Текст книги "Агентство «Аргентина»"

Автор книги: Ирина Сербжинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

– Официанткой?! – переспросил Ява, чувствуя, что его изумление достигает каких-то совсем уже невероятных пределов.

– Ну да, – небрежно сказала Мэргрид, с преувеличенным вниманием рассматривая в тарелке листики мяты. – Первый раз в жизни попробовала сама заработать себе на кусок хлеба. Мне не понравилось.

– Я из-за тебя половину клиентов растерял! – в отчаянии воскликнул хозяин, вытирая лоб полотенцем. – Думаешь, легко было постоянную клиентуру создать?! А ты за два дня…

– Что она натворила? – перебил Ява, покосившись на баньши.

– Путала заказы, дерзила, а если посетитель ей не нравился – а не нравились ей все до одного! – отказывалась приносить еду. Слышали бы вы, как она разговаривала с людьми!

Баньши Мэргрид сверкнула глазами.

– Я говорила с ними так, как они того заслуживали!

Хозяин в отчаянии воздел руки к небу.

– По-твоему, так нужно разговаривать с постоянными посетителями?!

Баньши принялась яростно кромсать вилкой ягоды в салате.

– Однажды, – продолжал несчастный хозяин, снова промокая пот со лба. – Она, ни с того, ни с сего, объявила, что намерена сообщать посетителям их последние слова.

– Что? – переспросил Ява. – Это как?

– Дескать, имеется у нее такой редкий дар: предвидеть, что скажет человек в последние минуты свой жизни. Мол, это привлечет массу новых клиентов, ведь каждому будет интересно узнать… а что получилось?! Люди и заходить к нам боялись! Человек появляется на пороге, а она ему в лоб: «Перед смертью ты скажешь: «Черт, этот люк во дворе так и не закрыли!». Понятное дело, посетитель улепетывает прочь и впредь обходит мое кафе десятой дорогой!

– Я хотела…

– А повар?!

Хозяин бросил взгляд в сторону кухонного окна, где сновал усатый коротышка в белоснежном колпаке.

– Он не умеет готовить, – высокомерно процедила баньши. – Гномы – никудышные повара, это всем известно!

– Слышали? – страдальческим голосом обратился хозяин к Яве. – Повара она постоянно называла гномом, а он, между прочим, терпеть не может шуточки про свой рост!

Он покачал головой.

– Клянусь, если бы я еще раз встретил того парня, что привел ее сюда и уговорил взять на работу, я бы… я бы… чтоб ему до конца его дней черствыми булочками питаться!

Хозяин вытер лысину кухонным полотенцем.

– А ведь как уламывал, как уговаривал! «Характер, говорил, золотой, нрав добрый! Девушка трудолюбивая, прилежная». Как же!

Мэргрид сузила глаза.

– Твоими последними словами будут…

– Замолчи! – в ужасе воскликнул он и махнул на нее полотенцем. – И слушать не желаю!

– Что за парень? – рассеянно поинтересовался Ява, поглядывая в окно: не спешит ли подмога в лице Алины.

– Заходил к нам частенько, все кофе с пирожными покупал, – нехотя проговорил хозяин. – Услышал, что официантка у нас уволилась, ну и привел свою знакомую, – он указал на насупившуюся Мэргрид. – Такой, – хозяин наморщил лоб, припоминая. – Худой, темноволосый… все в кожаной куртке ходил и в перчатках таких… с обрезанными пальцами. Что ему до смерти горелой яичницей питаться!

Ява насторожился.

– Что-что?! – не веря своим ушам, переспросил он. – Темноволосый?! В куртке? В перчатках?

Когда вконец расстроенный хозяин, наконец, отошел, Ява побарабанил пальцами по столешнице.

– Мэргрид, – осторожно проговорил он. – Этот парень, твой знакомый… он, случайно, не Гигель-некромант?

Баньши, не отрывая взгляда от тарелки с фруктами, кивнула.

…Дверь кафе распахнулась, впуская стайку шумной молодежи. Ява взглянул на посетителей: Алины все еще не было.

– Значит, Гигель, – продолжил он разговор. – Зараза кладбищенская! А нам ничего не сказал!

Баньши пожала плечами.

– Некроманты умеют держать язык за зубами.

– Это уж точно… но как вы встретились?! У нас такого еще не было, чтобы гости между собой знакомились.

