Текст книги "Сладкое господство (ЛП)"
Автор книги: Кения Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
Глава 36
Под кайфом от любви
Лэй
В воздухе стояли ароматы поджаренного мяса и дымных специй.
В итоге я взял себе вторую тарелку с ребрышками Бэнкса и с хрустящей свининой от шефа Фу.
Блять. Они оба реально умеют готовить.
Еда была настолько охуенной, что вокруг тут же начались горячие споры. Каждый вдруг превращался в кулинарного критика, обсуждая, у кого тоньше дымок у курицы с бурбоном или насколько идеально обжарены овощи у шефа Фу.
Споры разгорались все сильнее, люди всерьез начали отстаивать свои любимые блюда, будто речь шла о жизни и смерти. В какой-то момент я даже подумал, что сейчас кто-нибудь из банды Роу-стрит реально сцепится с кем-нибудь из «Четырех Тузов» прямо из-за этих обсуждений.
К счастью, до такого дело не дошло.
Один из моих парней заорал другому:
– Ты пробовал эти ребрышки?! Это же шедевр, Бэнкс точно должен победить!
– Эй, это же Восток, – покачал головой другой из моих парней. – Шеф Фу должен победить. Мы не можем отдать трофей кому-то с Юга.
– Но ведь должно быть по-честному.
– Не тогда, когда у нас синие жилы.
Третий встрял, размахивая вилкой с хрустящей свининой от шефа Фу:
– Нет, нет, свинина явно лучше. Тут вообще речь не про Восток или Юг. Смотрите на еду!
Я осмотрел остальные зоны.
Все уже вернулись к своим играм. Тетя Мин, похоже, начала испытывать какие-то трудности с Эйнштейном, но все равно явно продолжала выигрывать.
Через несколько минут я проверил наш стол и убедился, что все остальные судьи уже определились со своим фаворитом и написали имя на своих листках.
Хотя, конечно, Фен пришлось написать выбор за Чена, потому что тот, как оказалось, начал сочинять на своем листке стихотворение.
Чен раскачивался в такт песне September группы Earth, Wind & Fire, но явно не попадал в ритм, и повернулся к Фен:
– Ты уверена, что в стихотворении нет необходимости?
Фен с улыбкой кивнул:
– Думаю, не все готовы к такому.
– А мне вот кажется, стих добавил бы мероприятию культурного шарма.
Фен похлопала его по руке:
– Лучше прибереги этот стих для следующего раза.
Чен больше ничего не сказал. Он просто посмотрел на руку Фен, лежащую у него на плече, и на лице у него расползлась эта глупая улыбка:
– У тебя... очень мягкая рука.
– Спасибо, Чен.
Я перевел взгляд дальше по столу.
Диме поручили важную задачу, собрать и подсчитать наши голоса. Сейчас он как раз забрал последние листки у Хлои и тети Сьюзи, потом начал перебирать их в руках, как какой-нибудь опытный крупье.
Со стороны сцены раздался громкий смех.
Я повернулся в ту сторону.
Шеф Фу и Бэнкс уже пили по второму пиву и все еще продолжали болтать. Они стояли рядом со сценой, обсуждая что-то такое, от чего у обоих глаза буквально светились от удовольствия.
Хммм.
Я вспомнил, как Бэнкс извинялся на сцене раньше.
Честно говоря, мне все еще хотелось набить ему морду за тот бардак, что он устроил в начале, но я понимал, что Бэнкс сделал все это ради Мони.
И как раз в этот момент шеф Фу и Бэнкс чокнулись бутылками пива в знак уважения и о чем-то усмехнулись.
Ладно, Бэнкс. Я принимаю твои извинения. Просто веди себя с уважением дальше.
Я глянул на стол его матери и заметил, как Марсело несколько секунд смотрел на Мони, а потом снова опустил взгляд на свои карты.
Но вот с тобой-то мне что делать?
