Текст книги "Короли алмазов"
Автор книги: Каролин Терри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)
– Кажется, собирается дождь, и мы совсем одни. Как мы скоротаем вечер?
Он протянул руку и погладил ее по щеке. Изабель взяла его руку и крепче прижала к своей гладкой коже.
– Разве не этого момента мы ждали с тех пор, как ты приехал сюда, и мы увидели друг друга в первый раз? – спросила она дрогнувшим голосом.
– Не совсем в первый, Изабель. Мы ведь были и прежде знакомы, или ты забыла?
– Нет, не забыла, но тогда я была совсем ребенком. Сейчас я женщина, с желаниями настоящей женщины и женским телом, которым я знаю, как пользоваться.
Она наклонилась к нему, он грубовато привлек ее к себе и поцеловал долгим и жарким поцелуем.
– Отпусти свою горничную, – прошептал он, целуя ее в шею. – Я приду к тебе через десять минут. Сначала мне надо убрать ожерелье.
– Для кого оно предназначено?
Мэтью снова поцеловал ее.
– Для женщины, которую я выбрал, – ответил он и посмотрел на нее с любовью, желанием, страстью и обещанием во взгляде.
Изабель поспешила к себе в комнату и быстро сбросила с себя одежду. Она посмотрела в зеркало на свое обнаженное тело – Мэтью не найдет в нем изъяна – и завернулась в черный шелковый пеньюар, подчеркивающий каждую линию ее тела. Тут дверь отворилась, и Мэтью вошел, закрыл за собой дверь и прислонился к ней, сложив руки на груди.
Он медленно окинул взглядом комнату, задержав его на огромной кровати под бледно-голубым покрывалом, потом взглянул на Изабель. Его прищуренные, полу-прикрытые веками глаза излучали такой магнетизм, что Изабель задрожала. Она обвила его руками, прижалась к нему всем телом, стараясь быть как можно ближе. Его руки обняли ее, ощупывая ее тело под тонким шелком; они ласкали ее груди, спину и ягодицы до тех пор, пока вспыхнувшее в ней желание не стало просто невыносимым. Он распахнул пеньюар и провел рукой у нее между ног, и она прижалась к нему, ожидая продолжения.
Мэтью же отстранился.
– Сними пеньюар, – велел он, – и повернись, медленно, кругом. Я хочу посмотреть на тебя.
Изабель с гордым видом сделала так, как ее просили. Черный шелк упал к ее ногам, открыв мраморную белизну ее тела. Поворачиваясь, она подняла руки и распустила свои шикарные волосы, и они рассыпались у нее по плечам. Потом она вновь встала к нему лицом и протянула ему руку, приглашая в постель.
Но выражение лица Мэтью уже изменилось. Он равнодушно смотрел на нее, и его губы кривились в циничной улыбке:
– Спасибо за приглашение, Изабель, – сказал он, зевая, – но сегодня у меня нет настроения. Видишь ли, кажется, я не чувствую должного… энтузиазма.
Обида, разочарование и отчаяние охватили ее. Вдруг она осознала, как глупо выглядит обнаженной, и быстро подняла с полу одежду.
– Как ты посмел! – бросила она. – Как ты посмел пробудить во мне желание и так бесцеремонно отбросить в сторону!
– Действительно, как! – он рассмеялся. – Ну, Изабель, тебе должно быть известно, что это ты показала мне, как это делается.
– А ожерелье, ты собирался подарить мне ожерелье!
– Ничего подобного. Ожерелье предназначено для дамы, которую я выбрал. Для моей невесты. – Он многозначительно помедлил. – Для твоей сестры Энн.
– Энн! – вскрикнула Изабель. – Ты собираешься жениться на Энн! – Ревность пронзила ее, как нож, когда она представила себе, как ее маленькая сестричка будет носить ожерелье и ложиться в постель с этим роскошным насмешливым мужчиной. Она бросилась на него с кулаками, но Мэтью уже закрыл за собой дверь.
