Текст книги "Модный дом госпожи Морель (СИ)"
Автор книги: Катерина Заблоцкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
Девушка серьезно кивнула. Мы сейчас были не в том положении, чтобы задаваться вопросом, в самом ли деле я на такое способен. Да и общаться, сидя на спине у Драго, было нежелательно. Потому, действуя скорее интуитивно, чем осознанно, я уцепился ладонями в драконий шип и попытался покинуть своё тело.
…В бытность обычным человеком в своём родном мире я несколько раз практиковал медитации. Не сказать, что мне очень нравилось, так, девушка затащила попробовать. Потом, после нескольких ну очень красноречивых взглядов от местного наставника по йоге, или как он там назывался, я занятия бросил и не испытывал никакого желания к ним возвращаться.
Но сегодня вспомнил, как нам объясняли: сконцентрироваться на дыхании, сидеть прямо… Управлять собственным духом. Действуя скорее интуитивно, чем осознанно, я представил, как моя внутренняя суть буквально покидает тело и устремляется к чему-то иному. К огромному дракону…
Сознание пыталось пробить бронь чешуи. Дракон поначалу воспротивился, недовольный случайным вторжением, но после – открылся мне навстречу.
Его сущность напоминала бурную реку. О том, чтобы плыть по ней, не было и речи – меня кидало со стороны в сторону, я тонул в шуме чуждых человеческой природе мыслей. Наверное, другого бы уже разбило о камни-мысли, но я держался, быть может, потому, что моя душа была гораздо старше, чем мнило о себе тело.
А потом снаружи донесся жуткий звук. Человеческим умом я сознавал, что это всего лишь кошачье мяуканье, просто громче, чем у обычного кота. Оно и логично, Заффиро никогда не был крохотулей! Однако моё сознание не могло донести эту простую мысль до дракона. Драго заметался в поиске убежища, и я с трудом успел зацепиться за край его сознания, чтобы постараться выровнять полет.
Бурная река чужого страха не утихала, но я не позволил себе раствориться в ней. Вместо этого – превратился в плотину. Драго бил меня волнами боли, но я стоял твердо, не пропуская к его сознанию страх.
Моё тело явственно ощутило: полет стал гораздо ровнее и приятнее. Да, Драго всё ещё слышал громкое мяуканье Заффиро, но он не мог на него отвлечься. Как бы ни пытался дракон вырваться, избавиться от моей хватки, чтобы полностью осознать себя и вновь стать совершенно отдельным, ничего у него не получалось.
Он помчался ещё быстрее. Я чувствовал усталость в громадном драконьем теле и принял её, как нечто само собой разумеющееся. Заффиро завывал, старательно отпугивая Керстин, а мы летели, летели без устали, соединившись в одно целое.
В мыслях дракона царил настоящий кавардак. Когда Драго ослабил сопротивление и не стал больше пытаться вышвырнуть меня прочь, я с неожиданной ясностью осознал, какой же бардак на самом деле творился у него в голове. Просто невообразимо! Столько желаний, несоизмеримых с его действительностью, столько недовольства…
Среди эмоций вспыхивали и огрызки воспоминаний. Они полыхали у меня перед глазами, как некие драгоценные камни, и я хватался то за одно, то за другое, пытаясь его познать. Стал случайным свидетелем нескольких ссор с Керстин, увидел, как Родрик обещал дракону золотые горы, понял, насколько же от желания стать независимым помутился рассудок Драго…
А потом почувствовал каменную твердь под лапами и осознал: мы прилетели на место. Только теперь я не знал, как отсоединиться от ставшего таким дружественным чужого сознания.
Несколько минут я просто барахтался в пучине чужих воспоминаний. Снаружи что-то громко кричало, эмоции дракона бились о надежную преграду, а потом – во мне словно тоже треснула какая-то стена. Держалась-держалась, а потом разлетелась на мелкие кусочки.
Меня вынесло из драконьего сознания могучей волной. Я запоздало осознал, что не слышу ставшего привычным кошачьего мяуканья, а потом кто-то резко толкнул меня в сторону, сбивая со спины огнедышащего чудовища.
