Текст книги "Сладкое господство (ЛП)"
Автор книги: Кения Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Глубокий голос разрезал напряжение, как нож.
– Нет. Нет. Мы не можем драться на моем первом официальном пикнике на Востоке.
Черт.
Во мне чуть-чуть поубавилось ярости.
Мы все повернулись, навстречу шел Дима, одетый в светло-желтую льняную рубашку и такие же брюки.
Но к моему удивлению, вторым гостем оказалась не его мать и не кто-то из синдиката. Рядом с ним шла эффектная темнокожая женщина в желтом летнем платье, держащая его под руку.
Чен прошептал:
– Она мне кого-то напоминает.
– Это та любопытная журналистка.
Дак понизил голос:
– Я думал, он должен был ее убрать.
– Я тоже.
Когда убили Ромео, эта журналистка пробралась в несколько зданий, принадлежащих синдикату, пытаясь урвать сенсацию. Ни один другой репортер в Парадайз-Сити не рискнул бы на такое, но она была не местной.
Дима тогда сказал, что все под контролем. А для меня это значило одно, убить и закопать так, чтобы никто никогда не нашел.
По-видимому, под «все под контролем» он имел в виду сделать ее своей любовницей.
И, судя по всему, довольно важной любовницей, потому что он почти никогда не приводил женщин к нам.
Но даже это было не самой нелепой частью его появления.
Пока он приближался к нам, в другой руке он небрежно держал желтый поводок, прикрепленный к крошечному котенку, который семенил у его ног и довольно мурлыкал. Это был пушистый комочек с белоснежной шелковой шерстью. Розовый носик-пуговка. Ходила она хитро, уверенно, с осознанием собственной важности.
С какого хрена у Димы появилась кошка?
Все это выглядело настолько нелепо, настолько не к месту в разгаре нашего противостояния, что на миг разрядило обстановку.
Дима остановился в трех футах от меня и тепло улыбнулся, будто не только что ввалился в пороховую бочку, готовую взорваться.
– Давайте просто насладимся днем, ладно? Здесь не будет никаких драк.
Марсело тихо хмыкнул, и те, кто удерживал меня, начали понемногу ослаблять хватку. Но злость все еще кипела во мне, пульсировала под кожей, готовая вспыхнуть от любого дерьма.
Моник наконец обернулась, увидела, как мои парни меня отпускают, и моргнула.
Вот именно. Я едва не снес башку твоему обожаемому Марси.
Она посмотрела на меня так мягко, что в этом взгляде было больше смысла, чем в любых словах. Она поняла, что почти случилось. Поняла, насколько близко я был к тому, чтобы потерять контроль. Но с появлением Димы атмосфера изменилась, пусть и совсем немного.
Я проверил, где ее сестры, и увидел, что все трое идут сюда.
Отлично. У банды Роу-стрит прибавится щитов. Ладно, парни. Я сыграю в вашу игру на этом пикнике. Но скоро вам придется иметь дело со мной по-настоящему.
Я отступил назад и выпрямился.
На данный момент буря отступила. Но я знал, что это вопрос времени. И в следующий раз я не стану сдерживаться.
Глава 21
Закон 480
Моник
Два черных ворона пролетели над нами и сели на вертолетную площадку, будто мы держали в руках хлебные крошки, чтобы угостить их.
А может, еще безумнее, будто им не терпелось узнать, что будет дальше.
Я не могла винить воронов. Это барбекю давно уже превратилось в драму с постоянными конфликтами и неожиданными поворотами.
Итак... я, наконец, встречусь с лидером синдиката «Алмаз».
Между нами повисло напряженное молчание, пока Лэй сверлил взглядом улыбающегося Диму, который явно не улавливал ни единого намека на то, что мой малыш был в ярости.
Не зная, куда себя деть, я посмотрела на Димитрия Иванова. Его было невозможно игнорировать, гора мышц с лицом такой безупречной красоты, что оно казалось почти нереальным.
Ладно. Мистер Иванов. Неудивительно, что Лэй не хочет оставлять меня с тобой наедине.