– Этому браку надо помешать! – набросилась на Фредди Изабель, когда он вернулся с этой же новостью из Десборо. – Он не может жениться на этой девчонке!
– Ты сама хочешь получить это ожерелье, не так ли?
– Конечно, нет.
– Да, хочешь, и я тебя не осуждаю. Очень красивая безделушка, действительно очень красивая. Я бы тоже не отказался получить какие-нибудь камешки с его алмазных рудников. Знаешь, мне пришла в голову мысль, что пока у Мэтью нет жены и наследников, я являюсь его ближайшим родственником.
Изабель перестала беспокойно ходить взад-вперед по комнате и презрительно посмотрела на мужа.
– А тебе поразительно ловко удается устраивать семейные дела для собственной выгоды!
Фредди побледнел и замер.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Просто то, что гибель твоего отца, дяди и кузена была очень выгодной для тебя; к тому же, удивительно, что спасся лишь ты один.
Фредди бросился к ней, грубо схватил за плечи и резко встряхнул.
– Не смей так говорить! Не смей даже думать об этом!
– Я давно знаю, – спокойно сказала она, – что вся твоя семья панически боялась воды и не умела плавать.
– Кто тебе сказал?
– Мэтью, – солгала она, прищурившись глядя на него.
– Мэтью! – У Фредди даже сел голос. Страх охватил его, и он облокотился на стол, ища опоры и стараясь взять себя в руки. – Это просто смешно. Я не хочу больше слышать об этом.
– Ты не услышишь упоминания об этом от меня, во всяком случае, если я не услышу твоих мерзких выпадов в адрес Джорджа.
Фредди устало махнул рукой.
– Мне все равно: Джордж, Том, Дик или кто другой. И тебе, кажется, тоже.
– И немедленно откажи брату от дома.
– Я не могу этого сделать – это будет выглядеть весьма странно. – Фредди язвительно посмотрел на жену. – Вы что, поссорились?
– Он сделал мне весьма недвусмысленное предложение, но я, естественно, отвергла его.
Фредди рассмеялся.
– Скорее все было наоборот! Значит, Мэтью устоял перед твоими чарами? Он растет в моих глазах. Вероятно, он бережет себя для своей строптивой невесты.
Изабель навострила уши.
– Строптивой невесты? Разве Энн не хочет выходить за него замуж?
– Твой отец отказался обсуждать детали, но у меня создалось впечатление, что там не все гладко.
– Эта глупая девчонка, – фыркнула Изабель, – чересчур романтична. Вообразила себя влюбленной в учителя музыки и мечтает о нем все дни напролет, думая, что никто этого не видит.
– Вот как? В самом деле? – Фредди задумчиво переварил полученную информацию.
– Этому браку надо помешать, – повторила Изабель. – Я поговорю с Энн, а ты сделай что-нибудь с Мэтью. Но больше никаких утопленников, Фредди. Я этого не вынесу.
Изабель вышла из комнаты, а Фредди потянулся за бокалом вина. У него так дрожали руки, что он разлил красное вино на скатерть. Мэтью! Почему он ничего не спрашивает о событиях в Каусе? Его молчание было более зловещим и пугающим, чем открытый разговор. Фредди посмотрел на алое пятно на столе: оно все расползалось, увеличиваясь в размерах. С проклятием, дрожащей рукой он смахнул на пол и бутылку и стакан.
С этого дня он стал плохо спать по ночам, просыпался и долго лежал без сна, слушая, как Изабель нервно ходит по своей комнате.
А Мэтью был доволен. Он наслаждался каждым своим шагом, каждым поворотом событий, приближаясь к кульминации своей мести.
Глава тринадцатая
Изабель, не теряя времени, отправилась в Десборо и предложила поговорить с Энн.
