Текст книги "Без веры"

Автор книги: Карин Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– Было очень тяжело, – призналась Лена и, увидев, как вытянулось лицо Митчелла, спросила: – В чем дело?

– Сам не знаю, – швырнув орех в траву, прошептал он. – Раньше ты так не говорила.

– В смысле?

– Ну, о своих переживаниях…

Лена усмехнулась: вся ее жизнь была непрерывной борьбой с переживаниями.

– А как я говорила?

– Ну… – неуверенно промычал Грэг. – «Ерунда, дело житейское». – Он изобразил, как бывшая подруга пожимает плечами.

Парень совершенно прав, только как это объяснить?

– Люди меняются…

– Нэн сказала, ты с кем-то встречаешься.

– М-м-м… да, – с трудом выдавила Лена, а сердце болезненно сжалось: с чего это Митчелл спросил? Нэн надо убить: почему не передала, что он спрашивал?!

– Она отлично выглядит! – похвалил Грэг.

– Столько вынесла, бедняжка…

– Поверить не могу: вы вместе живете.

– Нэн замечательная, жаль, я раньше этого не понимала…

Черт подери, Салена Адамс раньше столько не понимала и портила все хорошее, что выпадало на ее долю. Грэг – лучшее тому подтверждение.

Не зная, на что решиться, она посмотрела на дерево: совсем скоро начнут опадать листья. Митчелл собрался уходить.

– Что это был за диск?

– А?

– Ну, во время аварии. – Женщина показала на сломанную лодыжку. – Какой диск ты искал?

– Энн и Нэнси Уилсон, – лукаво ухмыльнулся бывший бойфренд.

– «Странную малышку»? – уточнила Лена, чувствуя, как на губах появляется улыбка. Когда они с Грэгом жили вместе, суббота обычно посвящалась генеральной уборке, и эту пластинку слушали столько раз, что до сих пор, протирая кафель в ванной, Лена напевала одну из песен.

– Нет, это был новый альбом.

– Новый?

– Да, кажется, в прошлом году вышел.

– «Торговец любовью»?

– Нет! – зажмурился от удовольствия Грэг. Больше, чем слушать музыку, он любил только говорить о ней. – Альбом просто обалденный! Ремиксы их первых композиций, неужели ты не знаешь? Едва появился в продаже, я сразу его купил!

Боже, да ведь она забыла, как звучит хорошая музыка! Итан предпочитает панк-рок, от такого испорченные белые мальчики на стенку лезут. А ее старые диски вообще неизвестно где…

– Ли?

Грэг что-то сказал, но, поглощенная собственными мыслями, она не расслышала.

– Да?

– Мне пора. Мама ждет.

Внезапно глаза наполнились слезами, и Лена едва сдержалась, чтобы не броситься к нему в объятия. Боже, да она в слезливую идиотку из тупого женского романа превращается!

– Береги себя!

– Ага, – протянула детектив, не зная, как его остановить. – Ты тоже.

Только тут Лена поняла, что до сих пор держит в руках маргаритки, и, наклонившись, положила их на могилу. Когда оглянулась, Митчелл, сильно хромая, уже направлялся к стоянке. Она не отрываясь смотрела ему вслед: может, обернется? Увы…

Среда

9

Прислонившись к обложенной кафелем стене, Джеффри включил горячий душ. Вообще-то он мылся и накануне вечером, но чувствовал себя облепленным грязью, причем не простой, а могильной. Вскрывать второй гроб и вдыхать запах гнили было почти так же ужасно, как доставать Эбби. Новая находка коренным образом меняла дело: появлялась еще одна девушка, еще одна семья, еще одна смерть. Вернее, он надеялся, что одна. Анализ ДНК из лаборатории пришлют только к концу недели, плюс пробы с письма Сары – и половины годичного бюджета участка как не бывало. Однако Толливера это не пугало; если нужно, он на «Тексако» будет подрабатывать! А сенатор Джорджии или его заместитель в эту самую минуту лакомятся двухсотдолларовым завтраком в одной из гостиниц Вашингтона…

По-прежнему ощущая въевшуюся в поры грязь, инспектор вытащил себя из-под душа. На полочке у раковины чашка кофе – значит, заходила Сара, а он не слышал. Накануне ночью Джеффри позвонил ей прямо из леса и вкратце рассказал новости. После этого он лично отвез в Мейкон то немногое, что удалось собрать с гроба, а вернувшись в участок, просмотрел все записи по делу Эбигейл Беннетт. Список тех, с кем нужно побеседовать, и какие версии отработать в первую очередь, занял целых десять листов. Перевалило за полночь, и Толливер не знал, куда ехать: к себе или к Саре. Решил к себе, а потом вспомнил, что девушки-студентки, должно быть, уже заселились. Так и есть, в первом часу оглушительно орала музыка и в окнах горел свет – наверняка устроили вечеринку. Следовало зайти и сделать замечание, да сил не осталось.

