Текст книги "Ищущий, который нашел (СИ)"

Автор книги: Ирина Галкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

– Вы должны попробовать пройти этот Город вдвоем... Я говорила с мамой. Во сне, сегодня ночью... Началась Война. Там, в этом Городе, источник жизни и смерти, добра и зла... Оттуда исходят силы, рождающие спектрумов. Уже идет война Первородцев, Великая война... И мы можем изменить ее ход, пройдя Город. Вы можете... – вдруг тихо сказала Зефира. Ее побелевшие губы едва шевелились, она вцепилась в руку Зака, словно он уходил не в абстрактном будущем, а здесь и сейчас. Видно было, что она делает над собой усилие, чтобы сказать это.

Я замер. Все сходится... Вот оно как. И главное – не потерять себя. А точнее – найти. Не испугаться и шагнуть в этот Город. И полюбить этого Зака. И забыть Фи. Вот мне опять хочется коснуться ее, утонуть в ее волосах, почувствовать шелк ее кожи... С этим пора кончать. Аена?.. Я прав?

– Не спрашивай у меня, малыш... Ты молодец. Держись! Ты искусно лжешь... Главное – не путай правду и ложь. Точнее, истину и ложь... Это важно, малыш...

– Что?! И почему вместе? Я что, один не справлюсь?! – вскипел Зак. Я вздохнул.

– Не справишься. Ты не воин – просто мальчик. И забудь о своем величии. Я иду на верную смерть не ради того, чтобы потакать капризам мальчишки... – взгляд Зефиры обжег меня. Я так и не понял, что задело ее больше – мои слова о смерти или отповедь Заку.

Однако надо отдать Заку должное – он не притворялся. Злился – значит злился. Вот и в этот раз он побагровел, вскочил и закричал:

– Да что вы себе позволяете! Вы мой телохранитель, не поняли еще? Вы сдох... – Зефира схватила его за руку, крикнув:

– Зак! Замолчи! – и расплакалась, прижавшись к нему. Зак обнял девушку, жестом говоря мне, чтобы я ушел. Я с кривой усмешкой вышел, поклонившись. Зак не смотрел на меня, он пытался оправдаться на нападки Зефиры.

Аудиенция была закончена. Идти в Город мы должны были послезавтра, в день совершеннолетия Зака. Итого у меня оставалось еще два дня, чтобы отдохнуть, осмотреть княжество... Да что там мелочиться – два дня, чтобы пожить.

Обещанную мне площадь я увидел в тот же день. Теодуш опять куда-то исчез, а я шел вдвоем с Зефирой по нагретой брусчатке. Зефира шла рядом и отчитывала меня:

– Ну что вы себе позволяете?! Зайти не успели, а уже кричите на Зака! Да, он юн и глуп, но он добрый и хороший! И он князь!.. – девушка раскраснелась и бурно жестикулировала, размахивая руками. Я только улыбался ее горячности.

– Не забывайте, что я умру за него. Неужели этого мало для того, чтобы просто повредничать? – Зефира ойкнула и ударила меня кулачком.

– Знаете вы кто?! Вы негодяй, вот вы кто! Издеваетесь надо мной!..

Так, в постоянных пререканиях мы и дошли до площади. Площадь и правда была огромная, развернулась, как разноцветный шатер. Торговцы здесь собирались не из других княжеств, а из разных концов Девятого. И все равно, народ был самый разный, а товары поражали своим многообразием. Еще издалека я услышал странную чарующую мелодию. Волынка тягучей струей наполняла сознание, как горячий жидкий мед заполняет замерзший желудок, а потом вдруг взмывала ввысь прохладной струей...

Я потянул Зефиру поближе к раздающимся звукам. Я ожидал увидеть стройного юношу, похожего на эльфа, но увидел горбатого мальчишку с одним глазом. Уродливая дыра зияла на месте второго вытекшего глаза. И все же лицо мальчика было удивительно красивым. Он жил музыкой, которую играл...

– Илен, как это красиво... – обращаясь к богине, прошептала Зефира. Я перевел завороженный взгляд на свою спутницу и замер. Зефира воплощала собой свет, она буквально сияла изнутри...

