Текст книги "Умри за меня (ЛП)"

Автор книги: Карен Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

Вито знал, что эти двое что-то скрывали от него. Но вот что?

– Так всегда делают, если труп изуродован, – сказала Кэтрин. – Как вы сказали, машина при аварии сгорела вместе с водителем. И даже если бы вы увидели тело, то не могли бы сказать, ваш это брат или нет.

Губы Дэниела искривились в подобии усмешки.

– Спасибо. Но, честно говоря, я меньше всего беспокоюсь о трупе.

Глаза Ника расширились.

– Вы боитесь, что гроб пустой, и ваш отец об этом знал.

Дэниел лишь чуть приподнял бровь. Его сестра застыла, и Вито понял, именно этого удара она и ждала.

– Зачем вашему отцу это делать? Зачем разыгрывать похороны? – поинтересовалась Джен.

Дэниел горько усмехнулся:

– Что бы Саймон ни натворил, отец всегда все улаживал.

Вито хотел расспросить поподробнее, но Томас Скарборо его опередил.

– Вы сказали, что в вашей семье произошло отчуждение. По какой причине?

Дэниел смотрел на сестру. И Вито подумал, что он нуждается в ее поддержке и помощи или даже в разрешении. Сюзанна слегка кивнула и пробормотала:

– Скажи им. Господи, скажи им, наконец, все. Мы и так слишком долго жили в тени Саймона.

Четверг, 18 января, 20 часов 15 минут

Вын Зандт, наверное, считал себя очень ушлым. Он нанял какого-то чувака, которому вменялось проследить за ним из ресторана, что он, разумеется, допустить не мог. Ван Зандту ни к чему знать его адрес. Неужели этот чудаковатый голландец считал, что он позволит еще кому-то иметь против себя какие-то козыри?

Тайком меня фотографировать… Этот мужчина действует на нервы. Но в определенном смысле и смешит. Человек Ван Зандта сидел в машине на противоположной стороне улицы и неотрывно смотрел на боковой вход ресторана, через который он попал внутрь. Туда-то он вошел, а вот обратно не вышел. А сейчас он подошел к машине сзади и постучал в водительское стекло. Человек ВЗ вздрогнул, уставился на него, но потом расслабился.

– Что вам надо, дружище?

Мужчина вел себя недружелюбно, но он лишь улыбнулся.

– Извините за беспокойство, сэр, но моя организация занимается продажей календарей на…

– Не надо. Не интересуюсь. – Мужчина вновь начал поднимать окно, но он оказался быстрее. Его нож нашел свою цель, и вот уже агент Джагера истекает кровью, как заколотая свинья. Его глаза расширились, вспыхнули, и вот он уже мертв.

– Ничего страшного, – пробормотал он. – Все равно календарь был за прошлый год.

Он оставил свой нож, вышел из переулка и направился к машине, которую запарковал возле главного входа в ресторан. Что за дилетант. Он легко влился в поток машин и двинулся дальше мимо этих несчастных автомобилистов, которые и дальше искали себе стоянку. Еще одно преимущество его нынешней… методики перемещения.

И он уже скрылся от тех, кого впоследствии, вероятно, допросят, не заметили ли они что-то подозрительное. А если кто и сможет меня описать, то довольно расплывчато.

Так что ему не следует беспокоиться. Редкий человек запомнит его лицо. Недостаток большинства в том, что они не любили смотреть. Благодаря этому недостатку он мог передвигаться свободнее, чем кто-либо другой.

Четверг, 18 января, 20 часов 30 минут

Прежде чем начать свой рассказ, Дэниел долго молчал.

– Саймон всегда был жестоким человеком. Однажды мне удалось помешать ему утопить кота, так он рассвирепел и избил меня до синяков. А ему тогда было десять.

Кэтрин нахмурилась:

– О, Господи, он избил вас до синяков? Вы ведь в детстве были довольно большим и сильным, агент Вартанян.

– Саймон был сильнее, – бросила Сюзанна, но как-то слишком быстро.