Натянув джинсы, Джеффри взял кофе и прошел на кухню. Склонившись над диванчиком, Сара складывала одеяло, под которым он спал накануне.

– Не хотел тебя будить, – проговорил Толливер, и Сара молча кивнула. Не верит, хотя это чистая правда! Большинство ночей за последние несколько лет Джеффри провел в одиночестве, изливать душу не привык и не знал, как рассказать про вчерашнюю находку. Даже после того, что произошло на этой самой кухне два дня назад, лезть в ее чистую, застеленную шелковыми простынями постель казалось святотатством. – Еще кофе? – спросил он, увидев пустую кружку.

Сара покачала головой и, разгладив одеяло, аккуратно положила его на диван.

Толливер все равно налил кофе, а когда поднял голову, она уже сидела за кухонным столом и разбирала почту.

– Прости меня, – шепнул он.

– За что?

– Просто… – Джеффри осекся, не в силах разобраться в своих чувствах.

Листая журнал, Сара даже не пригубила кофе. Услышав неоконченную фразу, она подняла глаза.

– Можешь ничего не объяснять… – проговорила она, и Джеффри показалось, будто с его плеч свалилась огромная тяжесть.

– Ночь была тяжелая… – все-таки решился он.

Сара улыбнулась, но в глазах плескалась тревога.

– Я же все понимаю…

Джеффри по-прежнему чувствовал напряжение, но не знал: дело в Саре или он себя накручивает. Он потянулся к бывшей жене, но та заявила:

– Нужно перевязать рану.

Бинты Джеффри снял сразу, как вернулся из леса, и место пореза покраснело. Едва заговорили о перевязке, рана начала пульсировать.

– Кажется, инфекция попала.

– Пьешь таблетки, которые я тебе дала?

– Угу…

Сара внимательно посмотрела на мужа.

– Ну, не каждый раз… – Он отвел глаза, пытаясь вспомнить, куда подевал чертовы пилюли. – Штуки две выпил.

– Так даже лучше, – возвращаясь к журналу, проговорила Сара, – зависимости от антибиотиков не появится. – Она пролистала еще несколько страниц.

– Все равно умру от гепатита, – попытался разрядить обстановку Джеффри.

Сара подняла глаза, и Толливер увидел, что она чуть не плачет.

– Это не смешно…

– Да уж, – кивнул он. – Просто… вчера хотелось побыть одному.

– Понимаю… – Сара потерла глаза.

– Так ты на меня не злишься? – на всякий случай уточнил Джеффри.

– Конечно, нет. – Она пожала его здоровую руку, затем вернулась к чтению «Ланцета».

– На душе кошки скребли, – вспомнив бессонную ночь, признался Толливер. – Только о втором гробе и думал. Жаль, что мы нашли его пустым и не знаем, что случилось!

Наконец, отложив журнал, Сара удостоила бывшего супруга вниманием.

– Ты же как-то говорил: возможно, убийца возвращается и забирает тела своих жертв.

– Да, помню, – кивнул Толливер. Подобные мысли и не давали ему спать. По долгу службы он сталкивался с самыми разными зверствами, но к встрече с монстром, который, отравив девушку, зачем-то забирал ее тело, был совершенно не готов. – Кто же способен на такое?

– Душевнобольной, – отозвалась Сара, считавшая, что у любого поступка есть конкретные причины. В абстрактное зло доктор Линтон не верила, но ведь ей не приходилось сидеть напротив извращенца, который хладнокровно убил или изнасиловал ребенка. А вот на практике все выглядело иначе, и Джеффри склонялся к мысли, что человек, способный на преступление, порочен и зол от природы.

– Сегодня будут готовы результаты анализов на группу крови, – соскользнув с табуретки, объявила Сара и достала из висевшего над раковиной шкафа сразу несколько блистеров с антибиотиками. – Пока ты принимал душ, я звонила Рону Бирду из мейконской лаборатории. Наши пробы он обработает в первую очередь, так что скоро узнаем, сколько примерно было жертв.

