Текст книги "Золотая цепь"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)

Дядя Джем застыл неподвижно. На лице его появилось отстраненное выражение; Джеймс знал, что он мог мысленно общаться с другими Безмолвными Братьями и получать у них информацию.

«Это все-таки произошло, – сказал Джем. – Демоны совершили второе нападение».

Свет утреннего солнца был желтым, как сливочное масло. Он резал глаза Корделии, которая расхаживала по вестибюлю дома на площади Корнуолл-Гарденс, отделанному плиткой с мечами и звездами. Сона и Алистер крепко спали. Райза на кухне мурлыкала что-то себе под нос и пекла барбари – плоские овальные лепешки, которые у нее получались лучше всего.

В ту ночь Корделия ни на минуту не сомкнула глаз. Она очень сильно волновалась за отца, а кроме того, ей не давала покоя новость о Барбаре и новая тревога за Алистера; она не сумела заставить себя даже прилечь, не говоря уже о сне.

«Бедный Томас», – думала она. Бедная Барбара. Казалось, только вчера красивая, полная жизни молодая девушка танцевала с женихом на балу, с таким счастливым лицом гуляла с ним по Риджентс-парку.

Сумеречные охотники не понаслышке знали о том, что такое смерть. Они могли смириться со смертью в бою, от меча, кинжала или клыков демона. Но смерть от неизвестного яда, который отнимает жизнь во сне, словно призрак или вор, была чем-то новым, и Сумеречные охотники никогда прежде не сталкивались с таким. Это было неправильно, несправедливо, как удар ножом в спину. Точно такое же чувство Корделия испытывала, когда думала о несправедливости Конклава по отношению к ее отцу.

Стук в парадную дверь заставил Корделию буквально подскочить на месте. У горничной Лайтвудов был выходной. Корделия бросила взгляд в сторону кухни, но Райза, должно быть, не слышала стука. Некому было открыть, кроме нее. Корделия мысленно приготовилась к самому худшему, собралась с силами и распахнула дверь.

На крыльце стоял Джеймс Эрондейл. У нее перехватило дыхание. Она никогда прежде не видела его в броне, и сейчас оттого, что на нем были черные доспехи, волосы его казались еще темнее, чем обычно, а золотые глаза горели, словно у льва. На левой руке у него был повязан кусочек белой ткани – знак траура.

Он встретил ее взгляд совершенно спокойно. Черные волосы его были, как обычно, в беспорядке, как будто их растрепал бурный ветер, касавшийся только его одного.

– Маргаритка, – заговорил он. – У меня… очень плохие новости.

Она могла бы притвориться, будто ничего не знает, но внезапно почувствовала, что ей это не по силам.

– Барбара, – прошептала она. – Я знаю. Мне очень жаль, Джеймс. Вчера поздно вечером сюда приходил Чарльз, они с Алистером друзья, и вот…

– Теперь мне кажется, что я должен был раньше догадаться об их дружбе – они ведь оба находились в Париже в одно и то же время, верно? – Джеймс провел рукой по спутанным волосам. – Но зачем Чарльзу было приходить к твоему брату в такой поздний час? Кроме того, он не мог знать о нападении…

– О нападении? – встревожилась Корделия. – О каком нападении?

– У Бэйбруков вчера вечером собралась небольшая компания. Когда гости вышли из дома, на них напала стая таких же демонов, как и те, что появлялись в парке.

В мозгу Корделии кружился вихрь противоречивых мыслей.

– Кто-то погиб?

– Рэндольф Таунсенд, – сказал Джеймс. – Я плохо его знал, но я видел, как его тело принесли в Институт. Веспасию Гринмантл и Джеральда Хайсмита укусили ядовитые твари.

И Джеймс снова провел рукой по взъерошенным черным волосам.

– И что теперь, Конклав признает, что эта проблема не ограничивается Риджентс-парком?

