Текст книги "Модный дом госпожи Морель (СИ)"
Автор книги: Катерина Заблоцкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
– Удивительно тогда, что моя машинка всё-таки делает строчку, – промолвил я. – Потому что я не слишком уверен в том, насколько правильно представил её функциональность.
– Зато ты четко представил, что она должна сделать, – отметила Элла. – Комната могла вытащить детали откуда-то из глубин твоего подсознания. Ну, или просто внутри начинить всё иначе, но так, чтобы она шила.
– Это называется «строчить», кстати, – промолвил я.
– Стро… – Элла закусила губу, переваривая слово. – Стро-чить. Занятное слово. Мне нравится. Значит, если я шью на этой штуке…
– Швейной машинке, ага.
– Если я шью на швейной машинке, я что-то строчу?
– Скорее, прострачиваешь.
Элла улыбнулась.
– Какое интересное слово. Прострачивать, – она облизнула губы, совершенно не задумываясь о том, как это может выглядеть со стороны, и улыбнулась мне. – Теперь буду говорить именно так…
– Поразительно, – с усмешкой отозвался я. – Эти слова ты запоминаешь с легкостью, а моё имя ты даже выговорить не можешь.
– Я уже сказала, что буду называть тебя только Дамиано.
– Да называй на здоровье, я ж не против, – улыбнулся я. – Просто занятно, почему так.
– Потому что твоё имя какое-то… иностранное, – призналась Элла. – Оно словно ускользает из моей памяти. Как, впрочем, и имя этого паразита, прекрасного принца… Но его я хотя бы могу выговорить. А с твоим словно что-то не мешает. Да и тебе больше идет, когда тебя называют Дамиано, чем когда я говорю вот то Де… Де… Не могу выговорить.
– Но мы же говорим с тобой на одном языке.
– Верно, – подтвердила Элла. – Но ведь на моем языке.
Я вдруг осознал, что, возможно, выговаривая родные слова, скорее озвучиваю какой-то их аналог. Словно моё сознание непроизвольно перестроилось.
– Значит… – я вслушался в звук своего голоса и осознал, что привычное слово звучит как-то иначе, только я не могу понять, в чем отличие. Вроде бы понятные выражения, и языком я этим владел всегда, сколько себя помню, он мне родной, но… Иной. Всё равно какой-то иной. – Я говорю не на своём языке.
– В таком случае, ты отлично владеешь моим.
– Нет, я… – я, признаться, был совершенно растерян. – Если честно, я не знаю, как так получилось. Понимаешь, я говорю слова, и они кажутся мне родными, но на самом деле они совершенно другие. Я раньше даже не обращал на это внимания, пока ты не сказала, что моё имя – моё настоящее имя, – звучит чужеродно. Но на самом деле меня зовут Демьян…
– Ты только что сказал «Дамиано».
– Нет, я сказал…
Я запнулся. Прокрутил про себя то, что только что промолвил, потом то, что услышал, и понял, что от моего прежнего имени не осталось ровным счетом ничего. Это казалось удивительным, если честно. Я ведь помнил и родной дом, и собственное имя, но последнее сейчас как будто подернулось некой дымкой, превращаясь в сочетание непонятных, трудновыговариваемых звуков.
Этот мир так стремительно переделывал меня под себя, что это просто потрясало. Я не ожидал подобной реакции; мне до последнего казалось, что всё это просто странный сон, который вот-вот закончится, и я вернусь в свою обычную, ничем не примечательную жизнь. А теперь вон оно что…
– Да, ты права. Я сказал «Дамиано», – сдался я. – Я теперь тоже не могу выговорить своё имя. Занятно…
– Выходит, наши миры – как отражения друг друга. Попав в это отражение, ты должен играть по новым правилам, – пожала плечами Элла. – И вынужден привыкать… Я понимаю, что это непросто, но…
– Всё нормально, – улыбнулся я. – Привыкну, конечно же. Сначала будет неловко, а потом втянусь. Просто… Наверное, ты понимаешь, как это, когда твой мир меняется, и у тебя остается только необходимость кое-как существовать в четко определенных рамках. Это… Не скажу, что неприятно. Просто мир вокруг не такой, каким я привык его видеть. И я сомневаюсь не только в том, что когда-то увижу родной дом, а и в том, что я его хотя бы не забуду.
