Текст книги "Сладкое господство (ЛП)"
Автор книги: Кения Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
Он все так же держал ключи на вытянутой руке:
– Но теперь этот магазин твой.
Джо покачала головой:
– Я не уверена, что это хорошая идея.
Лэй опустил руку с ключами:
– Почему нет?
– Здесь что-то странное, – сказала Джо и отступила на шаг, будто ключи могли укусить ее.
– Ладно. Сделай одолжение – просто подумай об этом, – сказал Лэй, не настаивая. Он спокойно убрал ключи обратно в карман. – Магазин комиксов на Востоке будет ждать, когда ты будешь готова.
Я поняла, что ты задумал.
Лэй пытался всеми силами удержать моих сестер на Востоке, сделать так, чтобы они проводили здесь как можно больше времени. Держал их рядом. В этом было что-то тревожное, и я никак не могла отделаться от чувства, что он хочет привязать их к этому месту, к своему миру, и не факт, что это будет честно по отношению к ним.
Ты ведь понимаешь, что они могут приходить и уходить с Востока, когда захотят… и я тоже.
Раздражение накрыло меня с головой.
Джо тихо пробормотала «спасибо» за машину, прежде чем уйти, с напряженными плечами, но я все же заметила – на ее губах мелькала едва заметная улыбка. Эта машина и правда сделала ей день, даже если она пока не была готова принять магазин комиксов.
Когда Джо отошла, я наклонилась ближе к Лэю и понизила голос так, чтобы услышал только он:
– Неплохая попытка.
Он бросил на меня взгляд:
– В смысле?
– Ты просто не хочешь, чтобы она ездила на Юг.
Он ответил почти небрежно, но в его словах проскользнуло что-то опасное:
– Было бы неплохо, если бы в ближайшее время поездки на Юг можно было избежать.
– Почему, Лэй?
– На Юге может стать опасно…
– Потому что ты собираешься ебаться с Югом?
Он промолчал. Обвинение повисло между нами, тяжелое и острое.
Я должна была понять, что он не спустит на тормозах весь этот бред от Бэнкса и Марси. Я-то думала, что справилась с ними на отлично, но упрямый Хозяин Горы непременно захочет вставить свое слово. И хотя Лэй вроде бы тепло воспринял появление Димы, я видела, что банда Роу-стрит все равно заплатит за тот сюрприз.
Оставались только два вопроса: сколько будет насилия и смогу ли я это остановить.
Меня пробрало до мурашек.
– Ты прав.
– Я прав?
– Ты – сын своего отца.
Взгляд Лэя стал ледяным.
– Нам стоит обсудить это позже.
– Обязательно, – процедила я сквозь зубы.
Он смягчил выражение лица, взял меня за руку и легко сжал ее:
– А сейчас… давай просто спокойно устроим барбекю и закончим с подарками.
Я знала, что нас ждет долгая, жаркая беседа, но отложила ее на потом – понимала, что избежать этого разговора все равно не выйдет.
И все же краем глаза я заметила, как Дима снова что-то строчит в своем блокноте.
Что за безумный день.
Лэй отпустил мою руку и повернулся к Хлое:
– А теперь твой подарок.
О Боже. И что он ей приготовил?
Глава 24
Оставшиеся подарки
Моник
Теперь настала очередь подарка для Хлои, но мне было трудно не думать о том, что Лэй может устроить бойню на Юге.
Забей. Я разберусь с этим позже.
– Надеюсь, тебе понравится, Хлои, – сказал Лэй и достал из заднего кармана тонкий черный конверт.
Она уже сияла от уха до уха.
– Я даже не знаю, что там, но мне уже нравится.
Лэй улыбнулся, видно было, что он кайфует от момента.
Джо подошла ближе, за ней Тин-Тин и я.
Хлои осторожно вскрыла конверт, и глаза у нее тут же распахнулись.
– Кредитка!
Что?
Я нахмурилась.
Она взвизгнула от радости и подняла карточку, чтобы все могли ее разглядеть.
– Я всегда мечтала о такой.
Мы с Джо переглянулись.
Хлои кредитка была нужна, как еще одна мини-юбка.
– Эммм... – я наклонилась поближе, чтобы рассмотреть, и сердце у меня сжалось, когда я поняла, что это была, черная карта Amex Centurion5.
Та самая, безлимиткаа.
Та, с которой можно купить все что угодно.
Я покачала головой.