Я порылся в кармане камзола и вынул золотые монеты. Что ж, возможно о моей щедрости будут ходить легенды – я опустил в котомку нищего музыканта столько золотых, что ему хватило бы на новый дом. Юноша же даже не заметил, не услышал стука золотых монет. Он был всецело поглощен игрой, прикрыв единственный глаз, он уносился ввысь, к недосягаемым высотам... На миг мне даже захотелось отбросить все мои идеи и просто жить ради Зефиры, ради друзей и этой музыки, поющей в душе...

Вдруг наши возвышенные мечтания прервал оглушительный визг. Зефира прижалась ко мне, невольно вздрогнув, а я резко обернулся на крик, продумывая, какими приемами уложить стервеца и как ловко достать меч в два движения.

– Ой, я вас зря сюда потащила... Тут драки часто случа... – начала было девушка, но я ее не слушал. Я пытался разглядеть происходящее. Но заметил только край чьего-то крыла. Черного и огромного. Проталкиваясь сквозь толпу, я пошел к самому центру событий. Игра талантливого горбуна оборвалась на высокой ноте, и он, кое-как подхватив волынку, поковылял за толпой. Зефира не отставала ни на шаг, постоянно возмущенно напоминая мне, чтобы не лез, куда не просят. Я только ухмылялся, поглаживая пальцами рукоять верного меча.

Моему искушенному взору предстала полуголая очаровательная эрра с огромными черными крыльями и такими же глазами. К ней приставал какой-то рьяный страж порядка, требуя показать лицензию на пребывание в городе. Замучили несчастных спектрумов...

– Ты, отродье, давай сюда лицензию, а не то... – грозно и пафосно вещал стражник под одобрительный шумок толпы. "Отродье" недоуменно хлопало глазами, явно не вникая в разделы кодекса неприкосновенности людей. Что ж, местные власти и правда перегнули палку – даже у нас, в Центральном Княжестве разрешается обитать спектрумам. Пока у них не было сил, они были безопасны, а теперь... Не запретишь тем, кто сильнее тебя. А вообще не нравилось мне это...

– А то что? – нагло ухмыльнулось "отродье", проводя ногтем по прилавку. От ногтя остался огненный ободок.

– А то... бошку тебе открутят, во! И хватит тут титьками светить, бесстыдница! – на деревенском жаргоне пробурчал сконфуженный стражник. В толпе раздались смешки. Похоже, только нам с Зефирой было не смешно. Хотя мне-то вполне можно было посмеяться напоследок. Все равно умирать. Черный юмор, естественно. Я пытался определить спектр этого существа, но пока определил только культ – понятно, что существо использует темный источник. А вот внешность не подходила ни под одно определение. И это означало только одно – это фиолетовый спектр, пурпура. А это значит, что надо быть начеку, ведь другое имя пурпуров – лукавые. Их стихия – иллюзии.

– Вот как? Смущаетесь, любезный? – вкрадчивым голосом пропело "отродье", поворачиваясь внушительным бюстом прямо к стражнику. Надо отдать должное, на бюст засмотрелся и я. Пока Зефира легким отрезвляющим движением не дернула меня за локоть. Так как я в этот момент проверял острие меча, на ладони остался кровавый след. Я слизнул кровь и мрачно констатировал:

– Острый еще, но заточить все равно надо, – Зефира нервно рассмеялась, пристально смотря за развивающимися событиями. А пурпура, нагло усмехаясь, смотрела на стражника, изображая саму невинность.

– Я всего лишь хотела перекусить. Причем изначально человеческой едой. Теперь вот на человечину потянуло, – лениво заметила она, облизываясь. Пока я смотрел на все это, Зефира незаметно пробилась вперед толпы, хрупкая, но отчаянно храбрая. Я укорял себя за то, что упустил ее, пока любовно разглядывал свою "смертельную рану". А понял, где она, только когда услышал ее звонкий чуть дрожащий голос:

– Вы не имеете права! Откуда вы вообще?.. – пурпура перебила ее, нависая над ней, колыхая своим бюстом, на котором разом сосредоточились все мужские взгляды. Но не мой. Я про себя посылал к Хоггу Зефиру и свою любовь к собственному, надо признать, достойному этого, телу...

