Текст книги "Умри за меня (ЛП)"

Автор книги: Карен Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

– Каким образом ему это удалось? – спросил Ник.

– Купил у антиквара или сам антиквар. И, вероятно, умеет их читать. Ведь большинство текстов написано на средневековой латыни. Некоторые на старофранцузском или окситанском.

Ник сделал пометку в блокноте.

– А вы умеете читать на этих языках?

– Да, конечно.

– Конечно, – пробормотал Ник.

Вито по-прежнему наблюдал за Софи.

– А если он его купил?

– Если он его купил, то это либо копия, либо настоящий антиквариат. В интернете много предложений всякого новодела, оружия, например, или составляющих доспехов. Многие люди с превеликим удовольствием играют в средневековье. На рынках и фестивалях по средневековью предлагается оружие разного качества. Что-то ручной работы, что-то промышленного производства, но это все, конечно, копии.

– Какое оружие? – спросил Ник.

– Кинжалы, мечи, кистени, топоры. Однако орудия пыток я никогда не видела в продаже. Но если это подлинники… – Софи пожала плечами. – Тогда они могут быть только из частных коллекций.

Ник кивнул.

– Вы о них что-нибудь знаете?

– Коллекционеры бывают разные. Есть законопослушные. Они покупают понравившуюся вещь у других коллекционеров или на аукционе, например, Сhristie's. Иногда на рынке всплывают «новые» старинные вещи. Но это случается редко.

– Например? – заинтересовался Ник.

– Например, мечи из Дордони (ПРИМ. – департамент во Франции). В 1977 году на аукционе Christie's было предложено шесть мечей пятнадцатого века. Около восьмидесяти таких мечей были найдены на дне реки Дордонь во Франции. Они находились на корабле, который должен был доставить припасы для армии в Столетнюю войну, но корабль затонул, и мечи пролежали на дне реки пятьсот лет. Но такие находки действительно крайне редки. Обычно владельцы обмениваются только каталогизированным антиквариатом. Наши экспонаты почти все без исключения взяты из коллекции Теда Олбрайта I.

Ник наморщил лоб.

– Это отец того чувака, с которым мы разговаривали в холле?

– Дед. Тед I был одним из самых известных археологов ХХ века. Он выкупил много экспонатов у других коллекционеров, но… – она пожала плечами. – Первые экземпляры своей коллекции Тед I приобрел в начале прошлого века, потом кое-что откопал в двадцатые годы. Никто точно не знает, но я уверена, что некоторые экземпляры он привез с раскопок. Если это станет возможным доказать, Олбрайтам кое-что придется вернуть.

Ник снова кивнул.

– Значит, к законопослушным коллекционерам он не относился.

– Нет, этого я сказать не могу. Старик Тед был хорошим человеком. Просто раньше этим можно было воспользоваться. Пришел, увидел, откопал и забрал свой трофей домой. Даже музеи таким образом получали во владение свои экспонаты, так как кто-то их откопал и привез.

– А сегодня?

– Сегодня большинство стран положили конец вывозу антиквариата. Он расценивается, как кража, и за него могут привлечь к уголовной ответственности.

– Остается черный рынок, – констатировал Вито.

– Да. Черный рынок был, есть и будет. Только с момента запрета вывоза из страны цены скакнули вверх. Я слышала о коллекционерах, которые скупают художественные и гончарные изделия и старые документы. Даже римские мозаики. Но не орудия пыток.

– Но это все равно может произойти, – допытывался Вито.

– Естественно. Обычно я вращаюсь в других кругах, поэтому и не уверена, – Софи подумала об археологах из числа своих знакомых, которые не брезговали противозаконными действиями. – Впрочем, я могу поспрашивать.

Вито покачал головой.

– Вопросы задаем мы, – твердым тоном произнес он и успокаивающе поднял руку, когда увидел, что она вызывающе задрала подбородок, и устало вздохнул. – Такова процедура, Софи. Точно так же, как вчера, когда я не рассказал вам о могилах, а ждал, пока вы сами их обнаружите.

