Текст книги "Без веры"

Автор книги: Карин Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

– Все же подозрительно…

– Это юг, Джеффри, здесь люди издревле славились набожностью.

– Я же родился в центральной Алабаме, – напомнил инспектор, – и это явление исключительно южным не назовешь. На Среднем Западе, в Калифорнии и даже на севере Нью-Йорка сект сколько угодно. А здесь религия в центре внимания только потому, что проповедники толковые.

Доктор Линтон решила не спорить, хотя была убеждена: чем дальше от столицы, тем религиознее люди. Если честно, провинция именно этим ее и привлекала. Вообще-то Сара в Бога не верила, но сама философия ей нравилась: возлюби ближнего своего, подставь другую щеку. К сожалению, в последнее время этим правилам редко кто следует.

– Допустим, интуиция Лену не обманывает и здесь замешана семья. Они фанатичные сектанты и по какой-то причине закопали Эбби под землю, – предположил Толливер.

– Девушка была беременна.

– Хорошо, ее закопали, потому что она жила с мужчиной во грехе. Но зачем травить цианидом? Что-то здесь не сходится…

Сара согласно кивнула.

– По этой теории родственники и закапывать бы ее не стали. Они ведь наверняка против абортов и прерывания беременности.

– Значит, дело не в этом. Должна быть какая-то другая причина.

– Получается, в деле замешан посторонний, – предположила Сара. – Но для чего чужаку все усложнять? Для чего закапывать заживо, а потом убивать?

– Может, он хотел вернуться и забрать тело?

Доктор Линтон знала, что результаты анализов будут готовы через несколько недель, если не месяцев. В бюро расследований штата все делалось с огромным опозданием, чудо, что преступления вообще раскрывались!

– Неужели нельзя просто поехать на ферму и опросить людей?

– Пока не заведено дело, нельзя, ну, конечно, если не хочу получить нагоняй от местного раздолбая-шерифа за то, что нарушаю юрисдикцию.

– А если привлечь социальные службы? – предложила Сара. – Насколько я поняла, на ферме живут дети. Возможно, среди них есть несовершеннолетние беспризорники.

– Хорошая идея, – улыбнулся Джеффри, обожавший, когда находился способ обойти проблему. – Нужно удвоить бдительность: что-то подсказывает, Лев Уорд свои права знает. Не удивлюсь, если у этой семьи десяток юристов на предварительном гонораре.

– Что?! – Сара резко села.

– Говорю, у них наверняка юристы…

– Нет, как зовут того парня?

– Лев, это один из дядюшек, – натягивая футболку, пояснил начальник полиции. – Удивительно, но он очень похож на тебя: рыжий и такие красивые синие глаза…

– А у меня зеленые! – перебила Сара, раздраженная, что он некстати вспомнил свою старую шутку. – Что же у нас общего?

– Я ведь только что сказал. – Джеффри пожал плечами, разглаживая футболку с Лайнардом Скайнардом. – Ну как, похож на провинциального любителя стриптиз-клубов?

– Слушай, расскажи про этого Льва!

– Откуда такой интерес?

– Ниоткуда, – буркнула Сара, а потом добавила: – Тесса ходит в эту церковь.

– Что?! – недоверчиво рассмеялся Джеффри.

– Не вижу ничего смешного.

– Тесса ходит в церковь? Без маминого пинка?

– При чем здесь мама?

– Просто они все очень… очень набожные, – приглаживая волосы, пояснил Джеффри. – Совсем не Тессиного круга.

Одно дело, когда сама Сара называла сестру ветреной и беспутной, и совсем иное, когда – другие, пусть даже Джеффри.

– А какие люди ее круга?

Почувствовав ловушку, Толливер осторожно коснулся Сариного колена.

– Послушай…

– Ладно, забыли, – промямлила она, не понимая, зачем ищет повод для ссоры.

– Я не хочу забывать! Да что с тобой такое?!

Женщина отстранилась, прижимаясь к спинке кровати.

– Ничего, просто день был тяжелый.

– Из-за вскрытия?

Доктор Линтон кивнула.

– Ты позвонила, потому что хотела об этом поговорить… Зря я тебя не выслушал!

Сара нервно сглотнула: Джеффри признает ошибку – значит, хочет исправиться.

