Текст книги "Император желает жениться (СИ)"
Автор книги: Ирина Раннерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
Глава 11
Словно почувствовав мое поникшее настроение, псы не стали выпрашивать у меня ни игр, ни ласки. С кормежкой я справилась довольно быстро, а задерживаться не хотелось. Но когда покинула вольер и подошла к воротам, серые вдруг принялись взволнованно наматывать круги, порыкивая в сторону входа.
– Ну же, ложитесь спать, – обратилась к волкодавам, – я приду к вам завтра.
Успокаивать их как-то иначе сил уже не было, поэтому просто отвернулась и с тяжелым вздохом потянула на себя створку ворот. Выходя из амбара, я была настолько погружена в свои мрачные мысли, что не сразу заметила неладное. Было очень темно. Собственно, в самой тьме нет ничего странного – все же поздний вечер. Но куда девались мои верные стражи с факелами, что освещали нам дорогу?
– Есть здесь кто? – спросила я темноту.
Позади послышался шорох, и холодок страха пробежал по хребту. Я оцепенела, не силах в сдвинуться с места в ожидании чего-то ужасного. Вокруг меня закружили магические огоньки. Резво обернулась и воскликнула:
– Вернулся!
Сама не знаю, как так вышло, но я со счастливым смехом повисла на шее Рина. Все оттого, что за спиной оказался он, а не какой-нибудь злобный похититель.
Вынуждена признать, я была невероятно рада его видеть! Вот приехал – и вмиг уладит все проблемы. Расколдует и защитит Ханну, приструнит все злые языки… Что там еще? Неважно. Если такой надежный и решительный император здесь, значит, все будет хорошо!
– Вернулся, – тихо выдохнул Рингард мне в волосы и тесно прижал к себе. – Похоже, сюрприз удался.
Я неожиданно осознала, что веду себя неподобающе, но, удерживаемая крепкой рукой, отстраниться уже не могла. Да и не хотелось. После всех тревог мне просто необходимы были тепло и ощущение защищенности, а от Рина я получала их сполна. Моя голова сама собой доверчиво склонилась на его плечо. От дорожного плаща совсем немного пахло лошадьми, огнем и…
– Апельсин? – спросила с сомнением.
Император, хитровато улыбаясь, отступил ровно на столько, чтобы выудить из-за спины и продемонстрировать мне крупный фрукт в своей ладони. Он действительно походил на большой апельсин, но в неясном свете огоньков кожица казалась скорее розовой. Я схватила плод обеими руками и поднесла к лицу – пах цитрусом, но с горьковатой ноткой.
– Его называют грейпфрутом, – пояснил Рин, все шире улыбаясь моему изумлению, – выведенный сорт и гордость плантатора. Говорит, в этих плодах секрет долголетия его предков. Хоть я подозреваю, что они просто обладали толикой магии Земли.
– Грейпфрут… – повторила я, впитывая свежий аромат и не решаясь очистить и съесть сие чудо.
– Видишь, и мне удалось тебя удивить, – самодовольно заявил император.
– Но где ты его добыл? – спросила я, припоминая южные Внеогненные герцогства.
И не ошиблась. Именно к ближайшему из них Рингард и отправился с небольшим отрядом воинов. Благо, всего чуть более полдня пути по пустоши. Император не вдавался в подробности, а лишь мимоходом отметил, что у него появился новый вассал. Герцог обязался поставлять в Империю фруктовые диковинки со своих островов.
– Никто не пострадал? – осторожно уточнила я.
– Мой отряд всегда возвращается в полном составе! – будто обидевшись, заявил воин, но, подумав, добавил: – А, так ты о местных… Они быстро согласились на переговоры, как только за городскими стенами полыхнули сразу несколько домов. Думаю, обошлись минимальными потерями.
Видимо, посчитав, что вести подобные беседы со мной не стоит, Рин снова мягко улыбнулся:
– Лучше расскажи, как здесь идут дела?
О, мне было о чем поведать!