Взяв сразу две таблетки, Джеффри запил их кофе. Сара протянула ему еще две яркие упаковки:

– Вот, пожалуйста, прими после ленча.

Ленч, по всей видимости, придется пропустить, но с бывшей супругой лучше не спорить.

– Что думаешь о Терри Стэнли?

– Кажется, милая девушка, – пожала плечами доктор. – Подавлена, но в такой ситуации другого и ждать не приходится.

– По-твоему, она пьет?

– В смысле алкоголь? – удивленно переспросила Сара. – Запаха никогда не чувствовала, а что?

– Лена утверждает, на прошлогоднем пикнике Терри тошнило.

– Разве Лена там присутствовала? Кажется, в то время она находилась… м-м… в отпуске.

Толливер не отреагировал ни на едкий тон, ни на язвительное «в отпуске».

– Лена говорит, что видела ее на пикнике, – только и сказал он.

– Проверь по календарю, – посоветовала женщина. – Возможно, я путаю, но, по-моему, мисс Адамс там не было.

Даты Сара никогда не путала, и Джеффри почувствовал, где-то внутри загорелся тревожный маячок. Зачем Лена солгала? Что пыталась скрыть на этот раз?

– Вдруг она имела в виду не прошлый пикник, а позапрошлый? – предположила Сара. – Тогда пьянка была неслабая. А Фрэнк… – Она захихикала. – Помнишь, как он исполнял гимн в стиле Этель Мерман [5]5
  Актриса, звезда фильма «Этот безумный, безумный, безумный мир».


[Закрыть]?

– Конечно… – думая о помощнице, кивнул Толливер. Зачем ей врать? Непонятно! Они ведь с Терри не подружки. У Лены вообще приятельниц нет. Даже собаку не заведет.

– Чем сегодня займешься? – спросила Сара.

Джеффри сосредоточился.

– Если Лев не обманет, прежде всего встречусь с работниками фермы. Посмотрим, что с детектором лжи получится. Побеседуем с людьми, вдруг кто-нибудь знает, что случилось с Эбби… Вообще-то на абсолютное признание не надеюсь, – поспешно добавил он.

– А как насчет Чипа Доннера?

– Его ищут. Трудно сказать, Сара, – покачал головой Толливер, – вряд ли это его рук дело. Доннер – полное ничтожество, ему ни выдержки, ни мозгов не хватит, чтобы спланировать подобное. Тем более второй гроб старый, ему года три-четыре. В то время Чип был в тюрьме, это чуть ли не единственное, что можем утверждать наверняка.

– Тогда, по-твоему, кто это совершил?

– Есть десятник Коул, – начал перечислять Джеффри. – Братья… Сестры… Родители Эбби… Дейл Стэнли… Да практически каждый, с кем я беседовал с тех пор, как все началось.

– Неужели на общем фоне никто не выделяется?

– Коул…

– Только потому, что читал проповеди?

– Да, – признал Толливер. Возможно, все это лишь пустые подозрения. Хоть он и просил Лену не зацикливаться на религиозной версии, сам, кажется, заразился ее предрассудками. – Хочу снова поговорить с родственниками. Может, стоит пригласить их в участок…

– Вызови только женщин, – предложила Лена. – Кто знает, вдруг без братьев они станут более разговорчивыми?

– Хорошая идея… Слушай, Сара, – нерешительно начал он, – не хочу, чтобы ты общалась с этими людьми, и Тесса тоже…

– Почему?

– У меня предчувствие… Думаю, они что-то замышляют, просто пока не знаю, что именно.

– Быть набожным – далеко не преступление, – парировала Сара. – Иначе тебе бы пришлось арестовать мою мать и половину нашей семьи…

– Дело не в религии, – уточнил Джеффри, – а скорее в том, как они держатся…

– А именно?

– Будто им есть что скрывать.

Скрестив руки на груди, Сара облокотилась на кухонный стол: все ясно, сдаваться не собирается.

– Тесса попросила сделать это ради нее.

– А я прошу не делать.

– Ставишь условие: или ты, или моя семья? – удивилась доктор Линтон.

Именно это подразумевал Джеффри, вот только озвучить не решался. Однажды он уже проиграл в состязании с семьей Линтон, но на этот раз был лучше знаком с правилами.