Я покатился по камням и запоздало осознал, что из импровизированного седла меня выбила Элла.
– Дам, скорее, – поторопила она, кажется, впервые таким образом сокращая моё имя. – Скорее же, ну! Сейчас она нас всех здесь сожжет!
Краем глаза я заметил стремительно приближающуюся драконицу. Заффиро, наше единственное эффективное оружие, уже нырнул в проём, который уводил прочь из смотровой башни, на которую и плюхнулся, пользуясь дырявой защитой, Драго.
Теперь магия потрескивала вокруг, пытаясь затянуть те дыры, которые образовались в ней после прежнего драконьего нападения. Ощутив, что Элла – объект, который необходимо было защищать, – оказалась на месте, магия стягивалась вокруг нас.
Вот только делала она это не так быстро, как следовало, чтобы спастись от Керстин.
Не требуя больше тычков для ускорения, я вскочил на ноги, крепко схватил за запястье Эллу, которая едва не осталась лежать на раскаленном солнцем каменном полу и бросился прочь. Спасительный проход был совсем рядом, и хотя я не слишком хорошо ориентировался в пространстве после единения с драконом, бежал в нужном направлении.
Керстин выдохнула пробную дозу огня. Пламя расплескалось по камням, оставляя на них тонкий слой копоти, и едва не лишило меня ноги, но мы с Эллой успели вовремя сбежать вниз по ступенькам. Снаружи что-то взревело, а потом за нами кубарем влетел некто.
Я не увидел, не услышал – почувствовал, что это был Драго, только уже обращенный в человека. От огня драконицы его спасло одеяло, то самое, которое мы использовали в качестве седла. Оно загорелось и так и осталось валяться на верхних ступеньках прохода; сам же дракон, пытаясь прикрыться оставшимся куском покрывала, стремительно помчался вниз, игнорируя ожоги.
Мы с Эллой последовали за ним.
Стоило только дверям захлопнуться за спиной и вокруг воцариться прохладе и спокойствию башни, как я моментально ощутил волну усталости и одновременно удивительное облегчение. Ноги подкосились сами, и я буквально сполз по стене и закрыл глаза, пытаясь ещё удержаться в сознании.
– Дамиано, – Элла обеспокоенно опустилась на пол рядом со мной. – Дамиано, ты в порядке? Ты очень бледен.
– В драконе, – в голосе Драго мелькнули хвастливые нотки, – и утонуть недолго! Наши сознания очень сильны! Так что твой муженек, может, уже наполовину дракон!
– Надеюсь, – буркнул я, – на ту половину, которая летает, а не на ту, которая творит глупости.
– Между прочим, – надулся Драго, – я вас сюда принес! Я выполнил свои обязательства!
– Напомнить тебе, что если б ты не похитил Эллу, то этого всего вообще б не случилось? И в наших услугах ты нуждался уж точно не меньше, чем мы в твоих, – отрезал я и повернулся к Элле. – Всё в порядке. Я живой и почти здоровый. И во мне нет ничего от этого дракона.
– Это отлично, – усмехнулась Элла, – а то мне пришлось бы надеяться на скорое вдовство. Я б такого рядом не перенесла.
Драго надулся окончательно. Мне на его детские обиды, сказать по правде, было наплевать, но дракон явно считал, что ещё не сказал своё последнее слово.
Что ж, он обязательно поделился бы собственным высокочтимым мнением, если б успел – да только снаружи раздался дикий грохот и скрежет. Я с трудом поднялся, дошел до окна, передвигаясь вдоль стены, и успел заметить только шипастый хвост Керстин, который она отчаянно пыталась запихнуть в небольшое окно.
Магия противилась, как могла. Башня старательно залатывала дыры в защите, которые только могла, но её темпа явно не хватало, чтобы справиться с упорством Керстин.
– Выходите! – взревела драконица. – Выходите, подлецы, и тогда, возможно, вы умрете не так мучительно, как я планировала!
Драго нахмурился.
– Это она шутит, – промолвил он.
