Текст книги "Агентство «Аргентина»"

Автор книги: Ирина Сербжинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Веснушчатый и белобрысый пятиклассник Соловьев был единственным человеком во всей школе, который по какой-то таинственной причине совершенно не боялся учительницы географии. Над этой загадкой «железная Алина» ломала голову с начала учебного года, разгадать ее пока что не могла и успокаивала себя лишь тем, что учиться в средней школе Соловьеву еще долго, а за это время ей, конечно же, удастся запугать его точно так же, как и всех остальных.

Так она предполагала, но предвидеть будущее Алине было не дано, и она не догадывалась и ни о том, какие события вскоре произойдут, ни о том, какую роль сыграет во всей этой истории пятиклассник Соловьев.

А Соловьев в это же самое время сидел на подоконнике, в окружении верных друзей, грыз шариковую ручку и изучал нацарапанные на мятом листке строчки. Пятиклассник был занят очень важным делом: набирал команду на собственный пиратский корабль.

Ранним утром, когда Соловьев на трамвае ехал в школу, посчастливилось ему увидеть необыкновенное зрелище: в залив медленно входил парусник «Магеллан». Ничего необычного в его появлении не было: еще неделю назад по телевизору сообщили, что «Магеллан» совершает кругосветное путешествие, с остановками в портах по маршруту, однако зрелище величественного парусного корабля потрясло пятиклассника до глубины души. И пока Соловьев добирался до школы, в голове его родился блестящий план: судно захватить, команду уволить, а самому податься в пираты.

К делу пятиклассник приступил немедленно.

Первым делом, нужно было решать, кого стоит брать на борт пиратского судна – подходящие кандидатуры записывались в столбик на листе, вырванном из тетради по математике. К четвертому уроку команда была почти укомплектована. Для солидности Соловьев внес в список пожилого охранника школы Василия Ивановича и здоровенного накачанного физрука по прозвищу «Терминатор».

Люди на пиратском корабле должны были быть крепкими, смелыми, не бояться трудностей и наводить ужас на все живое, так что следующей кандидатурой, как и следовало ожидать, стала учительница географии Алина-барракуда.

Тут Соловьев задумался, размышляя, какую бы должность ей предложить. Помощник капитана и шкипер в команде уже были, а на роль обычного матроса такого человека брать было неловко. Имелась, конечно, и капитанская должность, но ее пятиклассник Соловьев приберегал для себя.

– Может, повар? – спросил у будущего капитана будущий шкипер.

– Кок, – со знанием дела поправил Соловьев и, подумав, добавил: – Не, она не согласится.

И тут пиратского капитана осенило.

Боцман! Боцман должен был иметь деревянную ногу, курить трубку, пить ром, сквернословить и держать в страхе всю команду. Со всем этим Алина-барракуда справилась бы просто замечательно.

– А деревянная нога? – с надеждой спросил будущий помощник капитана.

– Придется обойтись, – коротко ответил Соловьев.

Он нацарапал имя Алины на мятом листке и облегченно вздохнул: команда подобралась хоть куда!

…Не подозревая о далеко идущих планах пятиклассника Соловьева, будущий боцман пиратского корабля, Алина-барракуда, помахивая классным журналом, явилась к пятиклассникам на урок.

– Здрасте, Алина Сергеевна! – радостно завопил Соловьев, запихивая в карман какую-то бумажку.

Алина смерила пятиклассника взглядом с головы до ног, от стриженых ежиком светлых волос, голубых глаз и румяных щек до стоптанных кроссовок. Даже закаленные жизнью девятиклассники начинали в такой момент нервничать, но Соловьеву все было нипочем.

– Марш в класс! – кисло сказала Алина, не дождавшись привычной реакции. – У вас контрольная работа сегодня!

Объявив тему контрольной, она уселась за учительский стол.

– Начинайте! Кто не успеет, пеняйте на себя: двойка в четверти обеспечена. Будете ходить ко мне все каникулы и каждый день контрольные писать!

Пятиклассники лихорадочно принялись строчить в тетрадях.

– А кто раньше напишет, может книжки читать? – громко спросил Соловьев.

– Может, – со вздохом разрешила Алина, мысленно поклявшись посвятить все каникулы обдумываю плана по запугиванию пятиклассника. – Только не вслух.