– Просто будь осторожна… – только и сказал начальник полиции.

Сара уже отрыла рот, чтобы возразить, но тут зазвонил телефон. Несколько секунд ушли на поиски трубки, которая оказалась на журнальном столике.

– Алло! – проговорила она, а потом передала трубку Джеффри.

– Толливер! – представился он и, к своему удивлению, услышал женский голос.

– Это миссис Беннетт, – хрипло прошептала Эстер. – Номер был на вашей карточке… Помните, вы оставили… Извините, что беспокою, просто… – В трубке послышался всхлип.

Перехватив удивленный взгляд Сары, начальник полиции покачал головой.

– Эстер! – позвал он. – Что случилось?

– Бекка… – срывающимся от горя голосом пролепетала она. – Бекка исчезла.

Толливер остановил машину на стоянке у закусочной. Кажется, в последний раз он обедал здесь с Джо Смитом, бывшим шерифом Катуги. Когда Джеффри только перевели в округ Грант, они несколько раз в год собирались на прогорклый кофе и анемичные блины. С появлением в южных городах метамфетамина встречи стали чаще и серьезнее. Затем в должность вступил Эд Пелем… Толливер даже с формальным визитом не заехал, не говоря уже о том, чтобы приглашать нового коллегу на обед. По его мнению, Двухразовик и водителем быть не мог, а тут на тебе – шериф округа Катуга…

Джеффри оглядел полупустую стоянку, удивляясь, откуда про это заведение узнала Эстер Беннетт. Кажется, она ест лишь то, что приготовили на ее собственной кухне из выращенных на собственном огороде овощей. Если Эстер считает эту забегаловку рестораном, лучше уж дома черствым хлебом лакомиться!

За стойкой скучала Мей-Линн Бледсоу, а увидев Толливера, скользнула по нему язвительным взглядом.

– А я уж думала, ты больше меня не любишь!

– Как можно! – не растерялся Толливер, недоумевая, с чего вдруг такая любезность? Он раз сто был в этой закусочной, и буфетчица особым вниманием его не удостаивала. Все понятно: в заведении ни души…

– Ты же всех клиентов распугаешь! – воскликнула она, хотя на горизонте не наблюдалось ни единого посетителя. Кроме Мей-Линн и тепловатого кофе, в «Мутный глаз» и заходить незачем. Джо Смит обожал картофель по-домашнему с сыром и жареным луком плюс как минимум три чашки кофе.

На стоянке притормозила новенькая «тойота», и Толливер, затаив дыхание, стал ждать появления хозяйки. По-ночному прохладный ветер мел по асфальту песок с сухой грязью, и когда Эстер Беннетт выбралась из машины, открытая дверца полетела прямо на нее. Джеффри бросился было на помощь, но у входа дежурила Мей-Линн, словно опасаясь, что он обидится и уйдет. Буфетчица ковыряла в зубах, да так смачно, что весь мизинец в рот засунула.

– Тебе как обычно? – по-собачьи заглядывая в глаза, спросила она.

– Только кофе, пожалуйста, – буркнул он, глядя, как Эстер, прижимая к груди куртку, бежит по ступенькам. Зазвенел висевший над дверью колокольчик, и начальник полиции поднялся навстречу миссис Беннетт.

– Инспектор Толливер! – пролепетала запыхавшаяся женщина. – Простите, я опоздала.

– Все в порядке. – Он жестом предложил ей присесть, хотел забрать куртку, но Эстер не позволила.

– Простите! – повторила миссис Беннетт, устраиваясь за столиком. Весь ее облик дышал тревогой, которая тяжелой пеленой висела в воздухе.

– Расскажите, как все произошло, – попросил начальник полиции.

На пластиковую поверхность стола упала длинная тень, и, подняв глаза, Толливер увидел Мей-Линн с блокнотом в руках. Эстер сначала не поняла, в чем дело, а потом попросила:

– Пожалуйста, можно мне воды?

– Воды… – Буфетчица поджала губы, будто подсчитывая, сколько получит на чай.

Дождавшись, когда Мей-Линн вернется за стойку, Джеффри спросил:

– Давно она исчезла?

– В-вчера н-ночью, – запинаясь, ответила Эстер. – Лев с Полом считают, что должны пройти хотя бы сутки – мол, вдруг вернется, но я не могу…

– Все правильно, – ободряюще кивнул Толливер, недоумевая, как можно заставлять ждать эту перепуганную женщину. – Когда вы обнаружили, что Бекки нет?