– Я вижу, – я внимательно взглянул на кончик хвоста, который продолжали совать в окно. Когти Керстин скрежетали по каменной башне, но причинить ей слишком сильный вред не могли. Драконице явно не хватало мощи пробиться сквозь защиту.
Я уже понял нашу прошлую ошибку – к сожалению, выходить на открытые площадки было небезопасно. Особенно на случай прямой атаки. Кроме магии должны также защищать и каменные стены, а во всех остальных местах, например, в том же саду, надо соблюдать осторожность…
Додумать мысль я не успел. Керстин свесилась со смотровой башни и попыталась просунуть в окно уже когтистую лапу.
И получалось у неё не в пример лучше, чем с хвостом…
Керстин отчаянно процарапывала себе путь. Её когти пытались впиться в камни, но, поскольку добраться до них было невозможно, не преодолев магическую защиту, увязали в силовом щите. Одна беда: драконица была слишком крупна и слишком сильна, чтобы чары могли в самом деле защитить от неё. И она с такой яростью прорывалась в башню, что волей-неволей в голову приходили тысячи полных ужаса мыслей.
Думать о том, что случится, когда Керстин всё-таки прорвется в башню, я не хотел. Вместо этого окончательно выпрямился, подал руку Элле и промолвил:
– Пойдем отсюда. А Драго, если ему так угодно, может пообщаться со своей невестой наедине.
– Мяу! – подтвердил возмущенно Заффиро. Его присутствие драконицы тоже отнюдь не радовало. – Мяу! – повторил он раза в два громче, бросаясь к окну, и Керстин моментально потеряла всякое желание пихать туда лапу.
Она и вовсе отвалилась от башни и от неожиданности кубарем полетела вниз. К счастью для драконицы, высоты хватило для того, чтобы она успела опомниться и выровняла полет, но громкое мяуканье Заффиро заставило её отлететь на приличное расстояние прочь.
– Я тебя уничтожу! – взревела Керстин, и её громогласный голос буквально зазвенел у нас в ушах. – Слышишь, Драго? И не тебя одного! Я вас всех уничтожу!
Однако башня, кажется, плевать хотела на эти звуковые явления. Камень задрожал, стремительно восстанавливаясь от нанесенных ему царапин, а потом вспыхнул синевой. Магия, излучаемая башней, была просто невообразимой мощи, и даже я, человек в общем-то не слишком знакомый с колдовством, мог сказать, что силу большую, чем эта, даже вообразить сложно, не то что добиться подобного всплеска в реальной жизни.
Гонимый то ли любопытством, то ли каким-то внутренним предчувствием, я вновь вернулся к ступенькам, что вели на смотровую площадку. Заффиро последовал за мной, Элла же, покорившись строгому взгляду, досталась внизу.
Пробитый Драго купол был полностью восстановлен и полыхал всеми оттенками радуги. Магия, которой веяло от этого места, обжигала, как прямые солнечные лучи, а сквозь неё едва-едва можно было различить происходящее вокруг. Керстин беспомощно билась вокруг колдовского щита, но даже не рисковала прикоснуться к нему. Один раз драконица случайно зацепила его крылом и с громким отчаянным воплем полетела вниз, выровняв полет только у самой-самой земли.
Я прикрыл глаза ладонью и осторожно огляделся. Ни единой щели в куполе рассмотреть не удалось, да и ничего более примечательного тоже… Только Заффиро тихо мяукнул, привлекая к себе внимание, а потом побежал в угол.
Там, целая и невредимая, лежала копировальная машина.
Признаться, за последние часы я окончательно позабыл о её существовании. После похищения Эллы такие бытовые детали просто потеряли для меня всякое значение, и я мечтал лишь об одном – выдрать любимую из лап наглеца-дракона. Потому сейчас смотрел с огромным, нескрываемым удивлением на предмет и пытался сложить в голове мысли о том, зачем он вообще нужен.
