Текст книги "Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

– Мечом бы сильнее было, а так только по спине получил, – пожал плечами Михель. – Нечего лезть туда было.

– Мы лошадей в Корце оставили, как герра Миллера встретили, – Юнг выпятил вперед нижнюю челюсть и посмотрел на всех взглядом победителя, – потом верхами было не проехать, пришлось пешком идти. Следы хорошо были видны, но и уходили они быстро, видать, чуяли нас на пятках. Здорово помогло нам то, что они с тяжелой поклажей были, мешки просто так не унесешь. Да и сами дохлые, не нам чета. Из всех только трое рубились до последнего, вон, Хогану ногу задели, едва кровью не истек.

– Герр Юнг, вы уж подробно все обскажите! – взвыл зал.

– Значит, мы пошли следом за теми, что с мешками шли через лес, – продолжил Юнг, – но уже время ушло и они все-таки опередили нас. Настигли мы их у ручья, но не успели окружить, как они нас учуяли. Мы растянулись цепью по лесу, перешли ручей и стали гнать их вперед. Сперва они пытались собраться вместе, чтобы дать нам отпор, но потом поняли, что нас больше и мы не дадим им уйти, как бы они не старались. Мешки с едой они сперва все же тащили с собой, но когда мы уже повисли у них на хвосте, то двое сразу бросили награбленное и дали деру в разные стороны. Пришлось и нам разделиться, чтобы не упустить их. Я и Ульф погнались за одним разбойником, который сперва очень бодро уходил от нас, пока не уперся в болотину. Идти через нее он испугался и тогда дал нам бой. Судя по всему, он был из наемников, потому что владел своим клинком не хуже нас. Ульфу не повезло и он задел ему руку, но зато он открылся сбоку и я все-таки достал его. Попотели мы изрядно, но нас все-таки было двое и он не захотел сдаваться нам живым. Его меч мы забрали с собой, а его самого сбросили в болото. На обратной дороге встретили Карла и Гунтера. Эти приволокли своего разбойника живым, только морду ему набили по дороге.

– Нечего было поносить нас, – проворчал Карл, впрочем, скрывающий под ворчливостью законную гордость. – Мы с Гунтером его загнали в распадок, а пока он соображал, куда ему оттуда выходить, ну и напали одновременно с обоих сторон. Если б я чуть порасторопней оказался, то и проскочил бы у него под рукой, а так нога поскользнулась на мокром стволе, вот и угодил под удар. Он бы сильнее ударил, да Гунтер поспел во-время, отвел его меч от меня. Сам здорово ударился боком, но все кости целы, а я уже на того со всей силы навалился, ну и скрутили мы его вдвоем. Ругался он шибко, вот мы с Гунтером и осерчали.

– Не люблю я, когда меня так поносят, – раздался бас Гунтера, – раз ты попался, то сам виноват, а за слова поганые я ему и приложил.

– А что он говорил-то? – вытянул тощую шею Витек.

– Пошли с нами в следующий раз, узнаешь, – буркнул Гунтер.

Все оглушительно заржали, обсуждая, что такого можно сказать поймавшему тебя солдату, чтобы тот от души приложил по роже. Получалось, что вариантов много и по роже схлопотать можно и при полном молчании.

– Герр Рихтер, а вы-то что молчите? – повернулся к Михелю Юнг, – вы ведь в одиночку того зарубили, что на вас вышел?

– Было дело, – кивнул Рихтер, – я и не ожидал, что он захочет со мной силами помериться. Мы же все цепью шли, чтобы успеть всех разбойников в кольцо взять, а этот вбок подался. Мне уже некогда было выкликать кого-то с собой, раз этот так быстро помчался…петлял, как заяц, едва ноги не переломал себе. До той полянки добежал и вдруг мне навстречу попер, решил, что неожиданностью возьмет. Там мы с ним и схватились, пока вы не подоспели с Ульфом. Сильный был противник, таких в друзьях надо иметь. Пока по поляне кружили, пытался достать меня, да кольчуга спасла. Без нее наверняка достал бы, а так только синяками обошлось. Тогда я и обозлился, потому что погибать от меча какого-то неизвестного разбойника не собирался – дел у меня еще много здесь.

