Текст книги "Золотая цепь"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 41 страниц)

На лице Грейс виднелись следы слез, но взгляд ее, пустой и холодный, был словно устремлен куда-то внутрь.

– Джеймс, я не могу этого сделать. Отведи меня к экипажу, пожалуйста.

Джеймс не тронулся с места.

– Прошу тебя, – сказала она. – Так надо, поверь мне.

Джеймс неохотно протянул руку Грейс и увидел, как Татьяна при этом поджала губы. Джеймс ждал, что старуха прошипит какую-нибудь гадость, прикажет ему отойти от Грейс, но она молчала: судя по ее лицу, она не ожидала увидеть на мосту целую компанию Сумеречных охотников. И все они были из семей, которые она ненавидела: Эрондейлы, Лайтвуды, Карстерсы… Джеймс решил, что ей не терпится поскорее убраться отсюда.

Она устремила уничтожающий взгляд на Джеймса, который вел Грейс к экипажу, поддерживая ее под руку. Он помог девушке сесть в двуколку, и она, откинувшись на спинку сиденья, устало закрыла глаза. Джеймсу ужасно хотелось что-нибудь сказать возлюбленной, продолжить разговор, прерванный появлением демонов. Они с Грейс никогда раньше не ссорились. Ему хотелось умолять ее не возвращаться в Чизвик-хаус, но он решил, что этим только ухудшит ее положение.

– Завтра я тебе напишу, – заговорил он.

– Нет, – побелевшими губами произнесла Грейс. – Нет, мне нужно подумать, Джеймс. Я сама напишу тебе.

– Довольно, – рявкнула Татьяна, схватила Джеймса за локоть и буквально оттащила его от двери кареты. – Оставь мою дочь в покое, Эрондейл. От тебя одни неприятности…

– Единственная неприятность, с которой мы столкнулись – это демоны-церберы, принадлежащие вашей семье, – ответил Джеймс негромко, но гневно. – На вашем месте я бы оставил угрозы, если вы, конечно, не желаете, чтобы я рассказал о демонах Конклаву.

Разумеется, он никому не мог рассказать о сражении, но откуда Татьяне было знать об этом? И Джеймс решил рискнуть. Женщина издала негромкий смешок.

– Мои демоны? – повторила она. – И где же они сейчас, Эрондейл?

– Мертвы, – коротко ответил Джеймс. – Мы перебили их.

– Впечатляет, – усмехнулась она. – Что ж, беги, жалуйся, мальчик. Я скажу Конклаву, что демонов вызвала Грейс. Что она уже много лет занимается черной магией, что она по самые свои милые маленькие ушки погрязла в адских кознях. Я отрекусь от нее, и пусть Конклав делает с нею, что хочет. Ее репутация погибнет навсегда. Хочешь сыграть со мной в эту игру? Я могу без труда разрушить ее жизнь. – Она ткнула Джеймса в грудь костлявым пальцем. – Тебе не все равно, Эрондейл. И в этом твоя слабость.

Джеймс с отвращением попятился, а Татьяна забралась в двуколку. Еще мгновение – и она схватила поводья, пони фыркнули, карета со стуком покатила прочь и скрылась во мгле.

Сумеречные охотники в неловком молчании смотрели вслед удалявшейся двуколке Блэкторнов.

– Ну что ж, – наконец, произнес Алистер. – Нам с Корделией пора домой.

– Я пока не могу уйти, – возразила Корделия и вытянула руку. На лице ее брата отразился ужас. От локтя до запястья тянулся длинный кровоточащий порез. Она едва заметила его во время сражения, но сейчас начинала чувствовать боль. – Мне нужна исцеляющая руна. Если я вернусь домой в таком виде, матушка упадет в обморок.

– Тут кое-кто еще ранен, – добавил Кристофер. – Если мы не хотим объяснять родственникам, что здесь произошло, а это, кажется, плохая идея… следует применить руны иратце прямо сейчас. – Он обернулся к Томасу. – Я сделаю это для тебя.