– Я слишком долго была бессильным ничтожеством, девочка. Теперь ничтожество – ты. И я хочу вкусить пищи. Объясняю для тупых – жрать охота, – и она с кривой усмешкой воззрилась на стражника. Тот взмахнул алебардой, но пурпура вдруг растворилась в воздухе и возникла у него за спиной, оставив после себя лишь колебания воздуха. Стражник ударил со всей силы алебардой по воздуху и рухнул на землю. Я понял, что надо что-то делать. И срочно. Я выхватил меч и вышел в центр, загородив собой Зефиру, взглянул прямо в глаза пурпуре, поигрывая клинком, на котором отражались солнечные лучи. Я ожидал чего угодно, но не того, что последовало за этим...

Площадь поплыла куда-то, растворяясь в тумане, и я оказался совершенно один в каком-то жутком месте, пустом и страшном, от него веяло силой и болью.

– Они ждут вас... Ждут... Повелитель, – еле слышно прошептала пурпура, неожиданно принимая облик Жанны. Я знал, что это не она, но сердце инстинктивно вздрогнуло, ощущая жар. Тонкие холодные руки обвили мою шею, а голос все звучал в ушах. Я замахнулся, резко развернулся и со всей дури ударил в живот ненавистному существу. Я не соображал, кто это – Жанна или пурпура. Я хотел избавиться от звона в ушах и не слышать страшных слов. Меч прошел насквозь, и пурпура растаяла в воздухе с тихим смешком, оставив меня стоящего на коленях посреди площади с воткнутым в землю мечом.

Народ обступил меня и испуганную Зефиру, расспрашивал и приставал. Отвечать на глупые вопросы у меня не было ни времени, ни желания. Я взял Зефиру за руку, хотя и знал, что это прямое нарушение этикета, и потащил ее прочь.

Во дворце пришлось опять идти к Заку с докладом. Зефира молча шла за мной, бледная, как смерть. Было видно, что что-то тревожит ее. Наконец она не выдержала и спросила:

– Виктор, а вы убивали когда-нибудь? – я замер. Ожидал чего угодно, но не этого вопроса. Хорошо хоть на него я мог ответить честно и спокойно:

– Нет, эрра, с чего вы взяли? Я так похож на жестокого убийцу? Отнюдь, я не он... – с легкой усмешкой ответил я. Зефира не успокоилась. Она остановилась, хотя мы не дошли еще до покоев Зака. Я вдруг задумался, куда пропал Теодуш. Мой застенчивый друг оказался тем еще ловеласом. Когда я одевался, чтобы идти на площадь, Теодуш сочинял очередной сонет для прекрасной эрры. Я улыбнулся, представив мечтательную рожицу Теодуша со щенячьими глазами, сияющую, как начищенная монета. Странно, на что девушки так падки. Не на стихи же в самом деле!

– Виктор, мне иногда кажется, что для вас все игрушки. И чужие жизни, и люди, окружающие вас... Скажите мне, что я ошиблась, пожалуйста! – вдруг взмолилась Зефира. Решилась все-таки сказать именно то, что думала. А я этого даже не предполагал... Лгать? Я не хочу. Просто не хочу... А сказать правду – значит навсегда потерять эту девушку. Да если бы девушку, было бы не страшно. Но Зефира – не просто девушка. Она для меня как ангел-хранитель, она неприкосновенна и священна. Было бы кощунством обидеть ее, не оправдать ее надежд...

– Знаете, мужчины поздно взрослеют. Мы все – большие дети. И для нас все – игрушки. А я-то особенно! У меня были вредные друзья, они ломали моих солдатиков. Как следствие, я не наигрался в детстве, – попытался я отшутиться, обворожительно улыбаясь и ненавидя себя за это. Зефира только горько улыбнулась и прошла мимо меня.

Зак сидел у себя в покоях. Аудиенции на этот раз я не просил. Просто вошел вместе с Зефирой. Юноша выглядел как-то по-другому. Не такой самодовольный, что ли. На нем была смешная пижама, а обрамленное кудрями лицо выглядело совсем детским. Первой он увидел Зефиру, я стоял в тени, и Зак не обратил на меня внимания. Он просиял, раскрывая объятия и вскочил с кровати.

– Привет! Какая ты красивая... – восторженно произнес Зак, обнимая Зефиру и со смехом валя ее на кровать. От Зака пахло дорогими благовониями. Как я понял, Города он еще не боялся. Его бледному лицу было другое объяснение... Впрочем, смотреть на любовные утехи юного князя я не желал. Громко кашлянув, я выступил из тени.