Мони не хотела, чтобы я убивал Марсело, а мне тяжело было врать ей в глаза. Все это ставило меня в дерьмовое положение, если бы я реально решил сделать ход против него и против Юга. Если бы мне все-таки удалось убрать Марсело, она пришла бы ко мне и прямо спросила, имел ли я к этому отношение, и... я вообще не уверен, смог бы тогда скрыть ложь на своем лице.
В груди нарастало давление.
А я не могу ее потерять. Как бы сильно мне ни хотелось прикончить этого ублюдка.
Так что я дал себе слово держать свои порывы под контролем.
Пока что...
Отбросив мысли о насилии, я снова сосредоточился на происходящем и вернул внимание к Диме.
Он открыл первый листок и посмотрел, какое имя там было написано.
На его лице появилась та самая любопытная ухмылка.
Потом он сделал пометку в своем блокноте.
Чье же там было имя?
Дима развернул второй листок с той самой понимающей улыбкой и кивнул.
И в этот момент из ниоткуда мелькнула белая лапа, пытаясь сбить у Димы из рук ручку.
Дима улыбнулся Барбаре Уискерс, которая уставилась прямо на его ручку.
Роуз рассмеялась.
Проявляя терпение, о котором я даже не подозревал, Дима аккуратно отодвинул лапу Барбары свободной рукой и вернулся к тому, чтобы записывать результат.
Но Барбара не отставала.
Когда он сделал следующий взмах ручкой, Барбара снова прыгнула, и в этот раз ее лапа задела его руку как раз так, что по бумаге пошла кривоватая линия.
Дима нахмурился, глядя на нее:
– Ты что, тоже хочешь проголосовать?
Ее хвост дернулся с такой энергией, как будто она уже готовилась к следующему раунду схватки с ручкой.
Дима попытался в третий раз.
Барбара снова прыгнула, неуклюже ударив лапой по его ручке.
Он усмехнулся, отложил ручку рядом с листом для подсчетов и провел пальцами по усам Барбары, легко ее дразня:
– Ты проверяешь мои подсчеты или просто охотишься за ручкой?
Кошка мяукнула, ее хвост дернулся от возбуждения.
Через секунду она уже металась взглядом то на пальцы Димы, то на упавшую рядом ручку.
Дима продолжил подыгрывать ей и посмотрел на Роуз:
– Все, я сдаюсь.
Улыбаясь, Роуз забрала у него ручку и блокнот:
– Давай, я сама допишу, а ты пока поиграй с ней.
Как раз в тот момент, когда я собирался посмотреть, над чем там хихикали Мони и Джо, Чен вдруг заговорил слишком уж громко:
– Знаешь, Фен, в этом ярком, всепоглощающем гобелене сегодняшнего прекрасного вечера, сотканном Богом и черт знает кем еще, твое присутствие, твое прекрасное присутствие – это как сверкающая нить. Золотая. Неповторимая. Яркая. Это моя... любимая нить в этом... гобелене.
Что он вообще сейчас только что сказал?
Я прищурился, глядя на них.
– Ну... – Фен покраснела. – Спасибо... тебе...
Чен моргнул с ужасом в глазах:
– Это вообще имело смысл?
Фен кивнула:
– Да. Это было... круто.
– Ты уверена?
– Ты правда видишь вещи по-своему, совсем иначе, чем все.
Чен улыбнулся:
– Значит, поэзия все-таки уместна сегодня вечером?
Фен снова кивнула:
– Уместна. Особенно, когда она такая искренняя, как у тебя.
– Хорошо, – Чен снова посмотрел на ее руку у себя на руке.
Она смутилась и убрала ее:
– Прости.
– Мне понравилось, что твоя рука была там. Тебе не обязательно было ее убирать. Ну, если только ты сама не хотела... Но вообще мне бы понравилось, если бы твоя рука была где угодно... нет... так говорить нельзя, но... ну... – Чен сглотнул. – Ты бы... может быть... позволила мне пригласить тебя на свидание? Без всякого давления, просто я бы хотел провести с тобой время, где мог бы тебя баловать... под звездами, конечно... с изысканным ужином... ты бы надела что-нибудь шикарное, а я бы сказал тебе, что ты потрясающе красива...