– Ой, не надо, пожалуйста, – пробормотал Томас. Кристоферу еще предстояло совершенствоваться в искусстве нанесения исцеляющих рун.

– О, черт побери, я сделаю, – раздраженно буркнул Алистер и, нарочито тяжело ступая, направился к Томасу. Томас, вытаращив глаза, наблюдал за тем, как Алистер вытаскивает из кармана стило и начинает водить острием по его руке там, где демон когтями разорвал ему рукав.

Люси, которая стояла рядом с Корделией, театральным жестом извлекла стило.

– Наша первая исцеляющая руна! – объявила она, прикладывая острие к запястью Корделии. – Исторический момент для будущих знаменитых парабатаев.

– Я, наверное, показался вам неблагодарным, – заговорил Джеймс, – но я никак не могу понять, откуда вы все здесь взялись? Откуда вы узнали о том, что здесь должно произойти?

– Я услышала насчет церберов от Джесс… Джессамины, – сказала Люси, заканчивая изображать руну на руке Корделии. Девушки стояли, прислонившись к каменному парапету набережной. – Эти призраки ужасные сплетники. – Она повторила Джеймсу историю, которую сочинила для остальных по дороге в трактир, и закончила словами: – Видимо, демон, которого ты уничтожил в оранжерее, за сутки успел размножиться, и новые демоны отправились следом за Грейс, когда она покинула Чизвик.

– Да, их было гораздо больше, чем хотелось бы, – сказала Корделия. – Это похуже одного демона в оранжерее.

– Может быть, у них у всех было назначено тайное свидание с Грейс, – предположила Люси.

Алистер презрительно фыркнул.

– Эта женщина, Татьяна или как ее там… она совершенно свихнулась, если позволяет демонам-церберам разгуливать вокруг ее дома, – заявил он, убирая стило. Томас в некотором удивлении прикоснулся к раненой руке; рана уже начинала затягиваться. Да, Алистер вел себя грубо, но он умел обращаться со стилом.

Джеймс и Мэтью сели на землю, чтобы Джеймс мог удерживать голову Мэтью неподвижно. Он осторожно изобразил руну иратце на щеке друга, пока тот дергался и вполголоса жаловался.

– Трудно сказать, что именно ей известно, – заговорил Джеймс. – Я уверен только в том, что она знала насчет первого демона, того, что жил в оранжерее, но вряд ли ей известно о его мстительном потомстве.

– Она знала достаточно, иначе не явилась бы сюда, – заметил Кристофер. – Хотя, с другой стороны, возможно, что она просто следила за Грейс.

На лице Джеймса появилось задумчивое выражение, и Корделия невольно задала себе вопрос: что же сказала ему Татьяна у коляски, когда никто не слышал ее? Он тогда выглядел потрясенным, ошеломленным, как будто она ударила его по лицу.

– Они исчезли потому, что ты им приказал, не так ли? – произнесла Корделия.

– Видимо, так. – Джеймс внимательно рассматривал щеку Мэтью, оценивая собственную работу. Затем с удовлетворенным видом отодвинулся. Мэтью извлек из кармана флягу, отвинтил крышку и сделал большой глоток.

– Они отправились туда, где водятся демоны-церберы. Во имя моего деда, – горько продолжал Джеймс.

– Как нам повезло, что ты связан родственными узами с такой важной персоной, – сухо произнес Алистер.

– Если бы демону действительно было небезразлично то, что Джеймс родственник «важной персоны», он мог бы сказать и мне что-нибудь, – вмешалась Люси. – Как-никак, я его сестра. Не люблю, когда обо мне забывают.

Джеймс улыбнулся – Корделия подозревала, что это и являлось целью Люси. Когда он улыбался, на щеке у него возникала ямочка, способная ранить девушку в самое сердце. Подобные вещи следовало бы запретить.

