Текст книги "Без веры"

Автор книги: Карин Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Лена представила, как, вопя от ужаса, молодые люди бегут прочь с фермы. Она бы что есть мочи припустила!

– Сыновья выбрали другой путь, – продолжала сорокалетняя «старуха». – Я молюсь за них каждый день, когда просыпаюсь и перед тем, как лечь спать.

Почувствовав, что на какое-то время инициативу перехватила Мэри, детектив Адамс обратилась ко Льву:

– Вы женаты?

– Уже нет. – В первый раз на лице мужчины мелькнула растерянность. – Супруга умерла при родах несколько лет назад, – грустно улыбнулся Лев. – К сожалению, это была ее первая беременность, благо у меня остался Иезекииль.

Выдержав соответствующую паузу, Толливер заговорил снова:

– Значит, тети с дядями думали: Эбби с родителями, а те – что она с вами. А на миссию, говорите, отправились десять дней назад?

– Да, верно, – подтвердила Эстер.

– Подобные мероприятия проводятся четыре раза в год?

– Да.

– А вы, мэм, дипломированная медсестра?

Миссис Беннетт кивнула, а Лена попыталась скрыть изумление: женщина не моргнув глазом сообщила о себе массу бесполезной информации, а про это почему-то умолчала. Подозрительно!

– Когда мы с Эфраимом поженились, я училась в медицинском колледже. Папе казалось, будет неплохо, если кто-то сможет оказывать работникам первую помощь, а мои сестры с детства не выносят вида крови.

– Так и есть, – признала Рейчел.

– У вас тут много несчастных случаев? – поинтересовался Джеффри.

– Слава Богу, нет. Три года назад один из работников повредил ахиллово сухожилие. Все так перепугались! У меня хватило знаний остановить кровотечение, но, помимо первой помощи, я ничего сделать не смогла. Нам здесь очень нужен доктор.

– У кого вы наблюдаетесь? – спросил Толливер. – На ферме ведь дети есть… У меня жена – педиатр в Хартсдейле, – пояснил он.

– Сара Линтон, ну конечно! – вмешался Лев и, что-то припоминая, улыбнулся.

– Вы ее знаете?

– Когда-то о-очень давно мы вместе ходили в воскресную школу. – Уорд растянул слово «очень», будто намекая, что у них с Сарой есть секреты.

Лена чувствовала: подобная фамильярность Джеффри не по вкусу, но не знала, объясняется ли это ревностью или естественным желанием защитить жену. Однако до конца верный себе, Толливер не позволил раздражению мешать работе и вернул беседу в прежнее русло.

– Вы контрольные звонки делаете? – спросил он Эстер, а увидев, что женщина растерялась, пояснил: – Во время поездок справляетесь о детях?

– Они же с семьей, – отозвалась миссис Беннетт, как обычно держа эмоции под контролем, но, судя по тому, как вспыхнули глаза, оскорбилась.

– Если вы еще не поняли, инспектор Толливер, мы все очень близки, – продолжила за сестру Рейчел.

Джеффри подобный отпор ничуть не смутил.

– Скажите, когда вы обнаружили, что дочь пропала? – обратился он к Эстер.

– Мы вернулись вчера вечером, – рассказывала женщина, – и сначала заехали на ферму проведать папу и забрать Эбби с Беккой.

– Бекка тоже с вами не ездила? – спросила детектив Адамс.

– Конечно, нет! – воскликнула мать таким тоном, будто гостья сморозила глупость. – Ей же всего четырнадцать!

– Ясно, – отозвалась Лена, не имея ни малейшего понятия относительно того, с какого возраста рекомендуется посещать приюты Атланты.

– Бекка осталась с нами, – пояснил Лев. – Они с моим сыном Зеком не разлей вода. Вчера ее старшая сестра не явилась к ужину, и девочка решила, что Эбби передумала насчет Атланты. Увы, с нами она своими подозрениями не поделилась.

– Я бы хотел с ней поговорить, – заявил начальник полиции.

Эта просьба Уорду явно не понравилась, но он согласно кивнул:

– Хорошо…

– Неужели Эбби ни с кем не дружит? Может, ей нравится кто-то из молодых людей?

