Текст книги "Сладкое господство (ЛП)"

Автор книги: Кения Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Глава 40

Что не так с Лео?

Моник

Мы начали подниматься по лестнице.

В воздухе раздался радостный смех, и я сразу поняла, кто это.

На душе стало чуть спокойнее, пока я поднималась все выше:

– Это Тин-Тин.

Лэй посмотрел на меня:

– Точно?

Я кивнула.

– Хорошо. Раз он заставляет ее смеяться, значит, с ней все в порядке.

Ладно. Все будет нормально. Просто в одной комнате с моей младшей сестрой сейчас сидит ебанутый маньяк, но все будет нормально. Они же смеются.

Когда мы поднялись на самый верх лестницы, воздух сразу стал тяжелым, пропитанным запахом насилия.

Я резко остановилась рядом с Лэем, и мы оба замерли.

Картина перед нами была как застывшее после битвы поле, следы хаоса, который уже закончился, а мы внизу не услышали ни единого звука.

Там определенно была драка.

Жестокая, быстрая.

Та самая, что начинается и заканчивается раньше, чем большинство людей успевает понять, что вообще происходит.

Несколько парней Лэя стояли на коленях, опустив головы, а к их затылкам были прижаты холодные стволы пистолетов.

Пистолеты держали монахи.

И в коридоре стояла эта жуткая, тягучая тишина, которую прерывали только приглушенные, далекие звуки праздника снаружи, глухая музыка и смех, доносящийся издалека, и все это совершенно не вязалось с той новой реальностью, в которую мы только что попали.

Остальные люди Лэя лежали на полу, сгорбленные и разбросанные, а из рассеченных лиц медленно сочилась кровь.

Они были точно без сознания.

А может, и хуже.

Их оружие валялось по сторонам, выбитое из рук, а сами тела были изогнуты в таких неестественных позах, что сразу становилось ясно: драка была жестокой, но быстрой.

Хладнокровной.

Настоящая школа насилия.

Лэй встал передо мной, заслоняя меня собой от людей Лео, пока те держали оружие у висков его парней.

В его голосе звучала ярость:

– Вы достали оружие в «Цветке лотоса»?

Один из монахов заговорил, но даже не поднял головы:

– Прошу прощения, Хозяин Горы, но Великий Наставник приказал нам...

– И сегодня вечером вы умрете вместе с ним.

Я с трудом сглотнула, пытаясь осмыслить все, что происходило перед глазами.

– Хозяин Горы, ваш отец желает, чтобы вы зашли в спальню маленькой девочки для беседы. А потом вы сможете убить нас.

– Уберите, блять, стволы от моих людей.

Они переглянулись, а потом подчинились, один за другим убирая оружие.

Лэй продолжал держать меня за руку, ведя нас вперед.

Мои глаза метались по телам, разбросанным по полу.

Некоторые монахи Лео тоже лежали, их синие одежды теперь были потемневшими от крови. В воздухе висел сладковатый, металлический запах.

Господи...

Я посмотрела на Лэя.

Все его тело было натянуто, как пружина, готовая разжаться. Каждая мышца в нем дрожала от ярости, но под этим я видела, как работает его голова, как он просчитывает, что делать дальше.

Он был в ярости, да, но тупым Лэй точно не был.

Возможно, на всей территории нас было больше, внизу «Четыре Туза» и банда Роу-стрит.

Но здесь, наверху, люди Лео явно держали преимущество.

Монахи в синих одеждах, их было, может, с дюжину, стояли молча и следили за нами.

И пусть их оружие теперь снова висело в кобурах, я прекрасно понимала, что они и без стволов могли бы размазать меня по стенке.

Хватит. После этой ночи я обязательно возьму себе ствол. И буду тренироваться каждый ебаный день.

Никогда больше я не хочу оказаться в такой ситуации, особенно теперь, когда мои сестры здесь, на Востоке.

Мы шли в сторону новой спальни Тин-Тин, проходя мимо монахов, и в их глазах не было ни капли страха.

Ни секунды колебаний.

Они просто ждали следующего приказа, и этот приказ мог отдать только один человек.

Лео.

Я чувствовала, как рядом со мной бурлит ярость Лэя, готовая вырваться наружу в любой момент.

Пожалуйста, пусть этой ночью никто не погибнет.

