Текст книги "Сладкое господство (ЛП)"
Автор книги: Кения Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
Он резко крутнул пластинку, и из колонок зазвучала The Moon Represents My Heart (Луна представляет мое сердце) Терезы Тэнг.
Моник уставилась на меня с полным недоумением, но продолжала раскачиваться в такт, пока певица выводила строчки на китайском.
А я не смог сдержаться и просто расхохотался.
Все на танцполе продолжали двигаться под эту завораживающую мелодию.
Ага. Похоже, меня уже накрыло.
Но я и вправду мог признать, что переход был охуенно плавным, почти незаметным, и толпа отреагировала удивленными возгласами и аплодисментами, особенно ребята со стороны «Четырех Тузов».
Я скользнул взглядом по тете Сьюзи, которая теперь плавно покачивалась под музыку.
Когда диджей Хендрикс переключился с Терезы Тэнг на «Monica» Лесли Чена, она распахнула глаза и задвигалась еще активнее, с широкой улыбкой на лице.
– Да! Обожаю эту песню! – выкрикнула тетя Сьюзи и вскинула кулак в воздух.
Хлоя рядом с ней прыснула со смеху – ей явно было весело.
И все, что я мог делать – это смотреть на свою тетю в полном охуевании.
Она, наверное, конкретно продавила диджея. Или… он и правда подготовился заранее и собрал охуенный плейлист?
Но диджей Хендрикс на этом не остановился:
– Мы не тормозим! Сейчас старую школу и новую школу сведем вместе. Кто готов к Гриль-баттлу?!
Толпа отозвалась оглушительными криками, аплодисментами и радостными возгласами.
– И запомните, друзья, – продолжил диджей Хендрикс. – На этих выходных я буду на Юге, в Изумрудном Молоте, и привезу туда все это же настроение! Так что если вам тут понравилось, приходите посмотреть, что будет там. ДиДжей Хендрикс будет крутить всю ночь, пока не прочувствуете это в самой душе!
Тетя Сьюзи закричала еще громче:
– Я приду, ДиДжей Хендрикс!
Это ведь Юг. Нет, ты не придешь.
Диджей Хендрикс рассмеялся:
– Вы слышали, народ! Тетя Сьюзи будет там, и вы тоже должны быть! Уже на этих выходных, в Изумрудном Молоте! Не пропустите!
Ну все. Теперь тетя Сьюзи и с ним подружилась. Охуенно.
Каждая вечеринка на Востоке теперь будет проходить с этим диджеем. Моя тетя просто не может удержаться, ей обязательно нужно кого-то усыновить.
А диджей продолжал крутить миксы из знакомых R&B-хитов и классических китайских баллад, создавая такую атмосферу, от которой все буквально светились от восторга.
Моник смеялась рядом со мной, ее глаза сияли, пока она наблюдала за толпой, которая кайфовала по полной.
Даже я не мог удержаться от этой заразительной энергии. При всем, что вертелось у меня в голове, при всем, как сильно я пытался держать себя в руках, зная, что должно произойти завтра, было почти невозможно не поддаться этому моменту.
Черт возьми. Мне это было нужно.
Голос диджея Хендрикса снова прорезал музыку:
– Ну что, ну что! Пора начинать! Приготовьтесь к лучшему Гриль-баттлу, что вы когда-либо видели! С одной стороны – шеф Фу, с другой – Бэд Бой Бэнкс! Кто же заберет корону? Не переключайтесь, народ, сейчас начнется жаркое!
Толпа взревела.
Я посмотрел в сторону грилей и увидел, как шеф Фу и Бэнкс готовятся к поединку. Они выглядели как два бойца перед выходом на чемпионский ринг.
Тетя Сьюзи все еще раскачивалась на своем месте, явно наслаждаясь тем зарядом энергии, который диджей Хендрикс принес с собой в этот день.
Я оглядел толпу, и тут кое-что бросилось мне в глаза.
Возле бара я заметил Дака и Танди. Они тоже танцевали вместе. Одна рука Танди покоилась на плече Дака, а другая переплеталась с его пальцами, пока они двигались в идеальном ритме с музыкой.