– Ага. Мне бабушка хорошую книжку достала про…

Родители Соловьева строили железную дорогу в какой-то маленькой южноафриканской республике, на родину наезжали нечасто, и воспитанием пятиклассника занималась бабушка: монументальная старуха, похожая на памятник императрице, что красовался на набережной.

– Соловьев, – железным голосом проговорила Алина. – Двойку в четверти получить хочешь?! Нет? Вот то-то. Пиши контрольную!

Убедившись, что все (даже Соловьев) занялись делом, Алина решила провести сорок минут урока не без удовольствия и вытащила из сумки тяжелую, щедро иллюстрированную книгу «Рецепты Елисейского дворца».

Кулинария была давней и пылкой страстью Алина-барракуды.

– «Соус «Жюдик», – с упоением забормотала она, любуясь красочными фотографиями. – В сотейнике на медленном огне растопить масло… так… дегласировать коньяком». Коньяком?

Алина на мгновение задумалась.

– У Явы попрошу…

Она окинула класс бдительным взором и снова уткнулась в книгу.

– Дегласировать коньяком и фламбировать. «Мякоть омаров и сваренные овощи положить в кастрюлю, залить соусом и подогреть»…

Алина невольно улыбнулась: некоторые рецепты звучали точь-в-точь, как чародейские заклинания!

– «Фуа гра, паштет по-французски. Гусиную печень вымочить в молоке, нашпиговать кусочками сырого трюфеля»… гм… трюфеля…. «или белого гриба, полить коньяком или мадерой»… интересно, есть ли у Явы мадера? «Оставить мариновать на три часа»…прекрасно…

Она снова оглядела класс и осторожно перевернула несколько страниц, любуясь красочными фотографиями.

– А вот еще отличнейший рецептик, – благоговейно прошептала «железная Алина». – Фондю! «Легкое и восхитительно ароматное с прованским ароматом, идеально для окунания в него хрустящих сухариков. Для приготовления этого фондю даже не нужен специальный горшочек».

Алина удовлетворенно кивнула.

– «Возьмите сыр камамбер, снимите бумагу»… тролль тебя задери! Камамбер? Где его брать? Придется снова Яву грабить.

В ярких красках она представила предстоящий налет на жилище Явы.

– А, может, у него и трюфели найдутся?

– Алина Сергеевна! – пропищал пятиклассник Соловьев, безжалостно разрушая приятные мечты о разграблении чужого холодильника. – Я написал! Можно мне идти?

– Нет! – отрезала она. – Знаю я тебя, опять по коридору носиться будешь и в классы заглядывать. Сиди тихо и книжку читай, которую бабушка дала!

Соловьев немного повозмущался, пошумел, потом вытащил потрепанный толстый том и грохнул на парту.

Алина поморщилась.

– Потише, Соловьев!

– Да я…

– Читай сказки и помалкивай! – велела Алина, мельком взглянув на часы: до конца урока оставалось десять минут.

– Я не маленький, сказки читать, – солидно ответил Соловьев. – Это «Энциклопедия ветров»!

– Вот-вот, читай энциклопедию. Может, хоть тройку по географии исправишь.

Алина попыталась погрузиться в сладостные грезы о приготовлении фуа-гра и прочих изысков иноземной кухни, но не тут-то было – Соловьев громко зашелестел страницами и забубнил на весь класс:

– Рабутен, северо-западный ветер в Гапансе! Слыхали про такой, Алина Сергеевна?

– Слыхала. Умолкни, Соловьев…

– «Танцующие джинны», ух ты, вот это название! Пыльные или песчаные вихри в Берберии! Тут и фотография есть! А где эта Берберия?

– Соловьев, покажи фотку! – заныл кто-то с другого ряда.

Алина вздохнула и с сожалением закрыла кулинарную книгу.

– Финикийский ветер! – продолжал самозабвенно бубнить Соловьев. – Птичий ветер! Еще одна фотка…

– Соловьев, ну покажи… – ныли пятиклассники.

Соловьев показал друзьям фигу и продолжил:

– Маврикийские ураганы! Алина Сергеевна, расскажите про маврикийские ураганы!

– Сдай тетрадь, Соловьев и убирайся из класса. Все равно звонок через три минуты.

– Соранг! Сказочный ветер счастья и удачи!

Алина подняла голову.

– Что? – переспросила она, мигом забыв про рецепты. – Соранг?

– Хотите, прочитаю? – обрадовался Соловьев и уткнулся в книгу. – «Соранг прилетает раз в несколько столетий и только ночью». А-а-а-а… да тут написано, что его на самом деле нет, такого ветра, это все легенды, сказки! – разочарованно протянул он. – Жаль… говорят, он может исполнять желания, представляете?

