Текст книги "Без веры"

Автор книги: Карин Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Четверг

11

Сидя за кухонным столом, Лена тупо смотрела на свой сотовый. Нужно позвонить Терри Стэнли. Хотя очень не хочется. Надо извиниться и пообещать сделать все возможное для ее спасения. Но как это сделать, детектив понятия не имела. Как она может помочь Терри, если даже о себе позаботиться не в состоянии?

Нэн закрылась в ванной, а Лена, дождавшись плеска воды и убогого исполнения песенки, которую крутили по всем радиостанциям, раскрыла телефон и набрала номер Стэнли.

После перебранки у заправочной станции она столько раз повторяла про себя этот номер, что, казалось, его запомнили даже пальцы.

Прижав трубку к уху, женщина отсчитала шесть гудков, а затем услышала долгожданный щелчок соединения. Сердце чуть не выпорхнуло из груди – Лена молилась, чтобы ответил не Дейл.

Судя по всему, телефон у Стэнли с определителем номера…

– Что вам нужно? – громко прошептала Терри.

– Звоню, чтобы попросить прощения. Я хочу тебе помочь.

– Тогда оставьте меня в покое! – продолжала шипеть миссис Стэнли.

– Где Дейл?

– Вышел. – В голосе Терри зазвенел страх. – Вернется с минуты на минуту и увидит ваш номер!

– Скажешь, я звонила, чтобы вызвать тебя в участок.

– Он не поверит.

– Подожди…

– Похоже, у меня нет выбора.

– Я не должна была причинить тебе боль…

– Сто раз слышала.

Лена поморщилась: ясно, к чему она ведет!

– Тебе нужно оттуда выбраться…

– А с чего ты решила, что я этого хочу? – выдержав небольшую паузу, спросила миссис Стэнли.

– Потому что знаю. – Детектив Адамс почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. – Да, представь, знаю, каково это! Можешь мне поверить…

Следующая пауза оказалась такой долгой, что Лена испугалась, не повесила ли молодая женщина трубку.

– Терри!

– Откуда ты знаешь?

Сердце колотилось так, будто вот-вот вырвется из груди. Лена никому не рассказывала о «маленьких шалостях» Итана и теперь поняла, что просто не в состоянии это сделать.

– Оттуда же, откуда и ты.

Молодая женщина снова не нашла что ответить.

– А сама пыталась вырваться? – после минутного молчания спросила она.

Лена вспомнила все свои попытки: как не брала телефон, пропускала тренировки в спортзале, отсиживалась на работе… Итан всегда находил и возвращался в ее жизнь.

– Думаешь, что можешь мне помочь? – спросила Терри, в голосе которой послышались истерические нотки.

– Я коп.

– Милая, ты никто, ноль на палочке! – рявкнула молодая женщина. – Мы обе тонем в одной луже.

Резкие слова кололи словно кинжалы. Лена собралась заговорить, но в трубке послышался щелчок, а потом тишина. Побледневшие пальцы прижимали трубку к уху до тех пор, пока не раздался бездушный голос, уверявший, что номер набран неправильно.

На кухню вышла Нэн в изящном розовом халате и с тюрбаном из махрового полотенца на голове.

– Придешь домой на ужин?

– Да, – кивнула Лена. – Ну вообще-то не знаю, а что?

– Просто нужно поговорить. – Нэн поставила чайник на огонь. – Хочу узнать, как твои дела. С тех пор как ты вернулась от Хэнка, мы толком поболтать не можем.

– Со мной все в порядке, – заверила детектив Адамс.

– У тебя расстроенный вид, – присмотревшись повнимательнее, объявила Нэн.

– Неделя была сложная.

– Сюда едет Итан, я только что видела его на подъездной дорожке.

Детектив Адамс поднялась так резко, что голова закружилась.

– Мне пора на работу.

– Пригласишь его войти? – предложила Нэн. – Я заварю чай.

– Нет, я и так опаздываю. – Лене не хотелось знакомить бойфренда с подругой сестры: Итан слишком непредсказуем, а Нэн совершенно не обязательно видеть, с кем она связалась. – Ладно, вечером увидимся, – буркнула детектив, пряча телефон в нагрудном кармане куртки. Опрометью вылетев из дома, она резко затормозила, заметив стоявшего у ее машины Итана. Наморщив лоб, он отдирал что-то приклеенное к лобовому стеклу.