Дак никогда особо не танцевал, но Танди явно умела его раскрутить, и видеть, как он хоть немного расслабился, вызвало у меня улыбку.
Господи. Он реально запал на нее.
Недалеко от них у бара стояла Фен, но она не танцевала. В одной руке у нее был напиток, а взгляд был прикован к судейскому столу, точнее, к Чену.
Оу.
На самом деле она ни на что другое даже не смотрела, просто тихо и сосредоточенно наблюдала за ним.
И то, как она смотрела на Чена… будто он был единственным человеком на всей планете.
Хммм. У моего кузена, похоже, есть шанс.
И от этой мысли мне стало тепло.
Я посмотрел на Чена.
Он все еще пялился в небо. И все, о чем я мог думать, этот придурок должен сегодня повеселиться. Только Богу известно, с чем нам придется столкнуться завтра.
Я снова взглянул в сторону Фен и помахал ей, пока она, наконец, не заметила меня.
Она чуть удивленно приподняла брови, а потом указала себе на грудь.
Я кивнул.
Да. Тебя.
Потом поманил ее жестом.
Когда Фен направилась в нашу сторону, я подозвал официанта.
Он тут же подошел:
– Да, Хозяин Горы?
– Принеси еще один стул. Я добавляю судью.
Официант кивнул и поспешил за стулом.
Моник взглянула на меня:
– Лэй, что ты там опять задумал?
Я прошептал:
– Купидоню.
– С кем именно?
– Фен и Чен.
– Забавная парочка.
– Посмотрим.
– Ладно, Лэй, только давай без того, чтобы все мои фрейлины залетели.
Я засмеялся… а потом замер, осознав, что… это же, блять, вполне реально.
Ху и Лан. Фен и Чен. Дак и Танди. О нет.
Меня передернуло от мысли, что все эти дети могут родиться примерно в одно и то же время, и нам придется как-то с этим справляться.
У меня в ушах грохотало сердце.
Мы не готовы…
Я начал сжимать и разжимать пальцы.
Нет. Этого не должно случиться. Это будет полный хаос.
Дак не должен быть ничьим отцом.
Чен… ну… он, возможно, словит инфаркт еще до того, как ребенок появится на свет, и тогда мне придется растить его сына.
А Ху…
– Милый, – Моник внимательно посмотрела на меня и положила руку мне на руку. – Ты выглядишь так, будто увидел призрака. Все в порядке?
– Может, мне не стоило звать Фен сюда. Может, Дак тоже не должен вести Танди в ресторан.
– Какой еще ресторан?
– Слишком много детей. Я пока не готов быть отцом. И уж точно не готов растить ребенка Чена, если он сдохнет. Что я скажу его сыну…
– Лэй. – Она сжала мне руку.
– Да?
Она грустно улыбнулась:
– Ты под кайфом, милый. Причем конкретно.
Я задумался на секунду и протер глаза:
– Нет…
– Да.
Я постарался очистить голову и сосредоточиться на теле. И вот тогда я почувствовал легкое гудение, то самое теплое, мягкое ощущение, которое растекалось по груди и голове.
Блять. Подкралось быстро.
И тут Джо подалась вперед и рассмеялась:
– О да. Хозяин Горы уже под кайфом. Посмотрите на его лицо, будто он на Марсе и только что открыл воду.
Моник хихикнула:
– Оставь моего мальчика в покое.
Смех, музыка, голоса толпы, все стало как будто острее, ярче. Цвета вокруг заиграли сильнее, а басы пробивали грудную клетку, словно у меня завелось второе сердце.
Я повернулся к Моник:
– Может, я и правда под кайфом.
– Да. У тебя глаза широко распахнуты.
– Серьезно?
– Очень.
Я посмотрел на Моник и Джо и вытянул руки перед собой:
– Все ощущается охуенно… даже слишком охуенно. Будто мир подкрутили, сделали громче, и теперь я просто плыву по волне… навстречу судьбе.
– Лаадно. – Она тихо рассмеялась.
– Эй, йо! – Джо ударила по столу и расхохоталась. – Братан у нас превращается в философа, как только его накрывает.
Моник улыбнулась:
– Мы сейчас принесем тебе воды, малыш.