Хотя, конечно, Лэю не о чем было волноваться. Он и сам был вполне ничего.
Но отрицать было невозможно, Димитрий тоже умел привлекать внимание.
Его короткие светлые волосы ловили солнечный свет и сверкали, как ореол над головой, но в его взгляде не было ничего ангельского. Его глаза холодного, пронзительного оттенка синего, смотрели на меня так, будто проникали в самую душу, будто он видел все мои мысли, каждый страх, каждую уязвимость.
Будто… я не могла скрыть от него вообще ничего.
И это было слегка тревожно.
Рядом с ним стояла эффектная темнокожая женщина в желтом летнем платье, которое идеально облегало ее фигуру. Ткань струилась вокруг нее с какой-то естественной, невесомой грацией.
К тому же это платье, похоже, стоило половину цены «Цветка лотоса».
Ее бриллиантовые серьги сверкали на солнце. Часы сияли сдержанной роскошью, а кольца на пальцах выглядели так, будто за них можно было погасить чью-то ипотеку.
Ну... либо он до усрачки ее балует, либо... она сама из богатой семьи.
Но чем дольше я украдкой рассматривала ее, тем яснее становилось, что в ней было нечто спокойное, уверенное, та внутренняя легкость, которая, возможно, рождается, когда ты ни разу в жизни не сталкивалась с настоящими трудностями.
Ага. Она богатая девочка.
И почему-то мне это в ней понравилось. Хотя я даже не могла толком объяснить, почему.
Месяц назад я, скорее всего, возненавидела бы ее за это богатство, просто потому, что сама по уши увязла в нищете и борьбе.
А теперь мне вдруг захотелось узнать ее поближе, а может, даже... научиться у нее, как быть такой же элегантной, как она. Взгляд Димитрия скользнул с меня на Лэя. Маленькая кошка замурлыкала у его ног, а сам Димитрий медленно изогнул губы в улыбке.
– Я проверил, нет ли у кого-то аллергии.
Лэй моргнул.
– Что?
– На мою кошку. Примерно десять процентов населения страдают аллергией на кошек.
Лэй скрестил руки на груди.
– Ты прекрасно знаешь правила Востока.
– Аллергия вызывается белками, которые содержатся в коже, слюне и моче кошек, – в частности, белком под названием Fel d 14.
Гостья Димитрия, прекрасная женщина, прочистила горло и толкнула его локтем в бок, будто говоря: сосредоточься.
– А, – моргнул Димитрий. – Лэй... тебе плевать на аллергию на кошек?
– Сейчас мне вообще похуй на нее.
– Тогда тебе стоит быть начеку.
Лэй приподнял бровь, но не так, будто задавал вопрос или в чем-то сомневался, а скорее в духе: ты, блять, серьезно сейчас бросаешь мне вызов насмерть?
Лэй скривился в усмешке:
– И чего мне бояться, Дима?
– От легкого чихания и зуда в глазах до тяжелых реакций, таких как приступы астмы или анафилаксия.
Лэй сбитым с толку движением приоткрыл рот.
Чен тихо прошептал рядом:
– Он все еще говорит про аллергию на кошек.
Лэй выдохнул медленно и глубоко:
– Ты вваливаешься на семейное мероприятие Востока…
– Вваливаюсь? То есть, я тебе не семья? – И вот так, в одно мгновение, вся эта ослепительная красота исчезла с лица Димитрия, уступив место чистому обещанию смерти. Мне захотелось отступить назад и спрятаться. Ледяные голубые глаза Димитрия стали еще холоднее, улыбка исчезла бесследно. Больше никакого беззаботного друга, который обожает кошек. Перед нами стоял безжалостный глава синдиката «Алмаз».
Лэй, похоже, ожидал эту перемену. Его лицо тоже стало жестким, в нем читался сдержанный вызов.
– Ты знаешь, что ты мне как семья. Но дело сейчас не в этом...
– Я что, не ел с вами на День благодарения и Рождество в «Цветке лотоса»?
