Текст книги "Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

– И в какое место она им била? – засмеялся кто-то рядом. – В коленку?

– Нет, – ответил ему другой, – в пятку!

Мужики заржали, а Ульф засопел, как медведь.

– Если она такая опасная, как это вы вдвоем ее умудрились притащить, а? Ну-ка расскажи нам! Или пусть она расскажет, если ты не можешь, вот посмеемся-то! Эй ты, как там тебя, будешь рассказывать, как эти двое тебя сюда везли?

– Ру-уки развяжи-и-и… – чуть ли не в голос заревела я от обиды.

– М-да, Ульф, плакали твои денежки, когда ты этого воробья герру Рихтеру покажешь! Эй, кончай реветь, давай, я развяжу тебя…

Острый нож наконец освободил руки и я принялась их растирать, всхлипывая погромче и скрючившись на земле. Мужики веселились от души, прикидывая, сколько золота я могла бы утащить на спине, если там уже висел бы арбалет и мешок с болтами. Пока они развлекались, я оглядывала двор, прикидывая обстановку вокруг и не забывая шмыгать носом.

– Что происходит, почему такое веселье? – подошел еще один. – Ульф? Хоган? – в голосе появилось удивление. – Откуда? Нашли?

– Так точно, герр Миллер, нашли и доставили в Штальзее! – отрапортовал Ульф. – Вот она тут!

– Она? Хм…

Подошедший потянул меня за плечо и пришлось подняться, опустив голову. Признает же, сволочь…

– Что-то я ее не признаю… – протянул Конрад с сомнением. – Ты ничего не перепутал, Ульф?

– Да ничего я не перепутал! – в сердцах выкрикнул стражник. – Еще не раз присматривался, пока она в трактире бегала, а уж когда ругаться начала, как очнулась, то и подавно признал! И сбежать она хотела не раз, едва поймал!

– А от тебя все девки сбегают! – заржал кто-то сбоку, – Не только эта!

Тут уже стали хохотать все, даже Конрад изволил хрюкнуть.

– Все, закончили веселье, всем разойтись по местам! – скомандовал он. – Она, не она, вот и допросим сейчас, пока герр Рихтер не вернулся. Приедет, а мы уже все выясним, кто она и откуда. Прекрати ныть! – прикрикнул он на меня, но я затряслась еще сильнее, как будто от плача и он легонько толкнул меня вперед к дверям.

– Привез черт знает кого, – ворчал Конрад сзади, когда я спотыкаясь и волоча ноги по земле, едва двигалась в заданном направлении. – Освальд, где тебя черти носят?

– Да тут я, герр Миллер, – раздался бас сбоку, – запоздал немного. Парни веселятся, я и послушал, о чем болтают.

– Потом слушать будешь, – Конрад тяжело вздохнул. – Притащил этот Ульф какого-то заморыша, утверждает, что это та самая Марта и есть. Пропили наверняка с Хоганом деньги, а эту откуда выкопали, непонятно… иди давай, – подтолкнул он меня в спину.

Та дверь, куда они меня так упорно подталкивали, навевала не слишком приятные мысли – Освальд приоткрыл ее и мы повернули направо, прошли по полутемному коридору и дошли до лестницы, ведущей вниз. На площадку перед ней с другого конца коридора приближался еще один человек, окликнувший Конрада и тот пошел к нему навстречу, неопределенно махнув рукой Освальду. Тот замешкался, рассматривая подходившего и отвернулся от меня, а я неожиданно для себя с силой ударила сапогом ему в колено сбоку, пнула сзади Конрада так, что тот не удержался на ногах и начал валиться вниз на лестничный пролет и побежала в сторону входа по коридору. Сзади неслись непонятные звуки, а я уже толкнула дверь и слетела с высоких ступеней прямо в руки мужчины, который намеревался по ним подняться и уже поставил одну ногу на первую из них.

– Простите…извините… – я изо всех сил выдиралась из неожиданных объятий, но он не отпускал меня, рассматривая с веселым изумлением.

– Я, конечно, не против, чтобы женщины кидались ко мне в объятия, но чтобы с такой силой…фройен, ваша страсть мне чрезвычайно приятна…

Бархатный голос, который звучал сейчас в мой адрес, был ни чем иным, как голосом самого герцога Эрсенского, которого я видела два месяца назад в тюремной камере!

