеримскую дорогу в такое время дня, когда солнце будет светить вам прямо в глаза? Боюсь, вам не удастся достичь желаемой скорости, не пожертвовав безопасностью.

Читая различные тексты, Лэмберт пару раз встречал слово «ликование». Но он ни разу не наблюдал подобной эмоции воочию, пока не взглянул на лицо Джейн Брейлсфорд, когда та оглянулась, чтобы их успокоить.

– О, это совсем не страшно. Я взяла темные очки.

Выехав на древнеримскую дорогу, Джейн поняла, что предостережения Фелла не были напрасны. Она надвинула на глаза очки с зелеными стеклами и бесстрашно продолжила движение.

– Робин говорил, что максимальная скорость у него тридцать пять миль, – объявила она. – Но я думаю, что у нас получится гораздо быстрее.

Лэмберт закрыл глаза. Солнце бросало алые вспышки ему на веки. Если Джейн и обращала к нему какие-то еще слова, то они потерялись в нарастающем реве мотора. В мире не осталось ничего, кроме ветра, рвущего Лэмберту волосы и одежду, – и сожаления, рвущего ему сердце. Почему он не настоял на том, чтобы пройти от станции до Гласкасла пешком?

Пустая дорога, солнечный день, и ни одного констебля в поле зрения. По дороге к Нижнему Пезертону Джейн позволила «Минотавру» показать, на что он способен, и подумала, что, возможно, Робин в чем-то прав. Массивные автомобили имеют свои плюсы. Конечно, «Минотавр» был намного больше, чем ей требовалось, но вести его было сущим удовольствием.

Джейн подъехала к «Виноградной грозди» и оглянулась посмотреть, как ее пассажиры перенесли дорогу. Они оказались встрепанными, пыльными и бледными. Джейн хотелось думать, что в зеленом оттенке их лиц виноваты стекла очков, а не ее вождение.

Фелл подался вперед, разглядывая переключатели и шкалы на приборной доске.

– Нельзя ли узнать, какова была максимальная скорость? Мы делали тридцать пять миль в час?

– Делали. – Джейн сняла темные очки и несколькими умелыми движениями привела в порядок свой дорожный костюм. – Небольшую часть мили мы ехали даже быстрее. Тридцать семь миль в час, можете поверить? Если мы поедем домой той же дорогой, можем попробовать улучшить свой рекорд!

Лэмберт издал тихий – вероятно, невольный – возглас протеста.

Джейн сжалилась над ним.

– Нет? Ну, может, в другой раз. А теперь, если вы позволите мне позаботиться о том, чтобы нам отвели уединенное место для обеда, чтобы нас не слышали посторонние, у меня будет к вам вопрос, мистер Фелл.

– Хорошо. – Фелл со вздохом откинулся на спинку сиденья. – Все имеет свой конец.

«Виноградная гроздь» оказалась таким уютным постоялым двором, как и обещали Джейн. Хотя отдельного кабинета там не нашлось, их стол располагался в уголке частной гостиной, где не было других обедающих, следовательно, и лишних ушей. Сама комната была очень приятной: темные балки на потолке, плющ у окон, защищающий помещение от жаркого солнечного света, прохладные каменные плиты под ногами. Девушка сделала заказ для своих спутников, и, когда им подали еду и напитки, все оказалось отличным.

Когда остатки трапезы убрали со стола, Джейн повернулась к Феллу.

– Мне поручили передать вам послание. Простите за прямоту, но мне необходимо знать: что вы делали? Вы являетесь новым хранителем запада уже с января и ничего не предприняли. Это просто позор!

Лэмберт озадаченно заморгал.

– Хранителем?

– Хранителем запада, – уточнила Джейн. – Новым. Старый умер в Париже в январе.

Фелл потрогал усы и стал рассматривать скатерть.

– Я не хранитель.

Джейн подалась к нему и негромко сказала:

– Нет, вы хранитель.

Фелл устремил взгляд вверх, словно его вдруг крайне заинтересовали потолочные балки.

– Мне следовало бы сказать: «Я еще не хранитель».

– Нет смысла спорить. Вам пора выполнять ваши обязанности. Вы не можете до бесконечности перекладывать работу на остальных.

– Все не так просто.

Фелл не желал встречаться с ней взглядом.

Джейн справилась с желанием стукнуть кулаком по столу.

– Тогда объясните, пожалуйста, почему это не просто. Ответьте на одно из писем или телеграмм, которые Фэрис Налланин посылала вам из Арависа. Разве это не достаточно просто? Мне пришлось переплывать Ла-Манш, чтобы выяснить, в чем дело, а я бы не стала это делать просто так. У вас есть возможности связи, которые превосходят все, что доступно мне. Я прошу только, чтобы вы выполняли свои обязанности хранителя или объяснили, почему вы ничего не делаете. Эта игра в прятки в университетских садах – просто недостойное поведение. Мне уже кажется, что вы меня избегаете.

