Текст книги "Император желает жениться (СИ)"

Автор книги: Ирина Раннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Я скользнула в проход и медленно двинулась вперед на подгибающихся ногах. При этом пыталась не выпустить из виду Рингарда, что зигзагами носился взад-вперед, усыпая шаманов заклятьями. Последние (их было не меньше дюжины) при ближайшем рассмотрении оказались не тенями, а неправдоподобно высокими людьми в длинных темных облаченьях. Все их внимание было приковано к внезапно ошалевшему магу, что предпринял заведомо тщетную попытку прорваться к трапезной. Похоже, так Рин давал мне возможность просочиться к пленницам, оставаясь незамеченной.

Краем глаза уловила свечение за одной из штор, что прикрывали двери на памятный балкон. Никак лорд Нэствел нашел обходной путь. От него меня отвлек призванный Гэбом ветроворот, что буквально снес одного из шаманов.

Его соратники кинулись на воздушника, но полыхнула ослепительно яркая вспышка – это уж Вильма расстаралась. Перед моими глазами заплясали цветные пятна. Пришлось остановиться. Зря. Пока жмурилась и трясла головой, силясь вернуть себе зрение, в моих юбках закопошилось нечто. Я отчаянно затрясла подолом, кусая губы, дабы не визжать. Мне и глаза открывать не надо было, чтобы представить, как полчища огромных пауков штурмуют мои ноги и почти добрались до волос. Поверить в это было легче, чем заставить себя думать, что они ненастоящие. Ненастоящие! Стоило только успокоиться, как мохнатые лапки, прикосновение которых я только что отчетливо ощущала, вмиг испарились.

Моей радости не было предела. Я даже огляделась, точно в поисках, кому бы похвастаться своей стойкостью. Увиденное тотчас вернуло меня к действительности. Гэба теснили в угол, и он вынужден был выхватить длинный клинок, которым предупредительно размахивал перед собой. Рингард, похоже, начал уставать и уже не так проворно уходил от атак шаманов. Если я не потороплюсь, его величество просто пришибут, осиротив Империю. А ведь он даже наследником обзавестись не успел. Что за мысли полезли в голову? Видать, от страха.

Не медля больше, я припустила к зияющему проходу. За спиной полыхнула вспышка, за ней еще одна и глухой хлопок в ответ.

– Вильма! – душераздирающий крик лорда Нэствела сотряс своды.

Почти достигнув своей цели, я обернулась на ходу, но так и не смогла увидеть, что же произошло. На меня стремительно надвигалась одна из черных теней. Я попятилась назад, оказавшись в трапезной, где в уцелевших стенных люстрах все еще горели свечи. Преследователь вскоре тоже вынырнул из темноты. Он сбавил шаг, но настигал неотвратимо, явно наслаждаясь испугом жертвы. Его лицо было скрыто маской, что изображала оскаленную рожу. Жуть какая!

– Пригнись! – прозвучала короткая команда из дальнего угла.

Повторять дважды Гретте не пришлось. Я тотчас присела, а над моей головой пронесся небольшой булыжник, угодивший маске аккурат промеж прорезей для глаз. Удар оказался такой силы, что шамана откинуло назад в бальный зал. Он упал, хрипло застонал, а затем и вовсе обмяк.

Довольно хмыкнув, я встала и, наконец, осмотрелась. Некогда богато убранную трапезную было не узнать. В воздухе стояла густая пыль, сквозь которую даже свет от свечей пробивался с трудом. На полу обнаружились еще двое поверженных врагов: один лежал, раскинув руки и ноги (надеюсь, жив), а другой качался по ковру, держась за ногу и тихо подвывая. Дальняя стена наполовину разрушена – проход в помещения для прислуги, как и предполагал император, был завален. Возле него высилась настоящая баррикада из перевернутых столов и стульев. Из-за нее на меня глядели Гретта и Малика.

– Что застряла? – крикнула принцесса. – Бегом к нам!