Последний раз я дернулась изо всех сил, но герцог оказался крепче, чем я думала, а сзади уже хлопнула дверь и топот трех пар сапог остановился на крыльце, с которого я так и не успела никуда убежать. Поодаль, за спиной герцога стояли те самые стражники, которые еще недавно потешались над Ульфом и жалели меня, только теперь они были собраны и сосредоточены, прикидывая, сразу им выхватывать мечи или все же можно подождать, пока начальство разберется, что делать.

– Герр Миллер? – вопросительные интонации в голосе сменились стальными во втором слове. – Что происходит, потрудитесь объяснить!

– Ваша светлость, – голос Конрада за спиной был спокоен так, как бывает в крайней стадии бешенства, – эта женщина доставлена моими людьми в Штальзее по приказу герра Рихтера. Она бежала отсюда тогда…два месяца назад и мы разыскивали ее, чтобы до конца разрешить конфликт с Айзенштадтом. Помните тот отряд, который мы взяли на границе? Четверо солдат, бежавших из наемного полка и трое арбалетчиков. Она из той тройки.

– Вот как? – герцог отстранил меня, но не отпускал, а посмотрел прямо в лицо. – Это в корне меняет дело, герр Миллер. Оно еще не закрыто и я жду от вас и герра Рихтера доклада по нему, как только вы проясните недостающие моменты. Говорите, она уже бежала один раз? Сейчас она могла бы бежать во второй раз и это целиком ваша промашка. Жду вашего доклада, – повторил он и медленно убрал руки с моей спины.

– Освальд! – рявкнул Конрад сзади. – Бери ее и пошли…

Здоровые ручищи заломили мне руки назад, я пискнула и брыкнулась, но Освальд видимо решил, что так вести меня несподручно и потому просто перекинул через плечо, как будто я совсем ничего не весила. Болтаясь на его плече, я видела уходящий из-под ног пол, ступени лестницы, по которой они спускались, опять полутемный коридор и чуть не треснулась спиной об арку двери, когда Освальд внес меня туда и встал посреди мрачной комнаты с каменными стенами.

– Куда ее прикажете, герр Миллер?

– Вон туда…и пристегни к стене, чтобы больше не бегала. Дрянь такая, – зашипел он от злости, – так опозорить меня перед его светлостью! И это слышали все! – он ударил со злости – кулаком по стене. – Моя промашка…больше я не дам тебе этой радости, слышишь, ты!

Тем временем Освальд усадил меня на скамью и пристегнул запястья железными скобами к стене на уровне головы. В шею уперлось что-то неприятное и холодное.

И за шею пристегни, пусть так и сидит, – скривился Конрад, злорадно наблюдая, как Освальд выполняет приказание. – Ну вот теперь и поговорим с тобой…

Скобы, вделанные в стену, держали крепко и если руками еще можно было шевелить, то поворачивать голову было невозможно. Оставалось только смотреть прямо, а там сидел Конрад, который не собирался прекращать допрос в ближайшее время…

…– Как твое имя?

– Марта.

– Откуда ты пришла в Эрсен?

– Из Айзенштадтского герцогства.

– Из какого города?

– Из Варбурга.

– Зачем ты шла в Эрсен?

– Я не шла специально в Эрсен, я просто уходила из Варбурга.

– Тебя выгнали оттуда?

– Нет, на город напал большой отряд мародеров и во время осады мой муж был убит. Я стояла на стене с арбалетом, отстреливаясь от нападавших, а после осады, когда к нам подошли на подмогу герцогские войска, я узнала, что наш епископат объединился с кобургским.

– Ну и что?

– Кобургский епископ объявил арбалеты богопротивным оружием и отдал приказ своему прелату арбалеты отобрать и сжечь, а арбалетчиков расстрелять из их же оружия на городских воротах. Я испугалась расправы и ушла из города.

– Ты ушла из города одна?

– Нет, со мной ушли двое парней, которые тоже были арбалетчиками.

– Вас всего было трое арбалетчиков в городе?

– Нет, четверо, но Густав был ранен и мы его предупредили о готовящейся расправе.

– Значит, ты решила уйти из города…Странно получается – ты защищала его стены, все видели тебя там, как ты говоришь, а потом вдруг решают тебя сдать прелату. Не сходится, совсем не сходится. Придумай что-нибудь более убедительное, чтобы я тебе поверил.