– В конце концов, мама, – заявила она, – никто кроме меня не может убедить Энн в преимуществах брака и в необходимости быть благоразумной и выполнять свой долг.
С благословения родителей Изабель поспешила наверх и вошла в комнату сестры. Энн стояла у окна, ее пальцы нервно барабанили по подоконнику, а в ее голове рождались невероятные планы побега. Она сердито посмотрела на Изабель.
– Я полагаю, ты пришла позлорадствовать к сказать: «Ну, что я тебе говорила», – раздраженно бросила она.
Изабель улыбнулась и призвала себе на помощь всю свою изворотливость и хитрость.
– Мы с тобой никогда не были близки, Энн, – сказала она, усаживаясь в кресло и расправляя юбки, – но уверяю тебя, сейчас я пришла, чтобы выразить тебе мое искреннее сочувствие.
– А я-то думала, – язвительно заметила Энн, – что Мэтью Харкорт-Брайта считают «гвоздем сезона», и что я поступаю глупо, отказывая ему. К чему мне твое сочувствие?
Изабель была несколько обескуражена таким ответом.
– О, Мэтью, конечно, очень хорош собой и богат, но ты не должна забывать, что я знаю его лучше других, и несомненно я знаю о его семье такое… – Изабель запнулась, отчаянно подыскивая слова. – О Боже, – вздохнула она, – я не собиралась этого говорить. Я лишь хотела сказать, что ты должна выполнитъ свой долг и выйти за Мэтью замуж, но я знаю, как тебе хотелось выйти замуж по любви, и мне очень жаль, что ты уже никогда не испытаешь такого счастья.
– Что ты знаешь о Мэтью и его семье? – требовательным тоном спросила Энн.
– Как бы я ни хотела предостеречь тебя, я не могу ничего сказать. Верность мужу мешает мне это сделать.
– И почему у меня не будет любви? – То, что это мнение высказала Изабель, заставило Энн принять совершенно противоположную точку зрения. – Мэтью сделал мне предложение. Почему ты считаешь, что он меня не любит?
Изабель встала и принялась взволнованно ходить по комнате. Она искоса поглядывала на сестру и не могла не заметить подозрений, которые родились у Энн. Когда Изабель заговорила вновь, в ее голосе слышались более привычные для Энн интонации.
– Ты маленькая дурочка! Я старалась пощадить твои чувства и лишь намекнула на истинное положение вещей. Расшифровать все тебе?
– Да, будь добра. – Энн стояла неподвижно и смотрела в лицо Изабель.
– Мэтью любит меня. Всегда любил, и всегда будет любить. Спустя столько лет он так и не оправился от боли, которую испытал, когда я вышла замуж за Фредди. Он попросил твоей руки, потому что ты похожа на меня – не так красива, конечно, но очень похожа, и ты можешь стать наилучшей заменой для его истинной любви. – Изабель не сознавала, насколько близки были ее фантазии к правде, и как искусно она исказила эту правду.
Энн была холодна как лед, и тем не менее у нее на лбу выступили капельки пота.
– Откуда ты это знаешь?
– Мэтью сам сказал мне об этом. – Изабель засмеялась. – Он постоянно говорит мне о своей страсти с тех пор, как приехал в Хайклир. А когда Фредди отсутствует, он выражает свои чувства ко мне особенно горячо… особенно… – Изабель многозначительно понизила голос. – Кажется, мне лучше не продолжать, – прошептала она. – Как невинная девушка, ты еще не имеешь представления о том, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне.
Действительно, Энн не знала тех тайн, на которые намекала Изабель, но для нее было достаточно того, что Мэтью присоединился к числу многочисленных любовников Изабель. Энн не хотела верить сестре, но в словах Изабель несомненно была доля правды.
– Мне безразлично, какие мотивы были у мистера Харкорт-Брайта, когда он просил моей руки, – гордо сказала Энн, поворачиваясь к окну. – Вы все можете читать мне нотации о чувстве долга хоть до конца моих дней, но я не изменю своего решения. Я не выйду за него замуж.
