Текст книги "Император желает жениться (СИ)"

Автор книги: Ирина Раннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 25

Мое утро началось с нестерпимо громкого возгласа Гретты:

– Ну ты, подруга, вчера набралась!

Это она вообще кому? Тотчас в памяти яркой круговертью пронеслись образы из прошлой ночи. Я резко села на кровати, обнаружив себя под одеялом и в одной нижней рубашке.

– А кто меня раздел? – спросила сипло, не будучи уверенной, что хочу это знать.

Соседка медлила с ответом, не без удовольствия наблюдая, как мои глаза все больше округляются от ужаса.

– Ладно, жалко тебя мучать, – смилостивилась лиса, – я с тебя платье стянула. Будешь должна!

Я благодарно кивнула. Зря. Голова отозвалась малоприятным звоном, словно решила прикинуться пустой кастрюлей. Впрочем, пустовала она недолго, быстро наполняясь отрывочными воспоминаниями. Лучше бы звенела!

Я же, считай, Рину на шею повесилась и позволила та-ак меня обнимать… Да что там, сама хотела продолжения!.. Как после такого ему в глаза-то смотреть? Такого жгучего стыда я никогда прежде не испытывала. За неимением возможности провалиться под землю, спрятала лицо в ладонях и тихонечко завыла.

– Стыдно? – понимающе спросила подруга.

– Угу, – протяжно проныла я.

– Это нормально, – объявила рыжуха и изрекла очередную житейскую мудрость из своих запасов: – Стыд всегда идет довеском к похмелью.

Легче мне от того не стало. Гретта, видимо, подумала так же, потому добавила:

– Тут тебе некто очень заботливый прислал ягодный отвар, – сообщила чуть насмешливо, – говорят, головную боль унимает. Будешь?

Следующее мое «угу» прозвучало заинтересовано и даже вполне бодро. И отвар оказался чудесным – горько-кислый и прохладный, он быстро привел меня в чувство.

Чувство голода.

– На завтрак успеваем? – деловито осведомилась я, выбираясь из-под одеяла.

– Завтрак? – прыснула моя любимая бестия. – Скорее уж полдник! Но тебе повезло: бал затянулся допоздна, потому утренние трапезы отложили, покуда все гости проспятся.

Затем она кликнула горничных, чтобы те помогли нам привести себя в порядок. Не можем же мы показываться перед знатью в кое-как надетых нарядах. Рыжуха, ко всеобщему удивлению, не стала возражать против удлиненных юбок, дабы «избавить от потрясений нежные умы местных зазнаек». Но больше всего служанки охали, когда после простого умывания из заспанной девицы с малость припухшими губами, я преобразилась если не в писаную красавицу, то с виду в свежую и целомудренно отдохнувшую за ночь леди. Все-таки замечательный мне дар достался! Жаль только, что вместе со следами ночных гуляний на лице водица не способна избавить меня еще и от воспоминаний о своем постыдном поведении.

Пока собирались, рассказала Гретте, что поражать благородных своим могуществом я смогу не раньше, чем завтра. Так мы с Рингардом условились, ведь ему предстоит распорядиться относительно подходящего судна. Прочим же «невестам» не требовалась столь длительная подготовка. Вероятно, смотр их способностей состоится сегодня.

– А чем ты намерена удивлять? – полюбопытствовала я у соседки.

– Мне твой повелитель не сдался, – махнула рукой рыжуха, – так что поразвлеку зевак огоньками, и довольно. Я им не циркачка!

Отчего подруга с самого утра не в духе, я смогла выяснить, только выйдя из спальни. У входа, как обычно, поджидал Нисс, но парочка не обменялась даже приветствиями.

– Что ж вы, опять горшки побили, пока меня не было?! – не удержалась я от возгласа.

Гретта, казалось, лишь этого вопроса и ждала. Показательно не глядя в сторону нашего охранника, она сложила руки на груди и заявила:

– Представляешь, он меня домой вести не желает! – наябедничала рыжуха и подытожила: – Врал нам, получается.