– Если бы я знал о вашем существовании, – парировал Фелл, – то, поверьте, именно так и сделал бы. Я избегал всех остальных форм контакта с хранителями.

– Я вам писала. Я посылала вам телеграммы. Как могли вы не знать о моем существовании? – вопросила Джейн.

Лэмберт переводил взгляд с Джейн на Фелла.

– Хранители?

– Она считает, что я один из четырех хранителей мира, – объяснил Фелл.

– А вы и есть хранитель. Вы – новый хранитель запада, и да поможет нам Бог! – воскликнула Джейн.

– Но никаких хранителей мира не существует, – возразил Лэмберт. – Это просто полузабытые народные поверья. Кромер и Полгрейв только на прошлой неделе спорили об этом за обедом.

– Не верьте всему, что слышите, – посоветовала Джейн. – Новая хранительница севера послала меня сюда, и, уверяю вас, она существует.

– Мисс Брейлсфорд ошиблась. Скажите ей! – воззвал Лэмберт к Феллу. – Вы много лет изучали историю магии. Вы специалист по этим вопросам. Так ведь?

Вид у Фелла был мрачный.

– В какой-то момент меня считали главным специалистом по этому вопросу. Моя монография «Свидетельства существования исторических хранителей» получила положительные отзывы. В последнее время… э-э… я убедился, что мне суждено играть некую роль в структуре мира. Проще говоря, быть «хранителем запада». Не надо так изумленно на меня смотреть, Лэмберт. Можете себе представить, как я отнесся к этому. Мне трудно передать, насколько я был раздосадован, когда понял, что все это время ошибался.

– Если вы знали, что вы новый хранитель, то почему меня избегали? Не говоря уже о том, что игнорировали Фэрис.

Джейн по личному опыту знала, насколько трудно игнорировать Фэрис Налланин больше нескольких минут кряду. Юная аристократка из Галазона, язвительная и обидчивая, была однокурсницей Джейн в Гринло. Фелл скрестил руки.

– Я знаю, что должен стать новым хранителем. Но пока не готов войти в эту тюремную камеру.

Джейн воззрилась на него.

– Это вовсе не тюрьма.

– Чем бы это ни было, у меня есть собственные приоритеты. Существуют более важные вещи, требующие моего внимания.

Лэмберт переводил взгляд с Фелла на Джейн и обратно, словно зритель теннисного матча.

– Более важные? – Джейн чувствовала, что еще немного – и с невозмутимым видом можно будет попрощаться. Она уже ощущала, как у нее начинают гореть щеки, и подозревала, что они неподобающе покраснели. И эта мысль не способствовала ее спокойствию. – Вы игнорировали Фэрис потому, что вам нужно позаботиться о более важным вещах?

Джейн замолчала, опасаясь, что, если она добавит еще хоть слово, у нее задрожит голос.

Джейн помогла Фэрис смириться с исключением из Гринло. Когда они возвращались домой к Фэрис, в Галазон, Джейн была одной из немногочисленных союзниц рыжеволосой герцогини. Из Галазона Джейн поехала с подругой дальше, в Аравис, и среди опасностей и трудностей помогала ей, чем могла. Все стало немного проще, когда Фэрис Налланин приняла на себя все обязанности хранительницы и ее власть стала равна ее ответственности.

Первой обязанностью Фэрис в качестве хранительницы стало смыкание разлома, разверзшегося в тот момент, когда предыдущая хранительница севера уничтожила себя чрезмерно амбициозным колдовством. Разлом, пробитый неправильно построенным заклинанием, медленно увеличивался с 1848 года. Фэрис удалось его сомкнуть, при этом она освободила хранителей запада, юга и востока, которые оказались привязанными к своим постам и в течение шестидесяти лет не могли их покинуть.

Джейн знала, насколько не хотелось Фэрис принимать на себя роль хранительницы севера. И теперь ее бесило то, что Фелл пытается увернуться от своих обязанностей.

Судя по виду Лэмберта, тот не мог решить, что его изумляет сильнее: поведение Джейн или то, с каким спокойствием воспринимает Фелл существование хранителей мира.

– Вы хранитель запада, – сказал он Феллу. Он говорил так, словно проверял эти слова, испытывал их, все еще не веря в них. – Вы новый хранитель запада.

– Прошу вас, Лэмберт, не сыпьте соль на рану. Кажется, так положено говорить? – Обращаясь к Джейн, Фелл сказал: – Если хоть кто-то в моем положении имел более трезвое понимание того, какие обязанности это влечет, мне хотелось бы увидеть документальные подтверждения. Это недопустимо. Более того, это попросту несостоятельно.

– Оттягивание бессмысленно. – Джейн была сурова. – Какая польза от стенаний? Остальные хранители выполняют свои обязанности. Пора вам взяться за ваши.