Лэй держал себя в руках из последних сил, и для того чтобы все вышло из-под контроля, хватило бы одного неверного движения, одного не того слова.

Сначала мы заберем Тин-Тин отсюда, а дальше… дальше я даже не знала, что будет.

Мы приближались все ближе и ближе.

Джо выбрала комнату прямо рядом с библиотекой из-за того, что из окна было видно уголок сада, где мама сделала то самое фото.

Хлоя выбрала комнату дальше по коридору, на противоположной стороне, потому что там была самая большая ванная, с огромной джакузи, большим туалетным столиком и крутым душем рядом.

Но Тин-Тин выбрала спальню в самом конце коридора, потому что только там помещался ее огромный стол для пазлов. В этой комнате была самая маленькая ванная, только душ, раковина и унитаз, зато на потолке были нарисованы потрясающие золотые и синие драконы.

Снова раздался невинный, звонкий смех Тин-Тин.

И именно этот звук, как маяк в полной неизвестности, не давал мне сорваться, заставляя двигаться вперед спокойно и уверенно.

Лэй наклонился ко мне и заговорил вполголоса:

– Сделаешь для меня одолжение?

– Ладно.

– Только не смотри на потолок.

Я плотно сжала губы.

Почему он вообще так сказал?

Я вообще не собиралась смотреть вверх, честное слово, но теперь… теперь все, чего мне хотелось, это поднять взгляд.

Что там, блять, наверху? Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

Я изо всех сил старалась не смотреть.

Честно старалась.

Каждой клеткой тела я чувствовала, что мне нужно держать глаза прямо перед собой, цепляться за смех Тин-Тин, за единственную вещь, которая сейчас казалась настоящей.

Но любопытство, или, может быть, страх, начали точить меня изнутри, и я все-таки подняла голову, раньше чем успела остановить себя.

И тогда я это увидела.

О БОЖЕ МОЙ!

Дыхание перехватило, и я споткнулась, едва не потеряв равновесие.

Тела.

Мертвые люди.

Прибитые.

Подвешенные, как жуткие марионетки, болтающиеся под самым потолком.

Я прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать рвоту, которая подступила к горлу.

Что, блять, не так с Лео?..

Эта картина была настоящим шедевром жестокости и безумия.

Там наверху висело семь мертвых тел, распятых, растянутых и прибитых к деревянным балкам.

У некоторых веревки были туго обмотаны вокруг торсов, фиксируя их в одном положении.

Кровь медленно стекала из ран, оставляя темные потеки на потолке, капая мелкими каплями прямо на пол под ними.

Какого хрена?! Почему… почему он вообще сделал такое?

Веревки впивались им в кожу, на некоторых местах так туго, что руки и ноги казались вывернутыми, перекрученными, будто последние минуты жизни они провели в жуткой агонии.

Меня замутило.

И это были не просто случайные люди. Это были те, кого тетушка Сьюзи поставила следить за Тин-Тин.

Я узнала некоторые лица, хоть сейчас они уже были бледными, измазанными кровью, с широко раскрытыми пустыми глазами.

И это не было метафорой.

Лео вырвал у них глаза из орбит.

О боже, о боже...

Меня охватил озноб.

– З-зачем?..

– Он повесил их там, чтобы Тин-Тин их не увидела.

– Он мог... мог просто положить их в... в комнате.

– Твои сестры могли бы подняться и зайти в эту комнату.

Это все равно было безумием, но у меня просто не осталось слов. Лэй знал своего отца, и он говорил все это так спокойно, потому что был привычен к тому ужасу, который мог устроить Лео.

Господи...

Я сжала его руку крепче, вцепилась в него так, будто от этого зависела моя жизнь.

И, может быть, так оно и было.

Потому что прямо сейчас, в этом доме, окруженные монстрами в монашеских одеждах, все ощущалось так, будто мы стояли на краю пропасти, и одного неверного шага было бы достаточно, чтобы оказаться там же, где висят эти мертвые люди над нашими головами.

Голос Лэя вырвал меня из этого оцепенения:

– Все будет нормально, Мони.

Но я слышала ложь в его голосе. Он сам в это не верил. Он просто говорил так, чтобы удержать меня от паники.

Лучше бы я вообще не смотрела наверх.

Никогда больше я не допущу такой ошибки.

Потому что теперь этот образ врезался мне в память. С каждым морганием он возвращался перед глазами до мельчайших деталей… гвозди, кровь, пустые глазницы.