О-кей. Может, стоит его остановить или пусть уже договорит?
Я посмотрел на лицо Фен.
У нее были приподняты брови от удивления, и улыбка чуть-чуть дрогнула.
Я-то думал, что она ему нравится. Может, все-таки нет? Или она просто в шоке?
Фен чуть приоткрыла губы, потом медленно выдохнула:
– Чен, ты такой милый...
Я уже видел, как на лице Чена появляется разочарование.
Блять. Она сейчас откажет.
У меня на плечах повисло напряжение.
Больше всего бесило то, что Чен вообще-то почти ни к кому не проявлял интереса. Он слишком уж серьезно относился к своей работе и на женщин вообще не смотрел.
И именно поэтому его реакция на Фен меня тогда так порадовала.
Жаль, похоже, у нее к нему таких же чувств не было.
Чен нахмурился:
– То есть... ты сейчас хочешь сказать "нет"?
Фен медленно выдохнула:
– Ну...
Я не мог на это смотреть, но и отвести глаза тоже не мог.
Фен пожала плечами:
– Вообще-то, я бы с удовольствием пошла с тобой на свидание.
Я шумно выдохнул, и оба тут же обернулись на меня. Они резко перевели взгляды в мою сторону. Я прочистил горло и отвернулся, как будто вообще не подслушивал и не лез в чужие дела.
Песня September закончилась, и на танцполе уже вовсю звучала Boogie Wonderland. Толпа радостно заорала, когда ударил бит.
Но мне было уже вообще плевать на музыку. Мне нужно было знать, чем у них там все закончится, так что я изо всех сил прислушался к их разговору.
– О, – сказал Чен. – То есть... я тебе тоже нравлюсь?
– Да.
Медленно, будто бы невзначай, я снова повернул голову, чтобы еще чуть-чуть послушать их разговор. Не смог удержаться, даже притворяясь, что мне вообще-то все равно. Усмехнулся сам себе, слушая, что они там говорили.
Фен улыбнулась:
– Я все еще узнаю тебя, Чен, но то, что знаю на данный момент, мне нравится.
– Я хороший человек.
– Думаю, да.
Чен указал на нее пальцем:
– А ты тоже... очень хороший человек. Очень красивая и хорошая. Обе эти вещи одинаково важны, но я обязан был сказать тебе, какая ты красивая.
– Мне нравится слышать от тебя, что я красивая.
– О, отлично, – Чен вытер лоб. – Значит... насчет свидания…
– Ну... – Фен вздохнула. – Я бы не хотела давать тебе окончательный ответ прямо сейчас. Думаю, тебе стоит спросить меня еще раз завтра.
На лице Чена надежда сменилась на замешательство, в глазах на секунду промелькнула легкая обида:
– Почему завтра? Я что-то не так сказал сегодня?
Я приподнял брови.
Фен провела пальцами по волосам:
– Нет, совсем нет. Просто...
Ты, блять, сейчас обдолбанный в хлам и даже не понимаешь этого, так что... она просто не хочет, чтобы ты спрашивал в таком состоянии.
Фен замялась, оглядываясь по сторонам, будто пыталась подобрать правильные слова:
– Давай я объясню все завтра. Ладно? Просто доверься мне сейчас.
Чен заметно сник, его улыбка померкла, он медленно кивнул, явно стараясь скрыть разочарование.
Блять.
Мне вообще-то не следовало вмешиваться в их разговор, но внутри все свербело… стоило ли сейчас встрять? Я был абсолютно уверен, что Чен действительно к ней неравнодушен. Любой, кто его знал, это сразу бы понял.
Но Фен знала его не так давно. Она даже не догадывалась, что, несмотря на то что Чен сейчас конкретно обдолбан, он все равно по-настоящему хочет с ней встречаться.
Интересно, стоит ли мне вмешаться?