– Понимаю, милая, тебе было трудно, – чуть слышно проговорил он. – Прости, что не оказался рядом.

– Ничего страшного…

– Напрасно ты одна поехала…

– Со мной был Карлос.

– Ну, это же другое. – Толливер аккуратно растирал ее спину. – Что с тобой? – шепотом спросил он.

– Не знаю, – призналась Сара. – Тесса просит завтра вечером пойти с ней в церковь.

Толливер тут же отстранился.

– Лучше не надо.

– Почему? – оглянувшись, спросила Сара.

– Не доверяю этим людям. Конкретной причины нет, но с ними явно что-то не так.

– Думаешь, они действительно убили Эбигейл?

– Не знаю, что они сделали, а что нет, зато уверен: тебе лучше не ввязываться.

– Во что?

Вместо ответа Толливер потянул ее за рукав:

– Перевернись!

Сара легла на спину, и Джеффри улыбнулся, скользнув пальцем по полурасстегнутой молнии юбки.

– Что ты ела на ужин?

Не желая признаваться, женщина покачала головой.

Толливер начал осторожно гладить ее живот.

– Ну как, легче?

Сара кивнула.

– У тебя такая нежная кожа, – шептал он, касаясь ее кончиками пальцев. – Как подумаю об этом, аж дух захватывает… – Джеффри улыбнулся, будто вспоминая что-то приятное.

Прошло несколько минут, прежде чем он произнес:

– Говорят, Джимми Пауэлл снова в больнице.

Крепко зажмурившись, Сара сосредоточилась на нежных прикосновениях. Целый день глаза были на мокром месте, а от ласковых слов сопротивляться стало просто невозможно. События последних сорока восьми часов обвили колючим коконом, а чуткие руки Джеффри его развязали…

– Это почти конец, – прошептала она. При мысли о смертельно больном девятилетнем мальчике горло судорожно сжималось. Доктор Линтон знала Джимми с самого рождения: на ее глазах беспомощный младенец превратился в школьника… Страшный диагноз потряс ее не меньше, чем родителей.

– Хочешь, поеду с тобой в больницу? – предложил Джеффри.

– Пожалуйста…

– А потом? – чуть веселее спросил он.

– Потом? – переспросил она, чувствуя, что вот-вот замурлычет от удовольствия.

– Где я буду ночевать?

Сара ответила не сразу, сожалея, что не может перескочить в завтрашний день, когда решение будет принято. Наконец, лениво показав на многочисленные коробки, она проговорила:

– Твои вещи все равно здесь.

Улыбка, заигравшая на губах Толливера, не скрыла разочарования.

– Ну, в логике тебе не откажешь…

7

Выезжая из Хартсдейла, Джеффри убавил громкость радио до минимума. Челюсть свело, и только тогда он понял, что скрежещет зубами от досады. Из груди вырвался по-настоящему стариковский вздох, жить не хотелось. Плечо болело, правое колено не сгибалось, а о саднящем порезе лучше было не думать. Футбол научил не обращать внимания на травмы и боль, однако Толливер чувствовал: с возрастом это дается все труднее. А сегодня он казался себе не просто старым, а древним. Рана в плече, полученная несколько месяцев назад, стала своеобразным звоночком: жизнь-то, оказывается, не бесконечна! Было время, когда он мог гонять мяч сутки напролет, пока ноги слушались, а на следующий день – проснуться свеженьким. Зато сейчас стоит поскрежетать зубами – сводит плечо.

А тут еще гепатит. На прошлой неделе, ответив на телефонный звонок, он понял, что это Джо, прежде чем та успела открыть рот. Она вечно выдерживала паузы и изображала нерешительность, будто заранее соглашаясь на роль ведомой. Внешняя уступчивость была одним из качеств, которые привлекали Джеффри: рядом с Джо он всегда чувствовал себя хозяином положения. Джолен ненавидела споры и из кожи вон лезла, чтобы угодить. Как же порой тянет к женщине, которая не задумывается о смысле каждого слова!

Ну, сегодня хотя бы не придется спать на полу! Толливер не надеялся, что Сара примет его с распростертыми объятиями, но, похоже, ее гнев потихоньку сходил на нет. Как же славно все было, пока не позвонила Джо! Впрочем, дело не в ней, проще всего перекладывать вину на других. Каждый день с Сарой проходил по схеме «один шаг вперед – два назад». Четырежды он предлагал ей руку и сердце и всякий раз получал в ответ пощечину – удар по самолюбию, проглотить который ой как непросто!