– Случайно столкнулись на улице, – с неохотой процедила Мэргрид.

– И?

– Что «и»? Я сразу поняла, что передо мной – некромант, точно так же, как он сразу же догадался, что я – баньши, – недовольно буркнула она. – Думаешь, по вам не заметно, что вы тоже не принадлежите этому миру?

– Нас оставь в покое. Говори, что было потом?

Мэргрид стукнула кулаком по столу.

– Потом я, конечно же, хотела его убить!

– Почему?

– Древняя смертельная вражда. Баньши и некроманты – заклятые враги!

– Вот как, – с недоумением проговорил Ява, припоминая все, что было ему известно об отношениях баньши и некромантов. – Но Гигель вроде остался жив? То есть, он, конечно, мертв, но…

Баньши вздохнула.

– Здесь-то все по-другому, – призналась она. – Я ему даже обрадовалась: хоть кто-то такой же, как я! Мы поговорили и решили отложить убийство до лучших времен. Все равно о нашей смертельной вражде здесь никто не знает.

Ява задумчиво смотрел на нее.

– Значит, вы с Гигелем друзья?

Мэргрид подцепила на вилку кусочек банана и принялась внимательно его рассматривать.

– Еще чего! Я – дух знатной эльфийки, а он – всего-навсего обычный некромант с сельского кладбища. Мне не к лицу знаться с простолюдинами, я ему сразу так и заявила!

– А он?

– Засмеялся, – буркнула Мэргрид.

– Но зачем Гигель устроил тебя на работу?

Баньши фыркнула.

– В своем мире я – дух и мне не нужна пища, но здесь?! Как можно прожить без денег? Без еды?

Она бросила взгляд в сторону кухонного окна, за которым сновал повар в высоком белом колпаке.

– Боги за что-то прогневались на меня, – расстроено сообщила Мэргрид. – Сначала перенесли сюда, потом наделили отвратительной внешностью, затем вынудили работать в трактире и вдобавок мой единственный знакомый оказался некромантом!

Она бросила вилку и с несчастным видом уставилась в окно.

Ява взглянул на большие круглые часы над дверью, гадая, скоро появится спасение. Алина не спешила.

– А что там насчет предсмертных слов? Это правда?

Мэргрид пожала плечами.

– Конечно. Обычно люди мелют всякую чушь, – она ткнула пальцем в проходившего мимо столика человека.

– «Что это?».

Ява оглянулся.

– Где?

Мэргрид закатила глаза.

– Это его последние слова, глупец! После этого он уже ничего не скажет.

Она кивнула на веселую кудрявую официантку с подносом в руках.

– «Как такое возможно?».

Потом указала на высокую рыжеволосую женщину за столиком уличного кафе.

– «Теперь он меня не забудет».

– Странные слова…

Мэргрид пожала плечами.

– Она покончит с собой из-за несчастной любви, что тут странного?

«Скоро узнаю, существует ли Бог на самом деле?», – она проводила взглядом старушку в белом платье в горох. – «Мама!», «На том свете до фига народу, как мне отыскать бабушку?». Глупости, глупости! – воскликнула баньши.

Ява не выдержал.

– Мои последние слова тебе тоже известны?.

– Может быть. Хочешь кзнать?

Он мгновение поколебался, потом кивнул.

В глазах баньши загорелся лукавый огонек.

– А что я получу взамен? – вкрадчиво спросила она. – Давай так, – Мэргрид перегнулась через стол и понизила голос: – Ты поведаешь мне, почему вы, бессмертные, живете здесь и не уходите обратно, в свой мир, а я скажу твои последние слова! Очень, очень выгодная сделка, приказываю согласиться!

Ява еще раз посмотрел на дверь: Алина все не было.

– Мы… мы не можем уйти.

– Но почему, почему?!

– Нас там ищут, – неохотно объяснил он. – Особенно, Ньялсагу.

– Кто ищет?! – с жадным интересом спросила баньши. – И почему они не явятся за вами сюда?

– Потому, что никто, никто не знает о существовании этого мира и никто никогда не узнает. Ясно? А теперь говори мои последние слова, и пойдем отсюда.

Баньши с довольным видом откинулась на спинку стула.

– Мне не известны твои последние слова! – торжествующе объявила Мэргрид. – Я не могу их знать: ты же бессмертный! А я так далеко не заглядываю.

Ява разочарованно хмыкнул.

