Текст книги "Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

– Вы имеете обыкновение гулять по ночам, фрау Марта? – его светлость с удивлением посмотрел на мокрую рубашку.

– Служанка не принесла мне воду, а во дворе есть целая бочка… Прошу прощения, ваша светлость, я пойду спать.

Почему-то он не стал набиваться мне в провожатые, наверное, из-за того, что я была в штанах и рубашке.

То, что приезд начальства всегда вносит незапланированный переполох в устоявшуюся жизнь, я знала, но размеров стихийного бедствия не представляла совершенно. В оружейном складе было все, что угодно, кроме арбалетных болтов, которые как будто растворились в воздухе. Копошилась я тут тихонько, методично просматривая полки, где недавно еще лежали мешки с болтами и стрелами, но нужного мне никак не находила. Присев в углу, я слышала беготню на заднем дворе, отрывистые приказы и рявканье Конрада, топанье сапог и прочую суматоху. Судя по нарастающему волнению, его светлость изволил отчаливать сегодня и поэтому весело переругивались конюхи, звеня лошадиной амуницией за дощатой стеной. Поднимаясь, я услышала характерный треск и тихо выругалась про себя – не выдержали штаны, а я стала обладательницей здоровенной прорехи на заду. Идти через двор в таком виде хуже, чем в драной рубахе и я решила воспользоваться не главным входом, а одной из небольших запасных дверей, которые тоже вели в коридор первого этажа. Проскользнув вдоль стены, я нырнула в ближайшую, прошлась в сторону главного входа и опрометью помчалась назад – через него зашел герцог в сопровождении Рихтера и они стали подниматься по главной лестнице, а внизу послышались голоса фон Дайница и Юнга. Уходить они никуда не собирались, чем привели меня в форменное расстройство, но в конце концов на второй этаж можно пройти и по другой лестнице, сделав крюк. На первом этаже было тихо, после поворота и тем более не стало слышно никого и я уже совсем перестала шугаться, поднимаясь на второй этаж. Обрадовавшись, что и тут никого нет, я хотела было двинуться в сторону жилых комнат по коридору, но оттуда уже приближались шаги и слышался неясный разговор. Скорее всего, это были герцог с Рихтером, но вылетать им навстречу, зажимая дыру на заду, было…хм. некорректно, и я отпрыгнула обратно на лестницу и побежала по ступенькам наверх, чтобы переждать время. Прислушалась…ну да, знаю, что подслушивать нехорошо, но очень интересно и познавательно, а иногда и даже полезно! Постояв пяток минут я уже собиралась уйти, как услышала свое имя и разговор мужчин принял такой оборот, что я забыла обо всем вокруг и даже легла на ступеньки, чтобы подползти поближе и не пропустить ни слова. Оторвать меня от этого процесса можно было только пригрозив смертной казнью…

…– ты прекрасно справишься с этим делом, герр Михель, а фрау Марту я намерен забрать с собой в Эрсен.

– Как…забрать? Когда?

– Разумеется, не сейчас. Мне надо отдать кое-какие распоряжения, чтобы ее появление при моем дворе не вызывало лишних кривотолков и было обставлено, как должно. Я уже обдумывал, как лучше это сделать.

– Ваша светлость…я не понимаю…

– Что ты не понимаешь? Она произвела на меня сильное впечатление еще тогда, месяц назад, когда чуть было не сбежала от Конрада, стоило мне с ней поговорить и это впечатление только усилилось. Мне понравились ее рассуждения, ее умение держаться и отвечать, мне понравилось в ней умение слушать собеседника и понимать его. Она не похожа на простолюдинку, хоть ее покойный муж и был простым солдатом, скорее всего она воспитывалась в благородной семье и является незаконной дочерью какого-нибудь аристократа.

– Но ваша светлость… она моя…

– Любовница? Ты это хотел сказать? Я знаю и это, мне уже все доложили.