– Признает, – с горечью произнес Джеймс. – Они собираются разослать еще больше патрулей, по всему городу, хотя мои родители буквально умоляли их обратиться к чародеям и Спиральному Лабиринту. По крайней мере, нападение произошло после захода солнца, так что это не явилось полной неожиданностью, и паника не была слишком сильной, но… мне кажется, они вообще не должны были паниковать. Ведь там было несколько взрослых Сумеречных охотников. Они были вооружены, как и все мы после пикника. Но, если верить рассказу Бэйбруков, их окружили мгновенно. Только Рэндольф успел вытащить клинок серафима прежде, чем твари начали кусаться.

– И эти демоны исчезли бесследно, так же, как и в тот день у озера?

– Да, насколько я понял, они скрылись так же неожиданно, как и появились.

– Мне кажется, – сказала Корделия, – что они стремятся не просто убивать. Они хотят кусать людей. Травить их ядом.

Джеймс нахмурился.

– Но Рэндольф был убит.

– Видимо, потому, что он единственный из всех защищался, – сказала Корделия. – Я думаю, что они не прочь убивать – ведь Барбара и Пирс могли бы умереть от потери крови, – но им приказали распространять это… эту инфекцию.

– Значит, по-твоему, их кто-то контролирует, – протянул Джеймс. – Хорошо. Я тоже так думаю. Надеюсь, что мы выясним истину у Гаста.

– У Гаста? – переспросила Корделия.

Его глаза сверкнули, словно потемневшее старинное золото.

– Вчера вечером мы сдвинулись с мертвой точки. Ваш визит в Адский Альков оказался не напрасным. Гипатия Векс попросила Рагнора Фелла помочь нам, и он назвал имя чародея, который предположительно вызвал этих демонов. Его зовут Эммануил Гаст. – Джеймс поднял взгляд на окна. – Рагнор настаивал на том, чтобы мы сохранили эту информацию в тайне.

– Еще одна тайна, – вздохнула Корделия. – По-моему, их стало уже слишком много. Бедный Томас… он знает?

– Насчет Гаста? Да. Рагнор пришел как раз перед тем, как стало известно о смерти Барбары. – Лицо Джеймса на миг исказилось от боли. – Томас винит себя в ее гибели, хотя всем понятно, что он ничего не смог бы сделать, не смог бы ее спасти.

Корделия заметила на его лице следы усталости. Он специально пришел сюда, чтобы рассказать ей обо всем этом, чтобы ей не пришлось выслушивать новость от тех, кто не знал Томаса, кому были безразличны он и его родные.

«Он, наверное, очень спешит», – подумала она и решила, что нельзя задерживать его разговорами. Без сомнения, он хотел вернуться к семье – или пойти к Грейс.

– Спасибо тебе за то, что пришел и рассказал мне обо всем, – произнесла она и прислонилась к косяку. – Я бы пригласила тебя выпить чаю, но я понимаю, что ты торопишься к родным.

– Вообще-то, я не собирался сейчас возвращаться в Институт. Мы с Мэтью и Люси разработали план; мы собираемся подстеречь Гаста в его квартире. Я должен встретиться с ними у его дома. И я пришел спросить, не можешь ли ты пойти с нами.

Корделия удивленно воскликнула:

– Неужели Люси послала тебя за мной?

Джеймс после небольшой паузы ответил:

– Да, послала.

– Конечно, я сделаю все, что угодно, для своей будущей названой сестры, – искренне ответила Корделия. Ей очень хотелось увидеть Люси, и еще больше хотелось занять себя чем-то полезным. Как-то помочь раненым. Всю ночь она думала о Барбаре, которую совсем не знала, но которая показалась ей такой доброй, и умерла такой молодой.

– Сомневаюсь, что этот чародей будет рад нас видеть, – сказал Джеймс. – Надень броню и прихвати Кортану; мы должны быть готовы к бою.

Эммануил Гаст жил в квартире над мастерской по изготовлению носовых платков, поблизости от того места, где Фрайдей-стрит упиралась в Чипсайд. Когда они проходили мимо поворота на Фрайдей-стрит, Мэтью махнул рукой.