Другого приглашения я дожидаться не стала. Постоянно оглядываясь, быстрым шагом пересекла зал и протиснулась за услужливо отодвинутый стол. Меня тут же заставили усесться на пол, где уже расположились остальные, дабы «не маячить». Несмотря на боевое настроение рыжухи, в целом меня встретила печальная картина. Кирстен тихо плакала, держа на коленях голову кузена. Светлые волосы барона окрасила кровь, его свечение тускло мерцало – похоже, силы покидали моего рыцаря. Но куда страшнее было то, что Видана, которую крепко обнимала Вайоми, не светилась вовсе и признаков жизни не подавала.

– Она… – я запнулась, не в силах произнести вслух свой вопрос.

Шоколадка меня поняла и мотнула головой:

– Без сознания, – ответила тихо.

– Не пригодны чары Виды для боевых целей, – пояснила Гретта, – вот и истощилась вся, как и ты.

Надо сказать, что свечение моей подруги тоже яркостью не отличалось. Очевидно, снести часть стены ей было непросто, хоть она и храбрилась. А вот Малика казалась полной сил. Едва ото входа послышался шум, обе девушки насторожились и прильнули к щелям своей баррикады.

– Давай! – шепнула брюнетка.

Повинуясь, Гретта подхватила один из камушков, коими было усыпано все вокруг, и подкинула вверх. На мгновенье он завис в воздухе, подхваченных колдовством Малики, а затем устремился вдаль. Не удержавшись, я высунулась из укрытия. Успела заметить, как черный плащ шамана исчезает в проходе, а запущенный снаряд отскакивает от каменной кладки.

– Эх, промазали, – разочаровано вздохнула рыжуха.

Малика помрачнела, а Вайоми попыталась их приободрить:

– Ничего, – заявила она, – зато теперь даже сунуться боятся.

Удивительная сплоченность для девчонок, которые еще вчера наперебой обменивались колкостями.

– Тебя-то каким лихом сюда принесло? – налетела на меня Гретта.

Пришлось торопливо объясняться. Не успела я закончить, как Кира испугано ойкнула и указала пальцем в сторону заваленной комнаты.

– Там кто-то скребется!

– Начали разбирать завал с другой стороны, – заключила я.

Живо сложился план действий: все же у нас имелось сразу пять светлых, хоть и перепуганных голов. Кряхтя и сыпя проклятья, мы передвинули убежище и переместили туда раненых. Несколько перевернутых столов оставили у заваленной стены, за ними я и схоронилась до поры. Гретта с погасила свечи. Трапезная погрузилась в густой полумрак, в котором покачивались светящиеся силуэты. От них отделился один, пожалуй, самый яркий – зелено-золотой. Это Вайоми вышла вперед и замерла, пытаясь сосредоточиться. Если она допустит ошибку или не справится с Силой, весь наш «отряд боевых невест» провалится подпол, досрочно покинув поле сражения.

Шоколадка медлила, казалось, целую вечность. Потому я вскрикнула от неожиданности, когда груда камней сбоку от меня мелко затряслась и загудела. Не то, чтобы я не доверяла Вайоми, но все же отползла как можно дальше. Недаром: каменные глыбы, послужившие некогда надежным строительным материалом, трескались и рассыпались одна за другой, как прогоревшие угольки. Было нестерпимо жарко – действовала больше огненная, чем земляная магия. Но я готова была терпеть, оттягивая момент, когда «истлевшие» камни пропустят к нам врагов, чьи удивленные голоса уже можно было расслышать.

Все закончилось внезапно – деревянный настил подо мной враз перестал дрожать, а гул утих. Я опасливо прильнула в загодя оставленной смотровой щелочке. В образовавшемся проходе показались несколько мужчин, предводитель которых держал в вытянутой руке зажженный факел. Я даже не успела рассмотреть зияющую дыру в потолке над их головами, как огонь на древке недовольно зашипел и погас. Греттина работа: мы условились, что она будет гасить источники света, которые могут меня выдать. Пока враги соображали, что происходит, в них полетели заготовленные снаряды.

– Вон они, – крикнул один, указывая пальцем на сияющих девушек, – чародейки!

Удивляться тому, что мне понятно каждое слово, времени не было.