– Видели мы, как герр Рихтер обозлился, – подал голос Ульф, – не дай Господь попасть под такое! Тот разбойник сперва еще пытался отбиться, а потом даже отвести от себя клинок не мог, так его герр Рихтер и зарубил, как свинью на бойне. Хороший был удар, мы видели сами!

– А еще троих, что из деревни шли с мешками, с ними что было?

– Двоих зарубили сразу же, как только ручей перешли, – Конрад посмотрел на сидящих зрителей, как будто выискивая кого-то среди них, – а одного скрутили и с собой забрали. Тромс с Петером отличились, быстро повязали. Ребята они легкие, как погнали того поганца по лесу, он и понять не успел, а уже связанный лежит. Пленных мы в Корц отправили с Ульфом и Карлом, а остальные пошли к Освальду, там еще надо было порядок навести. К тому месту, где я Освальда оставил, мы почти в сумерках добрались, куда тут ночью в лесу бродить? В округе никто не откликался, но и следов схватки не было, значит, разбойники ушли отсюда, а Освальд за ними пошел. С утра мы уже пошли их следы искать, вот и набегались по лесу – та четверка поняла, что за ними уже погоню выслали и они решили уйти от нас. Сперва все вместе шли, потом на пары разбились и разошлись в разные стороны. Освальд нас в лесу встретил и мы тех двоих, за кем он следом шел, быстро настигли. Обоих взяли, да по дороге один сбежать задумал и со склона спрыгнул, думал, что уйдет…не вышло, шею только сломал. А за последними двумя мы почти до темноты гнались, пока не настигли. По лесу они справно уходили, да не повезло им, мы на их след напали. Сдаваться они не захотели, оба там и полегли.

– Зайдель, ты всем кружки налил? – Рихтер явно собирался держать тронную речь и даже встал, подняв свою посудину. – Итак, сегодня мы вернулись, выполнив то, за чем и для чего мы тут поставлены. Уничтожена очередная банда разбойников, трое взяты живьем и скоро отправятся на каменоломни искупать свою вину, а все вернулись в Штальзее с наименьшими потерями. Тем, кто ранен – как только затянутся раны, усилить подготовку и отрабатывать возможные варианты нападения. Прошедший поход показал, кто и как держит в руках клинки. Гонять вас всех будем с герром Юнгом и герром Конрадом без всякой снисходительности, пока не упадете. Зато потом спасибо скажете! Всем, кто был в Корце – честь и хвала, сегодня вы герои дня. Поняли?

Одобрительный гудеж и стук кружек в трапезной означал не только понимание, но и одобрение со стороны зала.

– Теперь предлагаю выпить всем за то, чтобы мы всегда возвращались сюда живыми и нас встречали те, кому мы не безразличны. За нас!

– За нас, герр Рихтер! – заорали из-за столов, топая ногами от восторга. – За нас всех, за вас, за Эрсен!

– А во дворе уже костер разожгли! – крикнули из коридора, – у нас сегодня праздник!

– Пошли все во двор, – подхватили остальные, – сейчас плясать будем!

– Базиль, эй, зовите Базиля с его дудкой!

– Да он уже давно во дворе, сейчас играть нам будет!

Весело перекликаясь, все повалили во двор, где уже был разложен большой костер, освещавший ярким светом всех, собравшихся вокруг него. Факелы на стенах не давали столько света и только сейчас было хорошо видно, кто встал вокруг стреляющего искрами огня.

– Базиль, давай играй, мы уже застоялись! – засмеялись на другой стороне освещенного круга. – Не делай вид, что не умеешь играть!

Откуда-то полилась незатейливая мелодия, все начали притопывать ногами в такт и подпрыгивать на месте, а самые нетерпеливые уже оглядывались по сторонам и протягивали руки, чтобы соединиться в огромный круг. Те, кто не хотел вставать в этот хоровод, отходили назад на несколько шагов и моментально тонули в беспрестанно двигающихся тенях.