– И вы все равно хотите…

– Михель, если ты успел заметить, я не принимаю необдуманных решений. Я правитель земель Эрсена, а не самодур, как тебе известно. На первом плане у меня всегда будет стоять забота о моей земле и ее благосостоянии, а все остальное – потом. Если бы я был таким самодуром, то приказал бы привезти фрау Марту в Эрсен, не обращая внимания ни на что. Подожди возражать мне! Но зачем мне брать силой женщину, которая затаит ненависть ко мне и надо будет постоянно опасаться яда или кинжала? Я бы не стал настаивать, если бы ты и она любили друг друга, но между вами нет никакой страсти, это видно невооруженным взглядом. Она ни разу не вышла утром со счастливыми глазами, как выходят женщины из спальни своих любовников, я ни разу не видел на ней следы поцелуев да и при упоминании о тебе она остается равнодушной, потому что она тебя не любит. Вас ничего не связывает, а значит она свободна. Для постели ты найдешь себе другую, а я сделаю все, чтобы она стала счастливой со мной. Опыта у меня для этого гораздо больше, чем у тебя.

– Ваша…светлость, а как же ваша…жена? Как она посмотрит на появление…фрау Марты в Эрсене?

– К сожалению, моя жена столь долгое время не обращает на меня никакого внимания, что я иногда забываю, как она выглядит. Ее больше интересуют молодые люди, которые чуть старше моего сына и мне приходится закрывать на это глаза. Из-за этого я больше времени провожу в седле, чем в Эрсене, что не может меня не расстраивать. Стоит только сказать Маргарите, что ее драгоценные мальчики будут в чем-то ущемлены, как она пойдет на любые уступки, чтобы вернуть все на место. Здесь у меня есть рычаги давления и я не допущу, чтобы фрау Марта пострадала.

– Но…простите, ваша светлость, а что будет потом, когда пройдет время и она вам наскучит? Что вы сделаете с ней?

– Ты проявляешь заботу… мне это нравится. Другие бы отряхнули руки или попросили для себя выгод. Не думаю, что она слишком быстро наскучит мне, но ты прав, брак с ней невозможен даже в случае преждевременной смерти моей жены. Скорее всего я выдам ее замуж за кого-нибудь из моих вассалов, только надо подобрать подходящего по возрасту, чтобы он не мог предьявить ей требование в исполнение супружеского долга, но ходил своими ногами. Желательно, с наименьшим количеством родственников, главное тут – титул. Я подумаю, кто больше всех подойдет для этого. Пока она поживет инкогнито в Эрсене, потом, после свадьбы, будет официально представлена к моему двору. Это будет для нее хорошим устройством судьбы, многие дамы сочли бы за счастье получить то, что получит она. Да, Михель, несмотря ни на что, ты должен заниматься теми задачами, которые я на тебя возложил. Ты человек умный, хорошо соображаешь и такие люди, как ты, будут опорой любого правителя. На наши с тобой отношения не должно влиять ничего, никакие женщины не должны стоять между нами. Я ценю тебя и всегда готов выслушать твои соображения по любому вопросу, потому что ты не придворный пустобрех, охочий до приемов и титулов. Чтобы обеспечить твое будущее, я тоже предприму кое-какие шаги…ты получишь землю и войдешь в число тех, кто стоит со мной рядом и на кого я могу опереться.

– Я понял вас…ваша светлость. Что вы хотите от меня сейчас?

– Сейчас я хочу, чтобы ты привез фрау Марту в Эрсен через неделю. К этому времени я уже прикажу снять для нее дом, куда смогу приходить, не опасаясь чужих глаз.

– А она…знает об этом?

– Разумеется, я ей уже все сказал. Лучшего охранника, чем ты, мне для нее не найти. Мне пора ехать, фон Дайниц уже заждался нас. Фрау Марту искать не надо, я буду ждать ее в Эрсене ровно через неделю и больше не позволю ей прощаться со мной. Пойдемте, герр Рихтер, проводите вашего правителя до ворот.