– Так. Ну... вот на этом моменте я все-таки должна вмешаться.
Лэй подмигнул мне.
– Я буду оплачивать счет.
Хлои захихикала и буквально запрыгала на месте.
– Кто-нибудь, срочно покажите мне торговый центр! Где он?!
– Прости, но нет, – я старалась говорить спокойно. – Я ценю жест, Лэй, правда, но ей не нужна элитная кредитка.
Я потянулась, чтобы забрать карту, но Хлои тут же отступила назад и придвинулась ближе к Лэю, будто он теперь ее новый защитник.
Я нахмурилась.
– Мони, почему тебе не нравится мой подарок? – Хлои показала на машину. – Ты ничего не сказала про тачку Джо, а теперь вдруг взъелась на мою кредитку.
– Потому что Джо будет ездить на машине на Юг по делам и заодно сможет возить тебя в школу.
Сбоку пробормотала Джо:
– Она не может сесть в мою машину, а вот Тин-Тин может.
Я проигнорировала это и перехватила взгляд Чена, направленный на Лэя. Он был почти незаметен, но в нем что-то читалось, то ли знак, то ли тревога. Стоило мне упомянуть поездку Джо на Юг, как в Чене будто что-то включилось, и я снова почувствовала, как в комнате сгущается напряжение.
Да. Они задумали какую-то хрень с Югом, но что именно?
Я тяжело выдохнула и снова сосредоточилась на Хлои, которая сжимала черную карту так, будто держала в руках ключ к собственной свободе.
Я протянула вперед раскрытую ладонь.
– Отдай мне ее.
Хлои чуть отступила.
– Ну же, Мони. Это ведь... ну, традиция Востока, и я не хочу проявлять неуважение.
Я закатила глаза.
– Возможно, мы найдем простое решение, которое устроит всех, – Лэй улыбнулся. – Мони, ты можешь сама установить для Хлои месячный лимит трат. Тогда она сможет оставить карту, а ты будешь спокойна.
Хлои шумно выдохнула:
– Но Мони же будет жмотничать по полной.
Я метнула на нее раздраженный взгляд.
– Нет, не буду. Мне нравится этот компромисс. Во-первых, ты вообще не достаешь эту карту без моего ведома, и большую часть времени она должна лежать дома. А насчет лимита, давай установим тысячу долларов в месяц. Это более чем щедро.
Лэй поморщился, явно не в восторге.
– Это ни о чем.
Глаза Хлои расширились, и она нервно хихикнула, застряв между желанием угодить мне и страхом потерять щедрость Лэя.
– Ну... тогда я с Лэем, наверное... правда, тысяча – это как бы... ни о чем.
Джо скрестила руки на груди.
– И как ты можешь говорить, что это ни о чем, если, держу пари, у тебя даже доллара с собой нет.
– Заткнись, Джо, – бросила Хлои и взглянула на Лэя. – А ты как думаешь, сколько нормально?
Лэй задумался, а потом ответил:
– Десять тысяч в месяц звучит разумно. На кино с подругами, одежду, компьютер...
– Десять тысяч в месяц? Ей семнадцать, – резко перебила я. – И я сама куплю ей ноутбук. У Хлои нет ни одной причины тратить десять тысяч долларов в месяц, если только она не собирается складывать их на обучение в колледже.
Хлои закатила глаза и с драматическим вздохом вскинула руки:
– Боже мой, Мони! Почему ты так вцепилась в мой подарок?!
Джо, стоявшая рядом, не смогла сдержать смех.
Вся ситуация начинала казаться нелепой, но я точно знала, что должна стоять на своем. Хлои не нужна элитная карта без ограничений, особенно в ее семнадцать.
Я сразу представила, в какие передряги она может вляпаться.
Но Лэй, как настоящий Хозяин Горы и прирожденный переговорщик, кивнул задумчиво, а потом предложил:
– А что, если мы установим лимит в две с половиной тысячи в месяц и откроем для нее фонд на образование, которым ты будешь управлять? Остаток от моих десяти тысяч будет идти туда.
Я вздохнула, понимая, что это вполне разумный компромисс.
– Подходит.
– Ура! – Хлои захихикала и закружилась с новой картой в руке. – Деньги, деньги, деньги! И я серьезно, где тут ближайший торговый центр? На Востоке вообще они есть?
Усмехнувшись, Дак кивнул:
– У нас есть два небольших.