– А надо ли помнить?
Я пожал плечами.
– Не знаю, Элла. Но если дереву отрубить корни, оно ж не будет зеленеть, правда?
Она ничего не ответила. Только взглянула на меня в последний раз и вновь повернулась к своей швейной машинке, словно подумала, не стала ли сама тем самым деревом, которому отрубили корни.
Глава шестая. Элла
Я не чувствовала себя вдохновенной уже много месяцев. Конечно, что-то шила, потому что не хотела прощаться с этим полезным навыком и забывать, как делаются элементарные стежки, но по большей мере делала что-то простое, предназначенное для повседневного обихода. Я словно потеряла интерес к шитью, просиживая в четырех стенах и прогуливаясь по круглому саду, скрытому от посторонних глаз за стенами башни.
С появлением Дамиано мой мир переменился так стремительно, словно прежний был лишь пылью, и её смахнул решительный порыв ветра. В голове теперь одна за другой вспыхивали идеи, и я впервые пришла в комнату желаний с четким пониманием, что именно мне нужно.
На самом деле, у этой коробки, в которой появлялись загадываемые мною рулоны ткани, были свои недостатки. Я могла попросить самую нежную, самую тонкую, самую дорогую материю на свете, и получила бы её в первозданном виде, готовую к шитью, но мне надо было знать о её существовании! Я не могла гулять по широким рядам, скользить кончиками пальцев по краям рулонов и делать выбор. Всё, что я создавала, шло исключительно от меня, и пока я была пуста, идеи не приходили тоже.
Сейчас, впрочем, эта проблема исчезла. Все мои мысли занимали новые задумки, и я озвучивала их комнате желаний до тех пор, пока она не перестала отзываться на мой зов, требуя энергетической перезарядки. А потом, перетащив всё созданное в комнату для шитья – Дамиано, разумеется, помог мне с этим, – взялась шить.
Мужчина сидел рядом, как будто любуясь на то, что я делала. Мы много говорили, рассказывая друг другу о себе. Мне пришлось немало пояснить ему о местном мироустройстве, он учил меня новым словам, которые казались неестественными, чужеродными, но всё равно складывались в одну общую картину и помогали осознать свой, да и чужой мир гораздо лучше.
В какой-то момент, впрочем, Дамиано сморил сон. Меня же не смущало даже то, что за окном стало совсем темно. Я с упоением шила, соединяла ткани, кроила, меняла что-то в фасоне, усаживала по фигуре манекена.
Ткани наслаивались одна на другую. Платье получалось смелее, чем всё то, что я видела прежде, но с появлением в моей жизни Дамиано у меня с глаз как будто пелена упала. Теперь я представляла себе мир совсем иначе… Ярче.
Дамиано дремал рядом, устроившись на софе, и его присутствие как-то незримо успокаивало и настраивало меня на нужный лад. Впрочем, мне самой спать совершенно не хотелось. Я творила, и переполнявшее меня вдохновение было, пожалуй, лучшим, что я испытывала за много-много месяцев, проведенных в этой ужасной башне.
…За окном рассвело, когда моё платье наконец-то хоть немного приблизилось к той задумке, которую я держала в голове. Сложное, состоявшее из множества деталей, оно при этом казалось мне на диво элегантным. Обычно я не испытывала такой гордости за то, что создавала, но сейчас…
Это было платье для меня. Бордово-алое, украшенное мелкой россыпью алого бисера и крохотных полудрагоценных камней, оно казалось мне почти вызывающим. Я понимала, что, делая его облегающим, словно перчатка, сильно рискую, что фасон этот, может быть, излишне смел, и все привыкли к более пышным платьям, но мне почему-то хотелось сделать его именно таким. Впрочем, привычная пышность всё же была; к поясу на талии крепились дополнительные слои ткани, и широкие юбки полукругом лежали вокруг силуэта. При желании их можно было и запахнуть, но основной вызов я видела именно в том, чтобы и спрятать, и открыть женскую фигуру одновременно.