Но момент был слишком тонким, слишком личным, чтобы вот так влезать.
К счастью, напряженную паузу прервал ДиДжей Хендрикс:
– Ну что, судьи. Все готовы?
Я глянул на Диму и Роуз.
Роуз ответила ДиДжею легкой улыбкой и кивком, по которым вообще нельзя было понять, кто победил.
Ну вот. Наконец-то узнаем, кто выиграл. А потом я уже смогу увезти Мони куда-нибудь в тихое место и нормально потрахаться с ней наедине.
Глава 37
Победитель
Лэй
ДиДжей Хендрикс неторопливо подошел к нашему столу с микрофоном в руке. Когда он оказался рядом, он поставил микрофон прямо перед Димой, и в тот же миг толпа замолчала. Многие даже шикнули друг на друга, призывая к тишине.
Вот и началось.
Все взгляды продолжали быть прикованными к Диме, когда он взял микрофон и встал. И именно в этот момент до меня наконец дошло, что мне действительно следовало пригласить его на эту вечеринку самому. Было чертовски приятно, что он оказался здесь.
Бэнкса и Шефа Фу снова вывели на сцену Салти, Свит и Сейвори. Оба талантливых повара выглядели спокойно, даже немного навеселе, стоя рядом друг с другом. Бэнкс вообще запросто закинул руку Шефу Фу на плечо, и они с улыбкой хлопнули друг друга по ладоням.
Толпа заорала еще громче, и я буквально ощущал эту атмосферу товарищества между ними. Это, без сомнений, было соревнование, но при этом между ними не осталось ни капли обиды.
Ну… теперь они точно стали друзьями. Придется привыкать к тому, что Бэнкс будет появляться в «Цветке лотоса» куда чаще, чем я думал.
Моник рассмеялась над чем-то, что сказала Джо, а потом посмотрела на меня.
– Как там мой очень обкуренный малыш?
– Я не настолько обкурился.
– Лэй, ты обдолбанный в хлам.
– Нет. Это неправда.
– Ты уже несколько минут сидишь и пялишься на людей странно вытаращенными глазами, с такой дурацкой рожей.
– Нет. Я выглядел абсолютно спокойно и расслабленно, как полагается настоящему Хозяину Горы.
Она рассмеялась чуть громче, чем, по моему мнению, стоило.
Может, я и правда выгляжу как отбитый.
Я указал на нее пальцем.
– Позже я тебя накажу.
– Что ты сказал?
– Ты прекрасно слышала.
– Мммм. – Она наклонилась ко мне и поцеловала. – Обожаю, когда ты говоришь всякую грязь.
Тепло ее губ держалось куда дольше, чем сам поцелуй. Именно такие моменты, мимолетные, но при этом наполненные жизнью до краев, заставляли меня осознавать, насколько сильно я был влюблен в нее.
Я приподнял брови.
– Как думаешь, это вообще когда-нибудь проходит, когда тебя так конкретно подсаживают на киску?
– Лэй, я не собираюсь это с тобой обсуждать...
– Это очень серьезный вопрос.
– Ты не подсаженный на киску.
– Но все-таки, оно отпускает спустя пару лет или нет?
– Понятия не имею.
– Да, все ты знаешь.
– Не знаю.
– Ты раньше никогда так не сводила с ума другого мужика?
Она рассмеялась.
– Сейчас я начну тебя игнорировать.
Я нахмурился, глядя на нее.
Несмотря на весь этот стеб и на мои шутливые угрозы, что я ее накажу, между нами действительно росло что-то большее, что-то по-настоящему серьезное. И пусть на Востоке я мог управлять многим, но над собой у меня не было никакой власти, Моник полностью держала меня в своих руках.
Она правда не понимает, насколько она сильная?
– О, малыш. – Она взяла меня за руку и сжала ее. – Дима сейчас объявит победителя. Я так рада, что сегодня встретила его.
Я нахмурился.
– Он не станет твоим советником.
Она закатила глаза.