Толливер свернул на гравиевую дорогу: ну все, вид у машины будет как только что с передовой.

Припарковаться пришлось за полностью восстановленным «доджем-дарт». «Вот черт!» – открыв дверцу, восхищенно прошептал Джеффри. Перед ним красовался темно-синий автомобиль с тонированными окнами, задняя часть которого была приподнята домкратом. Бампер без единой царапинки сверкал хромом в свете установленной на гараже лампы сигнализации.

– А-а, инспектор! – Навстречу вышел высокий тощий мужчина в рабочем комбинезоне. – Кажется, мы с вами встречались на пикнике в прошлом году.

– Рад увидеться, Дейл! – Толливер не привык смотреть на людей снизу вверх, но Дейл Стэнли был настоящей жердью. Сходство с младшим братом поразительное: словно кто-то схватил Пата Стэнли и растянул сантиметров на двадцать. Несмотря на высоченный рост, чувствовалось, что Дейл – парень компанейский, веселый и не привык забивать себе голову проблемами. На вид ему было лет тридцать, не больше.

– Извините, что попросил приехать в такой час, – сказал Дейл. – Не хотел детей тревожить. Они жутко переживают всякий раз, когда у нас останавливается патрульная машина. – Мужчина беспокойно взглянул на дом. – Надеюсь, понимаете почему?

– Конечно, – заверил Толливер, и Дейл вздохнул с облегчением.

Пару месяцев назад полицейский патрульной службы Пат Стэнли участвовал в освобождении заложников и лишь чудом остался в живых. Ужасно, наверное, услышать страшную новость по телевизору, а потом ждать приезда полицейских, которые подтвердят, что брат погиб.

– Они даже в кино сирен боятся, – посетовал Стэнли, и Джеффри показалось, этот парень из тех, кто осторожно выносит пауков за дверь, вместо того чтобы раздавить на месте. – У вас есть брат?

– Ну, насколько мне известно, нет, – отозвался начальник полиции и, Дейл, запрокинув голову, захохотал.

– Можно сказать, на границе живете, – дождавшись, пока он успокоится, заметил Джеффри.

– Да уж, – согласился Дейл. – Эйвондейл – здесь, Катуга – там. А в школу мои дети в Мэйсон-Милл пойдут.

Толливер огляделся по сторонам, стараясь оценить обстановку.

– У вас тут очень мило.

– Спасибо, хотите пива?

– Конечно! – отозвался Толливер.

В мастерской он просто онемел от восхищения. Везде образцовый порядок. Светло-серый пол блистает чистотой: ни соринки, ни капельки краски. Инструменты на перфорированной панели, черный контур обозначает, что куда вешать. На стеллажах стройные ряды банок из-под детского питания, а в них болты и гайки. Впечатление такое, будто это не гараж, а бар, вот только освещение яркое.

– Чем именно вы здесь занимаетесь?

– В основном машины ремонтирую, – показав на «дарт», объяснил хозяин. – За домом есть красильня. Механику делаем здесь, а жена меняет обшивку.

– Ее зовут Терри?

Дейл посмотрел на Толливера, явно удивленный, что тот помнит имя его жены.

– Верно.

– У вас тут целое производство, и процесс четко налажен.

– Да уж, – сказал Стэнли и, открыв маленький холодильник, достал светлый «Будвайзер». – Живем неплохо, вот только у старшего сына астма. Вашу бывшую жену Тим видит чаще, чем меня… А еще сестра заболела, да так, что с работы пришлось уйти. В общем, проблем хватает, особенно у меня: надо ведь их всех прокормить.

– Сара говорила, что у Тима астма.

– Да, в тяжелой форме. – Отвинтив пробку, Дейл передал бутылку Джеффри. – Приходится соблюдать осторожность. Я бросил курить, как только ему диагноз поставили. Чуть не умер, но для ребенка что только не сделаешь! У вас ведь нет детей, верно? – спросил Дейл, а потом, смеясь, добавил: – Ну, насколько вам известно!