– Остальные хранители могут делать все, что им угодно. – Фелл встретил гневный взгляд Джейн со спокойной решимостью. – Я отказываюсь усиливать дисбаланс. Я не могу принять на себя обязанности хранителя, пока искажение не будет исправлено. Иначе это будет не просто бесполезно, а может нанести вред.

– Какой дисбаланс? Разлом сомкнут. Вы ведь не могли этого не заметить?

Джейн находилась неподалеку, когда Фэрис сомкнула разлом в горах Арависа. Она не могла поверить, чтобы кто-либо, а тем более другой хранитель не заметил бы такого. Джейн попыталась найти слова для описания пережитого ею. Дикие гуси, летящие в таком множестве, что небо потемнело, и самая лучшая ее шляпка, взорвавшаяся, словно бомба с часовым механизмом… Джейн бросила попытки описать словами случившееся и удовлетворилась простыми фактами.

– Только поэтому хранителей и стало возможным сменить.

Увлеченное выражение лица Фелла не сочеталось с его холодным тоном.

– Сам разлом может считаться идеально сомкнутым. Однако что-то идет очень неправильно. Шестьдесят лет дисбаланса с момента возникновения разлома создали искажение в структуре самого мира.

– Вы хотите сказать, что есть дисбаланс, не связанный с разломом? – спросила Джейн.

– Дисбаланс был вызван разломом. Хранители, оставшиеся в живых в тот момент, когда разлом образовался, не могли двигаться дальше. Их попытки сохранить структуру мира неприкосновенной продолжались до тех пор, пока щель не была сомкнута. Когда это произошло, хранители смогли передать свои обязанности. Новым хранителям осталось справиться с этим дисбалансом. Его необходимо устранить.

– Совместными действиями все четыре хранителя в состоянии исправить что угодно, – заявила Джейн.

– Я с вами не согласен. Я считаю, что если все четыре хранителя будут продолжать уравновешивать мир с этого момента, то дисбаланс невозможно будет уничтожить. Впрочем, я не уверен, что его возможно устранить в любом случае, – добавил Фелл. – Однако моя совесть не настолько гибка, чтобы позволить мне игнорировать проблему или вести себя так, словно ее не существует.

– Должна признать, что гораздо лучше иметь хранителя, который понимает ответственность своего положения, а не использует его как средство властвовать над миром, но я уверена, что Фэрис не рассчитывала на хранителя, который оказался бы настолько пугливым, чтобы отказываться от своих обязанностей. – Джейн не пыталась придать тепла своему тону. – А почему вы так уверены в том, что дисбаланс существует?

– Закройте глаза, – попросил Фелл.

После секундного колебания Джейн послушалась.

Фелл зажег спичку, дал ей погореть несколько секунд, а потом затушил, помахав ею.

– Откройте глаза, – приказал он, спрятав почерневший остаток спички. Тоненькая струйка дыма завернулась спиралью в воздухе между ними, а потом растаяла.

Джейн осмотрелась. Фелл был невозмутим. Лэмберт выглядел озадаченным.

– Вы решили здесь не курить? – сухо осведомилась Джейн.

– А что я сделал?

– Вы зажгли спичку.

– Откуда вы знаете?

Голос Джейн звучал абсолютно ровно, но усилия, которые ей требовались для того, чтобы он оставался таким, начали проявляться в едва заметных нотках раздражения.

– Я закрыла глаза. Я сознания не теряла.

– Иными словами, вам сказали об этом ваши чувства.

– Именно это вы хотите мне втолковать? Что ваши чувства сказали вам об искажении? А вы не могли выразиться понятнее?

Фелл кивнул:

– Конечно. Моим первым побуждением было ткнуть вам в руку вилкой, но когда убирали со стола, то унесли и приборы.

– Наверное, разумно держать острые предметы подальше, – пробормотал Лэмберт.

Фелл никак на это не отреагировал: его внимание было по-прежнему сосредоточено на Джейн.

– Я пытаюсь дать вам понять, что ощущаю это искажение точно так же, как ощутил бы дискомфорт, если бы надел ботинки не на ту ногу. Оно есть. Я его ощущаю.

Джейн хмуро посмотрела на него:

– Хорошо. Я вам верю. Расскажите мне об этом искажении. Когда вы впервые его заметили?

Фелл протяжно выдохнул.

– Сразу же. Похоже, вы хорошо осведомлены в вопросах хранительства. Человек не может не заметить приближающегося хранительства, как не может не заметить падения с кровати. В тот момент, когда осознал свое положение, я почувствовал искажение в виде неопределенного дискомфорта. Не могу сказать, как бы воспринял его другой хранитель, тот, кто занял свой пост без колебаний. Для меня это как фальшивая нота в мелодии или зудящее место, которое я не смею расчесывать. Какое-то время я был настолько раздосадован ситуацией, в которой оказался, что слишком отвлекался на другие вещи и не мог полностью оценить разлад – вернее, дискомфорт. К несчастью, либо искажение увеличивается, либо моя чувствительность возрастает.