– Я поднялась к ней в комнату. После Эбби… – Миссис Беннетт не договорила: горло судорожно сжалось. – Решила посмотреть, заснула ли Бекка. – Женщина зажала рот рукой. – Открыла дверь и…

– Вода! – объявила Мей-Линн, чуть не опрокинув на Эстер полный стакан.

Инспектор едва сдержался.

– Слушай, оставь нас в покое, ладно?

Обиженно пожав плечами, буфетчица вернулась за стойку.

Прежде чем извиниться, Джеффри промокнул капли ворохом тонких, как паутина, салфеток.

– Пожалуйста, не обращайте на нее внимания, – попросил он. – Посетителей нет, вот и злится.

Эстер следила за ним во все глаза, будто впервые видела, как кто-то другой протирает стол. Наверное, не привыкла, чтобы мужчина даже за собой убирал.

– И что вы сделали, поняв, что девочки нет?

– Позвонила Рейчел. Когда пропала Эбби, Бекку отправили к сестре. Я не хотела, чтобы дочь участвовала в поисках, тем более ночью. Решила, пусть лучше на глазах будет. – Эстер глотнула воды, и Толливер увидел, что ее руки дрожат. – Вот и подумала: она вернулась к Рейчел…

– Но Бекки там не оказалось?

Миссис Беннетт покачала головой.

– Я позвонила Полу, и он велел не волноваться, – чуть ли не с презрением хмыкнула миссис Беннетт. – Лев сказал то же самое: мол, девочка всегда возвращалась… Но с тех пор как Эбби… когда она пропала…

– В тот вечер дочь вам что-нибудь говорила? Может, вела себя необычно?

Порывшись в кармане, миссис Беннетт достала листочек.

– Вот, Бекка оставила…

Начальник полиции взял записку, интуитивно чувствуя обман. Тонкая, с розоватым отливом, бумага, черная паста, небрежный девчоночий почерк: «Мама, не волнуйся. Я вернусь».

Не зная, что сказать, Джеффри в десятый раз перечитывал послание. Листочек меняет все коренным образом!

– Это почерк Бекки?

– Да.

– В понедельник вы рассказали моему детективу, что Ребекка и раньше убегала из дома.

– Но не при таких обстоятельствах… И записок никогда не писала.

Кто знает, может, в свете последних событий девчонка решила проявить хоть немного чуткости?

– Сколько раз это случалось?

– Дважды год назад: в мае и июне, – перечисляла миссис Беннетт, – затем уже этой зимой, в феврале.

– Не догадываетесь, почему она убегает?

– Не понимаю…

– Видите ли, просто так девочки из дома не уходят, – как можно мягче и тактичнее начал Джеффри. – Они спасаются от чего-то…

С таким же успехом от мог ударить несчастную мать по лицу. Забрав записку, Эстер спрятала ее в карман и поднялась.

– Простите, я напрасно вас потревожила.

– Миссис Беннетт…

Эстер уже была в двух шагах от двери и, ловко увернувшись от Толливера, спустилась по ступенькам.

– Миссис Беннетт, – начальник полиции бросился за ней на стоянку, – пожалуйста, не надо убегать!

– Они предупреждали, что так и будет.

– Кто?

– Мой муж и братья. – Бедную женщину колотил нервный озноб. Достав носовой платок, она высморкалась. – Говорили, вы будете во всем обвинять нас, так что разговаривать бесполезно.

– Не припомню, чтобы я кого-то обвинял.

– Мне ведь известно, что вы думаете, инспектор Толливер, – обернувшись, покачала головой Эстер.

– Сомневаюсь…

– Пол заранее знал, как вы отреагируете. Мы уже привыкли. Сама не понимаю, зачем приехала… – Женщина плотно сжала губы: гнев придал ей силы и укрепил решимость. – Возможно, вы не разделяете наших религиозных убеждений, но я мать. Одна из моих дочерей мертва, другая пропала. Я чувствую, что-то не так, и абсолютно уверена: Ребекка не эгоистка и без крайней необходимости не оставила бы меня при таких обстоятельствах.

Эстер фактически отвечала на вопрос Толливера, хотя и не хотела себе в этом признаться.

– А почему могла возникнуть подобная необходимость? – тщательно подбирая слова, спросил он.

