Текст книги "Разлуки и радости Роуз"
Автор книги: Изабель Вульф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)
– Да, – задумчиво произнес он. – Я знаю.
– И то, что Серена предала меня, – просто ужасно, особенно учитывая, что я пыталась добиться для нее прибавки к зарплате. Но знаешь, что странно… – Я рассказала ему, что Серена в записке упомянула, будто кто-то подсказал ей идею с письмом Электры.
– Кто же это был, как ты думаешь?
Я покачала головой.
– Понятия не имею. В любом случае все это очень подозрительно. Думаю, это был кто-то, кто желал увидеть, как пресса рвет Электру на кусочки.
– Да, письмо подпортило ей репутацию. Лесбийские проделки стареющей рок-звезды. Может, это парень той бэк-вокалистки? – предположил Тео. – Любовник захотел отомстить, вот и все. Или – мне эта идея не по душе – кто-то, у кого на тебя зуб. – Я взглянула на него. Сердце сжалось, но я понимала, что, возможно, он прав. – Тебе же досталось не меньше, чем самой Электре.
– Да, – с горечью проговорила я. – Это точно. – Но кто хотел причинить мне вред и зачем? И что связывает этого человека с Электрой? Я сделала еще один глоток вина. Я слишком устала, чтобы разгадывать загадки. Моя тарелка снова была пуста. Я протянула ее Тео.
– Что, еще добавки? – рассмеялся Тео.
– Да, пожалуйста. Разве еще что-нибудь осталось?
Он заглянул в сковородку.
– Совсем чуть-чуть. В следующий раз нам придется приготовить двойную порцию.
Нам. Нам придется приготовить. Тео выложил остатки карри мне на тарелку. Я улыбнулась, и, улыбнувшись в ответ, он пристально посмотрел мне в глаза. И в этот момент мне стало абсолютно все равно, придет Эд на вечеринку к двойняшкам или нет.
Глава 15
Тем не менее на следующее утро мое негодование разгорелось с новой силой, еще пуще, чем вчера.
– Как ты могла? – накинулась я на Беллу, позвонив ей в десять часов.
– Извини, Роуз, – захныкала она. – Я была так счастлива и не соображала, что делаю. Мне хотелось, чтобы все пришли на вечеринку – весь мир, вся планета. Понимаешь, я случайно наткнулась на имя Эда в записной книжке и, повинуясь импульсу, пригласила и его тоже. Но я же ее не приглашала, – честно призналась она.
– Ты настоящий друг, Белла, спасибо большое!
– Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину, Роуз?
– Позвони ему и скажи, что приглашение отменяется.
– Боже, как неудобно, – ахнула она.
– Плевать я хотела. Или ты это сделаешь, или не жди меня на вечеринке.
– О'кей, – вздохнула она. – Господи, что же все так на меня обозлились? Кроме Эндрю, конечно, – блаженно проговорила она. – Ладно, я сделаю, как ты хочешь, Роуз, не переживай. Прости меня. Увидимся в среду вечером.
В среду вечером я закончила работать в полшестого, успев крупно поругаться с помощниками редактора, которые самым нахальным образом урезали мою колонку, чтобы поместить какую-то дурацкую рекламу.
– Единственное, по чему я скучать не буду, – призналась я Беверли, когда мы пошли в дамский туалет переодеться перед вечеринкой, – бесконечные ссоры с помощниками редактора. Мне уже надоело, что они кромсают письма. Тебе помочь? – спросила я, постучав в соседнюю кабинку.
– Нет. Сама справлюсь. – Бев появилась из кабинки в невероятной красоты кардигане с бархатной отделкой и черной шелковой юбке до щиколоток. Слегка подкрасившись, она несколько раз придирчиво оглядела себя в зеркале. Потом надела висячие жемчужные серьги и убрала волосы в узел, – такой же, как на балу.
– Как я рада, что уговорила тебя пойти. – У выхода нас ждало такси. – Будет весело.
– Может быть. – Она пожала плечами.