Дэниел покосился на нее, но продолжил:

– Время шло, а Саймон становился все хуже и хуже. Мой отец был судьей. То, что вытворял Саймон, вредило его карьере, поэтому ему приходилось постоянно дергать за ниточки, чтобы успокоить возбужденные умы. Удивительно, но некоторые люди за несколько долларов готовы закрыть на многое глаза. Когда Саймону стукнуло восемнадцать, он сбежал из дома. А потом мы услышали об автокатастрофе.

– И мы похоронили его, – вставила Сюзанна.

– Я переехал в Атланту и поступил в полицейскую академию, но то и дело приезжал домой. Было Рождество, когда я видел родителей в последний раз. – Повисла долгая пауза, потом он устало продолжил, – когда я вошел в дом, то увидел, что мама плачет. А плакала она не часто. В последний раз на похоронах Саймона. Но на сей раз дело было в рисунках, которые она нашла. Эти рисунки сделал Саймон.

– Рисунки с замученными животными? – заинтересовался Скарборо.

– И с ними тоже. Но в основном, с людьми. Рисунки эти сделаны в цвете. У Саймона был настоящий талант, только он всегда проявлялся с самой худшей стороны. И картины в его комнате висели в основном мрачные.

– Например? – спросил Вито.

Дэниел нахмурил брови:

– Точно не помню. – Он снова глянул на сестру. – Там ведь висел «Крик»?

– Мюнха, – сказала она. – И ему нравился Иероним Босх. Кроме того, у него на стене висел оттиск с картины Гойи с изображением какой-то резни. Еще одна – с самоубийством. Дороти какая-то.

Дэниел кивнул:

– И тут же цитата из Уорхола: «Art is what you can get away with». Искусство – это то, что может сойти с рук. В этой фразе, в сущности, весь Саймон.

– Что еще говорит о Саймоне, – пробормотала Сюзанна, – так это то, что лежало у него под кроватью.

Дэниел закатил глаза:

– Ты видела картины?

Она покачала головой:

– Нет. Я без понятия, где он их прятал.

– Что вы имеете в виду, мисс Вартанян? – резко спросил Вито. – Что было у него под кроватью?

– Копии с картин серийных убийц. Изображения Джона Уэйна Гейси-Клоуна (ПРИМ. – американский серийный убийца) и еще других.

Саймон Вартанян воспроизводил чужие работы – картины, наброски, эскизы кисти художников, которых заключили в тюрьму или казнили за содеянные жестокости. Теперь же он создал собственное искусство. И нашел собственных жертв. За столом вдруг повисло напряжение, и Вито знал, остальные тоже пришли к такому же выводу. На секунду он испугался, что кто-то проболтается, но, к счастью, этого не произошло. Существовало еще что-то, о чем Вартаняны умалчивали. А раз так, то и им всех сведений не предоставят.

– Почему вы об этом никому не сказали, мисс Вартанян? – дружелюбно поинтересовался Томас Скарборо.

Сюзанна вздернула подбородок, но глаза ее выдали. Ей было стыдно.

– Дэнни уехал, и я должно быть в какой-то момент успокоилась. Потом произошло несчастье с Саймоном, и рисунки исчезли. Что качается фотографий из журналов и копий, я о них ничего не знала. До сегодняшнего дня.

– Итак, агент Вартанян, ваша мама нашла эти рисунки и пришла в ужас. А что было дальше? – спросил Вито.

Дэниел посмотрел на сестру.

– Скажи им, Дэниел, – сдавленным голосом потребовала она.

– Были и другие картины… Моментальные снимки. Фотографии из журналов постановочные, но вот другие казались… очень реальными. Женщины, пытки… Саймон тоже делал фотографии.

На какое-то мгновение повисла тишина, потом Джен кашлянула.

– Меня удивляет, что Саймон не забрал эти картины с собой. Где ваша мама их нашла?

– В одном из домашних сейфов. Отец устроил в доме несколько тайников.