Вспомнив наконец-то, что драконица может вернуться в любую секунду, и моя задумчивость вкупе с промедлением её только порадуют, я бросился к копировальному устройству и подхватил его, даже не проверяя, целое оно или нет, а потом решительным шагом направился обратно ко входу в здание башни.
Возмущенная моей наглостью или, быть может, самим существованием купола Керстин с ревом бросилась вниз как раз в тот момент, как мы с Заффиро уже спускались обратно. Раздался жуткий электрический треск, и купол на мгновение стал полностью прозрачным и больше не светился. Этой секунды-двух хватило, чтобы я успел заметить, как отшвырнуло прочь Керстин.
Свечение возобновилось, хотя было уже слабее. Это превратилось в войну драконицы и башни, и ни одна сторона не планировала отступать.
Я не стал задаваться вопросом, у кого в данном сражении будет преимущество. Вместо этого просто стремительным шагом направился вниз, по пути захлопывая все двери, которые только мог.
Элла и Драго уже спустились на несколько ярусов ниже, в просторный коридор, впрочем, полностью лишенный окон. Тут было действительно безопаснее, и я сам порадовался возможности не наблюдать за сражением.
– Всё в порядке, – отчитался Элле, когда она бросилась ко мне в объятия. Для того, чтобы прижать супругу к сердцу, пришлось для начала отложить в сторону копировальный аппарат, но оно того стоило. В глазах Драго мелькнуло недовольство.
– Это нечестно, – проворчал он. – Вот мне, например, совершенно некого обнимать, пока вы тут так демонстративно у меня на глазах обжимаетесь…
– Да что ты говоришь, – язвительно протянул я, не выпуская Эллу из кольца твоих рук. – А как же твоя прекрасная невеста? Можешь выйти наружу и предложить ей страстные объятия, уверен, что она будет в восторге…
Снаружи донесся дикий рев. Я скривился и, стараясь выглядеть как можно спокойнее, промолвил:
– Может быть, пойдем что-нибудь поедим?
– С удовольствием! – воскликнул Драго и, перехватив мой взгляд, поёжился. – Ну что опять не так-то?
– Тебя поесть никто не приглашал, – серьезно отметил я. – Пойдем, Элла…
Она только повела плечом и охотно взяла меня за руку.
Чего и следовало ожидать, Драго был не из тех, кто легко отступает. Вместо того, чтобы просто оставить нас в покое, он поплелся следом и с таким недовольным видом шагал на некотором расстоянии от нас, словно мы пытались заморить его голодом.
Элла непроизвольно прижалась ко мне поближе, и я с трудом сдержался, чтобы совсем уж по-хозяйски не обнять её за талию. Пришлось напомнить себе о том, что нравы этого мира могут значительно отличаться от привычных мне дома, и не факт, что определенный вид ухаживания будет рассматриваться Эллой как приемлемый.
Копировальную машину удалось пристроить по дороге; мы занесли её в комнату желаний, когда заходили туда за продуктами. Драго оставили снаружи; он недовольно переступал с ноги на ногу и ворчал что-то об унизительном недоверии, которого он, разумеется, не заслужил – ведь он благородный дракон и всем сердцем радеет за мир во всем мире и счастье вокруг.
Так или иначе, ни я, ни Элла обещаниями счастья не прониклись. Девушка явно с трудом сдержалась, чтобы не высказать все обвинения Драго прямо в лицо, и он продолжал вышагивать подле нас с независимым и самоуверенным видом.
На кухне Драго, разумеется, был горазд только мешать, а не помогать, только важно отметил, что я, стало быть, не мужчина, если согласен брать в руки кухонную утварь и заниматься этим грязным делом, таким, например, как чистка картофеля, а потом устроился на высоком стуле, закинул ногу на ногу и самодовольно хмыкнул.
– Между прочим, – протянул он, – у меня в доме госпожа Элла никогда б не должна была заниматься готовкой! Я б нанял для этого слуг! Моей женщине вообще не пристало заниматься чем-либо!..
– Драго, – Элла усмехнулась, – быть может, ты принимаешь нас за слепых и глупых, но, уверяю тебя, это не так. Мы видели твою женщину, и ничем хорошим знакомство с ней не закончилось. Как видишь, она нынче пытается расколотить башню.