– Так я и знал. Баньши всегда обманывают.

– А нечего быть легковерным, как овражный гном! От тебя никакой пользы, ты даже не рассказал мне ни одной интересной истории. А вот Гигель знал уйму забавных историй. Рассказывал часами! Я иной раз навещала его на кладбище… от скуки, разумеется.

– Он был веселый парень, хоть и некромант, – согласился Ява.

– Рассказывал о своих приключениях, о здешней жизни… чего он только не знал!

Ява усмехнулся, припомнив Гигеля.

– А потом вдруг исчез, – с досадой сказала баньши. – Пропал. И я, дух такой знатной особы, вынуждена была прочесывать все кладбища города в поисках проклятого некроманта! Куда он делся? Не то, чтобы я беспокоилась, но… у некромантов столько врагов!

– Можешь не беспокоиться, – успокоил Ява. – Ничего с ним не случилось. Он снова обитает на своем сельском кладбище, жив-здоров, если, конечно, так можно сказать о мертвом.

Мэргрид вытаращила глаза.

– Он вернулся обратно?!

– Да.

Баньши на мгновение задумалась.

– А… на каком именно кладбище он обитает?

Ява пожал плечами.

– Не знаю, не спрашивал.

– Но почему?!

– Да как-то в голову не пришло.

Мэргрид отвернулась и уставилась в окно.

– Мог бы и поинтересоваться, – буркнула она. – Так, значит, ваш заклинатель отправит меня на рассвете? А раньше нельзя? У меня, злого духа знатной эльфийки, очень, очень много важных дел!

Ява внимательно взглянул на нее.

– Уж не собираешься ли ты разыскать своего приятеля? Я как раз собирался тебе сказать кое-что насчет…

Мимо столика с подносом в руках проплыла официантка, бросив в сторону Мэргрид неприязненный взгляд.

Баньши встрепенулась.

– Хочешь узнать ее последние слова?

– Нет. Лучше послушай меня. Я…

– Она скажет: «Как-то быстро все закончилось». А вот он, – Мэргрид кивнула на пожилого человека, сидевшего у окна. – Подумает: «Забыл выключить свет». Смешно, правда? А вот эта…

Она замолчала и пристально уставилась на русоволосую молодую женщину, направляющуюся к их столу. Женщина была одета строго и сдержанно: темная юбка, белая блузка, пиджак, на плече у нее висела кожаная сумка.

– Она… она… – в недоумении бормотала баньши. – Проклятье!

Не могу узнать, но ведь этого не может быть! Она же обычный человек? Или нет? А, да это еще одна из шайки бессмертных!

– Тише, Мэргрид! – зашипел Ява, озираясь по сторонам. – Это Алина. И да, она тоже бессмертна.

Глава-3

Выражение лица Алины не предвещало ничего хорошего.

– Ява, – категоричным тоном заявила она, усаживаясь за стол. – Ты меня обманул! Снова.

– Что ты, Алина, как можно!

– Я звонила Ньялсаге.

– Ну, зачем ты…

– С его телефоном все в порядке. Ньялсага сказал, что ты хочешь спихнуть на меня свою работу. Как обычно.

– Ничего подобного! Я рассчитывал на твою моральную поддержку – вот и все. Разве друзья не должны поддерживать друг друга?!

Алина испытующе посмотрела на Яву, тот ответил ей честным открытым взглядом.

– Вспомни, я же помогал тебе, когда ты сидела в агентстве один на один с лепреконом? Ты позвонила, я сразу же приехал и…

– Ты пробыл в агентстве всего пятнадцать минут! – отчеканила она. – А потом сказал, что хочешь купить кофе, вышел и появился только на рассвете, причем сразу на морском берегу!

– Да, да, – заторопился Ява. – Но это все из-за лепрекона! Ты же знаешь, их любимое занятие – играть в карты на деньги или золото, причем, обыграть их практически невозможно. Я за эти пятнадцать минут проиграл кучу денег! Они все-таки жульничают, пускают в ход свои чары!

– А хочешь знать, что проиграла я?! Всю зарплату, ключи от дома и новую книгу «Как перестать есть навсегда». Я была практически разорена! Мне пришлось занимать деньги у директора школы!

– Вы играли в карты с лепреконом?! – изумленно переспросила Мэргрид и захохотала.

– Это был единственный способ удержать его в агентстве, – бросил Ява и спохватился: – Алина, знакомься! Это Мэргрид, дух умершей эльфийки!