Шаги уже затихли, а я все лежала на холодных ступенях, придавленная услышанным. То, как его светлость элегантно расписал мою дальнейшую судьбу, вызывало дрожь, а Рихтер даже не возразил ни слова, как будто так и надо! От безысходности хотелось биться головой о стены, хотелось крушить и ломать все вокруг…герцог решил выдать меня за какого-то старикашку, чтобы потом держать при себе…а у него ведь взрослые дети, как они посмотрят на мое существование рядом с их отцом при живой матери? Опять повторяется история, как это было в Варбурге… Самое поганое было то, что пока я живу в Штальзее, я привыкла к безопасности, уважению со стороны обитателей замка и к тому же Рихтеру, а отказываться от всего этого было уже страшно, как было страшно терять последнюю ниточку, связывающую меня с родиной. Неделя, срок который мне дан для принятия решения – или я становлюсь любовницей Теодора или опять пускаюсь в бега. И то и другое было одинаково страшно, меня может сожрать придворный паучатник во главе с герцогиней, которая занимается с мальчиками до тех пор, пока не возникнет серьезная угроза в моем лице. Женщины мелочны, злобны и мстительны, я бы сама сгноила за такое любую соперницу! А еще есть дети, недоброжелатели…где гарантия, что герцога не убьют, власть поменяется и что будет со мной? Домо-ой хочу-у…

Я сидела, размазывая слезы, на пустой лестнице и будущее казалось мне темным, как подвал, в который она спускалась…

До самого ужина я занималась шитьем, сидя вместе со служанками в большой комнате на первом этаже. Руки машинально вдевали нитку, втыкали иголку, оканчивали шов, а мысли беспорядочно бродили в голове, выдавая то одну, то другую версию дальнейшего существования. Можно уйти в вольные города, да хоть в тот же Гедерсбург. Что для этого надо? Ничего лучше, чем бытовые заботы, не заставляет взять себя в руки. Итак, дорогу до моста я знаю. Вопрос первый – как выйти за ворота Штальзее, вопрос второй – как перейти мост. Положим, я попрошусь в какую-нибудь поездку с Рихтером. Ехать будем верхом, значит, можно будет ускорить передвижение, пешком все же тяжелее ходить. Чтобы уходить не в чем мать родила, надо заранее собрать вещи, ученая уже. Оружие надо подготовить заранее и вынести его за стены. Что брать? Арбалет, пару ножей – больше мне ничего не понадобится. Котелок, крупу, хлеб, кресало, соль, деньги. Да, где бы денег раздобыть? Кроме, как украсть, ничего не придумывалось. Кстати, у кого? Юнга грабануть или Рихтера? Может, вольфовцев выпустить? А что, это мысль, с ними я и уйти смогу… От подобных идиотских прогнозов стало еще гаже на душе и я до крови уколола палец. Рубашка отлетела в сторону, а я пошла на ужин, присматриваясь по дороге, где что можно прикарманить.

Кладовка запиралась на ключ, это я уже уяснила. Котелок можно было спереть только у Клотильды, но как это сделать, когда она постоянно толчется на кухне, было загадкой. Кресало тоже наверняка было там, да и не пускала она в свое царство никого. Как зайдешь на шаг дальше порога, сразу начинает подозрительно присматриваться, фыркать и смотреть в упор так, что из рук все выпадет, если сама не отберет раньше. Денег бы найти, тогда и в деревне что-то можно было бы купить.

В трапезной постепенно собирался народ. Прибежали служанки щебечущей стайкой и расселись на дальнем конце стола, оглядываясь на подходящих стражников. Прибежала Альма, увидела меня и ахнула:

– Фрау Марта, а что же вы платье-то не переодели? В нем вам куда лучше, чем в этих штанах! Если вам помочь надо, то вы скажите, я мигом прибегу!

– Спасибо, Альма, – я не знала, как отвязаться от назойливой девицы, которая выжидающе топталась рядом, – конечно, мне самой не зашнуроваться…

– Тогда я к вам прибегу перед ужином, фрау Марта, – обрадовалась она и, задрав нос, пошла к женскому концу.

Зашел Гунтер, скользнул взглядом по столам, наткнулся на меня и отвернулся, сделав вид, что не заметил.

– Добрый вечер, Марта, – поздоровался Карл, проходя мимо. – Чего сегодня с арбалетом не выходила? Мы новые щиты поставили, доски самые толстые взяли. Давай завтра с утра выходи, опробуй! Амалия, – веселый голос парня уже зазвучал ближе к женскому концу, – розочка ты моя, как я рад тебя видеть!