– Мне нечего придумывать, я говорю чистую правду.

– Ну ладно, оставим это пока…давай рассказывай дальше. Значит, ты ушла с мальчишками…ты прожила всю жизнь в городе и вдруг решаешь уйти из него, бросив дом, с едва знакомыми сопляками? Вы шли втроем?

– Да, втроем.

– Ну-ну, взрослая женщина и два молодых парня одни в лесу. Освальд, что ты думаешь по этому поводу?

– Да что тут думать, герр Конрад, дело ясное, чем они там занимались!

– Вот и я также думаю. Вдова она у нас…Сколько лет было твоему мужу, Марта?

– Сорок два…

– Ты слышал, Освальд? Сорок два мужу и два восемнадцатилетних сопляка! А? Ну, а что было потом?

– Мы пошли через Бернштайн в сторону Эрсена.

– Ну и дальше?

– На нас вышли четверо…они бежали из Айзенштадта и решили, что мы им подходим. Мы не знали, кто они такие, но хотели идти до границы вместе, а потом уйти от них…мы не знали, что за ними была погоня…они говорили, что их должны были судить за кражу поросенка, а они украли свое причитающееся жалованье и сбежали из полка…мы ушли через перевал, а потом поднялись в горы…они пригрозили, что убьют нас, если мы не будем им помогать отстреливаться от погони…мы перешли границу Эрсена и забрались на разрушенную башню, а через два дня Вольф решил прорываться с нее и в этот момент подошли вы…

– Интересную историю ты нам тут рассказываешь, Марта. Ну-ка, посчитаем по дням, когда началась осада Варбурга? Сколько дней она шла? Прибавляем дни, когда вы шли до Бернштайна…да от него до границы Эрсена…сколько это получается всего? А теперь смотри сюда, – Конрад поставил вертикально деревянный щит и начал ножом чертить на нем карту. – Вот тут ваш Варбург, тут Бернштайн, тут дорога от него в Эрсен. Получается, что вы ходили почти десять дней там, где можно пройти за день-два. Опять нестыковочка получается. В Бернштайне вы были на базаре и ты купила соплякам меч и ножи. Замечу, меч был дорогой. На какие деньги?

– Это были мои деньги, я забрала их с собой из дома.

– Твои! – фыркнул Конрад. – За просто так ты покупаешь малознакомым парням дорогое оружие? И после этого будешь говорить, что они тебе просто попутчики? Освальд, тебе когда-нибудь дамы покупали меч за три золотых марки? Или кинжалы за золотую и серебряную марки?

– Да кто ж мне такие подарки сделает, герр Конрад? Разве что герцогиня Эрсенская, но я ж ей не ровня!

– Вот и я говорю то же самое, – язвительно усмехнулся Миллер. – Если б речь шла только о твоих личных деньгах, Марта. Но тут замешались еще и деньги, украденные из полковой кассы в Айзенштадтском полку и не только они…затесалась там еще одна вещица, которой уж очень интересуются некоторые особы мира сего, да так интересуются, что готовы на многое, чтобы эту вещицу найти. И ты, Марта, кое-что можешь тут прояснить, вот только врешь много, а я этого не люблю. И потому у меня есть другая версия того, что ты мне тут рассказывала, причем подкрепленная свидетельскими показаниями тех, кто хорошо знал тебя.

При этих словах стало грустно – неужели ребята что-то такое сказали, что этот служака воспринял не так, как оно было на самом деле? Про Раделя мы договорились не рассказывать, чтобы не мутить воду лишний раз, но карта и расклад нашего путешествия по дням поставили меня в тупик. Действительно, получается, что мы либо жили где-то недостающие шесть дней, либо…