– Ты решила вопрос с Эдом? – спросила она, когда мы сели в машину и двинулись в западном направлении.
– Да, Белла ему позвонила.
Мы проезжали мимо Пимлико, и Беверли опять посмотрелась в зеркало.
– Мне идет эта помада? – обеспокоенно спросила она.
Я кивнула.
– А ресницы не слишком накрашены?
– Нет.
– Точно? Не хочу выглядеть вульгарно.
– Точно. Ты выглядишь великолепно, Бев. И Трев тоже.
Она убрала косметичку.
– Забавно, – заметила она, достав маленькую щеточку из кармана комбинезона Тревора и принявшись расчесывать его шерсть. – Когда ты впервые увидела Тревора, ты очень нервничала. Мне показалось, ты не любишь собак.
– В детстве у меня не было собаки, наверное, поэтому. Мама гордилась порядком в доме и говорила, что не вынесет шерсти и грязи повсюду, поэтому у нас не было домашних животных. – Я выглянула в окно.
– Ты была близка с родителями, Роуз?
Я притворилась, будто ее не слышала.
– Но Трев мне нравится.
Проезжая мимо вокзала Виктория, мы услышали бой Биг Бена. Я прикидывала, сколько народу будет на вечеринке.
– Мы выслали триста приглашений, – сказала Бев, еще раз посмотрев в зеркальце. – В том числе нескольким знаменитостям и журналистам. По подсчетам двойняшек, придет примерно половина приглашенных. Надеюсь, не больше, потому что офис маленький. Хорошо, что мы пораньше поехали, – она припудрила нос, – займем лучшие места.
Мы проехали мимо Альберт-холла, повернули налево, к Гайд-парк-гейт, потом по извилистым переулочкам выехали на Сент-Албанс-гроув. Это была чудесная узкая улица словно с почтовой открытки.
– Какие милые магазинчики, – произнесла я, когда мы ехали вниз по улице. – Как в сказочном городе. Какой номер дома?
– Номер два.
Разумеется. Для двойняшек номер два символизирует успех. Им нужно было назвать свою фирму «Двойная игра» или «Двойной успех». Мы проехали мимо шикарного бутика женской обуви – в витрине были выставлены разноцветные туфли – и индийского магазина, торгующего платками. И вот на углу, украшенное серебристыми шариками и развевающимися лентами, показалось дизайн-бюро «Двойняшка»! Вывеска светилась огоньками, и весь фасад, казалось, искрился и сиял в сгущающихся сумерках. Мы заглянули в витрины, наполненные разными прелестными вещицами – бархатными подушками, розовыми кожаными коробочками и блестящими рамочками для фотографий. Когда мы толкнули дверь, над головой зазвонил медный колокольчик. В нос ударил резкий запах свежей краски, смешанный со сладким ароматом шампанского. Кроме нас, здесь было еще человек двенадцать: все болтали, собравшись маленькими группками. Мы с Беверли взяли предложенные нам бокалы шампанского и поздоровались с Беа, у которой был возбужденный и жизнерадостный вид.
– Поздравляем! – проговорили мы. И тут нам навстречу вышла Белла – очень загорелая, с белыми следами от солнечных очков. Несносный Эндрю держал ее под руку. Я вспомнила Серену и все неприятности, которое мне пришлось пережить из-за того, что он уволил Роба. И задалась вопросом, как он сумел убедить Беллу поехать кататься на лыжах, когда Беа больше всего нуждалась в ее помощи?
– Привет, Роуз, – сказал он, протягивая руку. – Я рад, что ты смогла прийти. – Рад, что я смогла прийти! Придурок! – Мне очень жаль, что так получилось… хмм… с твоей работой, – бестактно добавил он. – Мы читали газеты, пока были в отпуске. Между прочим, я очень хорошо знаком с мужем Электры, Джезом. – Ну разумеется. – Вряд ли он был в восторге, когда она закрутила роман с женщиной.
Я одарила его ледяной улыбкой и представила его Бев.