Изображая полную невозмутимость, она спустилась по ступенькам крыльца.

– Что это? – поднимая почтовый конверт, спросил Итан. Даже на расстоянии трех метров женщина узнала почерк Грэга. – Ли, кто к тебе ходит?

– Подавляющее большинство моих друзей, – проворно выхватив конверт, сказала Лена. – Что ты здесь делаешь?

– Решил зайти перед работой.

– По-моему, ты опаздываешь. – Лена взглянула на часы.

– Нет, еще есть время.

– Инспектор по условно-досрочному освобождению говорила: опоздаешь еще раз, она подаст рапорт.

– Эта сучка может задницу мне лизать!

– Скорее упрячет тебя за решетку.

– Слушай, остынь, ладно? – Он попытался выхватить у нее конверт, но Лена снова увернулась. – Что это? – недовольно спросил он.

Так, похоже, не вскрывая конверт, от него не избавиться! Аккуратно, словно старуха, разворачивающая оберточную бумагу на подарке, Лена отлепила верхний клапан.

– Что там? – не унимался Итан.

Детектив заглянула внутрь, моля Бога, чтобы в конверте не оказалось никаких неприятностей. Диск… Компактный диск с маленькой белой этикеткой.

– Это диск.

– Что за…

– Итан… – оглянувшись на дом, начала Лена. В окне гостиной мелькнуло лицо Нэн. – Садись в машину! – велела она.

– Зачем?

Детектив подняла багажник, чтобы уложить велосипед, на котором приехал Грин:

– Затем, что опаздываешь на работу.

– Что на диске?

– Не знаю. – Она подняла было велосипед, но Итан тут же его выхватил, а под длинными рукавами водолазки заиграли рельефные мускулы. В молодости он был скинхедом и обильно украсил руки татуировками с символикой арийской расы, поэтому сейчас в любую погоду приходилось носить одежду с длинными рукавами. Особенно на работу: вряд ли в университетском кафе, куда он устроился водителем, стали бы держать скинхеда.

Пока Грин укладывал велосипед, Лена села в машину и спрятала диск под козырек, надеясь, что объяснять больше ничего не придется. Едва захлопнув дверцу, Грин тут же вытащил злосчастный конверт.

– Кто его прислал?

– Один друг… Давай пристегнись!

– А зачем к лобовому стеклу приклеил?

– Потому что не хотел заходить.

«Друг»… Лена поняла, что проговорилась, но сказанного не воротишь. Стараясь вести себя как ни в чем не бывало, она дала задний ход и стала выезжать с подъездной аллеи. Свернув на шоссе, детектив украдкой взглянула на Итана: зубы стиснуты, удивительно, что челюсти не трещат!

Не сказав ни слова, Грин включил магнитолу, нажав на кнопку, вытащил диск группы «Радиохед» и, держа его двумя пальцами, вставил тот, что прислал Грэг. При этом у него был такой вид, будто засовывал кому-то в рот горькую пилюлю.

Услышав первые же гитарные аккорды, Лена будто перенеслась в другой мир. Несколько секунд вступления, гитара, ударные и… незабываемый вокал Энн Уилсон.

– Что еще за дерьмо? – Итан поморщился, будто от неприятного запаха.

– Музыка для релаксации, – стараясь не сорваться, ответила Лена. В душе ее все перевернулось, а сердце стучало в такт пульсирующему ритму.

– Никогда не слышал эту песню, – продолжал хмуриться Итан.

– Новый альбом…

– Новый? – переспросил Грин, и Лена, даже следя за дорогой, почувствовала, как он буравит ее взглядом. – Эти телки друг друга трахали?

– Они сестры, – отозвалась Лена, раздосадованная тем, что он повторяет старые сплетни. Группа сестер Уилсон произвела в мире рока такой фурор, что некоторые завистники мужского пола пустили грязные слухи. Имея сестру-близнеца, Лена в свое время настрадалась от похотливых поклонников, так что подобные фантазии ничего, кроме отвращения, не вызывали.

Задумавшись, детектив проехала на красный свет, а Итан прибавил громкость.

– В общем, неплохо… – хмыкнул он. – Это та толстуха поет?

– Она не толстуха!

Грин заржал.

– Она-то может похудеть, а вот ты идиотом был, идиотом и останешься. – Увидев наглую ухмылку, Лена добавила: – Вот Курт Кобейн – это да, мужчина!