– Ел, но...
– Но на это барбекю, никакого приглашения.
– Все случилось быстро и внезапно…
– Но все равно ни звонка. Ни письма. Когда мне рассказали об этом, я купил себе новый телефон.
Димитрий отпустил руку своей женщины, залез в карман куртки и достал блестящий телефон в желтом чехле.
– Я подумал: «Наверное, проблема во мне. Мне нужен новый телефон. Просто он не принимает звонки с Востока».
Два ворона подползли ближе. Похоже, они привыкли к людям, потому что не собирались улетать.
Тем временем маленькая кошка заметила воронов и вышла из-под ноги Димитрия, мгновенно перейдя в охотничий режим.
Лэй тяжело вздохнул:
– Этот момент вообще-то должен был стать приветствием для сестер Мони, но Бэнкс решил устроить из этого нечто большее. Ты же знаешь, у меня сейчас завал...
– Я это слишком хорошо понимаю, – перебил его Димитрий, – именно поэтому я и принял приглашение от Бэнкса, чтобы избавить тебя от необходимости звонить мне самому.
– А вот по поводу этого... приглашения, – Лэй нахмурился. – Я знаю, что он позвал тебя не ради гребаных хот-догов. Он втянул тебя во что-то другое. Так что позволь мне прямо сейчас прояснить одну вещь. Если вы все рассчитываете сегодня заниматься делами синдиката «Алмаз», то тогда мы возвращаемся к правилам Востока, которые дают мне полное право достать пушки и разобраться с вами так, как положено.
Пушки? Что, блять?
Димитрий кивнул и снова взял гостью за руку.
– Правила – это важно.
– Важно, – согласился Лэй.
– Законы тоже.
Лэй снова приподнял брови:
– Законы?
– Сегодня Бэнкс хотел бы, чтобы мы обсудили один конкретный закон синдиката «Алмаз», – Димитрий поднял руку, и мужчины, которых я раньше даже не заметила, вышли из-за его спины.
О-кей. Что, черт возьми, здесь происходит?
Все они были в желтых костюмах. Двое несли огромный стол. Еще четверо по стулу в каждой руке. Димитрий наклонил голову вбок:
– Где в саду им лучше поставить все это, чтобы мы могли очень быстро обсудить один вопрос?
Лэй разжал руки на груди:
– Думаю, первое место, куда стоит поставить этот стол, – глубоко в жопу Бэнксу.
Мужчины, державшие стол, переглянулись, явно не зная, что делать дальше.
У Димы расширились глаза:
– Это было бы неудобно. И, скорее всего, невозможно.
– А я бы смог засунуть.
– Но как? – покачал головой Димитрий. – С анатомической точки зрения вставить стол кому-то в задницу действительно невозможно. Видишь ли, человеческое тело, несмотря на удивительную гибкость, все же имеет определенные ограничения.
Бэнкс вернулся, и я уставилась на него, нахмурившись.
Зачем ты сегодня все это устроил?
Будто услышав меня, он просто пожал плечами.
И Дима продолжил:
– В среднем прямая кишка способна расширяться только до определенных пределов, прежде чем это начнет причинять серьезный вред или травму.
– В этом-то и суть, Дима, – Лэй перевел взгляд на Бэнкса. – Мне очень хочется причинить серьезную травму.
Теперь уже я прочистила горло.
Лэй посмотрел на меня.
Я беззвучно сказала: Ты обещал.
Лэй стиснул зубы.
А Дима снова заговорил:
– Нет. Стол туда не пойдет. Это вызовет не просто травму. Внутренние стенки прямой кишки очень чувствительны и вообще не предназначены для того, чтобы выдерживать острые углы или вес мебели.
– Прямая кишка? – Бэнкс повернулся к Марси. – Какого хрена я вообще пропустил?
У Марси было жесткое выражение лица.
– Дима сейчас объясняет, что Лэй не сможет засунуть тебе стол в задницу.