– Они преданы семье Блэкторн, в их собственном извращенном понимании, – вслух размышляла Люси. – Вот почему они не хотят, чтобы мы рассказывали другим о происшедшем.

– Ах да, – издевательски усмехнулся Алистер, – ведь Конклав не одобрит выведение стаи церберов в оранжереях и тот факт, что Блэкторны напустили их на Эрондейла… несмотря на то, что его поведение весьма раздражает некоторых людей.

– Я же сказала тебе, их вывел Бенедикт Лайтвуд, – сурово произнесла Люси.

– Да, все это, конечно, очень досадно, – заговорил Мэтью, – однако следует во всем видеть положительные стороны. Мы все-таки сражались с обычными демонами под покровом тьмы, а не с ядовитыми тварями, которые являются невесть откуда средь бела дня.

– О! – воскликнула Корделия. – Я совсем забыла. Мэтью, нужно рассказать им о том, что мы узнали от Гипатии. Мы должны посоветоваться с Рагнором Феллом насчет демонов, появившихся в парке.

Со всех сторон посыпались вопросы, и Мэтью поднял руку, призывая к тишине.

– Да, мы говорили с Гипатией Векс в Адском Алькове. Она обещала отправить Рагнору сообщение. Но мне кажется, что нельзя полагаться на это обещание.

– Возможно, но Анна была права, – возразила Корделия. – Пока нет вестей от Рагнора Фелла, мы должны расспросить других обитателей Нижнего Мира. Чародеи много говорили о Магнусе Бейне…

– Ах, Магнус Бейн, – протянул Мэтью. – Мой личный пример для подражания.

– Помню, помню, ты описывал его как «Оскара Уайльда, если бы он обладал магическими способностями», – усмехнулся Джеймс.

– Однажды в Испании я посетил вечеринку, которую устроил Магнус Бейн, – сообщил Томас. – Было не слишком интересно, потому что я не знал там ни души. В итоге я довольно сильно напился.

Мэтью оторвался от фляги, завинтил крышку и ухмыльнулся.

– Это тогда ты сделал себе татуировку?

Люси захлопала в ладоши.

– Вы, мальчики, постоянно шутите по поводу татуировки, которую Томас сделал себе в Испании, но Томас так и не позволил мне на нее посмотреть. Согласись, Корделия, это крайне жестоко по отношению ко мне! Я же писательница. Я считаю, что мне необходим такой опыт, как изучение татуировки на близком расстоянии.

– А я считаю, что в этом нет никакой необходимости, – убежденно произнес Томас.

– Неужели проблема заключается в том, что татуировка находится на… неприличном месте? – поинтересовалась Люси.

– Нет, Люси, – пробормотал Томас с видом зверя, загнанного в угол.

– А я бы хотел на нее посмотреть, – странно спокойным голосом произнес Алистер.

Томас помедлил несколько секунд, затем расстегнул пуговицу на манжете здоровой руки и закатал рукав до локтя. Все подошли поближе и вытянули шеи. На внутренней стороне мускулистой руки Томаса, на бледной коже виднелись темно-серые очертания компаса. Север, юг, восток и запад были обозначены вместо стрелок клинками кинжалов, а в центре красовалась распустившаяся роза с темными лепестками.

Корделия думала, что татуировки похожи на Метки Сумеречных охотников, но этот компас с розой напомнил ей кое-что другое. Черно-белый рисунок, подобно книгам и стихам, написанным чернилами, рассказывал какую-то историю.

Люси снова зааплодировала. Алистер издал странный звук, глядя куда-то в сторону, как будто вид Томаса его раздражал.

– Мне кажется, это очень мило, Томас, – заметила Корделия. – Северная стрелка указывает на плечо, на вену, которая идет прямо к твоему сердцу.

– Выходит, что вы с Магнусом Бейном близкие друзья, верно, Томас? – спросила Люси. – А ты не мог бы обратиться к нему за помощью?