– Да не лгал я тебе! – рыкнул парень и, игнорируя фырканье своей вчерашней дамы сердца, обратился ко мне: – Мы ж отрядом промеж мирами ходили не потому, что эдак веселей. Иначе – опасно. Там без опыта и мощной круговой поддержки можно сил лишиться на раз-два и сгинуть навеки…

Он снова обернулся к Гретте, взиравшей на него из-под нахмуренных бровей.

– Я сам, может статься, попытаю удачу, но тобой рисковать ни за что не буду, – твердо изрек Нисс, пресекая споры.

Видимо, оправдывался он не впервые, поскольку подруга ничуть не впечатлилась. Она в очередной раз пренебрежительно хмыкнула и направилась в сторону трапезной, сердито чеканя шаг. Я сочувственно посмотрела на приятеля, но тот раздраженно дернул плечами, мол, «ну и пусть», и мы молча поплелись следом за рыжей фурией.

В то утро не только у Гретты с ухажером случился разлад. Стоило императорским «гостьям» собраться за одним столом, как Малика напустилась на Вайоми.

– Да кто тебя за язык тянул? – буйствовала прежде неизменно спокойная принцесса. – А если бы уполномоченный после твоих россказней нас всех отсюда увел и по домам отправил?!

– И правильно бы сделал, – обвиняемая не желала признавать за собой прегрешение, – я аж кудряшками чую – неладное здесь творится!

– Сдается мне, ты просто совсем другим местом чуешь, что законник холост и свободен, – подначила рыжуха, хитро сверкнув глазами.

– Думаешь, неженат? – тут же заинтересовалась южанка.

Малика, которой по статусу не полагалось закатывать глаза, хоть, наверно, очень хотелось, наиграно обратила взгляд ввысь:

– Как можно быть такой влюбчивой? – вопрошала она некие высшие силы.

– Как можно не любить вообще никого, окромя себя? – не осталась в долгу уязвленная Вайоми.

Кажется, брюнетку ее высказывание действительно задело. Она нацепила на лицо выражение полного безразличия и принялась за еду, излишне ожесточенно кромсая ножом поданное ей мясо.

– Боюсь, он слишком взрослый для тебя, милая, – вступила в беседу Видана, обратившись к кудряшке.

– Император ваш молод, а что толку? – не унималась Вайоми. – Собрал девиц, на титул падких, и приворожил к себе втихомолку. Небось, ожидал поразвлечься, наблюдая, как мы друг другу космы прореживаем, покуда его величество изволит осчастливить одну избранницу.

Ответом послужило мрачное молчание, но говорившая посчитала, что еще недостаточно обрисовала положение дел:

– А возможно, – продолжила она, – Рингард вас всех при себе удержать вздумал, раз уж невестушки меж собой поладили. На каждый день недели станет…

– Прекрати! – гаркнула я, заставив присутствующих одновременно вздрогнуть.

Шоколадка умолкла, обиженно поджав губы. Трапезу мы продолжили в тишине, стараясь не встречаться взглядами. И лишь Джила украдкой вглядывалась в лица девушек, словно стремилась разглядеть в них страшные тайны.

* * *

К главным воротам иномирянки шествовали в таком угрюмом настроении, что, думается, попадись на нашем пути сказочный дракон, пошел бы на сапожки да ремешки. Но у самого выхода из замка дорогу преградила Озма, коей разве что на сандалии и хватит. Решив, что не сезон, мы оставили властительную тетку в живых, но окинули недобрыми взглядами и показательно пренебрегли поклонами. Пусть и зовут все императорскую родственницу «леди», но ее титул никак не значится, а раз так, книксены изображать мы не обязаны. Сами же нас такому этикету учили!