У этого платья не было слишком глубокого лифа, но оно должно было отлично подчеркнуть грудь, И рукава, разумеется, тоже были; я очень не любила демонстрировать открытые руки, словно лишний участок моей кожи мог только вызвать у смотрящего какой-то негатив.
– Это ты за ночь сделала?
Я вздрогнула, отпрянув от манекена, и повернулась к Дамиано. Он уже сидел на софе и тер рукой глаза, кажется, отчаянно пытаясь проснуться.
– Да, – кивнула я. – Ну… Как тебе? Но это еще не закончено, многое надо доработать и…
– Это потрясающе, Элла.
Я повернулась к нему, не веря своим ушам. Нет, меня прежде хвалили за то, что мне удавалось сделать, но никто не называл это потрясающим. Ни разу за всю мою жизнь.
– Ты серьезно? – тихо спросила я.
– Конечно! – воскликнул Дамиано. – Это великолепно! Я не слишком большой знаток и не разбираюсь в подобных платьях, но оно выглядит роскошно. Верх потрясающий… Только будет ли в этом удобно?
– Ну… – я смутилась. – Вверху да. А вот в платье не потанцуешь. Но я не знаю, как совместить эту концепцию и при этом сделать его достаточно комфортным…
Дамиано серьезно взглянул на меня и протянул:
– Зато я знаю.
– Ты?!
Для меня почему-то очень удивительным было то, что мужчина может разбираться в моде.
– Да.
– И как же?
– О, – он усмехнулся. – Мне кажется, нижнюю юбку стоит сменить на брюки.
Я уставилась на Дамиано, как на сумасшедшего. Штаны под платьем? Да ведь никто не согласится такое надевать! Но мужчина выглядел достаточно уверенно, это я упорно терялась в догадках, как ему вообще могла прийти в голову столь странная идея. Складывалось такое впечатление, словно он не видит ни малейших препятствий для осуществления этого замысла.
– Но ведь это… Не знаю, – с сомнением протянула я. – Это, можно сказать, неприлично!
– Неприлично? – поразился Дамиано. – Но почему? Разве у вас женщины не носят брюки? Ой… я немного не подумал…
Я нахмурилась. Нет, женщины брюки носили, но очень редко. Простолюдинки обычно обходились неширокими длинными юбками, изредка подрезали их до середины лодыжек, чтобы не мешало в ходьбе. Девушки же высокого сословия надевали обтягивающие штаны, когда им надо было кататься верхом на лошади.
Исключение составляли только одаренные девушки, изначально воспитываемые не так, как остальные. Обладательницы магического дара могли позволить себе многое; зачастую наряжались они в кожаные обтягивающие штаны и блузы с жилетами, такая себе униформа колдуний, причем как молодых, так и уже довольно пожилых.
Я видела несколько волшебниц в своей жизни, и все они были достаточно сильны, чтобы их бояться. Но их внешний вид чудился мне вызовом, таким себе жестом привлечения внимания, возможно, не совсем осознанным.
– Носят, – промолвила наконец-то я. – Носят, но… Это обычно ведьмы.
– А разве ведьмы не ходят на балы и не хотят быть красивыми? – уточнил Дамиано.
Наверное, выражение моего лица стало и вовсе больше похожим на каменную маску. Мужчина озвучивал вопросы, которые прежде даже не приходили мне в голову.
Но ведь и правда, ведьмы – такие же женщины, как и все остальные, и многим из них действительно хотелось выглядеть не так… стандартно. Стандартно для их профессии, разумеется. Но ни одна ведьма, насколько я знала, не согласилась бы слиться с толпой и превратиться в одну из обыкновенных девиц в пышном платье, что пляшут на балу со всякими герцогами да графами.
– Ходят, но они отказываются от привычных нарядов, – с сомнением протянула я.
– Но ведь твой не смотрится привычным?