Я только кивнул. Каким-то образом я мог ощущать то, что происходило снаружи, как будто был частью этой системы магической защиты. Каждая попытка Керстин врезаться в колдовской щит вызывала у меня волну головной боли.
Сначала это был лишь легкий дискомфорт, но драконица проявляла завидное упрямство, и боль становилась всё сильнее и сильнее. Я закрыл глаза на несколько секунд, пытаясь сосредоточиться на источнике боли и как-то от него избавиться, и снаружи донесся дикий драконий крик. А потом всё стило.
Окон на кухне не было, равно как и возможности узнать, что же именно произошло. Элла поморщилась, как будто могла предположить касательно судьбы Керстин, но не решилась произнести это вслух.
Мы все умолкли. Элла сосредоточилась на приготовлении пищи, я, вскоре осознав, что моя помощь ей больше не нужна, занял ещё один свободный стул. Ждать пришлось довольно долго; за это время Элла успела покормить Заффиро, охотно взявшегося за предложенные ему овощи, подготовила мясо для Кру-Кру и оставила его на каком-то стандартном месте – наверное, мантикора привыкла забирать еду отсюда, – а потом накрыла стол и для нас.
Для Драго тарелка не полагалась, но он, не страдая от излишней скромности, взял её себе сам, да и еды насыпал себе с горкой. Ел же так, словно мы пытались отобрать у него отвоеванные в справедливом сражении кусочки.
Что ж, лучшим способом оказалось просто не обращать на это никакого внимания. Спустя полчаса с едой было покончено, заклинание справилось с мойкой посуды, и Элла тихо свистнула.
В воздухе что-то вспыхнуло. Рядом с нами возникло нечто, смутно похожее на призрака. Взглянув на меня, существо посторонилось было, но, не услышав в свою сторону ни обвинений, ни вопросов, кажется, успокоилось.
– Это один из духов этой башни, – пояснила Элла. – Вы можете проводить Драго в более-менее приличное место для сна?
– Да, госпожа, – поклонился дух. – Следуйте за мной.
Драго нахмурился, но в этот раз решил, что спорить всё-таки не будет, и покорно последовал за магическим существом. Мы же с Эллой остались наедине.
– Устала? – спросил я, взволновано взглянув на неё.
– Не то чтобы очень, – пожала плечами Элла. – Просто немного не по себе, если честно… Как-то всё очень неожиданно случилось. Но, наверное, надо просто отдохнуть, и мы придем в норму.
– Да, конечно, – кивнул я.
– Не оставляй меня одну сегодня, ладно? А то этот же в гости придет, – улыбнулась Элла.
– Не оставлю, – пришлось пообещать ей, хотя это явно было испытание не из простых.
Элла спокойно проскользнула мимо меня и скрылась в коридоре. Я последовал за ней, но задержался: остановился в дверном проёме. Здесь чувствовался поток магии. И в моей голове рядом с болью забилась отчаянная, дикая мысль:
«Этой ночью она должна стать твоей. Должна».
Я взъерошил себе волосы, словно таким образом мог избавиться от навязчивой идеи, засевшей где-то на подкорке, а потом медленно побрел за Эллой.
Магия медленно, но верно брала надо мной верх.
Глава шестнадцатая. Элла
Я не сразу осознала, что Дамиано идёт за мной, и обнаружила это только на каком-то третьем или четвертым поворотом, даже остановилась от удивления.
– Ты чего? – поинтересовалась я у него, перехватив какой-то почти пустой, несвойственный ему взгляд. – У тебя всё в порядке? Ты как-то странно выглядишь.
– Да, – тяжело вздохнув, отозвался Дамиано, но не сразу, а примерно через полминуты после того, как я его окликнула. Вид у него был, скажем прямо, потерянный. – Задумался просто.
– Ну, неудивительно, после такого дня, как был у нас, – криво усмехнулась я.
