Текст книги "Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

У костра тем временем уже шли бурные дебаты между Рихтером, Конрадом и одним из солдат, где может быть спрятано искомое кольцо. К спору прислушивался и Гунтер, держащий в руках миску с кашей, а Лукас сидел боком к костру, рассматривая темнеющий силуэт башни на фоне звездного неба. Я подошла к костру поближе, прикидывая, куда бы мне присесть и заглядывая через сидящих в котелок. Неужели все сожрали, пока я мылась? Желудок обиженно взвыл прямо над головами сидящих мужчин и один из них подвинулся в сторону, освобождая мне место. Мисок рядом не было видно и я подтянула к себе котелок, справедливо решив, что раз все уже не едят, то оставшаяся доля – моя. Только вот чем ее есть? Руками? Ковырять остатки каши со дна было абсолютно нечем, ножа у меня не было, ложку я тоже не догадалась захватить и растерянно пялилась на свой ужин, глотая слюну. Палочку, что ли, поискать?

– Марта, ты куда пошла? – окрик Михеля настиг меня уже на границе полной темноты.

– За… палочкой, – растерялась я. – Не руками же есть…

– Сядь на место. Конрад…

– Сейчас, герр Рихтер, дам. – Конрад повозился и протянул мне ложку, вытерев ее о рубашку. – Не ходите одна в темноту, фрау Марта.

– Все, решили проблему? – нетерпеливо дернулся Михель. – Ты дальше давай говори, не отвлекайся.

Пока я выскребала кашу из котелка, двое солдат отправились на охрану лагеря и их тяжелые шаги из темноты были слышны даже здесь, несмотря на разговоры и споры. Во втором котелке, стоящем рядом, дымился отвар и я зачерпнула его мятой бесхозной кружкой. Приятное тепло побежало внутри, я передернулась и пододвинулась к костру боком, чтобы погреться. Михель продолжал свои дебаты на тему что и куда можно спрятать, приводил умозаключения и в конце концов не выдержал и пошел к башне, прихватив с собой Конрада и Гунтера. Не дойдя до стены, они уже втроем стали что-то доказывать друг другу, то отходя от стены, то вставая под ней. Ну да, у них Важное Задание, а мне стало так тоскливо, хоть волком вой. Я обняла руками колени, положила на них голову и стала размышлять о своем положении, глядя на танцующие языки пламени. Положение получалось до безобразия грустное и непонятное…

Может, оставайся я и дальше в Гедерсберге, все пошло бы по-другому. Но что произошло, то назад не воротишь и в Штальзее я оказалась привязанной такой прочной веревкой, которую ничем не разорвать. Михель – человек из моего мира и он моя единственная надежда на то, что я когда-нибудь смогу вернуться домой. Только поэтому я не сделаю ни единого шага из крепости, что бы мне не предлагали взамен. Он поступил по-своему благородно – приложил все силы к тому, чтобы помочь соотечественнице, попавшей сюда, пусть даже такими методами, как похищение из вольного города, он пристроил меня в замке на полное довольствие и на своего рода привилегированное положение. Прачкой, например, было бы куда хуже. Он обезопасил меня от возможных посягательств со стороны мужской части гарнизона, создав соответствующую репутацию, но при этом я ему совершенно безразлична. Интерес для него я представляю разве что как товарищ по несчастью да возможный собеседник на щекотливые темы. Со мной можно обсуждать положение дел хоть на герцогском дворе, хоть на королевском – выслушаю, если не смогу дать дельный совет, так помогу сформулировать проблему, а это уже может натолкнуть на путь решения. В основном все наши встречи при закрытых дверях сводились именно к этому и навевало мысли о собственной непривлекательности для мужского пола и злости на все вокруг.

– Фрау Марта, вы будете всю ночь сидеть у костра? – Конрад нарисовался из-за спины и хмуро смотрел на меня, встав рядом. – Нам завтра предстоит продолжить поиски…

– Нет, – я постаралась улыбнуться как можно непринужденнее, и огляделась по сторонам. Действительно, уже почти все спали, завернувшись в одеяла, одна я торчала тут…кстати, а одеяла-то у меня и нет… – Я задумалась, герр Конрад.