– Это не тебе решать. Это мое решение.
Я сжал зубы.
Дима, с его острым умом, в роли советника Моник?
Нет.
Одна эта мысль пробирала меня холодом, медленно ползущим по позвоночнику.
Если бы у Димы появился доступ к ушам моей Хозяйки Горы, он мог бы незаметно влиять на решения, принимаемые на Востоке, осторожно подталкивая Моник к своим взглядам, а ее взгляды, в конце концов, неизбежно переплетались бы с моими желаниями.
Дима был более стратегичен и, порой, мудрее, чем мой отец. У него было это умение видеть суть вещей, понимать скрытые течения власти и постоянно меняющиеся потоки верности, качество бесценное, но в то же время, в каком-то смысле, опасное.
Я легко мог представить, как Дима, с его спокойной манерой, дает Моник советы по поводу всех тонкостей политики синдиката. Он мог бы склоняться к более осторожным стратегиям или настаивать на союзах, которые мне самому казались бы невыгодными, пользуясь своей близостью к Моник, чтобы влиять на нее, а через нее, и на меня.
Я напрягся.
– Ну же, Лэй. – Моник кивнула в другую сторону. – Пойдем посмотрим, кто победит.
Неохотно я последовал за ее взглядом обратно к столу.
Дима держал микрофон в нескольких сантиметрах от губ.
Его глаза оставались абсолютно непроницаемыми.
– Во-первых, – Дима говорил спокойно и непринужденно, – я просто хочу сказать, что мне очень понравилось быть судьей сегодня. И, честно говоря, я собираюсь официально подать запрос, чтобы нанять того, кто сегодня победит... или проиграет, в качестве личного шеф-повара Барбары Уискерс.
Толпа разразилась смехом, а я скользнул взглядом к Барбаре Уискерс.
Кошка, которая все это время воевала с Диминым блокнотом, теперь уже отрубилась прямо на столе, свернувшись клубком и абсолютно не проявляя ни малейшего интереса к тому, чем закончится это соревнование.
Дима покачал головой и усмехнулся.
– Если без шуток, то сегодня я попробовал одни из лучших блюд в своей жизни. Шеф Фу, Бэнкс – вы оба сделали что-то невероятное.
Несколько человек зааплодировали.
– Каждое блюдо было потрясающим, и, думаю, я скажу за всех здесь, если скажу, что вы оба задали новую планку тому, каким должен быть настоящий гриль-баттл.
Толпа снова разразилась аплодисментами, а я поймал себя на том, что улыбаюсь, глядя на двух поваров на сцене.
Они оба сейчас выглядели немного напряженными, ожидание нарастало, как пузырь, готовый лопнуть.
Шеф Фу поправил на себе поварской пиджак.
Бэнкс убрал руку с плеча Шефа Фу и начал переминаться с ноги на ногу. Впервые за все время в нем почти не чувствовалось этого фирменного развязного самоуверенного настроя, хотя на лице у него все еще играла озорная ухмылка.
Я откинулся на спинку стула, ощущая внутри такое спокойное, глубокое удовлетворение.
Вся эта вечеринка, все это соревнование по грилю изначально казались мне какой-то полной чушью, но, как ни странно, именно сегодня стал одним из лучших дней за очень долгое время.
Дело было не только в еде или в самом соревновании, главное было в этом чувстве, когда все собираются вместе, отдыхают, просто радуются жизни, отпускают все лишнее.
Я отметил про себя, что даже в том хаосе, который окружал меня как Хозяина Горы, такие моменты тоже имели значение.
Дима сделал паузу, а потом, с лукавым блеском в глазах, прямо посмотрел на меня.
– Прежде чем я объявлю победителя, я хотел бы сделать официальное заявление нашему Хозяину Горы.
Что еще за херня?
Я приподнял брови.
Дима кивнул в мою сторону.
– Думаю, нам стоит сделать из этого ежегодное событие, вечеринку и соревнование по грилю. Как вам такая идея?
А, вот оно что.