– Ты права, день выдался непростым, – эхом отозвался мужчина, но никакой уверенности в его голосе, как и осознания того, что я произнесла, у него во взгляде не появилось. Дамиано показался мне каким-то потерянным и пустым.
Я никогда таким его не видела. Мы уже добрались до того коридора, где пора было расходиться, но мужчина продолжал неотрывно следовать за мной. И не то чтобы я была против – с чего это вдруг? Это ведь мой супруг, в конце концов, – но мне не нравилось то, что им будто двигала маниакальная одержимость. Я была готова поставить на кон что угодно, что Дамиано сейчас не осознавал себя до конца.
Не в силах отмахнуться от дурного предчувствия, я остановилась и вновь повернулась к нему. Дамиано продолжал тщетные попытки сфокусировать на мне взгляд. Потом встряхнул головой и с усилием промолвил:
– Мне, наверное, надо уйти. Прости, не хотел тебя смущать.
Он медленно повернулся и зашагал в противоположном от меня направлении. Я заметила, что каждый новый шаг давался мужчине со всё большим трудом, и почему-то поймала себя на мысли, что, зайдя за поворот, он попросту рухнет без чувств.
– Стой! – воскликнула я прежде, чем успела вообще подумать головой. Надо было позволить ему уйти, было же видно, что вся воля Дамиано направлялась именно на это. А я, наоборот, его остановила.
Он послушался. Даже не просто остановился, а побрел обратно, причем куда более бодро, чем удалялся от меня. Я на какое-то мгновение обрадовалась тому, что рядом со мной Дамиано лучше, но потом подумала: а хорошо ли это?
– Что происходит? – спросила я его, когда он оказался совсем близко, и мой супруг ответил печальной улыбкой.
– Магия, – пояснил он.
– Что – магия?
– Неужели ты не чувствуешь?
Я только пожала плечами. Магия в моём мире, конечно, существовала, и в том или ином проявлении она задевала меня, но я так и не смогла понять, что именно за пагубное её влияние так трепало нервы Дамиано. Только потом, присмотревшись к мужчине, я осмелилась предположить:
– Она толкает тебя ко мне, верно ведь?
– Да, – согласно кивнул он. – Да, именно это она и делает.
– И хочет, чтобы мы с тобой…
– Да.
– А ты не хочешь, – печально подытожила я. – И потому сопротивляешься, и тебе от этого плохо.
Я с трудом сдержалась. С моего языка едва не сорвались совершенно лишние в данный момент слова. Например, что я, быть может, тоже этого хочу. И мне точно не было бы противно. Дамиано не просто нравился мне; наша связь гораздо глубже.
В конце концов, он мой супруг!
– Знаешь, – усмехнулся печально он, – если б я действительно не хотел быть с тобой, то мне было бы попроще. Тогда мне бы пришлось бороться только с магией.
– Но ты…
– Ты очень красивая, Элла. Красивая, умная, талантливая. И безумно притягательная, – его комплименты с одной стороны были мне приятны, но с другой почему-то ранили – я не до конца понимала их природу. – Мне никогда не доводилось встречать девушку, с которой мне бы настолько сильно хотелось сблизиться. Мне противно оттого, что у тебя из-за этой чертовой башни всегда будут сомнения, я с тобой потому, что я так хочу, или потому, что она так сказала!
Я вздрогнула. Мне очень хотелось запихнуть свои сомнения как можно дальше и позволить себе влюбиться в Дамиано без памяти, но именно мысль о том, что магия, а не чувства, могут толкать нас друг к другу, постоянно останавливала, заставляла делать паузу. Теперь в его взгляде я нашла отражение собственной опаски.
– Это странно – сопротивляться собственным желаниям только потому, что они совпадают с желаниями башни, – наконец-то я нашла в себе силы ответить. – Но давай мы хотя бы попробуем друг к другу привыкнуть?
– Я к тебе уже привык! – пылко заявил Дамиано. – Даже больше чем привык… В общем, пойду я.
Мне не хотелось его отпускать. Я знала, что это неправильно, но как же хотелось…
– А я тебе показывала, – выпалила я, хотя на самом деле не следовало даже упоминать об этом, – горячие купальни в башне?..