Я почти не могла дышать, потому что грудь сжало от страха и отвращения.

Но мне нужно было держаться.

Ради Тин-Тин.

Ради Лэя.

Ради всех нас.

Джо и Хлоя не должны сюда заходить, пока эти тела не уберут.

Мы прошли дальше, свернули за угол, и смех Тин-Тин снова эхом прокатился по коридору, теперь уже ближе, совсем рядом, такой же звонкий, такой же невинный, совершенно не осознающий того, сколько смерти и ужаса висит прямо у нее над головой, всего в паре шагов.

Ладно. Все получится. Все у нас получится.

Мы подошли к комнате Тин-Тин и остановились прямо у дверного проема.

И вот они были там.

Тин-Тин сидела на полу, скрестив ноги, ее маленькие пальцы водили по почти завершенной деревянной головоломке перед ней.

Уже все? Она уже закончила?..

Фигурки складывались в очертания странно сделанной карты.

Оставалось совсем немного недостающих фрагментов, тут и там небольшие пробелы, но в целом картинка была почти полной.

Изображение большого города, спрятанного где-то в забытой долине.

Я вгляделась внимательнее.

Деревянные элементы, которые Тин-Тин методично подгоняла друг к другу, поблескивали под мягким светом в комнате.

Вокруг нее не валялось ни одного оставшегося кусочка, как я бы ожидала увидеть.

Нет, она нашла место для каждой детали, что Лэй когда-то ей дал, идеально вставляя их одну за другой.

Тин-Тин разгадала старую головоломку, которую ни один ребенок в ее возрасте не должен был бы суметь решить.

И теперь, когда все эти деревянные кинжалы соединились воедино, я увидела, что те странные знаки и символы на самом деле были куда большим. Это были квадраты, обозначавшие дома, школу, банк, рынок, церковь, почтовое отделение и многое другое.

Кроме того, по всей поверхности шли крошечные, почти невидимые надписи.

Маленькие, бледные слова и цифры тянулись вдоль изгибов и краев лезвий, настолько легкие, что их едва можно было разглядеть, если не наклониться прямо над ними.

У меня сердце на мгновение замерло.

Слишком много вопросов накрыло разом.

Это было послание от Бандитки?

Или четкие инструкции для того, у кого окажется эта карта?

Но сейчас все это уже не имело значения, потому что прямо рядом с Тин-Тин сидел Лео, перебирая страницы большой раскрытой Библии в синей кожаной обложке.

Возле него лежала куча синих маркеров, и в этот момент он как раз подчеркивал какую-то фразу на странице.

Я повернулась вправо.

Дядя Сонг сидел в углу и жевал персиковый пирог.

На пироге сразу бросалась в глаза ложка зеленых взбитых сливок.

Это пирог Бэнкса. Когда он успел пробраться на кухню и вытащить его?

Семь лет назад, на День благодарения, Бэнкс заявлял, что белые сливки – это слишком банально и совсем не в его стиле.

На следующий День благодарения он придумал свои мятные сливки.

Я тогда была уверена, что это будет полное безумие.

Персик и мята?

Нет уж.

Но как-то, по-своему, по-бэнксовски, это сработало.

Люди начали говорить про зеленые сливки на семейных вечеринках, и это стало фирменной фишкой Бэнкса.

Дядя Сонг подцепил вилкой большой кусок кобблера с этими сливками и запихнул его себе в рот. Из него тут же вырвался довольный стон:

– Мммм.

Осознав, что мы стоим в дверях, Тин-Тин подняла на нас глаза:

– Мони, я закончила!

Лео оторвал взгляд от Библии и посмотрел прямо на Лэя:

– Как раз вовремя.

Что, блять, сейчас начнется?!

Глава 41

Иоанн 3:16

Моник

У меня в ушах стоял оглушительный гул пульса.

Лео смотрел прямо на меня и улыбался.

Но это не была улыбка, от которой становилось теплее или спокойнее.

Она расползалась медленно, ползуче, будто что-то мерзкое выползало из-под камня.

Его губы изогнулись в улыбке, но глаза так и остались холодными, просчитывающими, совершенно пустыми, без единого проблеска человеческих чувств.

Эта улыбка состояла из одних острых граней.

Будто осколки битого стекла поблескивали в темноте, разрезая мое хрупкое мгновение покоя.