– Рассредоточиться! – приказал предводитель, отбрасывая бесполезное древко. – Окружить!

Я наблюдала за тем, как вражеский отряд разбредается по залу, пытаясь укрыться от прицельно летящих камней. Видать, хоть на этот раз нам повезло – среди пришедших мужчин черных шаманских теней я не увидела. Решив, что в комнате для прислуги больше никого не осталось, я вползла туда на четвереньках и рискнула выпрямиться, лишь оказавшись за уцелевшей частью стены. Темнота стояла непроглядная – почему-то это в нашем чудесном плане учтено не было. Я вытянула руки перед собой и пошла вред. Продвинувшись вглубь на несколько шагов, натолкнулась на полку, отозвавшуюся мелодичным звоном посуды.

– Эй, мужики, где вы там? – донеслось справа.

Сначала осветились очертания шкафа, а затем из-за него вышел невысокий коренастый воин. Долго не думая, я схватила с полки увесистое керамическое блюдо и обрушила его на голову не успевшему ничего понять мужчине. Миска треснула пополам, а по виновному в этом лбу потекла тонкая красная струйка. Поверженный враг закатил глаза и грузно осел на пол. Я забрала факел из ослабевших рук, покуда он не подпалил деревянную мебель. Идя вглубь кладовой, все больше радовалась свету – без него в пору заблудиться в лабиринте из шкафов, заставленных столовыми сервизами.

Долго бродить не довелось. В самом широком из проходов я обнаружила то, что Нэствел обозвал порталом. Не додумавшись прежде всего смотреть под ноги, больно ударилась о лежащий на полу шипастый кристалл, что прочно прилип к начищенным доскам. Чуть поодаль имелись еще два камня, а вместе они образовывали треугольник. Между ними висело едва заметное марево. Я провела по нему рукой, но ничего не ощутила. И того удивительней было, когда из этой дымки прямо в воздухе соткалась человеческая фигура. С каждым мигом видение становилось все ярче, обрисовывая черный балахон – передо мной вот-вот должен был выступить шаман.

– Появись! – позвала я императорский меч.

Мои руки остались пусты. Да что ж это? Я снова и снова пыталась призвать оружие, шепча слова, как молитву, но ничего не происходило. Если не считать того, что шаман в портале сделался почти осязаемым: я уже могла рассмотреть жуткую маску и длинную костлявую руку, что тянулась ко мне. И вдруг вспомнила:

– Каскар, миленький, явись же!

Заслышав свое имя, меч отозвался и мгновенно сплелся огнем в моих руках. Из последних сил я занесла его над головой и рубанула пространство между кристаллами. Марево развеялось, а шаман исчез, как и не было. Этого мне показалось мало, и я снова занесла клинок, на сей раз обрушив его на скалившийся острыми шипами мерцающий камень. После нескольких звонких ударов он рассыпался на множество осколков, что тотчас истаяли водой. Я не испытывала такого прилива сил с тех пор, как покинула родные края и милое мне море. Пришло понимание, что это злосчастный шаманский кристалл поделился со мной магией. Взглянула на свои трясущиеся от напряжения руки – они светились ярким голубоватым светом.

Я почти добралась до выхода, когда мое свечение вновь угасло. Разочарование подступило к горлу горьким комом – я-то думала, что чары вернулись ко мне навсегда. Силясь справиться с чувствами, я застыла на пороге трапезной, наблюдая, как мои подруги радостно хохочут и обнимаются. Свечи вновь ярко горели, потому до меня не сразу дошло, что никто из них не светится. Гретта, Малика, Вайоми и Кирстен хоть и были изрядно потрепаны, но выглядели совершенно нормально, как и я сама. Довольная улыбка расползлась по моему лицу. Мы победили шаманов!

Глава 30

Я переливала воду из руки в руку, с умилением наблюдая, как крошечный водопад послушно весь до капли стекается в середину сложенной лодочкой ладони. Играла и тешилась аки дитя малое, глупо улыбаясь сама себе. Как бы не проклинала я шаманов за принесенное лихо, но их налитый колдовством кристалл вернул мне Силу – все равно, что жизнь воротил. Хотелось со всем миром поделиться своей радостью, а рядом, как назло, никого.