– Значит, вашему отцу было известно о… ну, скажем так, увлечениях Саймона? – спросила Джен.

– Да. Мама потребовала от него объяснений, и он признался, что нашел их после исчезновения Саймона. Сегодня я задаюсь вопросом, не они ли явились причиной его ухода. Возможно, отец, наконец-то, решил, что с него достаточно. Теперь мы, наверное, этого не узнаем. Во всяком случае, когда я увидел фотографии, то сказал отцу, что мы должны обратиться в полицию. Этих людей на снимках, по-видимому, истязали. Отца чуть удар не хватил. Он считал, что не стоит вытаскивать наше грязное белье на свет божий. Саймон мертв, к ответственности его не привлечешь. В итоге пострадает только семья. – Сестра накрыла ладонью его руку, но Дэниел, кажется, этого даже не заметил. – Я был таким злым. Много лет я наблюдал, как отец подчищал за Саймоном, но сейчас решил, что хватит. Я взорвался. Мы с отцом чуть не поубивали друг друга, я отступил и ушел прогуляться. По дороге решил все-таки связаться с полицией. Но когда вернулся домой, было уже поздно. Я нашел только пепел в камине.

Ник недоверчиво покачал головой:

– Ваш отец уничтожил улики? Он же судья!

Дэниел поднял голову. Его губы оказались сжатыми в узкую линию.

– Да. Я был вне себя и на сей раз действительно ударил его. И он ударил в ответ. Я ушел и никогда не хотел туда возвращаться. И до прошлого воскресенья придерживался этой позиции.

– Что вы предприняли из-за фотографий? – спросила Лиз.

Он пожал плечами:

– А что я должен был предпринять? Крутился бессонными ночами в постели, но в итоге так ничего и не сделал. У меня не было доказательств. Я даже не был уверен, действительно ли имело место преступление. И, в конце концов, что значит мое слово против его.

– Но ведь ваша мама тоже видела эти фотографии? – мягко заметила Джен.

– Она никогда бы не пошла против воли отца, – сказала Сюзанна. – Этого просто не могло быть.

– Вы считаете, что Клэр Рейнольдс шантажировала вашего отца этими фотографиями? – заинтересовался Вито.

– Моя первая мысль была, что да. Но, как она о них узнала, я не понимал. Поэтому я начал задаваться вопросом, не было ли в жизни отца других темных пятен, о которых мне не известно. Во всяком случае, я решил выяснить, чем его шантажировали. Хотя эти сведения могут нанести вред карьере сестры.

В глазах Сюзанны появился вызов.

– Моя карьера это выдержит. И твоя тоже.

– Да, возможно, – согласился Дэниел. – Когда я был в почтовом агентстве, то узнал, что мама арендовала ящик и для меня. Она оставила мне это. – Он вынул из сумки с ноутбуком толстый конверт.

Вито знал, что находилось в нем, и все равно поморщился, когда увидел картины и фотографии, сделанные молодым Саймоном Вартаняном.

– Значит, ваш отец их не уничтожил.

Дэниел скривился:

– По-видимому, нет. Но зачем их сохранил, не имею понятия.

Вито, протянув фотографии Лиз, почесал в затылке.

– Думаю, мы должны попытаться увязать друг с другом кое-какие факты. Сначала Клэр Рейнольдс. Откуда она знала ваших родителей?

– Не знаю, – ответил Дэниел. – Ни я, ни Сюзанна не помним никого с такой фамилией в Даттоне.

– Она не из Даттона, – заметила Кэтрин, – а из Атланты.

– Наш отец часто ездил в Атланту. Когда был еще судьей.

Джен наморщила лоб:

– Но это не объясняет, как в игру вступил Саймон. Он знал ее?

– Насколько мне известно, Саймон в Атланте был всего один раз, когда ему подгоняли протез, – припомнил Дэниел. – У него была ампутирована нога. А его ортопед принимал в Атланте.

– Вот! – прошипела Джен. – У Клэр тоже была ампутирована нога.