– Представляю, – сквозь зубы сказала «железная Алина» и убрала «Рецепты Елисейского дворца» в сумку. Громко зазвенел школьный звонок.

– Сдавайте тетради!

– Любое желание исполнится! Ух, ты! – вопил пятиклассник Соловьев, перекрикивая трезвон. – Если б этот волшебный ветер сюда прилетел, я бы уж загадал!

Класс восторженно загудел. Все наперебой придумывали желания и громче всех орал пятиклассник Соловьев.

– Ну, правда же, Алина Сергеевна! Я бы загадал, чтоб директором банка стать! Новый компьютер! Самолет! И собака! Это же здорово?

– Здорово, здорово, – отмахнулась Алина, стараясь пресечь несанкционированный митинг в кабинете географии. – Тетради – на стол и марш на физкультуру!

Но пятиклассники никак не могли успокоиться.

– А еще пиратский корабль! – вопил Соловьев. Он грамотно воспользовался суматохой и сунул свою тетрадь в середину пачки, чтобы не сразу обнаружилось, что контрольная написана им только наполовину. – Правильно?

– Правильно, правильно…

Вскоре класс опустел и только пятиклассник Соловьев все не мог запихать в портфель свое добро: тетради, папки и книжки.

– Так умные люди и поступают, – бормотала Алина себе под нос, складывая тетради в аккуратную пачку. – Талант выбирают славу, деньги, в конце концов…

Она сдвинула брови, будто рассердившись на кого-то.

– А не очень умные…

Соловьев потоптался по портфелю ногами, чтобы тот, наконец, застегнулся и вопросительно уставился на учительницу географии.

– А не очень умные? Они что выбирают?

Алина посмотрела в окно, где какой-то безымянный ветер гнал по небу облака, и вздохнула:

– Бессмертие…

Глава-2

Из школы Алина-барракуда возвращалась в прекрасном настроении: проклятого некроманта, этого кладбищенского предпринимателя удалось благополучно спровадить восвояси, лодыри и бездельники из седьмого класса показали на проверочной работе прекрасные результаты, а в сумке у нее лежали «Рецепты Елисейского дворца»: значит, вечерком можно будет приготовить что-нибудь новенькое, необычное.

Она поднялась на четвертый этаж и здесь, возле собственной квартиры получила сюрприз: входная дверь оказалась приоткрытой. Алина замерла, потом выругалась – не очень громко, чтобы не услышали соседи, питавшие к скромной учительнице географии самое искренне уважение. Но как не ругаться, когда мечты о спокойном вечере разлетаются вдребезги, точно хрустальная рюмка, спертая из чужой квартиры ворюгой-некромантом?!

От воспоминаний о некроманте настроение Алины испортилось. Она решила раз и навсегда разобраться с теми, кто самовольно проникает в чужие жилища, не имея на то разрешения, и уже начала обдумывать гневную речь, но тут дверь неожиданно распахнулась.

На пороге, гостеприимно улыбаясь, стоял Ньялсага.

– А, вот и хозяйка! Мы уже заждались. Ява, Алина пришла!

Кипя от возмущения, Алина оттолкнула его и прошла в квартиру.

– Ты опять? Опять? Я же просила! Ты же дал слово!

– Какое? – искренне удивился Ньялсага.

Алина-барракуда уперла руки в боки и так посмотрела на него, что окажись на месте Ньялсаги двоечники из девятого «Б», они тут же поклялись бы больше никогда не списывать на контрольных, а учебник географии вызубрили бы от корки до корки.

– Почему вы с Явой – в моей квартире? Кто вас сюда звал?!

Ньялсага удивился еще больше.

– А что?

– А то! Привыкли заваливаться, как к себе домой! А я, между прочим, – Алина понизила голос. – Могла прийти и не одна! Об этом ты подумал?

– А с кем?

Алина разъярилась окончательно.

– Ты что, издеваешься надо мной, что ли? Я – одинокая молодая женщина! Я могла прийти домой с… с…

Ньялсага вопросительно поднял брови.

– С мужчиной! – сквозь зубы процедила она. – А тут – вы! Что бы он обо мне подумал?!

Ньялсага не выдержал и захохотал.

– Что смешного? Почему вы все время здесь? Вам жить негде, что ли?!