– Понимаю, в это трудно поверить, особенно учитывая ее возраст, – ответил Лев, – но Эбби живет очень уединенно. Даже учится дома и мало что знает о жизни за пределами фермы. Мы старались расширить ее кругозор, отправляя в Атланту, но девушке там не нравится. Она предпочитает затворничество и покой.

– Эбби уже ездила с миссией?

– Да, дважды, – ответила Эстер. – Без особой охоты, она не любит покидать ферму.

– «Затворничество» – очень интересное слово, – проговорил Джеффри.

– Понимаю, оно очень отдает монашеством, – тут же среагировал Лев, – и, возможно, не без основания. Эбигейл постриг не принимала, но Господу служит верой и правдой.

– Аминь! – сквозь зубы пробормотал Эфраим, но Лене показалось, это прозвучало столь же обыденно, как «будь здоров» после того, как человек чихнет.

– Она была очень сильна в своей вере, – проговорила Эстер и, поняв, свою ошибку, тут же зажала рот. Надо же, сказала о дочке в прошедшем времени! Сидящая рядом Рейчел сочувственно пожала ее руку.

– А не было ли на ферме человека, который оказывал ей больше внимания, чем следовало? Может, кто-то из чужих?

– У нас тут полно чужаков, инспектор Толливер, и принимать их – часть нашей миссии. «Раздели с голодным хлеб твой и скитающихся бедных введи в дом» [2]2
  Исайя: 58:6.


[Закрыть], – велит Исайя. Мы просто обязаны им помогать.

– Аминь! – пропели члены семьи.

– Помните, как была одета Эбби, когда вы в последний раз ее видели? – спросил Джеффри у Эстер.

– Да, конечно. – Женщина вдруг замолчала, будто воспоминания могли прорвать плотину эмоций, которую она всеми силами сдерживала. – Мы с ней вместе сшили синее платье. Эбби обожает рукоделие. Выкройка нашлась в старом сундуке, наверное, ее еще мать Эфраима использовала. Мы кое-что изменили, чтобы платье получилось посовременней. В нем она и была, когда мы уезжали в Атланту.

– Вы прощались здесь, в доме?

– Да, было совсем рано, а Бекка уже ушла в поле.

– Девочка была со мной, – кивнула Мэри.

– Эбби очень спокойная, – продолжала миссис Беннетт. – Даже в подростковом возрасте ни о чем особенно не переживала. Удивительный ребенок!

– Инспектор Толливер, Эбби очень похожа на мать: тот же цвет волос и миндалевидные глаза. Она очень привлекательная девушка. – Голос Льва звучал так серьезно, что каждое слово казалось не комплиментом сестре, а чем-то вроде документального отчета.

Интересно, этот тип намекает, что его племянницей мог заинтересоваться другой мужчина, или раскрывает свою тайную сущность? Его ведь не разберешь: то честен и открыт, а через минуту не поверишь, когда утверждает, что небо синее. Естественно, Лев Уорд – самый главный человек в церкви и в семье, а еще он гораздо умнее, чем хочет показать.

– Я повязала ей ленту. Синюю… – Погрузившись в воспоминания, Эстер коснулась своих волос. – Как сейчас помню: Эфраим уже загрузил вещи в машину, а я, открыв сумочку, нашла ленту. Специально ее хранила, думала, для отделки пригодится… Но она так здорово подходила к платью, что я велела дочке подойти и наклонить голову… – Женщина замолчала, и Лена увидела, как ее горло сжал спазм. – У Эбби такие мягкие волосы…

Рейчел снова сжала руку сестры. Эстер смотрела в окно, будто желая вырваться из гостиной на волю. Детектив Адамс была отлично знакома с таким поведением. В стрессовой ситуации человеку проще отрешиться от проблемы, чем изводить себя переживаниями.

– Мы с Рейчел живем на ферме вместе с семьями, – проговорил Пол. – Естественно, отдельно, но оба неподалеку от главного дома. Вчера вечером, когда Эбби не появилась, мы прочесали территорию; работники разбились на группы и обыскали все постройки от пола до потолка. Не обнаружив ее, мы позвонили шерифу.

– Простите, что помощь подоспела так поздно, – сказал Джеффри. – У них было много дел.

– Никогда не думал, – начал Пол, – что исчезновение молодой девушки привлечет к себе столько внимания.

– Почему это?

– В таком возрасте постоянно убегают из дома, верно? – спросил он. – Мы же тут не совсем от жизни отстали!