– Он даже не появился на той вечеринке, – буркнул Томас, поправляя рукав. – Но связаться с Рагнором Феллом – это хорошая мысль.

– Только если он нас не выдаст, – вмешался Кристофер, поправляя очки на переносице. – Мы же не можем рассказать об этих церберах Сумеречным охотникам. Все слышали, что сказал демон.

Все закивали и что-то забормотали в знак согласия – кроме Алистера.

– Нам с Корделией нужно уходить, – заявил он. – А что касается ваших маленьких секретов, то я вот что скажу: демонам нельзя доверять. Нельзя действовать, исходя из того, что они вам плетут.

Корделия прекрасно понимала, что означает этот тон.

– Алистер, ты должен пообещать, что никому и словом не обмолвишься о том, что произошло сегодня на мосту.

– А почему это я должен обещать? – возмутился Алистер.

– Потому что риск слишком велик, – в отчаянии воскликнула Корделия. – Может быть, демон и солгал, но все равно – если мы не сдержим слова, пострадают наши семьи. Подумай об отце и матери.

На лице Алистера появилось упрямое выражение.

– Если ты не пообещаешь, – добавила Корделия, – я не пойду с тобой домой. Я вернусь только утром, и моей репутации придет конец. Я вынуждена буду выйти замуж за Томаса или Кристофера.

– Эй, погодите… – пролепетал Кристофер, выпучив глаза. Томас улыбнулся.

– Если тебя волнует благополучие и честь нашей семьи, ты должен пообещать, – продолжала Корделия. – Прошу тебя, Алистер.

Молодые люди начали перешептываться. Люси озабоченно смотрела на подругу. Джеймс тоже устремил на нее взгляд, значения которого Корделия не могла разгадать. Алистер прищурился.

– Очень хорошо, я обещаю, – процедил он. – А теперь идем, немедленно. Нам с тобой нужно многое обсудить.

Близилась полночь, когда пятеро друзей – Люси, Джеймс, Мэтью, Томас и Кристофер – наконец, вернулись в Институт. Войдя во двор, Люси удивленно взглянула на ярко освещенные окна. Джеймс поднес палец к губам, прежде чем толкнуть входную дверь – она распахивалась сама собой, когда к ней прикасался Сумеречный охотник. Дверь открылась, Джеймс беззвучно переступил порог и повел друзей в дом.

В холле мерцало множество колдовских огней. Дверь гостиной была распахнута, и оттуда доносилась валлийская песня[27]27
  «Чистое сердце» (Calon Lân) – популярный валлийский гимн (1892), написанный поэтом Дэниелом Джеймсом (1848–1920).


[Закрыть].

 
Мне не нужны ни роскошь, ни богатства,
Я презираю золото и жемчуг;
Одно лишь в жизни ценно – это честность,
Желаю жизнь прожить я с чистым сердцем.
 

Джеймс и Люси с озабоченным видом переглянулись. Уилл пел, а это означало, что у него настроение общаться с людьми, он вцепится в них сразу же, как только увидит, и начнет предаваться воспоминаниям об Уэльсе и тамошних утках.

– Послушайте, – прошептал Джеймс, – может быть, быстро уберемся обратно на улицу и поднимемся ко мне в окно по веревке?

Но в этот момент в дверях появилась Тесса. При виде пятерых молодых людей она удивленно приподняла брови. Люси и Джеймс поморщились: для веревки было слишком поздно.

Люси выступила вперед и обняла мать за талию.

– Извини, мама, мы устроили пикник у реки и сами не заметили, как стемнело. У нас будут неприятности?

Тесса улыбнулась.

– Это безобразие, но я надеюсь, что вы хотя бы хорошо провели время. Мы это обсудим позже. У вашего отца гость, идите и поздоровайтесь. А я загляну в лазарет и вернусь.