– Вот это я понимаю, – Хлои засунула карту в карман своей мини-юбки.
Я щелкнула пальцами:
– Она будет у меня, пока я не решу, что ты полностью заслуживаешь доверия.
– Что?! – Хлои надулась. – Ты же не забрала ключи у Джо.
Я метнула в нее тяжелый взгляд:
– Девочка...
Хлои бросила взгляд на Лэя, будто просила о помощи.
Лэй пожал плечами:
– Правила Мони – значит, это и есть правила.
Ну что ж… может, Джо он еще и не покорил, но вот Хлои у него уже в кармане.
Хлои нахмурилась и протянула мне карту:
– Только не трать мою карту, Мони.
– Если продолжишь так со мной разговаривать, ты вообще не сможешь ею пользоваться.
Хлои моргнула.
Джо фыркнула.
Я убрала карту в карман.
Если честно, я сомневалась, что Хлои вообще когда-нибудь придется ею воспользоваться. Учитывая, кто тетки Лэя, я была уверена, что они уже закупили для моих сестер гардероб на весь год от кутюр.
К слову о тетках…
Я оглянулась на «Цветок лотоса» и заметила за ним больше двадцати людей Лэя, выстроившихся в небольшую линию перед тетками, создавая для них живой кордон.
Сейчас они стояли вдалеке, улыбались и наблюдали за нами.
Готова поспорить, они просто не могли дождаться встречи с девочками.
Без сомнений, Лэй приказал им держаться подальше, чтобы успеть вручить подарки и дать нам возможность выбраться с этой посадочной площадки.
Лично у меня было ощущение, что мы торчим тут уже не первую неделю.
Лэй привлек мое внимание:
– А теперь Тин-Тин.
Я тяжело выдохнула и обернулась к ней.
К своему удивлению, я увидела, что Тин-Тин не наблюдала за нашей с Хлои перепалкой, а с интересом разглядывала кота, которого держал на руках Дима.
Но стоило ей услышать свое имя, она подняла взгляд на Лэя.
Он одарил ее немного печальной улыбкой:
– Должен признаться, твой подарок не такой... роскошный, как у твоих сестер.
Она улыбнулась:
– Все нормально.
– Но, как сказала Мони, тебя интересует Грабитель из Краунсвилла.
Дыхание Тин-Тин сбилось.
– Да. Очень.
К своему удивлению, я увидела, как Роуз вышла вперед, вся во внимании, и не смогла не подумать, не копалась ли она в этой теме как настоящая репортерша.
Это было бы неудивительно. Многие журналисты посвятили годы своей жизни Грабителю из Краунсвилла и легенде о спрятанном сокровище.
Лэй махнул рукой людям у огромного контейнера, и двое из них тут же скрылись внутри.
Так. Вот это будет интересно. Что он собирается ей подарить, связанного с Грабителем из Краунсвилла?
Через пару мгновений мужчины вышли, неся между собой большой синий сундук. Он выглядел старым, потрепанным, словно хранил в себе тайны из другого времени.
О-кей. Сундук. Но что в нем?
Пока мужчины подносили сундук ближе, Лэй повернулся к Тин-Тин с любопытством в голосе:
– У меня к тебе странный вопрос, Тин-Тин.
Она поджала губы.
Он наклонился вперед:
– Ты веришь в призраков?
Тин-Тин выпрямилась, и ее взгляд стал серьезным, как будто она действительно задумалась над вопросом:
– Да, верю. Но не так, как большинство.
– Объясни.
– Я думаю, что призраки – это остатки энергии. Воспоминания, застрявшие в местах, где произошло что-то значимое.
Я удивленно приподняла брови.
Тин-Тин продолжила:
– Не думаю, что у них есть сознание в привычном для нас смысле, но они все равно могут взаимодействовать с этим миром, просто способами, которые мы пока не до конца понимаем.
Ее ответ был таким точным, таким осознанным, что нас с остальными это немного ошеломило. О Тин-Тин легко было забыть, что несмотря на возраст, ее разум никогда не останавливался – он постоянно работал, искал, анализировал.
Сзади кто-то пошевелился.
Я заметила, как Дима передал кота Роуз и пошел в нашу сторону. Он все это время молчал, с тех пор как я вернулась с сестрами, будто не хотел мешать моменту вручения подарков.
Но мне стало интересно, что именно заставило его подойти сейчас.