– Простите, что помешал, Ваше Высочество. Вынужден доложить, что ситуация накаляется. Во время прогулки по центральной площади мы узрели весьма неприглядное действо, и даже стали его участниками. Некая пурпура намеревалась смутить похабными речами и действиями несчастного стражника, но мы храбро помешали ей... – с издевкой доложил я, поправляя меч в ножнах. А ведь мне было не до шуток. Во-первых, Хогг ведает, как не хотелось умирать. Во-вторых, Зефира. И, в-третьих, слова пурпуры засели глубоко в душу.

– Ты все смеешься... – укоризненно добавила мне соли в рану Аена. Я только мысленно отмахнулся от нее. Только нравоучений сейчас не хватало! Впрочем, как выяснилось позже, мое плохое настроение сполна компенсировало вытянувшееся лицо Зака, моментально побагровевшее от гнева.

– Замолчи! Ты паяц! – пафосно изрек он, видимо, подыскивая аргументы повесомей. Я лишь согнулся в изящном поклоне, щелкнул каблучками и вежливо напомнил:

– Я лишь донес нужную вам информацию. А кто из нас паяц – решит Город. Приношу свои извинения за непотребное поведение, юный князь.

Я плотно притворил за собой дверь, лишая себя удовольствия лицезреть лицо Зака. Так и началось мое знакомство с юным князем Девятого Княжества...

Глава 10

.

Дыхание Вечности.

Я понял, что не могу больше лежать здесь. Не обращая внимания на вопросы Теодуша, я накинул рубашку и влез в штаны. Вышел из покоев. Меня обдало свежестью замка. Я прошел по коридору, поднялся по витиеватой лестнице. Дверь. Я повернул ручку и оказался на балконе. На самом верху башни. Ветер овеял мое потрескавшееся от мороза лицо теплым воздухом. Здесь вид был еще прекраснее, а воздух сводил с ума.

Я смотрел на небо, спокойное, чистое, с мерцающими звездами. Мир замер, замер в предвкушении чего-то особенного, чего-то необычного. А может, просто я замер... Облака плавно летели по темному небу, меняя форму, ветер ласково развевал мои волосы, смахивал слезы, гладил по щекам. Господи... Я не знаю, кто ты, но знаю, что ты есть. Прошу одно – прошу веру. Веру, чтобы выдержать, веру, чтобы сердце было чистым и открытым, чтобы я любил... Прошу чудо. Маленькое или огромное – решать тебе.

Я сжал балконные перила, сглотнул соленые слезы и машинально провел рукой по воздуху. Я ловил неуловимое, верил в невозможное и любил несуществующее. Я – никто в этом мире. И в то же время, я – все. Ведь я – это маленькая Вселенная.

– Красиво, правда? – я не заметил, как она вошла. И опять это наваждение... Зефира... Девушка, сотканная из эфира. Такой я представлял Аену. Наверное, я не проснулся посреди ночи, нет, я продолжал спать, иначе чем объяснить мое странное одухотворенное состояние?..

– Не то слово...

– Есть еще одна башня. Любимое место Зака. А это – наше с мамой тайное место. Мне здесь больше нравится...

– Здесь удивительно... – я чуть не рыдал от восторга. Зефира сделала шаг ко мне, зачарованно глядя в мои глаза своими, светящимися, как два алмаза.

– Вы такой необычный... Иногда я верю, что вы – наш герой. А иногда боюсь. Но мне ты ведь не причинишь вреда? – наивно спросила она, касаясь моей руки. Я хотел скомандовать себе остановиться, понимал, что это наваждение. Безумие. Но не успел.

Зефира оказалась у меня в объятиях, я коснулся губами ее волос. Девушка обвила руками мою шею, и я почувствовал, как взлетаю ввысь. Словно у нас общие крылья на двоих.

– Это странно... Не так, как с Заком... Он глупый и напыщенный, но я его люблю... А вы... Вы удивительный. И мудрый... Я знаю, что должна вас бояться, но не боюсь... – меня покоробило. Я делаю то, что не должен делать! Зефира была тут, в моих руках, готовая отдать мне себя, но я не могу принять этот дар. Она сошла с ума! Поддалась моим чарам. Я ей не нужен.

Я отпустил ее, удивленную и обиженную.

