Текст книги "Золотая цепь"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 41 страниц)

Хора рванулся к Мэтью, тот выругался и сделал выпад ангельским клинком. Корделия тоже бросилась к врагу, но путь ей преградил другой демон-хора. Оказывается, мандихор уже успел породить нескольких «отпрысков»; двое напали на Кристофера и Томаса, прыгая, как гигантские черные насекомые. Люси пришла друзьям на помощь и проткнула одного из демонов насквозь. Тот испарился, засыпав их пеплом и забрызгав ихором, а в это время Кристофер и Томас расправились со вторым демоном.

Корделия сделала выпад и рассекла демона пополам; удар был такой силы, что клинок, пройдя сквозь тело хора, вонзился в гранитный парапет моста. Демон с воем издох, и Корделия выдернула меч из камня. Клинок Кортаны был заляпан черной «кровью», но на нем не осталось ни единой царапины. «Наверное, он действительно способен разрубить все, что угодно», – пронеслась у нее в голове смутная мысль, но она тут же забыла об этом и бросилась в бой.

Она подоспела в тот миг, когда Джеймс швырнул нож и пригвоздил одного из странных демонов к цепям моста. Демон шипел и трепыхался, подобно чудовищной бабочке. Мэтью и Джеймс вскочили на парапет, ангельские клинки пылали в их руках, они рубили черных тварей одну за другой.

Но Корделия знала: они могли убивать эти существа десятками, это было бесполезно. Мандихор способен был породить бесконечное число демонов-хора, именно он был их источником, и этот источник следовало уничтожить.

– Кристофер! – услышала она возглас Томаса. Развернулась и увидела, что Кристофера окружили черные демоны. Он пытался прорубить себе выход, но кольцо сжималось все теснее. Люси и Томас устремились к нему, Джеймс и Мэтью спрыгнули с парапета, но Корделия, сжимая двумя руками меч, побежала в противоположную сторону, к мандихору.

Все это время, пока демоны-хора наступали на Кристофера, самый главный монстр наблюдал за Сумеречными охотниками, злорадно облизывая губы. Когда Корделия оказалась совсем рядом, демон встал на дыбы, но было слишком поздно – девушка сделала выпад, и Кортана почти по самую рукоять вонзилась в грудь чудовища. Горячий ихор залил ее руку, и на миг ей показалось, что земля накренилась. Мир вокруг стал черно-белым, краски покинули его, подобно тому, как вытекает из раны кровь. Корделия стояла на мосту среди серых теней и низкорослых искривленных деревьев; оборванные цепи свисали, подобно черным гнилым плетям вьющегося растения. Задыхаясь, она выдернула оружие из раны и упала на колени. Вдруг кто-то подхватил ее под локоть, поставил на ноги; подняв голову, она с удивлением увидела над собой Мэтью. Лицо его было совершенно белым.

– Корделия…

– С ней все в порядке! – Это была Люси, забрызганная кровью и ихором; в руках она держала пиксиду. Остальные окружили Корделию, а Джеймс, сжимавший меч, не сводил взгляда с залитого черной кровью мандихора.

На мосту не осталось ни одного демона-хора; пока Корделия отвлекала мандихора, остальные перебили черных тварей. Но внезапно главный демон снова зарычал, и на спине у него вздулась очередная «шишка».

– Пора! – закричала Люси. – Мы должны запихнуть его в пиксиду!

– Поставь ящик на землю! – велел Томас и прыгнул на парапет, размахивая болас. – Кристофер, говори заклинание!

Кристофер приблизился к пиксиде. Мандихор, сообразив, что происходит, приготовился к прыжку.

Кристофер закричал так громко, что голос его, наверное, был слышен на обоих берегах Темзы:

– Таам толах текембаор!

Алхимические символы, выжженные на стенках пиксиды, начали светиться, отчего Корделии даже показалось, будто дерево загорелось; изображения змея расцветали на нем, как рыжие уголья.

Из пиксиды возник луч света, затем второй, третий. Лучи, прямые, словно копья или стрелы, устремились к мандихору и заключили его в некое подобие огненной клетки. Демон взвыл, «клетка» в последний раз вспыхнула, и ее вместе с мандихором втянуло в пиксиду.

Несколько долгих мгновений на мосту стояла тишина. Джеймс рукавом вытер кровь с лица, и его золотые глаза блеснули. Мэтью все еще держал Корделию за локоть.