– Спасибо, Дима, – Бэнкс улыбнулся и сложил руки перед собой. – Однако, я думаю, нам стоит обсудить Закон 480.
Все повернулись к нему.
Я мысленно пробежалась по тем законам, которые хоть как-то запомнила. Некоторые врезались в память. Законы о покушениях, о том, как поступать с предателями Синдиката, о кодексе молчания… и, конечно же, Закон 480.
Наверное, этот закон запомнился мне потому, что я сразу поняла, что он вполне мог касаться и меня.
Происхождение Закона 480 было погребено глубоко в кровавой истории синдиката «Алмаз». Он уходит корнями в те времена, когда Синдикат только зарождался, когда основатели еще делили между собой территории в Парадайз-Сити и пытались понять, чем вообще станет эта структура.
Тогда Синдикат больше напоминал разрозненное сборище банд, чем ту организованную силу, в которую он позже превратился.
И, как у всех банд, главными были два принципа – верность и страх.
Если верить рассказам Лео из «Сущности Облачного Дракона», основатели удерживали всех в подчинении с помощью смеси уважения и ужаса, но этот баланс был хрупким, постоянно висел на грани и в любой момент мог скатиться в хаос.
Говорят, один из основателей, мужчина по имени Джозеф Кастильоне, все называли его Джо Злобный Глаз, – так вот... у него была жена, которую обожали все в их маленьком, искаженном мире. Она была доброй, щедрой, из тех женщин, кто одним только взглядом мог усмирить даже самых кровожадных ублюдков.
Но заместитель Джо Злобного Глаза, Ричи по прозвищу Бык, Ричи Санторо, устал быть на вторых ролях. В попытке добиться своего от Джо он похитил его жену. Это должно было быть быстрым делом: она остается у него на одну ночь, и он отпускает ее, как только его требования будут выполнены.
Но план Быка пошел к чертям, когда один из его людей, вспыльчивый тип по имени Микки, начал психовать. Говорят, у Микки были проблемы с наркотой, и он не соображал, что делает. В приступе паранойи и ломки он напал на жену Джо, пока она спала, избил ее до полусмерти.
Когда Джо Злобный Глаз узнал, что с ней сделали, ярость в нем стала неконтролируемой. Он ворвался в укрытие Ричи и убил не только его самого, но и каждого, кто хоть как-то был причастен.
Мать Димитрия созвала экстренное собрание. Этот момент заставил меня улыбнуться. Его мать была одной из немногих женщин среди основателей, и все же, казалось, именно ее боялись больше всех. Возможно, в те времена они просто не понимали Лео. Как бы то ни было, именно она придумала Закон 480 и вписала его в кодекс синдиката «Алмаз»: ни один член семьи участника синдиката не может быть ранен или убит.
Нарушение этого закона могло повлечь за собой потерю территории, утрату контроля над бизнесом или даже смерть – в зависимости от тяжести проступка.
Бэнкс сейчас намекает, что Лэй нарушил Закон 480?
Во мне вскипела ярость.
Ты, блять, издеваешься?
Я покачала головой, изо всех сил сдерживая желание влезть и выматерить Бэнкса. Но я ведь не знала Димитрия настолько близко, и официально я не была частью синдиката «Алмаз». Это была не просто компания друзей, собравшихся поболтать.
Это были старые уличные законы и гангстеры, которые убивали по профессии.
– Как тебе известно, Лэй, – начал Димитрий, – когда кто-то заявляет о нарушении Закона 480, я не просто обязан отнестись к этому серьезно. Синдикат обязан немедленно посадить обе стороны за стол переговоров. А это значит, что данная беседа автоматически отменяет правила Востока. И, как ты прекрасно знаешь, это соглашение когда-то подписал твой отец, а позже и ты, когда занял его место.
Челюсть Лэя дернулась.
– И ты решил, что сегодня, на барбекю, это подходящий момент?
– Я надеялся, что, находясь в кругу семьи и празднуя жизнь, мы сможем использовать эту атмосферу как вдохновение, чтобы все выслушали друг друга и хотя бы попытались прийти к подобию мира, – Дима указал на переднюю часть дома, где дорожка вела к ступенькам.