Но он продолжал смеяться, и Алина сердито махнула рукой.

– А Ява где?

Ньялсага ткнул пальцем куда-то вглубь квартиры.

– А Бахрам?

– В агентство поехал. Но звонил только что, говорил, что скоро будет.

Алина наградила заклинателя взглядом, которым приберегала исключительно для пятиклассника Соловьева. На проклятого пятиклассника этот взгляд почему-то не действовал и, вспомнив об этом, Алина-барракуда поклялась сама себе до зимних каникул непременно прибрать к рукам Соловьева и запугать точно так же, как и всех остальных учеников.

– У меня что: постоялый двор? Трактир?!

Бормоча ругательства, она направилась в комнату.

– Да чего ты сердишься? Мы просто по дороге заглянули, навестили, так сказать…

– Давно не виделись, что ли? Взяли моду по любому поводу заглядывать!

Ньялсага озадаченно пожал плечами.

– Мы думали, ты обрадуешься…

– Я очень рада видеть вас круглые сутки! – сквозь зубы процедила Алина. – Может, еще кого-нибудь из «попаданцев» с собой притащите? Для компании? В тесноте, как говорится, да не в обиде!

Она обвела взглядом квартиру.

Хоромы и впрямь были небольшие, зато уютные и обжитые. В гостиной стоял большой мягкий диван, заваленный подушками, кресло, плетеная корзина с журналами. На низком столике возвышалась пирамида книг по кулинарии, венчал ее огромный том «Шокирующие откровения великих кулинаров». В соседней комнате виднелся письменный стол с настольной лампой под зеленым абажуром, полки, заставленные учебниками по географии и застекленный книжный шкаф. Повсюду царил образцовый порядок: Алина-барракуда была человеком аккуратным, неряшества не терпела, хотя каждый раз с появлением незваных гостей беспорядок в доме образовывался сам собой.

Она недовольно покосилась на белую лохматую собаку с кроткими глазами, которая лежала на диване.

– Еще и Лукерью притащил! Вот что, Лукерья: если твой хозяин и дальше будет вламываться сюда в мое отсутствие…я… я ему…

Собака смутилась, завиляла хвостом, и Алина, смягчившись, махнула рукой.

– Ладно, ты тут не при чем. Пойдем-ка Яву поищем.

Ява обнаружился в ванной комнате. На столике возле раковины валялся пинцет, окровавленные комки ваты и бинты.

– Не ванная, а полковой лазарет, – поджав губы, заметила Алина и покосилась на запачканное зеркало.

– Убери тут все, как закончишь, понял?

Она повернулась, чтобы уйти, но вдруг вспомнила кое-что:

– Слушай, у тебя коньяк есть?

– С собой?

– Дома. Дома у тебя коньяк имеется?

– Да, – недоуменно ответил Ява.

– А камамбер?

– Найдется. А тебе зачем?

– Приготовить кое-что хочу, – объяснила Алина, погрузившись в приятные кулинарные мечтания. – Понимаешь, есть во французской кухне такое блюдо…

– Ах, приготовить, – неопределенным тоном протянул Ява, выбрасывая в мусорную корзину бинты и вату. – Тогда нету.

– Купи, – распорядилась Алина. – Завтра же купи, а я у тебя возьму.

– Сама покупай, – отозвался Ява.

– На учительское жалованье я себе такого позволить не могу. А вот ты – вполне. Я недавно в газете читала, что все, кто в банках работает, огромные деньги получают. Особенно, финансовые аналитики!

Она многозначительно посмотрела на Яву, тот вздохнул.

– Читай больше. В газетах еще не такое напишут!

– Значит, ты купишь камамбер, – не слушая, говорила она. – А я приеду и заберу. И приготовлю…

В дверях появился Ньялсага.

– Прогони собаку с дивана! – приказала Алина. – Сейчас же. Ты бы ее воспитывал, что ли, а то такой крокодил вымахал, а понятия о хороших манерах – никакого!

– Она прекрасно воспитана, – заверил Ньялсага. – И Лукерья не крокодил вовсе, а большая пиренейская овчарка.

– Вот именно что большая…

Ява протянул ему пулю.

– Вот тебе сувенирчик. Это уже третья? Сохрани на память.

Ньялсага небрежно сунул «сувенирчик» в карман.