«Теплая» встреча старуху ничуть не смутила – она без того особой приязни к «невестам» не испытывала. Не тратя время на пустые разговоры, женщина сразу перешла к делу:

– Мариас поступил так, как и ожидалось от проходимца – предал и сбежал, – объявила она, словно предвидела подобный исход дружбы с главарем контрабандистов, и предупредила: – Отправить вас в родные миры без его помощи нет никакой возможности. Так что, хотите того или нет, но дальнейшая ваша судьба накрепко связана с Огненной империей.

Если старуха намеревалась нас припугнуть, то не преуспела: маг-законник еще вчера растолковал, что к чему. Потому девицы старательно изобразили скуку на лицах и с тем продолжили слушать.

– Для любой из вас лучший способ устроиться здесь – стать спутницей Его Величества и заслужить почитание его поданных, – увещевала леди Оземалия, переводя взор бельмастых глаз с одного юного лица на другое. – Следовательно, в интересах каждой продемонстрировать наибольшее, на что способен ее Дар.

Мы с Греттой переглянулись. Нам-то известно, что Рингард не намерен выбирать жену по колдовским силам. Могла ли его вездесущая тетка остаться в неведении на сей счет? Сомнительно. Тогда зачем всех девушек заставлять стараться? Не для устрашения ли неблагонадежных вассалов?

– Затягивать смотрины мы не станем, – холодно сообщила императорская родственница, – сегодня себя покажут Вайоми, Вильгельмина, Гретта и Малика. Завтра – Видана, Джила, Варвара и Кирстен.

И это все. Ни напутствий, ни пожеланий удачи. Озма медленно развернулась, служки торопливо распахнули перед ней створки тяжелой двери, и старуха выплыла на площадь, натужно волоча на себе серо-коричневые меха. Ни дать ни взять, старая и облезлая портовая кошка, что мнит себя хозяйкой рыболовных сетей! Я шепотом поделилась этим сравнением со своей рыжухой, заставив ту ухмыльнуться. Но стоило ее взгляду скользнуть по Ниссу, что стоял в сторонке, подпирая стену, улыбка сползла с веснушчатого лица. Вот что делать с этими двумя?

Вопрос примирения влюбленных пришлось отложить и вместо того последовать за девушками, что одна за другой выходили на улицу. Несмотря на мелкий моросящий дождь, народу на площади собралось немало. Всех согревали угольные жаровни и предвкушение небывалого зрелища.

Императора я заметила сразу. Для него слева от ворот установили настоящий трон. Широкий и массивный, он бы с легкостью уместил еще двоих человек, кроме самого Рина. Два высоких кресла по обе стороны от трона значительно уступали в размерах, но и они обозначали привилегированное положение тех, кто их занимает. По правую руку от правителя восседал Нэствел, а левое седалище пока пустовало. Ненадолго, судя потому, что в том направлении сунулась Озма. Стало интересно, хоть кто-то из этой тесной компании готов уступить пригретое место будущей императрице?

Иномирянкам присесть не предложили, зато проводили под навес из плотной ткани, где мы могли не толкаться среди знатных зевак. Там нас очень радушно, как давних подруг, приветствовала Кирстен. Она громогласно и вполне правдоподобно восхищалась платьями (можно подумать, мы их выбирали), волосами, умением держать осанку и чем-то еще столь же малозначительным. Если остальные девушки были просто удивлены такому приему, то я Кире искренне посочувствовала. Блондинка изо всех сил старалась выполнять приказ императора, возможно, небезосновательно его опасаясь. Когда же Кирстен поймала на себе мой опечаленный взгляд, она тряхнула золотистыми кудрями и лучезарно улыбнулась, убеждая то ли меня, то ли себя саму, что все в порядке.

Вильгельмина тоже расположилась под навесом, но ограничилась холодными кивками. Она казалась сосредоточенной и не выдавала ни капли волнения перед предстоящим выступлением. Так уверена в своих силах или полагается на происки папеньки?