– Не хочу тебя обидеть, – наконец, заговорил Томас, – но… как ты думаешь, у тебя получилось? Потому что, мне кажется, это было…

Пиксида взорвалась. Сумеречные охотники закричали и пригнулись, уклоняясь от деревянных щепок, разлетавшихся во все стороны, как шрапнель. Порыв ветра пронесся над мостом, и Корделия упала на колени. Это был самый настоящий ураган. В воздухе чувствовался запах дыма.

Наконец, вой утих. Снова наступила тишина, демон исчез, лишь ветер гонял туда-сюда по мостовой бумажки и какой-то мусор. Корделия поднялась на ноги и протянула Люси руку. В стороне мерцал призрачный мост Магнуса, там по-прежнему ездили кареты простых людей.

– …слишком легко, – закончил фразу Томас. Лицо его было измазано в саже.

– Черт побери, – выругался Джеймс и взялся за кинжал, и в этот миг мир вокруг них превратился в хаос.

Из ревущего вихря внезапно возник мандихор, но теперь он был вдвое крупнее, чем прежде, и его окутывали странные черные лоскуты, похожие на обрывки тьмы. Он возвышался над людьми, подобно гротескной декорации, нарисованной кровью; голова его была откинута назад, когти сверкали, словно кинжалы.

Джеймс бросил нож в тот самый миг, когда мандихор напал на них; и тогда вместо крови тени хлынули из тела демона и разбежались по мосту во всех направлениях. Мир снова стал серым и черным. Джеймс видел лондонские здания на берегах реки. Лондон лежал в руинах, от Тауэра остались лишь опаленные огнем стены, верфи горели, черные шпили церквей торчали, как скелеты, на фоне серого неба, затянутого дымом пожаров. Он слышал голоса друзей, крики и вопли, слышал, как Сумеречные охотники сражались с тенями, но не видел их. Он очутился один среди своего кошмара.

Мандихор прыгнул на него, схватил его. Джеймс приготовился к верной смерти, но тварь не стала убивать его, она лишь держала его крепко, так что когти вонзались ему в тело сквозь куртку. А потом демон ухмыльнулся, оскалив зубы.

«Пойдем со мной, – прошипело чудовище. – Пойдем со мной, дитя демонов, туда, где тебя ждет почет. Ты видишь тот же мир, что и я. Ты видишь этот мир таким, каков он в реальности. Я знаю, кто твоя мать, кто твой дед. Пойдем со мной».

Джеймс похолодел.

«Я знаю, кто твоя мать, кто твой дед». Он вспомнил демона на мосту Баттерси. «Почему ты уничтожаешь существа одной с тобой крови?»

– Я Сумеречный охотник, – ответил он. – Я не собираюсь выслушивать твои лживые россказни.

«Ты знаешь, что я говорю правду, – сказал мандихор, и его огненное дыхание опалило лицо Джеймса. – Клянусь Асмодеем, Велиалом, Бельфегором и Саммаэлем: я покончу с этим проклятьем, если ты отправишься со мной. Никто больше не умрет».

Джеймс застыл. Демон поклялся именами Принцев Ада. Какой-то голос у него в мозгу вопил: «Сделай это! Иди с ним! Покончи с болезнью и смертью!» Но другой голос, тихий, спокойный, шептал: «Демоны лгут. Даже их клятвам нельзя верить».

– Нет, – ответил Джеймс, однако его голос дрожал.

Мандихор зашипел.

«Какой ты неблагодарный, – прорычал он. – А ведь только ты способен пересекать границу между вашим миром и темным царством».

Джеймс пристально уставился в кроваво-красные глаза демона.

– Ты имеешь в виду царство Бельфегора?

Мандихор снова издал оглушительное шипение, и мгновение спустя Джеймс понял, что он усмехается.

«Но ты так же слеп, как прочие смертные, – продолжал он. – Ты много знаешь, но не в состоянии дойти до сути».

Джеймс открыл рот, чтобы заговорить, но в этот момент пелену дыма прорезала золотая молния.

– Отпусти его! – крикнула Корделия, и свет Кортаны разогнал тьму.

Джеймс вырвался, откатился прочь от демона и быстро поднялся на ноги, а Корделия устремилась на мандихора. Золотой клинок был единственным цветным предметом в черно-белом мире – золотой клинок и огненно-рыжие волосы. Кортана разрубила шкуру демона и оставила на груди длинную черную рану. Демон завыл, сделал выпад, его массивная лапа ударила Корделию, и девушку отшвырнуло в сторону. Кортана вылетела из ее руки и зазвенела об асфальт, а Корделия с криком исчезла за парапетом.

Джеймс услышал вопль Люси: «Маргаритка!» и далекий всплеск. Когда он наклонился, чтобы поднять Кортану, ему показалось, что мир застыл, что в Лондоне наступила абсолютная тишина. Кровь вскипела в его жилах, и он широкими шагами направился к мандихору.