– Знатной эльфийки, – высокомерным тоном поправила баньши.

– Да, очень знатной, – подтвердил Ява. – И очень злой. Ее эльфийка – просто исчадье ада! У нее был черный пояс по злодеяниям.

– Прекрасно. Так и быть, я окажу тебе необходимую моральную поддержку. Но недолго: ко мне сейчас девятый «А» заявится, пересдавать тесты по географии.

Он воспрял духом.

– Знал, что ты не откажешь. У вас с Мэргрид, конечно, найдется о чем поболтать. Может, пройдетесь по магазинам? А я бы пока передохнул часик-другой.

– А-а-а-а, – понимающе протянула Алина. – Вот оно! «Часик-другой»? Нет уж, знаю я тебя. Сам возись с этой…

– Приказываю относиться ко мне с должным уважением! – воскликнула баньши. – Иначе узнаешь, что такое мой гнев!

Алина вопросительно посмотрела на Яву.

– Сколько минут я должна оказывать дружескую поддержку? Десяти хватит? Меня ждут в школе.

– Хочешь, я куплю тебе новую кулинарную книгу? Самую дорогую!

– Нет!

Ява погрустнел.

– Значит, ты бросишь меня в трудную минуту? Не ожидал от тебя такого….

– Я была красавицей, не тебе чета, – продолжала бубнить Мэргрид. – И я вечно останусь молодой и красивой. А вот ты скоро будешь дряхлой бессмертной старухой!

– Ты только не расстраивайся, – ласково проговорила Алина. – Но я не старею. Бессмертные достигают какого-то определенного возрастного уровня и останавливаются на нем. Поняла?

– Нет, – надменно процедила баньши.

– Яве всегда будет двадцать восемь, мне всегда будет тридцать, Бахраму всегда будет двадцать пять, Ньялсаге…

Баньши с интересом уставилась на Алину.

– У него спрашивай сама, – ловко уклонилась она от ответа. – Ява, ты пил здесь кофе? Хороший? Пожалуй, закажу чашку.

– Приказываю тебе развлекать меня!

– Нет, спасибо, мне хватает развлечений с девятым «Б». А если уж совсем скучно станет, то всегда есть пятиклассник Соловьев.

– Отказываешься?! – прошипела Мэргрид. – Пеняй на себя!

– И что ты сделаешь? – хладнокровно спросила Алина, закаленная ежедневным общением с учениками средней школы.

– Наведу на тебя порчу! – зловеще сообщила Мэргрид и принялась рыться в карманах куртки.

Ява озадаченно сдвинул брови.

– А ты умеешь? – усомнился он. – Может, просто повоешь часик-другой у нее под окном? Кстати, это прекрасно поможет скоротать время до рассвета…

– Не надо выть под окнами моей школы. Девятиклассники могут неправильно понять.

– Ты удивишься и ужаснешься, когда узнаешь, что умеют баньши!

– бормотала Мэргрид, роясь в карманах. Она вынула крохотную тряпичную куколку и посадила на стол.

– Что это?

– Стоит мне проткнуть ей сердце и ты умрешь, – объявила Мэргрид, гипнотизируя Алину взглядом. – Приказываю трепетать!

Ява тяжело вздохнул и протянул баньши пластиковую вилку.

– Валяй, попробуй.

– Это твое Вуду на меня не действует, ясно? – сказала Алина. – Ява, отвези ее в агентство, закрой в клетке для оборотней и…

– Лучше своди ее в магазин, – взмолился он. – Тут на соседней улице полно бутиков!

– У меня не та зарплата, чтобы по бутикам ходить! – отрезала Алина. – Где мой кофе?

Она взяла у подошедшей официантки чашку и молочник.

– Ты достойна смерти! – с негодованием объявила Мэргрид, уставившись на Алину. – Все пугались, а ты, видите ли, не желаешь! И ты, ты… ты одета, как служанка! – выпалила она.

Алина подняла глаза к потолку и мысленно прочитала наизусть рецепт знаменитого лукового супа – чтение рецептов ее всегда успокаивало, так, как других людей, к примеру, успокаивала музыка или счет от одного до десяти.

– Видят небеса, я очень добрый человек. Я так добра, что хуже некуда! Но эту самую Мэргрид я знаю всего пять минут и уже терпеть не могу. Пойду я, пожалуй.