Лиз резко спросила:

– А почему вы раньше нам об этом не сказали?

Дэниел поморщился:

– До сих пор у меня не возникало ни малейшего подозрения, что Саймон может быть жив.

– Извините, – пробормотала Лиз. – Для вас это, должно быть, стало ударом.

Глаза Дэниела гневно блеснули.

– А вы как думаете?

Сюзанна сжала его ладонь.

– Дэниел, пожалуйста. Клэр, вероятно, познакомилась с Саймоном через своего доктора. Но как она умудрилась связаться с нашим отцом? И откуда узнала о картинах?

– Плюс маленький такой нюанс, Клэр шантажировала вашего отца даже через год после собственной смерти, – заметил Вито.

Ник скорчил гримасу:

– Совсем маленький. Может, Саймон, убив ее, просто взялся за эту работу. Может, он хотел выжать побольше денег из вашей семьи.

– Но клерк в почтовом агентстве сказал, что счет оплатила женщина, – сказал Дэниел. – А записи с камеры видеонаблюдения проверить нельзя. Они хранятся всего тридцать дней.

– Сообщница? – спросила Джен.

Томас покачал головой.

– Это не вписывается в его профиль. Я буду шокирован, если узнаю, что Саймон доверяет кому-то до такой степени, что сделал сообщником. Возможно, у него был подручный, женщина. Но не сообщница.

– Значит, надо выяснить, кто эта женщина, – констатировала Лиз.

Вито вдруг кое-что вспомнил.

– У Клэр была подруга. Доктор Пфайффер и Барбара из библиотеки считали Клэр лесбиянкой.

Лиз нахмурилась.

– Но имени этой подруги они, конечно, не знали.

Вито ощутил прилив энергии.

– Не знали. Но имеется газетная фотография, на которой Клэр целует другую женщину. Если мы сможем найти эту фотографию…

– Ты случайно не знаешь, в какой газете она была напечатана? – спросила Джен.

– Нет. Эта фотография с демонстрации. Клэр переехала сюда четыре года назад, а год назад умерла. Сколько демонстраций или ЛГТБ-парадов может состояться за три года?

– И Клэр совершенно случайно оказалась здесь, в Филадельфии, у того же самого врача, что и Саймон? – поинтересовалась Сюзанна. – Конечно, это возможно, но все же маловероятно.

– Пфайффер набирал пациентов для исследования с улучшенным микропроцессором в искусственном колене, – заметил Вито. – Может, там они и встретились.

Дэниел кивнул:

– Может быть. Если Клэр знала Саймона по Атланте, то должна была знать, что тот якобы умер. На его похороны пришли несколько человек с ампутированными конечностями.

– Должно быть, она шантажировала и Саймона, – вставила Кэтрин. – И поэтому он ее убил.

– И взял другую женщину на место Клэр. – Ник покачал головой. – Мимо.

– Но почему сейчас? – спросил Скарборо. – Кем бы то ни был этот шантажист или шантажистка, он продолжает свое дело еще год после смерти Клэр. А ваш отец целый год ждет и только потом приезжает?

– Он собирался баллотироваться на должность губернатора, – ответил Дэниел. Его тон подсказал Вито, что Вартанян-младший уже задавался этим вопросом. – Он еще не выдвинул свою кандидатуру. А по электронной почте постоянно «кормил завтраками» человека, который его к этому подталкивал. Я полагаю, отец считал, что как только он вступит в предвыборную борьбу, аппетиты шантажиста возрастут.

– Но кто активировал компьютер вашего отца в прошлое воскресенье? – спросила Джен. – Его надо показать специалистам.

Дэниел кивнул.

– Я его непременно привезу. Чем мы еще можем помочь, детективы?

Вито мысленно прокрутил всю информацию. Кое-какие мелочи не стыковались.

– Ваш отец приехал в Филадельфию на поиски шантажистки? Но зачем с ним поехала ваша мама?

Кэтрин кивнула.

– Хороший вопрос. Ваша мама была смертельно больна. Ни один врач не позволил бы ей путешествовать.