Джеффри заставил себя засмеяться, хотя ситуация особо веселой не казалась, а после небольшой паузы уточнил:

– Слышал, вы гальванику делаете…

– Да, верно. – Стэнли взял с рабочего стола металлическую пластину. Это оказался старый логотип «порше» с золотым напылением. Неподалеку лежал набор кисточек разной толщины – значит, Дейл подбирал цвета.

– Для шурина старался, у него классная тачка.

– Можете объяснить мне суть процесса?

– Гальваники? – Дейл сделал большие глаза. – Вы приехали на урок химии?

– Да, уж сделайте одолжение.

– Хорошо, – не задумываясь согласился Дейл и повел гостя к скамье в глубине мастерской. – Процесс считается трехступенчатым, хотя на самом деле все намного сложнее, – начал он, явно испытывая большое облегчение в знакомой обстановке. – По сути, вы просто заряжаете металл вот этим. – Он показал устройство, напоминающее бустер для зарядки аккумуляторов. К нему присоединялись два металлических электрода: один – с черным выходом, другой – с красным. Рядом с устройством – еще один электрод с желтым и красным выходом. – На красном заряд положительный, на черном – отрицательный. Прежде всего берете предмет, который хотите покрыть, и кладете сюда. – Дейл показал на плошку. – Заливаете раствор, берете положительный электрод, чистите хромовым стриппером, затем подаете отрицательный заряд и активируете никель.

– Я думал, это золото.

– Никель – что-то вроде грунтовки, нужна же золоту какая-то основа. Активируем никель кислым раствором, прижимаем отрицательный электрод с одной стороны. Берем электрод для гальванопокрытия синтетическим изолятором, опускаем в золотосодержащий раствор, затем соединяем с никелем. Пикантные подробности опускаю, но в целом схема такая.

– А что за раствор?

– Обычный состав, который получаю от производителя, – пояснил Дейл и, положив руку на металлический шкафчик, висевший над рабочим столом, нащупал ключ и открыл дверцу.

– Вы всегда там держите ключ?

– Угу, – кивнул Стэнли, доставая из шкафа одну бутылку за другой. – Детям до него не добраться.

– Кто-нибудь заходит в мастерскую без вашего ведома?

– Никто и никогда. Здесь же мой хлеб! – Он обвел руками оборудование и инструменты, явно стоившие не одну тысячу долларов. – Заберут это – и мне конец.

– И никогда не оставляете мастерскую открытой? – показав на вход в гараж, спросил инспектор. Ни окон, ни люков не было, только металлическая дверь на роликах, которую, судя по виду, даже грузовиком не прошибешь.

– Она открыта, только когда я здесь. Даже когда в сортир выхожу – закрываю.

Начальник полиции нагнулся, чтобы прочитать названия на этикетках.

– Похоже, все очень токсично.

– Работаю в маске и перчатках, – заверил Дейл. – Вообще-то есть и препараты пострашнее, но я перестал их использовать, когда заболел Тим.

– Что за препараты?

– В основном цианид и мышьяк, их в кислоту добавляют. Она легко испаряется, а я, что греха таить, ужасно боюсь. Сейчас выпускают новый препарат, тоже токсичный, но смертельной опасности не представляет. Вон тот раствор. – Стэнли показал на бутылочки.

– Без содержания цианида, – прочел Джеффри.

– Ага. – Хозяин снова усмехнулся. – Если честно, я давно искал предлог для замены. Жутко помереть боюсь!

Начальник полиции осмотрел бутылочки: руками не трогал, лишь пробежал глазами ярлычки. Такое впечатление, что в каждой лошадиная доза яда.

Дейл раскачивался на каблуках, явно выжидая, судя по виду, ответной взаимности на откровенность и терпение.

– Знаете ферму на территории Катуги?

– Соевую?

– Да, именно.

– Конечно, знаю. Никуда не сворачивайте, – он показал на ведущую на юго-восток дорогу, – и окажетесь прямо у ворот.

– Оттуда к вам кто-нибудь приезжает?

– Одно время заглядывали. Ну, ехали в город и срезали через лес… Помню, я очень нервничал. Некоторые из тех ребят особого доверия не внушают.

– Каких ребят?

– Ну, рабочих, – закрыв шкаф, пояснил хозяин. Щелкнул замок, и ключ вернулся на обычное место. – А семья эта – настоящие идиоты, раз позволяют таким людям жить возле себя.