Томас, Мэтью и Кристофер, неловко заикаясь, поприветствовали Тессу, и Джеймс повел всю компанию в гостиную. Там, у камина, в двух одинаковых креслах с подголовниками, обитых серым бархатом, устроились Уилл и маг – высокий мужчина с зеленой кожей и густой гривой белых волос. Среди спутанных прядей торчали витые рога. Выражение лица у мага было кислое.

Уилл представил гостю молодых людей.

– Мистер Фелл, это мои любимые сын и дочь. А это – кучка негодяев, нарушающих наш покой. Если я не ошибаюсь, вы все слышали о Рагноре Фелле, бывшем Верховном Маге Лондона?

– Он был нашим преподавателем в Академии, – сообщил Кристофер.

Рагнор Фелл уставился на него горящими глазами.

– Клянусь Лилит, – протяжно заговорил он. – Прячьте хрупкие вещи подальше. Прячьте весь дом. Пришел Кристофер Лайтвуд.

– Кристофер часто сюда приходит, – сердито сказал Джеймс. – И дом до сих пор в полном порядке.

Уилл ухмыльнулся.

– Мистер Фелл заглянул к нам с дружеским визитом, – объяснил он. – Это очень любезно с его стороны.

Уилл уже давно пытался дать понять, что двери Института всегда открыты для существ из Нижнего Мира, но лишь у немногих возникало желание воспользоваться его гостеприимством. Уилл и Генри часто говорили о Магнусе Бейне, однако Бейн уже много лет, сколько помнила Люси, жил в Америке.

– Мистер Фелл проявил живой интерес к валлийской музыке, и я исполнил для него пару песен, – продолжал Уилл. – Кроме того, мы выпили по несколько стаканчиков портвейна. В общем, приятно провели время.

– Я просидел здесь несколько часов, – страдальческим тоном произнес Рагнор. – Было спето много песен.

– Я так и знал, что они вам понравились, – воскликнул Уилл. Глаза его блестели.

Откуда-то с верхнего этажа донесся странный звук: как будто опрокинулся и разбился какой-то предмет. Наверное, лампа, подумала Люси.

– Да, у меня действительно возникло такое чувство, будто я побывал в Уэльсе, – пробормотал Рагнор. В этот момент взгляд мага остановился на Мэтью, и глаза его загорелись. – Сын Консула, – сказал он. – Я вас помню. Ваша матушка – добрая женщина. Она уже оправилась от недомогания?

– Это случилось несколько лет назад, – сквозь зубы произнес Мэтью. Он попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось. Люси прикусила губу. Немногие знали о том, что Шарлотта сильно заболела, когда Мэтью было пятнадцать, и потеряла ребенка. Бедный Мэтью, и ему напомнили об этом в такой бесцеремонной форме.

Мэтью подошел к камину, взял бутылку шерри, стоявшую на каминной полке, и налил себе бокал. Руки его слегка дрожали. Люси заметила, что Уилл наблюдает за Мэтью, но прежде чем отец успел заговорить, дверь гостиной отворилась, и появилась Тесса. В руке она держала тусклую лампу с абажуром, и лицо ее находилось в тени.

– Уилл, bach, – негромко произнесла она. – Можно тебя на минутку? У меня к тебе просьба.

Уилл с готовностью вскочил на ноги. Он всегда так делал, когда Тесса просила его о чем-нибудь. Люси знала, что любовь ее родителей – необыкновенное чувство. Подобную любовь она пыталась запечатлеть на страницах своих романов, но ей так до сих пор и не удалось найти нужные слова.

Как только дверь за родителями Люси закрылась, Рагнор Фелл повернулся к Джеймсу.

– Вижу, что у молодого поколения Сумеречных охотников ума не больше, чем у старшего, – резко произнес он. – Вы требуете разговора со мной, я прибегаю сюда на всех парах, а вы отправляетесь шататься по Лондону среди ночи?