– О чем? – мужчина присел рядом и зачерпнул еще теплый отвар из котелка.

– Так…вспомнила…как все было тут три месяца назад, свою прежнюю жизнь до той осады…

– Осады Варбурга?

– Да, когда к нам подошел отряд Ульфа Кривое Плечо.

– Вы знали его раньше, фрау Марта?

– Нет, но о нем рассказывали мой муж и Курт, его друг. Я знаю, чем они когда-то промышляли, если вы хотите мне сказать про это, но когда Фриц был моим мужем, то стоял вместе со всеми на стенах и организовывал оборону с Лайницем, начальником стражи. У них с Ульфом были старые счеты, которые закончились со смертью обоих. То кольцо, которое вы ищете, было на пальце Ульфа и я видела, как солдат герцогского полка хотел его снять, а потом отрубил палец у трупа.

– И вы не побоялись уйти из города, где вас все знали?

– Боялась, но оставаться в Варбурге было еще страшнее. Приезд прелата не оставлял шансов, а так у меня была надежда выжить где-нибудь в другом месте.

– Например, в Гедерсбурге? – Конрад неожиданно рассмеялся. – Дать герру Рихтеру по голове кочергой и сбежать из Штальзее, кто бы мог подумать! Стражников выдрали кнутом и они еще долго поминали вас, фрау Марта!

– Ну, в этом моей вины нет, герр Конрад, – я поежилась и пододвинулась поближе к огню. – Это была случайность, что они выпустили меня.

– В охране не должно быть случайностей, иначе это плохая охрана. Теперь это исключено. Спокойной ночи, фрау Марта.

Конрад поднялся и отошел в сторону, а я повернулась к огню спиной. Еще немного погреюсь и лягу рядом с костром, буду впредь умнее.

– Возьмите одеяло, – мужчина уже вернулся и протягивал мне круглый сверток. – Ночью холодно, а вы устали и замерзли.

– Спасибо, герр Конрад, – подступили слезы и голос предательски дрогнул. – Это…ваше одеяло? А как вы сами будете спать?

– Я-а? – удивленно протянул он и посмотрел вокруг. – Я привычный, фрау Марта, к тому же я еще буду не раз подниматься.

– Тогда еще раз спасибо…я слишком плохо собралась в дорогу.

Одеяло было толстым и грубым, но теплым и от него пахло лошадью, мужским потом, дымом от костра и миллионом других запахов, от которых становилось тепло и уютно. Перед тем, как завернуться в него и лечь, я посмотрела вокруг – Рихтера не было видно, но я слышала его голос в темноте. До меня ему не было никакого дела…

Кольцо герцогов Норсетских нашлось во второй половине дня, когда мы перенесли поиски на спуск с башни. Тот, кто запихал его в эту щель, сообразил, что на площадке его могут увидеть, а вот на спуске такая вероятность гораздо меньше. Обнаружил его Лукас, выковырнувший из щели в стене небольшой осколок камня, забитый ссохшейся землей. Вслед за осколком по ступеням с веселым звоном запрыгало кольцо, раскидывая во все стороны яркие лучики преломленного света. Все замерли от неожиданности, а солдат, ковырявшийся ниже всех, лег на него животом.

– Молодец, Тромс, – искренне похвалил его Михель. – Если б не ты, искать бы нам его в полной темноте! – и он ткнул грязной рукой в сторону продолжения лестницы в подземелье, откуда ощутимо потягивало сырым холодом.

– Дай-ка хоть глянуть, за что копошились в грязи, – Конрад поднялся с колен и убрал нож. – Ничего себе игрушка…денег стоит немеряных, – протянул он, рассматривая кольцо. – Гляньте, что герцоги на пальцах носят, чтоб потом детям рассказывать!

Кольцо пошло по рукам, все крутили его так и сяк, а у меня перед глазами стоял отрубленный палец, с которого оно было сдернуто.

– Фрау Марта, а вы что ж не смотрите? – удивился Карл. – Или оно вам не в диковинку?

– Я его уже видела, когда вместе с ним отрубили палец его прежнего хозяина. Слишком на нем много крови…лучше я пойду помоюсь, а то грязная вся.