Девицы дружно захихикали, а Карл уже подсел к ним, умудрившись прихватить свою миску и здоровенную кружку пива.

Конрад, вошедший в трапезную в пыльной одежде и грязных сапогах, заставил всех на некоторое время примолкнуть, но поскольку никаких санкций не последовало, смех и разговоры возобновились. Немного замешкавшись, он присел недалеко от меня со своим ужином.

– Добрый вечер, фрау Марта.

– Добрый вечер, герр Конрад. Откуда приехали?

– Из Райбера, каменщиков там набирали. Вы же знаете, что по распоряжению его светлости…

– Да конечно знаю! Как сегодня прошло дело?

– Нормально, – пробурчал он, работая ложкой. – Шестерых записали в Райбере, а в Корц не успели. Дорога туда длинная, а пока в Райбере старосту искали да разбирались с селянами, так время и ушло.

– А…герр Рихтер где?

– Да во дворе, моется. Клотильда, солнце мое, положи еще, а то с утра не евши! Как его светлость проводили до развилки, так и трясемся весь день. В Райбере только молока попили и все.

Повариха унеслась на кухню за добавкой, а Миллер с жадностью выпил полкружки пива, которое вылезало плотной шапкой сверху.

– Вы вдвоем ездили, герр Конрад?

– Конрад, ты уже здесь? – Рихтер, с влажными после умывания волосами, присел рядом. – Добрый вечер, Марта. Клотильда, тащи ужин, а то помру!

Переговариваясь с Конрадом, он быстро ел, потом подошедший Юнг стал расспрашивать о поездке в Райбер и Михель рассказывал подробности, то и дело подчеркнуто обращаясь к Конраду за подтверждениями. Звучало это все бодро и весело, перемежалось прибаутками и армейским юмором, отчего к нашему концу стола подтянулись те солдаты, которые подошли позже. Ничего нового для себя я во всем этом не услышала – почти так же все было в самый первый день, разве что староста не прикидывался идиотом. Но для мужчин это было иитересно, к тому же они начали вспоминать, кто из них был в этом Райбере, кто ехал мимо, а кто что знает о тех местах и сплоченная масса слушателей опять распалась на кучки, обсуждавшие свои проблемы.

– Конрад, – Рихтер как-то сразу потерял всю веселость, стоило только окончиться его рассказу, – завтра в Корц поедешь без меня. Его светлость приказал, чтобы я к герру Крамеру съездил…

– Он все про мост толковал?

– Да, надо там посмотреть, при отъезде приказал. Возьмешь с собой пару солдат посмышленей. Справитесь сами…

– Вы один поедете, герр Рихтер?

– Один. Дорога людная, охрана не нужна будет. К вечеру вернусь.

– Герр Рихтер, – за спрос не бьют, а съездить мне туда не помешает, – можно, я с вами поеду?

– Со мной? – переспросил он, как будто не понимая, – ну поехали, раз уж так хочешь. На рассвете разбужу.

– Спасибо, герр Рихтер! Буду ждать.

Конрад хмыкнул, когда я поднялась из-за стола, чтобы пойти спать.

Посидев в кресле, я чуть не заснула, но Михель так и не пришел. Окончательно уверившись в предательстве всего рода человеческого, я разревелась от обиды и уснула, представляя себе, как я навьючиваю лошадь и уезжаю из Тевтонии куда глаза глядят.

Почти всю дорогу до Эдера Рихтер молчал или отвечал невпопад, как будто слышал меня через слово, хоть мы и ехали с ним бок о бок. В конце концов мне это надоело и я стала размышлять, как мне преодолеть границу и что потом делать. Неизвестность пугала отчаянно, но служить его светлости постельной грелкой не хотелось еще больше. Я же дура наивная, меня там изведут очень быстро, и понять не успею, кто руку приложил! Романы Дюма и Дрюона давали хорошее представление о том, что может меня ждать в Эрсене, а своей жизнью я еще дорожила, чтобы быть похороненной ХЗ где.

– Как тебе этот размах?