– Мне этот гомик никогда не нравился.

– Интересно, почему все женщины, не желающие с тобой спать, автоматически становятся розовыми, а парни поумнее и поуспешнее – голубыми?

– Я никогда не говорил…

– Моя сестра была лесбиянкой.

– Знаю.

– И моя лучшая подруга – лесбиянка, – не унималась Лена, впервые назвав Нэн близким человеком.

– Мать твою, да что с тобой творится?

– Что со мной творится? – автоматически повторила она и затормозила так резко, что Грин чуть не ударился головой о приборный щиток. – Я же велела тебе пристегнуться!

– Так, поня-ятно… – протянул Грин, глядя на нее как на полоумную.

– Ладно, забыли.

– Что ты делаешь? – спросил он, увидев, как Лена открывает дверцу с его стороны. – Боже, что…

– Выходи!

– Мать твою, что ты задумала?

– А ну убирайся из моей машины! – Сорвавшись на крик, детектив толкнула своего бойфренда.

– Хорошо! – заорал он в ответ. – Понимаешь, что совсем свихнулась?

Лена нажала на газ, «тойота» дернулась, и дверца распахнулась. Проехав так метров пятнадцать, она нажала на тормоза так резко, что шины жалобно заскрипели. Выбравшись из салона, Лена увидела, что трясущийся от гнева Итан идет за ней.

– Сучка течная, не вздумай когда-нибудь снова так меня высадить! – брызгая слюной орал он.

Поразительно спокойная Лена достала из багажника велосипед и швырнула на обочину. Грин бросился бежать. Через несколько минут, взглянув в зеркало заднего вида, она увидела, что он все еще бежит.

– Почему ты улыбаешься? – спросил Джеффри, едва Лена появилась в комнате для инструктажа. Шеф стоял возле кофеварки. Неужели специально ее караулил?

– Ничего…

Налив в стаканчик кофе, Джеффри протянул его Лене.

– Спасибо.

– Может, расскажешь про Терри Стэнли?

Желудок судорожно сжался.

– Пойдем в мой кабинет, – наполнив свой стакан, велел шеф.

Лена шла впереди, чувствуя, как по спине стекают капли пота: неужели у Джеффри кончилось терпение? Кроме полиции, она нигде работать не сможет, и прошлогодний «отпуск» наглядно это доказал.

Облокотившись о стол, Джеффри ждал, пока Лена сядет.

– Тебя не было на прошлогоднем пикнике.

– Нет, – кивнула детектив, сжимая ручки точно так же, как пару дней назад Терри Стэнли.

– В чем дело, Лена?

– Я думала… – начала детектив, не зная, как закончить фразу. Что она думала? Что могла сказать Толливеру, не выдав себя с головой?

– Дело в алкоголе? – спросил шеф, и Лена не сразу поняла, что он имеет в виду.

– Нет, – покачала головой детектив, – я это придумала.

– Правда? – В голосе Джеффри не было ни тени удивления.

– Да, – призналась Лена и решила выдать крошечную дозу правды. – Дейл ее бьет.

Толливер замер с поднесенным ко рту стаканом.

– У нее на руках синяки, – кивнула Лена, будто стараясь убедить себя в правоте собственных слов. – Очень характерные, я сразу поняла, что к чему.

Джеффри отставил кофе.

– Я пообещала, что помогу ей вырваться.

– А она не захотела, – догадался Толливер.

Лена мрачно рассматривала пол.

– Ты считаешь, что в состоянии ей помочь?

Взгляд шефа прожигал молодую женщину насквозь: с Итаном она начала встречаться год назад и еще ни разу не обсуждала его с шефом.

– Я знаю, что он распускает руки, – прямо сказал Джеффри. – Я ведь тоже замечал следы. И яркий макияж, под которым ты пыталась спрятать синяки. Видел, как морщишься при каждом вдохе, потому что стоять больно: так сильно в живот ударили… Лена, ты же в полиции служишь, думаешь, тупые копы ничего не понимают?

– Какие копы? – затравленно спросила женщина, чувствуя себя вытащенной на всеобщее обозрение.

– Вот эти. – Джеффри ткнул себя в грудь, и дальнейших объяснений не потребовалось.

Умирая со стыда, детектив Адамс не решалась поднять глаза.