– Беверли недавно помогала Беа, – многозначительно проговорила я. – Когда Беа была очень занята и не могла обойтись без помощницы.
– Правда? – без интереса бросил он.
Белла виновато обняла меня.
– Ты уладила нашу маленькую проблемку? – вполголоса спросила я ее.
– Да. Позвонила Эду на автоответчик домой и на работу, чтобы перестраховаться. Его секретарша сказала, что он вышел на минуту, поэтому он должен был прослушать сообщение.
Я вздохнула с облегчением.
Эндрю и Белла отошли чуть в сторону, чтобы поговорить с другими гостями. Беа болтала с Бев, так что я решила быстренько оглядеться. На первом этаже офиса-магазина были представлены изысканные предметы интерьера, которые близняшки намеревались продать – чайный сервиз в сеточку, стеклянные вазы ручной выдувки, перламутровые блюда, – красота неописуемая. В подвале хранились альбомы с образцами тканей для мебельной обивки, палитра красок с различными эффектами и образчики обоев. Все было отделано безупречно элегантно и с хорошим вкусом. Беа проделала огромную работу. Я поднялась наверх. Гости все прибывали и прибывали, гул голосов становился громче, и колокольчик над дверью весело позвякивал.
– Божественно, не правда ли?
– О, только посмотри на этот чудесный стул со стеганым сиденьем.
– У них огромный выбор Джейн Черчил.
– Современная классика.
– Клостерз? Роскошное местечко.
– Мы только что вернулись из «Валь Дизер».
Я поняла, почему Беверли не хотела приходить: клиенты близнецов были сплошь сливки общества. Ну и что… Я сделала еще глоток шампанского. Какая разница, что они за люди, раз у них денег полным-полно? Я видела, что Беа пару раз нервно покосилась на дверь, болтая с клиентами, и поняла почему. Тут дверь опять открылась с радостной трелью колокольчика, и на пороге появился Тео. Бев засияла.
– Привет, – сказала она. – Наконец-то.
– Почему? Я что, опоздал? – Он посмотрел на часы. – Нет, я точно вовремя.
Но Генри до сих пор не было, и я видела, что Беа начинает волноваться. Она приветствовала вновь прибывших, обсуждала преимущество глазированной плитки перед эффектом губки, но при этом явно отсутствовала.
В шумной толпе я заметила пару смутно знакомых лиц с телевидения. С ними разговаривал Эндрю, с чрезмерным оживлением, – а ведь с Бев он даже двумя словами не перекинулся. Он не удосужился поговорить с ней, потому что для него она была всего лишь женщиной в инвалидной коляске. Она его не интересовала. Какое дерьмо… Беверли восторженно рассказывала что-то Тео, а я поближе присмотрелась к Эндрю. Каждый раз, когда в поле его зрения оказывалась симпатичная девушка, он тайком оглядывал ее с головы до ног и с ног до головы. Он явно отточил свое искусство: интерес выдавало лишь легкое трепетание века. До меня дошло, что у имени Эндрю есть еще одна анаграмма – «Блуждающий» [47]47
Andrew – Wander (англ.).
[Закрыть]…
– Это же та девушка из утреннего шоу, – прошептала я Бев, глядя, как Эндрю целует в щечку красивую брюнетку.
– Да, – ответила она. – Это Эмили Майнард, новая ведущая на Джи-эм-джи-би.
Даже сквозь гам толпы я могла различить нахальный голосок Эндрю: «Очаровательно выглядишь… да, только что вернулся… Клостерз… да, разумеется, я видел принца Чарлза… о, Уиллс – отличный парень… Да, конечно, я с ним знаком. И с Гарри». Меня чуть не вырвало.
– Тут полно журналистов из глянцевых журналов, – сказала Беверли.
– Где?
– Видишь ту высокую женщину, которая похожа на Наоми Кэмпбелл?
– Да.
– Это Лили Джейго, редактор журнала «Я сама».
– О.
– А рядом с ней – Фейт Смит, ведущая прогноза погоды в «Утренних новостях»!