– Это почему же?

– Что только их работники из Атланты не привозят! Наркотики, алкоголь… Подобные вещи доводят человека до крайности, в животное превращают…

– Соседи вас раздражают?

– Не особенно. Наверное, скажете, хозяева – молодцы, а по мне так пусть эти работники держатся подальше от мастерской.

– Боитесь ограбления?

– Ну, здесь им без плазменного резака не обойтись, – заметил Стэнли, – или меня пришить придется.

– У вас есть оружие?

– Еще бы!

– Можно взглянуть?

Сняв с висевшего на противоположной стене шкафчика револьвер «смит-вессон», Дейл протянул его Джеффри.

– Отличная пушка, – проверяя барабан, похвалил начальник полиции. Револьвер безукоризненно чист, как все инструменты Стэнли, и полностью заряжен. – Похоже, готова к бою.

– Осторожно, – полушутя предупредил Дейл, – курок требует лишь слабого нажатия.

– Неужели? – притворно удивился Джеффри, думая, что Стэнли может быть доволен: между делом обеспечил себе алиби на случай, если «случайно» застрелит незваного гостя.

– Меня даже не ограбление беспокоит, – пояснил Дейл, возвращая пистолет на место. – Я-то очень осторожен, но когда появляются эти придурки, собаки лают, жена пугается, дети плачут. – Сделав паузу, он взглянул на подъездную дорожку. – Мне это не нравится, ведь здесь не Санта-Барбара! Попадаются и плохие парни, а я не хочу, чтобы мои дети к ним приближались. – Он покачал головой. – Эй, шеф, зря я вам все это сказал!

«Может, и Эбигейл Беннетт любила ходить напрямик через лес?»

– А в дом к вам работники фермы приходили?

– Никогда! – отрезал Стэнли. – Я здесь целый день и наверняка бы увидел.

– Вы когда-нибудь с ними разговаривали?

– Только матом, чтобы с моей земли убирались! За дом не беспокоюсь: собаки разорвут на части любого, кто попробует постучать в дверь.

– А как бы вы поступили? Ну, чтобы к вам больше не сворачивали?

– Позвонил бы Двухразовику, то есть шерифу Пелему.

– И к чему бы это привело? – едко спросил Толливер.

– К тому же, с чего начал, – признал Дейл. – Брата беспокоить не хотелось, поэтому однажды заехал на ферму и поговорил со старшим сыном Тома. Для религиозного фанатика он очень даже ничего. Вы его знаете?

– Да.

– Объяснил ситуацию и сказал: не хочу, чтобы его люди ко мне совались. Лев согласился.

– Когда это случилось?

– Ну, три или четыре месяца назад. Потом Уорд явился сюда, мы вместе обошли мою территорию, и он пообещал поставить забор.

– Поставил?

– Да, и довольно быстро.

– Вы показывали ему мастерскую?

– Конечно! – проговорил он смущенно, как ребенок, хвастающийся своими игрушками. – У меня тогда «мустанг» шестьдесят девятого года стоял. Господи, да это мечта, а не машина!

– Лев любит автомобили?

– Не знаю, но подобная тачка любого парня впечатлит. Я его наизнанку вывернул: поставил новую коробку передач, подвеску, выхлопную трубу, так что от шестьдесят девятого остался один каркас, и то стойки на пару сантиметров укоротил.

Джеффри хотелось, чтобы парень разговорился, но, увы, время не позволяло.

– Можно еще вопрос?

– Конечно!

– У вас сейчас цианид есть?

– Нет, – покачал головой Стэнли, – с тех самых пор, как курить бросил. Так хотелось со всем этим покончить! – Он рассмеялся, но, увидев серьезное лицо Толливера, признался: – Ну, кое-что осталось. – Дейл повернулся к висевшему над рабочим столом шкафчику, нащупал ключ и открыл дверцу. Сунув руку в металлический короб по самый локоть, он достал маленькую бутылочку, обернутую в несколько полиэтиленовых пакетов. Увидев на этикетке череп и кости, Джеффри содрогнулся, вспомнив, через что пришлось пройти Эбигейл Беннетт.

Парень поставил пакет на стол, и бутылочка звякнула.

– Даже не прикасаюсь к этому дерьму, – проговорил он. – Тут все как следует упаковано, но мне страшно…

– Когда-нибудь дверцу открытой оставляете?