Эстер растерянно огляделась по сторонам, но ничего не ответила.

– Зачем ей понадобилось уходить?

– Догадываюсь, что у вас на уме.

– Почему она захотела уйти? – гнул свое Джеффри.

Молчание.

– Миссис Беннетт?

Не выдержав, она в отчаянии воздела руки к небу:

– Не знаю!

Джеффри сделал паузу, а женщина так и стояла у машины, не обращая внимания на пронизывающий ветер, который трепал ворот ее куртки. Нос покраснел, по щекам струились слезы.

– Она бы так не сделала… – всхлипывала несчастная мать. – Без особой необходимости Бекка бы так не поступила.

Через несколько секунд Толливер открыл машину, помог Эстер сесть и устроился рядом. Мей-Линн, вне всякого сомнения, стояла у окна и наслаждалась спектаклем, и Джеффри очень старался защитить Эстер Беннетт.

– Пожалуйста, скажите, отчего убегала ваша дочь? – надеясь, что женщина почувствует его сострадание, спросил он.

Эстер вытерла глаза и стала смотреть на мятый платочек, будто рассчитывая прочитать на нем ответ.

– Бекка не похожа на Эбби, – выдавила она. – Дерзкая, непослушная, совсем не такая, как я в юности. У нас в семье бунтарей не было… – пробормотала женщина и тут же оговорилась: – Она настоящее чудо. Сильная, независимая… Мой непокорный ангелочек…

– Против чего бунтовала Бекка?

– Против правил, причем любых.

– Куда она убегала в те, предыдущие, разы?

– Якобы бродила по лесу.

– По какому?

– Здесь, в Катуге. В детстве они с Эбби часто ходили туда в походы.

– Не в грантский заповедник?

Миссис Беннетт покачала головой.

– Это же километров десять от дома, как она туда попадет?

Любовь девочки к походам в лес Джеффри совсем не нравилась, особенно в свете того, что случилось с ее сестрой.

– С мальчиками Бекка не встречалась?

– Не знаю, – честно призналась Эстер. – Об этой стороне ее жизни мне ничего не известно. Думала, у Эбби от меня нет секретов, а сейчас… – Она зажала рот руками. – Ничего не знаю…

У Джеффри заболело колено, и, чтобы уменьшить нагрузку, он вытянул ноги.

– Ваша дочь не желала ходить в церковь? – догадался он.

– Мы предоставляли им выбор и ни к чему не принуждали. Сыновья Мэри решили… – Сбившись, Эстер сделала глубокий вдох, а потом медленно выдохнула. – Научившись отвечать за свои поступки, наши дети получают свободу. Лев учился в колледже, Пол на некоторое время отошел от семьи, но потом вернулся. Все это время я не переставала его любить, он был и остается моим братом. – Женщина снова воздела руки к небу: – Просто не понимаю! Почему она ушла? Оставила меня в такой момент!

За годы службы Джеффри не раз занимался пропавшими детьми. К счастью, большинство случаев разрешались сами собой: замерзшие и проголодавшиеся беглецы возвращались домой, поняв, что на свете есть вещи пострашнее генеральной уборки в комнате или тушеных овощей на ужин. Интуиция подсказывала: Ребекка Беннетт сбежала не от домашних обязанностей, но в данный момент нужно было как-то унять страхи Эстер.

– Бекка ведь и раньше пропадала, – как можно мягче проговорил Толливер.

– Да.

– И через пару дней всегда возвращалась?

– Дочь приходила к своей семье, ко всем нам. – Голос миссис Беннетт стал бесцветным, будто она уже не надеялась достучаться до начальника полиции. – Мы не такие, как вы думаете.

По правде говоря, Джеффри не знал, что предположить. Не хотелось признаваться, но он понимал, почему братья не волнуются так, как Эстер. Если Ребекка неоднократно убегала, пугая семью до смерти, а потом возвращалась, значит, это исчезновение могло быть очередной попыткой привлечь к себе внимание. Вопрос только в том, почему оно ей требовалось. Это обычный подростковый кризис, или все гораздо страшнее?

– Ну, задавайте свои вопросы. – Мать Эбби и Бекки явно пыталась взять себя в руки.

– Миссис Беннетт… – начал он.

– Если хотите спросить, не приставал ли кто-то из братьев к девочкам, вам стоит звать меня Эстер. – К этой женщине быстро возвращалось самообладание.