В трапезной я сидела почти у самого входа за широкими спинами стражников и во двор вышла почти сразу же, как только начали звать к огню. Вставать в хоровод было еще рано и я отступила в тень, высматривая того, с кем намеревалась поговорить. Вряд ли Конрад большой любитель плясок вокруг костра, а вот стоять где-то рядом он вполне может. Лишь бы не ушел куда-нибудь, например, проверять наличие заключенных!

Обойдя почти половину круга зрителей, притопывающих и присвистывающих в такт мелодии, под которую плясали вокруг огня, я наконец заметила знакомый нахмуренный профиль и двинулась к нему.

– Герр Конрад, – мне было радостно и весело, хотелось удивить Миллера и увидеть, как среагирует на то, что я ему сейчас скажу, – мне бы хотелось сказать вам пару слов. Давайте, отойдем в сторону, – я потянула его за рукав, не дожидаясь согласия.

– Вы что-то хотели спросить меня, фрау Марта? – вроде бы хмурость немного разгладилась, но не уверена.

– Нет, герр Конрад, – усмехнулась я. – Скорее, хочу вам кое-что сообщить…не догадываетесь, о чем?

– Нет, – еще больше помрачнел мужчина. – Что случилось?

– Случилось, герр Конрад, – я чуть не подпрыгивала на месте от возбуждения, но надо было оставаться как можно более серьезной, иначе все провалится. – Случилось то, что вы плохо выполняете свои обязанности. Вы оказались ненаблюдательны и пропустили кое-что в Штальзее…

– Что-о? – зарычал он, – что я пропустил? В чем я плохо выполняю свои обязанности, фрау Марта?

– Вы взяли в плен одно сердце…женское сердце, герр Конрад, – проникновенно начала я, – и теперь оно бьется так неровно, что стоит только пожалеть его обладательницу…вы умный и проницательный мужчина, герр Конрад, но как можно быть таким слепым и не видеть женских глаз, которые глядят только на вас? Посмотрите вокруг повнимательней, неужели вы ничего не замечаете и ваше сердце вам ничего не подсказывает?

Даже в темноте, прорезаемой отблесками огня, было видно, какой обескураженный вид был у грозного Конрада Миллера. Удовольствие, которое я при этом получила, было не сравнить ни с чем. Улыбаясь, я смотрела ему в глаза, ожидая, когда в нем наконец проснется мужской интерес и любопытство.

– Фрау…Марта, – выдавил он через силу, почему-то воровато оглядевшись вокруг, – простите, фрау Марта…я…не понял…точнее, не совсем понял…о ком вы говорите мне?

– Ай-яй-яй, такой умный и грозный герр Конрад никак не может догадаться, чье сердце он поймал в свои сети? – с легкой издевкой пропела я. – Как же вы можете быть таким…

– Фрау Марта, – он уже справился с собой и глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, – вы это говорили о…себе?

– Я очень вас разочарую, если отвечу отрицательно? – смех сдерживался уже с трудом.

– Ф-фух…проклятье на вашу голову…вы доведете меня до края, фрау Марта! – Конрад облегченно вздохнул. – Это ж надо так меня озадачить! Ваши шутки, фрау…

– Это не шутки, герр Конрад, – ласково сказала я, – это чистая правда. А вы что, даже не догадываетесь, кто по вам все глаза проплакал?

– Фрау Марта, предупреждаю вас, если вы пытаетесь меня осмеять, то у вас ничего не получится!

– Да бросьте вы, герр Конрад, очень надо вас осмеивать! – махнула я рукой. – Девочка по вам сохнет, все служанки смеются над ней, что она в такого старого влюбилась, и вы туда же? Хоть бы из любопытства спросили, кто это…вот и люби вас после этого – все глаза проплачешь, а вы и не замечаете ничего. Не мужчины, а каменные статуи! – наигранная горечь и пафосность сделали свое дело и когда я повернулась, чтобы уйти, он ухватил меня за руку.

– Подождите, фрау Марта, – Конрад выглядел растерянным и виноватым, – подождите, прошу вас! Я действительно подумал, что вы решили посмеяться надо мной, но то, что вы сообщили мне…только скажите, это случайно не Клотильда?

– Герр Конрад, неужели вы ко мне настолько плохо относитесь, что думаете обо мне подобное?