– Мой отец бил маму, – объявил Джеффри. Вообще-то Лена давно об этом догадалась, но с чего вдруг он разоткровенничался? Шеф вообще заговаривал о себе редко, только если это было напрямую связано с делом. – Мальчишкой я вставал между ними – думал, больше достанется мне, меньше – маме.

Детектив Адамс украдкой облизнула десны, изуродованные мощными ударами Итана. Полгода назад он сломал ей зуб, а пару месяцев спустя так сильно дал по правому виску, что сел слух.

– Увы, получалось совсем иначе, – продолжал Толливер. – Взбешенный папаша сбивал меня с ног, а потом набрасывался на маму с еще большим остервенением. Сначала я думал, он хочет ее убить. – Джеффри сделал паузу, но Лена так и не подняла глаза. – А потом понял, – повисла очередная пауза, – мама сама этого хотела. – Голос шефа звучал абсолютно бесстрастно, будто он давно смирился с неизбежным. – Мама хотела, чтобы ее добили… Другого выхода не видела…

Лена машинально кивнула. Ясно, ей не выбраться. То, что случилось утром, – отчаянная попытка убедить себя, что не все потеряно. Но ведь Итан вернется, он будет приходить до тех пор, пока не добьет. Только тогда она обретет свободу.

– Отец умер, а мама будто бы затаилась и ждет. Ждет последнего удара, который окончательно вышибет из нее дух, – проговорил Джеффри и чуть тише, словно про себя, добавил: – Хотя дух в ней и так еле держится.

– Да, – откашлявшись, проговорила Лена, – Терри, наверное, чувствует то же самое.

– Терри? – не скрывая разочарования, переспросил Толливер.

Коротко кивнув, Лена запрокинула голову: Боже, только бы слезы не потекли! Лене было так плохо, что каждое движение причиняло невыносимую боль. Перед любым другим человеком она могла бы разрыдаться и излить душу, но только не перед Джеффри! С ним так нельзя… Что бы ни стряслось, шеф не должен видеть ее слабость.

– Не думаю, что Пат знает, – собравшись с силами, проговорила она.

– Да уж… Он бы притащил Дейла в участок, несмотря на то, что они братья.

– Как же нам поступить?

– Ну, сама знаешь, – пожал плечами Толливер. – Ты служишь здесь достаточно давно и усвоила, что к чему. Мы можем завести дело, но, чтобы передать его в суд, понадобится помощь Терри. Ей придется давать показания против мужа.

– Она на это не пойдет, – покачала головой детектив Адамс, вспоминая, как называла молодую женщину трусихой. А она смогла бы выступить в суде против Итана? Хватило бы ей воли высказать свои претензии и прогнать? От одной только мысли о встрече с ним по спине побежали мурашки.

– Знаешь, что я усвоил от мамы? – спросил шеф. – Нельзя помочь человеку, если он сам того не хочет.

– Верно, – согласилась Лена.

– По данным статистики, большинство жертв домашнего насилия при попытке освободиться от своих мучителей погибают.

– Да-а… – снова вспомнив Итана, протянула Лена. Как он бежал за машиной… Напрасно она думала, что вырваться будет легко… Разве Грин просто так отпустит? Наверное, в эту самую секунду готовит план мщения, изобретая невероятные муки, которым подвергнет ее при первой же попытке сбежать.

– Нельзя помочь человеку, если он сам того не хочет, – повторил Толливер.

– Вы абсолютно правы.

Окинув Лену испытующим взглядом, Джеффри заявил:

– Когда Пат вернется, вызову его к себе и обо всем расскажу.

– Думаете, он что-нибудь предпримет?

– По крайней мере постарается, – уверенно проговорил Толливер. – Он любит своего братишку, а люди этого не понимают.

– Какие люди?

– Те, что держат всех на расстоянии, – выдержав паузу, пояснил шеф. – Трудно ненавидеть того, кого любишь.

Закусив нижнюю губу, Лена молча кивнула.

– Бадди приехал, – поднимаясь, объявил Толливер. – Мы готовы?

– Угу, – промычала детектив Адамс.

– Вот и отлично! – Превратившись в строгого шефа, он открыл дверь и вышел в приемную; подавленная, сбитая с толку Лена – следом. Джеффри вел себя как ни в чем не бывало: похвалил новое платье Марлы и впустил Конфорда в зал для инструктажа.

На этот раз адвокат явился без протеза, неловко передвигаясь на костылях.