Я посмотрел в небо, и, черт возьми, оно было просто охуенно красивым, настоящее полотно, раскрашенное закатом.
– Ага… возможно, вода мне и правда не помешает.
Я откинулся на спинку стула, и в этот момент наконец понял, почему Чен так уставился в небо раньше. В нем было что-то… настолько спокойное, настолько огромное, что все остальное становилось крошечным и далеким.
Я повернул голову к Моник, и почувствовал, будто вижу ее впервые.
– Ты… ты красивая. Ты знала?
– Спасибо, Лэй. А ты – весьма симпатичный.
– Я когда-нибудь на тебе женюсь.
– Эм… ладно.
– С большим бриллиантовым кольцом.
Моник рассмеялась.
– И у нас будет куча детей.
Она распахнула глаза:
– Так, нам точно срочно нужна вода.
Фен подошла как раз в тот момент, когда вернулся официант и поставил рядом со мной стул, заставив ошарашенного Чена подвинуться.
– Что происходит? – Чен заметил Фен и одновременно выглядел напуганным и довольным. – Оу.
Я указал на теперь уже пустой стул рядом со мной:
– Садись, Фен. Нам не помешает свежий взгляд. Уверен, ты лучше нас разберешься в еде.
Фен улыбнулась:
– Благодарю, Хозяин Горы.
Когда она села, я наклонился поближе и прошептал:
– Кстати, Дак случайно накачал Чена.
– О нет. Так вот почему он все время смотрит в небо?
– Да, но Чену не говори. В общем… я надеялся, что ты присмотришь за ним, если что, поможешь, если станет плохо.
Глаза Фен удивленно распахнулись, но она быстро собралась:
– Конечно. Я с радостью помогу.
Я наклонился вперед, а Чен наблюдал за нами.
Фен повернулась к нему.
Чен одарил ее своей фирменной глуповатой улыбкой, а потом вдруг заорал:
– Феееен!
О, боже.
Фен рассмеялась:
– Привет, Чен.
И в этот момент диджей Хендрикс убавил музыку:
– Леди и джентльмены!
Толпа затихла.
– И вот он, тот самый момент, которого мы все ждали! – диджей Хендрикс включил Hot in Herre – Нелли.
Толпа взорвалась радостными криками.
– Приготовьтесь к поединку шефа Фу против Бэнкса, самой жаркой битве века! – раздался сигнал из какой-то дудки. – Кто победит?! Не переключайтесь и занимайте места, детка. Потому что все начинается прямо сейчас!
Глава 33
Битва на гриле
Лэй
Когда начался Гриль-баттл, солнце стало садиться, окрашивая небо в розовые и оранжевые оттенки. В тот самый момент, когда последний отблеск света исчез за горизонтом, в ветвях деревьев вспыхнули синие фонари и гирлянды с огоньками.
Стоило налететь легкому ветерку, как фонари начинали покачиваться, разбрасывая мягкий свет по гостям, которые гуляли по площадке и болтали друг с другом.
Умирая с голоду, я уселся за судейский стол, все еще ощущая легкое, приятное гудение от мармеладки, которую Моник подсунула мне чуть раньше.
– Как ты себя чувствуешь, малыш? – Она прижалась ко мне.
– Отлично. – Я посмотрел на нее и облизнул губы. – Просто охуенно.
Она хихикнула:
– А чего ты так губы облизываешь?
Я наклонился ближе и прошептал ей на ухо:
– Потому что я прямо сейчас хочу тебя выебать.
– Я бы отвела тебя в свою комнату и устроила это, но у нас серьезная миссия…
– Нет, у нас ее нет.
– Мы в жюри.
Голос диджея Хендрикса загремел в микрофон:
– Эй, тусовщики! Все, кто отрывается на танцполе, возвращайтесь на свои места, потому что мы запускаем Гриль-баттл! Шефы, пожалуйста, поднимайтесь на сцену!
Я снова посмотрел на Моник, а потом незаметно скользнул взглядом вниз, к ее груди.
– Давай просто найдем кого-нибудь на замену…
– Ни за что. Это уважаемая судейская должность. Потерпи, малыш. – Она снова тихо засмеялась и мягко поцеловала меня в щеку.
Это было сладко, но мне было мало.