– Вы этого боитесь?

– Нет, – очень уверенно проговорила она. – В понедельник я опасалась, вы скажете, что моя дочь мертва. Сейчас – что Ребекка никогда не вернется. Меня пугает правда, инспектор Толливер, а не пустые предположения.

– Эстер, постарайтесь ответить на мой вопрос.

Повисла пауза, будто миссис Беннетт было тошно даже думать о чем-то подобном.

– По отношению к девочкам мои братья всегда вели себя порядочно, равно как и муж.

– А Коул Коннолли?

Эстер решительно покачала головой.

– Уверяю вас, – твердо заявила она, – если бы кто-нибудь попробовал навредить моим детям, да не только моим, а любому ребенку вообще, я своими руками убила бы негодяя, и пусть Бог меня судит.

Начальник полиции с удивлением взглянул на женщину. В зеленых глазах светилась холодная решимость. Джеффри ей верил, точнее, верил, что она говорит искренне.

– Что вы намерены предпринять? – спросила Эстер.

– Могу объявить розыск в округе Грант и обзвонить соседей. С шерифом Катуги тоже свяжусь, но, думаю, он считает вашу дочь беглянкой со стажем, тем более на этот раз есть записка. – Толливер сделал многозначительную паузу, стараясь убедить в первую очередь себя. Реши он похитить Ребекку Беннетт, обязательно оставил бы послание и, воспользовавшись репутацией девочки, выиграл несколько дней.

– По-вашему, есть шанс ее найти?

О другом Джеффри даже думать себе запрещал. Четырнадцатилетняя девочка в деревянном гробике… Нет, нет, быть такого не может!

– Если найду, мне нужно будет с ней побеседовать.

– Вы уже это делали.

– На этот раз наедине, – гнул свое Толливер, понимая: на такие просьбы он не имеет права, да и Эстер может в любой момент взять свои слова обратно. – Ребекка несовершеннолетняя, и по закону я не имею права допрашивать ее без разрешения одного из родителей.

Миссис Беннетт снова задумалась, очевидно, взвешивая все «за» и «против».

– Я даю вам разрешение, – наконец кивнула она.

– Бекка наверняка прячется в лесу, – заверил начальник полиции, чувствуя себя виноватым в том, что воспользовался отчаянием бедной женщины. Господи, хоть бы его слова оказались правдой. – День-два, и она вернется…

Эстер достала из кармана записку.

– Найдите дочку! – прошептала она, положив листок на ладонь Толливера. – Умоляю, найдите!

Подъехав к участку, Джеффри увидел на парковке большой автобус с нанесенной через трафарет надписью: «Соевый кооператив Божьей милости». Несмотря на холод и сильный ветер, вокруг собралась добрая сотня работников, а в фойе было невозможно ни вздохнуть, ни пошевелиться. Крепкие выражения так и вертелись на языке: это что, шутка в стиле Льва Уорда?

Толливер решительно вошел в здание. Такой жуткий запах стоит только в трущобах Атланты! Они на ферме что, вообще не моются? Стараясь не дышать, Джеффри ждал, пока Марла откроет кодовую дверь. Еще секунда – и его стошнит в этой зловонной духоте!

– Доброе утро, сэр! – убирая его куртку, проговорила секретарь. – Надеюсь, вы знаете, что здесь творится?

У Фрэнка Уоллиса лицо было кислое-прекислое.

– Автобус приехал два часа назад. Пока всех зарегистрируем, рабочий день кончится.

– Где Лев Уорд? – спросил Джеффри.

– По словам Коннолли, остался дома с одной из сестер.

– С которой?

– Откуда мне знать? – буркнул Фрэнк, который был вне себя от общения с армией немытых работников. – У бедняжки якобы диабет или что-то подобное.

– Черт! – выругался Толливер. Лев Уорд явно испытывает его терпение. Расследование затягивается – это раз, а во-вторых, Марку Маккаллуму, обслуживающему детектор лжи специалисту из бюро расследований штата, придется провести в Хартсдейле еще один день за счет полицейского управления округа Грант.

Достав блокнот, он записал имя и приметы Ребекки Беннетт и вместе с фотографией передал Уоллису.

– Вот, разошлите телефонограмму… это младшая сестра Эбби. Последний раз ее видели вчера в десять вечера.

– Черт!