– Ах, Лэй, – Лео все так же держал на лице эту жуткую, ебаную улыбку. – Ты пришел как раз вовремя... Я ждал тебя.

По спине у меня пробежал холодок, пальцы дернулись у боков.

Эта улыбка... Господи, эта улыбка.

Это не было похоже на что-то человеческое.

Это была та самая улыбка, которую хищник дарит жертве прямо перед тем, как вонзить зубы в ее мягкое, беззащитное тело.

И с ужасом я поняла, что Лео получал от этого удовольствие. Он буквально кайфовал от того страха, который исходил от нас.

Лэй заговорила:

– Как ты вернулся на Восток после того, как ушел? Ворота ведь закрыты.

– О да. Ворота действительно закрыты, – Лео кивнул, слегка покачивая головой. – Проблема в том, что... моя машина уехала... а я нет.

Меня пробрало до дрожи, но я постаралась, чтобы в голосе не было слышно страха.

– Тин-Тин, Бэнкс хотел попрощаться с тобой перед тем, как уехать. Можешь спуститься туда и хорошенько его обнять?

– Пока нет, – Лео мягко положил руку ей на плечо, не давая уйти. – Мы должны показать тебе карту.

– Мы столько всего узнали, – Тин-Тин дотронулась до нее, и в голосе у нее едва сдерживалось возбуждение. – Видишь вот эти штуки прямо тут?

Маленькие пальцы Тин-Тин легко скользили по головоломке, обводя тонкую деревянную резьбу, и она повернулась ко мне с той самой гордой, наивной улыбкой:

– Смотри, Мони.

– Ага...

– Сначала, когда я разгадала это час назад, я вообще ничего не поняла. Думала, это просто какие-то странные слова и цифры. Но дядя Лео мне помог. Он показал, что это были строки из Библии.

У меня сжалось сердце, когда я опустила взгляд на бледные надписи, тянущиеся вдоль деревянных частей.

Тин-Тин указала на центр головоломки:

– Вот тут написано: Иоанна 3:16. Это из Библии.

Я мельком глянула на надпись – и вот она, выгравированная прямо на лезвии. Знакомая строка, спрятанная у всех на виду.

– Да... так и есть.

Я снова перевела взгляд на Лео и на его руку, лежащую у нее на плече.

Лео улыбнулся той самой холодной, просчитывающей улыбкой:

– И что же говорит Иоанна 3:16, Тин-Тин?

Без малейшего колебания она процитировала:

– Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.

– Поразительно, – Лео покачал головой. – Она услышала эту строку всего один раз. Ее способность так легко запоминать подобные вещи – это пугает.

Дядя Сонг кивнул и съел еще кусочек кобблера.

– Это уже не просто ум, – Лео убрал руку, и именно в этот момент я заметила крошечное лезвие, выглядывающее из-под его ладони, что лежала у Тин-Тин на плече.

Ооо, Боже мой. . . почему ты держишь этот клинок так близко к ней?

Лэй тоже явно это увидел, потому что тут же напрягся рядом со мной.

Лео еще шире растянул эту жуткую улыбку:

– Она прочитала этот стих всего один раз и теперь повторяет его с идеальной точностью. Это дар Божий. Хорошо, что у меня сегодня была возможность провести с ней вечер.

У меня мурашки побежали по коже.

Тин-Тин моргнула, ее улыбка чуть дрогнула, как будто она не до конца понимала, как правильно отреагировать на такую похвалу.

Пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, Тин-Тин продолжила, указывая на другую часть головоломки:

– Этот стих – это подсказка.

Я с трудом сглотнула:

– Какая именно подсказка?

– Этот стих может означать, что чтобы найти сокровище, нужно принести какую-то жертву или... обладать глубокой верой, – Тин-Тин почесала голову. – Но... мне кажется, это какой-то такой вид жертвы, когда... может быть, нужно порезать себя, чтобы капала кровь, и тогда что-то откроется, или... может быть, кто-то должен умереть.

Лео тихо усмехнулся, низко и мрачно:

– Вот это действительно было бы интересно. Мне даже хочется задержаться здесь подольше, чтобы помочь, но придется уже смотреть, как все это закончится, с небес.

Затем он посмотрел прямо на Лэя:

– Или из ада... как сказал мой сын.