– Не понимаю, о чем вы…

– Я в семье паршивая овца, – пояснил Пол, и по реакции сестер Лена поняла: это старая семейная шутка. – Сами понимаете, я адвокат, веду дела нашего кооператива, по большей части живу в Саванне – в город чуть ли не через неделю приходится ездить.

– Где вы были на прошлой неделе?

– В Саванне. Вернулся вчера вечером, когда услышал про Эбби, – ответил адвокат, и в гостиной повисла тишина.

– До нас дошли слухи, – перешла к сути Рейчел, – ужасные слухи.

Эфраим прижал руки к груди. Заскорузлые пальцы мелко-мелко дрожали.

– Скажите, это она?

– Думаю, да, сэр. – Джеффри достал из нагрудного кармана полароидный снимок. Руки Эфраима тряслись так, что он никак не мог зацепить скользкий квадратик, и Льву пришлось помочь. Лена внимательно следила за реакцией обоих. Эфраим был сама сдержанность, а вот Уорд тяжело вздохнул и, зажмурившись, пробормотал беззвучную молитву. Несчастный отец впился глазами в снимок и дрожал так, что кресло завибрировало.

Возвышаясь за спиной зятя, на фотографию смотрел Пол. Если детектив Адамс ожидала какого-то проявления чувства вины, то ничего, кроме вздымающегося кадыка, не увидела. Адвокат стоял неподвижно, как скала.

– Можно посмотреть? – откашлявшись, потянулась к снимку миссис Беннетт. Сквозь маску спокойствия на бледном лице проступали страх и жуткая боль.

– Боже, Эстер… – начал Эфраим, но горе будто сжало его горло ледяными щупальцами. – Можешь посмотреть, но поверь, такой дочку лучше не видеть. Запомни Эбби живой.

Пока женщина решала, как реагировать на запрет супруга, фотографию взяла Рейчел. Пухлые губы сжались в тонкую бледную полоску.

– Боже милостивый! – прошептала фермерша. – За что?

Случайно или все-таки намеренно глянув через плечо сестры, Эстер увидела снимок погибшей дочери. Плечи задрожали, и, закрыв лицо руками, женщина зарыдала:

– О нет!

Мэри, до сих пор тихо сидевшая в своем кресле, вскочила и бросилась вон из комнаты. Через секунду все услышали, как хлопнула дверь.

Лев никак не отреагировал на выходку сестры, но по выражению лица Лена поняла, что мелодраматичный уход Мэри его страшно разозлил.

– Инспектор Толливер, объясните, пожалуйста, как все случилось? – откашлявшись, попросил он.

Джеффри ответил не сразу, определяя под испытующим взглядом помощницы возможную степень откровенности.

– Ее нашли в лесу. Эбби была под землей, в гробу.

– Боже мой! – Эстер согнулась, будто от невыносимой боли. Рейчел погладила ее по спине, хотя у самой по щекам катились слезы.

– Она задохнулась, – опустив подробности, сообщил начальник полиции.

– Мое дитя! – рыдала миссис Беннетт. – Моя бедная Эбигейл!

Хлопнула сетчатая дверь, и в гостиную вошли убиравшие хлев подростки. Взрослые подпрыгнули, будто услышав выстрел.

Первым заговорил Эфраим, отчаянно пытаясь сохранить остатки хладнокровия.

– Зек, тебе, кажется, говорили про дверь?

Мальчик прижался к ноге Льва. Маленький, худой, а руки тонкие, как прутики. Высокий рост отца в нем пока не проявился.

– Извините, дядя Эф!

– Прости, папа, – эхом отозвалась девочка, хотя дверью хлопнула явно не она. Бекка еще худее двоюродного брата, и даже плохо умеющая определять возраст Лена подумала, что на четырнадцать девочка никак не тянет.

Зек во все глаза смотрел на тетку, его бледные губы дрожали. Он явно чувствовал, что что-то не так, и жалобно всхлипывал.

– Иди сюда, малыш! – позвала Рейчел, усаживая племянника на колени. Обняв худенькие плечики, она пыталась его утешить, хотя сама с трудом сдерживала слезы.

– Что случилось? – спросила жмущаяся к двери Бекка.

Лев погладил ее по голове.

– Господь забрал твою сестру к себе.