– Но это же было для того, чтобы я непредвзято относилась, – сказала она. – Теперь я знаю, в чем дело.

– Теперь все идет к тому, чтобы минимизировать ущерб, – возразил Вито. – И чтобы вас защитить. Речь ведь идет не об информации для научной работы, Софи, а о многократном убийстве. И убийца выкопал еще семь могил. Я не хочу, чтобы вы оказались в одной из них.

Софи содрогнулась.

– Достойный аргумент. Я составлю вам список.

Вито слегка улыбнулся, и его темные глаза потеплели.

– Спасибо.

Софи поймала себя на том, что улыбается в ответ. Снова он подцепил ее на крючок. Я доверчива, как форель. Улыбка застыла у нее на губах, и она глянула на часы.

– Мне пора идти, – она вылезла из машины, но потом снова просунула голову в салон. Вито смотрел на нее, и взгляд его был… обиженный. Этот взгляд больно ранил ее сердце, но она этого и ожидала. Потом Софи умышленно повернулась к Нику и произнесла, – Вышлю вам список на электронную почту. Желаю удачи.

Софи уже почти дошла до музея, как услышала, что хлопнула дверца машины, и голос Вито произнес ее имя. Она не остановилась, надеясь, что Вито и сам все понял, но его шаги стали громче.

– Софи. Подождите, – он взял ее за руку и придержал, пока она не остановилась.

– Что еще, детектив?

Он продолжал держать ее за руку.

– Пожалуйста, повернитесь и посмотрите на меня.

Она повиновалась. Его лицо было всего в нескольких дюймах от нее, брови растерянно нахмурены. Краем глаза она увидела, как Ник с таким же растерянным видом прислонился к машине, и она сама вдруг замерла в нерешительности, но слова на карточке, прикрепленной к розам, которые она нашла в машине, эхом отражались в ее голове. А., я всегда буду любить тебя.

– Отпустите меня.

Он убрал руку, но не отступил, поэтому она сама отошла на пару шагов.

– Что вы хотите от меня, детектив?

– Что случилось? Вчера вечером мы разговаривали, и вы много улыбались, а когда я спросил вас, не хотите ли вы пиццу, вдруг разозлились. Я этого не понимаю.

– Возможно, у меня просто не было настроения ужинать с вами.

– Это не так, я знаю. Если бы взглядом можно было убить, я бы еще вчера пал замертво. Я хочу знать, почему. И еще хочу знать, почему сегодня я детектив, а вчера еще был Вито.

Софи рассмеялась. Детектив Чиккотелли говорил, как жертва.

– Вы, ребята, все одинаковые, что ли? Послушайте, Вито, мне очень жаль, что я задела ваше эго, но вам, наверное, придется постепенно усвоить, что не все женщины согласятся лечь штабелями у ваших ног. Я постараюсь побыстрее раздобыть вам информацию, но не потому, что вы это вы. Понимаете, что я имею в виду? – Софи уже подняла ногу, чтобы сделать шаг, как ей в голову пришла одна мысль. – Послушайте, Вито, вы на работе хоть иногда думаете о той женщине из дома?

– О ком вы, собственно, говорите?

– О, тогда ответ, вероятно, отрицательный. А как же ваша добыча? Вы думаете, вышеупомянутая дама настолько глупа, чтобы не заметить, что она лишь просто завоевание? И вы думаете, что женщина из дома никогда об этом не узнает?

– Я без понятия, откуда вы получили свою информацию, но у меня нет дома никакой женщины.

Она сердито топнула ногой.

– Женщина из дома – это просто метафора, понятно? Вы не свободны!

На его лице ни один мускул не дрогнул.

– Там никого нет, Софи.

Она задержала на нем взгляд.

– А розы в ее грузовике… разве они не ваши?

В его взгляде появилась тревога. Он открыл было рот, но ничего не сказал.

Она мрачно улыбнулась. Затем развернулась на каблуках и без дальнейших происшествий направилась к музею. Но, дойдя до двери, она увидела отражение Вито в стекле. Он стоял и смотрел ей вслед, как и накануне вечером.