Толпа взорвалась радостными криками, люди забарабанили по столам, начали хлопать, скандировать. Зеленые, синие – сейчас было плевать, кто какого цвета.
Со всех сторон неслось:
– Гриль-баттл! Гриль-баттл!
Я моргнул, немного ошарашенный.
Ежегодное?
Я покачал головой, нервно смеясь.
Моник наклонилась ко мне поближе и прошептала прямо в ухо:
– Господи, что же мы натворили?
На лице у нее читалось сразу и веселье, и легкий ужас.
Джо, разумеется, не могла упустить такой момент:
– Не раз в год! Каждый сезон! Можно делать с разными темами. Зимняя вечеринка, весенняя, осенний барбекю на Хэллоуин!
Какого хуя вообще?
Дима подмигнул ей:
– Мне нравится! Сезонные вечеринки – звучит как отличная идея. Сделай так, Хозяин Горы. У меня уже есть костюм на Хэллоуин.
Я не удержался и тихо усмехнулся.
Только что я как раз ломал голову, каким Майклом он будет в этом году.
Как бы там ни было, эта вечеринка с гриль-баттлом разрослась во что-то куда большее, чем я мог вообще представить, и, честно говоря, меня это даже не бесило. Эта энергия толпы, смех, весь этот абсурд, все это ощущалось правильно.
По-настоящему правильно.
Наконец, Дима поднял руку, призывая к тишине.
Толпа затихла.
Потом Дима снова перевел взгляд на сцену, где бок о бок стояли Бэнкс и Шеф Фу.
– Ладно, народ, пришло время объявить победителя.
Я тоже посмотрел на Бэнкса и Шефа Фу, внимательно наблюдая за каждым из них.
Оба выглядели так, будто за праздник успели влить в себя куда больше пары бутылок пива, щеки у обоих слегка порозовели, а в глазах стояла смесь надежды и неуверенности.
Шеф Фу стоял прямо, с руками за спиной, но я видел, как у него дергались пальцы от нервов.
Бэнкс теперь слегка подпрыгивал на носках.
Дима мельком взглянул на листок в руке.
– Победителем сегодняшнего соревнования по грилю, по единогласному решению...
О. Значит, все выбрали одного и того же. Очень любопытно.
Сердце глухо ударилось в груди, и я невольно усмехнулся про себя, осознавая, насколько сильно втянулся во все это.
– Бэнкс!
Толпа взорвалась ликующими криками и аплодисментами.
Джо вскочила и начала хлопать:
– Это мой двоюродный брат!!!
На сцене Бэнкс вскинул руки вверх, празднуя победу, а лицо у него буквально сияло от настоящей, чистой радости.
Он повернулся к Шефу Фу, который, надо отдать должное, улыбнулся с достоинством и слегка наклонил голову в знак уважения.
Бэнкс улыбнулся во весь рот и обнял Шефа Фу, и оба засмеялись вместе.
Я, хлопая в ладони, встал вместе с Джо, и остальные судьи тоже поднялись со своих мест.
Дима махнул нам рукой, давая знак утихомириться.
Многие действительно сбавили шум, но остались стоять.
Дима заговорил громче, перекрывая остатки гомона:
– Несмотря на то, что нам безумно понравились блюда Шефа Фу, давайте сразу скажем честно, они были просто фантастическими!
Кто-то выкрикнул из толпы:
– Шеф Фу!
Дима кивнул:
– Да. Все верно. Но я хотел добавить, что блюда Бэнкса стали настоящим, без всяких оговорок, теплым праздником афроамериканской культуры. Большая Мамочка сегодня была бы горда.
Один из моих людей вручил Бэнксу огромный трофей.
Другой передал Шефу Фу трофей поменьше.
Марсело, который тоже стоял и хлопал вместе с остальными, крикнул:
– Речь! Речь!
Джо покачала головой:
– Ну, не знаю, стоит ли. Бэнкс еще начнет танцевать опять.