Глаза девочки расширились, рот открылся, и она прижала руку к животу. Бекка пыталась что-то спросить, но слова не шли.

– Помолимся вместе! – предложил Лев Уорд.

– Что? – прошептала Ребекка, из которой будто выкачали воздух.

Отвечать никто не собирался. Все, кроме девочки, склонили головы, но проповеди Льва детектив Адамс не услышала: в этом доме молились молча.

Пока семья взывала к Всевышнему, малышка так и стояла, прижав руку к животу.

Не зная, что делать дальше, Лена вопросительно взглянула на Джеффри. Ей было очень не по себе. Хэнк перестал водить их с Сибиллой в церковь после того, как маленькая Лена разорвала Библию своей подруги. С тех пор религиозных людей она видела только в участке.

Пригубив лимонад, Джеффри пожал плечами, а потом несколько раз сглотнул, пытаясь избавиться от кислого вкуса.

– Извините, – опомнился Лев. – Чем мы можем помочь?

Начальник полиции заговорил без запинки, будто читая с листа:

– Мне понадобятся сведения обо всех работниках фермы. Затем хотел бы побеседовать с теми, кто на протяжении прошлого года так или иначе общался с Эбигейл. Нужно обыскать ее комнату, а также забрать компьютер, о котором вы говорили, чтобы проверить, не познакомилась ли она с кем-то по Интернету.

– Ее никогда не оставляли одну у компьютера, – возразил Эфраим.

– И все-таки, мистер Беннетт, лучше проверить.

– Эфраим, они ведь привыкли к тщательности, – вмешался Лев. – Решать, в конце концов, тебе, но, думаю, мы должны помочь хотя бы для того, чтобы сузить круг подозреваемых.

– Не возражаете пройти тест на детекторе лжи? – тут же воспользовался ситуацией Джеффри.

– Думаю, это ни к чему! – едва не рассмеялся Пол.

– Говори, пожалуйста, за себя! – неожиданно взорвался проповедник. – Мы сделаем все, чтобы вам помочь.

– Не думаю… – начал возражать младший брат.

Эстер расправила плечи, подняв опухшее лицо и красные глаза.

– Пожалуйста, не ругайтесь…

– Мы и не ругаемся, – проговорил адвокат, хотя казалось, что он лезет в драку. За годы службы Лена не раз видела, что горе обнажает истинную сущность людей. Почувствовав напряжение между Полом и его старшим братом, детектив стала гадать: это обычное соперничество или что-то более серьезное. Судя по тону Эстер, это далеко не первая ссора.

Лев понизил голос, но обратился не к брату, а к детям:

– Ребекка, может, отведешь Зека во двор? Там тетя Мэри, и, думаю, ей нужна помощь.

– Подождите! – остановил ее Джеффри. – Хочу задать ей несколько вопросов.

Пол по-хозяйски положил руку на плечо племянницы.

– Задавайте, – сказал он, своим тоном показывая, что инспектор здесь на коротком поводке.

– Ребекка, – произнес Толливер, – не знаешь, твоя сестра с кем-то встречалась?

Девочка взглянула на дядю, будто спрашивая у него разрешения.

– Вы имеете в виду с парнем? – наконец подняв глаза на гостя, переспросила она.

– Да, – кивнул Толливер, но Лена понимала: они даром теряют время. Девочка ни за что не будет откровенничать перед родственниками, особенно если она не из послушных. Единственный способ выбить из нее правду – поговорить наедине, но детектив искренне сомневалась, что Пол или кто-то из мужчин это позволит.

И снова, прежде чем ответить, Бекка взглянула на дядю.

– Эбби не разрешали встречаться с молодыми людьми.

Даже если Джеффри и заметил, что на вопрос девочка фактически не ответила, то никак это не выдал.

– Тебе показалось странным, что она не появилась на ферме в отсутствие родителей?

Лена наблюдала за рукой Пола на плече девочки: давит или нет? Трудно сказать…

– Ребекка! – окликнул Джеффри.

– Я решила, она передумала, – подняв подбородок, отозвалась девочка. – Неужели…

– Да, боюсь, что да, – кивнул Толливер. – Поэтому нам нужна твоя помощь, чтобы узнать, кто это сделал.

Глаза девочки наполнились слезами, и, увидев их, Лев растерял все свое хладнокровие.