Понедельник, 15 января, 14 часов 15 минут

Вито опустился на пассажирское сиденье, игнорируя любопытный взгляд Ника.

– Поехали.

Ник встроился в поток машин.

– Куда?

– В морг. Может, у Джен для нас появилось что-нибудь новенькое.

– Але-але-але-але, – выдал Ник, имитируя фанфары из мультсериала. Он молчал довольно долго, а Вито, глядя в окно, размышлял о рыцарях, пытках и… розах.

– Мы могли бы связаться с каким-нибудь другим профессором, – в конце концов, спокойно произнес Ник. – Во многих университетах есть эксперты по археологии. Прошлой ночью я заглянул в сеть.

– Ты много чего просмотрел в сети прошлой ночью, – ответил Вито и услышал, как враждебно прозвучал его голос. – Извини.

– Все нормально. Просто дома слишком тихо, – пробормотал Ник. – Когда Джози оставалась на ночь и включала на полную громкость музыку, мне это не нравилось. А теперь, когда она ушла, мне этого… не хватает.

Вито уставился на своего напарника.

– Тебе ее не хватает?

– Ну, она обманула меня и выставила дураком. Но все равно мне ее не хватает.

Ник «распахивал перед ним двери», Вито это знал. Ник не любил делиться своей личной жизнью. И просто чудо, что он рассказал ему о длительных изменах бывшей жены. Он «распахнул эту дверь», чтобы Вито мог говорить.

– Она увидела розы.

– А, – мотнул головой Ник, – понятно. Ты ей сказал, для кого предназначались эти розы? Тут ничего такого нет.

Вито издал фыркающий смешок.

– Нет, не сказал. Не смог. Теперь она думает о худшем. Скорее всего, этого просто не должно было быть.

– Что за чушь! Вито, она тебе нравится?

– А тебе нет?

– Конечно, нравится. Даже если она и говорит по-окситански, все равно нравится. Она веселая, прелестная и…, – Ник пожал плечами и криво усмехнулся.

– И острая на язык.

– Точно. Но что еще важнее, она, вероятно, сможет помочь нам в этом деле, – он серьезно посмотрел на Вито. – Поэтому, даже если ты лично не хочешь познакомиться с ней поближе, расскажи ей правду, чтобы мы могли использовать ее «базовые знания».

– Но я не хочу рассказывать ей правду.

Я вообще никому не хочу рассказывать правду.

– Тогда придумай хорошую ложь. Если нам, в конечном счете, придется оплачивать услуги эксперта, Лиз захочет узнать, почему.

Вито стиснул зубы. Ник, конечно, прав. Бесплатные ресурсы – слишком ценная вещь, чтобы отказываться от них по личным мотивам.

– Ладно. Завтра съезжу в музей.

– Лучше сегодня вечером. Мне утром в суд, а ты притворишься самим собой.

Вито удивленно посмотрел на него.

– Почему я об этом не знаю?

– Я говорил тебе дважды и, кроме того, прислал уведомление. На прошлой неделе ты малость отвлекся.

На Андреа. У Вито перехватило дыхание.

– Извини. Зачем тебе в суд?

Ник скрипнул зубами.

– Диана Сиевер.

Вито скривился. Тринадцатилетняя девочка из Делавэра три года числилась пропавшей без вести. Ник оказался тем самым злополучным копом, который, работая в отделе по борьбе с наркотиками, во время облавы наткнулся на труп Дианы.

– Ее семья так и шлет тебе открытки?

Ник с трудом сглотнул.

– На каждое Рождество. Мне совсем не хочется, чтобы они были мне так благодарны.

– Так позаботься о том, чтобы они могли с этим покончить. По крайней мере, теперь они знают. Хуже, когда не знают.