– Только когда сам здесь нахожусь.

– Можете сказать, вся соль на месте? – нагнувшись над бутылочкой, спросил Джеффри.

Опустившись на колени, Стэнли присмотрелся к скрытому за пакетами и стеклом яду.

– По-моему, да. – Он поднялся. – Но точно определить трудно.

– А Льва содержимое ящика интересовало?

– Не думаю, что он вообще его заметил, – отозвался хозяин мастерской, а потом, скрестив руки на груди, спросил: – Мне есть о чем беспокоиться?

– Нет, – отозвался Джеффри, хотя не был в этом уверен. – Можно мне поговорить с Терри?

– Она с Салли, – сказал Дейл, а потом пояснил: – Салли – моя сестра, у нее проблемы с этим… Он показал на низ живота. – Когда начинаются приступы, Терри помогает присматривать за детьми.

– Мне нужно с ней поговорить, – настаивал Толливер. – Вдруг ваша жена видела у гаража кого-то подозрительного…

Дейл выпрямился, будто кто-то подверг сомнению его честность.

– Без моего ведома никто сюда близко не подходит! – заявил он, и Джеффри поверил: просто так револьвер под рукой не держат.

– Терри вернется завтра утром, и я сразу скажу, чтобы ехала к вам.

– Спасибо, – поблагодарил Толливер и кивнул на бутылочку: – Можно забрать? Хочу снять отпечатки пальцев.

– Даже хорошо, что вы ее отсюда увезете! – проговорил хозяин, доставая из ящика латексную перчатку. – Вот, возьмите!

Начальник полиции натянул перчатку и только потом взял пакет с бутылочкой.

– Извините, что не могу сообщить подробности. Вы очень помогли мне, Дейл, но, пожалуйста, не рассказывайте никому о моем приезде.

– Конечно, конечно! – обрадовался тот, поняв, что допрос окончен, а когда Джеффри садился в машину, предложил: – Будет время – заезжайте, покажу фотки того красавца «мустанга»!

Детектив Адамс ждала шефа на крыльце.

– Прости, что опоздал, – извинился он, когда помощница села в машину.

– Ничего страшного.

– Беседовал с Дейлом Стэнли о гальванике.

Рука Лены, собирающейся пристегнуть ремень безопасности, так и застыла на полпути.

– И что?

– Негусто… – Начальник полиции рассказал об отношении Дейла к работникам и визите Льва. – По дороге сюда забросил цианид в участок, – пояснил он. – Брэд сегодня же отвезет его в Мейкон, чтобы показать специалистам.

– Думаете, что-нибудь всплывет?

– Учитывая то, как продвигается дело, вряд ли.

– Лев один в мастерской оставался?

– Нет. – Эту возможность Толливер исключил еще в гараже Дейла. – Не знаю, как он украл и перевез соль, но совпадение более чем странное.

– Да уж, – кивнула Лена, устраиваясь поудобнее. Тонкие пальцы отбивали на подлокотнике нервную дробь, и Джеффри решил: помощница ведет себя необычно.

– Что случилось? – спросил он.

Детектив Адамс лишь покачала головой.

– Когда-нибудь была в этом баре?

– В «Розовой киске»? – Она снова покачала головой. – Вряд ли туда пускают одиноких девушек.

– И неспроста!

– Какой у вас план?

– Не думаю, что в понедельник вечером там очень людно, – проговорил Джеффри. – Покажем фотографию Эбби посетителям – вдруг кто узнает?

– Рассчитываете, нам скажут правду?

– Не особенно, – признался он, – но, наверное, такт и осторожность принесут больше дивидендов, чем демонстрация силы и запугивание.

– Я займусь стриптизершами, – предложила Лена, – за кулисы вам точно не попасть.

– Вот это действительно план.

Женщина опустила козырек и раскрыла зеркало – очевидно, чтобы поправить макияж. Джеффри продолжал украдкой наблюдать за помощницей. Смуглая, безукоризненно гладкая кожа, темные волосы – вне всякого сомнения, Лена не страдает от недостатка внимания, пусть даже со стороны никчемного Итана Грина. Сегодня вечером вместо обычного костюма она надела черные джинсы и обтягивающую красную блузку с глубоким вырезом. Тончайший шелк не скрывал отсутствие бюстгальтера, и Лена явно мерзла.