Мы беседовали уже по дороге в замок. Оказалось, едва спрыгнув с коня, император отправился ко мне и не успел войти в курс последних новостей. Посему начала я с приезда новых невест. Рингард скривился, как от лимона, но комментировать не стал. Я решила не упоминать о перебранке с Кирстен, не чувствуя за собой права допытываться о его юношеских пристрастиях.
Дальше принялась рассказывать о главном – пропаже и последующем обнаружении Ханны. Аристократическое лицо исказила злость еще на описании поведения волкодавихи.
– Колдуют, значит, – сквозь зубы прошипел Рин, ни к кому не обращаясь.
Он задумчиво уставился под ноги и ускорил шаг. Я вынуждена была замолчать, нагоняя его. Мужчина же, вынырнув из своих дум, резко приказал:
– Продолжай!
Не люблю, когда со мной так разговаривают. Да будь он хоть сто раз император, я же не одна из его солдат! Остановилась, сложила руки на груди и вскинула голову. Ни слова больше не скажу, пока не извиниться!
Рингард шел широким шагом и, возможно, еще долго не замечал бы моего отсутствия, но огоньки-то остались парить надо мной. Обернулся и изумленно воззрился на молчаливо бунтующую меня. Хоть и не сразу, но черных очах все ж отразилось понимание. Устало вздохнул, вернулся ко мне.
– Я уяснил, что не следует говорить с тобой в таком тоне, – примирительно заверил Рин, заглядывая в мои глаза, – но вся эта история может оказаться очень нехорошей… Продолжай рассказывать, пожалуйста.
Так и быть, прощен, – постановила я и пошла к замку, по пути торопливо описывая все события. Почему-то император не выказал удивления от того, что Ханна нашлась в комнате усача. Куда больше его заинтересовали невидимые нити.
– Почему стражники их не заметили? – спросила я.
– В этих людях нет магии, – объяснил Рин, – а ты достаточно сильная магичка, как и Гретта с Вайоми. Вы можете усмотреть след заклинания, если вам на него укажут.
– Как думаешь, с Ханной все будет в порядке? – встревожено спросила я.
Мужчина неопределенно повел плечами:
– Причинить потенциальной невесте серьезный урон – все равно, что нанести мне личное оскорбление. Надеюсь, никто на это не пойдет.
Мы остановились у дверей моей комнаты. Рингард, посмотрев в мое печальное лицо, ободряюще улыбнулся:
– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.
Со мной, может, и не допустит. А что будет с остальными девушками?
– Но ты и сама должна быть осторожной… и чуть менее доверчивой.
Рин взял меня за руку – ту, в которой не было грейпфрута – и нежно пощекотал губами внутреннюю сторону запястья. Затем на мгновение прикрыл глаза и прижал ладонь к своей щеке. От этой простой ласки по телу разлилось будоражащее тепло, а все мысли куда-то разлетелись.
Казалось, мы могли бы простоять так до утра, но император не стал задерживаться. Он неохотно отпустил мою руку, пожелал мне спокойной ночи и спешно удалился. Я же скользнула в комнату, прижимая ладонь к груди и пытаясь унять участившееся сердцебиение.
Гретта спала, а ее вещи были аккуратно разложены по своим местам. Неужто рыжуха вняла предупреждению и больше не рискует гулять по замку в одиночестве?
* * *
Когда я проснулась, грейпфрут уже был безжалостно расчленен, но сочная розовая мякоть осталась почти нетронутой.
– Редкостная гадость, – заявила соседка, – одновременно горькая и кислая.
– А вот и нечего без спросу чужое брать, – не удержалась я от ехидства.
– Если б я каждый раз спрашивала, давно б с голоду померла, – хохотнула рыжуха.
Я оставила без внимания это откровение: мало ли, каков уклад в ее краях. Вскочила с кровати и тоже ухватила дольку ароматного фрукта. И правда, на вкус не очень. Может, не дозрел еще?
Рину об этом решила не говорить, ведь он был так горд собой. Предупредила Гретту, чтобы та не проговорилась императору. Оставалось надеяться, что в южном герцогстве найдутся и нормальные цитрусы. А пока отправились в трапезную за чем-то более съедобным.