Я даже не оглянулся, чтобы понять, что происходит вокруг. Тепло ее губ все еще жило на моих.
Не раздумывая, я аккуратно взял ее за запястье.
Она распахнула глаза:
– Что?
– А теперь, друзья, – диджей Хендрикс убавил музыку, – давайте познакомимся с нашими судьями!
Я притянул ее ближе, отпустил запястье, взял ладонью ее лицо и поцеловал глубоко.
Она застонала мне в губы.
Диджей Хендрикс откашлялся в микрофон:
– Простите, уважаемые судьи! Нам не хочется прерывать страстные моменты, но…
Моник отстранилась от моих губ.
Я усмехнулся:
– Вернись обратно.
– Нет. – Моник отодвинула стул. – Лэй, на нас все смотрят.
Некоторые из зрителей заорали.
Кто-то свистнул.
Диджей Хендрикс что-то начал говорить, но я полностью его проигнорировал и тихо прошептал:
– После Гриль-баттла я заберу тебя и выебу.
– Успокойся. – Она ударила меня по руке. – Гляди-ка, мармеладки делают тебя озабоченным.
– Я был озабоченным еще до мармеладок.
Она снова стукнула меня:
– Ну ты будешь слушать? Он нас представляет.
Я перевел взгляд на толпу, все явно пялились на нас.
Диджей Хендрикс засмеялся в микрофон:
– Ну что ж, вот и наши судьи, как вы видите, горячие и готовы запускать Гриль-баттл!
Джо покачала головой, глядя на нас:
– Моник, я думала, ты не любишь всю эту показушную романтику и прочую хрень?
– Мне не нравилось, когда ты чуть ли не сожрала свою девушку языком прямо за столом на День благодарения, пока мы все пытались нормально поесть.
– Значит, ты понтовалась?
Моник отмахнулась:
– Я тебя не слушаю.
Из «Цветка лотоса» вышли сотрудники и плавно заскользили по толпе, ловко неся подносы с приборами и аккуратно сложенными тканевыми салфетками.
Вскоре официанты добрались до нашего стола и начали раздавать приборы и салфетки.
Я бросил взгляд на Чена, он был погружен в разговор с Фен. Понятия не имел, о чем он ей говорил, но она все время хихикала, так что, наверное, было что-то смешное.
Хотя, если честно, я был слишком обдолбан, чтобы вообще что-то нормально оценивать.
Все вокруг ощущалось сюрреалистичным, будто я парю над собственным телом, наблюдая за собой со стороны. Чувства были перегружены, но не в плохом смысле, скорее как поток ярких красок и звуков, смешанных в идеальной гармонии.
Мир пульсировал энергией.
Музыка будто вибрировала прямо в моих венах, сливаясь с ритмом моего сердца.
Кожа приятно покалывала, словно сам воздух обнимал меня.
И я не мог перестать улыбаться.
Каждый вдох наполнял грудь каким-то опьяняющим ощущением радости.
Блять. Хорошо, что Джо сказала съесть только половинку мармеладки. Даже не хочу представлять, что было бы если съесть больше.
Мысленно я отметил себе, нужно будет спросить у Дака, сколько он дал Чену.
Если больше половины, то везем его сегодня в больницу.
Я посмотрел дальше по столу.
Барбара Уискерс оглядывалась по сторонам и лениво махала хвостом.
Сотрудники начали расставлять маленькие тарелки перед каждым из нас, даже перед Барбарой Уискерс. Вот тогда она встрепенулась и встала на лапы. Честно говоря, выглядела она так, будто собиралась судить весь конкурс в одиночку.
Под столом Моник провела рукой по моему бедру.
Я повернулся к ней:
– Что ты творишь, секси?
– Секси? – Она усмехнулась. – Это у меня теперь новое прозвище?
– Одно из многих.
Она кивнула в сторону Барбары Уискерс:
– Она такая милая. Думаю, я заведу кошку для «Цветка лотоса».
Я покачал головой:
– Нет. Тебе нужны щенки. По одному тебе и каждой из твоих сестер.
Джо подалась вперед и сразу влезла в разговор:
– Ебать да. Питбули.
– Нет. – Моник покачала головой. – Я вообще-то думала про миленьких маленьких пуделей.