– Карл, давай кольцо сюда, – Рихтер посмотрел на него и спрятал подальше. – Всем собираться, моемся, седлаем лошадей и возвращаемся! – Он спрыгнул вниз с последних ступеней, придерживаясь одной рукой за камни. – Чего стоите? Живей, живей шевелитесь, нам до темноты надо успеть вернуться в Штальзее!

Мужчины спускались вниз, прыгая с последнего пролета, последними спустились Конрад и Гунтер, одновременно обернувшись ко мне. Посмотрели друг на друга, Конрад усмехнулся и вышел через пролом на дорогу.

– Марта, – протянул мне руки Гунтер, – спускайся, я поддержу тебя.

– Спасибо, – я отряхнулась от пыли и песка. – Надо быстрее собираться, чтобы успеть в замок до темноты.

– Иди, помойся, я оседлаю твою лошадь.

Парень ушел через пролом, а я, отмывая руки и лицо, думала о том, что может быть я снова ошиблась и Рихтер не имеет ко мне никакого отношения.

Вернулись в замок мы уже в полной темноте, освещался только двор, куда высыпала куча народу. Все тут же узнали, что кольцо найдено, загомонили и пожелали увидеть такую драгоценность, причем особенно ахали и верещали девицы, чуть ли не подпрыгивая на месте.

– Р-разойтись! – рявкнул Михель, отдавая свою лошадь подбежавшим конюхам. – Устроили тут балаган…все устали, два дня носом землю рыли…Клотильда, вода горячая есть?

– А как же, герр Рихтер, – закланялась повариха, отступая назад на пару шагов. – Еще с утра поставили, как водится, вас ждали! Изволите приказать лохань налить?

– Изволю, наливайте, – он милостиво кивнул окружающим. – Герр Юнг, кольцо нашли, оно при мне. Завтра же еду в Эрсен к его светлости докладывать о проделанной работе. Марта, ты где? – спохватился Михель и наклонился к моему уху. – Отметим это дело? – заговорщицки шепнул он. – Сейчас у Зайделя розового возьму, а ты иди пока мойся, только побыстрее, я сам грязный, как свинья. Ты устала?

Окружающие навострили уши и вытянули шеи, подслушивая наш разговор.

– Устала конечно, и от верховой езды все болит.

– После ванны пройдет… – он засмеялся и все уставились на такую непривычную картину. – Ванна… – повторил Рихтер и я поняла причину его смеха – он вспомнил те ванные комнаты, которые остались в нашем мире.

– Герр Рихтер, вы расскажете нам, как вы нашли кольцо? – пискнула одна из служанок.

– Фройен Амалия, я не находил его, – повернулся к ней Михель, – его нашел Лукас, а Тромс даже лег сверху, чтобы оно не убежало от нас еще раз. Обо всем они вам подробно расскажут в трапезной и даже наглядно продемонстрируют, как было дело. Лукас!

– Да, герр Рихтер! – вынырнул из толпы парень.

– Ты взял с собой тот обломок, за которым пряталось кольцо? – гроза в голосе строгого начальства мигом смела улыбку с лица Лукаса.

– Н-нет…а надо было?

– Надо! – гроза достигла своего апогея. – Девкам что показывать будешь? Палец, которым ковырял? Тромс вон живот будет показывать, а ты что?

После секундного молчания все во дворе засмеялись так, что едва не валились на землю, а Рихтер, удовлетворенно посмотрев на это, погрозил кулаком Лукасу и потянул меня за собой в сторону трапезной и обещанной нам лохани.

Пока Михель шустрил за розовым и ел, я наслаждалась теплой водой, потирая отбитый за время дороги зад. Если в сторону Кронберга мы еще ехали вполне прилично, то обратно я уже не чаяла добраться живой – ветки то и дело хлестали со всех сторон, всадники подгоняли лошадей и под конец я и вовсе скрючилась на лошадиной шее, мечтая только об одном – чтобы это издевательство закончилось побыстрее. С самой скотины я сползла просто со стоном и кто-то сзади услужливо поймал меня и поставил на ноги.