Она поднялась из-за стола и повесила на плечо сумку.

Ява поспешно вынул из бумажника купюру и сунул подошедшей официантке.

– Мэргрид, не отставай! – бросил он, устремляясь за Алиной.

– Пожалуйста, пожалуйста, возьми ее с собой в школу!

– Ни за что. У меня сегодня был педсовет, три урока в девятых классах и пятиклассник Соловьев. Хватит с меня неприятностей!

Однако, божества, следящие за тем, чтоб каждому из живущих было отпущено именно столько неприятностей, сколько положено, рассудили иначе: в дверях кафе Алина и Ява нос к носу столкнулись с Лютером.

– Вот кого не хватало, – с досадой пробормотала Алина.

– Приказываю немедленно развлекать меня! – продолжала гнуть свое Мэргрид, задетая тем, что Алина по-прежнему не желала ни ужасаться, ни восхищаться. – Иначе тебе конец! Мне известны чары, которые могут уничтожить даже бессмертного, – пригрозила она.

Услышав последние слова, «Бриммский василиск» остановился.

– Что встал? – осведомилась Алина.

Он смерил Мэргрид подозрительным взглядом.

– Это кто? Цолери говорил, что в городе баньши. Это она?

– Не твое дело, – отрезала Алина.

Мэргрид в ярости уставилась на человека, не желающего уступать ей дорогу.

– Приказываю убраться с моего пути, отродье гоблина! – рявкнула она, испепеляя Лютера взглядом. – Прочь с дороги, жалкий червь!

– О! – Алина взглянула на баньши с неожиданной симпатией. – «Потомок гоблина»?! «Жалкий червь»?! Ява, теперь я ненавижу ее гораздо меньше. Но все равно не буду с ней возиться и не надейся!

… Не поддавшись на уговоры, Алина отбыла в школу, где ожидала ее приятная и непыльная работа – уроки в буйных девятых классах, запугивание пятиклассника Соловьева и прочие удовольствия.

Поняв, что помощи ждат неоткуда, Ява взял быка за рога.

– Развлечения закончены, Мэргрид. Едем в агентство!

– Нет! – отрезала Мэргрид и плюхнулась на лавочку под деревом. – Приказываю помнить, что совсем скоро я лишусь возможности видеть солнце и ходить по улицам днем.

– Ну, станешь ходить ночью, какая разница?

– Я буду очень, очень занята! Ты хоть представляешь, сколько в нашем королевстве сельских кладбищ?!

Ява спохватился.

– Погоди-ка! Я ведь так и не сказал тебе главного. Это касается тебя и Гигеля.

– Конечно, придется выкраивать время и на то, чтобы пугать людей, работа есть работа, – не слушая его, продолжала рассуждать Мэргрид. – Но если я буду превращаться, скажем, в летучую мышь, то смогу за ночь облететь несколько кладбищ. Так дело пойдет быстрее!

– Превращаться? Никогда не слышал о такой способности у баньши, – признался Ява. – Но послушай меня… о, Мэргрид! – с отчаянием воскликнул он. – Только не это!

На месте баньши сидела серая пушистая кошка.

– Очень остроумно, – вздохнул Ява. – Не вздумай в агентстве такую штуку проделать!

Послышалось хлопанье крыльев, и на спинку скамьи опустился большой черный ворон. Он посмотрел на кошку, наклонил голову набок и вопросительно взглянул на Яву.

– Все в порядке, Дэберхем. Это не новый гость, а все та же баньши. Развлекается.

Ява вздрогнул: рядом с ним снова сидела Мэргрид.

– Ваш заклинатель боится серых кошек? – она засмеялась. – А не напугать ли мне его как следует? В конце концов, мне полагается повергать людей в ужас!

– Лучше не надо. Он тоже может повергнуть тебя в ужас, знаешь ли. У него это неплохо получается.

– Глупости. А как тебе мое превращение?

– Я восхищен. Вот и Дэберхем подтвердит.

Мэргрид поморщилась.

– Не люблю птиц: безмозглые создания!

Дэберхем с возмущением каркнул и взлетел. Ява тяжело вздохнул.

– Не мудрено, что у тебя нет друзей, с таким-то характером. Кстати, насчет Гигеля: не вздумай… Мэргрид! Тролль бы тебя побрал!

Крупная летучая мышь, сидевшая на лавочке, пропищала в ответ что-то нелицеприятное.