Демон снова стоял на четырех лапах. Лужа черного ихора, хлеставшего из раны, расплывалась вокруг него, словно тень.

«Ты не можешь убить меня здесь, – прорычало существо, когда Джеймс приблизился. – Я нахожусь одновременно и в твоем, и в ином мире. Здесь я питаюсь и становлюсь сильнее. Имя мне – легион, меня победить невозможно». И, в последний раз издав отвратительное насмешливое шипение, он исчез.

Мир внезапно сделался цветным, как прежде. Джеймс стоял, сжимая в пальцах Кортану; в лунном свете он видел мост таким, каким он был всегда, тускло-желтым, целым и невредимым. К нему бежали друзья, но он не видел Люси. Он вспомнил, как она выкрикнула имя Корделии, вспомнил плеск воды. Корделия. Корделия.

– Где она? – задыхаясь, воскликнул Мэтью. – Где Корделия?

– Она упала в реку, – ответил Джеймс и бросился бежать.

Люси, охваченная страшным волнением, пристально смотрела на реку. Она заметила каменные ступени, ведущие к воде – они начинались у арки, у входа в какой-то переулок. Переулок был зажат между двумя ближайшими к мосту домами. Люси бегом спустилась с моста и очутилась на плохо освещенной узкой улочке, застроенной высокими складскими зданиями, черными от сажи и вековой грязи. Нашла нужный переулок, темную дыру в стене ближайшего склада, пробежала по туннелю под аркой и, наконец, увидела каменную лестницу, уходившую куда-то вниз, и слабое мерцание – отблески лунного света на воде. К воде вел пандус, вымощенный булыжниками; рядом была пришвартована старая баржа. Река текла мимо, черная и безмолвная, по небу бежали рваные серые облака, над водой поднимался туман.

Корделии нигде не было видно. Сердце у Люси оборвалось, но она продолжала упорно высматривать подругу. Она не знала, умеет ли Корделия плавать, а ведь даже сильный, опытный пловец мог утонуть в Темзе, известной своими коварными течениями. А вдруг Корделия ударилась головой или потеряла сознание, рухнув в ледяную воду с такой высоты?

Спазм сжал ее горло. Она выпустила из пальцев ангельский клинок, и оружие упало на берег, покрытый грязью, илом, усыпанный мелкими камешками. Люси дрожащими руками начала расстегивать куртку. Ей показалось, что здесь не слишком глубоко. Она не очень хорошо плавала, но попытаться стоило.

В тумане она разглядела смутные очертания баржи, медленно спускавшейся вниз по течению.

– Помогите! – закричала она. – На помощь! Человек упал в реку! – Она бегала по берегу, отчаянно размахивая руками, пытаясь привлечь внимание матросов. – Вытащите ее, пожалуйста! – кричала Люси. – Помогите мне!

Но баржа исчезла во тьме. Люси видела фигуры на мосту, зловещие отсветы ангельских клинков. Ее брат и его друзья сражались. Она знала, что не успеет найти Магнуса, а кроме того, она не могла отвлекать его, ведь он сейчас сосредоточился на поддержании иллюзии. И Люси поняла: ей придется лезть в реку, рискуя собственной жизнью.

Она шагнула в мелкую темную воду. И задрожала, когда ледяная вода просочилась сквозь тонкую кожу в сапог. Она сделала еще шаг и застыла на месте.

Примерно в десяти футах от основания моста вода забурлила, возникли высокие волны с шапками желтовато-серой пены. Затем на поверхности образовались водовороты. Над Темзой разнесся отвратительный запах тухлой рыбы, свернувшейся крови и столетней грязи, скопившейся на дне реки.

Люси поскользнулась на гальке и упала на колени. Будучи не в силах подняться, она смотрела, как воды Темзы расступаются, подобно Красному морю в библейских сказаниях. Над черной поверхностью что-то блеснуло. Люси, не веря своим глазам, смотрела на странный предмет, пока не сообразила, что это такое. Луна светила на белые человеческие кости, много лет пролежавшие в воде.

Из воды возникли пепельно-серые фигуры. Женщина с длинными волосами и раздутым, почерневшим лицом. Другая женщина в платье с широкой юбкой и пустыми черными глазами – горло у нее было перерезано. Высокий, широкоплечий человек с темной отметиной от веревки на шее, в тюремной одежде со штампами в виде широких стрелок.

Мужчина, окруженный армией призраков, нес на руках безжизненное тело Корделии. Ее темно-рыжие волосы намокли и прилипли к плечам. Одежда потемнела от речной воды, вода ручьями текла с куртки, волос, сапог. Наконец, призрак вынес девушку на берег и положил на камни.