– Там, кажется, хорошее место. Расположите все вон там.
Все мужчины в желтом направились туда с столом и стульями.
Лэй повернулся к Бэнксу:
– По-твоему, она выглядит так, будто ее кто-то тронул?
– Прошло уже несколько дней с момента нарушения, – Бэнкс раздувал ноздри. – Как только ты узнал, что она моя кузина, ты должен был...
– Погоди, – Димитрий округлил глаза и указал в сторону «Цветка лотоса». – Это что, русалки?
Все обернулись туда, кроме Бэнкса, Лэя и меня. Я шагнула к Бэнксу и тихо сказала:
– Прекрати это.
Бэнкс не сводил взгляда с Лэя:
– Мони, это дело синдиката «Алмаз». Позволь нам разобраться, как мы считаем нужным...
– Ты хотел устроить барбекю. Я пошла тебе навстречу. – Я развела руки. – И что вот это такое?
– Я подумал, раз уж мы все здесь...
– Хуйня это все, – Похоже, я сказала это громче, чем собиралась, потому что все разом уставились на меня. И… раз уж я была так яростно зла на своего кузена, я не стала отступать и затыкаться. Я уже начала, так что, к черту, продолжу.
– Для вас четверых барбекю закончено. – Я указала на Бэнкса, Марси, Тедди и даже на Смартера, а потом показала в сторону вертолетов:
– Вы же знаете, я не терплю такого дерьма. Ни капли уважения. Как говорится: вам не обязательно идти домой, но отсюда вы, блять, уходите.
Первой заговорила Марси:
– Мони, мы просто пытаемся быть на твоей стороне...
– А вы должны были пить пиво и просто охуенно расслабиться, – Я не могла успокоиться. Все это напоминало мне старые времена, когда летом мне приходилось напоминать этим долбоебам, что они мне не гребаные папочки и не имеют права указывать, что мне делать.
Лэй продолжал молчать. Я понятия не имела, что у него творилось в голове. Возможно, он был рад, что я все это заканчиваю. А может, ему было стыдно, что я влезаю в дела Синдиката.
Мне было плевать.
Сначала тетя Бетти меня достала с этим своим «давай устроим свадьбу в твоем саду» и целой толпой церковных подружек.
Потом появились мои сестры со своими мелкими обидами, и, хотя я их понимала… у меня просто больше не было сил выносить все это дерьмо.
– Честно? Можете все спокойно возвращаться на Юг. – Я поставила руки на бедра.
– Нарушение Закона 480? Вы, блять, серьезно сейчас?
Смарти уставился в край своей книги. Вдруг Тедди или, точнее, теперь уже Ганнер – решил разглядывать свою нелепую татуировку с пистолетом на руке, будто она куда-то делась. Бэнкс понимал, что влип, но все равно пытался прожечь меня взглядом. Хватило его секунд на десять, пока он, наконец, не заметил боль на моем лице и не отвел глаза. Марси первым сменил позу, переместил вес с ноги на ногу и сказал:
– Не отменяй барбекю. Все так ждали этого дня.
– Тогда ведите себя с уважением и нормально, пока вы здесь.
Марси хрустнул шеей и тяжело выдохнул:
– Мони, ты должна понять...
– Я его люблю. Правда люблю...
Все замерли.
Я сглотнула.
– И если вы меня тоже по-настоящему любите, тогда, пожалуйста, давайте просто насладимся этим барбекю без новых разборок. Давайте проявим хоть каплю уважения.
На этот раз все четверо зачинщиков переглянулись и переместились с ноги на ногу.
Но именно Смарти переложил книгу в другую руку.
Раньше это был сигнал – менять план. Теперь я не знала, все ли еще осталось по-старому.
Бэнкс и Марси снова переглянулись, а потом кивнули мне.
Я прищурилась:
– То есть... вы, наконец, прекратите этот цирк?