Мы стояли наверху обрывистого склона, где недавно точно также обозревал сверху стройку герцог Эдерский.

– Потрясающе! – без тени фальши призналась я. – Кому расскажи, что я видела, как строят настоящий средневековый мост, не поверят! Одни человеческие руки, без всякой техники…это надо видеть, чтобы понять величественность будущего моста. Когда он будет построен, то будет выглядеть совсем по-другому, законченным произведением искусства, но понять количество вложенного сюда труда можно только сейчас.

Рихтер хмыкнул, но ничего не ответил, рассматривая панораму долгостроя.

– Герр Рихтер, хорошо, что вы приехали, – подошел к нам герр Крамер. – Я уже имел честь рассказать его светлости о здешних проблемах, связанных с некоторыми свойствами этой местности, пойдемте, я вам все покажу… Мое почтение, фрау Марта! Очень рад вас видеть, поверьте! Вы тоже интересуетесь этим строительством, как я вижу? Но до продолжения укладки камня на опоры еще не дошло, пока не будет подвоза стройматериала. Пока у нас стоит другая задача – сохранить то, что уже сделано. Пойдемте же на дорогу…

Пока Крамер объяснял, что надо отводить от дороги воду и что для этого предпринято, я делала то, что и все умные женщины, когда ни фига не понимают, о чем им толкуют мужчины, то есть кивала головой, заинтересованно рассматривала те места, в которые он тыкал палкой и преданно смотрела ему в глаза, поддакивая и соглашаясь. Когда он стал выдыхаться, Михель, до сего момента молчавший, подключился к разговору и мало-помалу монолог Крамера перерос в их диалог, а я облегченно вздохнула. Не надо больше притворяться и надувать щеки для понта, можно немного поработать и в своих интересах. Мужчины вернулись к самому краю речного берега и стояли, заглядывая вниз, а снизу уже поднимались двое рабочих и герр Крамер нетерпеливо махал им рукой.

– Фрау Марта, к сожалению, я не могу уделить вам должного внимания, поскольку чрезвычайно занят вопросами возобновления стройки, – начал расшаркиваться герр Крамер, – но может быть вы немного подождете и я сам покажу вам все, что вы захотите?

– Вы очень любезны, герр Крамер, – остановила я поток красноречия, – и обязательно посмотрю все поближе, если вы покажете мне…а сейчас я пройдусь…да вот хотя бы до старого моста! – послав ему самую теплую улыбку, я пошла в обратную сторону, оставив мужчин заниматься насущными вопросами.

О такой удаче можно было только мечтать! Рихтер занят с Крамером, а то, что я пройдусь до моста и обратно, да еще осмотрю дорогу вниз и другие подробности перехода через границу, так никто и не заметит, а если заметит, то спишет на женское любопытство.

Спуск вниз и вправду был жутко неудобен. Хоть убей, не понимаю, как они тут ездят на своих телегах, когда я и пешком-то спускалась с некоторым трудом. Дорога извивалась двумя петлями серпантина, но с верхней постоянно сочилась вода, превращая отдельные участки в топкие трясины, а внизу, перед самым настилом, была выбита приличная канава, которая была полна грязной воды.

– Куда направилась? – остановил меня начальственный голос из маленькой караульной перед мостом. – Кто такая, по какой надобности идешь?

– Да пока никуда не иду, спустилась только посмотреть, так ли плоха дорога, как о ней говорят, – миролюбивый ответ не удовлетворил охранника и он вышел наружу.

– Нечего тут шляться без дела, посмотреть она, видишь, вздумала! – недовольно протянул дядечка лет сорока с густыми усами и нахмуренными бровями. – Если все тут будут бегать смотреть, а денег не платить, что будет? Эй, Март, вылезай, что я, один тут брехать должен?

В караулке завозились, посылая некого Рутера ко всем чертям и желая ему там и оставаться возможно дольше.

– Когда буду проходить на тот берег, то и заплачу, а за просмотр денег не берут, – огрызнулась я. – Сколько, кстати, стоит переход через мост?

– С пешего – три медяка, с конного – десять, за телегу – двадцать, – отрапортовал усатый Рутер и подозрительно уставился на меня. – А ты что, собралась в вольные города?