– Нет, – я осторожно кивнула. – Не смотрится, но я всё равно сильно сомневаюсь, что…
– У меня есть идея, – Дамиано улыбнулся. – Ведь, как я понимаю, для обычных девушек хватает модисток? Но ты можешь стать первой, кто будет шить красивую одежду на ведьм. Представь себе только, сколько на самом деле может быть благодарных клиенток! К тому же, мне кажется, помочь подняться куда-нибудь на крышу одаренной девушке будет гораздо проще, чем пытаться на веревках затащить наверх какую-то принцесску.
Я задумчиво кивнула.
Слова Дамиано казались невероятно логичными. К тому же, большинство ведьм были довольно богатыми; зарабатывать на жизнь магией сложно, но уж кто решается на такое, тот ни в чем не знает бедности. Так кто мне сказал, что я не могу работать с ними, как со своими клиентками? Почему я столько времени просто не рассматривала даже эту мысль?
– Ты прав, – согласилась я. – Надо переделать эту юбку под обтягивающие брюки. А верхнюю оставить. Тогда все будут видеть, что перед ними ведьма, но она сможет уверенно чувствовать себя в танце и не стоять в стороне, пока светские дамы кичатся своими нарядами!.. Дамиано, ты гений!
– Я просто мыслю в рамках моего мира, Элла. Если б ты жила там, здесь тебе всё казалось бы слишком…
– Серым? Скучным?
– Нет. Необычным и несколько зажатым, – возразил он. – Но ведь всё можно исправить… А ведьм сколько? Наберется на обширную клиентуру?
Я призадумалась.
– Не так уж и много. Несколько сотен… Но если у нас не будет конкурентов, ну, или если мы будем лучшими, то этих нескольких сотен хватит, чтобы дело просто процветало!
Дамиано кивнул. Он собирался ещё что-то добавить, но не успел. Откуда-то снизу донесся дикий, напоминающий вой раненного зверя вопль.
– Элла! Госпожа Морель! Выходите!
– Что это за вопли? – нахмурился мужчина.
– Кажется, это принц, – смутилась я.
– Принц?!
– Ну, да. Прекрасный принц. Я же рассказывала. Он периодически сюда приходит и донимает меня, но в целом…
– Элла, выходите!
– Но в целом, – дополнила я, кривясь, – иногда он бывает более сносен, чем сегодня. И, кажется, нам придется всё-таки к нему выйти.
Судя по выражению лица Дамиано, чего-чего, а этого он делать точно не хотел.
– У башни же нет выхода, – серьезно промолвил он, словно я говорила о том, чтобы открыть перед прекрасным принцем дверь. – Каким образом ты собираешься выйти к этому, с позволения сказать, мужчине?
Мне почудилось, что в голосе у Дамиано зазвенели ревностные нотки. Надо же! Чисто теоретически мы были чужими друг другу людьми, практически незнакомыми, но меня искренне радовало то, как он смотрел на меня. Собственнические, хоть и довольно мягкие нотки в его голосе заставляли меня чувствовать себя действительно нужной, и я б соврала, если б сказала, что это неприятные ощущения. Отнюдь!
– Да, у башни нет выхода, – согласилась я. – Но мы же можем выглянуть в окно. Разумеется, я не собираюсь выходить к нему на лужайку, но поговорить-то надо.
Дамиано был явно не в восторге от перспективы общения с ещё одним неудачливым моим женишком. Скривившись, он промолвил:
– Если ты не хочешь общаться с этим человеком, ты совершенно не обязана к нему ходить. Может, останемся внутри?
Я была склонна согласиться с этим его предложением. Прекрасный принц не вызывал у меня никаких приятных ассоциаций. Созерцать его физиономию тоже совершенно не хотелось. Но в голову мне вдруг пришла мысль о том, что он просто так не успокоится. Я ведь уже выбирала политику игнорирования, и ничем хорошим…
В стену башни что-то ударилось. Громко так. Стена затряслась, по ней пошла трещина. Прошло полминуты, и трещина принялась затягиваться обратно, но намерения принца стали вполне ясными.
– Что это было? – мрачно поинтересовался Дамиано. – Он что, из пушки стрелял в стены твоей… нашей башни?!
Я отрицательно покачала головой.
– Пушка тяжелая, её везти сложно. Скорее всего, он обратился к кому-то из магов и взял несколько атакующих заклинаний. В целом, бояться нечего.