Бэнкс хотел что-то сказать, но сдержал свой здоровенный рот.
Марси пожал плечами:
– Мы озвучили закон. Его все равно придется обсудить, но пока можно сделать паузу.
– Вот и сделайте, – я нахмурилась. – Не заставляйте меня звать тетю Бетти, чтобы она надрала вам ваши маленькие шкодливые задницы.
Бэнкс закатил глаза, но промолчал. Он знал, что я реально так и сделаю.
Потому что, в конце концов, я была уверена, тете Бетти было абсолютно плевать и на «Алмаз», и на весь этот Синдикат, когда дело касалось ее мальчишек, которые вели себя, как придурки. Ее вообще не волновало, что они уже взрослые мужики. Она могла спокойно дать им по башке прямо при всех.
Хоть перед самим президентом Соединенных Штатов.
А потом она бы выдала свою коронную тираду, минут на сорок минимум, о том, сколько всего она ради них пожертвовала, чтобы теперь наблюдать такую херню.
Впереди что-то зашевелилось.
Я посмотрела туда.
И странно... и, если честно, к моему удивлению... Димитрий протянул поводок своей спутнице именно в тот момент, когда кошка уже готовилась рвануть на тех двух воронов. Перемена в движении поводка немного дернула ее назад, и из мохнатого горла вырвался сдавленный, разочарованный звук.
Я подумала, что Димитрий сейчас скажет что-то эффектное. Но вместо этого он сунул руку в карман куртки, вытащил крошечный блокнот и желтую ручку. И просто... начал в нем что-то записывать.
О-кей.
Никто меня не остановил, так что я продолжила:
– Я рада, что вы приостановите обсуждение закона, и да, я не состою в синдикате «Алмаз», но ведь этот закон касается меня. Так ведь, Бэнкс?
Он тяжело выдохнул:
– Послушай. Лэй знал, что ты моя кузина, и все равно увез тебя, даже не объяснив тебе ни хрена. По сути, похитил. Увез тебя в горы, и ты там ходила вся в синем, как будто ты его баба. Когда я послал за тобой людей, он покалечил их.
– Хватит. – Я повысила голос громче, чем собиралась. – Всем. Этого более чем достаточно.
Димитрий ухмыльнулся и снова что-то нацарапал в своем блокноте.
– И мне очень нравится этот сад, – я обвела рукой растения и цветы. – Я не хочу здесь драмы и срача. Вы не собираетесь устроить с ним то же, что сделали с отелем. С моим садом так не будет.
Димитрий оторвался от своего блокнота:
– С твоим садом?
Я сглотнула.
Лэй сделал шаг вперед.
Банда с Роу-стрит тут же метнула на него взгляды.
Он подошел ко мне и обнял за талию.
– Я согласен с Мони. Либо мы устраиваем барбекю и сосуществуем мирно, либо вы все уходите.
Бэнкс цокнул языком:
– Уверен, ты только и ждешь, чтобы мы свалили.
На лице Лэя появилась злая ухмылка:
– Еще бы.
У ног Димитрия кошка снова вернулась к своей цели, она кралась к воронам, медленно, как настоящий охотник. А те птицы, все еще самоуверенно сидевшие на вертолетной площадке, похоже, даже не подозревали, что опасность уже в паре шагов от них.
Димитрий записал что-то еще и не закрыл блокнот.
– Лэй, я считаю, что сейчас идеальный момент, чтобы представить меня новой Хозяйке Горы.
Я напряглась.
Марси вмешался:
– Она пока не Хозяйка Горы. Неофициально.
О, боже.
Я посмотрела на Лэя, и это было как смотреть на сжатую пружину, готовую в любую секунду сорваться. Его взгляд был прикован к Марси, и прямо под поверхностью закипала темная буря. Я прекрасно помнила, как несколько минут назад его люди удерживали его, чтобы он не кинулся на Марси после того сумасшедшего объятия, которое тот мне выдал.
Как, черт возьми, мы вообще собираемся устроить барбекю сегодня… и при этом не закончить похоронами?