– Может, хватит…

Начальник полиции кивнул, и Уорд сказал девочке:

– Милая, отведи Зека к тете Мэри. Все будет в порядке!

– Хочу заметить, наши данные о работниках довольно бессистемны, – проговорил Лев, когда разговор вернулся в прежнее русло. – С нас – еда и вода, с них – добросовестная работа. Вот и весь контракт.

– Вы что, не платите им? – вырвалось у Лены.

– Конечно, платим! – рявкнул Пол, которому, по всей видимости, уже приходилось отвечать на подобные вопросы. – Одни берут деньги, другие тут же жертвуют их церкви. У нас есть несколько работников, которые, прожив на ферме по десять – двадцать лет, ни разу не брали жалованье. В обмен на свой труд они получают безопасное жилище, семью и уверенность, что жизнь не проходит впустую. – Для пущей убедительности Уорд обвел руками гостиную, как совсем недавно его сестра. – Детектив, мы живем очень скромно. Наша цель – помогать другим, а не себе.

– И все-таки мы хотели бы переговорить со всеми, – откашлявшись, заявил Джеффри.

– Может, сейчас заберете компьютер, а завтра утром я пришлю вам в участок работников, которые общались с Эбби? – предложил Пол.

– А урожай? – спросил Лев и тут же пояснил: – Мы ведь сою выращиваем, а лучшее время для сбора – с рассвета до девяти утра. После этого молодые бобы обрабатывают и замораживают. Процесс очень трудоемкий, а технику мы почти не используем.

– А сейчас никак нельзя их опросить? – выглянув в окно, поинтересовался инспектор.

– Конечно, очень хочется добраться до сути дела, – вкрадчиво начал Уорд-младший, – но у нас тут производство.

– К тому же необходимо уважать наших работников, – добавил Лев. – Представляете, как некоторые из них отреагируют на ваше появление? Одни пострадали от неправомерных действий полиции, другие только что вернулись из заключения и всего боятся. У нас есть женщины и дети, которые, став жертвами домашнего насилия, так и не дождались помощи…

– Все верно, – перебил Джеффри, будто слова Уорда его ничуть не удивили.

– К тому же это частная собственность, – добавил Пол, неожиданно вспомнив, что он адвокат.

– Завтра мы переставим работников так, чтобы заменить тех, кто общался с Эбби, – проговорил Лев, – и в среду утром пришлем всех интересующих вас лиц в участок, устраивает?

– Раз по-другому нельзя, то да, – отозвался Джеффри, в голосе которого ясно читалось недовольство возникшей задержкой.

Пальцы Эстер вцепились в подол платья, и Лена почувствовала, что женщина злится. Очевидно, она была не согласна с братьями, но не решалась спорить.

– Я покажу вам комнату Эбби, – предложила она.

– Спасибо, – поблагодарила детектив, когда все присутствующие в гостиной встали. К счастью, в коридор за ними с Эстер вышел только Джеффри.

Остановившись у последней двери справа, несчастная мать прижала ладони к гладкой доске, будто боялась, что не устоит на ногах.

– Понимаю, как вам сейчас трудно, – с чувством проговорила Лена. – Мы приложим все силы, чтобы найти того, кто это сделал.

– Она была очень замкнутой…

– Думаете, Эбби что-то от вас скрыла?

– Все дочери что-то скрывают от своих матерей. – Эстер заглянула за дверь, и когда увидела вещи Эбби, бледное, измученное лицо стало еще несчастнее. Разбирая имущество Сибиллы, детектив Адамс чувствовала то же самое: каждая вещь вызывала воспоминания о счастливой поре, когда сестра была жива.

– Миссис Беннетт! – окликнул Джеффри женщину, которая остановилась в дверях и мешала пройти.

– Прошу вас, – прошептала она, хватая его за рукав, – узнайте, почему так вышло! Должна же быть какая-то причина…

– Я сделаю все возможное…

– Дело не в этом! – не унималась женщина. – Пожалуйста, я должна во всем разобраться, иначе в душе никогда не будет покоя.

Детектив Адамс увидела, как заходил кадык шефа – он нервно сглотнул.

– Миссис Беннетт, я не хочу впустую разбрасываться словами. Могу обещать только одно: я постараюсь. – Убедившись, что никто не подсматривает, он достал визитку. – Вот, на обороте – мой домашний номер. Звоните в любое время.