– Нет, интересуюсь, сколько стоит. – Я отступила от бдительного охранника подальше и посмотрела выше по течению Эдера, где хорошо были видны строящиеся опоры. – Вот построят новый мост, там лучше будет сидеть, чем здесь…от воды будет высоко, денег будут больше платить…караулку новую поставят…заливает вас тут наверняка и сверху и снизу?

– Заливает, – мигом погрустнел дядечка, – а лишний раз наверх за хворостом или чем пожрать не сходишь. Сейчас еще ничего, а вот дожди поганые пойдут и все, спускаться только на заду можно, а народу и вовсе не будет. Так нам хоть деньги капают, а в дожди да половодье одни гроши идут, а еды и вовсе нет никакой.

Рассуждения солдата я поняла сразу – идешь через мост, кроме денег прихвати с собой что-нибудь из съестного, тогда и перейдешь быстро.

– Чего это народу-то никакого нет переходить? Один только передо мной спустился, и все.

– Так утром все уже прошли, кто с ночи пришел. Переждали, пока солнце встанет, да двинулись в дорогу. Ночью только воры ходят, а честные люди спят.

Ну что ж, ночью все априори считаются преступниками и в них стреляют без предупреждения. Грустно. Осталось еще выяснить один вопрос…

– А на ту сторону все могут пройти, кто хочет?

– А чего ж не пройти? – рассудительно ответил Рутер, оглядываясь на караулку. – Раз деньги есть, иди, кто тебя держать будет. Главное, чтоб тебя в розыскных листах не было, – добавил он после длительной паузы.

– Ну, листы они листы и есть, какое там описание?

– Не скажи, очень даже толковое, – обиделся за свои листы местный пограничник. – Вот, ежели тебя описывать, так это будет примерно так… лет тебе двадцать пять на вид, волосы темно-русые с рыжинкой, уши маленькие, нос прямой, глаза зеленые с темным ободком, большие, лицо и шея чистые, справа у верхней губы родинка с капельку, руки ухоженные, на правой ладони большая мозоль поперек, два кольца одеты…описывать надо?

– Нет, верю, что и так их уже рассмотрел! – я рассмеялась, но быстро осеклась под его взглядом. – Чего так смотришь, я что, в твоих листах записана?

– Нет, не записана, а вот я тебя запомнил, не сомневайся. Память у меня такая, один раз посмотрю, больше не надо.

– Да ты, смотрю, как колдун… неужто всех так помнишь?

– Кого я не упомню, другие вспомнят, для того тут и стоим. Март вон, хоть и выпить не дурак, а как посмотрит, так чуть ли не все сказать может про человека. Нас сюда сам герр Рихтер поставил, а он мужчина серьезный, шутить не любит. Я и раньше баловался этим – стоит глянуть, как самое нужное запоминаю, а он нас еще и сам учил, как мелкие детали запоминать, да в слова облекать. Что толку, что я запомню, а обсказать не смогу?

– Да-а, не просто так вы свой хлеб едите, – протянула я, разглядывая противоположный берег. – Но ведь не все через мост идут, вдруг кто побежит из тех, кто в твоих листах записан мимо моста? Эдер не такой уж широкий, переплывет его и все, ушел!

– Видать, ты издалека, раз такие вопросы задаешь, – дядька вдруг на секунду весь подобрался и стал похож на мента из какого-то сериала, – Эдер-то быстрый да холодный, водоворотов в нем полно. Плавать еще надо уметь, а уж как по камням побросает, то внизу соберут то, что осталось.

– Граница на замке. Ну ладно, пошла я наверх, Рутер, буду проезжать, захвачу для вас что-нибудь. Удачи тебе! – идя наверх, я ломала голову, как это дядечка исхитрился увидеть мозоль от ручки арбалета на правой руке, если я ему ее не показывала. Или случайно махнула да не заметила?

Разговор с бдительным стражем дал только одно – граница тут не на замке, КСП нету, но и ехать через мост – это пятьдесят процентов, что проскочить удастся. Только пятьдесят…

Громкие стуки были слышны издалека и больше всего это походило на забивание свай. Дорогу вниз ладят?