– Все-таки, Лютер – настоящий психопат, – заявила Алина. – Чуть что – сразу стрелять. Давайте как-нибудь вызовем к нему бригаду скорой психиатрической помощи? Анонимно, он и не узнает. Позвоним в «Скорую» примерно в час ночи…

Ньялсага прислонился к дверному косяку.

– Погоди ты, Алина, с психиатрической помощью. Я вот о чем думаю: что-то у нас гости появляются все чаще и чаще. Вспомните, сколько их обычно бывало?

Ява задумался, протирая салфеткой столик возле умывальника.

– Четыре-пять в год. Не больше.

– Правильно, – кивнул Ньялсага. – А в этом году? Сегодняшний некромант – десятый!

Алина молча пошевелила губами, загибая пальцы.

– Девятый, – уточнила она, закончив подсчеты. – Призраков, что весной были, я не считаю. Девять – за полгода. Да, многовато…

Ява вытер салфеткой запачканное зеркало.

– Почему, как думаешь?

Ньялсага пожал плечами.

– Не знаю. Но если и дальше так дело пойдет, придется объявление в газете давать: «Все случайно попавшие сюда тролли, вампиры и оборотни, приходите по адресу…»

Он посмотрел сначала на Яву, потом – на Алину и вздохнул:

– Да что с вами? Это же была шутка!

Алина спохватилась:

– Конечно, шутка, я так и подумала! Ха-ха, очень смешно, очень! А теперь иди в гостиную, и прогони Лукерью с дивана.

Когда Ньялсага скрылся в комнате, Алина с укоризной взглянула на Яву.

– Ну? Мы же договаривались. Пообещали друг другу, что будем смеяться над его шутками. Неужели трудно это делать?

Он вымыл руки и закрутил кран.

– Да не трудно, только я все время забываю. Ладно, Алина, если мы тебе так надоели, то…

Она махнула рукой.

– Оставайтесь, чего уж там. Чаю попьем! У меня и варенье малиновое имеется.

Выпроводив Яву из ванной, Алина направилась на кухню. Кухня Алины-барракуды очень напоминала лабораторию алхимика: повсюду стояли стеклянные баночки с приправами, бутылочки с соусами, коробочки с пряностями, на подоконнике в керамических горшках росли душистые травы, а на столе, покрытым скатертью в красно-белую клетку, лежала толстая поваренная книга.

Окинув взглядом свое царство, Алина почувствовала прилив вдохновения: захотелось блеснуть кулинарными талантами. Чай с вареньем отменяется! Скромный, но изысканный дружеский ужин – вот что может украсить вечер.

Она открыла книгу – старую, потрепанную, с написанными от руки рецептами – и принялась листать страницы.

– Консоме, бешамель, фламбе из фуа-гра… – бормотала Алина-барракуда, впиваясь глазами в мелкие строчки, и названия блюд звучали в ее устах, точно диковинные заклинания. Работа на кухне всегда успокаивала ее и приводила в хорошее расположение духа. Но перед тем, как приступить к готовке, следовало сделать еще кое-что. Алина поднялась и подошла к шкафчику. В шкафу, на особой полочке, стояли две вырезанные камня фигурки – единственное, что удалось когда-то захватить с собой из другой жизни. Вынув из шкафчика ломоть хлеба, покрошила перед богами и тихо произнесла нужные слова, отгоняющее несчастье и приносящее удачу.

Какой-то внутренний голос подсказывал Алине, что удача им всем скоро очень понадобится.

…Ньялсага и Ява вели в гостиной неторопливый разговор.

– Этот некромант меня достал, – жаловался Ньялсага, почесывая за ушами развалившуюся на диване Лукерью. – Алина говорит, он еще и квартиру чью-то обчистил напоследок?

– Старые привычки, – Ява потянулся за журналом. – Как у того гоблина, которого мы прошлой зимой обнаружили.

– Тот, что круглосуточный киоск обворовал? Как же, помню…

Ньялсага пощелкал пультом телевизора.

– Кажется, Алина недовольна, что мы на огонек заглянули?

– Она недовольна, что ты ее дверь заклинанием отпираешь, – пояснил Ява, листая журнал. – Я бы на ее месте тоже взбеленился.

– А что тут такого? Я всегда так делаю. Дай-ка мне газету с программой…

Ява потянулся за газетой и замер с протянутой рукой.

– Чувствуешь запах? Что это?!

Ньялсага покосился в сторону кухни.

– Ну, что… Алина готовит ужин.

– Ужин?! Она же говорила, будет чай? Чай с вареньем?