– Фрау Марта, иногда я теряюсь, пытаясь понять смысл ваших поступков.

– А вы спросите меня, – любезность из меня так и лилась рекой, – я вам все объясню и все ваши вопросы мигом отпадут.

– В ближайшее время я так и сделаю, а сейчас меня больше занимает вопрос – кто она?

– Ну наконец-то мы добрались до сути! – обрадовалась я. Разговор меня уже начал порядком тяготить и представился хороший предлог для его завершения. – После всех хороводов, как я уже знаю, тут будут плясать парами. Меня вы ни с кем не перепутаете, герр Конрад? Вот и подходите ко мне, получите свою драгоценность. И не думайте, что это розыгрыш, девочка и так переживает, не отпугните ее своим мрачным видом!

– Хорошо, фрау Марта. Но если вы шутите…

– Все бы так шутили, герр Конрад, – мне стало грустно и тоскливо, отчего последние слова прозвучали слишком мрачно. – Не упустите свой шанс.

Круг танцующих во дворе понемногу увеличивался и я стала вглядываться в него, чтобы найти Альму. Не хватало еще, чтобы Конрад подумал, что я действительно разыгрывала его, тут ничем не оправдаешься! Заглядывая из тени в освещенные веселыми языками пламени лица, я искренне позавидовала им и их безудержному веселью. Мелькнула мысль, что сейчас я могу переодеться, забрать свой мешок и спокойно уйти за ворота, пока все топают, свистят и пляшут. Во всем дворе не найдется никого, кто будет следить за темной фигурой, проскользнувшей вдоль неосвещенной стены в сторону выхода из крепости. Но царившая вокруг атмосфера радости была такой искренней, что мне захотелось окунуться в нее прямо сейчас, а потом…потом я что-нибудь придумаю, не впервой.

– Фрау Марта! – кто-то дернул меня за рукав платья, – вставайте вместе с нами в круг! Тромс, пусти фрау Марту, она тоже будет плясать вместе с нами!

Парень протянул мне руку и крепко сжал ее, с другой стороны меня держала Труди, весело смеясь и подскакивая на месте. А почему бы и нет? Над головами плыла незатейливая мелодия дудочки Базиля, вовсю трещал костер, от которого шло такое приятное тепло и рядом с этими людьми было по-человечески радостно находиться. Вместе со всеми я прыгала, поднимала руки и хлопала в ладоши, улыбаясь от всей души. Как же это было здорово! На той стороне хоровода мелькнуло лицо Альмы, раскрасневшейся от танца и кажущейся просто красавицей, там же я заметила Гунтера, Ульрику, Петера, Лукаса и даже мужчины постарше охотно вставали в круг. Постепенно он расширялся, зрителей оставалось все меньше и меньше, а сам круг уже стал ломаться. Плясали мы уже давно и я поняла, что сейчас начнутся те самые парные танцы, о которых говорила Альма. Действительно, дудочка немного передохнула и засвистела другой напев, чуть более задорный и в то же время нежный, а распавшися хоровод опять образовал круг, внутри которого начали появляться первые пары.

Я стала пробираться туда, где видела Альму, но внезапно меня остановила чья-то рука.

– Марта, – Гунтер смотрел очень серьезно, – ты… пожалуйста…

– Конечно, Гунтер, – я подала парню руку и он расцвел в улыбке. – Танцевать можно со всеми, это не возбраняется!

На этот танец вышло совсем немного пар, да и сам танец был донельзя простой – покружились, взявшись под руки, остановились и похлопали друг другу в ладоши, потом поменяли руки и снова закружились в другую сторону, отбивая ритм ногами, как в ирландских танцах. Для 21 века – наивно, для этого мира – необыкновенно. Раскрасневшиеся лица, горящие от восторга глаза и радостные улыбки вокруг…что еще надо тем, кто недавно вернулся после боя?

Дудочка умолкла, пары начали возвращаться к зрителям и я опять пошла вдоль круга в поисках Альмы, но теперь меня перехватил Ульф, несмотря на свою перевязанную руку. Мне стало уже откровенно смешно от своей популярности и я продолжала высматривать среди зрителей Альму, видя, что среди пар ее нет.