– Не знаю, – ответил Дэниел. – Я уже задавался этим вопросом.

– Она хотела увидеть Саймона, – тихо произнесла Сюзанна. – Все дело только в нем. – Ее слова звучали цинично и горько. – Бедный, бедный Саймон.

– Как Саймон потерял ногу? – заинтересовалась Кэтрин.

Дэниел тряхнул головой:

– Мои родители говорили всем, что произошел несчастный случай.

– Но нам-то было известно, что произошло, – встряла Сюзанна. – Мы жили за городом. А где-то в миле от нашего дома жил один старик. У него была коллекция старинных капканов для животных. Однажды исчез капкан на медведя. Все знали, что его украл Саймон, но он умел врать невероятно убедительно.

– И он сам в него попался, – заключил Вито. – Кто его нашел?

Дэниел посмотрел в сторону:

– Я. Он пропал на целый день, и мы разделились, чтобы начать поиски. Когда я его обнаружил, он истекал кровью и испытывал ужасную боль. И еще у него сел голос, потому что он несколько часов подряд кричал. Но его, конечно, никто не услышал. – У Вито по спине пробежал холодок. Вот она связь. А Дэниел сдавленно продолжил, – и он обвинил меня. Он утверждал до своего ухода из дома, что я якобы знал, где он, и намеренно заставлял его страдать. Это неправда, но никому не удалось разубедить его в этой идее-фикс. Саймон был злобным еще до того, как потерял ногу, но потом…

Сюзанна закрыла глаза:

– Потом он превратился в настоящее чудовище. Он тиранил нас всех. Но мама самоотверженно ухаживала за ним, чего я никогда не могла понять. И если она узнала, что Саймон жив, то не оставила бы отца в покое. Она захотела бы поехать с ним в Филадельфию, как бы тяжело ни болела.

– Это означает, что ваши родители либо все это время знали, что Саймон жив, либо узнали об этом в прошлом году и отправились в путь. – Вито наблюдал за выражениями лиц брата и сестры. – Но я думаю, что ваш отец знал об этом с самого начала. В противном случае, вряд ли бы вы стали беспокоиться, что гроб окажется пустым, или мы обнаружим в нем неизвестное тело.

– Правильно, – без обиняков согласился Дэниел. – Но сейчас мы все безумно устали, и если у вас больше нет вопросов…

– У меня есть два вопроса.

Вито наклонился вперед, чтобы взглянуть на Софи, которая сидела у противоположного конца стола. До сего момента она не произнесла ни слова.

– О чем пойдет речь, Софи?

– Агент Вартанян считает, что его отец прибыл сюда на поиски шантажистки. Мисс Вартанян полагает, что их мать хотела увидеться с Саймоном.

– Да. – Дэниел задумчиво посмотрел на нее.

Сюзанна же разглядывала ее прищуренными глазами, будто только что заметила.

– Какие функции вы выполняете в данном расследовании, доктор Йоханнсен?

– Я нашла трупы ваших родителей и помогла полиции в их идентификации.

Дэниел чуть склонил голову.

– Хорошо. Какие у вас вопросы?

– Вы сказали, что ваши родители зарегистрировались в отеле под именем вашей мамы.

– Полагаю, они не хотели, чтобы кто-нибудь узнал, чем они здесь занимаются, – жестко бросила Сюзанна.

– Я бы согласилась с вами, но есть кое-какие нестыковки. Во-первых, персонал отеля припомнил, что ваша мама довольно продолжительное время проводила в одиночестве в номере.

– Она была больна, – разозлился Дэниел. – Она оставалась, пока отец разыскивал Клэр Рейнольдс.

– Но она не осталась в отеле, когда ваш отец отправился в библиотеку, где когда-то работала Клэр Рейнольдс. Кроме того, ваш отец там представился своим настоящим именем. Но вот что странно, о Клэр Рейнольдс он расспрашивал совсем не тех людей, которые могли бы ему помочь. Он расспрашивал русского старика, который по-английски и двух слов связать не может. Мой первый вопрос звучит так: почему ваш отец в качестве информатора выбрал именно старика, и был ли этот русский единственным человеком, которому он представился своим настоящим именем?