– Ты уверена, что нашу ситуацию можно охарактеризовать как «бояться нечего»?
Удар повторился. Башня стояла, равнодушная и неприкосновенная. Трещин больше не было. Очевидно, защитное заклинание уже активизировалось, но я считала, что нет никакого смысла так третировать магические барьеры. Мало ли, вдруг защита прохудится, и некому будет её чинить? Я пока ещё не настолько хорошо овладела магией, а Дамиано… Неизвестно, одарен ли он вовсе. Почему-то у меня были определенные сомнения по этому поводу; разумеется, я искренне надеялась на то, что чары ему подвластны, но кто мог бы мне это гарантировать?
Верно, никто.
– Я пойду поговорю с ним, – решительно промолвила я. – Ничего мне принц не сделает. Он частенько так приходит. А ты, если хочешь, можешь не выходить.
Мне не хотелось случайно разочароваться в Дамиано или узнать о его трусости, потому я ушла прежде, чем успела услышать от него согласие. Вероятнее всего, магические силы действительно были для него чем-то удивительным, пугающим, и он, возможно, всерьез опасается перспектив столкновения с кем-то вроде принца. Для меня поначалу это тоже казалось дикостью, а ведь я выросла в этом мире и знала о существовании магии…
Но в глубине моей души всё ещё жила наивная женская вера в то, что Дамиано смелый и будет защищать меня от всего на свете. Даже от наглецов вроде принцев.
Я шагала достаточно быстро, поднимаясь на свой переговорный пункт. На одном из верхних этажей был довольно широкий балкон с высокими поручнями, с которого я вполне могла выглянуть на улицу. Выбраться, конечно, нет, но для разговоров этого будет достаточно. Да и покидать башню мне временно перехотелось. Я подумала даже, что, возможно, жизнь здесь может оказаться интересной и приятной, если только вести её не в гордом одиночестве.
– Прекрасная Элла! – воскликнул принц, только-только узрев меня поблизости. – Ну наконец-то! Я уже устал тебя звать!
– Я страшно рада, что вы устали меня звать, но можно было не швыряться в башню магическими зарядами, а просто уйти прочь. Если дама не выходит, значит, дама просто не желает разговаривать, – мрачно промолвила я.
– Как можно не хотеть разговаривать со мной?
– Очень просто, – отозвалась я.
Слышимость с этого балкончика была прекрасная. Так как он не только для меня служил переговорным пунктом, здесь было какое-то особое заклинание, позволявшее не перекрикиваться, а почти спокойно разговаривать друг с другом, вопреки расстоянию.
– Элла, милая моя госпожа! – прекрасный принц подбоченился. – Разве не считаете ли вы меня ясным солнцем, что скрашивает ваше одиночество в этой башне?..
– Нет, – серьезно ответила я. – Не считаю. Мы можем закончить на этом диалог?
Принц полагал иначе.
Чисто теоретически он был привлекательным мужчиной. Высоким, стройным, светловолосым и сероглазым. Такую деталь, как цвет глаз, я рассмотрела только потому, что в одно из первых знакомств принц закинул магией ко мне на балкончик свой личный портрет. Я, конечно, швырнула его обратно, вниз, но посмотреть-то успела. Да, мужчина был хорош собой, но на фоне Дамиано он просто мерк. Да и как личность не особо вызывал у меня позитив.
– Прекрасная Элла! – возопил он, в очередной раз взывая к моему одинокому женскому сердцу. – Я уже всё придумал! Мы с вами поженимся на расстоянии! Я закину вам наверх венчальный браслет, и вы наденете его, это украшение, хранящее ещё тепло моих рук! Вы можете быть в этом же платье, если хотите! – принц подбоченился. – Разумеется, я наряжусь в парадный камзол, ведь эта свадьба – лучшее, что произойдет в моей жизни! После этого вы можете попытаться спрыгнуть ко мне…
– Тут не два метра, принц, – устало промолвила я. – Если я спрыгну к тебе, то я сверну себе шею.
Сил на вежливость у меня уже не оставалось. Я остро чувствовала раздражение и понимала, что могу не сдержаться и действительно нахамить зарвавшемуся мужчине.