Лэй улыбнулся, явно впечатленный:
– Очень вдумчивый ответ, Тин-Тин. И, возможно, он сделает то, что я сейчас скажу, еще интереснее.
Она внимательно посмотрела на него:
– Хорошо.
Я ощутила, как напряжение в воздухе усилилось, пока мужчины опускали сундук рядом с Лэем и Тин-Тин.
Он понизил голос, будто собирался поделиться тайной:
– Я много времени проводил на Западе по ночам, рядом с Озером Грез.
Джо, до этого спокойно слушавшая в стороне, вдруг насторожилась:
– Зачем?
У меня в животе скрутился тугой узел.
Я не хотела, чтобы разговор зашел о Шанель, о прошлом Лэя. Не здесь, не сейчас и уж точно не при моих сестрах.
Но прежде чем я успела вмешаться, Дима подошел к сундуку, дотронулся до него, а потом достал блокнот и ручку.
Лэй проигнорировал вопрос Джо и сосредоточился на Тин-Тин:
– Я не раз разговаривал с Грабителем из Краунсвилла. Ты мне веришь?
Тин-Тин медленно кивнула:
– Да, я верю. Потому что… когда люди лгут, есть признаки. А у тебя их нет.
Дима, который все это время молча изучал сундук, вдруг оживился и посмотрел на нее:
– Какие признаки? Как ты это понимаешь?
Тин-Тин взглянула на него, потом снова перевела взгляд на Лэя:
– Когда люди лгут, они делают определенные вещи, даже не осознавая этого. Их глаза начинают метаться, будто они пытаются вспомнить детали, которые на самом деле только что выдумали. Или меняется голос, он становится выше или ниже в зависимости от того, что они говорят. Иногда они начинают дергаться, потому что тело чувствует, что человек врет, даже если мозг еще этого не осознал.
Улыбка расползлась по лицу Димы:
– А он так не делал?
Тин-Тин начала теребить пальцы, переплетая их в нервном, почти судорожном движении:
– Не делал.
По тому, как она дергала пальцы, я поняла, что она нервничает. Я подошла ближе и положила руки ей на плечи, давая понять, что я рядом.
Она перестала теребить пальцы.
Дима начал быстро записывать что-то в блокнот:
– Ты очень наблюдательная. Большинство взрослых даже не замечают таких вещей.
Щеки Тин-Тин порозовели, но она ничего не ответила.
Хлои заскучала, отступила на пару шагов и начала печатать что-то в телефоне, наверняка писала какому-нибудь парню.
Лэй кивнул:
– Что ж, я рад, что ты мне веришь, Тин-Тин. Потому что то, что я сейчас покажу, абсолютно реально.
Мужчины, которые принесли сундук, стояли неподалеку, ожидая команды.
Лэй подал им знак, и они вышли вперед.
Дима отошел в сторону, чтобы не мешать.
Мужчины подняли старую, потертую крышку сундука, она открылась со скрипом, и мы все заглянули внутрь.
Внутри сундук был обит темным бархатом, а среди мягкой ткани лежало множество деревянных предметов, если точнее, кинжалов. Они выглядели древними, изношенными временем, каждый был вырезан и отшлифован странным, неровным образом. Некоторые были испачканы землей или покрыты комками сырой травяной грязи.
Какого хрена?..
– Это, – Лэй подошел и аккуратно поднял один из кинжалов, – те самые кинжалы, которые Грабитель из Краунсвилла просила меня выкопать каждый раз, когда являлась ко мне. Как видишь, она приходила ко мне довольно часто.
У Тин-Тин перехватило дыхание, и она протянула дрожащую руку к кинжалу:
– Она?..
– О да, – Лэй передал ей кинжал. – Грабитель из Краунсвилла – это женщина.
Из груди Роуз вырвался сдавленный звук.
Я посмотрела на нее, она пыталась выхватить у Димы блокнот, но он уже торопливо записывал каждое слово.
Тин-Тин не взяла кинжал.
Она просто смотрела на него, будто... застыла в чистом, ничем не разбавленном шоке.
Лэй продолжал держать кинжал в руке:
– Я никогда не понимал, зачем этот призрак хотел, чтобы я их доставал. Когда-то давно я пытался разобраться, даже зацикливался на этом... но... ни одна из моих теорий никуда не привела. И я просто стал выкапывать их, чтобы она оставила меня в покое, что, собственно, и происходило каждый раз. Стоило ей увидеть кинжал у меня в руке, и она просто…
Я подалась вперед.