Гретта вскочила, едва рассвело, оделась потеплее и ускакала с Ниссом играть в снежки. Они и меня с собой звали, но я снежных забав не знала (откуда?), да и не хотелось мешать влюбленным миловаться без посторонних глаз. До завтрака оставалось еще по меньшей мере часа два – не все же время сидеть в купальне и над водицей чаровать. Вспомнилось, что и император обычно встает ни свет ни заря и волкодавов своих дрессирует. Решено! Ему и похвалюсь, что Дар удалось оживить, заодно и меч верну.

Ночью как-то не до того было. Рин оказался занят тем, что вместе с подоспевшей Озмой плел колдовские оковы для пойманных шаманов. Попутно его величество раздавал команды целой роте невесть когда пришедших стражников. Одни уводили в казематы плененных воинов, другие помогали пострадавшим. В числе раненых обнаружился и лорд Нэствел. Как шепнул мне Гэб, тот заслонил дочь от страшного шаманского удара, подставив свою спину. Бывший советник лишь чудом остался жив, но его ноги отказали, должно быть, навсегда. Я в том усмотрела некую справедливость для заговорщика, но рыдающую над искалеченным отцом Вильму было искренне жаль.

Поглощенная печальными думами, я незаметно для себя самой преодолела извилистые коридоры и толкнула дверь, ведущую во двор. Улица встретила меня непривычной морозной свежестью и потрясающей белизной. Снег недовольно скрипел, проминаясь под моими ногами, а дыхание обращалось в пар, нарушая звенящую чистоту воздуха. Даже обидно, что Джила, сумевшая сотворить такую красоту, оказалась поганкой и предательницей.

Шла медленно, глазея по сторонам да то и дело запуская пальцы в пушистую снежную шубу на очередном кусте. Снег кусался и обжигал холодом, но легко лепился в ладони, поддаваясь теплу кожи. Увлеченная своими исследованиями, я негодующе вскрикнула, когда такая снежная лепешка угодила мне в плечо и рассыпалась на кусочки. Не больно, но досадно. Огляделась в поисках проказника, и взор тут же наткнулся на самодовольную мину его величества.

Я уже собралась высказать ему все, что думаю о ребяческих выходках, но взгляд скользнул по дорожному кителю и подбитому мехом плащу.

– Ты уезжаешь? – хотелось бы, чтоб этот вопрос прозвучал не так капризно, но уж как есть.

Рин посерьезнел и кивнул:

– Собираюсь в поход к восточной границе, – пояснил он, подходя ближе, – надо переправить туда пленных для обмена и подписать перемирье на новых условиях.

Черные глаза алчно блеснули, а я лишь больше надулась.

– А как же отбор? – другого повода удержать императора в замке не придумалось.

– Это терпит, – заявил он, – а вот колдовство шаманов слишком коварно и непредсказуемо, чтобы держать их при себе.

Говоря это, Рин без спросу сжал в горячей ладони мои замершие пальцы и повел в сторону заснеженных садов.

– Кроме тебя разве больше некому? – возмутилась я.

Рингард покачал головой:

– Даже не знаю, кому могу сейчас доверять, – проговорил мрачно, – не Озму же в конный тур отправлять…

После предательства первого советника не известно, кто еще может переметнуться на вражескую сторону. Доводов, почему Рину стоит остаться, больше не нашлось.

– Что теперь станет с лордом Нэствелом? – полюбопытствовала невзначай.

Император безразлично передернул плечами.

– Я полагаю, он уже жестоко поплатился за свою измену. К тому же, тетушка навечно сковала его магию – Нэствел теперь беспомощней растения. Пусть живет, как сумеет.

– Зачем ему вообще понадобилось прибегать к помощи столь опасных союзников? Чего он добивался?! – вскипела я.

– После того, как у иномирянок появилась магическая охрана, он не оставил помысла скомпрометировать соперниц дочери. Но была лишь одна попытка, и Нэствел решил действовать наверняка, да еще так, чтобы отвести от себя подозрения. Для того и пригодилась Джила. Даже останься она единственной непогрешимой из невест, я бы все равно на ней не женился. Уж больно мы разные.