Растирая мочалкой эти самые ноги, я тихонько подвывала от боли, но горячая вода делала свое дело и становилось все легче и легче. Вылезая из бадьи, я оценила ее размеры – там вдвоем можно запросто сидеть, а таких, как я – и троих запихать. Помнится, ехали мы с одним знакомым ночью, а на углу парочка голосует. Ну, кто ж от денег отказывается, он остановился, а парочка – вьетнамцы. Чирикают по-своему, только поняли, что им ехать туда же, куда и нам. Ну, мой кавалер согласился, а те заверещали и руками машут, как ненормальные. Мы с ним в шоке, что случилось, а из-за угла еще трое выскакивают и шасть на заднее сиденье тоже! Причем делают вид, что по-русски не понимают. Так и довезли всю эту кодлу, которая, кстати, вполне нормально разместилась в Форде…

Вспоминая подобные приколы, понятные только жителю моего мира, я оделась и уже почти досушила волосы, как в дверь стали лупить, как будто приехала бригада ОМОНа.

– Марта, ты что, уснула там, что ли? – Михель ворвался, словно за ним гнался пресловутый ОМОН. – А я думал, что ты еще в бадье сидишь, – разочарованно протянул он, оглядев меня. – Клотильда! – заорал он в открытую дверь. – Где эти бездельники? Пусть грязную воду выльют и чистую принесут!

– Сию минуту пришлю их, герр Рихтер! – голос поварихи удалился и действительно через минуту причались два здоровых мужика, перевернули лохань набок и под ноги потекло все ее содержимое, журча и крутясь мелкими волнами. Постепенно вода утекала в угол, оставляя мокрым каменный пол. Я слезла с лавки, где сидела, поджав ноги, а Михель и вовсе по-турецки.

– Вода чистая совсем, чего ее выливать-то, – проворчал один, плюхая в лохань ведро кипятка.

– Молчать! – рявкнул Рихтер, – делай, что тебе велено, а то самого тут мыться заставлю!

Попутно он уже начал раздеваться и пока я шла к дверям, он уже прыгнул в лохань, застонав от наслаждения.

– Ты к себе? Тогда свечу возьми в трапезной, а то в коридорах темно, – напутствовал он из воды. – Розовое я принесу сам. Может, останешься, спинку потрешь?

– Что…потереть? – я задержалась в дверях, думая, что ослышалась.

– Да ладно, иди, – раздался всплеск сзади.

Навстречу мне попалась девица Амалия, которая недавно дюже интересовалась подробностями поиска кольца. С крайне озабоченным видом она протопала в сторону кухни, подбирая юбки на ходу. Завернув за угол, я опять расслышала быстрые шаги в коридоре, но возвращаться и подсматривать, кто куда так спешит, сочла ниже своего достоинства.

Михель пришел с бутылкой розового подмышкой, успев переодеться во все чистое. Дезодорантов тут отродясь не водилось, но само по себе отсутствие дорожных запахов уже было шагом вперед. Сел, тряхнул головой и поставил на стол фугас запыленного толстого стекла с выковырянной пробкой.

– Давай выпьем за успех, – он поднял мутный стакан на уровень глаз и довольно прищурился. – Это действительно удача, Марта, что мы его нашли.

– Я рада за нас всех, а за тебя в особенности, – халявное вино пилось с двойным удовольствием. – Герцог не предъявит тебе счет за него?

– За вино? – усмешка была почти незаметной, – вряд ли. Я его уже отработал и не раз.

– Повезешь кольцо ему сам?

– Конечно, это целиком моя заслуга. Вольф и его уголовнички мутили воду и делали вид, что ни про какое кольцо и не слышали, а прямых доказательств у меня не было. Даже если трое не в курсе, то один точно знает, что украл его.

– Хочешь выяснить, кто это сделал?

– Мне на это наплевать. Пусть сам Теодор принимает решение, что с ними делать. Пытать их я не хочу, потому что виноват только один, а остальные брали только деньги. Что толку, что они будут орать на дыбе или на решетке, когда ничего не знают? Да и противно мне это. Бить связанного – что может быть подлее? Но я решил эту задачу вместе с Конрадом, почитав их показания и поговорив с фон Дитцем. Тот, кстати, тоже не был уверен, что кольцо украли именно они, но упорно пер за ними следом. Мне он сказал лишь то, что оно лежало рядом с золотом и пропало. По логике вещей его мог взять кто угодно, да хоть он сам, если зашел в комнату полковника сразу после их ухода. Другое дело, что девать это кольцо ему было совершенно некуда, его описание известно каждому меняле и под страхом смерти запрещено брать его даже в руки. Вот оно и нашлось…

– Не боялся держать его? – съехидничала я, – под страхом смерти все-таки…

– Мне еще везти его в Эрсен, – откликнулся Михель.