На завтрак Ханна не пришла, да мы и не ждали. Остальные невесты уже знали, что с ней произошло, но обсуждать это никто не спешил. Меня даже порадовало, что мои вынужденные товарки не склонны судачить и злословить.
В тот день нас снова ждала порядком поднадоевшая уже учеба, но мы с Греттой были решительно настроены разведать, что с нашей целительницей. Справиться о ней не у кого, потому собрались наведаться в гости. Вот только не влетит ли нам за это?
– Идите, – тихо проговорила Вида, – мы предупредим графиню и постараемся убедить, чтобы она не поднимала шум.
К моему удивлению, Малика утвердительно кивнула, поддерживая сказанное Виданой. Надо же! А я-то думала, что принцесса не упустит возможности насолить соперницам. Хотя, вполне возможно, она нас таковыми и не считает.
Стараясь избегать встреч с прислугой и вздрагивая от любых шорохов, мы с соседкой добрались до комнаты травницы. На сей раз Ханна отворила дверь почти сразу. На ней было то же платье, что и в день прибытия в замок, но в общем выглядела она вполне обычно, разве что немного уставшей.
– Как хорошо, что вы зашли, – заулыбалась целительница, – я и сама уже собиралась вас искать.
– Тебе нужна наша помощь? – встревоженно спросила я.
– Нет-нет, не беспокойся, – поспешила развеять мою тревогу подруга, – я просто хотела попрощаться.
– Как же так? Ты ведь ни в чем не виновата!
– Это старая грымза тебя поставила! – заявила рыжая, ничуть не сомневаясь в собственной правоте.
– Надо немедленно поговорить с Рингардом, – я уже прикидывала, как буду искать императора в огромном замке, – возможно, он все не так понял…
– Обязательно потолкуй, – закивала Гретта, – если ты попросишь не отсылать Ханну, может, он и послушает.
– Девочки! – прикрикнула целительница, привлекая наше внимание.
Похоже, она уже не первый раз к нам обращалась, чего мы, занятые планированием ее спасения, попросту не заметили. Когда и я, и рыжуха удивленно уставились на подругу (все-таки впервые повысила голос), она робко улыбнулась и заговорила вполне спокойно:
– Я уже побеседовала с Его Величеством, и он заверил, что меня ни в чем не обвиняет. Затем мы вместе пришли к выводу, что мне лучше отправиться домой.
Потрясенная этим заявлением, я тяжело опустилась на какой-то пуф. Гретта последовала примеру и уселась на край аккуратно заправленной кровати. Она недоверчиво прищурила глаза и спросила в своем тоне:
– И что же привело вас к такому решению?
Ханна пожевала губу, будто ей предстояло говорить о чем-то малоприятном и она старательно подбирала слова.
– Понимаете, – со вздохом начала она, – в Огненной Империи девичью честь почитают как великую ценность и так же оберегают. Здесь чуть ли не единственное, чем на самом деле владеет женщина – это репутация. И если она запятнана, то не отмоет даже наказ императора. А потому и мне будет крайне сложно в этом мире, где я теперь едва ли не прокаженная.
– Что-то слабо верится, что все девицы этой страны такие постно-целомудренные, – скептически хмыкнула рыжуха. – Ужель тут садовники не гоняют целующиеся парочки от розовых кустов, а конюхи используют сеновал строго по назначению?
Мы с Ханой заулыбались, представляя скуку нетоптаных садов и уныние пустующих сенников.
– Да уж, – задумчиво протянула я, – вряд ли в Империи навсегда клеймят позором любую девушку, пойманную на чем-то неприличном по здешним меркам. Должен же быть способ восстановить честное имя.
– Есть один, – согласилась целительница, и ее глаза заискрились весельем.
– Ну и… – Гретта нетерпеливо требовала объяснения.
– Еспер предложил на мне жениться, – со смехом пояснила Ханна, – как порядочный человек.
– А что? – прыснула рыжая. – Это ж целый начальник стражи! Не правитель, конечно, но вполне приличная партия.
– У него даже конура своя имеется, – я поджала губы, чтобы не засмеяться.