– Точно. Надо же, какая у тебя память на лица, – заметила я.
– Что мне еще делать в инвалидном кресле, – с горечью ответила она. – Только пялиться на экран.
Беа все еще поглядывала на дверь, и тут вдруг ее лицо озарилось. Как будто она была Марией Магдалиной, а Генри – воскресшим Иисусом. Я практически слышала, как хор ангелов пропел «Аллилуйя», когда она сделала шаг вперед, сияя счастливой улыбкой. У Генри же на лице застыло знакомое выражение – подавленного беспокойства, как будто он изо всех сил пытался казаться спокойным и безмятежным. Беа подбежала к нему, поцеловала и, взяв его под руку, повела в зал. Он вспыхнул, и я в который раз удивилась. Почему она ему не нравилась? Ведь она очень привлекательна, хотя, несомненно, любит покомандовать, но у нее такое доброе сердце… С другой стороны, она сама испугается, когда он начнет примерять ее бальные платья. Нет, подумала я, у них никогда ничего не получится. Рано или поздно Генри придется сказать ей правду, какой бы обидной она ни была. Может, ему попросту нужно было явиться на вечеринку в платье?
– Привет, Роуз! – Генри с извиняющимся видом помахал мне рукой, потом тайком закатил глаза. Он никак не мог вырваться из железных тисков Беа, а она знакомила его со всеми своими друзьями. Она держала его крепко, как Черри Блэр-Тони, как будто боялась, что бедняга убежит.
– Бедный Генри, – прошептала я. Но он сам виноват. – Дурачок ты.
– Хмм, – послышался голос Бев. Я взглянула на них с Тео и вдруг поняла, что уже давно стою с ними рядом и пора пообщаться с гостями. Так что я разговорилась с журналистами из «Санди семафор»: они высказали соболезнования по поводу моего недавнего позора в прессе. Потом познакомилась с дамой из журнала «Загородный дом» – она готовила статью о близняшках. После чего ко мне подошла светловолосая журналистка по имени Клаудия, которая работала в журнале «Хит» и специализировалась на поп-музыке.
– Я первая клиентка близняшек, – объяснила она. – Вчера я купила у них лампу – даже до официального открытия магазина, поэтому Беа меня и пригласила. У вас очень знакомое лицо, – добавила она. – О… вспомнила. Вы ведете колонку экстренной помощи. Вам досталось из-за истории с Электрой на прошлой неделе.
– О да, мне досталось по полной, – невесело кивнула я. – Но ей тоже нелегко пришлось.
– Что-то я сомневаюсь, – с усмешкой проговорила Клаудия. – М-да, – она глотнула шампанского, – я очень сомневаюсь.
– Почему? Пресса смешала ее с грязью.
– Ну…
Внезапно кто-то захлопал в ладоши, и шум разговоров стих.
– Дамы и господа, добро пожаловать в дизайнбюро «Двойняшка!» – объявил Эндрю. Чья это вечеринка, возмущенно подумала я. – Слово Белле и Беа.
Близняшки покраснели от удовольствия, оглядев присутствующих. Я же смотрела на Клаудию. Что она имела в виду? Но я не могла спросить ее, потому что Беа собралась произнести речь. Она сложила ладони, словно причастница перед алтарем, откашлялась и улыбнулась.