– Один поедешь?

– Нет, головой рисковать не хочу. Возьму пяток солдат с собой, этого хватит. До Эрсена два дня пути, завтра утром выедем, послезавтра к вечеру уже у Теодора. Утром обратно, если только он не захочет, чтобы я сопровождал его в Айзенштадт. Тогда визит затянется на пару недель. Дорога, плюс тамошние приемы-разборки, то и выйдет. У вашего герцога я не был, говорят, двор у него приличный, есть на что посмотреть.

– На что? И почему приличный? У других что, бордель сплошной, что ли?

– Приличный потому что большой, народу много у него трется самого разного. Можно пошататься, послушать о чем болтают на приемах и ужинах, заодно кое с кем повидаться. – Михель повернулся, пододвинув к себе подсвечник, и при этом распахнулся ворот его рубашки. – Марта, свечи есть запасные? От этой уже только огарок остался.

– Сейчас дам, я их на каминную полку бросила, как у Зайделя выудила. – В прыгающем свете комната стала напоминать пещеру, не хватало только Людоеда или другого аналогичного персонажа. – На, меняй, до электричества тут еще и палкой не докинуть!

Мужчина запалил фитиль и в ярком свете я увидела на его шее красный след. М-да, не зря с таким деловым видом спешила девица в ту сторону, где была мыльная… Поймав мой взгляд, Рихтер криво усмехнулся, но воротник запахнул и разлил еще вина по стаканам.

– Прозит!

– Прозит.

Я медленно цедила вино, делая вид, что меня нисколько не шокировал этот след и вообще мне все безразлично.

– О чем ты собираешься докладывать герцогу? – равнодушный тон вопроса успокоил его.

– Тебе это интересно?

– Да, мне бы хотелось знать, что сулит эта находка лично тебе, Штальзее и герцогству в целом.

– Для Штальзее это не сулит ничего, – Михель внимательно посмотрел, но я сидела с самой деревянной на свете мордой и отражала эмоций не больше, чем табуретка. – Мне, возможно, он предложит присутствовать на переговорах в Айзенштадте и самом Эрсене, или сдвинет кого-нибудь из старых маразматиков, чтобы освободить место для меня. Эрсен столица, а Штальзее только пограничная крепость.

– И будет прав, – вино закончилось слишком быстро и я налила себе еще. – С твоими талантами тебе пора перебираться в столицу. Расскажи об основных направлениях политики его светлости. Прозит!

Рано утром Рихтер уехал в Эрсен, а я вышла на задний двор, поставила поудобней щит и принялась отрабатывать мишени. Раз-два-три, завернули ручку до упора, четыре-пять, вложили болт в паз, шесть – прицелились, семь – дернули за рычаг. На все уходит секунд пятнадцать, главное – заняться делом и не думать о том, что было вчера. Как не думать о том, что было позавчера, а также три, четыре, пять дней назад. Все было, как всегда – я слушала, он говорил, только перед глазами маячил красный след у основания шеи и дробный перестук каблучков девицы Амалии с пухлой рожицей и глупыми глазками-пуговками. Я со злости саданула изо всей силы по деревянному щиту и даже не поняла, почему это разлохмаченная древесина вдруг стала красной. Боль пришла позже, когда костяшки засаднило, а из-под кольца с фианитом стал расползаться темный синяк и закапала кровь. Было безумно больно и обидно, но об этом тоже нельзя было говорить никому. Достаточно того, что во время поездки к башне Кронберга он вообще не обращал на меня никакого внимания и если бы не Конрад, я бы вообще спала на голой земле. «Принц плюнул в меня два раза! – Так и запишем, два знака внимания…» На левой руке блестело обручальное кольцо Фрица – я вновь стала их носить, когда поселилась в Штальзее. Здесь я не служанка, мне можно. Что еще мне здесь можно? Несмотря на выпитое вчера, я почти не захмелела и прекрасно помнила весь разговор. Политика Эрсена, устремления самого герцога Теодора, налаживание торговых связей и поблажек со стороны Айзенштадта, продажа серебра по льготным ценам прямо с Зильдерберга – много интересов, на которых можно хорошо сыграть, получив свою долю почестей и денег. И еше намечающийся перевод в столицу герцогства, где быстрее пойдет карьера. Я здесь не у дел, просто какая-то Марта Хайгель, которую разыскивали в Айзенштадте, она же Марита Круглова, пытающаяся выжить в этом мире, и которая никому здесь не нужна. Гунтер не в счет, у него пройдет и он еще не раз усмехнется юношеским воспоминаниям. Где мои болты, черт подери?