Ява покачал головой. Дожидаясь, когда Мэргрид вернет себе прежний облик, он перебирал в кармане разные безделушки: крошечные серебряные фигурки, монетки, пару гладких янтарных бусин, отполированные морским прибоем камешки. На каждый из этих предметов, выглядевших вполне безобидно, были наложены особые заклинания, и Ньялсага никогда не забывал обновлять их.

– Ну, как? – самодовольно осведомилась баньши, возникая рядом с Явой.

– Мэригрид, я же просил! В этом мире не следует баловаться такими вещами, – из доброй дюжины безделушек Ява выбрал обрывок золотой цепочки с крохотным кулончиком в виде листка клевера. – Каждый раз, когда ты меняешь облик, Цолери с Дэберхемом думают, что объявился еще один гость. Дэберхем летит проверять, а Цолери…

Мэргрид не слушала его.

– Я собираюсь запугать вас до смерти! – торжествующе объявила она.

– Думаешь, получится?

– Конечно! – весело ответила Мэргрид. – Ты был так глуп, что открыл мне вашу тайну. Как только я вернусь в свой мир, я всем, всем расскажу, где скрывается шайка бессмертных. Рано или поздно эти слухи дойдут до тех, кто вас ищет, они явятся сюда и…

Ява лениво проводил взглядом плывущее над городом большое облако, похожее на дракона, а когда перевел глаза на баньши и обнаружил, что она снова исчезла, а на песчаной дорожке сидит большая бурая жаба.

Ява поднялся со скамьи, неторопливо подошел к жабе и присел на корточки.

– Мэргрид, – проговорил он. – Есть одна маленькая деталь. Я все хотел тебе рассказать, да ты слушать не желала. Мы, знаешь, не заинтересованы в том, чтоб об этом мире знал еще кто-то. Именно поэтому наш заклинатель шепнет тебе на прощанье пару слов, и ты ничего не будешь помнить ни об этом мире, ни об этом городе, ни о тех, кого тут встретила. Ясно?

Жаба уставилась на него выпученными глазами и негодующе булькнула.

– Да, да, о некроманте Гигеле ты тоже не вспомнишь, – сказал Ява, поигрывая золотым кулончиком. – Да и он о вашей дружбе уже забыл. Вы снова станете смертельными врагами. Говоришь, королевство у вас маленькое? Значит, рано или поздно вы с ним все-таки столкнетесь… интересно, кто кого?

Ява оценивающе посмотрел на жабу:

– Я бы поставил на Гигеля. Парень явно не так прост, как кажется…

С жабой творилось что-то странное.

Глазки ее выпучились, лапы скребли по песку, рот разевался, будто она изо всех сил пыталась что-то сказать. Ява усмехнулся и убирал в карман золотой кулончик.

– Что, доигралась? Обратно превратиться не можешь? Тут, Мэргрид, с магией надо быть поосторожней: она иногда осечки дает, – назидательным тоном сказал он. – Что же, делать нечего, поехали в агентство…

Он осторожно взял Мэргрид-жабу, посадил в карман плаща и, весело насвистывая, отправился на стоянку.

…В свое время Ньялсага, выбирая место для агентства, пересмотрел множество вариантов и подобрал, наконец, подходящий: просторное помещение в цокольном этаже небольшого дома.

Выбор оказался на редкость удачным: тихая улица, здание с хорошей звукоизоляцией, с подземным гаражом, через который можно попасть в агентство, минуя главный вход. Обитатели дома, сотрудники многочисленных офисов и контор, были людьми нелюбопытными и тем, что творится за дверьми с табличкой «Агентство «Аргентина», не интересовались. Кроме того, дом этот находился на задворках драматического театра, что тоже было очень даже кстати.

Если выбор месторасположения взял на себя Ньялсага, а оформление важных бумаг, договоров на аренду и финансовых документов легло на плечи Явы, то обустройством двух комнат агентства, его, так сказать, интерьером, настойчиво пожелал заняться Бахрам. Он потратил на это немало времени и сил и устроил все по своему вкусу, невзирая на протесты Алины, которая, как любая женщина, хотела комфорта и уюта. Она утверждала, что после дизайнерских изысков Бахрама агентство стало выглядеть точь-в-точь, как штабная палатка какого-нибудь захудалого военачальника, не выигравшего за свою жизнь ни одного сражения. Ява был с ней полностью согласен. Он заявил, что мебель агентства наводит на мысли о городской свалке, где, если покопаться хорошенько, можно отыскать вещи и получше.