– События, которые ты мне тут описывала, были, но в несколько другом варианте. Муж у тебя действительно был, да только он тебе осточертел и ты спуталась с Гунтером. Муж тебе устроил скандал, обещая выгнать из дома, а тут очень удачно подошли мародеры. Вы с Гунтером потихоньку убиваете твоего мужа, уж не знаю, кто из вас сделал это, но я склонен думать, что ты…и списываете это на осаду. Но что-то у вас пошло не так – то ли свидетели были, то ли вы побоялись огласки ваших отношений и ты преспокойно забираешь все деньги и драгоценности, которые были в твоем доме и вы сбегаете из Варбурга. По дороге к вам присоединяется второй, Лукас, и вы уходите втроем. Деньги у вас есть, но вам этого мало, а на пути попадается прекрасная компания из четырех бежавших солдат, которые распрекрасно знают порядки и охрану полковой кассы, а также место хранения еще кое-каких ценных вещей, которые необходимо было доставить их законным хозяевам, а пока они хранились у командира. Вы быстро находите общий язык, грабите командира и уходите в сторону Бернштайна. Полк, который вы ограбили, стоит в Базеле, это вот тут, – нож Конрада ткнул в очередную точку на щите. – Тогда все сходится по дням и расстоянию. В Бернштайне ты на полученную долю от Вольфа покупаешь соплякам подарки в обмен на молчание и постель, которую они тебе грели за время блужданий по лесу. Потом вы идете в сторону границы и нарываетесь на преследование фон Дитца. Вы втроем отстреливаетесь от них…метко, признаю твой опыт и руку, но вы устали и успеваете дойти только до башни Кронберга и держите там осаду. Айзенштадтцы полны решимости добраться до вас, потому что вы им насолили изрядно и они требуют ваших голов на самом большом блюде. Но это их дело, а меня интересует другое – кольцо, фамильное кольцо герцогов Норсетских с огромным бледно-розовым рубином. Где оно?

– Обрамленное маленькими золотыми розочками… – что-то перемкнуло у меня в голове и перед глазами встала та далекая картина, как спустившийся с лошади солдат обыскивает труп, пытается стащить кольцо с пальца и отсекает его большим ножом, пряча добычу себе в карман и отбрасывая палец в сторону. А еще в голове зазвучал голос Фрица, который говорил о кольце, которое Алехандро хотел подарить Хельге.

– Есть! Я так и знал, что ты видела его и не только видела, но и держала в руках! – Бешеная радость в голосе Конрада прорвала все плотины и заполонила комнату. – Теперь ты не отвертишься…куда ты девала это кольцо, тварь?

Пощечина выдернула меня из небытия. В лицо плеснули водой и защипало шею, где железная скоба уже натерла нежную кожу. Если бы я могла, то давно бы отвернулась или уронила голову, но скоба держала крепко и все, что мне оставалось, это закрывать глаза, чтобы не видеть лицо Конрада, вцепившегося в меня, как ищейка. Но в этом случае он начинал бить меня по щекам, заставляя смотреть на него. Идиотские версии сперва меня смешили, но он держался за них всеми конечностями и бесконечно задавал одни и те же вопросы, надеясь поймать на несоответствиях. Кстати, в комнате уже давно сидел писец, который бодро строчил то, что слышал от меня, а Конрад постоянно перечитывал и задавал новые вопросы на старые темы. Больше всего там фигурировало пресловутое кольцо…

– Марта, я устал слушать твое вранье, – голос въедается в мозг и крутится там, как сверло. – Если бы ты не чувствовала за собой вины, ты бы не сбежала из Штальзее. Рассказывай по порядку, что было там, на площадке башни Кронберга. Начнем сначала. Вы забрались наверх…

На сотый раз повторения одного и того же я была готова поверить, что я действительно видела это проклятое кольцо, брала его в руки, прятала везде, где только можно и даже сейчас оно со мной.

– С тобой? – донесся издалека удивленно-радостный голос. – Как же это я об этом не подумал! Освальд, снимай с нее пояс…

Недоуменные возгласы доносились сквозь вату. Глаза не смотрели на происходящее, жутко хотелось спать и самые фантастические картины роились в голове. Вот опять солдат отрубает палец и прячет кольцо, Гунтер и Лукас вырезают болты из трупов, а потом смеются, уходя от меня в горы. Там опять висят кольца, только они серебряные и я признаю, что они мои.

– Это…обручальное кольцо Фрица…это мое кольцо…из дома…больше у меня ничего нет…

– Где кольцо с рубином? Ты же видела его, ты держала его в руках, Марта!

– Нет…я не брала его в руки…оно было на Ульфе Кривое Плечо…

– Окатите ее водой, герр Миллер! Иначе она сейчас опять потеряет сознание!

– Что ты делала в Гедерсбурге? – пощечина возвращает в реальность, но еще хочется пить и холодная вода течет по лицу и холодит рубашку и штаны.