– Фрау Марта, – Ульф тоже улыбался, только немного кривовато, – вы ведь не сердитесь на меня? Я выполнял приказ…

– Нет, Ульф, – улыбнулась я в ответ, – я не сержусь. Командир он всегда на втором месте после Бога!

Увидев Альму, я решительно двинулась после танца к ней. Дудочка замолкла чуть подольше, чем раньше – Базиль наверняка выдохся и должен отдохнуть подольше, а зрители начали шушукаться между собой.

– Альма, – я встала к ней спиной, делая вид, что не вижу ее расстроенного личика, – посмотри мне шнуровку, по-моему она ослабилась…

– Да, сейчас посмотрю, фрау Марта, – она обеспокоенно завозилась сзади, а я нашла взглядом Конрада и улыбнулась ему. Ну, где же Базиль со своей волшебной дудочкой?

Миллер сделал самое правильное, что только можно – он медленно двинулся прямо ко мне, пересекая свободный пока что круг для танцев и в тот момент, когда ему оставалось всего пара шагов, Базиль начал опять играть. Конрад посмотрел на меня с серьезным ожиданием, но я еще раз улыбнулась ему и сделала шаг в сторону, оставляя вместо себя испуганную Альму. Брови мужчины поползли вверх, но отступать было уже поздно, а девушка застыла на месте, широко раскрыв глаза.

– Фройен Альма, – Конрад протянул ей руку и вытащил из круга зрителей, – приглашаю вас…

Ответом ему были совершенно сумасшедшие от счастья глаза, в которых, я надеюсь, он прочитал все, что только может прочесть мужчина, имеющий хоть немного воображения.

– Ну вот и сладилось, – усмехнулась я. – Не зря старалась!

– А мне фрау Марта не откажет в танце? – Голос над ухом был таким неожиданным, что я чуть не подпрыгнула на месте и мужская рука уже подхватила меня под локоть, чтобы закружить под переливы дудочки.

Неужели я смотрю на Михеля также, как Альма только что смотрела на Конрада? Наверное, да, потому что карие глаза напротив уже давно потеряли свою обычную холодность и равнодушие и от того выражения, которое я вижу, хочется смеяться и плакать одновременно.

Дудочка замолкла, пары начали потихоньку рассеиваться, а Михель подхватил меня на руки и понес к высоким ступеням, над которыми темнели приоткрытые двери. Я обняла его и ткнулась носом в шею, пока он шел по лестнице и коридору до дверей моей комнаты.

– Заходи, – двери распахнулись под гостеприимным жестом. – Подожди, сейчас зажгу свечи.

Вместе со свечами на стол была водружена бутылка герцогского розового и я даже облизнулась при воспоминании о его необыкновенном вкусе.

– Марта, я хотел поговорить с тобой еще по приезде с Эдера, но не получилось…эти разбойники спутали мне все. Сегодня, пока мы ехали из Корца, сто раз пытался представить этот разговор с тобой…ч-черт, я не знаю, с чего и начать…

– Не знаешь? – потянула я вино из бокала, а Михель выжидательно посмотрел на меня и кивнул. – Тогда начни с главного, а о мелочах мы и так договоримся.

– С главного? – переспросил он. – С главного…ну что ж… – он залпом выпил почти половину своего бокала. – Марта, ответь мне, только честно и быстро, без раздумываний и обиняков, ответь сразу же…я или он?

– Кто… – и тут до меня дошел смысл вопроса. – Господи, и ты еще сомневался? Конечно ты и больше никто… Но почему…

– Потому что я люблю тебя, черт возьми! Потому что я не могу позволить ему забрать тебя просто так, как вещь! Потому что я не верю, что ты согласилась на его предложение! – яростно рубил он. – Когда он сказал тебе обо всем?

– Он не говорил мне ничего, – вздохнула я, не понимая, когда и каким образом я очутилась на коленях Михеля, но твердо зная, что в его объятиях мне ничего не страшно. – Мое дело – принимать его решения и подчиняться им, как он сказал.