Секундное колебание – Эстер спрятала карточку в рукав платья и коротко кивнула Джеффри, будто они пришли к какому-то соглашению. Затем женщина отступила в коридор, позволяя гостям войти в комнату дочери.

– Я вас оставлю…

Миссис Беннетт вернулась к семье, а Джеффри с Леной обменялись тревожными взглядами. Просьба Эстер вполне понятна, но вместе с тем вносит дополнительное напряжение в дело, которое и без того обещает быть очень сложным.

Салена вошла в комнату и начала обыск, а поглядывающий в сторону кухни Толливер так и остался в дверях. Вот он повернулся к гостиной, будто желая убедиться, что никто не подсматривает, и быстро пошел в противоположном направлении. Детектив Адамс уже собралась последовать за ним, как шеф снова появился в дверях с Ребеккой Беннетт.

Держа ее под руку, словно заботливый дядюшка, Джеффри проворно затащил девочку в комнату сестры.

– Очень важно, чтобы ты рассказала нам про Эбби, – тихо сказал он.

Бекка нервно покосилась на дверь.

– Хочешь, закрою? – уже коснувшись ручки, предложила Лена.

Поразмыслив, девочка покачала головой. Детектив Адамс внимательно ее оглядела: если Эбби была просто миловидна, то Ребекка обещала стать настоящей красавицей. Темная коса расплелась, и по плечам струились густые локоны. Почему же похитили не Ребекку, а Эбби? Похитили и положили живой в гроб…

– Твоя сестра с кем-нибудь встречалась? – спросил начальник полиции.

Девочка закусила нижнюю губу. Вообще-то Джеффри умел ждать, но Лена чувствовала: он беспокоится, что нагрянут хозяева фермы.

– У меня тоже есть старшая сестра, – проговорила детектив, умолчав о том, что Сибиллу убили. – Понимаю, ты не хочешь ее подводить, но Эбби мертва, и, сказав нам правду, ты не навредишь ей и не предашь.

Девочка продолжала жевать губу.

– Я не знаю, – пролепетала она, и большие карие глаза наполнились слезами.

Бекка посмотрела на Джеффри, и Лена поняла: для малышки он больший авторитет, чем она, молодая женщина.

Толливер не преминул этим воспользоваться.

– Расскажи мне, пожалуйста, – настойчиво попросил он.

– Иногда днем она уходила с фермы, – через силу проговорила девочка.

– Одна?

Бекка кивнула.

– Эбби говорила, что идет в город, но ее не было слишком долго.

– Что значит, «слишком долго»?

– Не знаю…

– До города отсюда идти минут пятнадцать, – желая помочь, прикинул Джеффри. – Допустим, она заходила в магазин – еще пятнадцать – двадцать минут, верно? – Бекка кивнула. – Значит, в общей сложности у Эбби должен был уйти час, так?

Малышка снова кивнула.

– А она отсутствовала часа по два.

– Тебя кто-нибудь об этом спрашивал?

– Нет, – покачала головой Бекка, – сама заметила.

– Наверное, ты много всего замечаешь, – проговорил Джеффри. – Взрослые порой так невнимательны!

Девочка пожала плечами, но комплимент явно сработал.

– Эбби так странно себя вела…

– Как «странно»?

– По утрам ей было плохо, но она велела не говорить маме.

«Беременность», – подумала Лена.

– Сестра объяснила, почему ей плохо? – поинтересовался Толливер.

– Ну, мол, съела что-то несвежее, хотя в последнее время ела очень мало.

– А почему скрывала от мамы?

– Она бы стала волноваться, – объяснила девочка и пожала плечами. – Эбби не хотела, чтобы за нее беспокоились.

– А ты сама волновалась?

Детектив Адамс заметила, что Бекка нервно сглотнула.

– Иногда она плакала по ночам, – наклонив голову набок, призналась девочка. – Моя комната рядом, так что я все слышала.

– Эбби плакала из-за чего-то конкретно? – спросил Джеффри, а Лена почувствовала, с каким трудом он сдерживает нетерпение. – Может, ее кто-то обидел?

– Библия учит прощать, – отозвалась Бекка. В устах любой четырнадцатилетней девчонки это прозвучало бы пафосно, но, похоже, для дочери Эстер Священное Писание – источник мудрых советов, а не нравоучений. – Если мы не простим ближнего, Господь не простит нас.