– Мы с Беллой хотели от души поблагодарить всех, кто пришел к нам сегодня, – начала она, – это для нас очень много значит. Долгие годы мы мечтали о собственном бизнесе, и вот наконец этот день настал. Дизайн-бюро «Двойняшка» – в каком-то смысле наш общий ребенок, и сегодня вечером мы хотим попросить вас всех стать его крестными. Но прежде мы бы хотели сказать спасибо нашему банковскому менеджеру Джону, который предоставил нам щедрый бизнес-кредит, которым, я надеюсь, мы никогда не воспользуемся. Огромное спасибо нашей подруге Роуз Костелло, нашему персональному психологу, которая всегда нас поддерживала. – Я залилась краской. – Спасибо Беверли и Тревору Макдональдам, которые оказали нам неоценимую помощь на прошлой неделе. – Я взглянула на Беверли – она улыбалась. – Но больше всего, – добавила Беа, – я бы хотела поблагодарить своего бойфренда Генри… – О НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!! – … который помог нам найти это помещение. Мы очень долго искали подходящее место, – весело продолжала она, – но нам ничего не нравилось. Но когда мы увидели этот магазин, – она кокетливо улыбнулась Генри, – это была любовь с первого взгляда. Давайте поднимем бокалы за дизайн-бюро «Двойняшка», и, пожалуйста, расскажите о нас всем своим друзьям.
Мы подняли тост, а я посмотрела на Генри. Он стал цвета сицилийского помидора, к лицу была намертво приклеена вежливая улыбка. Как может Беа быть такой беспечной? Неужели она ничего не замечает? Категорически отказываясь заглянуть в лицо фактам, она сама разобьет себе сердце. Ведь правда в том, что Генри никогда не ухаживал за ней. Она проявляла инициативу. Ее стратегия заключалась в том, чтобы действовать «прямо и наверняка». Но мужчины – особенно мачо, как Генри, – не любят, когда за ними охотятся. Я подозревала, что это и есть настоящая причина, почему она его не интересовала. Наконец, вырвавшись от Беа, он подошел ко мне – лоб его блестел от пота, на лице застыла неестественная улыбка.
– Господи! – прошептал он, вытирая шею носовым платком. – Теперь я официально ее бойфренд.
– Я же тебе говорила, – шепотом напомнила я.
– Да, говорила. Но теперь у всех сложится обо мне совершенно превратное представление. – Он оглядел толпу собравшихся.
– Ну да. – Я пожала плечами и потянулась к подносу с канапе. – Какая разница, Генри? Тебя здесь никто не знает. Ей-то намного хуже.
– Вообще-то есть разница, – прошипел он, тревожно оглядываясь по сторонам. – Большая разница.
– Генри-и-и-и! – Его звала Беа. Он снова приклеил к лицу радостную улыбку и пошел ей навстречу. Если бы Беа знала, что под вельветовыми брюками у него черные кружевные трусики, она бы сразу поостыла. Я повернулась к Клаудии, репортеру из журнала «Хит», с которой болтала до этого.
– Извините, – сказала я, встревая в беседу, – мы говорили об Электре. Так что вы имели в виду?
– Ничего, но вы же сказали, что ее смешали с грязью.
– Разве не так?
– Но она уже получила свою компенсацию.
О чем это она говорит?
– Извините, я не понимаю. От нее ушел муж, и газеты выставили ее полной идиоткой.
– Да уж, – ответила Клаудия. – Какая жалость. Зато в воскресенье ее новый сингл поднимется в чартах до первого места, так что это ее утешит.
– Правда? Откуда вы знаете?
– Чарт составляется в среду днем – я видела его три часа назад. Хит-парад основан на результатах продаж из крупных магазинов. Если верить чартам этой недели. «Shame On You» [48]48
Букв. «Стыдись» (англ.).
[Закрыть]взлетит к первым строчкам.
– О. Я совсем не разбираюсь в поп-музыке, – сказала я. – Но надеюсь, ей повезет.
Прищурившись, Клаудия посмотрела на меня.
– Вам это не кажется странным?
– Что?
– Что эта песня вырвалась на первое место, хотя ее прошлый сингл провалился.
– Странным? – Я непонимающе уставилась на нее. – Не понимаю, что вы имеете в виду.
– Я объясню, что я имею в виду. За две недели до выхода нового сингла Электра попадает на первые страницы всех газет, причем не только таблоидов, но и серьезных изданий.
– И?..
– Вам не кажется, что это подозрительно? С какой стати Электра будет писать вам о своих проблемах?
– Ну, – я ощетинилась, – она считает, что я даю читателям превосходные советы, вот почему.