Моник толкнула ее локтем:
– Оставь его. Пусть радуется.
Я поднял взгляд на сцену.
К нему подошел один из его помощников, может быть, это был Салти или Сейвори, и передал микрофон.
Бэнкс, весь такой на седьмом небе, схватил микрофон и наклонился к нему. И вся его уверенность, весь этот фирменный самоуверенный настрой тут же вернулись.
– Хочу сказать одно, спасибо всем, особенно «Четырем Тузам».
Мои ребята заорали, и несколько из них, уже конкретно поддатых, вскинули кулаки в воздух.
Меня вдруг странно кольнуло чувство, будто за мной наблюдают, и я посмотрел в ту сторону.
Точно. Дима смотрел прямо на меня.
Я приподнял брови.
Он жестом указал на всех смеющихся вокруг, люди в зеленом, синем, желтом, и я уже знал, к чему он ведет.
Да. Да, Дима. Весело, когда все нормально ладят друг с другом.
Я снова перевел взгляд на Бэнкса.
Он вытер пот со лба:
– Чувствую себя так, будто только что взял «Грэмми» или что-то вроде того.
Толпа рассмеялась.
– Впрочем, в каком-то смысле так и есть. Думаю, мои танцы точно помогли с судьями.
С этими словами Бэнкс сделал легкое вращение на месте.
Джо покачала головой и села обратно:
– Господи.
Бэнкс снова вытер лоб:
– Если серьезно, я хочу поблагодарить Большую Мамочку. Она там, наверху, смотрит на меня и, наверное, сейчас смеется над всей этой движухой.
Хлоя подняла руки и, уже с заплетающимся языком, крикнула:
– За Бооольшуууую Мамочку!
Это сразу привлекло внимание Моник.
– Она что, уже в хлам?
Я прочистил горло:
– Возможно, она немного подвыпила.
– Какого хрена?
– Тетя Сьюзи, может быть, налила ей бокал вина, но не переживай, я за ними присматриваю.
– Но...
– Все будет нормально. Мы же все сегодня празднуем.
Моник выдохнула медленно и долго:
– Ладно.
Бэнкс продолжил:
– Хочу поблагодарить свою маму, которая с детства учила меня, как правильно приправлять еду, и хочу поблагодарить Шефа Фу за то, что он стал достойным соперником.
Он поднял руку в сторону Шефа Фу:
– Теперь я считаю тебя своим братом в синем.
– Спасибо, Бэнкс. – Шеф Фу приложил руку к сердцу и чуть поклонился.
Бэнкс повернулся к нам:
– И, конечно, нельзя забывать про Хозяйку Горы и Хозяина Горы, которые все это устроили.
Многие в толпе посмотрели в нашу сторону и зааплодировали.
– Но больше всего я хочу передать огромный респект Югу и банде Роу-стрит.
Абсолютно все, кто был в зеленом, засвистели или закричали в ответ.
Тетя Бетти уже стояла у сцены, щелкая фотоаппаратом, вместе с тетей Мин, которая наконец-то закончила свою победную серию в маджонге.
ДиДжей Хендрикс не тормозил ни на секунду. Он снова врубил «Hot Barbecue», медные трубы завыли так, что аж до костей пробрало, и толпа вскочила с мест – все смеялись, хлопали и пускались в пляс.
Танцпол, который устроили наспех еще в начале, быстро расширили, потому что все больше людей вставало, чтобы пуститься в пляс.
Скоро персонал начал убирать столы и стулья, освобождая место для растущей толпы танцующих.
Моник схватила меня за руку:
– Пошли, давай потанцуем!
– Кто? Я?
– Да, Лэй.
– Даже не знаю...
– Не начинай мне тут рассказывать, что ты не умеешь танцевать, когда я уже видела, как ты это делаешь.
– Когда?
– На моем приватном шоу.
Я нервно усмехнулся:
– Это было другое.
Я рассмеялся и позволил ей поднять меня на ноги.
Вот дерьмо. Только бы сейчас не опозориться.