– А ей было кого прощать?

– Если бы было, она обратилась бы к Господу.

– Почему же Эбби плакала?

Девочка огляделась по сторонам, с явной грустью рассматривая вещи сестры. Она наверняка думала об Эбби и том, какой была комната при жизни хозяйки. Интересно, сестры ладили между собой? К примеру, Лена с Сибиллой, хоть и близнецы, но дрались из-за всего: кто сядет на переднее сиденье машины, кто ответит по телефону и так далее. Почему-то не верилось, что у сестер Беннетт были подобные отношения.

– Не знаю, из-за чего она грустила, – наконец ответила Ребекка. – Я спрашивала, но Эбби не говорила.

– Слушай, а тебе точно ничего не известно? – ободряюще улыбнулся Толливер. – Доверься нам: ни злиться, ни осуждать Эбби мы не станем. Просто хотим узнать правду, чтобы найти и наказать убийцу.

– Понимаю, вы пытаетесь помочь, – кивнула девочка, и из карих глаз снова потекли слезы.

– Но мы не сможем помочь Эбби, если ты не поможешь нам, – объяснил начальник полиции. – Хоть что-нибудь, милая, даже то, что кажется полной ерундой! Главное, расскажи, а важно это или нет, мы решим сами.

Бекка смотрела то на Лену, то на Джеффри – возможно, она что-то скрывала, а возможно, просто стеснялась откровенничать с посторонними без разрешения родителей. В любом случае девочку следовало разговорить как можно скорее, пока ее не начали искать.

– Милая, хочешь побеседовать наедине? – беззаботно предложила детектив Адамс. – Просто поболтаем на…

Девочка снова задумалась и ответила далеко не сразу.

– Я… – пробормотала она, но тут хлопнула входная дверь, и малышка вскочила, будто от выстрела.

– Это ты, Бекка? – позвал мужской голос.

Низко опустив голову, по коридору брел Зек. Подлетев к брату, девочка схватила его за руку и потащила в гостиную.

– Да, я.

– Думаешь, ей что-то известно? – спросил Джеффри.

– Кто знает!

Начальник полиции согласно кивнул и, явно разочарованный разговором с Беккой, предложил:

– Ладно, давай хоть комнату обыщем.

Лена подошла к комоду, Толливер – к письменному столу напротив. Комната маленькая, квадратная, максимум – три на три. У выходящего на амбар окна стояла двуспальная кровать. На оштукатуренных стенах не было ни постера, ни других признаков того, что здесь жила молодая женщина. Постель аккуратно заправлена, точно посередине – пестрое покрывало. В подушках – плюшевый Снупи, который, судя по безвольно поникшей голове, едва ли не старше, чем Эбби.

В верхнем ящике – аккуратно сложенные носки; выдвинув другой, Лена увидела ровные стопки белья. Девушка не пожалела времени, чтобы распределить трусики по цветам? Уму непостижимо! Вне всякого сомнения, Эбигейл отличалась педантичностью и дотошностью, а верхние ящики наглядно свидетельствовали: любовь к порядку очень напоминала манию.

У каждого – свои тайники, а у копов есть любимые места для обыска. Джеффри заглянул под матрас, а Лена, опустившись на колени перед шкафом, стала изучать обувь: ее оказалось три пары, все ношенные, но очень чистые. Кроссовки смазаны белым кремом, туфли на перепонке недавно подбиты, а еще одни – допотопные лодочки – девушка, по всей видимости, надевала лишь изредка.

Детектив Адамс простучала дно шкафа, выискивая потайное отделение. Никаких подозрительных звуков, все доски плотно прибиты. Затем пришлось осмотреть развешанные на перекладине платья. Линейки под рукой не оказалось, но Лена могла поклясться: все вещи находятся на равном расстоянии друг от друга. За платьями – зимнее пальто, явно покупное. Карманы пустые, подол аккуратно подшит – ни в швах, ни в подкладке девушка ничего не прятала.

Рядом послышался мужской голос.

– Что-нибудь нашли? – спросил Лев, неожиданно появившись у двери с ноутбуком в руках.

Лена перепугалась, хотя и старалась этого не показать, а вот Джеффри, поднявшись, деловито засунул руки в карманы.