Боль хорошо отрезвляла, хотя и оставляла пятна крови. Я полизала разбитые костяшки, примерилась и вбила девять болтов из десяти в намеченные точки. На всадника, говорите? Поставим щит повыше, чтобы болт шел снизу вверх…

– Тромс, подгони этот щит под высоту лошади, я буду тренироваться в стрельбе снизу вверх. И рядом поставь колоду, чтобы я могла дотянуться и вытащить болты.

– Фрау Марта, вы позовите меня или кого другого, мы вам мигом их выдернем!

– Нет, Тромс, я сама. Кто придет помогать мне выдергивать их из щитов и трупов, когда закончится бой?

Щит раскрошился к вечеру. В середине уже зияла приличная дыра, углы разлохматились и куски дерева вылетали оттуда вместе с болтами, чвакаясь об стену. В сгущающихся сумерках я никак не могла найти последний болт и пнула со всей силы колоду и щит. Они упали, а щит рассыпался на части. Пнув еще раз его останки, я подобрала десятый болт и сложила их в кожаный мешок. Арбалет был гладкий и горячий, ручка блестела даже в темноте, отполированная моей рукой за эти полтора года. Мозоль на ладони стала каменной, хоть ножом режь и не чувствовала боли. Мне бы внутри так – закаменеть и не чувствовать ничего. Интересно, что за чувства испытывают служанки, когда прибегают сами в чужую постель? Но повторять их опыт – унижаться перед самой собой в первую очередь, лучше уж делать гордое лицо и проходить мимо, брезгливо плюнув.

В трапезной все было, как обычно – женский угол хихикал и веселился, солдаты уже наполовину разошлись, но тот, кого я высматривала, еще был за столом.

– Герр Конрад, щит, сколоченный для мишеней, раскрошился. – Брови мужчины поползли вверх в степени крайнего изумления. – Прошу вас отдать приказание сколотить завтра с утра новый.

– Но он был еще совсем новый, фрау Марта. Может быть, его надо просто сколотить заново?

– Нет, герр Конрад, он рассыпался в труху. – Ложка каши, брошенная в миску, едва-едва закрывала дно. – Сожалею, но его уже не восстановить.

– Как прикажете, фрау Марта.

– Я не приказываю, герр Конрад, я прошу.

Каша не лезла в горло и я с трудом доскребла ее остатки со дна. Здесь не принято бросать пищу недоеденной, взял, значит, рассчитывай правильно и не выбрасывай еду. Болела разбитая правая рука, болело все внутри и снаружи. Я поморщилась, подвинула кольцо и слизала капли крови, выступившие под ним. Нечего тут сидеть, надо идти спать.

На второй день в новом щите уже стала разлохмачиваться в труху середина, но правый верхний угол оставался поистине заколдованным. Туда попадал только один болт из пяти и не чаще.

– Фрау Марта, что вы все с колена целитесь, попробуйте с павизы стрелять, – Конрад поболтался у меня за спиной и решил внести свое предложение.

– Герр Конрад, лук и так имеет преимущества перед арбалетом по скорострельности. Сколько стрел может выпустить лучник и сколько болтов арбалетчик за одно и то же время?

– Четыре-пять болтов против восемнадцати-двадцати стрел. Позвольте ваш арбалет, – осмотр тетивы оставил его вполне удовлетворенным и смертоносная машинка вернулась ко мне.