– Принимать его решения… и при этом он считает, что поступает правильно, не забирая тебя в Эрсен силой! – Злость в голосе была неподдельной. – Мне же он сказал, что подберет тебе подходящего мужа из числа тех, кто не будет претендовать на тебя, как на женщину…а ты будешь его любовницей при здравствующей герцогине!

– И брак со мной невозможен по причине разницы в нашем положении, – с издевкой закончила я. – Фриц был простым солдатом, но он был более честен со мной, чем герцог Эрсенский! Он наплевал на чужое мнение, на собственную дочь, которая предложила ему иметь меня сколько угодно в роли служанки, на своих друзей и обвенчался со мной, как положено! Я не собиралась быть постельной грелкой его светлости… пройдет немного времени, я ему буду не нужна, а двор сразу сожрет меня, если я еще буду жива к тому времени. Нет, это не выход из положения, в которое я тут попала, хотя, как оказалось, в Штальзее можно было бы жить и дальше…

– Нет, теперь нам тут оставаться нельзя, – руки сжали меня еще крепче. – Ты собралась уходить из Эрсена? Почему ты ничего не сказала об этом мне?

– Потому что я решила, что ты…выполнишь его приказ и повезешь меня к нему… – обняв Михеля, я счастливо вздохнула. – А сам получишь землю и титул…

– Подслушивала… – рассмеялся он. – Мне все время чудилось, что ты где-то рядом…где ты была, признавайся!

– Наверху, на лестнице. Это случайно получилось, клянусь!

– Котелок тоже случайно утащила с кухни? Тс-с, тебя Лукас засек, я просил его присмотреть за тобой, чтобы ты не исчезла из Штальзее до моего возвращения. Я ведь почти поверил Теодору, что ты согласилась на его предложение, только вот что-то все глодало изнутри… Никак не мог понять, что мне казалось странным, пока ты не поехала со мной на Эдер. Вниз спустился, к опорам, вижу тебя у моста и злость такая разбирает, ну почему так произошло, почему ты на герцога повелась? На его положение клюнула, на богатство, на титул? Как тебе объяснить, что это не для тебя…что я рядом, а он наиграется и выбросит тебя… Крамер даже испугался, как я начал по этим кольям лупить, а я хочу все вокруг разнести к чертовой матери, лишь бы до тебя достучаться! Потом уже наверх поднялись, я мыться стал, пока ты с Крамером в трактире сидела, а меня как стукнуло – чего это ты к мосту ходила, да еще с солдатом разговаривала? Вскочил на коня и ходу туда, караульные все меня знают, вот я и узнал от него, что ты спрашивала, как границу переходят, сколько платят, можно ли Эдер переплыть. Караульный не дурак оказался, смекнул, что ты не зря такие вопросы задаешь, а тут я нарисовался, ну он мне все и выложил, память у них тренированная, почти весь разговор слово в слово повторил. Тогда я и понял, что ты бежать решила, а я буду последним дураком, если упущу тебя снова. Тут еще разбойники эти…словом, все до возвращения оставил. Почему я раньше не замечал, какая ты красивая…Марта, девочка моя…мир и тут большой, мы уйдем из Эрсена вдвоем…нас не найдут, если мы сами этого не захотим… Я люблю тебя…

Необыкновенно тепло и уютно было сидеть в объятиях того, кто только что сказал мне самое главное и молчать дальше не было никакого смысла.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала я ему на ухо. – И мы уйдем из Эрсена вдвоем…

Понятно, что пока его светлость не изволил обратить на меня внимание, Михель не замечал меня, как женщину. Я была для него другом, товарищем по несчастью, человеком, с которым он с удовольствием общался на любые темы, но никаких чувств он ко мне не испытывал. Стоило только герцогу Эрсенскому отнестись ко мне, как к любой мало-мальски интересной даме, как это моментально вызвало реакцию собаки на сене и в Михеле взыграло тривиальное чувство собственничества. Он уже привык видеть меня рядом, а тут пытаются забрать то, что он заимел лично для себя, пусть оно пока и не нужно… Дальше дело приняло для него и вовсе оскорбительный оборот, когда его светлость зачастил в Штальзее и при всех показал, что фрау Марта ему не безразлична, а на слухи о ее связи с Рихтером он плевать хотел с высокой горки. Два собственника, которые не поделили одну женщину… что ж, за такой шаг я могла только сказать искреннее «спасибо» герцогу, потому что без этого Михель никогда бы не проявил никаких чувств ко мне или это случилось бы намного позднее. Характер у него не сахар, это я уже успела понять, но ко всему можно привыкнуть и лучше сделать вид, что я не понимаю истинной причины такой неожиданной влюбленности. А уж когда его светлость поставил Рихтера в известность о своих планах, вот где он закусил удила!