Изабель втихомолку усмехнулась и вернулась к родителям, жалуясь на упрямство Энн.
Тем временем Энн осталась в своей комнате в еще более тягостном настроении, чем раньше. В ее печальном положении у нее была надежда, соломинка – еще утром она думала, что Мэтью влюбился в нее. В этом ей виделось что-то романтическое. Но теперь она лишилась этого утешения.
Однако, поведение Изабель было весьма странным. Энн почему-то не могла избавиться от навязчивой мысли, что Изабель не хочет, чтобы она выходила замуж за Мэтью.
Пока Изабель была в Десборо, в Хайклире Фредди задержал Мэтью в гостиной.
– Я рад, что ты выбрал себе в жены одну из сестер Изабель, – сказал Фредди, неловко пытаясь быть учтивым, – но должен признаться, что я был несколько удивлен тем, что ты выбрал Энн.
– И несомненно, ты хочешь объяснить причину своего удивления. – Мэтью остался стоять, язвительно глядя на брата с высоты своего роста.
– Некоторое время назад Энн вызывала большие опасения у родителей, – признался Фредди. – Конечно, все дочери герцога привлекают внимание. Когда-то, в ранней юности, даже моя дорогая Изабель, говорят, поощряла своих поклонников больше, чем то позволяли приличия. Потом был скандал с Джейн и прежним учителем музыки. Но эти мелкие проступки пустяки по сравнению с поведением Энн.
Выражение лица Мэтью не выдало его чувств. Он ждал, что Фредди и Изабель попытаются помешать его браку, и он был готов приписать этой «информации» именно такие мотивы. Но внезапно Мэтью понял, что это могло быть правдой. Он вдруг осознал, что собирается связать свою жизнь с девушкой, с которой он едва знаком, и о которой ничего не знает. Она может быть святой или грешницей – она может быть как Изабель, или, прости Господи, хуже чем Изабель.
– Я предупреждаю тебя как брата, – продолжал Фредди в той же доверительной манере, – что ходят слухи, будто Энн уже не девственница.
– Ну, – медленно произнес Мэтью, – скоро я сам все узнаю.
– Ты хочешь сказать, что возьмешь порченный товар?
– Я очень сомневаюсь, что леди Энн и ее возлюбленным, если таковые были, удалось бы скрыться от бдительного ока ее высокородного папаши, чтобы совершить такую нескромность. Но даже если им это удалось, ничто не заставит меня отказаться от своей цели.
– Ну, если таково твое решение. – Фредди пожал плечами и постарался выглядеть равнодушным. – Но если ты будешь с ней разговаривать, спроси ее об учителе музыки. Его фамилия Венаблс. Было бы интересно узнать, как отреагирует на это Энн. А теперь, как насчет небольшой разминки? Я подумал, что мы могли бы…
– Нет, спасибо. – Голос Мэтью пронзил Фредди, как стальной клинок. – Я не буду охотиться с тобой, Фредди, или ходить на прогулки. И я определенно не буду участвовать в соревнованиях по стрельбе вместе с тобой – ты так плохо стреляешь, а мы ведь не хотим больше несчастных случаев, не так ли? – Он помолчал. – Я намерен жениться на Энн и иметь много, много детей – наследников, Фредди, которым достанется мое огромное состояние.
Мэтью вышел из комнаты, а Фредди упал в кресло и дрожащей рукой вытер пот со лба. Что бы он ни пытался сделать, Мэтью всегда опережал его. И что было особенно печально, его мозг отказывался работать как нужно; он не мог придумать способа, как избавиться от Мэтью – навсегда. Мэтью стал слишком грозным, почти непобедимым, и Фредди боялся его – боялся его власти и его живого ума; боялся того, что он знал и тех планов мести, которые могли у него быть. Дрожа, Фредди вжался в кресло в ужасе перед будущим, которое ждало его, в смятении от собственного бессилия и невозможности избавиться от призраков прошлого.