Вито с удовольствием расцеловал бы ее, но вместо этого спросил:

– Это два вопроса или один?

– Вопрос второй. Зачем ваш отец привез эти картины в Филадельфию? Я имею в виду, если его шантажировали этими картинами, зачем таскать их с собой. Есть риск, что они попадутся кому-то на глаза. В домашнем сейфе хранить их безопаснее. И раз уж на то пошло, зачем он вообще их хранил?

На щеках Сюзанны вспыхнули красные пятна.

– Вы намекаете, что мои родители убили Клэр Рейнольдс?

Только не говори им об игре, подумал Вито. Только не говори им о Клотильде.

– Нет, что вы, мисс Вартанян. Я намекаю на то, что ваш отец, на самом деле не хотел, чтобы кто-то узнал о его розысках Клэр Рейнольдс. И я намекаю на то, что ваша мама должна было верить, что розыски ведутся в открытую.

Кажется, Сюзанна поняла.

– Значит, мама о шантаже ничего не знала, – произнесла она деревянным голосом. – Она думала, что они разыскивают Саймона.

– Но в намерения вашего отца не входила встреча матери и сына, – пробормотал Вито.

– Потому что он все это время знал, что Саймон жив, и не хотел, чтобы тот его выдал, – мрачно заключил Дэниел. – И это имеет какое-то отношения к картинам.

– Но она все же встретила его, – прошептала Сюзанна. – Поэтому он ее убил. Боже мой.

Вито бросил на Лиз вопросительный взгляд. Когда она кивнула, он кашлянул.

– Тут… есть еще кое-что, что вы должны знать. Когда мы обнаружили ваших родителей, то нашли рядом еще две пустые могилы. Мы не понимали, что они должны были означать. Но теперь…

Сюзанна побледнела.

– Дэниел…

Он положил ей руку на плечо:

– Все в порядке, Сюзи. Мы знаем. И будем внимательными. – Он поискал взглядом Вито. – Нельзя ли нам еще раз взглянуть на рисунок?

Вито положил на стол рисунок, изображавший лицо Фрейзера Льюиса и после недолгого колебания поместил его рядом с портретом старика.

– Я сделаю вам копии.

– Спасибо, – поблагодарил Дэениел. – Тогда мы сможем…

Сюзанна хватала ртом воздух. Дрожащими руками она вцепилась в портрет старика.

– Я его знаю. – Она подняла глаза. Ее лицо казалось белее снега. – Дэниел, я каждое утро и вечер хожу гулять с собакой в парк рядом с домом. Иногда он сидит там на скамейке. – Она указала на портрет. – Мы иногда болтаем. Он гладит собаку. Дэниел, он находился от меня так же близко, как ты сейчас. – Ее голос задрожал.

Вито бросил взгляд на Софи и увидел в ее глазах понимание и сострадание.

Потом он вновь обратился к Сюзанне Вартанян:

– Как давно? Как давно он там появился?

Она прикрыла глаза:

– По меньшей мере, год. Он наблюдает за мной уже год.

– Мы организуем для вас охрану, – сказала Лиз. – Пойдемте. Я позабочусь, чтобы вам нашли безопасное место для ночлега.

Четверг, 18 января, 21 час 15 минут

– Вито.

Вито остановился у главного входа в здание полиции. Там его ожидала Кэтрин. После вчерашнего инцидента он старался не попадаться ей на глаза, но сейчас она его перехватила.

– Давно стоишь?

– Как закончилось совещание. Я знала, рано или поздно ты появишься.

Вито глянул через плечо. В холле разговаривали Софи, Ник и Джен. Кэтрин проследила за его взглядом.

– Хорошо. Не выпускай ее из виду.