Вчерашний седовласый распорядитель бала объявил притихшей толпе, что пора перед ней предстать Вайоми. Шоколадка недобро ухмыльнулась и, накинув капюшон, вышла на площадь. Как я и ожидала, она топнула ножной – и от мыска сапожка, раздвигая брусчатку, быстро побежала трещинка. Нацелено колдовство было аккурат на императорский трон. Заметив это, Рингард подался вперед, что-то неслышно пробормотал и припечатал подоспевшую трещину тяжелым сапогом. Чары развеялись, а бурые камни стали на свои места.

– Она это нарочно? – неверяще спросила Гретта.

– Ага, – отозвалась Видана, – пожелала Его Величеству провалиться.

Вот никогда не понимала, шутит ясновидица или говорит всерьез?

Виновница наших переживаний сделала неловкий книксен, пролепетала «простите, плохо Дар контролирую» и под хмурым взглядом императора вернулась под защиту навеса. По толпе пронесся шепоток: кто-то выказывал тревогу, кто-то – недовольство, а некоторые откровенно насмехались. И только Вильма, которой предстояло следующей выйти на суд зрителей, показалась мне неподдельно огорченной.

Советничья дочка обреченно, как приговора, ждала, пока публика угомониться и распорядитель объявит ее выход. Но стоило седовласому начать оглашение титулов, Вильгельмина приосанилась, гордо вскинула голову и направилась к центру площади. Наблюдавшим за ее решительной поступью и не подумалось бы, что юную леди Нэствел одолевали мрачные думы.

Вильма остановилась и обратила лицо к небу. Долгие минуты она вглядывалась в низкие мутные тучи, не обращая внимания на перешептывание собравшейся знати. Затем девушка плавно взмахнула рукой – красная лучинка сорвалась с ладони и устремилась ввысь, оставляя за собой след искр. Огонек, едва не исчезнув в сером мареве, внезапно с громким хлопком разлетелся на множество ярчайших осколков, чтобы дождиком осыпаться вниз. Следом полетели синяя, зеленая, желтая и снова красная лучинки, но даже грохот от их разрывов не смог заглушить восхищенные возгласы, а огоньки все не кончались.

Когда красочное и невиданное доселе представление завершилось, зрители, аки малые дети, хлопали в ладоши и выкрикивали слова одобрения. Кудесница же устало опустила руки и благодарно улыбалась одними лишь уголками губ. Как только гам стих, она поклонилась всем сразу и неспешно вернулась на прежнее место. За все время Вильма ни разу не взглянула на отца, а тот в свою очередь наблюдал за дочерью с плохо скрытым недовольством. Посчитал, что она могла показать нечто иное?

Император так вообще остался безразличен к живописному действу. Его выжидательный взгляд был прикован к… Малике? Словно почувствовав чужое внимание, брюнетка задорно глянула на Рингарда и слегка кивнула. Похоже, это был сигнал. Его Величество встал, что-то сказал удивленному советнику и помог подняться Озме. Затем вся троица отправилась в смотровую башню у ворот.

Распорядитель предложил всем, кого холод не пугает, подняться на стену. Желающих оказалось достаточно, особенно среди мужчин. «Императорских гостий» же проводили в узкий коридор для стражников, где сквозь бойницы можно было рассмотреть мост через лаву и бескрайнюю равнину за ним. При том принцесса с нами не пошла, а остановилась у ворот. Что ж она, из замка собралась выйти?

Именно это Малика и сделала. Ворота с натужным скрежетом распахнулись во всю ширь, и девушка плавным шагом последовала к середине моста. При том она будто бы и не сражались со стихией – даже плащ не трепетал полами. Я-то точно знала, что буйный ветер за стеной горазд человека с ног сбить, о чем и поведала подругам.

– Маликин Дар от Воздуха, – веско проговорила Вайоми, – вот и усмиряет его потоки. Так же, как меня огонек простой не жалит, а тебя – вода держит.

Я понятливо покивала.