Крамер стоял чуть поодаль от обрыва, с явным удовлетворением наблюдая за тем, как снизу фонтаном взлетает земля и грязь, рядом с ним топтался один из бородачей, поднимавшихся недавно снизу и что-то гудел одними междометиями. Вместе с комьями грязи снизу неслись различные эпитеты и кряканье.

– Чего это там делается, герр Крамер? – попытавшись подойти поближе, я получила грязную плюху в щеку и быстро отошла назад.

– Это все герр Рихтер, – Крамер покопался в кармане и протянул мне грязноватую тряпицу. – Вытрите лицо, фрау Марта. Понимаете, мы уже вроде все обсудили, нашли общий язык, а потом заглянули за обрыв и герр Рихтер увидел, что тропинка совсем мокрая, только корни помогают держать склон. Он и в прошлый приезд говорил, что кольями и прутьями можно удержать землю, а тут…словом, он послал рабочих, но ему не понравилось, как они забивают колья, отобрал у Хайдера молот и пошел бить сам. Уже целую стену забил! – гордость, прозвучавшая в голосе Крамера, была неподдельной. – Вы только посмотрите, фрау Марта, как он это делает! Даже Хайдер согласился, что герр Рихтер умеет не только говорить, но и знает, с какого конца браться за инструмент! Герр Рихтер! – закричал он, не подходя, впрочем, к краю. – Герр Рихтер, фрау Марта вернулась, остановитесь, а то она будет вся в грязи!

Из-под обрыва донеслось что-то неразборчивое, но грязь прекратила лететь и я подошла посмотреть, что там такое делается. Голый по пояс, Михель стоял весь уляпанный грязью, опираясь на здоровенную кувалду метрах в трех ниже по склону и только цепочка здоровенных кольев с размочаленными верхушками показывала ту злость, с которой они были вбиты во влажную землю.

– Можете нести сюда ветки, герр Крамер, – крикнул он, поднимая голову, – целый ряд готов! Хайдер, не говори мне больше, что это надо делать целый день! Марта?

– Ты весь грязный, – я присела на корточки перед краем.

– Знаю, – отмахнулся он. – Спущусь вниз, помоюсь.

– Подожди, я тоже хочу спуститься вниз! Заодно посмотрю, как эта стройка выглядит вблизи.

– Тропинка вся мокрая и скользкая, – отвернулся он в сторону реки.

– Ничего, я постараюсь не упасть.

Спускаться действительно было трудно и как тут ходили рабочие, было вовсе непонятно. А еще надо камни опускать, раствор из чего-то делать…как эту-то проблему тут решают?

Узкая полоска намытого песка вдоль берега была не больше полуметра, а потом сразу начиналась глубина и быстро неслась темная вода, закручиваясь около вырастающей из нее опоры. При ближайшем рассмотрении опора была не большой, а гигантской и количество камня, которое уже было в нее заложено, измерялось тысячами тонн. По крайней мере, на мой взгляд. Михель присел у воды, смывая грязь, а я прикидывала про себя расстояние до островка, где высились еще две опоры. Плохо было только то, что нормального спуска выше по течению не было – склон там был заросший кустарником и небольшими деревьями, которые спускались прямо в воду. Еще ближе к берегу были видны топляки, торчащие из воды мокрыми черными стволами. Как через них перебираться-то, если я буду с вещами? Лошадь точно придется оставить на этом берегу, она тут не спустится.

– Что так рассматриваешь?

– Быстрая река.

– Быстрая, – согласился Михель, – и опасная. Потому тут только через мост и ходят.

– А выше по течению или ниже она как?

– Еще хуже, чем здесь. Думаешь, просто так именно тут дорогу проложили в вольные города?

Он наклонился, пытаясь смыть грязь со спины, но грязная вода потекла за пояс штанов и он выругался.

– Наклонись, – я похлопала его ладонью, – я смою тебе грязь.

Мужская спина под рукой напряглась и я даже не стала срывать траву, чтобы оттереть липкую серую глину. Лучше дотрагиваться вот так, чувствуя под пальцами твердые мышцы и живое тепло, которого мне так не хватает.