– И усы…
– И пивной живот…
– И плешь на затылке…
Думаю, наш звонкий и совсем неуместный смех разнесся по всему этажу. Но веселье быстро сошло на нет. Мы опасались, что шум может привлечь слуг, а они обо всем доложат Озме.
– Что теперь? – спросила Гретта целительницу. – Ты просто соберешь свои пожитки – и на выход?
– Ближе к вечеру парни Мариаса отведут меня домой, – кивнула Ханна.
– Не обидно?
Травница ненадолго задумалась, будто прислушиваясь к себе, а затем неопределенно снизала плечиками:
– Не особо, – ответила она. – Я же никогда всерьез не рассчитывала стать императрицей. А сюда отправилась интереса ради.
– Тебя тоже заманили обещанием приключений, – понимающе усмехнулась я.
– Но ты ведь ничего с этого не получишь, – Гретта была просто-таки изумлена бескорыстностью травницы.
– Вообще-то Рингард предлагал мне какое-то «возмещение неудобств», но я отказалась. Неловко мне у него что-либо брать. Погостила – и ладно.
Рыжуха закатила глаза и показательно хлопнула себя ладонью по лбу. А я Ханну понимала – сама ничего б не взяла.
– Я бы и брошь вернула, – целительница хитро глянула на не в меру жадную подругу, – но еще в своем мире пожертвовала ее нищему у храма.
– О, дорогая, до чего же ты… – не найдя подходящего определения, рыжая развела руками и весело улыбнулась, – одним словом: «Ханна».
Мы тихонько засмеялась, а Гретта приосанилась и продолжила:
– Я вот свою брошку сразу сбыла скупщику за пару солидных монет, – она явно гордилась собственной предприимчивостью, – старик сказал, что вещица магическая и еще может хорошо послужить. А твой попрошайка что в этом смыслит? Даром только колдовство пропадет…
– А что за чары там такие? – заинтересовалась я.
– Да почем мне знать? – хмыкнула соседка. – Я деньжата свои забрала – и ходу, покуда барахольщик не передумал.
Дальше разговор как-то не клеился. Наконец Гретта заявила, что пора возвращаться на занятия, ибо негоже будущей правительнице их прогуливать. Целительница понятливо закивала, а я зарделась, осознав, что речь обо мне. На том сердечно попрощались и мы – гости – отправились к выходу.
Волкодавиха, все время крутившаяся у ног Ханны и не обратившая почти никакого внимания на пришлых, внезапно бросилась к открытой двери. Сбитая с ног рыжуха, извергая проклятия, шлепнулась на пол. Травница с причитаниями принялась ее поднимать, а мне оставалось лишь погнаться следом за собакой, что в несколько прыжков оказалась в коридоре.
Я выбежала из покоев как раз вовремя, чтобы увидеть, как зверь со злобным рыком кидается на визжащую от ужаса родственницу императорского советника. Надо отдать должное этой девице: не смотря на очевидный испуг, она на удивление прытко отскочила назад. Острые зубы клацнули в воздухе, не нанеся урона даже изысканному платью. Зато в ладонях шатенки вспыхнул настоящий огонь и тут же устремился к несостоявшейся обидчице. Та жалобно пискнула и отпрянула, пытаясь вжаться в пол.
Понимая, что волкодавиха может сгореть заживо на моих глазах, я невесть откуда призвала ведра два воды. Правда, она так и зависла под потолком, поскольку собака вполне успешно справилась с огненной магией и без моей помощи. Едва соприкоснувшись с серебристой шерстью, пламя рассыпалось на тысячи быстро гаснущих мелких искр. Животное осталось абсолютно невредимо, но попыток нападения на чем-то не понравившуюся новоприбывшую невесту больше не было.
Я облегченно выдохнула. И зря. Позабытая вода сплошным потоком пролилась на голову изумленно замершей шатенки. Холодный душ подействовал, как и должен, – девушка вмиг взбодрилась. Она подняла моментально налившийся ненавистью взгляд на меня.
– Ты! – тонкий указательный пальчик с длинным ногтем нацелился мне в грудь. – Ты об этом пожалеешь!