Джейн не понравилась отстраненность, появившаяся на лице Фелла, когда тот заговорил о дискомфорте.

– Вам больно?

– Нет.

Похоже, само такое предположение смутило Фелла.

Однако Джейн продолжала расспросы:

– Но чувство дискомфорта возрастает?

– Да. И его очень усилило осознание той неприятной истины, что я никак не в состоянии узнать о структуре мира достаточно для того, чтобы устранить проблему прежде, чем буду вынужден полностью принять на себя функции хранителя. Мои исследования были очень поверхностными. И без того большая часть моих усилий уходит на то, чтобы удержаться и не стать хранителем.

– А вы не могли заставить себя связаться с другими хранителями? – спросила Джейн.

Со слов Фэрис она знала, что при взаимном желании хранители способны общаться напрямую, несмотря на огромные расстояния, разделяющие их. Именно отсутствие такого общения с Феллом заставило Фэрис обратиться за помощью к Джейн.

– Прямо – не мог. Тогда я стал бы одним из них. Если бы я знал их точное место жительства, я, наверное, мог бы отправить телеграфом послание. Оно было бы длинным. Стоимость меня не пугает, – поспешил добавить Фелл, – но я не уверен в точности передачи.

– Я сообщу Фэрис, – сказала Джейн. – Она может поговорить с остальными. Ну, наверное, «поговорить» – это не совсем верное слово. Она сделает то, что делают хранители. Она с ними свяжется.

– Вы, похоже, совершенно уверены в ее согласии, – заметил Фелл.

– Конечно. А еще я уверена в ее интересе к этому вопросу. Наиболее остро ее интересует ваше согласие, – добавила Джейн. – Если судить по вашему описанию, она и сама должна знать о существовании искажения.

– Наверное, должна. – Казалось, Фелл отнюдь в этом не уверен. – Вы отправите ей телеграмму?

– Не беспокойтесь. Когда я с ней свяжусь, то постараюсь изложить вашу точку зрения как можно точнее, – рассеянно отозвалась Джейн.

При подходящих условиях общение с Фэрис будет гораздо более непосредственным, чем с помощью телеграмм. И гораздо более быстрым.

Фелл заговорил горячее:

– Я доверяю вашей точности. И вашей осмотрительности. Позвольте дать вам совет: используйте в своем послании какой-нибудь код или шифр. Я бы предпочел, чтобы мои проблемы оставались только моими.

Джейн подняла брови.

– Кто за вами шпионит?

Если Фэрис и другие новые хранители не единственные, кого интересует Фелл, это меняло дело. Джейн поздравила себя с тем, что смогла поговорить с Фелл ом подальше от Гласкасла.

– Мужчина в котелке вломился к вам в кабинет именно поэтому?

– Он не вламывался. Кабинет не был заперт, – поправил ее Лэмберт.

– Видите ли, мисс Брейлсфорд, – вежливо ответил Фелл, – ваша уверенность в срочности нашего разговора помешала мне навести справки относительно этого происшествия. Однако даже излишняя осторожность никогда не вредна.

Джейн ясно представилось, что Фелл чего-то недоговаривает, словно не желает выдвигать обвинения, которых не сможет доказать. Она решила спросить его об этом, как только он немного расслабится.

– Я буду осмотрительна, – пообещала она. – И к тому же не стану медлить. Более того, чем быстрее я сообщу обо всем Фэрис, тем лучше. Если вы, джентльмены, готовы, то я отвезу вас теперь обратно в Гласкасл.

Фелл начал подниматься из-за стола.

– Да, меня ждет работа.

– Мы доедем в рекордно короткое время, – заверила его Джейн.

– О, великолепно, – проворчал Лэмберт, выходя за ними на улицу.

Слух у Джейн оказался превосходным. Она остановилась и оглянулась на Лэмберта.

– Вы это о погоде?

Лэмберт криво улыбнулся.

– Не-а. Я просто подумал: если бы я знал заранее, что это моя последняя трапеза, то выпил бы пинту эля.

Фелл разделил тревогу Лэмберта.

– Наша скорость по дороге сюда была экспериментом, чистым стремлением к знанию. Какие чрезмерные скорости вы выжмете из этого автомобиля сейчас, когда у вас есть причина спешить?

Лэмберт поддержал его:

– Я не могу не думать о том, что вы сотворите с этим автомобилем теперь, когда возьметесь за него всерьез.

– Меня предупреждали, что здесь скорость строго ограничена двадцатью милями в час, – сказала Джейн. – Не беспокойтесь. Вам обоим совершенно ничего не грозит.