Ньялсага от подобных разговоров уклонялся: обстановка его вполне устраивала, а любимое плетеное кресло он действительно притащил с ближайшей помойки.

Воодушевленная поддержкой Явы, Алина не теряла надежды склонить Бахрама на свою сторону. Агентство выглядит по меньшей мере странно, говорила она, так не лучше ли все переменить? Вот туда поставить миленький журнальный столик, сюда – повесить симпатичные шторки с оборочками, а вот тут…

Но все было тщетно. Бахрам бурчал что-то себе под нос о людях, ничего не понимающих в военном деле и походной жизни, горшки с геранью, купленные Алиной, собственноручно выставил за дверь и продолжал обустройство.

Он развесил на стенах карты, утыканные красными и синими флажками – битвы, для которых рисовались эти карты, давным-давно отгремели, кровопролитные сражения стали историей, а имена полководцев стерлись из людской памяти. Но Бахрам, когда выпадало свободное время, подолгу простаивал перед картами, напряженно размышляя, как все пошло бы, если б военачальники поступили не так, а эдак… все бы получилось тогда иначе!

В простенках между окнами появились мишени для дартца и прилепленные скотчем рекламные плакаты оружия и военного снаряжение. Чуть поодаль он поставил стол, который тут же завалил журналами по пейнтболу, рекламными листовками, коробками из-под пиццы, мотками веревок, какими-то железками и прочим хламом непонятного назначения. Выбрасывать все это Бахрам строго-настрого запретил.

Имелся в комнате и потертый диван коричневой кожи, столик поменьше, где стояли чашки, коробки с чаем и электрический чайник, а у окна – громадный застекленный шкаф. Стекла, впрочем, Бахрам сразу же заклеил непрозрачной цветной пленкой: чтобы гости агентства не могли рассмотреть, что находится внутри, и не пугались бы раньше времени.

Вторая комната была чуть меньше. Сюда Бахрам приволок еще один стол, большой и крепкий, на котором мгновенно образовалась живописная свалка из диковинных предметов непонятного назначения: Бахрам выдавал их за пейнтбольное снаряжение. Рядом находилось старое кресло, а на полу возле стены лежали свернутые спальные мешки. В углу стоял стальной несгораемый сейф, сплошь залепленный вырезанными из журналов картинками с рекламой оружия и красочными глянцевыми плакатами городского пейнтбольного клуба «Легион», руководителем которого Бахрам и являлся. В этой комнате он частенько ночевал, а, случалось, и жил по нескольку дней, разрабатывая стратегию будущей игры и готовясь к крупным пейнтбольным сражениям.

Ява открыл своим ключом тяжелую стальную дверь и вошел. В агентстве было пусто и тихо, лишь слабо гудели и потрескивали лампы дневного света под потолком. Ньялсага, скорее всего, сидел в кофейне «Последний белый слон», работая с книгой заклинаний, Алина пропадала в школе, осуществляя планы по запугиванию пятиклассника Соловьева, а Бахрам уехал со своим клубом в горы, на большую игру и обещался быть в городе завтра после обеда.

Ява аккуратно достал из кармана жабу и посадил на стол.

– Добро пожаловать в агентство «Аргентина», Мэргрид. Осматривайся пока, а я кофе приготовлю.

Жаба возмущенно забулькала в ответ, сверля Яву возмущенным взглядом.

– Прости, – без тени раскаяния проговорил тот. – До приезда заклинателя придется тебе в лягушачьей шкуре побыть. Я, как ты знаешь, не маг, поэтому обратно превратить тебя не могу.

Он сварил кофе, отыскал в столе у Бахрама свежий номер журнала «Пейнтбол» и устроился в кресле, с интересом изучая богато иллюстрированную рубрику «Девушки и пейнтбол», наслаждаясь тишиной и тем, что никто не приказывал развлекать себя, не грозил убить, не рассказывал во всех подробностях, как быстро и эффективно напугать человека до смерти.

За окном уже темнело, когда на крыльце послышались, наконец, чьи-то шаги.

Ява отложил журнал и поднялся с кресла.

Алина стояла возле стола, с удивлением разглядывая жабу, сидевшую на коробке из-под пиццы.

– Это кто?