– Она и ее люди просто исчезали.
Я обернулась к Тин-Тин.
Она все еще стояла в ступоре, с открытым ртом, не отрывая взгляда от кинжала.
Я сглотнула:
– Тин-Тин, ты в порядке?
Ее нижняя губа задрожала, и она подняла глаза на Лэя:
– Она?..
Я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться.
Лэй кивнул:
– Да. Грабитель – это женщина.
Дыхание Тин-Тин стало сбивчивым, нервным:
– Ч-черная?
– Да. Высокая и черная. Не особо мускулистая, но с призрачными пушками в кобурах на бедрах. И по ней было видно, она точно знала, как с ними обращаться.
Глаза Тин-Тин расширились еще больше, и я увидела, как ее грудь начала быстро вздыматься от возбуждения, граничащего с чем-то куда более сильным.
Ох, подожди... с ней точно все будет в порядке?
Тин-Тин начала бормотать себе под нос, не отрывая взгляда от кинжалов:
– В Евангелии Грабителя все начинается со слов: «Моим детям». Я всегда думала, что это странно для мужчины-повстанца, так обращаться к своим людям, но…
Дыхание у нее участилось, и я сразу узнала эти признаки, пальцы начали дрожать, а теплый коричневый оттенок ее кожи побледнел.
Блядь.
Я махнула Джо.
– Она считала себя матерью для них. З-заботилась о них... защищала... – Тин-Тин уже почти задыхалась.
– Черт, – Джо сунула руку в карман и вытащила ингалятор Тин-Тин.
Вены на тонкой шее Тин-Тин вздулись, пульсируя от панических вдохов.
Я схватила ингалятор и метнулась к ней, стараясь заставить ее сосредоточиться на мне и на дыхании:
– Спокойно.
Тин-Тин не позволяла мне поднести ингалятор ко рту:
– Н-но почему так много к-кинжалов?..
– Тин-Тин, посмотри на меня, – твердо сказала я, вложив ингалятор ей в руку и направляя его к губам. – Дыши. Вдох и выдох. Медленно.
– И-их так много…
– Дыши.
Дыхание у нее было прерывистым, поверхностным, и я чувствовала, как паника в ней нарастает.
– Почему т-так много?..
– Тин-Тин, – я заставила ее прижать ингалятор ко рту и нахмурилась. – Хватит о кинжалах. Сосредоточься на дыхании.
Отрывисто пыхтя, она откинула голову назад и снова уставилась на раскрытый сундук:
– Н-но почему их так много?.. Ч-что это значит?..
Акт 3
Глава 25
Таинственная команда
Потребовалось гребаных двадцать минут, чтобы Тин-Тин смогла выровнять дыхание. Цвет вернулся к ее щекам.
Все это время я держала руку на ее плечах, ощущая, как ее хрупкое тело понемногу расслабляется. Она все еще дрожала, но худшее было позади.
Господи Иисусе.
Лэй опустился рядом с нами на колени:
– Прости. Тин-Тин, я не хотел тебя перегрузить.
Тин-Тин покачала головой, все еще пытаясь отдышаться, но с явным намерением говорить:
– Почему так много кинжалов?
Он ответил ей с грустной улыбкой:
– Я не знаю. Может быть, ты сможешь помочь мне это понять. Эти кинжалы теперь принадлежат тебе.
– Н-нет, – дыхание у нее снова сбилось, и она начала задыхаться. – М-м… музей...
– Дыши, Тин-Тин, – я посмотрела на нее строго. – Как мы с тобой тренировались.
Я видела, что она злится на меня и сейчас куда больше хочет получить ответы, чем сосредоточиться на дыхании. Но, к счастью, она кивнула, и после еще пары ровных вдохов и затяжки из ингалятора, она, кажется, достаточно успокоилась, чтобы отпустить тот ужас, что сковал ее.
– Спасибо. – Я почувствовала, как напряжение постепенно отпускает и мое собственное тело.
С ней все в порядке, и на данный момент это было единственным, что имело значение.
Над нами постепенно затихал гул вертолетов, люди Лэя уже увезли тот огромный контейнер.
К тому же Дак и Танди ушли вместе с Джо и Хлои, чтобы протестировать новую машину на парковке за «Цветком лотоса», но я знала Джо лучше. Она точно не собиралась просто проехать пару метров и припарковаться. Она уговорит их сделать небольшой крюк, наверняка захочет прокатиться по Востоку на своей новой игрушке.