– Вон там когда-то находился паб под названием «Русалка», где обычно выпивал Шекспир.

По мнению Люси как писательницы, это местечко не могло служить источником вдохновения для артиста. Вдоль улицы тянулись одинаковые дома грязно-бурого цвета, с узкими окнами в свинцовых переплетах и голландскими крышами из источенного червями дерева. Навесы над первыми этажами некоторых домов тоже были бурыми, но не от краски, а от уличной пыли и городского смога. Чипсайд являлся одной из самых оживленных улиц города, и сейчас он весь был забит людьми – от лотков рыбных торговок до белой колокольни церкви Сент-Мэри-ле-Боу.

Люси наморщила нос.

– Не могу сказать, что Шекспир был особенно разборчивым в тавернах.

Мэтью улыбнулся, хотя выглядел он так, будто не спал всю ночь, подобно Люси. На обоих была темная броня, на запястье выделялось белое пятно траурной повязки, в петлицу был вдет белый цветок. Он все утро отпускал шуточки, и Люси, в свою очередь, изо всех сил старалась улыбаться в ответ. Трудно было не думать о Барбаре, о тех, кого вчера привезли в лазарет. О том, что в любую минуту можно ожидать новой атаки, о том, кто следующим будет ранен или убит.

– Люс. – Мэтью легко прикоснулся к ее локтю. Особые чары, «гламор», делали их невидимыми для простых людей, и толпа текла вокруг них, словно река вокруг острова. Рассыльные с выпусками «Ивнинг Стандард» сновали взад-вперед по улице; несколько минут назад Мэтью кивнул одному из них и объяснил Люси, что это был «солдат Нерегулярной армии», один из множества уличных мальчишек Нижнего Мира, которые выполняли мелкие поручения владельца и посетителей таверны «Дьявол». – Есть одна странность, о которой я хотел с тобой поговорить. Чарльз… ну, Чарльз всегда странно себя ведет, но Чарльз и Грейс…

– Джеймс! Корделия! – Люси приподнялась на цыпочки и помахала брату поверх голов людей. Они с Корделией, судя по всему, вышли из кареты на некотором расстоянии от нужного места и сейчас направлялись к Люси и Мэтью. Они были поглощены разговором, и лица у них были такие, как будто они поверяли друг другу некие тайны.

Люси посмотрела на них с несколько озадаченным видом. Она редко видела, чтобы Джеймса настолько сильно занимали разговоры с кем-либо, кроме его ближайших друзей.

– Интересно, – пробормотал Мэтью, прищурив зеленые глаза. Потом поднял руку и помахал, и на сей раз Джеймс их заметил. Они с Корделией ускорили шаг, и все четверо встретились на перекрестке. Люси не сразу заговорила с подругой: та выглядела совершенно иначе сейчас, когда избавилась от ужасающих платьев, навязанных матерью. Она была в броне, длинной тунике, сапогах и брюках, рыжие волосы были заплетены в косу, и на плече висел кожаный мешок. Она выглядела более юной и прекрасной, чем на балу в Институте.

– По нужному адресу находится пансион, – сообщил Мэтью, когда Корделия и Джеймс приблизились. – Мы уже заглядывали туда. Хозяйка сказала, что наш друг Эммануил Гаст уехал на неопределенное время.

– Мэтью не сумел очаровать ее, – добавила Люси. – Это не женщина, а говорящая каменная глыба. Однако нам удалось выяснить, что его квартира находится на третьем этаже.

Губы Джеймса тронула улыбка. Больше всего во время патрулирования он обожал забираться на крыши.

– Значит, поднимемся по боковой стене здания.

– Так я и знал, – буркнул Мэтью, когда они вслед за Джеймсом свернули в узкий переулок, заваленный мусором. – А я как раз надел новые сапоги.