– Для ее семьи гораздо хуже сидеть в суде и видеть, как этот, важный, как павлин, проклятый ублюдок, который убил их дочь, шествует к месту для свидетелей, – Ник вцепился в руль так крепко, что побелели костяшки пальцев. – Ненавижу такие сделки. Каждый раз, когда думаешь, что они на твоей стороне, они договариваются с убийцей, и тот выходит на свободу. Меня аж тошнит от этого.

«Проклятый ублюдок», наркоман с исколотыми руками, поставил на нож своего компаньона, начинающего наркобарона. Прокуратура хотела побыстрее задержать последнего и договориться о сделке, которая гарантировала смягчающий приговор мелкому гангстеру.

– А прокурор кто?

– Лопес, – сквозь зубы произнес Ник.

Вито нахмурился.

– Мэгги Лопес? Наша Мэгги Лопес?

– Ты сам это сказал.

Мэгги Лопес была новичком в отделе Лиз Сойер, но всякий раз, когда она курировала одно из дел их группы, Ник оставался с ней на связи.

Теперь Вито понимал, почему.

– Ты до сих пор не сказал о ней ни слова.

Ник сердито пожал плечами.

– Мне и сейчас не чем хвастать. Позвони в лабораторию и поинтересуйся, не нашли ли они что-нибудь на компьютере Киза.

– Ладно, – на звонок Вито ответил Джефф Розенберг. – У ваших ребят была возможность посмотреть жесткий диск, который мы отдали утром?

– О чем ты только мечтаешь по ночам, Чик? Здесь очередь, – эта фраза являлась стандартным ответом Джеффа.

– Вы не могли бы посмотреть. Это очень важно.

– Важно, – ехидно произнес Джефф. – А что не важно? Оставайся на линии…

Через минуту он вернулся.

– Твое счастье, Чик, – это уже вторая фраза из его стандартного набора. – Мы как раз над этим работаем, но только потому, что один из техников в данный момент занят специальным проектом по восстановлению удаленных данных.

– То есть кто-то на самом деле стер данные с жесткого диска Киза?

– Не полностью. Все данные с жесткого диска удалить сложно, но и того, что есть, достаточно, чтобы создать проблемы. Да и метод использовался безупречный, – судя по голосу, Джефф находился под сильным впечатлением. – Это был вирус, который пришел с почтой. С таймером.

– Как спящий?

– Что-то на подобии. Техник до сих пор пытается сложить код, чтобы выяснить, как долго вирус находился в нерабочем состоянии до того момента, пока не активизировался и не стер данные владельца. Когда что-нибудь узнаем, позвоню.

Вито в задумчивости захлопнул телефон и произнес:

– Все стерто, но метод был безупречный, – вкратце поведал он ответ Джеффа. – Итак, у нас имеется садист-психопат, который по-военному с высокой точностью копает могилы, помешанный на Средневековье и хорошо разбирается в компьютерной технике.

– Или тот, кто разбирается в компьютерной технике, – поправил его Ник. – Возможно, что мы имеем дело с несколькими людьми.

– Возможно. Послушаем, что Джен удалось выяснить.

Понедельник, 15 января, 15 часов

Кэтрин рассматривала рентгеновские снимки. Вито, который возвышался над ней на целую голову, стоял позади нее. Андреа тоже была такой же маленькой. Порой Вито даже боялся, что она вот-вот переломится. Софи Йоханнсен же… чуть пониже его самого. Когда она высказывала ему про розы, ее полные губы находились почти на уровне его подбородка. Чисто физически ей не удалось бы сломаться, но она обладала уязвимостью, которая касалась и его.

Вы такой же, как и все. Кто-то причинил ей боль. Сильную боль. И теперь она думает, что я такой же.

Это его тревожило. Очень тревожило. Она должна узнать, что он не такой, как все. И если бы речь шла только о его собственном душевном спокойствии…

– Что это за парень? – произнес Ник, возвращая Вито к реальности рентгеновских снимков, на которые он смотрел, но нечего не видел.

Вито разглядывал изображение черепа на световом табло.

– Он не из наших. Нет даже намека на средневековые пытки. Ему всадили пулю прямо между глаз.