А Дак, будучи Даком, конечно же, никогда не упустит шанс ввязаться в любую авантюру.
Я просто надеялась, что Танди сумеет держать всех под контролем.
Бедная Танди. Добро пожаловать в клуб, теперь ты с моими сестрами.
Впрочем, нас осталось всего ничего.
Роуз была неподалеку, с маленьким белым котенком на руках, тот лениво наблюдал за происходящим.
Лэй, Чен и Дима стояли рядом с Тин-Тин и сундуком, полным кинжалов.
Я снова посмотрела в их сторону.
Но... я понимаю, к чему клонит Тин-Тин. Почему их так много?
Каждый деревянный кинжал был уникальным, почти таким, будто его вырезали разные руки или будто он был предназначен для своей, особенной цели.
Теперь, когда Тин-Тин снова дышала ровно и пришла в себя, она отошла от меня и подошла к сундуку.
И вдруг, без всяких предупреждений, просто начала вытаскивать кинжалы один за другим и выкладывать их на землю.
Я встала:
– Тин-Тин, что ты делаешь?
Она даже не ответила. Просто продолжала выкладывать их, один за другим.
Блядь. Ну все. Теперь я точно не затащу ее на шашлыки. Да и о еде она вряд ли вспомнит.
Она была сосредоточена до одержимости, будто перестала видеть, слышать, чувствовать что-либо, кроме этих кинжалов.
Я напряглась, и все же… я понимала, почему ее это так зацепило.
Когда она выкладывала кинжалы на землю, становилось ясно – это были не просто какие-то игрушечные или декоративные штуки.
Дерево местами было отполировано временем до гладкости, а местами шершавое, с занозами, как будто эти кинжалы пережили очень многое. И, возможно, их даже использовали.
Но больше всего меня поразило невероятное разнообразие форм и дизайнов.
Некоторые из кинжалов были длинными и тонкими, сужающимися к острому кончику, который, казалось, мог бы пронзить что угодно.
Другие были короткими и толстыми, с широкими, плоскими лезвиями, больше подходящими для сокрушительных ударов, чем для резки.
У каждого кинжала был свой характер, своя индивидуальность, что делало его особенным среди остальных.
Некоторые лезвия имели странную форму, с изгибами, не поддающимися логике, будто дерево скрутили так, как это вообще не должно быть возможным.
У одного из кинжалов лезвие зигзагом шло от рукояти до самого кончика, каждое изломанное ребро было острым и резким, образуя зубчатый край, который выглядел по-настоящему опасно, даже несмотря на то, что он был сделан из дерева.
Другой был изогнут так, что напоминал полумесяц, с гладкой, отполированной поверхностью, и все же в этой утонченности было что-то зловещее.
Я не понимаю.
Тин-Тин заговорила, не глядя ни на кого:
– Ты кому-нибудь еще рассказывал про них, Лэй?
Он поднялся с колен и подошел ближе:
– Только нескольким моим людям было известно о сундуке с кинжалами.
– Это Бандит велел тебе держать это в секрете?
– Нет. – Он покачал головой. – Я просто не думал о них.
Все его мысли были заняты Шанель.
Удар ревности был резким.
Я отогнала его.
Дима кивнул одному из своих людей в желтом:
– Сфотографируй все это.
А потом Дима посмотрел на Лэя:
– Ты не против?
Лэй кивнул:
– Не против, если вы с Тин-Тин дадите нам знать, что вам удастся выяснить.
Я моргнула.
Дима улыбнулся:
– Ну конечно. Теперь мы – Команда Загадка.
Лэй покачал головой:
– Дима, нет.
– Но это же очевидно дело для Команды Загадка.
– Нет. – Лэй замахал руками. – Каждый раз, когда ты заявлял об этом, мы попадали в неприятности, пока пытались раскрыть твои так называемые дела…
– Сейчас мы взрослые. – Дима опустился на колени рядом с несколькими кинжалами на земле. – Теперь нас уже никто не отдубасит, если мы встрянем в неприятности.
Я посмотрела на Лэя:
– Команда Загадка?
– Это то, что Дима провозглашал каждый раз, когда ему казалось, что перед нами какое-то великое дело. Он начал этим заниматься, когда нам было по тринадцать.