Я поморщился:
– Пудели – дерьмовые охранники.
– У меня куча охраны. Мне не нужна собака, чтобы помогала.
– Тогда я заведу тебе хаски.
Джо закивала:
– Хаски – это кайф.
Моник закатила глаза:
– У вас обоих совсем нет вкуса на собак. В «Цветке лотоса» должны бегать милые пудельки с голубыми бантиками на ушках.
– Ладно! Ладно! – диджей Хендрикс включил музыку. – Слушаем Outstanding от The Gap Band, пока мы начинаем!
Заиграла песня, и несколько человек задвигались прямо на местах. Даже тетя Сьюзи с Хлоей захлопали в ладоши.
Через пару минут один из сотрудников поспешно вышел на сцену и начал настраивать микрофон.
Наконец диджей Хендрикс начал убавлять музыку, и толпа постепенно стихла, пока шеф Фу не вышел вперед, из него исходила та самая спокойная уверенность, которая бывает только у настоящих профессионалов.
– Ну все! – Моник захлопала в ладоши. – Давай, шеф! Вперед, шеф!
– Эй, кузина! Ты, блять, серьезно?! – закричал Бэнкс со своего гриля, но в голосе не было ни капли злости. Наоборот, в глазах у него вспыхнуло веселое пламя. – Ты, значит, за моего соперника? Вот так, да?
– Это мой шеф! – улыбаясь, она пожала плечами. – Надо же проявить уважение.
Бэнкс ткнул в нее пальцем:
– Не забывай, чья кровь у тебя здесь, на Востоке!
– Парень, пока! – Моник рассмеялась и снова захлопала в ладоши. – Давай, шеф Фу, к победе!
Бэнкс фыркнул, но улыбка не сходила с его лица.
Шеф Фу тепло улыбнулся публике и взял микрофон:
– Спасибо, Хозяйка Горы.
– Не называйте маленькую Моник так! – тетя Бетти махнула рукой. – У нее и так всегда голова была слишком большая! Нам совсем не нужно, чтобы она стала еще больше!
Некоторые из банды Роу-стрит и друзья тети Бетти рассмеялись.
Джо хихикнула:
– Вот теперь я понимаю, на чем сидит тетя Бетти.
Я приподнял брови:
– На чем?
Моник прошептала:
– На коньяке.
– А, ясно. – Я взглянул на тетю Бетти, и она подняла бокал с коричневым алкоголем.
– Дамы и господа, – гладкий голос шефа Фу раздался в воздухе, – спасибо, что включили меня в это соревнование…
– А ты одинока? – выкрикнула тетя Бетти. – Спрашиваю для друга.
В этот момент одна из ее подруг покраснела и попыталась спрятаться за другую.
– О боже, – Моник покачала головой. – Это сейчас будет полный пиздец.
– Блять, мне нужен микрофон! – тетя Бетти дала пять Ганнеру, который тоже держал большой стакан с коричневым алкоголем. – Эти ублюдки должны выписывать мне чек за мое выступление.
Диджей Хендрикс взял микрофон:
– Ладно, народ. Мы все голодные, так что давайте проявим уважение и поубавим шум.
Тетя Бетти рассмеялась, но больше ничего не сказала.
Мони прошептала мне:
– Больше никаких этих шашлыков.
На сцене заговорил шеф Фу.
– Сегодня у меня честь представить вам три блюда, которые отражают богатую историю и вкус китайского барбекю.
Мой желудок заурчал.
Шеф Фу посмотрел на толпу.
– Многие даже не представляют, насколько барбекю важно для китайской кухни. Это не те грудинки и свиная вырезка, к которым привыкли в Штатах, а нечто глубоко укоренившееся в культуре, скорее опыт, чем просто еда.
Мони наклонилась к Джо.
– Сейчас он будет готовить для нас. Ты можешь в это поверить? У нас есть шеф.
– Слушай, – Джо подняла руки, чтобы дать Мони пять, – твоя распущенность не знает границ.
Мони не дала ей пять.
– Продолжай в том же духе, мы с тобой сегодня вечером подеремся.
Джо рассмеялась.