– Кроме того, лучник может сражаться и в строю, а арбалетчик менее мобилен и его надо прикрывать. – Арбалет встал у ноги, как верная собака. – Щит будет затруднять и без того медленное перемещение…нет, с колена я уже привыкла, а щит мне не по силам.

– Без него больше возможности ранить вас или убить, – Конрад пнул лежащий рядом обломок старого щита и тот лихо улетел в сторону.

– Один раз живем, герр Конрад, – повторила я слова Вольфа. – Правый верхний…поехали!

Мужчина еще постоял у меня за спиной, но я не лезла к нему с разговорами и он незаметно ушел. Правый верхний упорно не желал поддаваться до самого вечера.

Злость хороша, когда надо сделать рывок, а при стрельбе нужна выдержка. Фриц учил меня поначалу единственно верным способом – вставал сзади и направлял каждое движение руки, чтобы не тратиться на долгие объяснения. Проделав несколько раз вместе с ним простые, по сути дела, движения, я сразу запомнила, где рука должна быть напряжена, где расслаблена, а где надо применить силу на очень короткое время, чтобы побыстрее взвести тетиву. За два дня, что Рихтер отсутствовал, я полностью успокоилась и взяла себя в руки, не позволяя больше распускаться. Подумаешь, и не такое переживали, непоправима только смерть, а все остальное как-нибудь утрясется. Вчера за ужином Конрад неожиданно сел напротив меня за столом, сверля хмурым взглядом. Я пришла только тогда, когда большинство народу разошлось и говорить с ним ни о чем не хотелось, чтобы не видеть, как все тут же вытягивают шеи и прислушиваются к любым пустякам. Мы поиграли в гляделки и я ушла, хоть внутри и грыз маленький червячок любопытства – опять, что ли, подозрения у него созрели?

Сегодня с утра рядом крутился Тромс, то и дело хлопавший тяжелой дверью сарая, где был склад оружия. За спиной слышались шаги, что-то таскали, роняли и даже звенели этим о камень, но бросать арбалет и с любопытством таращиться на происходившее там, я не стала. Пусть этим занимаются служанки, хихикая и строя глазки солдатам. Послышался шум и гомон где-то у ворот, характерный скрип воротин и цокот копыт. С моей позиции все равно ничего не видно – заслоняет каменная стена амбара, переходящая в угол, а подсматривать потихоньку, кто там пожаловал…ну уж нет! Рихтеру еще рано возвращаться, да и не кидаться же ему на шею, все равно не поймет, скорее всего, кто-то из стражи вернулся. Вчера пятеро уехали почти под вечер как раз, когда я закончила бесконечную борьбу с мишенью, не исключено, что это они.

Отойдя от щита еще на пять шагов, я взвела тетиву, прицелилась…низкое гудение болта звучало, как музыка. Чвак! Попала. Пойдем еще раз… Размеренные движения успокаивали, гоня все посторонние мысли. Не обращая внимания на шаги и передвижения за спиной, я видела только мишень, как зашоренная лошадь. Топчутся, понимаешь ли, но когда я не вижу зрителей, то абсолютно спокойна и не сбиваюсь с выдержанного ритма. Зато стоит кому-то встать над душой – все пропало, буду мазать, делать сплошные ошибки и от этого впадать в тихую панику. Сзади потоптались и затихли – все знали, что разговаривать я все равно не буду, когда стреляю, поэтому и обращаться бесполезно да и незачем.

– Фрау…

– Не мешай, – я уже поймала проклятый угол и встала на колено.

Болт загудел, как большая муха и ушел с чпоканьем в дерево. Есть! Ручка воротка провернулась положенное число оборотов, рейка натянула тетиву, в паз аккуратно лег новый болт. Прицел…спускаем рычаг…чпоканье и удовлетворение от меткого выстрела. Остался последний болт, но что-то сбилось и он чиркнул по самому краю щита и ударился с глухим звоном в камень.

– Что ты хотел, Тро… – недосказанная фраза застряла в горле, когда я повернулась назад. – Ваша светлость? Простите, я думала, что это солдат…

– Фрау Марта, – герцог Эрсенский улыбался так, как может улыбаться уверенный в себе человек, не боящийся ничего, – я с большим интересом наблюдал за вами и скажу, что это доставило мне удовольствие. Как давно вы научились этому? – кивнул он на мишень.