Глава 12
Сбавить шаг мне воспрещала только гордость. Наибольшее, что я себе позволяла, – это украдкой отдышаться, когда спесивая шатенка точно не могла заметить мою слабость. Помимо этого мне вполне удавалось подражать ее надменным повадкам, показывая, что ничем не уступаю.
Моя неприятельница, похоже, неплохо ориентировалась в многочисленных замковых переходах и шагала уверенно. Неслись мы по коридорам, дабы предстать перед Его Величеством, коему полагалось нас рассудить. Правда, меня ничуть не радовало то, что придется втянуть Рина в свои личные распри, но уж очень хотелось поставить на место эту знатную выскочку. Я не сомневалась, что император непременно вступится если не за меня саму, то хотя бы за бесценную свою волкодавиху. При этом собаку я предусмотрительно оставила на попечении Ханны: не хватало еще, чтобы серая принялась скалиться на кого-то при хозяине.
Мы преодолели очередной пролет и остановились у массивной двери. Нас чинно приветствовали незнакомые мне стражники. Они вежливо дали понять, что пройти без доклада нам не позволят.
Ничуть не смутившись, моя провожатая представилась. Так я узнала, что зовут ее Вильгельминой. К длинной череде всевозможных титулов я прислушиваться не стала, задумавшись о том, что мне не так уж не повезло с именем. Вняв всему сказанному, один из стражей исчез за дверью. Его напарник остался следить, чтобы ретивые девицы не просочились следом.
В ожидании мы с высокородной развлекались тем, что сверлили друг друга недобрыми взглядами. Я не могла не признать, что лицо у новоприбывшей невесты довольно приятное. В ней не было слащавости, присущей Кирстен, но шатенка обладала правильной утонченной красотой. Вот если б не этот презрительный взгляд, направленный на мои светлые косы, я бы даже сочла Вильгельмину раскрасавицей.
Дверь, тихо скрипнув, отворилась, и стражник объявил, что нас ожидают. Аристократка и тут умудрилась ступить первой, но это послужило мне на пользу. Не шагай она впереди, я б точно забыла о церемонном книксене. Уже опускаясь в приветственном полуприседе, успела заметить, что со своих кресел подымаются двое: император и его советник, с коим расцеловывалась шатенка по приезду.
– Что привело Вас сюда, леди? – спросил незнакомый мне густой мужской голос.
Вильгельмина стремительно выпрямилась и совсем невоспитанно ткнула пальцем в мою сторону.
– Папенька, – ее возглас был полон испуга и отчаянья, – эта девица на меня напала!
Я тоже поднялась и уставилась на шатенку. Удивительно, но она, кажется, и впрямь верила, что на нее – драгоценную – покушались.
– Я не нападала, – повторила в сотый раз то же, что пыталась втолковать еще у спален невест.
Брови Рина поползли вверх. Он завел руки за спину и наблюдал за нами с холодным интересом. Мне сразу стало стыдно перед ним за то, что я оказалась втянутой в эту склоку.
– Это серьезное обвинение, Вильма, – обратился советник к дочери.
– А я и не шучу, – отвечала аристократка. – Сначала она напустила на меня огромную зверюгу, а затем облила водой, чтобы я не смогла дать отпор.
– Где это произошло? – послышался ледяной голос императора.
Я смотрела на него и не могла найти в этом властном мужчине и намека на того озорного парня, что примчался ко мне среди ночи, дабы порадовать диковинными вкусностями. Император даже не глянул на меня – его тяжелый взгляд был обращен к Вильме. Девушка сникла, будто ее снова окунули в холодную воду. Она тихо ответила, не забыв почтительно добавить «Ваше Величество».
– Разве Вас поселили не рядом с отцом? – Вильгельмина медленно кивнула. – Так что же Вам понадобилось в той части замка?
«Вынюхивала что-то и подслушивала», – про себя фыркнула я.
– Я разыскивала Кирстен, – только наглая ложь говорится с такими невинными глазами, – хотела позвать ее на прогулку.
– Вы так дружны с леди Кирстен? – Рингард спрашивал это безразличным тоном, будто вынужден был поддерживать ничем не занимающую его светскую беседу.
– Да, мы в последнее время неплохо поладили, – вежливо улыбнулась Вильма.