Дамиано бросил на меня быстрый и, надо сказать, преисполненный подозрения взгляд, и я почувствовала, как краска заливает мои щеки.
Ни одна приличная девушка, конечно же, про горячие купальни, как и про холодные, в присутствии мужчины вообще упоминать не будет. Но прежний Дамиано, за которого я выходила замуж, был из рода шаманов юга, а там женщины вели себя более раскованно, чем в привычном мне окружении. Одни их танцы чего стоят! Что ж до нынешнего Дамиано, то я смела надеяться на то, что в его мире рамки тоже отнюдь не столь строги.
– Тебе не кажется, – медленно протянул он, – что это не звучит как удачное предложение для мужчины, который из последних сил старается держаться в рамках приличий?
– Кажется, – кивнула я. – Но я подумала, что, может быть, мы слишком много перекладываем ответственности на башню?
– В каком смысле?
– Ну, – я с трудом заставила себя смотреть ему в глаза, а не отводить взгляд. – Понимаешь ли, то, что магия толкает нас друг к другу, конечно, факт. Но, может быть, мы и сами… Не слишком активно должны ей сопротивляться? Может быть, она не навязывает нам свои желания, а просто… Усиливает их? Или вытягивает наружу? В конце концов, зачем башне, хм…
– Укреплять нашу связь, – подсказал верную формулировку Дамиано.
– Да. Именно. Зачем башне укреплять нашу связь?
– Понятия не имею. Разве это каким-нибудь образом помешает моему похищению или тому, что у нас в замке поселился замечательный сосед? Крылатый и не слишком высоко одаренный, – закатил глаза Дамиано. – Ладно, ты права. Думаю, если б башня действительно могла определять желания и навязывать их людям, Драго уже висел бы в окне. Он ей не нравится.
Я не стала спрашивать, откуда у Дамиано такие мысли. У меня были ощущения, что он вообще чувствовал башню гораздо лучше, чем меня. Это, конечно, тоже не добавляло мне радости. Я проторчала здесь взаперти год, свыкаясь с нею, а он появился здесь совсем недавно, но уже успел завоевать доверие каменных стен!
Впрочем, это можно было списать на магическое восприятие. Вероятнее всего, Дамиано – не этот, а прежний, – принимал непосредственное участие в выстраивании защиты, не позволявшей кому угодно проникать в башню или покидать её. С той поры, как здесь появился Дамиано, башня вообще вела себя достаточно странно. Она словно давала ему возможность руководить собой, но мужчина в силу отсутствия необходимых знаний никак не мог этого сделать.
Я даже предположила, что мы могли бы выбраться наружу, если б он захотел и попытался найти подход к башне.
– Знаешь, – нарушил тишину Дамиано, – наверное, твоя правда. Башня просто своеобразно пытается нам помочь и стирает сдерживающие барьеры.
– Не слишком успешно.
– Ну… В подсознании секретов много, – усмехнулся он. – Человек непроизвольно вытесняет туда свои желания, потому что в его голове хватает ограничений, навязанных воспитанием…
Я дернула плечом.
– И ты хочешь сказать, что башня эти ограничения убирает?
– Ну, ты минуту назад планировала показать мне горячие купальни.
– Я и сейчас планирую.
– И сильно это вписывается в твои личные убеждения? А в воспитание, данное тебе родителями? – хитро поинтересовался Дамиано.
– Будем смотреть правде в глаза: не очень. И традиции первой брачной ночи, о которых мне твердила мать, несколько абсурдны. Но я не чувствую, чтобы меня ломало изнутри. Я не знаю, что это. Магия башни? Или я сама изменилась и перестала так сильно себя сдерживать?..
Дамиано пожал плечами.