Герцогиня решила, что единственное, что им осталось, это начистоту поговорить с Энн. Она снова пригласили дочь в библиотеку, но на этот раз разговор вела герцогиня, а герцог стоял рядом, опустив глаза.
– Мы решили, что нам надо быть откровенными с тобой, моя дорогая, – тихо сказала графиня. – По правде говоря, перед твоим отцом и передо мной стоит неприятная задача – воззвать к твоему состраданию.
Энн была удивлена и заинтригована. Нахмурившись, она посмотрела на отца и впервые заметила, как он постарел. Плечи у него поникли, а обычно надменное и гордое выражение его лица сменилось униженным и несчастным.
– Мы не просим тебя выйти замуж за Мэтью, – продолжала графиня, – а умоляем. Твоя жертва, – а я искренне верю, что «жертва» – слишком сильное слово, – станет спасением всей нашей семьи.
У Энн закружилась голова.
– Деньги, я полагаю? – сказала она.
– Да. Ты самая младшая в семье, Энн, и мы старались оградить тебя от наших проблем. Однако, факт остается фактом, что Ламборн и Николас поставили нас в отчаянное положение; к тому же Николас нездоров.
– Что с ним? – взволнованно воскликнула Энн. Герцогиня успокаивающе похлопала дочь по плечу, внешне стараясь не выдать своей озабоченности. Мэтью не объяснил характера болезни Николаса, но Ламборна убедили все рассказать.
– Беспокоиться не о чем; через некоторое время он полностью поправится. Дело в том, что Мэтью пообещал заплатить все наши долги и дать деньги Ламборну. Это позволит ему наконец жениться на этой Пендлтон, создать семью и иметь наследников. К тому же Мэтью даст денег на восстановление поместья, а это значит, что мы сделаем ремонт особняка и домов наших работников. И что самое, вероятно, важное для тебя – Мэтью сделает все, чтобы Николас поправился, заплатит его долги и найдет ему полезное занятие.
Энн закрыла глаза. Она шла на эту беседу с твердым намерением бороться до конца за право самой выбрать себе мужа. Но теперь никакой борьбы не будет. Как она сможет поставить свое личное счастье выше благополучия всей семьи? Если это и есть долг, то она будет послушной долгу, но ни из-за собственной слабости, а из-за любви, и прежде всего любви к Николасу. Пока Энн сидела и боролась с набегавшими слезами, она вспомнила, что об одном члене их семьи не было упомянуто. Она сжала зубы и приняла решение, что если не она сама, то кое-кто из ее семьи все-таки вступит в брак по любви.
– Вы не оставили мне выбора, мама.
Герцогиня облегченно вздохнула.
– Значит, ты согласна выйти замуж за Мэтью?
Энн взглянула на мать, потом на молчаливую фигуру отца, такого сгорбленного, такого поникшего и пристыженного. Она вдруг почувствовала, что стала гораздо старше, чем когда вошла в эту комнату, поняла, что ее когда-то грозные родители полностью лишились ее уважения.
– Я согласна, – сказала Энн и гордо вскинула голову. – Но я хочу сама сказать ему об этом. Наедине.
Когда Мэтью приехал в Десборо на встречу с Энн, случилось так, что Венаблс, учитель музыки, как раз покидал поместье после проведенного урока. Мэтью увидел, как он надел шляпу и пошел по тропинке в сторону дороги, ведущей в деревню. С презрением он отметил все детали «романтического» облика молодого человека. Мэтью знал такой тип молодых людей – легкий флирт был частью профессии Венаблса, как его репертуар из гамм и песенок. Ему было важно нравиться молодым леди, потому что это помогало ему сохранять работу. Если Энн серьезно увлеклась им, значит она – дура.
Энн ждала Мэтью в библиотеке. Она стояла спиной к двери и не обернулась, когда он вошел.