– Но неужели вас не удивило, что она доверилась вам?
– Ну-у-у… наверное, удивило. Но, с другой стороны, она же была в отчаянии.
– О да, в отчаянии, – кивнула Клаудия. – Но не из-за проблем в личной жизни. У нее целая армия личных психологов, зачем ей вы?
И тут до меня медленно, постепенно начало доходить.
– Моя подруга сейчас пишет биографию Электры, – продолжала Клаудия, потягивая шампанское, – так что я много о ней знаю. Мне кажется, это подстава, – заключила она. – Да… я уверена.
Ага. Тут я рассказала о том, что Серена упомянула в письме: ей давно предлагали продать эту историю. Выщипанные в безупречную линию брови Клаудии понимающе взлетели вверх.
– Но чьих это рук дело? – спросила я, глядя на нее и пытаясь угадать ответ. – Может, бойфренд Кики Кокаин все подстроил – обиделся, что она его бросила.
– Сомневаюсь, – сказала Клаудия и вынула из сумочки пачку «Мальборо Лайтс». – Мне кажется, сама Электра все устроила.
Я вытаращилась на нее.
– Но если Электре нужна реклама, – изумленно проговорила я, – зачем вмешивать в это меня? Все, что нужно, – дать интервью и признаться в связи с Кики, и готово! Репортеры клюнут на наживку.
– По-моему, все не так просто, – задумчиво произнесла Клаудия, выпустив из тонких ноздрей двойную струйку дыма и встряхнув головой. – Поскольку вы тоже знаменитость и вовлечены в эту историю, скандал раздувается до невероятных размеров. И всю неделю пресса распинается о том, стоит ли открывать душу перед журналистами-психологами, и ответственна ли журналистка перед читателями или перед редактором, и должна ли ведущая рубрики быть дипломированным психологом, и дает ли она мудрые советы. Проблема обрастает огромным количеством углов, но все они так или иначе сходятся на Электре, и она остается в центре всеобщего внимания.
– Но откуда им знать, что я не взяла бы и тут же передала письмо редактору – как наверняка сделали бы другие журналистки?
– А какая им разница – в таком случае они получили бы эксклюзив в «Дейли пост». Но вышло намного лучше – ведь репортеры «Дейли ньюс» смогли облить грязью ведущую колонки из конкурирующего издания, и сенсация раздулась до предела. Вы сыграли большую роль в этой истории, Роуз.
– Да, – с горечью проговорила я, – теперь я понимаю.
– Наверное, они каким-то образом догадались, что вы не расскажете редактору о письме Электры.
– Это правда. Я нарушаю конфиденциальность, лишь когда уверена, что читатель представляет угрозу для других или для себя самого. И я много раз публично говорила об этом в интервью.
– Поэтому они и нацелились на вашу ассистентку. Ей было нечего терять. У нее не было ни достойного заработка, ни престижной работы, ей сделали заманчивое предложение – и она поддалась.
Я сжала губы, как делала моя мать, собрав их, словно мешочек на завязках.
– Так оно и было.
– Налицо все признаки заговора, – с умным видом продолжала Клаудия, – и, по-моему, я знаю, кто стоит за этой историей. Разумеется, я не могу доказать, но вы можете попробовать, поскольку из-за скандала потеряли работу. – Зазвонил дверной колокольчик: было уже поздно, гости начали расходиться.
– Кто же это? – прошептала я.
– Мне кажется, это…
Внезапно кто-то слегка сжал меня за локоть, и я повернулась налево. На секунду мне показалось, будто я провалилась в шахту. Передо мной стоял Эд, и пульс мой мгновенно взлетел от размеренных, идеально ровных семидесяти ударов в минуту до ста тридцати, как у «феррари» на полной скорости.
– Роуз, – нежно проговорил он.
Я повернулась к Клаудии: она смотрела на Эда, не в силах скрыть восхищения, впрочем, как и все женщины.
– Клаудия, – мое сердце билось так громко, что я была уверена, она его слышит, – можно, я вам позвоню?