И вот теперь я поняла, почему его улыбка так и не коснулась глаз.

Лео на самом деле не оценил того, что Лэй сказал ему по телефону, про то, что его мать его ненавидит и что Лео сдохнет в аду.

Неужели все это, то, как он испортил нам праздник барбекю, было его способом отомстить?

Так увлеченная тайной сокровища, Тин-Тин продолжала:

– В любом случае, это карта Краунсвилла, который находится на дне Озера Грез. А сокровище спрятано на одном из пропавших кинжалов. Нам нужно еще шесть, чтобы закончить его.

– Но с этими стихами, возможно, вы найдете сокровище и без пропавших кинжалов, – добавил Лео. – Никогда не недооценивайте собственный ум.

Я заставила себя улыбнуться ради нее и согласно кивнула.

Но внутри меня накрывало.

– Ну... это просто охуенно, Тин-Тин. Ты справилась, и я так горжусь тобой. Иди позови Хлою и Джо, чтобы мы тоже им показали.

Тин-Тин посмотрела на меня с грустной улыбкой:

– Я не могу.

– Почему?

– Потому что у Лео есть план.

У меня глаза расширились от страха, холодный пот выступил на лбу.

Прежде чем я успела что-то сказать, Лэй шагнул вперед. В каждом его движении чувствовалась злость, сдерживаемая из последних сил. Его глаза прожигали Лео насквозь, будто он был готов разорвать его прямо здесь и сейчас.

Лео поднял другую руку:

– Останься там, сынок.

Лэй зарычал:

– Что ты собираешься сделать?

Лео наклонил голову набок, все еще улыбаясь этой вывернутой, пугающей улыбкой:

– О, сынок. План... ну, он уже начался.

– Звучит так, будто это говорит злодей. Будь лучше, отец.

– В каждой истории нужен злодей. У него есть свое предназначение, – Лео пожал плечами. – Без кого-то, кто бросает вызов герою... без того, кто доводит его до предела... где тогда рост? Где борьба?

Лэй со злостью скривился:

– Отпусти Тин-Тин вниз.

– Герой не становится героем, если нет злодея, который заставляет его подняться, измениться, сражаться за то, во что он верит, – Лео подмигнул. – Нельзя же просто вечно прокатываться сквозь жизнь, как на веселой дискотеке, и думать, что все закончится хорошо.

Эти слова разбили меня.

Лео продолжил:

– Злодеи заставляют героев столкнуться со своими страхами, со своими слабостями и, в конечном итоге, с самими собой.

Тин-Тин даже не посмотрела на меня.

Вместо этого она смотрела на Лэя.

О чем ты сейчас думаешь, сестренка?..

– Это не выдуманная история, отец, – Лэй тяжело вздохнул. – Это настоящая жизнь. Не будь монстром.

– У меня есть свое предназначение, и у моего плана на сегодняшний вечер оно тоже есть, – Лео перевел взгляд на меня, и та жуткая улыбка наконец исчезла с его лица. Вместо нее появилась теплая, но печальная.

– Мони... ты хочешь увидеть, как Лэй станет тем, кем он должен быть?

– Он уже стал.

– Пока нет, Мони, – Лео покачал головой. – Ты хочешь увидеть, как он займет свое законное место Хозяина Горы, как он по-настоящему заберет свой трон? Это значит, что ему нужен кто-то, кто встанет у него на пути. Кто-то, кто покажет ему, что поставлено на кон.

– Лео... – я подбирала слова очень осторожно. – Он уже знает, что поставлено на кон.

– Он танцует вместо того, чтобы тренироваться.

– Это помогает ему почувствовать, насколько жизнь может быть красивой, и завтра он будет сражаться за нее именно поэтому.

Лео задумался:

– Хм-м. Это разумно сказано.

Я посмотрела на него с печальной улыбкой:

– Я говорю, оставь Восток в покое и позволь нам...

– Это было бы неплохо, но теперь Лэй меня не отпустит, если только...

Я напряглась.

Лэй встал прямо передо мной:

– Если только что? У тебя есть заложник?

Лео указал на него пальцем:

– Я сказал тебе оставаться там, где ты стоишь. Пожалуйста, вернись обратно.

– Почему, отец? Боишься, что я подойду слишком близко?

– Нет, но мое лезвие... – с этими словами Лео показал чуть больше того самого лезвия, что лежало на маленьком плече моей сестры.