– Мы ни за что не посмели бы прерывать ваш дружеский визит, – ухмыльнулся Джеймс. – Отец сказал, что вы несколько часов подряд наслаждались валлийскими песнями.

– Именно так, и я это вам еще припомню. – Рагнор сделал нетерпеливый жест. – Моя подруга Гипатия дала знать, что сегодня вечером в ее салоне появилась группа молодых Сумеречных охотников, которые расспрашивали о необычных разновидностях демонов и намекали на то, что всех нас ждут большие неприятности. Она упомянула ваше имя. – Он угрожающе ткнул пальцем в сторону Мэтью. – Сказала, что она перед вами в большом долгу, и попросила меня помочь вам.

– И вы нам поможете? – Томас заговорил в первый раз после того, как они вошли в гостиную. – Моя сестра серьезно ранена.

На лице Рагнора отразилось удивление.

– Томас Лайтвуд? Господи, ну вы и выросли. Чем это нефилимы вас откармливали?

– Да, я стал немного выше ростом, – нетерпеливо произнес Томас. – Так вы сможете помочь Барбаре? Безмолвные Братья погрузили всех раненых в сон, но противоядие до сих пор не найдено.

Томас стоял, вцепившись в деревянную спинку стула, на которой были вырезаны скрещенные ангельские клинки. Он сильно загорел в Испании, но сейчас стиснул пальцы с такой силой, что они побелели. Рагнор Фелл оглядел молодых людей, немного приподняв белые брови.

– Разумеется, я не мог не заметить, что за последние несколько лет демоны очень редко появлялись в Лондоне, – сказал он. – До меня также доходили слухи о том, что за этим феноменом стоит некий могущественный чародей.

– Вы в это верите? – спросила Люси.

– Нет. Если бы мы, чародеи, могли с легкостью удерживать демонов подальше от наших городов, мы бы так и сделали. Но для того, чтобы применять магию подобного рода, требуется не просто могущество, а готовность совершать не очень красивые поступки.

– Что значит «не очень красивые поступки»? – удивился Джеймс. – Мне кажется, что избавление от демонов – это в любом случае хороший поступок.

Рагнор медленно кивал лохматой головой.

– Это первое, что приходит в голову, – сказал он. – Но за последними событиями стоит нечто большее; некто не просто изгнал из Лондона младших демонов, этот «некто» имел целью расчистить путь для других тварей, более опасных. – Рагнор помолчал. – В Нижнем Мире мое имя часто упоминается, когда речь заходит о магии перемещения между измерениями – это самый трудный для освоения вид магии, и кроме того, это нестабильный процесс, поскольку в нем задействованы иные миры. Я посвятил свое свободное время изучению этой магии, и никто не знает о ней больше меня. Демоны не могут появляться в этом мире при свете солнца. Это закон природы. Но это случилось, и я задал себе вопрос: может быть, существуют способы вызвать демонов, которые делают тварей невосприимчивыми к вредоносному действию дневного света?

– И что? – осмелилась заговорить Люси после небольшой паузы.

Рагнор сердито уставился на нее.

– Не ждите, что я расскажу вам об этих методах вызова демонов, – фыркнул он. – Вам нужно знать только одно: они запрещены Спиральным Лабиринтом, поскольку для их осуществления необходимо задействовать сложную магию измерений, а такая магия представляет угрозу для целостности этого мира. – Он тряхнул белой гривой. – У меня нет никакой определенной информации, лишь слухи и догадки. И я не собираюсь выдавать одного из своих собратьев Конклаву до тех пор, пока не буду абсолютно уверен в том, что он или она виновны в преступлении. Мне прекрасно известно, что Конклав сперва арестует подозреваемого, а уж потом будет искать улики. Но вы… вы всего лишь дети. Вы еще не являетесь членами Конклава. Если вы хотите самостоятельно разобраться в этом деле…

– Мы ничего не расскажем отцу, если вы этого опасаетесь, – пообещал Джеймс. – Мы никому не расскажем. Мы поклянемся в этом именем Разиэля.