– Вероятнее всего, и то, и другое. Но ты провела в башне год, и весь этот год местная магия вытесняла из твоей головы глупые предрассудки и всё то, что могло навязать тебе родительское воспитание. А я тут без году неделя, и магия усердствует. Проблема ещё в том, что в моём мире, понимаешь ли, связи до свадьбы не осуждаются… Думаю, многие устои моего мира показались бы тебе ужасно развратными, – он вздохнул. – И я непроизвольно пытаюсь действовать, ориентируясь на то, что знаю об историческом прошлом. Ну что-то вроде того: «если подышал на женщину с расстояния меньшего, чем десять метров, то обязан на ней жениться».
– Дам! – возмутилась я. – Ты утрируешь.
– Я утрирую, – улыбнулся он. – В общем, башня пытается сделать меня раскрепощеннее, а я, наоборот, пытаюсь впихнуть себе в голову тысячу правил, о которых могу только догадываться. А тут ещё такой соблазн с купальнями, – улыбка Дамиано стала ещё шире, и я поймала себя на том, что отвечаю ему тем же. И на душе вдруг стало гораздо легче. – Вот и выходит достаточно ощутимое влияние. Думаю, мне просто надо перестать выстраивать между нами искусственные барьеры, и всем станет сразу легче.
Согласное и очень радостное «да» как-то совсем уж непроизвольно сорвалось с моих губ, но Дамиано, кажется, это обрадовало. Он весело поинтересовался:
– Ну так что, покажешь мне те купальни? – и довольно подмигнул мне, показывая, что готов поучаствовать в любой шалости, что б ни стукнуло мне в голову.
Путь к купальням на самом деле был не слишком далекий. Это помещение я обнаружила на деле отнюдь не сразу; мне пришлось знатно попривыкнуть к безумным поворотам башни и её напоминающим настоящий лабиринт коридорам, и я больше времени уделяла более далеким помещениям, чем комнатам, размещенным совсем рядом. Неприметная узкая дверца не привлекала ни капли моего внимания, и я заглянула сюда случайно, примерно на втором месяце своего проживания в башне.
И с удивлением обнаружила здесь купальни.
До этого момента мне доводилось мыться в не самых приятных условиях, но всяко более комфортных, чем прежде дома. Да, приходилось греть воду и таскать её в ведрах наверх, а потом, уже мыльную и грязную, волочить обратно. Некое подобие водопровода в башне было, но скорее для кухонных нужд, чем для принятия ванн, а слуг, которые могли бы мне помочь, здесь не оказалось.
Наверное, потому купальни оказались для меня настоящим поводом для радости. Они представляли собой что-то вроде бассейнов с горячей водой, и, насколько я могла определить, вода эта постоянно сменялась, без моего участия в этом. Воздух тут стоял довольно жаркий, было душно, но зато тепло, и ничто не мешало действительно расслабиться в горячей воде.
Когда я указала Дамиано на нужную дверь, он удивленно хмыкнул.
– Не ожидал, что тут может скрываться что-то интересное, – отметил он. – Со стороны дверь совсем невзрачная.
– Так и есть, – кивнула я. – Но ты загляни внутрь.
Мужчина повиновался. Он толкнул дверь и вошел в помещение, даже сделал несколько неосторожных шагов – и очень зря. Каменный пол купален всегда был довольно влажным, и Дамиано из-за собственной неосторожности попросту поскользнулся и буквально полетел вперед, неловко, как та птица, взмахнув руками. С его уст сорвался недовольный вскрик, и он понесся в направлении основного бассейна.
Купальни представляли собой систему то ли чанов, то ли бассейнов, разделяемых между собой узкими перегородками. Со стороны структура напоминала что-то вроде цветка с огромной сердцевиной – именно в эту сердцевину и свалился Дамиано, как и был, в одежде. Он скрылся под водой, и я с ужасом вскрикнула, вспомнив, что даже не уточнила, умеет ли мужчина плавать. Но спустя секунду Дамиано вынырнул, отплевываясь от теплой воды, уперся ладонями в борт бассейна и, промокший до нитки, выбрался наружу.
Смешно отряхнувшись, как кот, он с интересом воззрился на меня.
– А что ж ты стоишь в дверном проёме, не желаешь составить мне компанию? – изогнул брови мужчина, коварно улыбаясь. – Или специально ждала, пока я тут поныряю?