– Благодарю тебя, – прошептала Люси.

Призрак заключенного выпрямился. Несколько долгих мгновений утопленники молча смотрели на Люси темными пустыми глазами. А затем исчезли.

– Корделия? – Люси хотела подняться, подойти к подруге, но ноги не держали ее. Она краем глаза заметила, что огни на мосту погасли. Она знала, что Джеймс и остальные придут к ней, но каждая секунда, казалось ей, длилась целую вечность. У нее не осталось ни капли энергии. Каждый вдох давался с трудом.

– Корделия, – прошептала она снова, и на этот раз Корделия пошевелилась, ресницы ее дрогнули, и Люси испытала такое облегчение, что у нее закружилась голова. Корделия перевернулась на бок, закашлялась, содрогнулась всем телом, и изо рта у нее полилась речная вода.

Люси, едва соображая, что происходит, снова упала на колени. Мальчишки бежали вниз с моста, к ней и к Корделии, выкрикивали их имена. За спинами у них Люси увидела Магнуса: он шагал быстро, но вид у него был изможденный. Приблизившись, он замедлил шаги и окинул Люси странным испытующим взглядом. А может быть, ей просто показалось… Кто-то подхватил ее под руки, кто-то держал ее, поднял, прижал к себе.

И только в этот момент происходящее показалось ей странным. Она подняла голову и увидела над собой белое, как смерть, лицо и глаза цвета нефрита. Ей казалось, что небо у него над головой вращается. Золотой медальон, висевший у него на шее, сиял, словно звезда. Он прикоснулся к золотому кружочку двумя пальцами и сжал губы.

– Джесс Блэкторн, – прошептала Люси, когда мир в очередной раз покачнулся и поплыл куда-то. Тусклый свет угас. Это был он, подумала Люси. Он вызвал призраков. Он спас жизнь Корделии.

– Почему ты сделал это?

Но тьма увлекла ее за собой прежде, чем он успел ответить.

Недавнее прошлое. Сайренворт-холл, 1900 год

– Она моя!

– Ничего подобного!

Охваченный яростью Алистер снова попытался схватить меч. Корделия проворно отступила, держа Кортану над головой, но Алистер выигрывал благодаря высокому росту. Он наступил сестре на ногу и отобрал у нее меч, затем злобно ухмыльнулся, глядя на нее из-под спутанных черных волос.

– Скажи ей, отец! – потребовал он. – Скажи, что меч принадлежит мне!

– Kerm nariz, Алистер. Довольно. – Элиас Карстерс, высокий, тощий мужчина с седеющими светлыми волосами, обладал ленивым голосом, который сочетался с его ленивыми, скупыми жестами. Сегодня он неплохо себя чувствовал, и Корделия была этому рада. Уже много дней отец не появлялся в зале для тренировок – он лежал больной в спальне с задернутыми шторами, с холодным компрессом на лбу.

Он отделился от колонны, сделал шаг вперед и окинул своих отпрысков задумчивым, снисходительным взглядом. Элиас был их единственным инструктором, именно он с детства обучал сына и дочь умению обращаться с оружием и прочим физическим навыкам, необходимым Сумеречному охотнику.

Он приказал переделать бальный зал Сайренворта в комнату для тренировок. Он купил этот огромный дом у простых людей и, казалось, испытывал удовольствие, избавляясь от следов их присутствия. Он велел разобрать паркет и постелить доски из более мягкого дерева, привезенного из Идриса, которое смягчало боль при падении. Вместо канделябров появились крюки для оружия, стены были выкрашены в желто-оранжевый цвет, цвет победы.

Элиас много лет прожил в Пекине и предпочитал пользоваться китайским оружием – чжаньмадао, двуручной саблей, цзянь, мечом с двумя лезвиями, тяжелым копьем чиань. Он обучал своих детей «шуандао», искусству сражаться двумя клинками. С потолка свисали китайские «веревочные копья» и цепи, состоящие из нескольких цилиндрических металлических звеньев, а в западной части помещения была возведена лей-тай, платформа для поединков. И сейчас Алистер с Корделией стояли на этой платформе, сердито глядя друг на друга.

– Корделия, – обратился к дочери Элиас, сложив руки за спиной. – Скажи мне, почему ты хочешь получить Кортану?