– Только Корделии, – поспешно вставила Люси. – Она моя будущая парабатай. Я не могу от нее ничего скрывать. Но больше никому, обещаю, и, разумеется, ни одному из взрослых.

Все принялись повторять обещание. Для Сумеречного охотника клятва являлась серьезной вещью, а нарушить клятву, данную именем Ангела, было совершенно невозможно.

Рагнор повернулся к Джеймсу.

– Немногие чародеи способны задействовать подобные чары, и считаные единицы согласились бы на это по доброй воле. Откровенно говоря, мне приходит в голову только одно имя. Эммануил Гаст. Среди чародеев ходят разговоры о том, что Гаст не боится запачкать руки, если цена достаточно высока. Не знаю, правдивы слухи или нет, но мне известен его адрес.

Рагнор подошел к письменному столу, стоявшему в углу комнаты, и нацарапал несколько слов на листке бумаги. Люси пристально смотрела на золотую ручку «Ватерман», зажатую в огромной руке Рагнора Фелла; на каждом пальце у него было по дополнительной фаланге, и кисть отбрасывала на стену чудовищную тень, похожую на тень лапы какого-то хищника.

– Благодарю вас, – сказал Джеймс, когда маг положил ручку.

– Думаю, не стоит напоминать вам о том, чтобы вы не называли Гасту мое имя, – произнес тот, выпрямляясь. – Если я выясню, что вы упоминали обо мне, я всю вашу компанию превращу в чайный сервиз. А что до меня, я отправляюсь на Капри. У меня нервы расстроены. Если Лондону суждено стать мишенью нашествия демонов, то мне не хотелось бы стать свидетелем этого события. Желаю вам удачи в расследовании.

Люси показалось, что эти слова звучат довольно странно в устах Верховного Мага города, пусть даже бывшего, но она оставила свое мнение при себе. Фелл направился к дверям, и она подумала, что он сейчас уйдет, не сказав больше ни слова, но он задержался на пороге.

– Откровенно говоря, я до конца не понимаю, как относиться к вам, Эрондейлам, – вдруг произнес он. – Никогда прежде у чародеев не рождались дети. И я не могу не задавать себе вопрос: что с вами будет? Кем вы станете?

Он окинул пристальным взглядом сначала Джеймса, потом Люси. Некоторое время в комнате царила тишина; лишь огонь трещал в камине. Люси вспомнила демона на мосту, который сказал Джеймсу, что повинуется ему, человеку, в чьих жилах течет кровь демонов. Как и у нее. Рагнор пожал плечами.

– Будь что будет, – сказал он и ушел.

Люси бросилась к письменному столу, схватила бумажку с адресом и радостно улыбнулась. Томас и Джеймс ответили ей улыбками: лицо Томаса выражало надежду, лицо Джеймса – усталость. Мэтью так и стоял у камина, тупо уставившись на свой бокал.

Дверь открылась, в комнату вошли Уилл и Тесса.

Люси на мгновение испугалась, что они случайно услышали слова Рагнора Фелла насчет продажного мага и демонов, и быстро сунула бумажку в карман. Затем она взглянула на родителей внимательнее и забыла обо всем.

Это походило на осень в Идрисе. Они с Джеймсом играли в лесу, среди зеленых деревьев, в лощинах, поросших мхом и цветами, а на следующий день наступала практически неуловимая перемена в природе, и Люси понимала: пришла осень, завтра будут заморозки.

Лицо Томаса побелело, несмотря на загар; он попятился, сам не осознавая, что делает, наткнулся на Мэтью, и тот выронил шерри. Бокал ударился о пол и разбился на сотню мелких осколков.

С летом можно распроститься навсегда, подумала Люси. Пришла зима.

– Томас, прими наши соболезнования, – заговорила Тесса, протянув к нему руки. – Твои родители уже едут сюда. Барбара скончалась.