– У тебя все волосы в глине…и шея в потеках.

– Сейчас смою, а наверху остановимся на постоялом дворе, там домоюсь. Ты мне всю спину уже наверное стерла!

– Прости, – убрав руки, я отошла в сторону, пока он оттирал глиняные комья с волос.

Все, что я хотела, я увидела и узнала, а разговора, на который я надеялась, не получилось.

На постоялом дворе, где когда-то останавливались Ульф с Хоганом, было тепло и весело. Трещал огонь в очаге, болтали между собой посетители трактира, бегали между столами служанки, вздымая подолы и улыбаясь всем, кто платил. Рихтер ушел мыться и меня развлекал только герр Крамер, который больше ни о чем не мог говорить, как только о своей стройке. Слова проскальзывали мимо ушей, но я стойко держала марку и делала вид, что мне интересно и я вся сплошное внимание. Но постепенно его горячий монолог заинтересовывал меня и когда речь пошла о проблемах укрепления откоса, я все же рискнула высказать свое мнение.

– Да конечно же я согласна с вами, герр Крамер, что откос надо укреплять, иначе он постепенно оползет в воду! – я уже дожевала мясо, съела подливку с овощами, которая тут заменяла суп, и очень жалела, что нельзя попросить вина. Возвращаться обратно надо было верхом, а даже в легком подпитии это небезопасно. – Это отличная идея с кольями и ветками. Если бы ивняк был потолще, можно было бы просто втыкать стволы и они потом дадут корни. А что за дерево вы используете на эти колья?

– Осину, фрау Марта. Она меньше гниет, чем другие, а к тому времени, когда весь склон будет готов, мы уже начнем обкладывать его камнем. – пробежавшая мимо служанка покрутила задом чуть ли не у самого лица Крамера, но он не обратил на нее никакого внимания, занятый только своим строительством.

– Весь склон будет готов?

– Ну да, фрау Марта. По всей ширине будущего моста будут плотно забиты колья, которые задержат оплывание земли. Получатся этакие ступени, на которые потом и будет укладываться камень. Его светлость распорядился, чтобы на это использовали белый камень из Майнца, он хоть и не такой твердый, как из Версена, но для склона прекрасно подойдет. В самом Майнцхоффе из него строят дома и не скажу, что они быстро рассыпаются. Конечно, там нет такой воды в земле, как здесь, но раз уж герр Рихтер поддерживает меня с прокопкой канав и постройкой специального стока, то количество воды резко сократится и она не будет так заливать склон.

– Ваша идея очень хороша, только вот почему вы начали вбивать колья сверху? По-моему, это надо начинать делать снизу, так гораздо удобней. Вколотил ряд, насыпал земли, вставай ногами и колоти следующий. Ширина ступени может изменяться по желанию, зато есть хороший упор для ног. Плохо только то, что сначала колья надо опускать почти что к самой воде, а это далеко.

– Герр Рихтер говорил мне то же самое, фрау Марта. Он спускался к воде и долго стоял там, а потом поднялся наверх и начал вбивать колья, как одержимый! Два даже расколол и их пришлось положить вдоль вбитых…

– Ну вот, стоял внизу, а вбивать все же полез наверх. Не понимаю, почему, – пожав плечами, я прикинула время, которое отсутствовал Михель. Утопился он там, что ли? Опять проскочила мимо служанка, обдав вихрем юбок и я вспомнила Амалию, спещащую по коридору в мыльную. Ч-черт, я тут вся в расстройствах, а он наверняка там служанок тискает! Сволочь он, а я – дура последняя!

Михель явился за стол с такими подозрительно блестевшими глазами, что я полностью уверилась в своих предположениях о конкурентке Амалии. Трактирщик забегал вокруг, предлагая на выбор свои произведения, но он ограничился половиной гуся и такими же овощами, что и мы с Крамером. Пока я потягивала отвар, он быстро ел, перебрасываясь с начальником стройки отдельными фразами и совершенно явно торопился уехать в Штальзее. Распрощавшись с Крамером, мы тронулись в обратный путь.