– Значит, передумала, – Ньялсага поднялся с дивана и открыл балконную дверь. – Ну и вонь! Как в логове грифонов!

– Не знаю я, как логове грифонов воняет. В Лутаке их отродясь не было, они, я слышал, где-то севернее обитали.

– А я вот как-то раз…

– Чья была идея, заехать к Алине? Твоя! Вот ты и расхлебывай: иди и скажи, что мы торопимся и ничего есть не будем.

Ява вынул из кармана мобильный телефон.

– А я Бахраму позвоню, предупрежу, чтоб не вздумал приезжать.

Ужин… да я ее стряпню в рот не возьму! Хватит с меня и прошлого раза!

Ньялсага поднялся.

– Я скажу, что…

Послышались шаги, на пороге появилась Алина с подносом, уставленном тарелками.

– Алиночка! – льстивым голосом воскликнул Ньялсага, плюхаясь обратно на диван. – А мы-то тут гадаем: чем это так вкусно пахнет?

– Неземные запахи, – поддакнул Ява, поспешно пряча мобильник. – Прямо, как на том свете… в раю!

– Суп-пюре «Леонтин», – со сдержанной гордостью сообщила Алина. – Блюдо французских королей!

– Да что ты говоришь? – Ньялсага покосился на Яву. – Королей, значит… гм… вкусно, должно быть!

Ява опасливо посмотрел в тарелку.

– Что это такое? Очень похоже на…

– На суп-пюре, – быстро подсказал Ньялсага. – Французские короли только это и ели. Шедевр! Просто шедевр!

Раскладывая ложки, Алина скромно улыбнулась.

– Я всегда говорила: у каждого имеется свой талант, надо его только обнаружить. Я вот, например, люблю готовить.

– Да, да! – горячо согласился Ньялсага. – У тебя настоящий талант. Ни в одном трактире так не приготовят!

– Ни в одном, это точно, – вздохнул Ява. – Знаешь, Алина, а я бы просто чаю…

– После ужина! – непреклонно заявила она.

Ньялсага поболтал ложкой в буром густом месиве. Пробовать было страшно, отступать – невозможно: Алина, накрыв на стол, обратно на кухню не спешила – закрыла балконную дверь и теперь аккуратно расправляла шторы.

– Алиночка, а рецепт допускает перец? – заискивающе спросил он. – Или горчички?

– Крысиного яду, – еле слышно пробормотал Ява.

От верной смерти его спасло только то, что Алина снова увлеклась рассуждениями о высокой кухне и слов этих не расслышала.

– Горчички… – повторил Ньялсага погромче. – Можно?

Алина взглянула на него с укоризной.

– Собрался изысканное блюдо портить горчицей?

– А, вот как… значит, нельзя?

– И думать забудь! Старайся выработать в себе хороший вкус. Попробуй суп, я тебе точно говорю: ты такого еще никогда не ел!

– Такого я не ел, это правда, – покорно согласился Ньялсага, с тоской глядя в тарелку.

Алина, прихватив пустой поднос, направилась на кухню.

– Я еще и мясо готовлю, «Дофин» называется!

– Алиночка, да мы с Явой торопимся! Вспомнили только что: у нас срочное дело!

Она не ответила.

Оставшись в комнате одни, Ньялсага и Ява переглянулись.

– Ешь! – сквозь зубы приказал Ньялсага.

– Ты – первый. А может, Лукерье скормим?

– Отравить ее хочешь?

Завидев появившуюся на пороге Алину, они поспешно схватились за ложки.

– Изумительный суп! – фальшивым голосом воскликнул Ньялсага.

– Потрясающий! – подхватил Ява. – Действительно, шедевр… такой даже есть жалко!

– Где же Бахрам? – озабоченным тоном поинтересовалась она. – Суп-пюре перестоится!

– За твоим супом, Алиночка, он с другого конца света примчится! – заверил Ньялсага. – Где он еще такое отведает?

– Нигде! – заверил Ява.

Алина довольно улыбнулась.

– Сейчас подам мясо!

… После супа, настало испытание мясом «Дофин».

Ньялсага расхваливал блюдо с красноречием придворного менестреля. Восхвалениям мешала Лукерья, которая крутилась рядом и норовила сунуть морду в карман куртки, где лежала порция мяса, завернутая в салфетку.

– Отстань, Лукерья! – ворчал Ньялсага вполголоса. – Это не тебе!