– Что это там? – Гретта высунулась в свою бойницу, всматриваясь в горизонт.

– Катапульты, – Джила впервые за день слово проронила, и то непонятное.

– Чего? – переспросила рыжуха.

Все уставились на ледовую колдунью, ожидая объяснения. Наигранный вздох красноречиво дал понять, какого она мнения о нашей образованности.

– Орудие военное, – милостиво принялась объяснять ледышка, – чтобы каменные глыбы метать издалека.

– Кто-то вздумал рушить стены замка? – признаться, я немного струхнула и, как всегда в поисках правды, обернулась к Виде.

– Не смотрите на меня! – хмыкнула ясновидица. – Мне не дано знать всего.

За нее нам ответили те самые орудия. После короткой вспышки где-то в небе (никак императорский сигнал), в нашу сторону стремительно понеслись исполинских размеров каменные шары. Мы все, не сговариваясь, отшатнулись от смотровых окошек, а Гретта в страхе схватила меня за руку. Со стены до нас донесся истошный визг – я готова поручиться, что голос был мужским. Вероятно, на открытой площадке сверху еще страшней.

Только Малика не дрогнула и осталась глуха к крикам за спиной. Она медленно взвела обе руки, будто подымала едва посильную тяжесть. Успела! Огромные снаряды на мгновение зависли в воздухе перед магичкой, а затем разлетелись в стороны. Какие-то глыбы покатились по земле, иные плюхнулись в лаву, но ни одна из дюжины не достигла замковых стен. Убедившись в этом, брюнетка облегченно опустила руки, развернулась и спокойно пошла к воротам, сопровождаемая всеобщим ошарашенным безмолвием.

– Мне надо на воздух, – выдохнула побледневшая рыжуха и потянула меня на улицу.

У самого выхода с коридорчика подруга почему-то замешкалась, а после и вовсе юркнула назад в тень, оттолкнув туда же меня. Я намеревалась было возмутиться, но вовремя проследила заинтересованный взгляд лисьих очей. С нашего укрытия просматривалась все еще распахнутые ворота, у которых в укромной нише Малику перехватил лично император. Он бережно накрыл ладонями дрожащие руки девушки и что-то нашептывал ей на ухо, заставляя устало улыбнуться, а затем ласково поцеловал в щеку.

Я наблюдала за Рином и принцессой, к которой он явно неравнодушен, и никак не могла определиться, что чувствую. Ни боли, ни обиды, а только яростное желание отобрать то, что, как я полагала, принадлежит мне безраздельно. Все это, конечно же, не укрылось от Гретты. Столько недовольства отразилось на ее лице – как бы она чего не учудила. Забыв о том, что и сама только что хотела закатить скандал, я схватила подругу за плечи и предупреждающе прошептала:

– Даже не вздумай!

Тем временем император и Малика прервали свои любезности, а площадь снова стала наполняться людьми. Нас с рыжухой нагнали остальные «невесты», и мы вынуждены были вернуться под надоевший уже навес. Необычайно довольный император снова уселся на трон и обратился к советнику. Тот никак не отвечал, ибо припал к резному кубку, испивая из него большими глотками и отфыркиваясь. Видать, не воду ему подали.

Малика неспешно шествовала к нам, попутно собирая восторженные отклики дворян. Те, кто стал очевидцем сотворенного ею чуда, с придыханием описывали произошедшее тем, кому посчастливилось не быть на стене. Пока брюнетка дошла до своего места, ее несколько раз успели наречь величеством.

– Думаешь, ты всех уела? – ехидно поинтересовалась у пока еще принцессы Гретта.

– А ты полагаешь, что нет? – насмешливо отозвалась Малика и ехидно предложила: – Так иди – покажи всем, как надо. Только учти, что здесь каждый третий – маг Огня, так что твоим Даром их не удивить…

Рыжуха ответила ей высокомерным взглядом, развернулась на каблуках и решительно направилась к месту выступления. Обескураженный распорядитель спешно огласил ее выход, заставив все еще галдевшую публику удивленно воззриться на очередную участницу отбора.