Ага, видела я, как вы – подруженьки – наперегонки из карет своих выскакивали и чуть ли локтями не пихались. Но повелитель, если и разгадал, что ему лгут, то виду не подал. Вместо этого он перевел свой скучающий и немного раздосадованный взор на меня.
– Разве Вы, Варвара, не должны сейчас изучать нюансы этикета высшего общества Империи? – осведомился презрительно, словно вникать в такие мелочи было ему в тягость. – Так что же привело Вас жилое крыло замка? И каковы мотивы Вашей агрессии против леди Вильгельмины?
Меня задело за живое. Я, между прочим, его собаку защищала, и Рин не мог этого не понимать.
– Я проведывала подругу, которая безвинно пострадала от рук неизвестных преступников в стенах Вашего замка… Ваше Величество, – мой ядовитый тон (от кого только понабралась?) заставил советника тихо крякнуть, но не пробил броню императорского равнодушия. – И леди – уж не знаю, что ей понадобилось у покоев Ханны – просто испугалась песика, что вздумал поиграть. А я лишь потушила огонь, опасаясь пожара.
А что? Коль Вильме можно бессовестно врать в глаза его величеству, то и я не останусь в долгу. Я не смотрела в ее сторону, но даже кожей чувствовала возмущение девушки. Стоит отдать должное ее выдержке – юная леди не позволила себе ни протестующего жеста, ни звука.
– Раз пребывание под этой крышей столь опасно, – зазвенел металлом голос Рингарда, – значит, долг радушного хозяина обеспечить защиту дорогих гостей. Отныне, леди, Вас повсюду будет сопровождать охрана, и находиться Вы можете лишь там, где Вам и следует быть. Ступайте.
Мы с шатенкой синхронно изобразили книксены, а затем направились к выходу, больше не глядя на императора. Один стражник, что оставался внутри кабинета во время беседы, отправился со мной, другой – пошел следом за Вильмой. И как они только умудряются передавать приказы, не произнеся и слова?
* * *
Отправилась я не на занятия, а прямиком в свою комнату. Тихое позвякивание оружия стража, что неотступно следовал за мной, раздражало и мешало предаваться праведному гневу. Потому, добравшись наконец до своего временного жилища, я с немалым удовольствием захлопнула дверь прямо перед носом ни то охранника, ни то конвоира. Лучше бы, конечно, на его месте был император.
С чего я только решила, что самое неприятное – это когда гадости говорят за глаза? Стократ обиднее, если в лицо заявляют, что, мол, тебе, необразованной, еще этикету учиться надобно, а ты бродить где-то вздумала! И это перед благородными воображалами, которые и без того считают, что мне здесь не место! Теперь, что ли, всю жизнь терпеть презрение дворян? Нет уж, увольте!
То Ник меня сомнительным прохождением попрекал, то вот и Рин туда же. Надоели! Да лучше быть сиротой безродной, но совестью чистой, чем такой высокомерной интриганкой и лгуньей, как местные леди.
Помнится, Ханна говорила, что за ней вечером придут подручные Мариаса. Может, согласятся и меня с собой забрать? Домой мне никак нельзя, да и не хочется пока. Но ведь Нисс всерьез в свой отряд зазывал…
Размышляя над этим, я складывала свои немногочисленные пожитки в сумку. Палец пронзила резкая боль. Злосчастная брошь снова попалась под руку, и тонкая игла застежки впилась в кожу.
Стоило подхватить украшение и стиснуть в ладони, как гнев и обида отступили. Обессилено уселась на кровать прямо посреди вороха одежды. Сердце тоскливо сжалось. Поняла, что мне невероятно грустно даже думать о расставании с этим миром, Греттой, собаками, а главное – с Рином.
Должно быть, с его стороны сложившаяся ситуация выглядит совсем скверно. Примчались к повелителю две всклоченные девицы, от дел важных оторвали, а все для того, чтобы отношения свои выяснять. Это, впрочем, не дает Рингарду права мною пренебрегать. На то должны быть веские причины, что мне и следует выяснить, прежде чем пуститься в бега.