– Прости, эрра... У тебя есть Зак. У меня – Город.

Я вышел, тихо притворив за собой дверь. Город...

Шелковая постель показалась раем. Я утонул в ней, укрывшись простынкой, и забылся сном.

Вскоре я уже собирался в путь. Слуги собрали мне еды, наточили меч, несмотря на мое желание сделать это самому. И вот я уже был готов идти. Теодуш опять куда-то вышел, я остался в комнате один... Из раздумий меня вырвал звук открывающейся двери. Я обмер. Это была Зефира в одной мужской рубашке, судя по всему – рубашке Зака, и босиком. Я разозлился на нее и на себя, стараясь совладать с собой.

Зефира подошла совсем близко, села на край незаправленной кровати, как раньше делала Жанна, но совсем иначе. Девушка обвила мою шею руками и коснулась моих губ своими, такими нежными и чистыми. Рубашка неуловимо пахла Заком, также, как и сама Зефира. Я провел рукой по ее волосам и нежно отодвинул от себя. Зефира с яростью посмотрела на меня глазами, полными слез:

– Зачем ты меня обижаешь?! Неужели я тебе совсем не нравлюсь? Я недостаточно красива для тебя? – свистящим шепотом произнесла она. Я вздохнул, борясь с желанием притянуть ее к себе. Она что, издевается?!

– Послушай меня внимательно, эрра. У нас с тобой ничего не может быть. И все, что ты чувствуешь – обычная страсть. Забудь... Пойми, эрра, мне и без тебя тяжело! Я окончательно потеряю связь с этим миром, когда перешагну порог Города. Там меня ждет или смерть, или второе рождение. Я могу пойти вверх, а могу вниз. Могу принести свет, а могу – тьму. И у меня нет сил отдавать свою любовь тому, кому она не нужна. Прости, – впервые я говорил с ней так серьезно, без единого оттенка иронии. Она это оценила и поняла. Сразу как-то сникла и погрустнела...

Я встал и открыл дверь. Зефира посмотрела на меня как-то странно, задумчиво и серьезно.

А потом, уже стоя на пороге, неожиданно опустила в мою руку светящийся амулет на цепочке. Я почувствовал прохладу чистого алмаза и тепло ее пальцев.

– Виктор, ты наверное прав... Я плохо знаю тебя и поступила опрометчиво. Но я хочу, чтобы ты жил и был счастлив. Ты пройдешь Город. Даже если пройти может только один.

И она нежно закрыла мои пальцы, оставив амулет в ладони. Свешивающаяся цепочка искрилась на солнце, проникающем в комнату.

Тихие шаги босых ног загасли в коридоре, а я еще ощущал ее запах, прикосновение пальцев к моей руке. Этот амулет. Это не просто цепочка, это ее воля. Она хотела сказать, что на моей стороне. Что, несмотря на любовь к Заку, считает меня достойным пройти Город. Я подошел к столу и коснулся пальцами листка бумаги, придавленного к столу чернильницей. Рисунок, начертанный детской рукой, стал для меня амулетом уже давно. Оберегом. Он помог мне очистить душу и полюбить. Я всмотрелся в черты собственного лица, изображенного Силной. Это было то самое лицо, которое так любила моя мать: одухотворенный взгляд и мечтательная улыбка. Я погладил листок, нежно касаясь угольных линий. Рука маленькой девочки вкупе с ее талантом и чистой душой сотворили чудо. Теперь у меня есть другой амулет, прости, малышка Си, но твой я не забуду никогда. Я не возьму его в Город, ибо мне будет попросту страшно его потерять. Но, обещаю, если вернусь, он всегда будет со мной – и в жизни, и в могиле.

Я вышел на улицу и стоял в ожидании Зака и провожающих. Я провел рукой по рукояти меча, потом вынул лезвие из ножен и коснулся острия пальцем. Алая капля крови выступила из пореза, я слизнул ее и улыбнулся – второй раз уже ранюсь об этот меч. А сегодня его еще и заточили! Острый меч и смелое сердце это хорошо, но не там, где нужен чистый рассудок и добрая душа.

- И, как ни прискорбно это признавать, разум. Ты должен думать, угадывать и рассчитывать. Это твоя сильная сторона, малыш, хотя мне это и не нравится... Ты готов?