Надеясь, что его взгляд остался незамеченным, Толливер нервно ерзал на сиденье, а затем все-таки отключил кондиционер. В дочери ему Лена не годилась, но и сверстником его не считала, так что, оценивая ее как женщину, начальник полиции чувствовал себя похотливым стариком.

Детектив Адамс подняла козырек.

– Что такое? – пристально глядя на шефа, спросила она.

Так, нужно срочно придумать вопрос!

– Тебе это не будет сложно?

– Что «это»?

Толливер попытался сформулировать фразу так, чтобы помощница не взбесилась, а потом махнул рукой.

– Ну, ты ведь по-прежнему много пьешь.

– А вы по-прежнему трахаете жену? – тут же огрызнулась детектив.

– Она мне не жена! – рявкнул Джеффри и тут же – слишком поздно! – пожалел о своих словах. – Слушай… это же бар, если тебе будет слишком сложно…

– Я не знаю, что такое «слишком сложно», – заявила Лена, поставив в разговоре жирную точку.

Остаток пути ехали молча. Глядя на расстилавшееся впереди шоссе, Толливер думал, как и почему он выбирает самых скандальных женщин округа. Еще он размышлял о том, что, возможно, узнает сегодня в баре. Девушке вроде Эбигейл Беннетт совершенно незачем прятать спички в любимом Снупи. Но она не просто их спрятала, а зашила, и Джеффри бы ничего не узнал, не дерни за нитку по чистой случайности. Р-раз – и шов распустился, как петли на вязаном свитере.

Вдали замаячила розовая неоновая кошка, хотя до бара оставалась еще пара километров. Чем ближе, тем четче прорисовывались детали. Вскоре девятиметровая кошара в кожаном бюстье и на шпильках показалась во всей красе.

Толливер остановился прямо у дороги. Если бы не вывеска, здание можно было бы назвать самым заурядным: одноэтажное строение без окон с розовой металлической крышей, а рядом – стоянка, способная вместить около сотни машин. Однако в понедельник вечером занятыми оказались только десять мест, в основном внедорожниками и грузовиками, а у самого забора даже трейлер припарковали!

Вроде бы окна в машине подняты, входная дверь клуба – закрыта, но истошно орущая музыка все равно била по ушам.

– Действовать нужно очень осторожно и внимательно, – напомнил начальник полиции.

Лена отстегнула ремень безопасности и, по-видимому, злясь на бестактное замечание шефа, выбралась из машины. Ну уж нет, Сарины выходки – это одно, а открытое неповиновение со стороны подчиненной – совсем другое, и терпеть его Джеффри не намерен.

– Подожди! – приказал он, и Лена, не оборачиваясь, застыла у машины. – Следи за своим языком, – прошипел он. – Я не стану потакать твоим выкрутасам, поняла?

Коротко кивнув, детектив Адамс пошла к клубу. Толливер не спешил, и она сбавила шаг, чтобы он нагнал.

У самой двери Лена остановилась.

– Я в порядке. – Заглянув в глаза шефа, она повторила: – Правда в порядке…

Если бы Джеффри сегодня не пришлось столкнуться с множеством людей, которые скрывали важную информацию, выставляя его сушим идиотом, он просто спустил бы инцидент на тормозах. Увы, все сложилось иначе.

– Смотри, Лена, никаких дерзостей!

– Да, сэр! – без малейшей тени сарказма отозвалась она.

– Ладно… – Толливер открыл дверь. Густой сигаретный дым висел плотным занавесом, так что и входить не хотелось. Джеффри шел к барной стойке, которая тянулась вдоль левой стены, и чувствовал, как бьет по ушам льющаяся из стереоустановки музыка. В клубе сыро, тесно, пол и потолок выкрашены тусклой черной краской, а столы со стульями напоминали мебель, выброшенную из придорожной забегаловки полвека назад.

Пахло потом, мочой и гадостью, о которой даже думать не хотелось. Пол липкий, особенно вокруг сцены.