Шеф Фу заговорил:
– Мое первое блюдо сегодня Сиу Юк.
Персонал начал разносить нам три блюда от шефа Фу.
Запах ударил меня еще до того, как я увидел еду. Он был опьяняющим, таким дымным, пряным и многогранным.
Мммм.
Когда я наконец посмотрел на свои тарелки, меня сразило оформление. Цвета были яркими, золотистая запеченная свинина, ярко-оранжевый каракатица и насыщенные глубокие оттенки утки. Все это сопровождалось захватывающим сочетанием обжаренных овощей. Каждое блюдо выглядело как произведение искусства.
Шеф Фу продолжил:
– Сиу Юк – это запеченная свинина с классической хрустящей корочкой.
Многие в зале ели и стонали от удовольствия.
– Это одно из любимых кантонских блюд, известное своей хрустящей коркой снаружи и нежным, сочным мясом внутри.
– Черт, – уже начала есть Джо. – Скоро я попрошу его готовить это каждый вечер.
Я посмотрел на Чена.
Он показал пальцем вверх, на небо.
– Видишь эти звезды, Фен? Они не просто светятся, они искрятся. Они всегда так искрились или это потому, что ты здесь?
Фен усмехнулась:
– Чен, тебе обязательно нужно попробовать еду.
– Что это? – Чен перевел взгляд на нее и моргнул.
– Еда, Чен. Ты ее оцениваешь.
Чен коснулся ее плеча, наклонился так, будто собирался поцеловать, и прошептал:
– Поможешь мне оценить, Фен?
– Да.
– Я не хочу никого разочаровать.
– Ты не разочаруешь, Чен.
Фен взяла вилку.
– Мы сделаем это вместе.
Ладно. Фен контролирует ситуацию. Теперь с ним все будет хорошо. Я больше не буду за него волноваться.
Я взял вилку и нож и начал резать свинину.
Кожица треснула под лезвием.
Будет вкусно.
Когда я сделал первый кусок, на языке взорвалась палитра текстур и вкусов. Кожица была идеальной – хрустящей, а под ней мягкая, таящая во рту свинина. Приправы были тонкими, но уверенными, позволяя мясу говорить за себя.
Черт побери. Шеф Фу уже выиграл.
Рядом со мной Чен громко застонал от восхищения, кусая свой кусок.
– О, боже мой!!!
Все в зале смеялись над Ченом.
Фен попробовала свою еду, но я видел, как ей трудно сдерживаться и не смеяться вместе со всеми.
Боже, как же это весело.
Я наблюдал за Ченом.
Вместо того чтобы отрезать еще кусок, он взял все руками и начал жадно жевать.
О, боже.
И тут я заметил Дака у стола с камерой, который снимал Чена.
Я помахал ему рукой:
– Выключай это.
– Блин, Лэй. Только начинало становиться интересно. – Дак нахмурился и убрал камеру.
Чен бормотал с полным ртом, а глаза его были широко раскрыты от недоверия.
– Это... невероятно! Никогда в жизни я не ел ничего лучше!!! За всю свою жизнь!!!
Полностью поглощенный свининой, Чен продолжал ее жадно поедать, а публика и судьи посмеивались над его энтузиазмом.
ДиДжей Хендрикс дал гудок.
– Похоже, у нас уже есть явный победитель – шеф Фу.
Я усмехнулся, но пришлось согласиться. Запеченная свинина была настоящим совершенством.
Я посмотрел на Мони, которая задумчиво жевала. Ее глаза были наполовину закрыты от блаженства. Она выглядела такой спокойной, полностью погруженной в момент.
На самом деле... видеть, как она наслаждается едой, пробуждало во мне что-то особенное, чувство близости, которое не связано со словами.
Черт, не могу дождаться, когда окажусь внутри нее сегодня вечером.
Шеф Фу продолжил:
– Далее у нас каракатица в ярко-оранжевом соусе, замаринованная в насыщенном и пряном соусе.
Я подумал, что после начала с мясом судьи и вовсе могли забыть о других блюдах.
– Это блюдо вдохновлено вкусами китайского побережья, где морепродукты играют огромную роль в повседневной кухне, – с гордой улыбкой сказал шеф Фу. – Каракатица нежная, с идеальной степенью упругости.