– Жила…подальше от вас…

– Ты хотела найти покупателя на это кольцо?

– Идиот…чтоб тебя епископ Кобургский…повесил…сука…феодальная…

Скрип двери и новый голос:

– Конрад, я заплатил за нее десять золотых марок и имею полное право первым услышать все, что она знает. Ты вступишь в долю?

– Герр Михель, я провожу допрос арестованной и имею интересные сведения…

– Конрад, все интересные сведения сейчас я узнаю у нее сам. Как тебя зовут?

Холодная вода в лицо вытаскивает сознание из полусна. Зачем по сто раз спрашивать одно и то же?

– Положено так. Твое имя?

– Марта…

– Фамилия?

– Хайгель.

– Это фамилия твоего мужа, а как твоя фамилия?

– Нихтен…

– Странная фамилия, не означающая ничего. Обычно фамилии даются по названию местности, где человек родился…Ты родилась в Варбурге?

– Н-нет…

– Не врешь. Откуда ты пришла в Варбург?

– Н-не знаю…не помню…

– Она врет, герр Михель! Нельзя ничего не помнить о себе! Даже если тебе дали поленом по голове, что-то должно остаться… пусть ею занимается Освальд, он быстрее выбьет из нее все! Да и зачем вам знать, откуда она пришла?

– Об арестованных надо знать все, Конрад, тогда тебе будет легче ловить их на вранье. Марта, ты пришла в Варбург два года назад, откуда?

– Я же сказала…не помню…очнулась в лесу…меня встретил Ансельм, лекарь, привел в Варбург…

– Герр Михель, да вы про кольцо ее спросите, она его не только видела, но и в руках держала! Я как только начал о нем говорить, она сразу поняла и подтвердила это, даже про золотые розочки вокруг рубина вспомнила!

– Да подожди ты со своим кольцом… Писца отпускай, он больше не понадобится. Освальд, свободен. Слушай, Конрад, я с дороги, принеси мне что-нибудь поесть.

– Прямо сюда?

– Прямо сюда. Жрать хочу, аж сводит все… и вина давай того, розового, что третьего дня пили. Давай, жду!

Хлопнула дверь, затихли шаги в коридоре.

– Марта, или как там тебя на самом деле, ты меня слышишь?

– Слышу.

– Марта, ты понимаешь меня? Слушай внимательно: Ты. Понимаешь. Меня. Ну? Ч-черт, неужели я ошибся?

Последние фразы были сказаны по-русски и я не могла произнести ни слова, так нереально они прозвучали в этой обстановке. Неужели…неужели это человек из моего мира? Этого не может быть…

– Этого не может быть… – я с трудом разлепила глаза. – Это бред…

– Ф-фу… – выдохнул с облегчением тот, кто стоял напротив, напряженно вслушиваясь в каждое слово. – Значит, мне не послышалось, когда меня покрыли русским матом. Подожди, сейчас отстегну тебя. Ты как? Жива?

– Жива, раз могу говорить… – я ссыпалась на лавку и блаженно вытянулась, закрыв глаза.

– Слушай, сейчас придет Конрад, принесет жратвы и выпить. Я тебе дам вина, потом отнесу к себе в комнату. Там поговорим, когда очнешься. Этот язык здесь выучила?

– Немецкий? В школе был…здесь доучивала…

– Это не совсем немецкий, ну да черт с ним. По-русски больше не говорим, чтобы ничего не заподозрили, поняла? Иначе нам обоим кранты.

– Поняла…

– Конрад бил тебя?

– Было дело…

– Потом лекаря позову, осмотрит. Все, молчи, чтобы я не говорил, не лезь, если жить хочешь.

Скрипнула дверь и раздались шаги.

– Герр Рихтер, ваше вино и… зачем вы ее отстегнули? Еще не все узнали, времени до рассвета полно, можно выжимать все, что угодно!

– Угу…опять пересолено…угм… вино давай сюда…

– Это что вы ее вином хорошим поите? Эту…эту…шлюху?

– Конрад, – в голосе усталость и назидательность, – надо уметь работать с арестованными так, чтобы они сами тебе все рассказывали, без утайки. Завтра я буду знать все, что ты так старательно пытался у нее узнать. А сейчас я пошел спать…

– А…а ее-то вы куда забираете, герр Михель?

– К себе. Там все и выясню.