– Это всё пессимистический взгляд на вещи, – решительно заявил принц. – Сначала мы поженимся, а потом разберемся! Для свадьбы-то нет никаких преград…
– Совсем никаких, – раздался у меня за спиной мужской мрачный голос. – Только одна небольшая преграда. Я.
Из глубин башни ко мне вышел Дамиано.
– Боюсь, уважаемый принц, – холодно промолвил он, – эта женщина не может выйти за вас замуж. Ведь она уже моя супруга. Или вы желаете создать гарем?
Прекрасный принц аж позеленел от злости. Даже расстояние, разделявшее нас, не помешало мне заметить, как стремительно меняется выражение его лица с якобы благодушного на полное гнева и раздражения. Видок у него был ещё тот: из глаз едва молнии не летят, руки сжатые в кулаки. Но Дамиано это явно не смутило. В какую-то секунду мне почудилось, что это в самом деле тот самый могущественный маг, Хранитель Башни, за которого я замуж вышла, а не его двойник из другого мира, не владеющий даром и ничего не знающий о башне.
– Вы позволяете себе оскорблять эту чудесную девушку! – воскликнул прекрасный принц. – Вы!.. Кто вы вообще такой?
– Ну, во-первых, имя моё вам должно быть известно – вы, в конце концов, пришли к моему дому и соблазняете мою супругу. Плохо соблазняете, вынужден отметить. А во-вторых, я оскорбляю не Эллу, а вас. Чувствуете разницу?
– Морель!.. – прорычал прекрасный принц. – Ты ж сдох!
– Фу, как некрасиво, – закатил глаза Дамиано. – Не «сдох», а отошел в мир иной, раз уж так. В любом случае, это не имеет никакого отношения к правде. Я, как видите, живой… А вы, молодой человек, уже год приходите морочить голову замужней женщине. Более того, игнорируете её многократные отказы, вот, уже брачную церемонию без её разрешения спланировали… Нехорошо это, господин принц, нехорошо…
– Ты! – ткнул в него пальцем принц. – Ты должен обращаться ко мне не иначе как «Ваше Высочество», ты, безродный пес, жалкий простолюдин без роду без племени! Ты… Выродок! Дитя падшей женщины и неписьменного шамана из южных племен!..
Я втянула голову в плечи. Никогда при мне принц не опускался до таких оскорблений. Обсуждать происхождение человека – это отвратительно! К тому же, зачастую люди проживали жизнь в том же статусе, в котором и родились… Но Дамиано был Хранителем Башни, и ему принадлежало самое опасное, самое таинственное и самое переполненное магией строение во всех четырех странах. Плевать в сторону его происхождения казалось как минимум глупым.
Самое гадкое, что это могло оказаться правдой. Дамиано – настоящему Дамиано, а не мужчине, стоявшему рядом со мной, – было больше ста лет, как я потом выяснила. Его лицо выдавало в нем южное происхождение, а немалый магический дар – то, что как минимум один из его родителей был высоко одарен. Магия часто переходила по наследству.
На юге же век-полтора назад никаких высокообразованных магов или ведьм не было даже близко. Зато были могущественные шаманы, покорявшие себе силы природы, и сразиться с ними решился бы не каждый дипломированный специалист вроде современных обладателей магии. Но да, жили на юге племенами, люди там были хоть и полные силы, но неписьменные, да что там, почти дикие.
И какой бы сладкой ни казалась магия юга, почему-то современные колдуны оскорблялись, когда подозревали, что они происходят от местных шаманов. Принц же, не стесняясь в выражениях, назвал Дамиано не просто прямым потомком, а сыном дикаря и продающей себя за звонкую монету женщины. По меркам этого мира он смертельно его оскорбил.
Как отреагировал Дамиано? На его губах расцвела издевательская улыбка, и он внимательным взглядом смерил принца, словно пытался изучить, что тот из себя представляет. А потом, не скрывая собственного презрения, протянул:
– Какая удивительная осведомленность касательно моего происхождения, молодой человек. – Поразительно! Вы успели ознакомиться с моим родовым древом, а я даже не знаю, как вас зовут.