– Конечно. Мне уже пора, но вот, возьмите… – Она открыла сумочку и достала визитку. – Обязательно позвоните.
– Роуз, – повторил Эд. – Я… – Он поежился от смущения, потом улыбнулся. – Ты выглядишь очень… хорошо. Очень мило, – добавил он.
Я уставилась на него – ноги подкашивались. Черт, черт. Эд своей строгой красотой затмил всех остальных мужчин в комнате.
– Эд, – убийственно вежливо проговорила я. – Какой приятный сюрприз. – Я воздвигла вокруг себя защитную стену изо льда, словно шатер-иглу, и он вздрогнул при звуках моего голоса. – Я думала, ты не придешь, – многозначительно добавила я, глотнув шампанского.
– Да. – Он виновато улыбнулся. – Явился без приглашения. Знаю, меня не звали. – Я оглянулась в поисках Мари-Клер, но ее нигде не было; зато я просверлила глазами Беллу, которая остолбенела от ужаса. – Я пришел один, – добавил он, прочитав мои мысли.
– О, понятно. Почему?
– Ну… – Он снова поежился. – Один, и все.
Как странно. Почему же он не прихватил свою карлицу? Может, снимают ремейк «Волшебника из страны Оз» и она занята в роли веселого гнома? Или в Патни разыгралась эпидемия свинки, и она захворала?
– И зачем ты пришел? – спросила я.
– Я просто хотел… – он откашлялся, – … вообще-то, я хотел тебя увидеть.
– О, – безразлично бросила я. – Как мило. – Я так холодно с ним обходилась, что боялась, у меня начнется обморожение. Но, по правде, я была заинтригована. – И с какой же целью ты хотел меня видеть, Эд? – любезно проговорила я.
– Потому что у тебя в последнее время… много проблем. Я не мог спокойно наблюдать, как на тебя нападают в прессе. Кому, как не мне, знать, насколько ты предана своей работе, – с мрачной усмешкой произнес он. – Так что я просто хотел поддержать тебя.
– О. – Теплота его слов растопила мой шатер-иглу, и у ног появились большие лужи. – Ну… спасибо. Но почему ты просто не позвонил?
– Потому что не знаю номера твоего телефона.
– Но ты же знаешь, где я работаю.
– Действительно. Но я подумал, что ты, возможно, не захочешь со мной разговаривать. Когда я получил приглашение на сегодняшнюю вечеринку, я был так удивлен и подумал, что это ты попросила близнецов пригласить меня. И мне было очень приятно, Роуз, потому что…
– Что?
– Я… соскучился.
– Ага.
– Вообще-то, – невнятно пробормотал он, будто был чем-то расстроен, – я все время думаю о тебе. – Мой шатер-иглу превратился в маленькое озерцо, и я изо всех сил пыталась удержаться на плаву. – Но потом Белла оставила сообщение на автоответчике, где просила, чтобы я не приходил, – продолжал Эд, – и я понял, что ошибся. Знаешь, я думал, что мы будем вдвоем вечно. Я знаю, мне не надо было приходить, но мне очень хотелось увидеть тебя снова. Глаза в глаза.
Я растаяла окончательно. Но решила, что так легко не сдамся. И только я собралась произнести язвительную речь, поблагодарив его за щедрые проявления чувств, как он вдруг добавил:
– Вот все, что я хотел сказать. Пока. – При этом он поцеловал меня в щеку, подошел к близнецам, поздравил их, печально мне улыбнулся и ушел. Я молча смотрела, как он идет по улице, все еще ощущая прикосновение его губ к своей щеке.
Я огляделась. Генри возился с Тревором, Тео обсуждал что-то с Бев, а близняшки прервали все разговоры и двинулись ко мне.
– Роуз, – выдохнула Беа – глаза у нее были как блюдца, – ты в порядке?
– Д-да, – солгала я. – В порядке. Я… как-то все странно, – еле слышно добавила я. На самом деле, меня будто машина переехала.