– А к чаю будут пирожные, вчера пекла. «Поцелуй монарха» называется, – сообщила Алина, расставляя расписные фарфоровые чашки, которыми очень гордилась. – Будете?

– Не, я монарха целовать не согласен, – отказался Ньялсага, отпихивая собаку.

Ява потыкал вилкой в мясо, плавающее в чем-то зеленом.

– И почему мне Орден отравителей на ум приходит? – поинтересовался он, предусмотрительно дождавшись, когда хозяйка покинет комнату. – Какую карьеру Алина бы там сделала!

– Туда женщин не принимали, – напомнил Ньялсага, заворачивая в салфетку кусок мяса. – А зря: только они умеют качественно и с выдумкой отравлять жизнь!

– Нет уж, жизнь Алина пусть кому-нибудь другому отравляет, – решительно заявил Ява и, прихватив тарелку, направился к балкону.

– Не помнишь, что под окном? Клумба или тротуар?

Он щелкнул шпингалетом, вышел на балкон и поставил тарелку на перила. Вечер медленно переходил в ночь, запах моря усилился, и уже сияла над заливом первая звезда.

Ветер дальних странствий реял над городом, навевал мысли о неведомых странах, о далеких путешествиях, будоражил воображение, шептал о сказочном и, казалось, что вот-вот, окутанный сиреневыми сумерками, войдет в гавань сам «Летучий голландец» с истлевшими парусами на мачтах и мертвым экипажем на борту.

В такие моменты душа требовала чего-то особенного, каких-то исключительных, незаурядных поступков и Ява эти поступки совершил. Серебряной вилкой подцепил он кусок Алининого кушанья и швырнул вниз.

– Прощай, мясо «Дофин»!

Перегнувшись через перила, он проследил траекторию полета.

– Ява! – тревожно окликнул из комнаты Ньялсага.

– Все нормально. Жертв и разрушений нет… пока. Неси свою порцию!

– Ява!!!

Проводив взглядом последний кусок, исчезнувший в кустах, он довольно улыбнулся, повернулся, и нос к носу столкнулся с Алиной.

За ее плечом маячил Ньялсага, делая отчаянные знаки.

– Где мясо «Дофин»? – железным голосом осведомилась она.

– А я… знаешь ли… э… хотел поесть на балконе, закатом полюбоваться, поставил вот сюда тарелку и потом… нечаянно…

– Видишь, Алиночка, какое неуважение к твоему искусству, какая непочтительность к французской кухне, – заторопился Ньялсага, до глубины души поражая приятеля лицемерием. – А вот я честно все съел! До последней крошки!

Алина посмотрела на одного, на другого и рявкнула:

– Вон отсюда!

… Во дворе изгнанные из дома друзья остановились. Ньялсага посмотрел на плывущую в вечернем небе кривобокую луну, посвистел любимую песенку «Три почтенные старушки».

– Что, поймали тебя с поличным? Теперь Алине на глаза и не попадайся!

Он полез в карман, достал сверток с мясом.

– Отстань, Лукерья, это не для тебя! Сиди здесь и жди, я сейчас…

Он подошел к подвалу, посвистел. Никто не отозвался.

– А вот мясо «Дофин»! – громко объявил Ньялсага, разворачивая салфетку с Алининой стряпней. – Есть желающие попробовать?

Из темноты подвала потянулись разномастные собачонки. Это были городские дворняжки, пугливые и жалкие, как маленькое, побитое неприятелем войско. Они чуяли запах, но подходить близко опасались: умудренные жизнью в большом городе, собачонки хорошо знали цену людям, и цена эта была невысока.

Ньялсага положил угощение на землю и махнул рукой.

– Налетай, ребята! Только Алине не говорите, а то она меня проклянет.

Собачонки выждали, пока он отойдет подальше, а потом дружно налетели. Ява брезгливо посторонился, когда одна из них прошмыгнула рядом.

– А ты свою порцию выбросил, – попенял ему Ньялсага. – Лучше б народ покормил!

Ява поморщился:

– Еще чего. Я собак терпеть не могу.

– Вот это ты зря, – не согласился Ньялсага.

– Разносчики заразы, санитары помоек… и, кстати, Лукерья твоя линяет все время, так что скажи ей, чтоб она ко мне и близко не подходила!

– Я-то скажу, да только она меня не послушает…

Еще одна тень выскользнула из кустов и, крадучись, двинулась к пирующим дворняжкам: на запах мяса спешила тощая серая кошка.