– Жаба.

– Зачем ты ее сюда приволок? Будешь целовать? – Алина подозрительно посмотрела на Яву. – Она превратится в прекрасную принцессу и…

– Она превратится в баньши. Это же Мэргрид!

Глаза Алины вспыхнули.

– Ах, вот оно что! – сладким голосом проворковала она, мгновенно приходя в хорошее настроение. – Как я могла ее не узнать?! Она же совсем не изменилась!

Жаба негодующе забормотала, уставившись на нее выпученными черными глазками.

Алина полюбовалась приятным зрелищем, повесила сумку на спинку стула и прошла в соседнюю комнату. Ява двинулся следом.

– Почему она стала жабой? – вполголоса поинтересовалась Алина, включая кофеварку.

– Развлекалась так, – пояснил он. – Превращалась то в кошку, то в летучую мышь, то в жабу. Дэберхема чуть с ума не свела!

Алина осторожно выглянула в дверь: Мэргрид-жаба по-прежнему сидела на коробке, клокоча от возмущения, как маленький чайник, забытый на огне.

– А почему не может собой стать?

Ява молча повертел перед носом Алины золотую подвеску.

– Амулет, блокирующий обратное превращение, – понимающе кивнула Алина. – Ньялсага дал?

– Нет, в антикварном магазине купил. Конечно, Ньялсага, – Ява убрал амулет. – Хочу немного отдохнуть. Путь до его приезда она побудет жабой.

Ява со всеми предосторожностями выглянул в соседнюю комнату, Мэргрилд тут же заметила его и негодующе квакнула.

– Так не полагается, – Алина присела и выдвинула нижний ящик стола. – Куда девался сахар?

Ява протянул ей упаковку сахара.

– Провела бы ты целый день с баньши, по-другому бы заговорила. Между прочим, к приходу Ньялсаги она собиралась превратиться в серую кошку. Думает, что это очень остроумно.

Алина задумалась.

– Она говорила, что я одета, как служанка. Слышал?

– Слышал.

Алина прихватила чашку и направилась в другую комнату.

– Ладно, пусть будет жабой, я не против…

…Когда на улице совсем стемнело, в агентстве появился Ньялсага.

В сопровождении веселой Лукерьи, он вошел в комнату, увидел жабу, сидевшую на столе и замер.

– Баньши Мэргрид в облике жабы? И давно она так?

– Давненько, – признался Ява.

– И ты не стал превращать ее обратно?

– Не стал.

Ньялсага перевел взгляд на Алину, та развела руками.

– Я тут не при чем!

Ньялсага сел в продавленное плетеное кресло и задумался.

– Она немного шумновата, эта баньши. Не знаю, как Яве, а мне очень хотелось тишины, – начала Алина рассудительным тоном. – Хотелось отдохнуть после рабочего дня. Сам понимаешь, в школе постоянно галдят дети, дома – соседи за стеной…

– Точно, – поддакнул Ява.

– Тебе надо научиться ладить с людьми, – отвлекся от размышлений Ньялсага. – У меня тоже были шумные соседи, но я с ними прекрасно поладил!

– Как тебе это удалось? – изумилась Алина.

– С соседями очень важно установить дружеские отношения, – назидательно сказал Ньялсага. – Сначала, конечно, надо познакомиться. Это делается очень просто: заглядываешь к ним на огонек, просто так, по-приятельски и говоришь: «Добрый вечер, какое прекрасное полнолуние сегодня! Я – ваш новый сосед, граф Цепеш, но вы зовите меня просто Дракула!».

Жаба-Мэгрид на столе квакнула, и Яве показалось, что он различил что-то вроде одобрения в коротком, но выразительном «ква!».

– Это была шутка? – поинтересовалась Алина. – Конечно, шутка, я сразу догадалась!

– Это, Алина, чистая правда.

Ньялсага покосился в сторону соседней комнаты, откуда доносилось возмущенное бормотание жабы.

– Кажется, она сильно не в духе?

– Не то слово, – сказал Ява.

– Тогда пусть будет жа… э-э-э, пусть сидит в коробке. На всякий случай. До рассвета не так уж далеко.

…Ранним утром на пустынном морском берегу случайных людей, как правило, не бывает, а потому – никто не увидел, как вместо большой бурой жабы на песке возникла разъяренная баньши Мэргрид. Глаза ее сверкали, руки были уперты в бока.