Корделия подумала несколько мгновений. Ей было тринадцать, и она редко осмеливалась оспаривать у Алистера вещи, которыми он желал обладать. По ее мнению, во всем мире не было более упрямого и требовательного существа, чем ее брат. Но с Кортаной все было иначе. Она желала получить Кортану с раннего детства, представляла себе, как будет сжимать в пальцах ее золотой эфес, как клинок ее будет чертить в воздухе сверкающую дугу.

Она знала, что Алистер вовсе не мечтал об этом мече: он был хорошим воином, но не слишком интересовался оружием и сражениями. Он предпочитал охоте на демонов хитросплетения политики Сумеречных охотников и разные козни.

– Кортану выковал кузнец Велунд, – ответила она. – Он изготавливал мечи для всех величайших героев. Экскалибур для Артура. Дюрандаль для Роланда и Гектора. Сигурд, который убил дракона Фафнира, носил меч по имени Бальмунг, тоже выкованный Велундом…

– Корделия, мы все это знаем, – грубо перебил ее Алистер. – Нам не нужны уроки истории.

Корделия хмуро взглянула на него.

– Значит, ты хочешь стать героем, – произнес Элиас, и в глазах его промелькнула искорка интереса.

Корделия поразмыслила над этими словами.

– Одно лезвие Кортаны – острое, а второе – тупое, – сказала она. – Из-за этого ее часто называют Мечом Милосердия[41]41
  Кертана (от лат. curtus «короткий»), оружие, также называемое Мечом Милосердия – один из церемониальных мечей британских монархов. По легенде, он принадлежал герою Тристану. Согласно другому преданию, этот меч являлся личным оружием Эдуарда Исповедника. Хранится в Тауэре.


[Закрыть]. Я хочу быть милосердным героем.

Элиас кивнул и повернулся к сыну.

– А ты?

Алистер вспыхнул.

– Этот меч принадлежит роду Карстерсов, – гордо произнес он. – Я Алистер Карстерс и буду носить это имя всегда. Когда Корделия выйдет замуж и нарожает кучу сопливых ребятишек, она передаст Кортану по наследству одному из них – но этот ребенок уже не будет Карстерсом.

Корделия издала негодующий возглас, но Элиас поднял руку, давая ей знак молчать.

– Он прав, – решил отец. – Корделия, меч достанется твоему брату.

Алистер злорадно ухмыльнулся, повертел меч в руке и направился к краю лей-тай. Корделия так и осталась стоять на месте, дрожа от гнева и возмущения. Она вспомнила, сколько раз приходила в зал для тренировок, чтобы полюбоваться Кортаной, запертой в хрустальном ящике, перечитать слова, которые научилась читать первыми: «Меня зовут Кортана, я той же стали и закалки, как Жуайёз[42]42
  Жуайёз (фр. «радостный») – меч Карла Великого, использовался в церемонии коронации французских монархов. Является экспонатом Лувра.


[Закрыть] и Дюрандаль». Она вспомнила, как прикасалась кончиками пальцев к прозрачной крышке, мысленно убеждала себя в том, что однажды меч снова извлекут из ящика, и он будет рубить врагов. И когда пришел долгожданный день, когда Элиас открыл ящик и объявил, что сегодня он выберет будущего владельца Кортаны, радости ее не было предела.

Это было нестерпимо.

– Но Кортана принадлежит мне! – вырвалось у нее, когда брат собрался спрыгнуть с возвышения на пол. – Я знаю это!

Алистер открыл рот, чтобы возразить, но лишь ахнул – меч сам собой вырвался из его пальцев и пролетел над платформой по направлению к сестре. Корделия вытянула руку, словно желая защититься от удара, и вздрогнула, когда эфес коснулся ее ладони. Она машинально сомкнула пальцы и почувствовала, как горячая волна пробежала по телу.

Кортана.

Алистер, казалось, хотел разразиться гневной тирадой, но стиснул зубы. Он был слишком умен, слишком самолюбив, чтобы спорить и брызгать слюной.

– Отец, – вместо этого произнес он. – Это какой-то фокус?

Элиас лишь улыбнулся с таким видом, словно заранее знал, что сегодня произойдет.

– Иногда меч сам выбирает себе владельца, – пояснил он. – Кортана будет принадлежать Корделии. А теперь, Алистер…

Но Алистер уже хлопнул дверью.

Элиас повернулся к дочери.

– Корделия, – сказал он. – Меч, выкованный кузнецом Велундом – это великий дар, но, получив его в собственность, ты принимаешь на себя большую ответственность. И однажды этот дар может принести тебе горе.

Корделия кивнула. Она была уверена в том, что отец прав, но истинный смысл его слов не доходил до ее сознания. Глядя на золотой клинок Кортаны, она представляла себе, что всегда будет счастлива, держа ее в руках.