– Одиннадцать, – поправил Дима и поднял один из кинжалов. – Тин-Тин, ты заметила, что на некоторых из них что-то написано? По крайней мере, на некоторых.
– Да, – Тин-Тин продолжала вытаскивать все новые и новые. – На некоторых линии переплетаются, как паутина.
– А на других есть вот такие символы. – Дима поднял кинжал, чтобы она посмотрела. – Похожи на иероглифы, но нет. Это... символы, значение которых знала Бандитка. Я почти уверен, они что-то обозначали, что знала только она.
Глаза Тин-Тин расширились:
– И ее люди тоже. Она рассказывала им все.
Дима склонил голову набок:
– Откуда ты это знаешь?
– Я читала копию Евангелия Бандита минимум десять раз. Сегодня Бэнкс не дал мне взять его с собой, потому что я опять собиралась его перечитывать. Я знала, что барбекю будет скучным.
– Десять раз?
Она снова принялась вытаскивать кинжалы:
– Но мне это было не нужно.
Дима, полностью захваченный происходящим, наблюдал за ней:
– Почему?
Она просто продолжала доставать кинжалы и выкладывать их на землю, будто уже и не слышала его.
Дима посмотрел на меня.
Я ответила за нее:
– Ее учитель и я считаем, что у нее фотографическая память.
Дима застыл:
– Серьезно?
Тин-Тин все так же вытаскивала кинжалы, настолько сосредоточенно, будто находилась в каком-то другом мире. Кинжалы не кончались, каждый был сложнее и загадочнее предыдущего.
Боже… сколько же их?
Дима смотрел на нее с таким восхищением, что это было невозможно не заметить.
Вдруг Тин-Тин на мгновение замерла.
– У меня нет фотографической памяти.
Дима не отрывал от нее взгляда:
– Почему ты так говоришь?
Она замялась, явно ощущая себя некомфортно под этим вниманием:
– Потому что... я забываю. Я не все помню идеально, и иногда... в голове все путается.
Дима поднялся и подошел к ней ближе:
– Это не значит, что у тебя нет фотографической памяти. Это всего лишь значит, что твой мозг работает по-особенному, и... в этом нет ничего плохого.
Тин-Тин не поднимала взгляда, глядя на кинжал у себя в руках:
– Но люди думают, что это странно. Они и так считают, что я странная, так что... мне не нравится, когда учителя говорят Мони такие вещи. И... у меня нет фотографической памяти.
У меня сжалось сердце от ее слов. Тин-Тин всегда была другой, и именно за это я ее любила, но я знала, насколько это усложняло ей жизнь. Дети могут быть жестокими, и мне невыносимо было думать о том, что ей приходится скрывать, кто она есть, только чтобы вписаться.
Лицо Димы стало жестким:
– Что ж, Тин-Тин. Я могу звать тебя Тин-Тин, да?
– Да.
– Давай я проведу небольшой тест, чтобы все прояснить.
Она подняла на него взгляд, ее любопытство вспыхнуло, несмотря на недавнее смущение:
– Тест?
Он кивнул и поднял тот самый маленький блокнот:
– Ага.
Тин-Тин посмотрела на меня, а потом снова перевела взгляд на него:
– Ла-а-адно.
– Посмотрим. – Он раскрыл блокнот на странице, исписанной его мелким, аккуратным почерком, и поднес ее к ней. – Взгляни.
Тин-Тин скользнула глазами по странице, быстро прочитывая текст. Она смотрела на нее не больше двух секунд, прежде чем Дима тут же убрал блокнот.
Эй. Это нечестно. Ей не дали достаточно времени.
Он захлопнул его:
– Ну что, расскажи, что там было написано?
Тин-Тин моргнула, а потом, не колеблясь ни секунды, начала повторять увиденное:
– Ты написал, что Моник можно называть Мони, и тебе это нравится. Лэй влюблен в нее, и ты вроде бы рад за него, но у тебя внутри стоит вопрос, что это вообще может для него значить, быть влюбленным в нее. Потом ты написал, что Марсело может все это использовать против Лэя, но ты уверен, что Бэнкс просто переживает за своего кузена и вообще не думает о политике Синдиката. И дальше идет, что Мони – это ключ к решению проблем с Синдикатом «Алмаз» при взаимодействии с Югом и Востоком, и что ее можно использовать, чтобы сохранить мир. Ты пишешь слово «власть» пять раз. Потом большими буквами: НО КАК? А под этим ты задаешься вопросом, безопасна ли карусель для Барбары Уискерс.