Император поднял свободную руку, дернул ветку на деревце – и нас засыпало хлопьями снега. Пытался дурачеством разбавить серьезность своего рассказа?

– Нэствел признал, что намеревался обставить все так, будто девушек завербовал твой знакомый барон, – продолжил Рин. – Он действительно вхож в Восточную империю в качестве посла, так что выглядело бы правдоподобно. Вы должны были собраться вместе в дальнем уголке замка якобы для открытия портала, на что требуется немало магических сил.

Джила донесла бы мне о раскрытии заговора, что она и пыталась сделать. Сам Нэствел, который как будто и не при делах, подоспел бы вовремя, чтобы закрыть проход для врагов, всех спасти и в результате пристроить Вильму в мои благодарные руки… Но, как ты понимаешь, он не учел, что восточные шаманы ему не доверяли и предусмотрительно лишили возможности закрыть портал.

Выходит, при всех потерях мы обошлись малой кровью. Хотела было спросить, что станет с ледышкой, но нас прервали. В сад влетел разрумянившийся от бега малец в распахнутой телогрейке. Он резко остановился, миг таращился на его величество испуганными глазенками, а затем, ни слова не говоря, кинулся назад.

– Это как понимать? – опешила я.

В ответ Рин недовольно проворчал:

– Надо думать, что некто из знатных особ послал служек на мои поиски. Видать, не терпится со мной потолковать, если поднялся в такую рань.

Очевидно, у императора не было желания «толковать» с поданными.

– Что собираешься делать? – поинтересовалась я.

– Не будь здесь тебя, – усмехнулся мужчина, – я бы, скорее всего, малодушно сбежал и не показывался никому до самого отъезда. Но, поскольку не хочу упасть в твоих глазах, останусь здесь и буду ожидать окаянного просильщика.

Опять шутит!

– Придется мне остаться и проследить, чтобы ты его дождался, – отвечала ему в тон.

Благо, топтаться в холодном саду нам довелось недолго. На расчищенной тропинке появился невысокий мужчина. В нем я не без труда узнала соседа по столу, что «развлекал» меня беседами во время званого ужина. Помнится, я прозвала его тогда пнем, и не зря. Плешивый раскраснелся от усердия – мало того, что ему самому быстрая ходьба явно непривычна, так еще за собой вел угрюмую и неохотно переставляющую ноги Вильгельмину.

– Ваше Величество, – раболепно склонилась лысеющая голова, – позвольте жениться!

– Не припомню, чтобы я Вам запрещал, – немало удивился Рингард.

Пень растеряно оглянулся на Вильму, которой удалось, наконец, высвободить ладонь из цепких пальцев. Теперь она сложила руки на груди (небось, во избежание последующих на них покушений) и сверлила провожатого недобрым взглядом.

– Так она не соглашается! – пожаловался плешивый, повергая нас с императором в еще большее изумление. – Потому мы пришли просить благословения у Вас, за неимением главы рода. Я ответственно заявляю, что готов взять на себя заботы о юной леди и об угодьях Нэствел, несмотря на очевидный ущерб репутации.

Рин закашлялся в кулак, на сей раз вполне успешно замаскировав вырвавшийся смешок.

– Я крайне признателен Вам за проявленное рвение, – заверил он, – но, полагаю, надо дать леди Нэствел шанс самой справится с ведением дел в родном поместье. В качестве новоиспеченной главы рода.

Это распоряжение ошарашило не только задохнувшегося от возмущения пня, но и саму Вильму. Впрочем, никто и из них не посмел оспаривать слова императора. Пень спешно распрощался, неубедительно посетовав на то, что подведомственные ему края зовут, а потому задерживаться более в замке он никак не может. Вильгельмина же замялась и, потупив взор, тихо выдохнула:

– Спасибо.

– Уж не подведи, – отозвался Рингард.