– Напряги мышцы, Мэтью, – усмехнулся Джеймс. – И ринься в бой, крича: «Господь за Гарри и святой Георг!»[30]30
  У. Шекспир, «Генрих V», акт III, сцена 1 (пер. Е. Бируковой).


[Закрыть]

– Шекспир, – сказала Корделия. – «Генрих V».

– Верно подмечено, – отозвался Джеймс и достал крюк. Продев в металлическую петлю канат, он отошел от стены и замахнулся. Как всегда, он бросил крюк с безупречной меткостью; острия вонзились в перемычку над окном третьего этажа, а веревка упала к ногам Сумеречных охотников. – «Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом»[31]31
  Там же.


[Закрыть], – объявил он и начал карабкаться вверх.

За Джеймсом взбиралась Корделия, за ней Люси, а последним лез Мэтью, вполголоса проклинавший грязь на сапогах. Преодолев половину подъема, Люси услышала вопль. Она взглянула вниз и увидела Мэтью, который на четвереньках стоял на мостовой. Должно быть, он свалился.

– С тобой все в порядке? – спросила она громким шепотом.

Мэтью поднялся; руки у него заметно дрожали. Старательно избегая встречаться взглядом с Люси, он снова схватился за канат.

– Я же говорил, – пробормотал он. – Это все новые сапоги.

Люси продолжала лезть вверх по канату. Джеймс тем временем уже добрался до окна, уцепился за наличник, огляделся и ударил ногой по раме; рама сломалась, в комнату полетели обломки дерева, переплет, стекло и все прочее. Затем Джеймс и Корделия скрылись в черном прямоугольнике окна. Люси и Мэтью последовали за ними.

В квартире царил полумрак, мерзко пахло гниющими отбросами. Стены, оклеенные грязными коричневыми обоями, украшали картинки из журналов. Света было очень мало, но Люси разглядела старый продавленный диван, покрытый пятнами турецкий ковер, высокий книжный шкаф, забитый потрепанными томами. Джеймс бросил на книги любопытный взгляд.

– Думаю, Рагнор был прав, – заметил он. – Здесь действительно полно книг по магии перемещения между измерениями.

– Только не вздумай тащить книги отсюда в «Дьявол», – предупредил Мэтью. – Из-за твоей страсти к чтению мы уже не раз попадали в передряги.

Джеймс с видом оскорбленной невинности поднял руки и принялся осматривать мебель. Корделия последовала его примеру и заглянула за небольшую аляповатую картину в дешевой деревянной раме. На картине была изображена королева Елизавета с рыжими волосами и густо напудренным лицом, и портрет ей отнюдь не льстил.

– Взгляните-ка на это, – заговорил Джеймс, озабоченно нахмурившись. В волосах его виднелась пыль. – Интересно. Может быть, это какое-то оружие?

Он рассматривал обломки дерева, валявшиеся на полу за диваном.

– Фу, сколько здесь пыли, просто ужас, – поморщилась Корделия. – Как будто к ним уже сто лет никто не прикасался.

Джеймс все с таким же мрачным лицом наклонился и подобрал кусочек дерева. К ним подошел Мэтью, который рылся на небольшом, тоже явно подержанном письменном столе, заваленном отдельными листами бумаги. Он продемонстрировал какой-то небрежно сделанный набросок.

– Джеймс, глянь на это.

Джеймс прищурился.

– Это ящик. А вокруг какие-то каракули.

– Это не ящик, – сделал Мэтью ценное замечание. – Это изображение ящика.

– Спасибо за разъяснение, Мэтью, – сухо ответил Джеймс. Затем принялся внимательно рассматривать бумагу, наклонив голову набок. – Мне кажется, в этом есть что-то знакомое.

– Он напоминает тебе о виденных прежде ящиках? – спросил Мэтью. – Посмотри на эти надписи внимательнее. По-моему, похоже на руны.

Джеймс взял у друга бумагу.