– Так сбежит же опять, тогда удрала…

– Вот увидишь, больше она никуда не убежит. Все, пока.

Сквозь пьяный сон я поняла, что Рихтер закинул меня на плечо и понес куда-то. На этот раз висеть в таком положении было даже приятно…

Самое первое, что меня посетило утром, было Удивление. Именно вот так, с большой буквы, потому что сама я никак не могла попасть на такую роскошную кровать, где сейчас бессовестно дрыхла прямо в грязной и пыльной одежде. И в сапогах, кстати, тоже. Болели руки, саднило шею и запястья, а в голове была сплошная каша. Что везли меня в Штальзее, помню, что мрачный и злой Конрад пристегнул меня к стенке и допрашивал на предмет какого-то кольца, тоже вроде помню, а потом уже пошел откровенный бред, вызванный сдвигом в мозгах. Почему-то Рихтер заговорил по-русски, уверяя, что он мой товарищ по несчастью и даже решил проникнуться ко мне сочувствием и спасти от рукоприкладства своего помощника. Только вот непонятно, почему это я не в камере, а на такой шикарной кровати. Может, это новый вариант допроса?

Лежать на мягкой и чистой кровати было чертовски приятно, но когда я перевела взгляд на свою руку… м-да, если я вся так выгляжу, то ничего удивительного не вижу в том, что Конрад называл меня обозной шлюхой. Это еще ласково… Но раз я свободна, то можно и комнату осмотреть хоть на предмет умывания. Да и вообще не мешало бы выяснить, кто тут постоянный хозяин!

Детальный осмотр подтвердил, что в этой комнате я уже была, даже двигала в ней кресла, да и кочерга мне знакома. И тазик с водой, и зеркало…ой, туда лучше не смотреть, а то сама испугаюсь! Но помыть рожу необходимо, как и зубы почистить, а тут и подходящий инструмент имеется, ну надо же! И зубной порошок…вот ведь просвещенные какие, а пасты зубной у них нет?

Когда отворилась дверь и в комнату влетел Рихтер, я от неожиданности и страха чуть не прикусила себе язык, отскочила за резные стойки кровати и настороженно осматривала мужчину. Сцена двухмесячной давности была еще очень жива в памяти, а вот вчерашний бред вполне мог им и быть.

– Очнулась? Отоспалась? Что ты так смотришь на меня? Ах, ч-черт…прости… – он прошел в комнату и сел в кресло. – Садись, поговорим, – перешел он на русский. – Или ты думаешь, что тебе все приснилось?

– Да, я решила, что это был бред и я опять очнусь или в камере или в лесу, а за нами идет погоня. – Сев в кресло напротив, я немного расслабилась. – Трудно поверить, что я говорю по-русски здесь…и это не сон.

Наверное, я должна была кинуться ему на шею, рыдая от счастья, а он должен был мужественно утешать меня, поглаживая по голове, но такое бывает только в сериалах, а в жизни происходит совершенно другое. Даже получив подтверждение, что все правда и Рихтер действительно мой товарищ по несчастью, я не избавилась до конца от настороженности. Кто его знает, какими судьбами ему удалось влезть на это место?

– Марта, чтобы не выдать себя, будем говорить только на их языке, даже когда одни. Стены тоже имеют уши, а мне не хотелось бы потерять доверие герцога. Поняла? Теперь давай по порядку, – перешел он на местный язык, – я действительно хочу знать о тебе все. Сколько ты здесь живешь? Сколько тебе лет? Откуда ты? Как попала сюда? Да не сжимайся ты так, не на допросе, – Рихтер улыбнулся и лицо у него при этом стало почти нормальным и даже более человеческим. – Раз уж мы тут вдвоем влетели, то надо думать сообща, как отсюда выбраться. Что ты опять так смотришь на меня?

– Ты улыбнулся и перестал быть тем надменным Рихтером, которого я видела два месяца назад. Тогда я тебя страшно испугалась. Да и то избиение, которое ты там устроил…

– Перестань, – поморщился он. – За столько времени, что я тут нахожусь, любой бы уже давно понял, что с этим народом иначе нельзя. Они уважают только силу. Дал в рыло – будут слушаться, начал разводить политесы – получишь нож в бок. А эти, с которыми ты шла…они же бандиты и убийцы, ты что, сама не видела этого?