Девушка вскинула голову, смело встретившись с тяжелым императорским взглядом, и, не найдя слов, выразительно кивнула. Выглядела она уставшей: похоже, не спала всю ночь и не успела даже платье с вечера сменить. Зато после удачно для нее разрешившегося сватанья плешивого, глаза леди вновь полыхнули живым огнем, словно в них вернулась надежда.

У входа в сад послышалась возня. В него вбежал Гэб, босой, с повязкой на голове (ему вчера досталось), в сопровождении того самого переполошенного мальца, что императора разыскивал. Свирепое выражение лица бывшего контрабандиста не сулило ничего хорошего виновнику его тревог. Вильма тотчас бросилась навстречу и едва ли не с разбегу прильнула к яростно вздымавшейся мужской груди. Неуемный парень еще несколько мгновений злобно осматривал укрытый снегом сад, но затем глубоко вздохнул и позволил себе приобнять хрупкие девичьи плечи.

Наблюдать за ними стало неловко, потому мы с Рином как по команде повернулись друг к другу. Император казался повеселевшим и задорно сообщил:

– Благородным семействам не помешает вливание свежей магической крови.

Значит, что не намерен вмешиваться в отношения влюбленных и даже поддерживает выбор леди Нэствел.

– То есть ты не станешь наказывать Вильму за деяния ее отца? – уточнила я на всякий случай.

– Зачем? – недоумевал Рингард. – Я получил преданную и благодарную поданную из благородных, чьи дети и даже внуки не забудут моей благодетели.

Вот всегда он так – во всем выгоду найдет!

Только распрощавшись с императором, я вспомнила, что так и не отдала ему меч. Да и о воротившейся магии говорить показалось неуместным. Может, потому он не стал меня просить присмотреть за псами – посчитал, что без чар своих я не справлюсь. И чем мне заниматься до его возращения?

* * *

Зря я переживала, что занятия себе не найду. Тем же вечером все императорские «невесты», окромя все еще спящей Виданы, были приглашены на празднование – Гэб и Вильгельмина объявили о своей помолвке. Юной леди больше не требовалось дозволение отца, ведь она теперь возглавляла род, потому и супруга могла выбирать на свое усмотрение. А вот спешка объяснялась тем, что, по словам самой Вильмы, она хотела ввести любимого в свой дом во вполне определенном статусе и с соответствующими правами.

Хлебнувшая лишнего Кирстен захихикала, мол, обычно у местной знати бывает наоборот: мужчина приводит избранницу в свое поместье. Но, коль женщинам приходится брать на себе роль защитниц, их мужьям незазорно примерить на себя роль второго плана. Жених, вопреки моим опасениям, не полез доказывать главенство мужского рода. Более того, Гэб гордо заявил, что ради такой жены как Вильма готов научиться стряпать и платья чинить, ежели она того потребует. Все присутствующие девушки растрогались до слез, одна лишь леди Нэствел не пришла в восторг от жертвенности будущего супруга.

– Не вздумай, – угрюмо предупредила она.

Под дружный хохот Гэб звонко поцеловал невесту и уволок на площадку для танцев, где их вскоре потеснили остальные пирующие. Никакого чопорного расхаживания под мерную мелодию – только задорные и, чего греха таить, хмельные пляски до самого рассвета. Едва горизонт заалел, гости веселой гурьбой сопроводили обручившихся во двор и усадили в карету, оправив в дальний путь к счастливой семейной жизни.

Следующий день пролетел незаметно: мы с Греттой отсыпались до самых сумерек и выбрались из покоев только к раннему ужину. В трапезной нас встретила страдающая над тарелкой Малика. Какое попрание норм этикета! Левый локоток девушки упирался в обеденный стол, а ладошка подпирала подбородок. Похоже, даже ей ничто человеческое не чуждо. Рыжуха заговорщицки мне подмигнула и водрузила перед брюнеткой кувшин с запасенным бодрящим настоем. Думается, в тот день моя соседка была возведена в ранг лучшей подруги всех страждущих принцесс.

Не успели мы приступить к ужину, как в трапезную примчалась Вайоми с радостной вестью:

– Вида пришла в себя! – воскликнула шоколадка. – Лекарь дает нам полчаса, чтобы с ней повидаться.