В баре находилось около двенадцати мужчин всех возрастов, форм и размеров, в основном у шеста, где танцевала девушка в едва заметных трусиках-танга. К стойке приросли два парня с выпиравшими из грязных джинсов животами, тупо смотревших в большое зеркало; перед каждым – по пять пустых стаканов. Перехватив их взгляд, Джеффри увидел отражение скользившей по шесту девушки. По-мальчишески худая, с равнодушным выражением лица, которое со временем появляется у всех танцовщиц: «Это не я. Здесь только мое тело». А ведь у нее есть отец… Хотя, кто знает, может, из-за него она сюда и попала. Раз решила стать стриптизершей – значит, дома было не слишком сладко.

Молодой бармен поднял подбородок, и, уловив сигнал, Джеффри поднял два пальца:

– Пиво «Роллинг рок».

«Чип» – гласил бейджик, и, наливая пиво, бармен действительно двигался нескладно, как на микрочипе. Парень чуть не выронил кружки, облив стойку пеной. Заиграла другая песня, да так громко, что Джеффри не расслышал, сколько должен за две порции. Пришлось положить на стойку десятку и надеяться на сдачу.

Толливер обернулся на тех, кого с большой натяжкой можно было назвать публикой. В Бирмингеме он вместе с другими копами посетил немало подобных заведений. После окончания смены только стриптиз-клубы и работали, туда шли чуть ли не строем перекинуться парой слов, пропустить пару стаканов, чтобы изо рта исчез мерзкий вкус улицы. Девочки там были посвежее, не такие зеленые и истощенные, что все ребра просматриваются с десяти метров.

В стриптиз-клубах всегда пахнет отчаянием либо от самих танцовщиц, либо от тех, кто на них смотрит. Однажды ночью в Бирмингеме, когда Джеффри пошел отлить, на девушку напали. Толливер вломился в гримерку и оттащил пьяного бугая. В глазах стриптизерши читалось отвращение не только к несостоявшемуся насильнику, но и к Джеффри. В гримерку набились другие девушки, все полуодетые, с одинаковыми взглядами. Враждебность и жгучая ненависть ранили словно острым ножом, и в клуб Толливер больше не возвращался.

Лена стояла у входной двери, изучая доску объявлений, а когда прошла в зал, все мужские взоры обратились на нее. Даже стриптизерша заинтересовалась и сбилась с ритма, заподозрив конкуренцию. Детектив Адамс не обращала внимания, а вот для Джеффри плотоядные взгляды уподоблялись изнасилованию. Руки непроизвольно сжались в кулаки, но заметившая это Лена покачала головой:

– Пойду в гримерку, проверю девушек.

Кивнув, инспектор обернулся, чтобы взять пиво. На стойке два доллара плюс мелочь, Чип куда-то исчез. Толливер сделал большой глоток и чуть не подавился теплой жидкостью. Либо в «Розовой киске» разбавляют напитки сточными водами, либо где-то поблизости держат пару лошадей.

– Извини, – пробормотал налетевший на него тип, и начальник полиции сунул руку в карман, чтобы проверить кошелек, который, как ни странно, оказался на месте. – Ты не здешний? – спросил неуклюжий парень.

Джеффри не стал отвечать на вопрос, считая, что в барах искать дружков глупо.

– А вот я здешний, – слегка шатаясь, пролепетал новый знакомый.

Начальник полиции решил удостоить его вниманием. Итак, перед ним блондин ростом под метр семьдесят, давно не мытый и не стриженный. Набравшись до беспамятства, он одной рукой цеплялся за стойку, а другую вытянул в сторону, пытаясь удержать равновесие. Под ногтями грязь, кожа желтая, одутловатая.

– Часто сюда приходишь? – спросил Джеффри.

– Почти каждый день, – обнажая кривые зубы, улыбнулся блондин.

Толливер достал фотографию Эбигейл Беннетт.

– Знаешь ее?

Продолжая раскачиваться, парень посмотрел на фотографию и облизнул губы.

– Хорошенькая!

– Она умерла.

– Ну и что, все равно хорошенькая, – пожал плечами немытый блондин, а потом кивнул на кружку. – Ты пить будешь?

– Угощайся, – предложил Толливер, отодвигаясь в сторону, чтобы не задеть грязнулю. Похоже, этому парню срочно нужно опохмелиться. Что ж, нечто подобное уже приходилось видеть. Джимми Толливер, отец Джеффри, каждое утро вставал примерно с тем же настроением и такими же глазами.