Я подняла руку:

– Л-Лео, пожалуйста, не трогай ее.

Тин-Тин посмотрела на меня:

– Мне не кажется, что он собирается меня ранить, Мони. Думаю, он просто использует меня, чтобы управлять вами обоими.

– Очень умно, – Лео кивнул. – Она права. И скажите мне, я действительно контролирую вас двоих?

Мой голос стал глухим, еле слышным:

– Д-да.

Дядя Сонг доел последний кусок кобблера, а потом вообще начал вылизывать, блядь, тарелку.

Эй, чувак. Забери своего ебаного брата!

Мне так хотелось влепить ему по заднице.

Лео заговорил:

– Сынок, подойди к книжной полке и возьми айпад.

– Зачем?

– Я хочу, чтобы ты кое-что увидел.

– Что именно?

– Информация имеет значение, – Лео поднял перед нами раскрытую Библию и указал на выделенный стих. – Есть один стих, который тебе стоит знать: Галатам 6:7¹⁰.

Лэй не подошел к айпаду. Вместо этого он злобно взглянул на него:

– Отец, отпусти Тин-Тин и Мони, и...

– Тин-Тин, что говорит Галатам 6:7?

Она моргнула:

– «Не обманывайтесь, над Богом не смеются, ибо что посеет человек, то и пожнет».

В глазах Лео сверкнуло мрачное, почти веселое выражение:

– Это тоже указано на карте. Какой интересной подсказкой решила поделиться Бандитка из Краунсвилла. Уверен, речь идет о тайнах. О вещах, которые когда-то сделали плохие люди, а теперь все это снова всплывет.

Тин-Тин посмотрела вниз, на карту, будто уже начинала собирать в голове новую картину из того, что сказал Лео.

Тем временем Лео продолжал:

– Сынок, иди посмотри на айпад. Я бы не хотел, чтобы ты допустил здесь какую-нибудь ошибку. Ошибка в этой комнате может обернуться очень плохими последствиями за ее пределами.

Я задрожала:

– Что?..

Мне совсем не нравилось, куда все это катится. В голосе Лео было что-то такое... что-то, что звучало как угроза, завуалированная под библейский стих.

С явным нежеланием Лэй двинулся к книжной полке, но при этом не сводил с Лео глаз.

Через несколько секунд он потянулся за айпадом, и в тот же самый момент, когда экран загорелся, я увидела, как все его тело напряглось.

Лэй прошептал:

– Нет, отец. Нет.

Что?..

Медленно я сделала шаг вперед, заглядывая через плечо Лэя, чтобы увидеть, что там на экране.

О, Господи.

У меня в жилах застыла кровь.

На экране было видно Диму, сидящего на карусели в саду, привязанного веревками к скамейке. Его обычно спокойное лицо было искажено эмоциями.

Рядом с ним сидела Роуз, так же привязанная к той же скамейке веревками. Ее выражение было напряженным и печальным, но она изо всех сил старалась держаться.

И эта карусель медленно вращалась, яркие, радостные лошадки поднимались и опускались, а вокруг стояли десятки монахов в синих одеяниях с оружием в руках, и многие стволы были направлены прямо в голову Роуз.

Но это было еще не самое страшное.

То, что пронзило меня до самого дна, что окончательно меня добило...

Это был вид мертвой белой кошки, безжизненно лежавшей у Димы на коленях.

Я, дрожа от ярости, покачала головой:

– Лео, з-зачем ты сделал это с кошкой?..

– Это была самооборона. Дима не оценил того, что на Роуз наставили оружие, и уложил четверых моих людей так быстро, что все, что я успел сделать, это застрелить эту маленькую кошку прямо в голову.

Я развернулась к нему.

Лео пожал плечами:

– Нужно было как-то привлечь его внимание. Либо кошка, либо та самая девушка-журналистка. Что бы ты предпочла?

Я снова посмотрела на айпад.

Теперь по щекам Димы текли слезы, а он медленно гладил шерсть мертвой кошки.

Лэй сжал айпад так сильно, что костяшки побелели:

– Что тебе, блять, нужно, отец?

– Не ругайся при ребенке.

Мы оба разом повернулись обратно к Лео и уставились на него с ненавистью.

Он вообще, блять, серьезно сейчас?

Лэй повысил голос:

– Чего?! Ты?! Хочешь?!