Вдруг накатила невероятная усталость, скопившаяся, видимо, за все последние дни. Немногие оставшиеся силы я истратила на то, чтобы прибрать разбросанные вещи. Затем откинулась на подушки и провалилась в сон без сновидений, подумав лишь, что до вечера еще все успею.
Вынырнуть из забытья меня заставил тихий, но отчетливый стук в дверь. В комнату к тому времени уже прокрался вечерний сумрак. Надо же, полдня проспала! Я вскочила с кровати, но прежде чем открыть незваному гостю, критично осмотрела себя в зеркале. Что ж, по крайней мере, я выгляжу свежей и отдохнувшей.
За дверью терпеливо ожидал император, а из-за его плеча робко выглядывал приставленный ко мне стражник. Небось, бедный парень все это время так и простоял в коридоре, не смея отлучиться. Я пожалела служивого, вмиг перестав на него злиться.
Рингард придирчиво осмотрел меня с головы до ног, будто проверял, цела ли. Его взгляд остановился на блеснувшей в моей ладони броши (странно, что я так и не выпустила ее из рук), и мужчина зло поджал губы, словно собственный подарок был ему не мил.
– Ваше Величество? – прервала я затянувшееся и оттого тягостное молчание.
– Поговорим? – спросил император с нажимом, снова вглядываясь в мои глаза.
Можно подумать, он оставил мне выбор.
Мне велено было накинуть плащ, так как «там» может быть ветрено. Куда именно собрался меня отвести, Рин не сказал. Он отвернулся к стражнику, давая понять, что в комнату заходить не собирается. И ладно. Дверью не хлопнула, а аккуратно ее прикрыла.
Из двух имеющихся в моем распоряжении я выбрала накидку с капюшоном. Хотела было стянуть ее края брошью, но передумала. Не знаю, чем это украшение не по нраву моему величеству, но злить его не стоит. Я и без того сегодня в немилости.
Как только я из комнаты, Рин жестом предложил мне проследовать по коридору впереди него. Едва ли не впервые за время нашего знакомства не я догоняла вечно спешащего куда-то императора, а он приноравливал свой шаг к моему и даже шел чуть позади. Прежде чем свернуть на незамеченную мной ранее лестницу, я удивленно оглянулась. Оказывается, стражник так и остался стоять у входа в покои.
– Ваше Величество, – подчеркнуто вежливо полюбопытствовала я, – а разве охрана не обязана теперь повсюду меня сопровождать?
Черные глаза сузились. Сердце пропустило удар – ух, недобрый это взгляд. Вот кто меня за язык тянул?
– А Вы, миледи, опасаетесь, что моих сил для Вашей защиты недостаточно? – ласково уточнил Рингард.
После этого вопроса мне и впрямь стало казаться, что со стражником за спиной оно безопасней будет. Хоть и он ничего не поделает супротив повелителя, вознамерься тот меня придушить.
– Что Вы, – поспешила заверить его в обратном, – я в Вас ничуть не сомневаюсь, но сегодняшний приказ звучал так убедительно…
Кажется, я слегка переусердствовала с подобострастием в голосе, отчего мои вполне искренние уверения прозвучали как издевка. Дабы сбежать от мрачного императорского взора, бодро зашагала вверх по узкой винтовой лестнице, приподняв юбки. Оставалось надеется, что правильно выбрала направление. Не в подземелье же Рингард вознамерился меня вести.
За спиной послышался тяжелый вздох и едва уловимое: «Заслужил». Рин мигом меня нагнал, переступая по две ступени за раз.
– К чему такие церемонности в речах? – спросил он уже вполне нормальным тоном.
– Как же? – делано удивилась я. – Я теперь не смею отступать от имперского этикета, чтобы не ранить чувства местного высшего общества.
– Что ж, тебе и вправду стоит поупражняться, – задумчиво отвечал на мой ехидный выпад император, – может, в следующий раз поостережешься дерзить мне при посторонних.
Я возмущенно обернулась. Да он смеется надо мной! Я стояла на ступеньку выше, потому искрящиеся насмешкой очи находились на уровне моих глаз. То, что Ринганд не нависает надо мной коршуном, придавало смелости и уверенности.