– Никаких средневековых ран и пуля прямо между глаз, – согласилась Кэтрин и протянула руку. – Но это все равно одна из ваших жертв, мальчики. Позвольте представить, жертва один тире три.

– Что? – спросил Вито.

– Из наших? – одновременно с ним сказал Ник.

– Что означает один тире три? – добавил Вито.

– Да, он является одной из ваших жертв. Один тире три означает первый ряд, третья могила. Молодой парень, лет, наверное, двадцати. Причина смерти – пуля в голове. Он, вероятно, мертв уже около года. Еще пара тестов, и скажу точнее.

Она подошла к столу и взяла в руки несколько листов. На одном была нарисована сетка четыре на четыре, разделенная на ячейки, все, кроме трех, с пометками.

– Вот, что у нас есть на данный момент. Семь пустых могил, девять заполненных. Из девяти трупов Джен вытащила только шесть. Сейчас она занимается номером семь. Первый ряд, могила четыре или один тире четыре.

– Четвертый ряд пустой, – пробормотал Ник. – Один тире три, мужчина, белый, около двадцати пяти лет, рваная рана головы и туловища. Эти травмы нанесены каким-то зазубренным предметом. Время смерти не менее двух месяцев назад. Кровоподтеки на туловище и плечах, круглые, около пяти сантиметров в диаметре, – он поднял взгляд. – Это третий труп, который мы откопали вчера вечером.

– Точно. Три тире два – это женщина со сложенными руками.

– Софи рассказала нам о пыточном стуле, – с отвращением произнес Ник. – Наш парень, похоже, является обладателем люксовой модели. Шипы и металлические поверхности для нагрева.

Кэтрин вздохнула.

– Становится все интереснее. Три тире три – это Рыцарь.

– Уоррен Киз, – добавил Вито. – Актер.

– Я так и думала. Кстати, вскрытие уже закончено, – она протянула Вито протокол. – Причина смерти – сердечная недостаточность, вызванная потерей крови. Брюшная полость пуста. Травмы головы отсутствуют, но руки и ноги вывихнуты в суставах. С помощью прямого, не радиального силового воздействия.

– Что означает, их не выкручивали, а тянули, – заметил Вито, листая протокол.

– Правильно.

– Растяжка, – пробормотал Ник.

– Можно и так сказать. И я нашла наркотик.

– Его мать говорила, что он чистый. Уоррен Киз лечился от наркомании, – пояснил Вито.

– Это соответствует тому, что я обнаружила. Его носовые перегородки испорчены кокаином. Но я нашла в его носу и довольно много того белого вещества, который вам уже показывала.

– А не было ли это белое вещество силиконовым? – заинтересовался Ник.

– Да, силиконовая масса. Лаборатория пытается выяснить торговую марку. Но в это средство подмешано еще кое-что, а именно гипс. Этой массой была заполнена его носовая полость.

Ник наморщил лоб.

– Гипс и смазочный материал? Почему?

Тут Вито вспомнил.

– Когда я был маленьким, мы однажды сделали гипсовые маски на Хэллоуин. Намазали жирный крем на лица, чтобы лучше снять гипс. Я думаю, что он сделал посмертные маски от Уоррена Киза и этой женщины.

– Но тогда он, очевидно, сделал посмертную маску и с большей части тела, – сказала Кэтрин.

– Почему?

Это может иметь какое-то отношение к этим надгробным фигурам, – Вито покачал головой. – Пока все это не имеет никакого смысла.

Ник снова повернулся к Кэтрин.

– А что насчет того мужчины в возрасте, которого откопали сегодня утром?

– Ах. Этот, – Кэтрин ткнула пальцем на второй ряд сверху. – Во втором ряду были два трупа и две пустые могилы. Два тела пожилых людей, одно женское, другое мужское, – она приподняла бровь. – Женщина была лысой.

Вито прищурился.

– Он выбрил ей голову?

Кэтрин покачала головой.

– Ей делали мастэктомию.