– Не совсем. Еще надо попрощаться с Теодушем... – от этой мысли мне стало горько и неприятно. Этот добродушный и доверчивый толстяк, говорящий иногда пронзительно мудрые вещи... Он любит меня, он мне предан. А я бросаю его, бросаю, не испытывая, впрочем, особой жалости. И все же попрощаться надо.

Не успел я об этом подумать, как на улицу вышли Теодуш, Зефира, переодетая в шелковые шаровары и тунику, Зак, облаченный в жаркую и неуместную летом кольчугу, с огромным двуручным мечом и наручами. Я еле удержался от неуместного смеха, и только тут понял, как мне страшно. Неизвестность и величие пугали меня, обволакивали гипнотизирующим облаком, проникали в каждую клеточку. Я боялся вечности и того, что спрятано внутри меня. Боялся, что то, что я узнаю, мне отнюдь не понравится.

– Ну что ж, пора? – спросил я спокойным голосом. Я слышал свой голос, словно со стороны, и удивлялся его спокойствию, хотя в висках стучала кровь, а рука судорожно вцепилась в рукоять меча.

– Пора... – прошептал Зак побелевшими от ужаса губами. Сейчас он выглядел даже младше, чем на самом деле. Совсем юный паренек, ничего не знающий о жизни и вечных ценностях...

– А ты-то что об этом знаешь? – я улыбнулся. А ты права, Аена! Мне только предстоит узнать...

– Теодуш... Я уже говорил тебе, как много ты для меня значишь. Я рад, что у меня есть такой друг, как ты. И теперь, когда пришла пора прощаться... Я скажу только одно: спасибо. И прости...

Я не посмотрел на Зефиру. И на Теодуша. Не мог смотреть на его сморщенное от подступивших слез личико с красным носом, не мог смотреть в ее прозрачные глаза. Они – все, что мне дорого. Что было дорого в этой жизни.

Не оглядываясь, я окликнул Зака и ступил вперед. Туманная пелена рассеялась, как и в прошлый раз. Я коснулся двери и резко отворил ее, почувствовав дыхание вечности и услышав шепот. Сделав над собой усилие, я шагнул вперед, крепко зажмурив глаза. И вот я уже стоял здесь, в этом странном месте, похожем на сновидение. Вокруг клубился туман, трава под ногами шевелилась и что-то нашептывала, ветра не было. Совсем. Только какие-то странные, ощупывающие колебания воздуха. Меня забила дрожь, как от озноба. И ватная слабость, голоса, окружающие меня и давящие. Я упал на колени, чувствуя прикосновения странной травы. Из носа потекла кровь, а виски заломило. На какой-то миг я потерял контроль над своим телом и уронил лицо на руки, застонав. Но тут же вскочил, вытерев капельки крови тыльной стороной ладони. Страх стянул внутренности тугим узлом, а перед глазами стоял туман, странные запахи и голоса наваливались.

Вдруг раздался громкий испуганный оклик. Голос Зака дрожал, сам он стоял неподалеку с вынутым из ножен мечом и закушенной губой.

– Эй! Ирвен, как тебя там?! Где мы! Ирвеен!! – закричал он, не рискуя открыть глаза. Я, пошатываясь, подошел к нему и положил руку на плечо. Юноша подскочил, как ужаленный, и открыл глаза.

– Вот мы и в Городе. Ну как, спеси поубавилось? – спросил я, стараясь выкинуть шум из головы и воздух, который, казалось, проникал в каждую клеточку, поглощая меня.

Зак промолчал, но мою руку не сбросил. Я даже через кольчугу чувствовал, как он дрожит. И это он еще не испытывает того, что испытываю я. Он же не разговаривал с чертями и не заключал союза с руберами-распутницами...

– Куда идти? – вымолвил, наконец, Зак, делая шаг на нетвердых ногах. Я огляделся, понимая, что чего-то не хватает. Сумы с продуктами. Но я же ее брал! Там было все... И еда, и вода, и...

- Живой Город... Он оставляет только основное. Всю шелуху он счищает. Зачем вечности разбираться с обертками? Ей подавай сразу конфетки... Или отраву. То, что внутри.