Голод и прочие невзгоды тотчас забылись, и мы поспешили в лекарскую. В помещении с большими окнами стоял густой аромат трав. Между двумя разделенными ширмой кроватями деловито сновал сухонький старичок, встретивший нас колким взглядом из-под кустистых седых бровей. На ближайшей ко входу кровати лежал барон с перевязанной головой: то ли спал, то ли все еще был без сознания. А вот за ширмой обнаружилась Видана – она бледно заулыбалась, едва заслышав, как мы вошли. Вайоми подтолкнула парочку подушек под спину подруги, чтобы та могла полусидеть-полулежать, а остальные наперебой рассказывали обо всем, что она упустила, будучи в беспамятстве. Ясновидица ловила каждое слово, задавала вопросы, дивилась и охала.

– Я впервые слушаю историю, а не вижу ее всю в чужих головах, – призналась она, – оказывается, это может быть так интересно!

Дар покинул Видану, но, в отличие от меня, ее это ни капельки не опечалило. Единственное, что тревожило девушку – сломанное силовым ударом ребро, но и оно, по словам лекаря, обещало скоро прийти в норму. Впервые Вида казалась жизнерадостной, любопытной и искренне смеялась шуткам, в чем мы рады были ее поддержать. Дважды из-за перегородки высовывалась седая и глуховатая на оба уха голова, дабы строго на нас шикнуть. Еще больше старичок возмутился, когда скрипнула дверь, и мимо него проскользнул еще один незваный гость.

– Вот вы все где! – обвиняющие проговорил Кэм.

От удивления первой отправилась шоколадка:

– Кэмерон, – негодующе прошептала она, – ты чего в открытую по замку бродишь? А если тебя поймают? Жить надоело?!

– Не-а, – мотнул головой мальчишка, – и вашей подруге, я думаю, тоже жить хочется, только ее спрашивать уже никто не станет. С самого утречка на плаху пойдет.

– Ты о ком? – враз севшим голосом спросила Гретта.

Малец одарил ее уничижительным взглядом – он еще с прошлой встречи был невысокого мнения о сообразительности рыжей бестии.

– О снежной леди, конечно, – рыкнул он, – или еще кто из ваших в заточении томится, а я и не в курсе?

Выходило, император отпустил зачинщика лорда доживать дни в родном доме на попечении дочери, а Джиле, что посулам его поверила, отвечать за двоих по всей строгости!

– Чего сникли? – спросила Малика. – Она ведь заслужила!

– Нет, не заслужила, – пискнула Вида, чьи глаза налились слезами, – я смолчала, и теперь Джилу казнят.

Ясновидица заслонила лицо ладонями и тихонечко заплакала. Гретта бесцеремонно дернула за подрагивающее от рыданий плечо и потребовала:

– Выкладывай давай!

Видана глубоко вздохнула, утерла пальцами слезы и тихонечко заговорила, стараясь ни с кем не встречаться взглядом.

– Нэствел ее обманул, – поведала она, – ледышка всерьез верила, что ищет среди нас предательниц и заговорщиц. Очень уж ей хотелось, чтобы в Империи ее старанья оценили и, наконец, приняли как остальных…

– Подожди-ка, – нахмурилась брюнетка, – так ты всегда знала о замыслах советника и нас не предупредила?!

– Нет-нет, я не видела… не хотела видеть, что он затевает, – отвечала мышка и добавила с печальной насмешкой: – Понадеялась, что меня он не тронет. А ледышку я пыталась предупредить об вранье лорда, но она всячески меня избегала, вот я и махнула рукой.

– Нельзя допустить казнь, – постановила я, – надо кому-то рассказать, что приговоренную оболгали.

– К Озме пойдем, – поддержала Гретта, – она тут единственная обладает достаточной властью, чтобы отменить приказ императора.

– Думаете, старуха нам поверит? – засомневалась Вайоми.

– Попробуем убедить ее отстрочить исполнение приговора, – предложила я, – а там Рингард вернется, узнает правду и сам все решит.