Лене казалось, что изображающий полную беззаботность шеф немного перегибает палку.

– Что, одна нога дома осталась? – пошутил он.

Бадди был явно не в духе.

– Давайте поскорее со всем разберемся…

Посторонившись, начальник полиции пропустил его вперед.

Мужчины двинулись к камерам, и детектив заметила, что Джеффри хромает чуть ли не синхронно с Конфордом. Адвокат тоже это заметил и неприязненно на него посмотрел.

– Ступню вчера порезал… – смутился Толливер.

Бадди удивленно вскинул брови.

– Смотрите, чтобы инфекция не попала. – Он назидательно постучал по культе, и лицо Джеффри побелело как полотно.

– Ладно, сейчас велю Брэду привести Патти…

Стараясь не думать о недавнем разговоре с шефом, детектив Адамс повела Конфорда в кабинет для допросов. Лучше сосредоточиться на словах Бадди, который рассказывал о юношеской футбольной команде Хартсдейла. Если верить статистическим данным, которые Конфорд знал чуть ли не назубок, «Мятежников» ждал нелегкий сезон.

Патти О'Райан они услышали даже раньше, чем открылась дверь. Девушка причитала, как плакальщица на похоронах:

– А-а-а, мать вашу, отпустите меня отсюда! Снимите ваши гребаные цепи, вы, идиоты вонючие!

Застыв у входа в кабинет, Лена стала ждать, пока соберутся остальные. Хватит обсасывать слова Джеффри и мешать личное с работой! Допрос Терри Стэнли она уже испортила, так что права на ошибку у нее больше нет.

Будто прочитав ее мысли, Джеффри поднял брови, молча спрашивая, готова ли помощница. Лена коротко кивнула, и, глянув через зарешеченное окно на двери, Толливер сказал Бадди:

– Сегодня мы немного буйные… Ломка!

– Вытащите меня отсюда! – верещала О'Райан, и детектив понадеялась, что громче кричать она просто не сможет. Да и куда громче – стекла и так дребезжат!

– Хотите поговорить с ней, прежде чем начнем? – предложил Толливер адвокату.

– Ни за что! – В голосе Конфорда звенел неподдельный ужас. – Даже не думайте оставлять меня с ней наедине!

Толливер придержал дверь, позволяя Бадди и Лене войти.

– Папочка! – От истошного крика О'Райан осипла. – Мне срочно нужно отсюда выбраться! У меня встреча… Точнее, собеседование… Хочу на работу устроиться, а если просижу здесь, то точно опоздаю.

– Ну, сначала заедешь домой переодеться, – предположила Лена, поглядывая на полупрозрачный костюм, который девушка разорвала в клочья.

– Заткнись ты, шлюха, ищейка полицейская! – Голосила О'Райан, обращая на нее свой гнев.

– А ну тихо! – велел Джеффри, сев за стол напротив девушки.

Бадди полагалось находиться рядом с подзащитной, но он почему-то выбрал стул неподалеку от Толливера. Лене совершенно не хотелось испытывать судьбу и садиться в опасной близости от Патти, поэтому она осталась стоять и, скрестив руки, наблюдала за происходящим.

– Расскажи мне о Чипе! – потребовал начальник полиции.

– Что именно?

– Он твой бойфренд?

Патти с надеждой взглянула на Конфорда, но тот, как ни странно, даже глаз не поднял.

– Ну, мы… это… встречались… – Девушка запрокинула голову, чтобы убрать волосы с глаз, ноги отбивали нервную чечетку. Тело казалось похожим на сжатую пружину, Патти срочно требовалась доза.

На своем веку Лена не раз видела наркоманов во время ломки и представляла, что они испытывают. Не будь О'Райан такой сучкой, ее можно было бы пожалеть.

– Что значит «встречались»? – уточнил Джеффри. – Вместе спали? Нюхали? Кололись?

Девушка продолжала буравить отчима ненавидящим взглядом.

– Ну да, примерно так…

– Ты знаешь Ребекку Беннетт?

– Кого-кого?

– А Эбигейл Беннетт?

О'Райан фыркнула с таким отвращением, что ноздри затрепетали.

– Это та придурковатая с фермы?

– У Чипа был с ней роман?

Девушка пожала плечами, наручники ударились о припаянное к столу кольцо.

– У Чипа был с ней роман? – повторил Джеффри.