– Да, – с некоторым удивлением произнес он, – очень похоже… Это не те руны, которыми мы пользуемся, но почти…

Корделия, которая перебирала странные кусочки дерева, отозвалась:

– А вот здесь действительно вырезаны какие-то руны – именно наши руны, – но вид у них такой, будто они разъедены кислотой.

– А еще посмотри на эти царапины на дереве, – подхватил Джеймс, опускаясь на пол рядом с ней. Он взглянул на набросок, сделанный рукой Гаста, потом на обломки ящика. – Как будто кто-то…

Люси не расслышала ответа Мэтью; воспользовавшись тем, что друзья отвлеклись, она направилась к полуоткрытой двери, ведущей в тесную спальню, и проскользнула внутрь.

И тут же невольно прикрыла лицо рукой. Она почувствовала, что сейчас ее вырвет, и вынуждена была прикусить большой палец; боль разрезала тошноту, словно нож.

В комнате практически ничего не было, кроме единственного окна, железной кровати и останков Эммануила Гаста, разлагавшихся на голом дощатом полу. Грудь его была распорота, из зияющей алой полости торчали обломки ребер. Кровь собралась в щелях между досками. Единственным, что еще осталось человеческого в трупе Гаста, были его руки: они были раскинуты в стороны ладонями вверх, словно перед смертью он тщетно умолял о пощаде.

Он умер уже довольно давно. Запах был ужасающий.

Люси попятилась, но внезапно дверь у нее за спиной захлопнулась сама собой с такой силой, что задрожала вся стена. Люси опустила руку и почувствовала металлический привкус крови во рту; а в это время оно, лежавшее на полу, приподнялось, и из дыры в груди выплыла какая-то черная тень.

Это был призрак. Но он отнюдь не походил на призраки Джессамины и Джесса Блэкторна, которые внешне ничем не отличались от людей. Воздух вокруг жуткого видения дрожал, как будто в момент насильственной смерти в ткани вселенной образовалась дыра. Оно – он – был каким-то лохматым, размытым по краям, лицо под копной немытых темных волос было белым, как череп, долго пролежавший под палящим солнцем. Сквозь полупрозрачное «тело» были видны узоры на обоях.

Призрак Эммануила Гаста смотрел на Люси, моргая водянистыми голубыми глазами.

– Зачем ты вызвала меня, дурочка? – грубо обратилось к ней существо; голос его походил на шипение пара, выходящего сквозь дыру в трубе.

– Я тебя не вызывала, – возразила Люси. – Я вообще понятия не имела о том, что ты мертв, до того, как увидела твои останки. Надо сказать, что мне это не доставило особого удовольствия, – добавила она и сердито уставилась на привидение.

– Зачем ты вернула меня в комнату, где я испытал невыносимые мучения? – шипел Гаст. – Что тебе нужно, Сумеречный охотник?

Люси потянулась к ручке двери, находившейся у нее за спиной, и подергала ее, но дверь не открывалась. Она услышала приглушенные голоса брата и друзей, которые звали ее по имени.

Она глубоко вдохнула спертый воздух, насыщенный миазмами, и ее снова едва не вытошнило. Несмотря на то, что Гаст был мертв, он по-прежнему оставался единственной ниточкой к разгадке тайны демонов, которые убили Барбару.

Люси расправила плечи, выпрямилась во весь рост.

– Ты вызывал демонов? Тех, что напали на нефилимов при свете дня?

Призрак молчал. Люси разглядела резаную рану на горле, в глубине которой белели позвонки. Убийца Эммануила Гаста хотел быть абсолютно уверенным в том, что чародей мертв.

– Отвечай! – крикнула Люси.

К изумлению Люси, смутные очертания тела мага сделались более четкими. Голубые глаза превратились в злобные алые угольки, но он заговорил, глухо, без всякого выражения.

– Да, я – тот, кто вызвал этого демона. Я, Эммануил Гаст, самый презираемый среди магов. Много лет назад Спиральный Лабиринт ополчился против меня, меня вышвырнули из общества чародеев. У меня отобрали накопленное за сотни лет золото, и я вынужден был заниматься самой грязной, черной работой, чтобы покупать себе еду и одежду. Но все это время я продолжал учиться. Я познавал новое. Я стал мудрее, чем они все думали.