– Видела, только нам от них было не отвязаться. Убили бы, не моргнув и глазом. Ребята со мной были молодые…а что с ними? Они живы?

– Да живы они, живы, не переживай, – усмехнулся Рихтер. – Еще увидишься с ними, они здесь, я их в стражу пристроил. Поддал, правда, особенно старшему. Начал наскакивать на меня, как петух…ну и получил сполна. Зато теперь уважает. Давай об этом потом поговорим. Тебя как зовут на самом деле? Меня Михаил, Рихтер. Даже фамилию не менял, со своей живу. А ты?

– Марита Круглова, Питер. Это меня тут Мартой сократили.

– Я из Калининграда, год 2008… Что опять такое?

– Как это 2008? Не поняла…Ты что, жил в 2008 году?

Услышанное поразило меня не меньше, чем русские слова вчера в камере.

– Да, а что тебя так поразило?

– Год…понимаешь, я помню, что я была на встрече и это было на год позже. Получается, что мы из разного времени сюда попали?

– Ты точно помнишь, что попала сюда из 2009 года? – недоверчиво спросил он. – Ничего не перепутала?

– На память пока не жалуюсь, а уж последний день перед попаданием и тем более запомнила, – получилось резковато, но по существу.

– Странно, но получается так. Хотя не более странно, что мы вообще попали сюда. Я здесь три с половиной года обретаюсь, вот, дорос до герцогского лейтенанта, то бишь помощника. Столько всего передумал, пока тут болтался, не перечесть. И причин-то не вижу особых, почему меня забросило сюда! Может быть, если вдвоем будем думать, найдем выход? До смерти не хочется здесь помирать беззубым стариком, зная, что где-то далеко лежит совершенно другой мир, в котором ты родился и рос. Давай, сделаем так – чем вопросы друг другу задавать, лучше расскажем все, что было до того, как мы сюда попали, и как жили здесь. Стесняться нечего, если и были грехи какие, так здешние порядки тоже не сахар. Послушаем друг друга, может и натолкнемся на ключик к разгадке? Ну не верю я, что отсюда нет прохода назад, если кто-то или что-то нас сюда выкинуло, значит и обратно может вернуть точно так же.

– Прямо сейчас будем друг другу душу изливать?

– Можно и сейчас, только ты же не ела ничего…да и помыться бы тебе не помешает, – Михель откровенно ухмыльнулся, окинув взглядом драную грязную блузку. – Или не надо?

– Еще как надо! Ты что думаешь, что я тут грязью заросла, как местные? Мыться хочу, воды горячей хочу, одеться хочу нормально, чтобы чистой ходить, а не свиньей! Твои стражники как увезли меня из Гедерсбурга, так и валяли по телеге, а еще этот Конрад насел! – Я потерла лицо ладонями и встряхнула головой. – Страху натерпелась и так, а уж какой бред он нес, чуть ли не предводителем банды меня изобразил, мальчишек мне в любовники приписал, да еще с этим кольцом всю душу вынул, а я его только случайно и видела еще в Варбурге, да от мужа слышала о нем!

– А кто он был, твой муж, тоже с тобой сюда свалился?

– Нет. Фриц жил в Варбурге и раньше был солдатом.

– Пристроилась к нему, значит… – протянул Рихтер.

– Не слишком-то меня и спрашивали, – зло отрезала я, – но в служанках было еще хуже. Прав никаких и деваться некуда.

– Муж-то твой действительно убит при осаде? Или ты его…а? – Михель спросил вроде шутливо, а глаза при этом стали холодными, как у змеи.

– Действительно убит, мир праху его. Я расскажу тебе о нем, если это будет надо, как и обо всем остальном. Дай мне время придти в себя. Слишком много свалилось за последний месяц на мою голову.

– Расскажешь и об этом. – Глаза напротив немного потеплели.

– Да, а где я здесь буду жить? Как здесь вообще живут женщины? И сколько я буду тут жить? Что вообще со мной будет?

– Что будет, не знаю. – Рихтер потер ладонью лоб. – Жить будешь в замке, в соседней комнате. Чтобы исключить всяческие вопросы, я скажу всем, что ты моя любовница, это здесь пройдет в лучшем виде и никто к тебе не полезет, если сама не захочешь. Пока что я здесь в силе и меня опасаются, а Теодор уважает и ценит. Конрада не бойся, он хоть мужик и подозрительный, но не дурак. Чем ты тут будешь заниматься…вопрос, конечно. Кем ты была? Служанкой…ах, да, ты ж моя любовница, а это мне не подходит по статусу. Слушай, – заинтересованность в голосе была неподдельная, – а ты из арбалета действительно так хорошо стреляешь, как твои сопляки говорили? И на стене стояла с ними, это правда?