– Значит, я для тебя все-таки не просто товарищ по несчастью? И ты молчала об этом?

– Да как-то ситуация не складывалась подходящая…то Амалия тебе кинулась спинку потереть, то другая пригласила постель разделить…

– Ревнуешь, – удовлетворенно улыбнулся Михель, – а спинку потереть я тебя приглашал, между прочим. Осталась бы тогда, раньше разобрались во всем.

– Ну извини, не поняла я, что приглашение получила. Ты тоже не смотрел влюбленными глазами, а навязываться я не хотела.

– Дурочка…навязываться она не хотела…а кто вас, женщин, поймет, что вы на самом деле думаете…

Мужские губы, чуть пахнувшие вином, закончили фразу там, куда уже давно добирались с самого начала, сердце бешено заколотилось от радости и пьяно закружилась голова. Это не сон, он действительно здесь и целует меня сам, потому что любит…

По комнате пронесся порыв ветра, свечи ярко вспыхнули и погасли, а темнота вокруг закружилась с такой сумасшедшей скоростью, что в голове возникла резкая боль и я потеряла сознание.

Ч-черт, что же я такое вчера пила, что в голове сплошной туман и вдобавок болит спина? Глаза открываться определенно не желали, но твердая поверхность под щекой была теплой и шероховатой. С некоторой опаской поводя вокруг рукой, я убедилась в отсутствии непосредственной опасности и прислушалась, а заодно и принюхалась. Хм, храп мне не почудился, да и выхлоп тоже. Неужто я вчера так надралась, что дышать невозможно? А что у нас было вчера? Память услужливо начала перебирать ушедшие в прошлое картины бытия – праздник в Штальзее, разговор с Конрадом, пляски у костра, танец с Михелем, разговор с ним в моей комнате под герцогское розовое…сколько же я этого розового выхлебала, что головы не повернуть и почему я лежу на чем-то деревянном? И где, собственно, Михель?

С трудом разлепив глаза я непонимающе разглядывала обстановку комнаты, на полу которой я благополучно и дрыхла – большое прямоугольное окно, странная низкая и узкая мебель, прямоугольные ножки над головой, накрытые чем-то, стены в цветочек…охренеть, да это же самая обычная комната моего мира! Сев на полу, я узрила на кровати источник храпа и выхлопа – очень хорошо была видна чья-то задница, обтянутая джинсами. Отзываться никто не пожелал, хозяин зада пробормотал что-то неразборчивое и перевернулся на другой бок. Волна выхлопа повисела в воздухе и медленно опустилась на меня, вызвав очередной всплеск головной боли. Страшно хотелось пить и еще в туалет.

Поразмыслив над этим состоянием, я никак не могла понять, что было сном, а что явью в последних нормальных воспоминаниях. Память просто вопила, что она не сошла с ума и если постараться, то она вытащит мне что угодно, самые мельчайшие подробности, чтобы доказать реальность произошедших со мной событий. Действительность вокруг говорила о тривиальном перепое и пьяных глюках. Храп и бульканье с дивана были реальны и наводили на грустные мысли, что пить надо меньше и реже, тогда и романтические фантазии не будут оживать в пьяных снах. Стукаясь о стенки, я вышла в коридор в поисках туалета, и чуть не столкнулась нос к носу с растрепанной женщиной в старинном платье, со страхом уставившейся на меня. От удивления я застыла на месте, разглядывая незнакомку и спустя лишь минуту поняла, что это мое отражение…

В интернет я вышла почти через два месяца после возвращения домой. Особо друзей у меня в Контакте не было и я была чрезвычайно удивлена, увидев длиннющий список личных сообщений от адресата, который не числился в списке моих друзей и носил ник Driverrrr. Первое сообщение было датировано следующим днем после возвращения.