Патти молчала, а наручники все стучали по кольцу.

Толливер откинулся на спинку стула, словно не зная, что делать дальше. Бадди, естественно, разгадал его замысел, многозначительно поднял брови, но вмешиваться не стал.

– Узнаешь Чипа? – спросил Джеффри, бросая на стол полароидные снимки.

Вытянув шею, Лена попыталась рассмотреть фотографии с места преступления. Все страшные, а крупный план лица с оторванными губами по-настоящему ужасающий.

– Это не Чип! – усмехнулась О'Райан.

– А это? – Толливер швырнул на стол еще одну фотографию.

Мельком взглянув, Патти отвела глаза, а Конфорд посмотрел на дверь с такой тоской, будто мечтал только о том, чтобы отсюда вырваться.

– На это что скажешь? – На стол упала еще одна фотография.

Похоже, О'Райан начала что-то понимать. Нижняя губа у нее мелко-мелко задрожала. За время пребывания в участке девушка только и делала, что плакала, но, пожалуй, сейчас слезы были искренними.

Ноги перестали бить чечетку, и Патти прошептала:

– Что случилось?

– Судя по всему, – Толливер выложил остальные снимки, – он кого-то очень-очень разозлил.

Стриптизерша взобралась на стул с ногами.

– Чип! – раскачиваясь взад-вперед, шептала она. Подозреваемые часто так себя ведут… Наверное, таким образом пытаются себя успокоить, осознав: кроме них, это никто больше не сделает.

– Кто-нибудь имел на него зуб?

– Нет, – покачала головой девушка. – Чипа все любили.

– А из фотографий следует, что кто-то с тобой не согласен. – Толливер выдержал эффектную паузу. – Кто это может быть, Патти?

– Он старался исправиться, – сиплым от слез и крика голосом проговорила она. – Хотел стать лучше…

– Чип пробовал слезть с иглы?

О'Райан не отрываясь смотрела на снимки, но Джеффри сложил их в стопку и спрятал в карман.

– Расскажи мне, Патти.

– Они познакомились на ферме, – содрогнувшись, начала девушка.

– На соевой ферме в Катуге? – уточнил Толливер. – Доннер там работал?

– Угу… Все знают, если надо, можно зависнуть у хозяев на пару недель. Ходишь в церковь, собираешь бобы, а взамен получаешь кров и еду. Корчишь из себя святошу – и безопасное пристанище гарантировано.

– А Чип нуждался в безопасном пристанище?

Девушка покачала головой.

– Так что с Эбби? – В голосе Джеффри звучало примирение.

– Говорю, они встретились на ферме. Тогда Эбби была еще ребенком, и Чип над ней посмеивался. Потом его взяли за хранение наркотиков и на несколько лет посадили. Когда он вернулся, девочка стала взрослой. – Патти украдкой вытерла слезу. – Такая примерная, воду не замутит, и Чип на нее запал. И на дурацкую праведность тоже…

– И как развивались события?

– Она даже в «Киску» являлась, представляете? – нервно засмеялась О'Райан. – Притащится в своем жутком платье и туфлях на перепонках и заведет: «Пойдем со мной, Чип! Пойдем в церковь! Преклоним колени и помолимся!» И этот дурачок бежал за ней без оглядки.

– Они были любовниками?

– Мисс Невинность под дулом пистолета бы ноги не раздвинула! – фыркнула стриптизерша.

– Она была беременна.

О'Райан резко подняла голову.

– Как считаешь, от Чипа?

Вопроса Патти явно не слышала, и детектив Адамс почувствовала, как в девчонке закипает гнев. Характером она похожа на Коула Коннолли: тот тоже заводится с полуоборота, но почему-то безбашенная стриптизерша казалась опаснее умудренного опытом старика.

– Идиотка! – прошипела О'Райан. Наручники колотились о кольцо с напоминающим военный барабан звуком. – Наверное, Чип в лес ее таскал! Мы с ним там траходром устраивали…

– В хартсдейлский лес? Ты имеешь в виду национальный парк?

– Идиотка! – выпалила Патти, начисто забыв свой первоначальный план. – В старших классах мы ездили туда ширяться…

– Вы с Чипом вместе учились?

– Да, пока этот придурок, – стриптизерша показала на Бадди, – не вышвырнул меня из дома. – Прямо на улицу, представляете? Одну-одинешеньку… – Конфорд и бровью не повел. – Говорила я Чипу: держись от нее подальше. И от девчонки, и от всей придурковатой семейки!