– Вперед, мой мальчик! Как видишь, другие вакантные пути заняты туманом, – язвительно произнес я, стараясь изобразить на лице улыбку. Проклятые мышцы не слушались, и вместо улыбки вышел кривой оскал. Зак опять гневно фыркнул и пошел вслед за мной. Туман постепенно отступал, открывая гигантские, идеальной формы валуны и исполинские водопады. Вода шумела как-то монотонно, словно гипнотизируя. Вечная вода. И почему-то я поверил, что отсюда берут начало все реки нашего мира. Я запрокинул голову, глядя на водяную громаду. Словно струящиеся волосы красавицы, вода стекала вниз, монотонно журча, и наполняла странные бассейны идеальной, первозданной формы. От воды пахло баней и бесконечностью.

– Неет! Я дальше не пойду! Никогда! Ни за что! – заорал вдруг Зак, как маленький мальчик, угрожая мне мечом. По нежным, гладко выбритым щекам стекали слезы. Да уж, без меня он бы точно не прошел. Вот что страшного в воде? Хотя я и сам понимал, что. То, что она бесконечна. То, что она вечна. То, что она первозданна. То, что в ее шепоте слышится эхо всех твоих мыслей и решений, и не только твоих, а мыслей и решений всех людей мира.

...Вначале было слово...

Я подскочил к Заку, ногой выбил у него из рук меч, и прыгнул на него, повалив на землю. Перекошенное лицо юного князя смотрело прямо на меня. В голове звучали манящие аккорды. Убить его, и конец проблемам.

– Аена!... Я схожу с ума!...

– Держись. Не поддавайся. Это Город испытывает вас. Держись...

Я залепил Заку пощечину и встряхнул его, взяв за шиворот:

– Идиот малолетний! Не паникуй! Ты должен, понимаешь? Должен! За тебя никто этого не сделает! Отступать поздно – гляди – там туман! Возврата нет! Ты не трус, ты князь! Ты должен это сделать! Должен быть храбр и спокоен, ты герой. О тебе сложат легенды, мальчик, а ты ведешь себя, как трусливый щенок! Поджал хвост и скулить! Никто не вытрет тебе сопли, никто не прижмет к роскошной груди! Здесь нет нянек и девок! Здесь ты не можешь себе позволить быть трусом! Ясно?! Не можешь! – Зак внимательно слушал мой яростно-холодный голос. И вроде начал успокаиваться. По крайней мере, безумный ужас пропал из глаз, а паника сменилась злостью на меня. Что ж, это радовало. Злость – неплохое чувство для создания смелости. Фи... Вот кто даст ему сил! И я ощутил холод алмазного амулета на груди. Рубашка открывала только цепочку, самого амулета Зак не увидит, даже если захочет. Амулет холодил кожу и придавал уверенности. Зак не должен об этом узнать. И Фи не должна узнать, что помогает мне справляться с собой в этом Городе.

Я вздохнул и помог Заку встать. Тот обиженно посмотрел на меня исподлобья.

Шумящие воды оказались прямо над моей головой. Я запрокинул голову, но все равно не увидел конца этой скалы. Зак шел рядом, дрожа и втянув голову в плечи. Мне стало его жаль. Я коснулся его плеча и подтолкнул Зака вперед. Скоро странные водопады скрылись у нас за спиной, и моему взору предстали пустынные поля, бесконечные, окутанные туманом и странным свечением. Пейзаж нельзя было назвать мрачным, но все же в нем было нечто такое... зловещее, нездешнее и пугающее. А по краям зияла темнота. Манящая темнота... И опять этот проклятый голос. Мне даже показалось, что я чувствую прикосновения Жанны, легкие и в то же время обжигающие.

– Ирвен! Ты здесь? – Зак схватил меня за рукав. Видимо, у меня был настолько отсутствующий вид.

Темнота по краям сгущалась, а местность стала совсем пустынной. Только изредка попадались деревья: крепкие, словно им стоило больших усилий удержаться в земле. И опять этот шепот, раздающийся повсюду.

Пройти сквозь Город... Пройти, меняя реальность...

Город стал таким из-за меня. И надо это исправлять.