«Мудрее?» – презрительно подумала Люси. Судя по зрелищу, представшему перед ней в спальне, последние поступки Гаста оказались далеко не мудрыми.

– По твоим глазам я вижу, что именно ты думаешь обо мне. – Кровь струилась из ран призрака, черные капли беззвучно падали на доски пола. – Ты презираешь меня за то, что я вызвал такого демона – смертоносную тварь, отравителя. Но не забывай о том, что я был нищим. Мне нужны были деньги. Кроме того, этот демон убивает только Сумеречных охотников.

– Кто-то заплатил тебе за это, – прошептала Люси. – Кто? Кто это сделал?

Призрак зашипел.

– Кто ты такая? Ты Сумеречный охотник, и в то же время ты не принадлежишь к их расе. Ты вызвала меня из иного мира, из бездонной пропасти. – Он протянул к ней бесплотную руку со скрюченными, словно когти хищника, пальцами. – Откуда у тебя это чудовищное могущество…

– Чудовищное? – огрызнулась Люси. – Чудовищно здесь только то, что ты вызвал в наш мир ядовитых тварей, прекрасно понимая, сколько зла они принесут…

– Ты ничего не знаешь обо мне, – шипел Гаст. – Для того, чтобы вызвать демона, я отправился на мост. Я привел его в этот мир, затем поймал, заключил в темницу, так, чтобы он не мог причинить никому вреда, и принес сюда, собираясь позднее передать тому, кто заплатил мне золотом. Но, вернувшись домой, я угодил в ловушку. Я ничего не мог поделать. Я испустил дух в луже собственной крови, а в это время убийца позволил демону выбраться из клетки.

Терпение Люси подошло к концу.

– Кто это сделал? Кто нанял тебя?

На миг Люси показалось, что Гаст сейчас исчезнет, растворится в грязном лондонском воздухе, сольется с тенями. Призрак подергивался, подобно умирающей бабочке, пронзенной булавкой.

– Я не скажу тебе…

– Нет, скажешь! – крикнула Люси, выбросив вперед руку, и в этот момент испытала такое чувство, словно ее тело пронзила молния, словно на коже ее вспыхнула руна…

Призрак откинул голову назад и взревел, и Люси увидела знак чародея – зубы у него росли в несколько рядов, как у акулы. Раздался глухой удар, и Люси поспешно отступила в сторону; вокруг поднялись клубы белой пыли, и в комнату вломился Джеймс. Он вышиб дверь вместе с косяком. За ним в спальню вбежала Корделия с кожаным мешком на плече и Мэтью. Они двое замерли, в ужасе глядя на труп, распростертый на полу.

Люси покосилась на Джеймса, и тот кивнул. Он тоже видел призрак, подобно всем Эрондейлам. Это совершенно обычная, ничем не примечательная встреча с привидением, напомнила себе Люси. Перед нею был не Джесс.

– Тот, кто меня нанял, пришел ко мне в маске, голова его была закрыта капюшоном, и одет он был в несколько плащей и накидок, – медленно, неохотно ответил Гаст. – Я не знаю, мужчина это или женщина, молод этот человек или стар.

– Что еще тебе известно? – требовательно воскликнул Джеймс, и призрак начал корчиться. – Кто сейчас контролирует демонов?

– Некто более могущественный, чем вы, жалкие молокососы, – прорычал призрак. – Он преодолел мои защитные чары, вырвал мне сердце… – Гаст завыл. – Я не буду думать об этом! Я не желаю заново переживать смерть! Вы действительно чудовища, хотя в ваших жилах течет кровь ангелов.

Люси почувствовала, что больше не вынесет ни минуты.

– Уходи! – крикнула она. – Оставь нас!