– О какой семье ты говоришь?

– Об Уордах, конечно! Не думайте, что только Эбби в «Киску» таскалась!

– А кто еще?

– Да все братья!

– Кто именно?

– Говорю же, все! – Патти ударила по столу с такой силой, что костыль Конфорда, подскочив, с грохотом упал на плиточный пол.

Лена насторожилась, готовая пресечь любую выходку О'Райан.

– Корчат из себя святош, а на деле – такое же дерьмо, как остальные. – Стриптизерша снова фыркнула, но теперь звук больше напоминал хрюканье. – А у того красавца член крошечный. Кончил за три секунды и начал сопли распускать… «Господи, гореть мне в аду! Я согрешил, Господи!» – заголосила Патти. – Меня чуть не вырвало! Каков ублюдок! Когда заставлял брать в рот, о преисподней не думал!

У побледневшего адвоката даже челюсть отвисла.

– Кто из братьев это был?

– Низкорослый. – О'Райан расчесала руку так, что на коже остались красные полосы. – Волосы ежиком.

Интересно, о ком она? И Лев, и Пол не ниже Джеффри и, насколько помнила Лена, с классической стрижкой.

Патти продолжала чесаться. Еще немного – и кровь пойдет.

– Он Чипу любую дурь доставал: героин, кокаин, травку – выбирай на вкус!

– В смысле продавал?

– В смысле отдавал бесплатно.

– Бесплатно раздавал наркотики?!

– Только не мне! – рявкнула Патти и посмотрела на красные следы на руке. Нога снова начала дергаться, и Лена поняла: девочка в штаны наделает, если в ближайшее время не уколется. – Чипа баловал, – продолжала О'Райан, – а мне – ничего. Я ему даже деньги предлагала, а он велел убираться! Можно подумать, он не такой, как все.

– Помнишь, как его зовут?

– Нет, но придурок частенько там появлялся. Иногда просто сидел в баре и смотрел на Чипа. Наверное, трахнуть его хотел.

– Тот мужчина рыжий?

– Нет, – покачала головой девушка и посмотрела на инспектора как на идиота.

– Тогда брюнет?

– Слушайте, я не помню, какого цвета у него волосы! – Глаза девушки вспыхнули, как у загнанного животного. – Все, – сказала она Бадди, – хватит болтовни! Вытащи меня отсюда!

– Сиди на месте! – приказал Джеффри.

– У меня собеседование!

– Да, конечно.

– Вытащи меня отсюда! – заорала стриптизерша и перегнулась через стол, чтобы расцарапать Бадди лицо. – Сию секунду, убожество!

Открывая рот, Конфорд по-стариковски причмокнул губами.

– Кажется, ты еще не на все вопросы ответила.

– «Кажется, ты еще не на все вопросы ответила», – передразнила Патти. Надо же, взрослая девушка, а ведет себя как ребенок.

– Успокойся, – посоветовал адвокат.

– Сам успокойся, дерьмо одноногое! – верещала девчонка. Ее снова заколотило от неутоленного желания. – Мать твою, вытащи меня отсюда сейчас же!

Конфорд поднял костыль и уже у самой двери объявил:

– Инспектор, делайте с ней что хотите, я умываю руки.

– Трус, предатель одноногий! – бросаясь к нему, завопила О'Райан. Очевидно, она забыла, что наручник пристегнут к столу, и дернулась назад, как собака на коротком поводке. – Ублюдок! – вопила она, полностью теряя контроль над собой. Стул перевернулся, Патти пнула его в другой конец кабинета, а потом взвыла от боли. – Я в суд на вас подам, уроды гребаные!

– Патти! – позвал Джеффри. – Патти!

Девчонка выла, как сирена, и Лене страшно хотелось заткнуть уши. Криво ухмыльнувшись, Толливер поднялся и по стенке протиснулся к выходу, Лена – следом за ним, не сводя глаз с О'Райан до тех пор, пока не закрылась тяжелая дверь.

Начальник полиции покачал головой, будто не веря, что нормальный человек может так себя вести.

– В первый раз мне по-настоящему жаль этого идиота, – имея в виду Бадди, пробормотал он и быстрым шагом пошел прочь от драматических завываний. – Значит, на сцене появляется еще один Уорд?

– Да, похоже.