Ньялсага торопливо посторонился.

– Все еще шарахаешься от них? – вздохнул Ява. – Хватит уже… здесь души погибших магов не вселяются в серых кошек. Тут и магов-то кроме тебя нет!

– Привычка… – пробормотал Ньялсага, опасливо наблюдая за кошкой.

А та, схватив кусок мяса, шмыгнула в темный подвал и только ее и видели.

Громко хлопнула дверь подъезда, две девушки, весело переговариваясь, прошли мимо, за ними тянулся шлейф тонкого аромата духов.

Ява проводил девушек взглядом и заторопился.

– Ладно, мне пора. Ты можешь тут хоть всю ночь торчать, а я домой поехал!

– Как же, домой ты поехал, – проворчал Ньялсага.

Он подождал, пока собачонки прикончат ужин, кликнул Лукерью, бродившую в зарослях сирени и направился к «Зеленому дракону», насвистывая песенку о почтенных старушках.

…По утрам в кофейне «Последний белый слон» народу было – не протолкнуться. Зато часам к одиннадцати, когда на парковку кофейни, лязгая и громыхая, приползал «Зеленый дракон», обстановка становилась самой приятной: тихо, пахло кофе, свежими газетами, и посетителей – всего ничего.

Ньялсага устроился у окна и приготовился немного поработать: разложил карандаши, ручки, вынул синий ежедневник, а Лукерье велел лежать под столом тихо и никому не мешать.

Из-за стойки появилась белокурая красавица с подносом в руках – та самая, что разговаривала с ним накануне – а на подносе у нее стояла большая белая чашка с кофе и блюдечко сухариков для Лукерьи.

Ньялсага взял чашку, да так неловко, что на мгновение коснулся пальцев девушки. Она, впрочем, прикосновения и не заметила – поставила блюдечко и отошла.

Он смотрел ей вслед.

В момент, когда их пальцы соприкоснулись, открылось ему нечто невидимое человеческому глазу: аура, загадочный мерцающий ореол, невидимым пламенем окутывавший девушку с головы до ног. Цвет ауры переливался всеми оттенками фиолетового и означать это могло только одно.

– Прорицатель, – пораженно пробормотал Ньялсага, уставившись на девушку. – Самый настоящий прорицатель, Лукерья! Подумать только!

Он покачал головой, отхлебнул кофе и раскрыл ежедневник.

– Гм…. гм… первый раз встречаю здесь человека со способностями к магии! А ведь она о них даже не подозревает. Гм… нам бы ее способности пригодились, правда?

Ньялсага посмотрел на собаку.

– Но, Лукерья, людей мы в наши проблемы не впутываем: ничем хорошим для смертных это не кончится. Так что…

Он пододвинул к себе ежедневник.

– Давай-ка займемся делом…

…На самом деле, ежедневник в синей парусиновой обложке был не чем иным, как книгой заклинаний. Ньялсага называл ее «походной», потому что она всегда находилась во внутреннем кармане его кожаной куртки. Существовала, конечно, и основная книга – но она хранилась в укромном месте, надежно защищенном магией от пожаров, воров и прочих неприятностей и никогда этого самого укромного места не покидала.

Так поступали все маги-заклинатели, так поступал и Ньялсага. У каждого из них имелось две-три «походных» книги: туда записывались заклинания, которыми приходилось пользоваться чаще всего. Разумеется, большинство магических формул чародеи зубрили наизусть, но ведь всего упомнить невозможно!

К тому же, каждый уважающий себя заклинатель постоянно работал над заклятьями, корректируя их и подгоняя под постоянно изменяющиеся обстоятельства: мир менялся, и магия должна была меняться вместе с ним. В основной книге имелись тексты, написанные на языке столь древнем, что помнили их только те, кто видел рождение солнца, но что толку было в тех заклятьях? Древняя магия больше не отражала сути. С помощью старых заклинаний можно было разве что вызвать какого-нибудь допотопного демона или древнее божество, которое вряд ли обрадовались бы такому беспокойству. Потому-то Ньялсага и корпел над заклинаниями, изменял их, составлял новые формулы и размышлял над текстами – думалось в кофейне «Последний белый слон» куда как хорошо. То, что в синий ежедневник мог заглянуть кто-нибудь любопытный, его совершенно не волновало: для человека, далекого от магии, слова заклинаний оставались всего лишь ничего не значащей тарабарщиной.