– Не выпущу. Каждый раз, когда я думаю, что он был в музее…

– Вито, извини меня, пожалуйста. Вчера я вышла за рамки дозволенного.

– Не надо извиняться. Ты была напугана. И, в конце концов, ты права.

– Я не права. И страх не оправдывает мое поведение. Мне очень жаль. Я буду очень рада, если ты простишь меня.

Вито отвел взгляд.

– Кэтрин, я никогда себе не прощу.

– Я знаю, но это должно измениться. Ты не сделал ничего плохого. То, что случилось с Андреа, было трагедией, а не твоей ошибкой. Предотвратить ты ничего не мог.

Он уставился на носки своих ботинок.

– Откуда ты вообще знаешь?

– Я была там, когда ты читал отчет баллистической экспертизы. И видела твое лицо, когда ты понял, что в нее попала пуля из твоего пистолета. И, как ты смотрел на Андреа, когда ее увозили в морг. Вито, ты любил ее, и она умерла. – Кэтрин вздохнула. – Но это касается только тебя. Эти сведения я никогда не должна была использовать против тебя.

– Ты боялась, – повторил он. – Софи слишком много для тебя значит.

Губы Кэтрин задрожали.

– Я знаю эту девочку с пяти лет.

– Как ты с ней познакомилась? И почему ты стала для нее матерью, которой у нее никогда не было?

Глаза Кэтрин наполнились слезами.

– Это она так сказала?

– Да. Итак, почему?

– В детском саду она была лучшей подругой моей дочери Триши. Однажды Триша пришла домой в растрепанных чувствах. У них будет проходить «День матери и дочери», а Софи не придет. У нее не было мамы, которую можно привести с собой.

У Вито сжалось сердце.

– А как же бабушка или тетя?

– Анна была в турне. Фрейя, как обычно, в тот день отправилась куда-то с собственными дочерями. Гарри с удовольствием сходил бы с Софи, но это был «День матери и дочери», поэтому я выручила ее. Триша сидела у меня на одном колене, Софи – на другом. С тех пор мы тесно связаны друг с другом.

– Это как-то повлияло на ее бабушку?

– Анна сократила свой гастрольный тур и купила дом в Филадельфии, чтобы Софи могла быть рядом с Гарри. Но полностью завершила карьеру только спустя многие годы, а Софи все это время проводила со мной.

– А почему Анна вообще отказалась от гастролей?

– Со своими собственными дочерями она проводила мало времени, и очень многое пропустила. Думаю, она рассматривала это, как второй шанс, потому что у нее были Софи и Элли.

– Элли?

В глазах Кэтрин появился тревожный блеск.

– Ей самой придется рассказать тебе про Элли, Вито. Я провела эту девочку по всем взлетам и падениям ее жизни. И сделаю все, чтобы не подвергать ее опасности. И чтобы она стала счастливой.

Вито вновь бросил взгляд на Софи.

– Со мной она в безопасности. И думаю, что она счастлива.

– Ты хороший парень, Вито. Я видела и твои взлеты и падения. Мы хорошо знаем друг друга. Я просто надеюсь, что мое глупое замечание не уничтожит эти отношения.

– Не волнуйся. Я лучше сам подставлюсь под пулю, чем позволю, чтобы с ней что-то случилось.

– Не говори так, – прошептала она. – Это не смешно.

– А я и не смеюсь. Что там произошло с мешком для трупов, Кэтрин?

– Об этом она тоже должна тебе сама рассказать. – Кэтрин поднялась на цыпочки и поцеловала Вито в щеку. – Спасибо, что простил меня. Я не буду второй раз глупить и рисковать нашей дружбой.

– Это высказывание не мешало бы скрепить немецким шоколадным тортом, – сказал Вито. И Кэтрин рассмеялась.

– Когда все закончится, получишь два. А сейчас у меня сил нет. Мне пора домой.

– Я провожу тебя до машины. Ты тоже должна быть осторожна.

Кэтрин нахмурилась.

– Предполагаю, что ты не шутишь.

– Правильно. Пошли.