– Ничего интересного, – заявил он.

Уорд вручил ему ноутбук с волочащимся по полу шнуром. Интересно, за время обыска он успел просмотреть файлы? Пол, вне всякого сомнения, не удержался бы.

– Можете проверять его сколько угодно, – разрешил Лев. – Удивлюсь, если вы что-нибудь найдете.

– Как вы сами заметили, – отозвался Джеффри, обмотав шнур вокруг ноутбука, – необходимо сузить круг подозреваемых. – Кивнув помощнице, начальник полиции велел ей следовать за ним. В коридоре было слышно, как разговаривают хозяева фермы, но, стоило Лене с Джеффри появиться в гостиной, тотчас воцарилась тишина.

– Примите мои соболезнования, – повернулся к Эстер Толливер.

Казалось, бледно-зеленые глаза миссис Беннетт прожигают не только Джеффри, но и Лену. Она промолчала, но во взгляде явно читалась мольба.

– Спасибо вам обоим, – открывая входную дверь, проговорил Лев. – В среду утром буду в участке, думаю, часов в девять.

Пол уже открыл рот, желая что-то добавить, но в последнюю минуту передумал. Лене казалось, она видит, как крутятся шестеренки в голове адвоката. Его небось убивает, что Лев согласился пройти тест на детекторе лжи. Сейчас они уйдут, и Уорд устроит старшему брату разнос.

– Нам придется вызвать специалиста, чтобы провести тест, – пояснил начальник полиции.

– Да, конечно, – кивнул Лев, – но повторяю: принуждать никого не будем, так что могу гарантировать только свое участие. Это значит, что и завтра утром люди поедут к вам исключительно добровольно. Вы профессионал, инспектор Толливер, так что учить вас по меньшей мере глупо, но убедить наших работников помогать полиции будет весьма непросто. А если их силой заставить пройти через детектор лжи, ни вы, ни я больше их не увидим.

– Спасибо за совет, – неискренне поблагодарил Джеффри. – Не могли бы вы вместе с работниками привезти и десятника?

– Коула? – удивился Пол.

– Он всех на ферме знает, так что идея хорошая, – заявил Лев.

– Хочу напомнить, – глядя на Джеффри, проговорил адвокат, – ферма в частной собственности, так что полицию вызываем, только если дело официальное.

– А в данном случае?

– В данном случае оно скорее семейное. – Пол протянул руку. – Большое спасибо за помощь.

– Подскажите, пожалуйста, – попросил Джеффри, – Эбби водила машину?

Адвокат тут же отдернул руку.

– Да, конечно, ей ведь двадцать один год исполнился!

– У нее была своя машина?

– Она брала у Мэри, – пояснил адвокат. – Моя сестра перестала водить несколько лет назад, так что Эбби на ее машине ездила в город по поручениям и развозила горячие обеды.

– Она делала это одна?

– Чаще всего да, – отозвался Пол. Как и все адвокаты, он не любил предоставлять информацию, не получая ничего взамен.

– Эбби нравилось помогать людям, – добавил Лев.

Пол положил руку на плечо брата.

– Спасибо вам обоим, – снова поблагодарил Уорд-старший.

Спустившись по ступенькам, Лена с Джеффри смотрели, как Лев возвращается в дом. Бам! – он захлопнул за собой дверь.

Тяжело вздохнув, детектив Адамс повернула к машине, погруженный в свои мысли Джеффри – следом.

Заговорили они, лишь выехав на шоссе. Когда за окнами мелькнула золотая надпись «Соевый кооператив Божьей милости», Салена, будто увидев ферму в новом свете, задумалась: что же в действительности там происходит?

– Странная семья, – буркнул Джеффри.

– Да уж…

– Нельзя, чтобы предрассудки мешали работе, – заявил он, скользнув колючим взглядом по помощнице.

– Думаю, что имею право на собственное мнение.

– Разумеется, – кивнул Толливер, но женщина почувствовала, что он рассматривает шрамы на ее ладонях. – Но что ты скажешь, если через год убийство не будет раскрыто только потому, что мы зациклились на их религиозности?

– А если дело именно в фанатизме?

– Причин для убийства превеликое множество, – напомнил шеф, – деньги, любовь, ненависть, месть, похоть. Вот на этом и стоит сосредоточиться: у кого были мотив и возможность?