Она же уперла руки в боки и с видом маститого строителя осмотрела окружающие стены. Наконец, пристальный взор остановился на карнизе, увенчанном скульптурой некого мифического животного с оскаленной пастью. Всегда думала, что подобные плоды воображения неизвестного скульптора не только не украшают, а делают замок излишне мрачным. Кажется, моя неугомонная подруга разделяла это мнение.

– Эй, вы там, разойдитесь! – крикнула она, обращаясь к пристроившимся под выступом зрителям. – Дальше-дальше, коль головы дороги!

Впечатленные предыдущим выступлением господа торопливо разбежались, причем на куда большее расстояние, чем требовалось. Гретта вытянула руку, указав пальцем на зубатую зверюгу, и прищурила один глаз, словно целилась. Несколько тягучих минут она водила пальчиком вверх-вниз, распаляя азарт публики. Мне показалось, что в такой заминке не было никакой необходимости, но бестия просто не смогла отказать себе в удовольствии понервировать знать.

– БУМ! – неожиданно выкрикнула рыжуха, заставив всех присутствующих подскочить на месте.

В тот же миг изваяние взорвалось мелкой каменной крошкой, которая медленно с глухим перестуком осыпалась на брусчатку. Под дождем пыль быстро осела, явив нам округлую выемку точно в том месте, где был карниз со статуей. Рассмотрев результаты своего деяния, Гретта победно усмехнулась, но получила в ответ лишь напряженное внимание. То там, то здесь вспыхивали видимые только магам нити заклинаний – благородные готовились колдовать. Вероятно, многие прикинули, что если рыжуха может запросто изничтожить камень, то у человека супротив такой силы шансов нет.

Ситуацию спас Рин. Он сорвался со своего кресла, стремительно приблизился к рыжухе и с галантным поклоном поднес к губам руку опешившей девушки. Выпрямляясь, император весело подмигнул самой сумасбродной из своих «невест» и обратился к гостям:

– Увы, талант леди не позволяет охотиться на настоящих зверей, но ни одна горная порода не устоит перед ее Даром, – проговорил он нарочито беспечно.

Светящиеся нити колдовства стали исчезать – представители благородных семейств поверили, что магия Гретты не может причинить вреда непосредственно живому существу. Справившиеся с потрясением дворяне принялись шумно выражать колдунье свой восторг. Не позволив рыжухе насладиться заслуженным признанием, император кивком приказал ей возвращаться на место, а сам начал длинную проникновенную речь.

Вернувшись под навес, Гретта проигнорировала мой осуждающий взгляд, послала красноречивую ухмылку принцессе, благодарно кивнула на восхищения шоколадки и, не удержавшись, обернулась в ту сторону, где неподалеку все время околачивался Нисс. Тотчас веснушчатое лицо обижено вытянулось:

– Чего это он? – удивленно спросила меня подруга.

Я обернулась, чтобы с удивлением увидеть быстро удаляющуюся взъерошенную голову приятеля. Он не оборачивался и сердито распихивал плечами попадавшихся на пути зевак.

– Кажется, решил, что ты всерьез вознамерилась посоревноваться за место императорской жены, – проговорила я задумчиво, – Нисс слышал, что нам наговорила Озма…

Рыжуха совсем растерялась:

– Но я не… Я же… Ты ведь знаешь? – пробормотала она, не находя слова.

– Знаю, – успокоила подругу и со вздохом добавила: – А он – нет.

Гретта кинулась было следом за парнем, но его уже и след простыл. Поникшая, она вернулась к нам и яростно воззрилась на брюнетку.

– Не Малика виновата, – попыталась урезонить ее Видана, – а твой неуемный нрав.

– Много ты понимаешь! – обижено буркнула бестия. – Лучше скажите, что мне теперь делать?

Этого никто из нас не знал.