– Доброе утро, – вежливо сказал Мэтью.
У него был красивый голос. Она как-то не ожидала такого, и это немного выбило ее из колеи. Это был глубокий голос, очень живой и по-настоящему мужской, голос, который должен читать вслух стихи и шептать нежности на ушко женщине. Именно этот голос, напомнила себе Энн, шептал нежности Изабель! Она взяла себя в руки и медленно повернулась к нему.
Они впервые встретились лицом к лицу.
О, да, он был красив. Энн ненавидела его, но помимо ее воли сердце у нее учащенно забилось; она не осталась равнодушной к его привлекательности. Эти синие глаза на худощавом загорелом лице, казалось, разрушили ее упорство. Он стоял неподвижно, и все же в воздухе комнаты распространялись волны жизненной силы и энергии, влекущие ее к нему. Да, он наверняка нравится женщинам и привык к успеху, заметила Энн. Ну, ему не удастся так легко подчинить ее себе!
Мэтью увидел очаровательное создание с тонкими аристократическими чертами лица и огромными фиалковыми глазами в раме сияющих белокурых волос. Она была невысокого роста и едва доходила ему до плеча, но ее тело имело безупречные формы. Она была очень соблазнительной, оставаясь при этом настоящей леди – неприступная внешность, скрывающая огонь внутри.
На лице Мэтью появилось восхищенное выражение.
– Леди Энн, вы даже более прекрасны, чем я представлял себе, – почти прошептал он. – Более прекрасны, чем ваши сестры. Более прекрасны, чем…
– Чем Изабель? – презрительно спросила она.
– Да, конечно, – удивленно произнес Мэтью, – но я хотел сказать…
– Вы довольны своим приобретением, мистер Харкорт-Брайт? – прервала она его, поворачиваясь перед ним, как манекенщица. – Не собираетесь ли вы посмотреть мои зубы или еще что-нибудь? Ведь так поступают люди, когда покупают лошадь?
Мэтью уже сделал шаг к ней, чтобы поцеловать ей руку. Но тут он замер и на его лице появилось настороженное выражение.
– Что вы хотите этим сказать? – потребовал он ответа. – Что вы, как норовистая кобылка, нуждаетесь в укрощении?
– Я хочу сказать, – вспылила Энн, – что я – не лошадь, которую можно купить или продать. Я согласилась выйти за вас замуж ради моей семьи, не по своей доброй воле. Ваше богатство оказалось решающим для моего отца, но мне оно безразлично!
Лицо Мэтью помрачнело, и его синие глаза засверкали, как льдины.
– В самом деле?
– Да. Я хочу, чтобы вы знали, что я ни за что на свете не вышла бы за вас замуж, будь на то моя воля.
– Но, – сказал Мэтью, и его голос звучал с опасным спокойствием, – вы ничего обо мне не знаете.
– Знаю. Я помню вас, мистер Харкорт-Брайт…
– Брайт, – перебил ее Мэтью, – Мэтью Брайт, вам лучше привыкнуть к этому имени.
– О! – Энн была в замешательстве, но ненадолго. – Я помню то Рождество, когда вы были влюблены в Изабель. Как вы были смешны! Как мы все потешались над вами!
– Действительно! – Его лицо стало как гранит, и он с трудом сохранял спокойствие. – Однако, я слышал, что вы не потешаетесь над своим учителем музыки. Мистер Венаблс пробуждает в вашей груди, леди Энн, нечто большее, чем насмешку?
– Как вы узнали? – удивилась Энн. Она посмотрела ему в глаза и вздрогнула под его стальным взглядом. – В одном мизинце мистера Венаблса больше джентльмена, чем в вас целиком, мистер Брайт, хотя у него и нет денег. – Энн знала, что это неправда, но инстинктивно чувствовала, что это заденет Мэтью.