– Может быть, – с вызовом отвечала я, – но только если Ты больше не будешь меня отчитывать, как школьницу. Тем более в присутствии здешних дворян.
– Прости, – какое-то фальшивое у него получилось извинение, – но я был очень зол.
– На меня? – изумилась я.
– А на кого еще? – криво усмехнулся император, и пояснил: – Я постоянно твержу тебе об осторожности, приставил телохранителей и выискиваю другие способы тебя защитить, не привлекая лишнее внимание… А ты сбегаешь с занятий, где была бы под присмотром и охраной. Еще и открыто конфликтуешь с благородной леди, с которой и пересекаться не должна была.
– Да я волкодавиху твою спасала! – воскликнула я. – Ее, между прочим, сжечь пытались!
– И что, преуспела? – язвительно спросил Рин.
– Не особо, – тихо призналась я.
– Собака ведь справилась без твоей помощи? – вопрос не требовал ответа – император и без того все знал.
Я опустила голову: не выдержала, как и всегда, его внимательного взгляда. Теперь действительно ощущала себя глупой нашкодившей девчонкой.
– Эх, спасительница, – вздохнул Рингарда, – пошли уже, а то все пропустим.
Он взял меня за руку и стал подыматься по ступеням, решительно ведя за собой. Лестница сделала последний поворот, и мы оказались внутри смотровой башенки – одной из тех, что я увидела, едва оказавшись в этом мире. Внизу виднелась и та памятная площадь, куда приводили иномирских невест, но мне было не до нее. Я задохнулась от восхищения.
С башенки на много миль вокруг отлично просматривалась равнина. Сейчас деревья, поля, тонкие ленточки рек и небо над ними были подсвечены нестерпимо ярким закатным солнцем. Казалось, все окружающее полыхало без огня.
Я посмотрела на царственный профиль стоящего рядом Рина. Он взирал на открывшийся пейзаж с гордостью и любовью истинного хозяина. Яркие краски отражались в его глазах, что вдруг перестали быть черными – теперь в них жило пламя. Волосы, взъерошенные буйным ветром, переливались медными и бордовыми оттенками. Подумалось, что император вполне мог бы посоревноваться в великолепии с этим потрясающим закатом.
Мужчина обернулся ко мне с торжествующей улыбкой на губах. Но, поймав мой задумчивый взгляд, переменился в лице и гулко сглотнул.
– Почему ты так смотришь? – немного хрипло спросил он.
Я улыбнулась ему, размышляя над ответом. Рин даже дышать перестал.
– Знаете, Вам очень идет Ваша Империя, повелитель, – наконец нашла я слова.
Он совладал с собой и отвечал уже со своей обычной усмешкой:
– Это лучшее, что мне когда-либо доводилось слышать… пока что.
Продолжать и дальше разглядывать мужчину было просто неприлично. Я отошла на шаг к высокому парапету и оперлась на него локтями, чтобы удобнее было осматриваться. Рингард последовал примеру и устроился рядом, немного меня потеснив.
– Так что за сила заключена в твоих волкодавах? – раз мы помирились, я наконец-то смогу удовлетворить свое любопытство.
– На них не действует магия Огня, – коротко отвечал Рин.
– Только Огня?
– До недавнего времени другой магии в моей Империи не водилось, – ухмыльнулся император, искоса глядя на меня, а затем продолжил уже серьезно: – Кроме того, псы этой породы способны чувствовать такое колдовство в людях и сильно его недолюбливают. Поэтому мне так непросто их приручить. Приходится натаскивать, чтобы не воспринимали мои чары, как враждебные.
– Так вот почему волкодавихе Гретта не понравилась, – припомнила я.
– Да, и Вильгельмина тоже, – кивнул Рин и добавил скорее для себя: – Хотя, там может быть и другое…
– Почему ты мне сразу не сказал? Понимай я возможности собаки, может, и глупостей бы сегодня не натворила.
– Вообще-то, это тайна, в которую посвящены только немногие приближенные и сам заводчик. И даже несмотря на твою бесценную помощь, я далеко не сразу поверил, что тебе можно доверять.