Я отрезал кусочек каракатицы и поднес его ко рту. Вкус мгновенно взорвался сладостью, кислинкой и солью, все было идеально сбалансировано. Текстура была именно такой, какой описал шеф Фу, мягкая, но с легкой плотностью, благодаря чему каждый кусок доставлял удовольствие.
Она напоминала океан, но без того навязчивого рыбного запаха, который иногда бывает у морепродуктов.
Чен был на седьмом небе.
– Я мог бы написать стихотворение об этом. Одну оду каракатице.
Я украдкой посмотрел на Мони снова.
Ее тарелка со свининой была полностью пустой.
Взяв последний кусок запеченной свинины, я наклонился и предложил ей:
– Хочешь еще?
Ее глаза загорелись.
– Черт, да.
Она наклонилась вперед и взяла свинину с моих пальцев ртом.
Вот это да.
Ее губы коснулись моих пальцев, а язык легким движением слегка задел кожу.
По спине пробежала дрожь.
Сердце пропустило удар.
Не успел я опомниться, как наклонился и поцеловал ее, ощущая сладость свинины и тепло ее рта.
– Уйдите в комнату, ребята! – крикнула Джо, вызвав смех за столом.
Я отступил, улыбаясь, как идиот.
По-моему, всем стоит считать себя счастливыми, что я не под столом и не лижу Мони киску.
Шеф Фу, не обращая внимания на короткое вмешательство, перешел к последнему блюду.
– И наконец, утка, основной элемент пекинского барбекю.
Некоторые из «Четырех Тузов» зааплодировали.
– Большое спасибо. Хочу сказать, что эта утка медленно запекалась и мариновалась, впитывая все ароматы соуса, – шеф Фу поднял руку в воздух, подчеркивая каждое слово. – Мясо нежное, а кожа, конечно, хрустящая.
Барбара Уискерс уже доела свою тарелку и явно была не впечатлена кулинарной историей, которую рассказывал шеф Фу.
Сейчас она вылизывала свои лапы.
Я взял кусочек и попробовал.
Насыщенность утки была не похожа ни на что, что я пробовал раньше. Маринад был смелым, глубоко пряным, с легкой сладостью, которая делала каждый кусок настоящей роскошью.
Я жевал медленно, позволяя вкусам задерживаться на языке и наслаждаясь каждой секундой.
Голос Димы повысился.
– Потрясающе. Абсолютно потрясающе.
Чен уже почти стонал от удовольствия, жадно поедая свою тарелку без разбора.
– Это нереально, кузен! Просто нереально!
Джо подтолкнула Мони.
– Когда ты под кайфом, все кажется последней вечерью. Ты понимаешь, как будто Иисус готовил.
– Как это что? Джо, тебе надо попить воды, – усмехнулась Мони.
– Сексуально? – на этот раз я взял кусок утки и наклонился, чтобы покормить ее.
Она приподняла бровь.
– Хозяин горы, ты еще заставишь нас выкинуть со стола судей.
– Хотел бы я это увидеть.
– Да ну его, – Мони взяла мясо с моих пальцев, и ее язык снова легко коснулся моей кожи.
То маленькое касание пробежало волной жара по всему телу.
Мой член тут же встал.
Слава богу, скатерть скрывала мою эрекцию от всех вокруг.
Прежде чем я осознал это, я наклонился для следующего поцелуя, вкус утки остался на наших губах.
Мони тихо засмеялась у меня во рту.
– Ты ненасытен.
– Только с тобой, – пробормотал я, отстраняясь, но не отрывая взгляда от ее глаз.
Шеф Фу заговорил:
– Китайское барбекю – это не просто еда, это совместный опыт.
– Независимо от того, делишься ли ты шашлыками с друзьями или наслаждаешься тарелкой жареной свинины, главное – это объединять людей, так же, как мы сегодня здесь. Спасибо, что позволили мне стать частью этого праздника.
Шеф Фу эффектно поклонился и помахал на прощание.
Толпа зааплодировала, явно впечатленная его словами и едой.
Сделав еще один прощальный жест рукой, Шеф Фу покинул сцену.
Неплохое начало. Что же будет дальше?