– Полтора года назад, ваша светлость.

– Кто вас учил? – заинтересованность была вроде бы неподдельной, но лицедейство у высоких особ в крови, так что это еще ни о чем не говорит.

– Мой покойный муж, ваша светлость.

– Покойный? – вежливое удивление в светлых глазах.

– Да, ваша светлость. Он погиб три месяца назад при обороне Варбурга от большого отряда мародеров.

– И потом вы бежали оттуда, – задумчиво произнес герцог, рассматривая щит с болтами. – Что-то я припоминаю… но всегда по возможности предпочитаю выслушивать сам, чем полагаться на других. Что вы скажете по этому поводу? – последняя фраза вылетела вместе со взглядом, больше присущим следователю с Петровки.

– Полностью согласна с вами, ваша светлость. Чужое мнение, переложенное на чужие амбиции и чужой взгляд, может очень затруднить правильную оценку. Можно целый день описывать портрет словами, но только личная встреча даст самое полное описание.

– Я не был в Штальзее около месяца и нахожу, что с момента моего последнего посещения здесь кое-что изменилось, что кажется мне достаточно интересным. К сожалению, герр Рихтер в данный момент отсутствует, а с герром Юнгом я буду оговаривать несколько другие вопросы…

– Простите, ваша светлость, – я воспользовалась паузой, чтобы пояснить ситуацию, – герр Рихтер повез в Эрсен некий предмет, который являлся причиной конфликта между Айзенштадтом и вами. Возможно, вы разминулись в дороге и он сейчас ожидает вашего возвращения в столицу?

– Как изящно вы указываете мне на ворота! – рассмеялся герцог. – Да, мы действительно несколько разминулись с герром Рихтером, но теперь я нисколько не сожалею об этом и даже подумываю задержаться в Штальзее до его возвращения. Вы считаете, что мне не стоит этого делать? – металл, прозвучавший в последней фразе, заставил внутренне вздрогнуть и напомнить, что это местный король и, возможно, самодур, а не просто залетный гость.

– Н-нет, ваша светлость, – я смущенно опустила взгляд, – здесь везде ваша земля и вы вправе находиться там, где сочтете нужным и сколько захотите.

– В таком случае, раз я прав и вы это признаете, я останусь здесь на некоторое время. – Командные нотки в голосе поставили жирную печать и подпись на принятом решении. – Фон Дайниц, – он чуть повысил тон и к нему подошел один из группы вооруженных людей, стоящих поодаль. – Передайте мой приказ, возвращение отменяется, мы остаемся в Штальзее, пока…пока не вернется герр Рихтер. Вы свободны, Дайниц. Фрау Марта, поскольку я буду ужинать в замке, то не хотелось бы изменять своим привычкам…вы не спрашиваете, каким?

– Я слушаю вас внимательно, ваша светлость, когда вы доведете до меня свою мысль. Только прошу извинить, но я в Штальзее не хозяйка и не могу обещать, что все будет в точности исполнено, как вы того пожелаете. Может быть, стоит обратиться к тем, кто стоит по должности и званию выше меня? Например, к герру Юнгу, герру Конраду или герру Зайделю?

– Вы пытаетесь уйти из комнаты, даже не занеся ногу на ее порог и не проявляя исконно женского любопытства. Это странная черта для женщины, вы не находите?

– Простите, ваша светлость, но за излишнее любопытство можно запросто лишиться головы, а она нужна даже женщинам.

– Хотел бы я знать, вследствие чего вы приобрели такой необычайный жизненный опыт, фрау Марта, – мужчина говорил, как бы рассуждая вслух. – Тогда я хочу сообщить вам, что я не привык есть в одиночестве и, поскольку уже понял, что вы не будете ни о чем спрашивать меня, сообщаю, что приглашаю вас отужинать в моем обществе. Возражения, естественно, не принимаются. Ах да, забыл спросить, у вас есть платье, соответствующее моему статусу? – изрядная доля высокомерной иронии еще раз дала понять, кто он, а кто я и где.