– Она и раньше сбегала, – уточнил Джеффри, – но с учетом того, что сосем недавно убили ее старшую сестру, возникают серьезные подозрения.

– Думаете, девочка что-то знает?

– Уверен, сбежала не просто так.

– Двухразовику звонили?

Начальник полиции криво усмехнулся: по пути из закусочной он действительно набрал номер Эдда Пелема. Как и следовало предполагать, шериф соседнего округа фактически рассмеялся ему в лицо. Двухразовика сложно в чем-то упрекнуть: Ребекка Беннетт неоднократно сбегала из дома, просто Джеффри надеялся, что после гибели Эбигейл он уделит девочке хоть немного внимания.

– Брэд до сих пор обыскивает прилегающий к озеру участок? – поинтересовался начальник полиции. Уоллис кивнул. – Передай, пусть зайдет домой за рюкзаком и прочей походной утварью, а потом вместе с Хеммингом отправляется в лес на территории Катуги. Нужно найти Бекку! Появятся люди Пелема – парни могут соврать, что просто наслаждаются природой…

– Хорошо.

Фрэнк уже собрался уходить, но его окликнул шеф.

– Разошли всем постам новую информацию о Доннере: возможно, вместе с ним четырнадцатилетняя девочка. – Предвосхитив следующий вопрос Фрэнка, Толливер пояснил: – Ну, это пробный шар, посмотрим, что получится.

– Так и сделаю, – кивнул Уоллис. – Коннолли ждет в кабинете для допросов. Зайдете к нему?

– Лучше немного помариную, пусть дойдет до кондиции, – буркнул Джеффри. – Как думаешь, сколько времени уйдет на работников?

– Часов пять-шесть.

– Пока ничего интересного не всплыло?

– Нет, если не считать угроз Лены поколотить одного типа, если не перестанет молоть чепуху о том, что Иисус – наш пастырь… – проговорил Уоллис, а потом добавил: – Боюсь, это пустая трата времени.

– Пожалуй, ты прав, – кивнул Джеффри. – Нужно объехать всех, кто купил цианид у поставщика в Атланте, ну, по твоему списку.

– Поговорю с Брэдом, обновлю сводку по Доннеру – и сразу в дорогу.

Джеффри зашел в кабинет и, не успев присесть, схватился за телефон. Позвонив Льву Уорду, он попал на коммутатор, перешел на тональный набор и нажал с десяток кнопок. Пока начальник полиции слушал музыку, вошла Марла со стопкой свежей почты и записок. Включился автоответчик, и начальник полиции смог лишь благодарственно кивнуть.

– Это инспектор Толливер, – представился он. – Перезвоните мне при первой же возможности… – Джеффри продиктовал номер сотового, чтобы Лев не отделался сообщением на автоответчик, и, повесив трубку, стал разбирать длинный план действий, составленный накануне ночью. В нем были вопросы ко всем членам семьи, но по трезвом размышлении становилось ясно: стоит задать хоть один, и в участок с головокружительной скоростью примчится Пол Уорд.

С юридической точки зрения никаких обязательств перед полицией хозяева фермы не имели. Толливер не мог заставить их прийти и чем дальше, тем сильнее сомневался, что Лев Уорд сдержит слово относительно теста на детекторе лжи. Пробив имена родственников Эбби по базе данных, он не узнал ничего ценного. А с Коулом Коннолли вообще беда: без второго имени, даты рождения или прежнего адреса компьютер выдавал около шести сотен Коулов Коннолли, проживающих в южных штатах США. Расширив «Коул» до возможного «Коулман», Джеффри получил еще триста человек.

Начальник полиции взглянул на правую ладонь: повязка уже растрепалась. В машине Эстер так отчаянно цеплялась за его руку, умоляя найти Бекку! Владей она хоть какой-то информацией, молчать бы не стала и сделала все возможное, чтобы вернуть единственную оставшуюся в живых дочь. Решив встретиться с Толливером, она бросила вызов мужу и братьям, а когда инспектор спросил, узнают ли они о разговоре, загадочно ответила: «Если спросят, скажу правду». Вряд ли кому-то из мужчин придет в голову, что тихая, робкая Эстер сделала без их ведома и разрешения. Риск, на который пошла миссис Беннетт, доказывал: она твердо решила найти истину. Только где ее искать? Джеффри казалось, что дело Эбби Беннетт похоже на замкнутый круг, по которому они будут ходить, пока кто-нибудь не совершит ошибку.