– По крайней мере, он ненадолго задержался, – заметила Белла. – Надо же соблюдать хоть элементарные приличия.
– Что он хотел? – спросила Беа.
И правда, что он хотел? Я уставилась на нее.
– Понятия не имею. Сказал, что хочет поддержать меня после той шумихи в газетах.
– А ее он куда подевал?
– Хороший вопрос.
– Может, он ее бросил? – предположила Белла.
Внутри у меня все запело.
– Может быть, – сказала Беа. – Но ты же не хочешь, чтобы он вернулся к тебе, Роуз? Это будет катастрофа.
– Ну… да, – ответила я. – Ты права. Ладно, спасибо, отличная вечеринка, но я пойду домой.
Генри уже шел к выходу, придумав какой-то предлог для Беа. Он дружелюбно помахал мне рукой на прощание. Тео и Беверли тоже собирались домой, и мы поехали в Кэмбервелл на такси. Я чувствовала, что Тео сверлит меня взглядом.
– У тебя все нормально, Роуз? – спросил он.
Мы медленно катили по улицам южного Лондона. Я выглянула в окно.
– Я в порядке. Просто как-то странно разговаривать с мужем впервые за шесть месяцев. – Беверли протянула руку и сжала мою ладонь. – Почему так бывает? – проговорила я таким слабым голосом, что едва сама себя узнала. – Почему как только тебе начинает казаться, что ты забыла о человеке, он обязательно возвращается в твою жизнь?
– Что он сказал? – спросила Беверли.
– Он сказал… – начала я. – Сказал, что все время думает обо мне.
– О.
Такси замедлило ход, и Тео спустил пандус. Слова Эда снова и снова проносились у меня в голове, словно телетекст в программе Си-эн-эн. Я соскучился, Роуз… хотел увидеть тебя… поговорить лицом к лицу.Я расплатилась с водителем, Тео помог Беверли зайти в дом и поспешил ко мне, пока я не закрыла калитку.
«С тобой невозможно жить!» Нет, Эд этого не говорил. «Ты отвратительна!» Нет, он не мог это сказать, подумала я. Я помнила только приятные, добрые слова. «Ты вечно работаешь, Роуз. Нет, я не буду убираться!» Какого черта? Мой взгляд упал на ступеньки. На крыльце что-то стояло. Что-то большое, квадратное, закрытое черным мусорным мешком с двумя прорезями по бокам.
– Бедняга из Барнсли! – услышала я. – Страдающий депрессией из Дагенхэма! – Я робко приподняла мешок – и увидела Руди, сверкнувшего на меня глазами-бусинками.
– Руди! – ахнула я. – Слава богу. – Я отперла входную дверь, занесла клетку внутрь и лишь потом заметила прикрепленную к ней записку.
Дорогая Роуз, – гласили толстые каракули. – (Птица сказала как вас зовут). Извените, но птица ваша нас достала. От ее воплей у нас начилась дипресия. Ваабщето, нам семпатичен Эд. Вроде он нормальный парень. Искринни вашы, гробители.
Я была возмущена их наглостью, но одновременно испытала облегчение.
– Как я рада, что ты вернулся, Руди! – восторженно воскликнула я. – Теперь можешь говорить сколько угодно! Руди вернулся! – крикнула я Тео, который заглянул на кухню. – Грабители принесли его обратно!
Я заглянула в клетку – там было идеально чисто, дно выстелено свежей газетой, а в миске вода. Рядом лежала половинка яблока и несколько крупных черных виноградин. Тео помог мне повесить клетку на место. Голова у меня кружилась от восторга. Ну и вечерок. Я узнала, что скандал с Электрой – всего лишь рекламный трюк, и похищенного скворца вернули. Но самое поразительное, мой будущий бывший муж внезапно появился и вел себя нежно и обходительно. Я все время думаю о тебе… я думал что мы будем вдвоем вечно. Ой. Я думал что мы будем вдвоем вечно… Навечно вдвоем. Наве4нов2ем.