Призрак мгновенно исчез, словно его и не было. Корделия сдернула с кровати грязное покрывало и бросила его на труп Гаста. Вонь, казалось, усилилась; Люси задыхалась. Джеймс взял ее за руку.

– Мне нужно выйти на улицу, – прошептала она, отвернувшись от брата. – Здесь нечем дышать.

И, не взглянув на друзей, она бросилась в гостиную. Дверь квартиры была не заперта. Люси, хватаясь за перила, спотыкаясь, спустилась по узкой лестнице на первый этаж и вышла на улицу.

Вокруг сновали местные жители-кокни; мужчины в круглых шляпах с какими-то свертками спешили по своим делам. Люси стояла, жадно хватая ртом воздух. Она никогда не боялась призраков: это были всего лишь беспокойные мертвецы, терзаемые горем или угрызениями совести, и они редко являлись живым людям. Но в Гасте ей почудилось что-то иное.

Кто-то накинул Люси на плечи пальто – пальто из тонкой шерсти бутылочного цвета; оно было теплым и пахло дорогим одеколоном. Подняв голову, Люси увидела Мэтью. Солнце светило ему в спину, золотило его волосы. Наконец-то у него было серьезное выражение лица. Он осторожно помог ей надеть пальто и застегнул пуговицы. Руки его, обычно такие ловкие, проворные, руки, летавшие в воздухе, когда он говорил, так что кольца вспыхивали разноцветными искорками, сейчас двигались очень медленно, как будто Мэтью с трудом заставлял себя выполнять элементарную задачу. Она услышала, как он тяжело перевел дух.

– Люси, – начал он. – Что там произошло? С тобой все в порядке?

Она задрожала.

– Все в порядке, – выговорила она с некоторым трудом. – Просто редко доводится видеть призраков в таком… в таком состоянии.

– Люси!

Это были Джеймс и Корделия. Корделия схватила руку подруги и крепко сжала ее. Джеймс взъерошил ее волосы.

– Гаст умирал долго и мучительно, – сказал он. – Хорошая работа, Люси. Я знаю, что это было для тебя очень неприятно.

«Он назвал меня чудовищем». Но она не стала произносить эти слова вслух.

– Вы нашли что-нибудь интересное в квартире, пока я была в спальне? – спросила она.

Джеймс кивнул.

– Мы забрали оттуда кое-что – кое-какие наброски, а у Корделии в сумке странные обломки дерева.

– Кстати, о сумке, – заговорил Мэтью, забирая у Корделии мешок. Он подошел к грязному уличному мальчишке, с которым недавно поздоровался в присутствии Люси, и между ними завязался оживленный разговор. В конце концов Мэтью протянул мешок рассыльному.

– Неужели Мэтью хочет продать мальчишке мою сумку? – с удивлением спросила Корделия.

Джеймс криво усмехнулся.

– Вижу, мне необходимо объяснить тебе, что такое Нерегулярная армия, иначе ты подумаешь, что мы склоняем лондонских детей к порокам и преступлениям.

Мэтью вернулся. Ветер шевелил его золотые волосы.

– Я велел Недди отнести мешок Кристоферу, – сообщил он. – Возможно, выяснив, что это за деревянный ящик, мы продвинемся в нашем расследовании. – Он бросил быстрый взгляд на Корделию, которая рассматривала его со слегка озадаченным видом. – Наверняка Кристофер не отходит от Тома со вчерашнего вечера. Может быть, это отвлечет их обоих.

– Может быть, – согласилась Люси. – Если нам уже можно возвращаться в Институт, я бы хотела записать то, что услышала от Гаста, чтобы не забыть подробностей.

Но на самом деле у нее была иная цель. Она солгала остальным насчет того, что Джессамина передала ей сплетни призраков. Джессамина никогда не покидала Институт, избегала общества других привидений. Но Люси знала, что не все духи ведут себя точно так же. Многие из них бродили по городу. Внезапно ей захотелось выяснить, известно ли другому призраку о смерти Эммануила Гаста. Ей нужно было поговорить с Джессом.