– О, не будьте такими наивными! – насмешливо взмолилась Малика. – Он уже без вас все решил. Императорское Величество не интересует, кто виноват, ему нужна показательная казнь. Нэствела убивать несподручно, поданные могут не простить. Опального лорда легче выбросить на обочину жизни, где он благородным глаза бы мозолил, мол, видите, что стает с предателями короны. А вот Джилу не жаль, она ведь никому здесь не пришлась по нраву. Зато как поучительно выйдет! Еще долго будут судачить, что у императора никто кары не избежит, независимо от Силы и положения.

– А я говорил, что она среди вас самая умная, – покивал словам брюнетки Кэмерон.

– Не может быть, чтобы Его Величество невинного человека умышленно на заклание отправил, – отказывалась я признать правоту принцессы.

– К сожалению, может, – заглянула мне в глаза Вида, – с бывшей императрицей Озма и Рингард поступили именно так.

Повисла тяжелая тишина. Слышно было лишь шарканье старческих ног за тонкой ширмой. Я медленно повернулась к бывшему наследнику престола. Знал ли он, что его мать была невиновна? Похоже, догадывался, но все равно Кэм побледнел и поджал губы, что начали предательски дрожать. Расчувствовавшаяся Вайоми шмыгнула носом и стиснула мальчишку в объятья, хоть тот и пробовал сопротивляться.

– Это дела давно минувшие, – заявила Гретта, – а сейчас мы должны думать, как выручить ледышку своими силами.

– Могу помочь советом, – Видана обвела рукой свою постель, с которой ей еще не полагалось подыматься.

– Я в деле, – заверила кудряшка, прекращая, наконец, душить Кэмерона.

Мне оставалось лишь мрачно кивнуть – я, само собой, в стороне не останусь. Затем мы обернулись к Малике.

– Даже не смотрите на меня, – хмыкнула принцесса, – я ЕЕ спасать не собираюсь!

Видимо, помнила Джиле все обиды – эти двое с момента знакомства не поладили. Потому брюнетка гордо выпрямила спину и направилась на выход, но, подумав, кинула через плечо:

– При этом я сделаю вид, что не слышала этого разговора.

Когда дверь за девушкой закрылась, Гретта изумленно поинтересовалась сразу у всех:

– Она правда думает, что делает огромное одолжение, просто не выдав наши замыслы стражникам?!

* * *

Время текло медленно, словно вздумало превратиться в медузу. Я изнывала в ожидании, а неведенье порождало догадки, одни страшнее других. А ну как ничего у них не выйдет, и тогда сутра состоятся четыре казни вместо одной? Отгоняя от себя страхи, я вновь и вновь прокручивала в голове наш оказавшийся теперь безрассудным план.

Гретта отвлекает Нисса, кой взял на себя труд приглядывать за Джилой. Посвящать приятеля в наши замыслы мы не решились: вряд ли он их одобрит и еще, чего доброго, попытается помешать. Вайоми устраивает грандиозный погром посреди замка, поднимает всю охрану и магически одаренную знать, утверждая, что по замку бродят непойманные шаманы. Кэмерон под видом слуги приносит конвоирам ледышки ужин, сдобренный сонным зельем, что Вида у лекаря стащила. После лжепаж крадет у спящей стражи ключи от дверей и выводит пленницу из замка. А я тем временем пробираюсь на кухню, где запасаю провизию на случай долгого путешествия, а затем жду беглянку на псарне? в единственном месте, куда никто не посмеет сунуться. И вот собаки успокоены, дорожный мешок (точнее, моя цветастая сумка) набит снедью, а никто не приходит…

Я уже потеряла счет минутам, когда в амбар проскользнул краснощекий с мороза Кэм и как всегда алебастрово-бледная Джила.

– Вас не видели? – заволновалась я.

– Нет, – отвечала девушка, – и следы уже снегом заметены.

– Много припасла? – мальчишка деловито полез в мою сумку.

– Тебе-то что? – ехидно поинтересовалась.

– А я с ней ухожу, – ткнул он пальцем в сторону Джилы, – один из стражников меня узнал – служил когда-то у отца. Так что теперь искать станут.