– Правда, и людей убивала, это тоже правда. Сперва было очень страшно, когда осада началась. Я не знала, куда спрятаться от этой войны, боялась даже думать о ней, но Фриц наорал на меня, что я не имею права отсиживаться по углам, когда надо отбиваться от мародеров. и чуть ли не силой отправил меня на стены. Я ранить никого не могла бы ножом, а вот из арбалета – смогла.

– Не плачься, терпеть не могу женского нытья, – отрезал Михель. – Здесь не до сантиментов, сам продирался с кровью наверх.

– Я не плачусь, я поясняю, что было.

– Это муж научил тебя из него стрелять или ты дома занималась этим?

– Муж…у него завалялся арбалет еще с походов, а я нашла его и попробовала. Кто ж знал, что в Айзенштадте объявят арбалеты вне закона и нам придется бежать оттуда?

– Значит, так тому и быть, будешь моей гостьей, а с арбалетом будешь тренироваться, чтобы навык не потерять. Или ты предпочитаешь вышивать у окна, как благородные дамы?

– Вышива-ать? У окна? Это что, сидеть целый день, уткнувшись в пяльца? Да я ж помру…нет, если сшить что-то или зашить прорехи, так это без проблем, но вышивать…это не для меня.

– Ну да, ты девушка спортивная и сидеть с тоскующим взглядом у окна, разматывая нитки, точно не будешь, вон как носилась по Эрсену, аж в вольные города ушла одна! – рассмеялся Рихтер. – Мы за тобой шли до самой границы, я уж руки потирал, думал, ну все, попалась, а ты вплавь ушла через озеро, да еще мне оттуда показала… Вся стража потом хихикала втихомолку, что я по голове кочергой от тебя получил и догнать не смог, а Конрад больше всех. Ну да ничего, мы теперь с ним квиты – ты ж у него тоже умудрилась удрать, если б на Теодора не нарвалась.

– Теодор это кто, герцог, что ли?

– Ну да, Теодор Эммануил Мария фон Нейхау, герцог Эрсенский. Отличный мужик, между прочим, большая умница для этого времени, хоть и с некоторой придурью. Значит, будешь у нас жить, я распоряжусь. Рванье твое выбросим, служанки тебе одежку сошьют получше, сама скажешь, что тебе надо. Есть будешь со всеми, тут по этикету так положено, потом, может, пристрою тебя как-нибудь получше, в стражу, например. Как тебе предложение? Мужики там нормальные, дисциплина на высоте, сам их гонял и учил. Что еще? По всем бытовым вопросам обращаться к Зайделю, это местный управляющий. Что надо – воды помыться, служанку прислать, комнату убрать – все к нему. Тебе служанка нужна? Или ты в платье ходить не будешь? Без посторонней помощи в него не влезть…ну и не вылезти, конечно.

– Нет уж, обойдусь без служанок и без платьев. Перед кем тут подолом мести, перед стражей что ли? Да и с арбалетом не вяжется платье…в штанах и буду ходить, да в рубашке с колетом. Это не возбраняется?

– Да ходи, как хочешь, никто не посмеет оговорить. Здешние дамы всю грудь вываливают на столы, это нормально, а тебе по мишеням бить в юбке…смех один. Да, если заведешь себе любовника, то сразу скажи мне, чтобы я идиотом не выглядел, а мы с тобой этот вопрос как нибудь утрясем. Тут только с виду так тихо и никого не видно, а сплетни и слухи быстро ползут. Я к тебе для виду буду заходить по вечерам, поболтать о том о сем, чтобы все видели, так что не удивляйся, если завалюсь неожиданно. Вроде бы все для начала…поднимайся, пошли, покажу где что есть. Отмоешься, переоденешься, – наставлял меня Михель, спускаясь по лестнице на первый этаж, – приходи в трапезную. Зайдель тебе все покажет. Потом отведет тебя в твою комнату, там жди меня. Теодора провожу и вернусь, поговорим обо всем поподробнее.