У меня перехватило дыхание.
Я точно не ожидала увидеть такие записи.
Лэй рядом со мной напрягся, но Дима лишь улыбнулся:
– По-моему, это самая настоящая фотографическая память. Хотя официально это называется эйдетическая6.
Он постучал блокнотом по ноге:
– Это когда человек может вспомнить изображение, страницу текста или целую сцену с поразительной точностью, даже если видел это всего один раз и совсем недолго. Как будто в голове щелкает фотоаппарат, и снимок можно воспроизвести почти без искажений.
Не показывая никаких эмоций, она снова вернулась к кинжалам.
Но Дима продолжил:
– Только у очень небольшого процента детей есть такая способность.
Тин-Тин нахмурилась:
– Может, я просто иногда кое-что запоминаю. Ничего особенного.
Дима покачал головой:
– Это не просто «кое-что», Тин-Тин. То, что ты только что сделала, большинство людей вообще не смогли бы, как бы ни старались. Это редкий дар.
Она положила на землю еще один кинжал.
– То, что у тебя есть, особенное, и это то, чего тебе не следует бояться. И тебе не стоит этого бояться. Не стоит прятать это в себе.
Я видела сомнение в глазах Тин-Тин, ту неуверенность, что проросла в ней за годы попыток вписаться, за годы, когда она старалась не выделяться.
У меня сжималось сердце, глядя, как ей тяжело, как она ставит под сомнение то, что так явно было частью ее самой. И еще больше болело от того, что я не знала, что стоит ли остановить этот разговор, раз он заставляет ее чувствовать себя неуютно, или же лучше промолчать и позволить Диме говорить с ней.
Мама, как ты это делала? И делала правильно?
Дима дотронулся до своей груди:
– Ты удивишься, но люди тоже считают, что я странный.
Тин-Тин фыркнула так, будто была абсолютно уверена, что люди и правда считают Диму странным.
– Когда я был маленьким, мне тоже говорили, что у меня эйдетическая память. Когда я демонстрировал это на уроках, не... осознавая, что это вообще-то странно, дети начинали надо мной смеяться, – Дима нахмурился. – Но только потому, что они были мелкими тупыми имбецилами с жалкими мозгами...
– Дима... – пробормотала Роуз.
– Правда есть правда. Я был лучше этих детей, а теперь, когда они взрослые, я стал еще лучше...
– Дима, – Роуз нахмурилась.
Дима пожал плечами:
– Тин-Тин, люди всегда найдут за что осудить тебя, что бы ты ни делала. У тебя суперсила. Главное не позволить этому заставить тебя прятаться. Не уменьшая себя... только потому, что кто-то другой не в состоянии вынести твой свет.
Тин-Тин перестала выкладывать кинжалы и уставилась на него:
– Ты убивал людей?
Я с открытым ртом замерла от шока.
Дима подмигнул:
– Многих.
Плечи у меня тут же напряглись.
– Так, все, хватит. Нам нужно убрать кинжалы обратно в сундук и пойти на барбекю. Там же еще будет битва грилей, и...
– Пожалуйста, Мони, – Тин-Тин распахнула глаза в испуге. – Дай мне еще десять минут. Я просто кое-что хочу посмотреть.
Я тяжело выдохнула:
– Ладно... только больше никаких разговоров про убийства.
С тяжелым, демонстративным вздохом, в точности как у Хлои, Тин-Тин ускорилась, выкладывая кинжалы с прежней осторожностью.
Дима ободряюще кивнул ей:
– И если тебе когда-нибудь понадобится помощь, чтобы разобраться со своими суперспособностями – я рядом.
Губы Тин-Тин дрогнули в слабой улыбке, но она ничего не ответила.
Затем Дима что-то быстро записал в блокноте. После этого он поднял ручку над страницей:
– А теперь вернемся к кинжалам. Почему их так много и для чего они использовались?
Я снова перевела взгляд на землю.
Там уже лежало не меньше тридцати кинжалов.
Это безумие.
И только подумать, Лэй ночами ошивался у дома Шанель, разговаривал с призраками и выкапывал все это из-под земли.
Я никак не могла осмыслить, насколько все это безумно.
Я бы никогда не сказала этого Лэю, но я понимала, почему Лео мог бы ее убить. Все это шло вразрез с его желаниями, чтобы Лэй сосредоточился на Востоке.