– Я – наследный принц Хьелма! – заорал он. – Принц Родрик! Как ты смеешь высказывать неуважение по отношению ко мне!..
– Я вообще-то очень вежливый, – Дамиано подался вперед, упираясь ладонями в поручни балкона, – и стараюсь никого лишний раз не оскорблять. Мне не нравится смешивать людей с грязью… Но я не вижу здесь человека, Ваше Высочество. Потому говорю прямо, и надеюсь, что вы всё-таки меня услышите. Поворачивайте своего коня и убирайтесь прочь. Постарайтесь больше не попадаться мне на глаза, если не хотите серьезных последствий.
– Это угроза?!
– Всего лишь констатация факта.
Поручни балкона затрещали. Возможно, мне почудилось, но на какие-то несколько секунд по ним пробежала магическая волна, достаточно сильная, чтобы принц Родрик – наконец-то я запомню его официальное имя! – её заметил.
Тот помрачнел. Конь под ним попытался встать на дыбы, но принцу удалось с ним совладать. Но лицо Родрика всё также было искажено от гнева, и я отметила про себя, что, кажется, этот молодой человек ещё хуже, чем я могла себе представлять.
– Я так просто не сдамся! – возмущенно воскликнул прекрасный принц. – Я сказал, что не отступлюсь, а значит, не отступлюсь!
Дамиано презрительно хмыкнул. Он совершенно точно не выглядел как человек, испугавшийся этой угрозы. Однако принц был настроен радикально. Он стремительно вскинул руку, и я запоздало вскрикнула, осознав, что сейчас будет.
Поняла, когда увидела на пальце принца массивное кольцо. Не знаю, как его разглядела, но не сомневалась, что это было именно колдовское кольцо, из разряда тех, которыми пользуются маги. Я знала, что сам по себе принц не одарен, но это не помешало ему заплатить какому-нибудь магу и приобрести заряженную силой защиту.
И он явно не планировал отступать от задуманного.
С его кольца сорвалась искра. Сначала она была совсем маленькой, я едва рассмотрела короткую вспышку в воздухе, а потом магия раздулась в настоящий красный шар, громадный, внушительный, пугающий. От магии всё вокруг буквально кипело.
А потом этот смертоносный снаряд полетел прямо в нас.
Я отшатнулась и зажмурилась, понимая: даже защита башни не защитит от такого мощного магического заряда…
Глава седьмая. Дамиано
Проще всего было не верить в магию и вовсе. Собственно, я примерно так поступал, упорно делая вид, что всё колдовство можно объяснить так или иначе. Но придумывать объяснения с точки зрения физики огромному шару, потрескивающему от электричества, что поднимался от кольца принца к нам, было трудно. Всё, что я успел – это оттолкнуть Эллу, заталкивая её за свою спину. Разряд врезался мне в грудь, и на какое-то мгновение перед глазами всё поплыло.
Когда-то мне делали операцию, довольно банальную, но опыт получения наркоза я запомнил на всю жизнь. Столкновение с магическим шаром было чем-то похожим по действию; я чувствовал электрический разряд, прокатившийся по коже, и от силы в глазах тоже, кажется, заискрило. Больно было только первые несколько секунд, а потом всё пропало.
Я невольно вспомнил своего соседа, который в детстве полез в открытую трансформаторную будку, потому что туда залетел мяч. Удар током был ужасный, но он в состоянии шока умудрился ещё дойти домой, к матери, и рассказать о произошедшем. Потом была скорая, долгое лечение, и врачи неоднократно повторяли, что выжил он чудом.
Со мной, кажется, произошло что-то подобное. Я покачнулся, ухватился руками за поручни балкона, и те буквально заискрили под пальцами. Злость, всколыхнувшаяся в моём теле, почти что приобрела физическую форму; мне очень хотелось сейчас обрушить весь гнев на этого проклятого принца Родрика, явно считавшего, что он ни в чем не виноват.
Какая-то непонятная, необъяснимая сила прошла по стенам башни, словно укрепляя невидимую защиту. Я подался вперед, ещё сильнее наклоняясь к принцу, и вкрадчиво поинтересовался:
– У тебя будут ещё заряды, или, может быть, на этом остановишься и попытаешься унести отсюда ноги, пока жив?