– Паршивая овца?

– Я думала, эту роль исполняет Пол, – заметила Лена, вспомнив разговор двухдневной давности.

– Что?

– Пол сказал, что именно он является паршивой овцой в семье.

Открыв пожарную дверь, Джеффри пропустил помощницу в зал для инструктажа, и она увидела Марка Маккаллума. Специалист из бюро расследований штата сидел в кабинете Толливера, а напротив него – Лев Уорд.

– Черт возьми, как вам это удалось? – громко прошептала Лена.

– Поди пойми, – отозвался шеф и принялся оглядывать зал, вероятно в поисках Коула Коннолли. – Мистер Уорд приехал один? – спросил он у Марлы.

– Насколько я понимаю, да, – выглянув в фойе, ответила секретарь.

– Давно?

– Минут десять назад, – услужливо улыбнулась женщина. – Я решила, стоит вызвать Марка, чтобы он начал до обеденного перерыва.

– Да, правильно, – кивнул Джеффри, направляясь к кабинету.

– Может, позвонить Брэду, чтобы привез Коула? – предложила детектив Адамс.

– Давай пока с этим повременим. – Толливер уже стучался в дверь кабинета.

– Все почти готово, – приветственно помахал им Маккаллум.

– Спасибо, что задержался в Хартсдейле, Марк, – пожимая ему руку, сказал Толливер. – Говорят, ты в «Росинке» ни в чем себе не отказываешь.

Откашлявшись, молодой человек снова принялся крутить ручки прибора.

– Инспектор, – заговорил опутанный проводами Лев (неудивительно, что в таком состоянии ему было не слишком комфортно), – я только сегодня прослушал ваше сообщение на автоответчике. Извините, что не появился раньше.

– Спасибо, что приехали. – Достав блокнот, Джеффри говорил и писал одновременно. – Крайне признателен, что нашли время.

– Через несколько часов в церкви соберется вся семья, чтобы отдать последний долг Эбби… – Уорд повернулся к Лене: – Доброе утро, детектив, – тихо сказал он, а потом сосредоточил внимание на Джеффри. – Эти три дня были изнуряющими, поэтому я хотел бы иметь на ответы побольше времени.

Толливер так и строчил в блокноте.

– Я думал, Коул Коннолли тоже приедет.

– Прошу прощения, но Коул ничего мне не говорил. Он будет на траурной мессе, а потом я пришлю его сюда.

– Похороны не устраиваете? – не поднимая головы, спросил начальник полиции.

– К сожалению, тело кремировали, поэтому родственники просто соберутся, чтобы вспомнить Эбигейл. Пышных церемоний в нашей семье не любят.

– Чужих не зовете? – закончив писать, спросил Джеффри.

– Ну, это будет, скорее, не служба, а семейное собрание. Послушайте…

Вырвав из блокнота листок, Толливер протянул его Марку:

– Постараемся долго вас не задерживать.

Не скрывая любопытства, Уорд пожирал глазами записку.

– Спасибо за понимание. – Он откинулся на спинку стула. – Пол был против этой затеи, но мне всегда казалось, что полиции нужно помогать.

– Марк, – усаживаясь за стол, заговорил Джеффри, – надеюсь, наше присутствие не помешает?

– Ну… – неуверенно начал Маккаллум.

По инструкции ему следовало находиться наедине с испытуемым, но ведь результаты тестирования судом не рассматривались, да и Уорда еще не арестовали. Лене казалось, что главная задача детекторов – напугать человека до полусмерти. Она ничуть не удивилась бы, окажись внутри хитроумной машины колесики, которые крутят дрессированные мыши.

– Конечно, никаких проблем. – Поколдовав над какими-то датчиками, специалист снял колпачок со своей ручки. – Преподобный Уорд, вы готовы?

– Пожалуйста, зовите меня Львом.

– Договорились. – Рядом с аппаратом перед Марком лежал незаметный Уорду блокнот. Раскрыв его, молодой человек спрятал в карман записку Джеффри. – Напоминаю, по возможности нужно отвечать «да» или «нет». На этом этапе развернутые объяснения не требуются. Их вы сможете чуть позже дать инспектору Толливеру, а машина воспринимает только «да» и «нет».

Лев глянул на манжетку для измерения кровяного давления.

– Да, понимаю.

Маккаллум нажал на рычажок, и из аппарата медленно поползла бумажная лента.