– Он убил женщину с раком молочной железы? – Ник покачал головой. – Боже всемогущий. Что за мерзкий психопат убивает больную раком женщину?

– Тот самый мерзкий психопат, который калечит и пытает здоровых молодых людей, – ответила Кэтрин. – Но ее он не пытал. У женщины сломана шея, другие травмы отсутствуют. Впрочем, со стариком совсем другая история.

– Ну, просто замечательно, – пробормотал Вито, когда Кэтрин взяла еще три рентгеновских снимка.

– У старика два тире два сломана челюсть и обширные травмы лица и туловища. Наверное, его в ярости били кулаками. Челюсть вывихнута, скулы разбиты. Довольно сильный приступ ярости.

– Должно быть, большой был кулак, – тихо заметил Вито.

– Наш убийца и сам не маленький. Он и должен быть таким, раз тащил Уоррена Киза, накачанного наркотиками.

– С этим я согласна. У мужчины шесть сломанных ребер. Раны на бедрах ему наносили каким-то большим, тяжелым предметом. Обе ноги сломаны, – Кэтрин повернулась к детективом и нахмурилась. – Но кульминация всего этого…

– Вот дерьмо, – вздохнул Ник. – Что еще?

– Отсутствуют кончики пальцев на руках. Отрезаны начисто.

Детективы переглянулись.

– Кто-то хотел, чтобы старик оставался инкогнито, – констатировал Вито, Ник согласно кивнул. – Значит, его отпечатки пальцев имеются в какой-то, легко доступной, базе. Скажи, Кэтрин, их отрезали до или после смерти?

– До.

– Понятно, – пробормотал Вито. – Время смерти?

– Два месяца назад или даже раньше. Тела этой пожилой пары находятся в той же стадии разложения, что и мужчина три тире один. Это тот, у которого правая рука почти оторвана.

– У которого гематомы круглой формы, – вспомнил Вито. – У тебя есть какая-нибудь идея об их происхождении?

– Пока нет, но я его еще толком и не осматривала. Их обнаружил и описал один из экспертов.

Ник устало потер затылок.

– Следовательно, у нас один тире три с пулей в голове. Вполне определенная постмодернистская эпоха.

– Этот мертв уже год, а не несколько недель, как остальные, – добавил Вито. – Для меня все это просто не имеет смысла.

– Пока не имеет, – заметил Ник. – Если нам не удастся идентифицировать остальных жертв, смысл и не появится. С Уорреном Кизом нам просто повезло. Ты у других нашла что-нибудь, что сможет помочь в опознании?

Кэтрин покачала головой.

– Дерьмо, – буркнул Ник. – Итак, из шести трупов нам удалось до сих пор идентифицировать только один. Четверо из шести – молодые люди, двое – старики. Актер, больная раком, и тот, которого мы смогли бы опознать, если бы у нас были его отпечатки пальцев.

– И которого убийца по-настоящему ненавидел, – добавил Вито. – А вот это может нам помочь.

Ник приподнял бровь.

– Объясни, пожалуйста.

– Он все могилы копал, как по линеечке. Все абсолютно одинаковые. У него обсессивно-компульсивное расстройство. Жертв из третьего ряда пытали, но не голыми руками, а инструментами. Следующий парень, тот, который с пулей, опять инструмент. Но раны старика говорят нам, что он не мог совладать с собой. Буйное помешательство или страсть, как побочное явление при убийствах, крайне редко встречаются у подавленных личностей.

– Значит, здесь имело место личное дело, – продолжал Ник.

– Если он знал старика, то мог знать и женщину. Но в последнем случае он пользовался руками. У нее сломана шея.

– Но он ее не избивал.

Кэтрин откашлялась.

– Мальчики, все это очень увлекательно, но я целый день на ногах, и до полуночи желаю закончить. Так что, брысь отсюда.

– Но, мамочка, нам так нравится играть в холодильнике, – захныкал Ник.

Кэтрин тихонько рассмеялась и указала на дверь.

– Если хотите получить результаты вскрытия, то катитесь прямо сейчас. Я позвоню. Пока.