Одним прыжком Мэтью преодолел разделявшее их расстояние и грубо схватил ее за плечи.
– Что значит для вас Венаблс? Насколько близок он вам? Настолько? – и Мэтью прижал ее к своей груди так, что его губы оказались всего в дюйме от ее губ.
Сердце бешено застучало у нее в груди, когда, помимо ее воли, притягательная сила его тела подействовала на нее. Неожиданно ей захотелось расслабиться в его объятиях и ощутить вкус его губ, жестких и требовательных, на своих губах. Благоразумие восторжествовало, и резким движением она высвободилась.
– Ближе, – с вызовом бросила она. Гораздо ближе. – И тут она вспомнила Изабель. – Хотя, – и здесь Энн точно скопировала тон Изабель и ее язвительное, игривое выражение, – предполагается, что мне неизвестно, что происходит между мужчиной и женщиной в постели.
Скрипнув зубами, Мэтью отступил назад. В его глазах было столько гнева и отвращения, что Энн сначала испугалась, потом в ней вспыхнула надежда.
– После того, что я сказала, вы, вероятно, уже не захотите жениться на мне? – предположила она.
– Я женюсь на тебе, Энн, по многим причинам, – мрачно ответил он, – не последней из которых является желание научить тебя хорошим манерам и тому, как следует леди вести себя. Начало июня тебя устроит?
– Не слишком ли скоро?
– Я должен как можно скорее вернуться в Кимберли.
– В Кимберли! – Этот аспект своего замужества Энн не учитывала; она и не подумала, что ей придется уехать так далеко от дома. – Я, наверное, сразу не поеду с вами. Я подожду, пока вы купите дом для нас.
Мэтью улыбнулся. Он окинул взглядом роскошную комнату, потом посмотрел через окно на прекрасный английский парк и подумал об уродливом приземистом доме среди пыльного Кару.
– Я купил дом.
– Но нам нужны слуги, много слуг, – сказала Энн, отчаянно подыскивая отговорку.
– В Кимберли нет недостатка в рабочих руках. – И опять Мэтью улыбнулся почти сатанинской улыбкой.
– Ах так, в таком случае нам больше нечего обсуждать. – Энн решительно позвонила в колокольчик, и на этот сигнал сразу явились герцог и герцогиня.
– Свадьба состоится шестого июня, – сообщил им Мэтью. – Все расходы я беру на себя и, – здесь глаза Мэтью опасно сверкнули, – я хочу сам устроить прием.
– Как вам будет угодно, – ответил герцог.
«Как странно, – подумала герцогиня. – Временами Мэтью ведет себя очень непонятно. Зачем ему беспокоиться о приеме?»
– Я навещу вас в Лондоне, – сказал Мэтью, но когда он направился к двери, Энн заговорила вновь.
– Я согласна выйти замуж за Мэтью, но при одном условии.
Мэтью и герцог с герцогиней молча уставились на нее. Энн испугалась своей смелости, но решила до конца использовать эту уникальную возможность, свой единственный момент власти.
– Я не выйду замуж за Мэтью, если вы не позволите Джейн выйти замуж за мистера Брюса.
– Брюса! Этого нищего школьного учителя!
– Джейн любит его, и ему необязательно навсегда оставаться сельским учителем. Вы можете использовать свое влияние, чтобы найти ему более почетную должность. И, – она бросила на Мэтью ядовитый взгляд, – воспользуйтесь деньгами мистера Брайта, чтобы дать Джейн хорошее приданое.
– Что скажут люди? – простонал герцог.
– Мы могли бы устроить очень скромную свадьбу здесь, в имении, – предложила герцогиня. – Никто не обратит на нее внимания после этой шумихи вокруг Энн.
– Хорошо, – неохотно согласился герцог.
Лицо Энн осветилось счастливой улыбкой, а Мэтью задумчиво смотрел на нее. У его маленькой невесты, оказывается, более твердый характер, чем он предполагал.