Зак шел сзади, он явно пытался бороться со страхом. И когда откуда-то сбоку раздался громогласный рык, Зак подскочил на месте. Я, признаться, тоже испугался. Рычание прокатилось по Городу, впитываясь, как и все звуки здесь, ядом в кожу. Я сделал шаг назад, отталкивая Зака себе за спину и выхватывая меч из ножен. Туман сгустился, и оттуда появилась фигура зверя. Мускулы перекатывались под гладкой черной кожей, глаза светились мертвенно-желтым, когти царапали землю. Я почувствовал холод по спине, и тепло, испускаемое амулетом Зефиры. Меч блеснул, острый и прочный. Я набрал в легкие воздуха и сжал меч покрепче. Провернул рукоять. Меч засвистел, разрезая вязкий воздух. Оглянулся на Зака. Парень, надо отдать ему должное, держался. Паники в глазах не было, он крепко сжимал свой тяжелый для его рук меч и сдвинул брови. Только закушенная губа выдавала ужас.

Зверь стоял, перекатываясь на лапах. Мышцы буграми выделялись под гладкой шкурой. Он сделал шаг в нашу сторону, огромный и пластичный, как ртутная капля, перетекающая из позы в позу. Силой его не взять. Значит, надо обмануть. Я посмотрел на Зака. Мой план был жесток, но это – наш единственный шанс. Я отошел на шаг назад и толкнул Зака, срывая пружину напряженного ожидания. Зак взмахнул мечом, и зверь сорвался с места, в одну секунду настигнув парня. Это движение было слишком быстрым. Но я это просчитал и в момент прыжка уже сам прыгал на зверя. Черная громадина задела Зака когтистой лапой и взвыла от удара моим мечом. Меч вошел глубоко в тело зверя, черная кровь потекла на траву. И зверь упал, рассыпаясь в пепел. Он не корчился в агонии, он просто исчез, лишенный своей центральной идеи.

Зак лежал на траве, бледный, испуганный. Все-таки я немного опоздал. И немного погорячился, сделав парня приманкой.

– Ненавижу... – прошипел Зак побелевшими от страха губами. Из плеча сочилась кровь. Что я наделал?! Рискнул парнем, чтобы выжить... Но другого выхода не было. Мне надо пройти Город. Если выживет Зак, он не пройдет.

Голос раздавался не внутри меня. Он звучал из темноты, голос, сотканный из пространства, как и этот зверь, как и этот мир. Мир, поддающийся сознанию проходящего. Он первичен и все время меняется. Ловит малейшие колебания и подстраивается под них.

Боль сдавила виски, лицо Зака с белыми губами, нависшее надо мной, поплыло в тумане. Зак замахнулся и с перекошенным от ненависти лицом вонзил в меня меч. Я упал на траву, чувствуя боль и страх, и ненависть, и удивление, и непонимание. Меч выкатился из моей руки, а меч Зака, вошедший в мое плечо, причинял нестерпимую боль. Он промахнулся из-за раны. Он метил в сердце. Смелый мальчик! Лучше бы ты не промахивался.

Все плыло перед глазами, я почувствовал, что схожу с ума от боли и нереальности происходящего.

Амулет на груди потеплел, касаясь кожи и души, вкачивая в меня тепло и свет.

Вдруг лба коснулась чья-то рука. Прикосновение было нежным и прохладным, легким и успокаивающим. Я не хотел открывать глаза. Не хотел видеть этого мира, темного и пустого, такого же, как и то, что внутри меня. Мне было страшно, меня била дрожь. Я плакал. И понял это, когда рука смахнула слезы с моих щек, нежная женская рука. Я все-таки приоткрыл глаза.

Тьмы не было. Теплый чистый свет и легкая дымка. Та же поляна, только воздух стал чище, и дышать проще, виски не сдавливала невидимая сила. Небо было странным, чистым и легким, где-то в вышине загорались, словно разбрызганные краски, сияющие всполохи. Северное сияние. Только не такое, как у нас. А рядом горела радуга, дугой уносясь вдаль.

И тут я увидел девушку. Очень похожа на Зефиру, с такими же чистыми глазами и бровями вразлет, с нежными губами и белой кожей. Только в глазах притаилась древняя мудрость, а лицо светилось, словно это не девушка, а ангел, сошедший с небес.

–Держись, малыш... Все будет хорошо...

Я узнал голос. Аена... Мое воображение, моя совесть, моя подруга. И вот она, живая и близкая. Я судорожно вздохнул и вдруг разрыдался, уронив голову на колени Аене. Она бережно перебирала мои длинные волосы тонкими пальчиками, легкими, как шепот утреннего ветерка, шевелящего листву.