«Марта, привет! Раньше не писал – не имело смысла, ты бы не поняла, от кого это сообщение. Поставил себе напоминалку на трубу – сегодня отправить тебе письмо. Искал тебя по всем сетям, наконец ребята из техподдержки помогли, вычислили. Я вернулся в тот день и тот час, откуда и ушел, скорее всего, у тебя будет то же самое. Докладываю – я работаю вместе с отцом в его фирме. Времени на раскачку не было – многое забыл, пришлось почти заново учиться. Одно хорошо – наш „немецкий“ мне здорово помог и я первое время говорил по-русски с акцентом. Зато теперь у нас наметились контракты с Германией и я тут первый кандидат. Родители не могли поверить в мое преображение, для них прошло только несколько дней, а для меня – три с половиной года. Поахали, Ленка выпучила глаза, когда увидела меня вечером дома, Темка долго щупал за все мышцы и качал головой. Первым делом полез в ванну, о которой я мечтал. Потом пошел к врачу – вставлять выбитые зубы и лечить оставшиеся. Влился в работу так, чтобы не было свободного времени. Сперва сидел в офисе, потом попросился „в поле“. Это мне было не привыкать – сколько отмахал километров в Норсете, Айзенштадте и Эрсене, так здесь просто лафа по сравнению с теми условиями. Там я научился думать и принимать решения, здесь я реализую все, чему научился там. Марта, я скучаю по тебе, жду от тебя ответа. Целую. Михель.»

«Марта, здравствуй! Устал, как собака, только сейчас добрался до ноута и решил черкнуть тебе кой-чего. Вчера получил визу в Германию, улетаю туда на стажировку. Пока на три месяца, возможно, отец продлит срок. Он ничего не говорит мне, но я вижу, как он рад, что я рядом с ним. Это хорошо, что я занят с утра до вечера, дело – это главное, все остальное – потом. Все, кроме тебя. Скучаю, люблю, жду ответа. Михель»

«Марта, девочка моя, почему не отвечаешь? Боюсь даже думать, что у тебя что-то пошло не так и ты не вернулась домой. Этого не может быть, потому что я люблю тебя. Я страшно скучаю по тебе. Михель.»

«Добрался до ноута, едва живой. Не хватает знаний, бьюсь над электронными учебниками, но я упорный, я сделаю это! Марта, сегодня я спросил у моего куратора, не знает ли он, как добраться до Эрсена. Представляешь, есть тут такой небольшой городок, как есть и Кобург, и Варбург, и Штальзее. Германия не так велика, как нам думается, так что мне очень хочется съездить туда. Понимаю, что это глупо и ничего похожего на те Эрсен и Штальзее, в которых были мы, я не увижу, но все равно хочу поехать. Если получится, расскажу и покажу фотографии. Целую, Михель.»

«Марта, если ты не ответишь, я буду бросать эту стажировку и лететь в Питер!»

«Марта, доброго времени суток! Сегодня у меня выходной и я долго гулял по улицам Франкфурта. Чистенький красивый город, приветливые люди, шикарные магазины и рестораны. Посидел в кафе, представляя тебя рядом. Почему-то начал рассказывать тебе о работе, делах на фирме, проблемах на объектах, а ты внимательно слушала и почти ничего не говорила, как тогда, в Штальзее. Работа помогает прожить еще один день, сделать еще один шаг вперед. Познакомился с отличными ребятами, они русские немцы, уже давно живут здесь и у них налаженный бизнес. Подумываю о совместных делах с ними, тем более что двое строители, а еще один из смежной фирмы, торгующей новыми технологиями в строительстве. Они разработали новый метод утепления домов, более дешевый и экономичный, чем наши утеплители. Я просидел с ними полдня, пока они не извинились передо мной – выходной немцы проводят только в кругу семьи. Почувствовал себя лишним и захотел на работу, чтобы не маяться в одиночестве. Выходные – это мой бич. Без тебя они не в радость. Пиши, жду. Михель.»