За моей спиной едва слышно вскрикнула Элла. Очевидно, она успела уже попрощаться с жизнью, но всё было отнюдь не так плохо, как она могла подумать. По крайней мере, я чувствовал чудесный прилив сил и совершенно не собирался на тот свет.
Принц, не такой уж, к слову, и прекрасный, вскинул руку и осенил меня каким-то жестом. Сам жест мне был незнаком, но, очевидно, в моём мире на месте Родрика кто-то бы просто перекрестился. Но я чертом не был и изгоняться после такого простого жеста тоже не спешил, вместо этого только скривил губы в презрительной усмешке, наблюдая за потугами парня.
– Считаю до трех, – слова сорвались с моих уст прежде, чем я успел хотя бы подумать головой. – Один… Два…
Очевидно, принц наконец-то понял, что ему со мной не тягаться. И хотя на самом деле мои познания в магии ограничивались тем, что она в этом мире в каком-то формате существовала, одной угрозы было достаточно, чтобы принц развернул коня и спешно помчался прочь. Я же с облегчением выдохнул; ничего, кроме острот, у меня в запасе не было, а смелость, иногда граничившая с безумием, постепенно уступала место здравому смыслу.
– Дамиано… – тихо прошептала Элла.
– Прости, – я повернулся к ней. – Я до сих пор не верил в то, что всё это на самом деле... Надо было хоть какое-то ружье найти, или из чего там у вас по врагам палят? Чтобы этого паразита, хм, подстрелить. Потому что я мог на него разве что покричать…
Но Элла не выглядела злой. Я ждал, что она как минимум отчитает меня за то, что я, паразит эдакий, полез на рожон и навлек на себя гнев принца Родрика, но девушка, кажется, была слишком удивлена, чтобы вообще что-то мне говорить. Она только ошеломленно хлопала ресницами и тяжело дышала, пытаясь прийти в чувство, а потом наконец-то проронила:
– Потрясающе.
– Что именно? – удивился я.
Мои остроты? Вот уж вряд ли. К тому же, принцем она восхищаться не спешила, а тот явно постарался почище моего, когда рассказывал, какой я плохой. По крайней мере, я не называл его сыном какого-то южного шамана.
Интересно, это серьезное оскорбление?
Я-то своих родителей прекрасно знал, и ни с проститутками, ни с шаманами, ни с экстрасенсами они ничего общего не имели. Папа так вообще милейшей души человек, мама, конечно, умела проявлять излишнюю настойчивость, но не критично. Да и принц осыпал оскорблениями, как мне подумалось, того, другого Дамиано, к которому я на самом деле не имел ни малейшего отношения.
Даже если я – его реинкарнация, тело у меня всё равно другое. И прожитые двадцать шесть лет тоже иные. Так что…
Элла всё также молчала, и я осторожно приблизился к ней и сжал девичьи тонкие плечи, пытаясь таким образом привести её в чувство.
– Элла, – тихо позвал я, – с тобой точно всё в порядке? Тебя не задело?
– Нет, – покачала головой она. – Меня не задело. Я в порядке.
– Тогда почему на меня так смотришь? – удивился я.
Элла кашлянула.
– Ну, как бы это сказать, хм, помягче… Я так на тебя смотрю, потому что ты только что впитал в себя дозу магии, достаточную для того, чтобы убить…
– Человека? – уточнил я.
– Почти, – кивнула Элла.
– Животное?
– Ну, если в твоем мировосприятии драконы – животные, то да, – медленно промолвила она. – Потому что эти искры используются в драконоборстве. Это так. Чтобы ты понимал.
– Давай-ка уточним, – мрачно промолвил я. – Драконоборство – это?..
– Это когда колдун пытается остановить дракона, – серьезным кивком подтвердила она. – Да, ты всё правильно понимаешь. Именно о таком и идет речь. Ты только что принял на себя разряд, которого бы с головой хватило для того, чтобы оглушить средненького дракона. А средненького дракона ты уже видел. Как понимаешь, он несколько больше обычного человека.
