Текст книги "Император желает жениться (СИ)"
Автор книги: Ирина Раннерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Я повела плечами: откуда мне знать? Но мысль была так заманчива! Сбежать в столицу на учебу – да об этом же мечтает едва ли не каждый здешний подросток! Кроме, разве что, Николаса, ведь он мог уплыть куда душа пожелает, а зачем-то остался. Я тряхнула головой, отгоняя непрошенный мысли, и неуверенно уточнила:
– А что потом?
Кэр Иан немало удивился такому вопросу.
– Да что угодно, – заявил он и предложил: – Хоть ко мне на службу иди. Я в ваших краях без году неделю – дел невпроворот. И в мирах понадобятся доверенные маги – связные… Если захочешь, конечно.
Выходит, меня ждет жизнь, которую я и представить не могла. Обучение. Настоящая серьезная работа. Столица! И для того даже замуж ни за кого идти не надо. Вот как все оборачивается.
– Но по-тихому сбежать не рассчитывай, – предупредил маг, – я обещал местным чинушам дать знать, если ты «найдешься», так что градоначальник уже в курсе. И, полагаю, не только он.
С тем колдун исчез, будто и не было его вовсе. Зато в наступившей тишине я отчетливо расслышала, как скрипнули петли калитки. Вскочила, пустилась почти бегом по узкой тропинке среди запущенных садовых зарослей. Да я рада буду даже самому нелюбимому из названных родственников! Но у выхода на улицу не обнаружила никого. Показалось или ветер шалит?
– Не жарко? – услышала из-за спины.
Ник как и всегда говорил чуть насмешливо, но без тени издевки. Мне и впрямь сделалось душно, и дыхание сперло, но вовсе не от шелков и бархата, с которыми успела свыкнуться за последние недели.
Сердце-предатель подскочило радостно, затрепыхалось в груди, точно намерилось вырваться из тесного плена. К глазам подступили слезы, и они же напомнили о последней нашей встрече. Вмиг счастье сменилось обидой, а весь трепет и смущение как волной смыло. Я крутанулась на каблуках, поворачиваясь к давнишнему приятелю, и руки на груди сложила, дабы скрыть неровное дыхание.
– Не все ли тебе равно, гость незваный? – полюбопытствовала ехидно.
Николас оглядел меня придирчиво. Нет, не наряд мой богатый изучал, а будто проверить хотел, на месте ль руки-ноги. Я принялась недовольно сопеть. Ишь, заботливый! Главное, что голова цела, и ее-то я точно терять не собираюсь.
Не обратив внимания на мою воинственность, парень поднял взгляд и задумчиво произнес:
– Значит, усадьбу все еще домом считаешь. И то хорошо.
Это все, что он услышал в моей неприветливой отповеди! Засопела бы еще сильнее, да не хотелось тешить недруга сходством с сердитым ежом. Потому просто вздохнула и неожиданно быстро взяла себя в руки. Видать, общение с одной надменной коронованной особой не прошло даром.
– Чего тебе, Ник? – спросила устало.
Крутая смена моего настроения немало озадачила парня. В другой раз я обязательно посмеялась бы – впервые в жизни вижу самоуверенного красавца таким обескураженным. Но мне было не до смеха, потому с самым безучастным видом ждала, пока он найдется с ответом. Про себя отметила, что Николас словно осунулся за время нашего расставания: под глазами легли тени, между бровями появилась хмурая складка, а еще небрит и волосы взъерошены. Сердце кольнуло – вдруг беда у него какая приключилась?
– Да меня отец к тебе отправил, – начал Ник, отводя взгляд.
Ложь! Он никогда врать не умел, по крайней мере, мне. Пробудившееся было сочувствие истаяло, а я продолжила внимать с равнодушным любопытством.
– Удостовериться просил, не обманул ли маг, – продолжил сбивчиво сочинять бывший приятель, – ведь раз ты и вправду вернулась, городские власти теперь обязаны уведомить… У тебя ведь родственники объявились, представляешь? Точнее, пока только один дядюшка.
А вот это уже не вранье. Лихорадочно соображая, чем мне может грозить обнаруженное родство, я оторопело вытаращилась на Николаса. Он истолковал это по-своему.
– Знаешь, – заговорил проникновенно, – если бы ты способности свои не скрывала все эти годы, давно могли бы семью твою найти.
Значит, родню обычной девчушки никто искать и не думал, а раз магичка кровей непростых, так вон как споро расстарались! Хоть, вероятно, нерасторопность островных властей меня от куда более печальной участи уберегла. Вмиг вспомнился рассказ Виданы, и я похолодела от страха.
– Послушай, – кинулась к парню да в отчаянье за руки схватила, – нельзя, чтобы этот дядюшка прознал о моем возвращении! Ничем хорошим для меня наша встреча не обернется.
Ник удивился, но сразу мне поверил – я по взгляду поняла. Затем он уставился на мои ладони, что поверх его собственных легли. Отдернуть не позволил – перехватил и сжал крепко.
– Я остановлю послание, если еще не поздно, и заставлю всех молчать о тебе, – пообещал он твердо.
С тем он отпустил мои руки и быстро ушел, не прощаясь. Я глядела ему вслед, и беспокойства отступали. Если уж Ник слово дал, то сделает все возможное и даже более, дабы выполнить взятое обязательство, как бы при том он ко мне не относился. Вместе с этой мыслью в моей голове поселилась неприятная, но очень назойливая догадка. А ну как, услыхав о моем высоком происхождении, Николас мнение обо мне переменил и потому быстрее всех примчался – отношения налаживать?
К тому времени, как Агафья воротилась с рынка, я успела сменить одежду. В тонком льняном платье показалась себе едва ли не нагой, зато дышалось легче, и не шла – порхала. Это мне и пригодилось, когда пришлось уворачиваться от кухонного полотенца, что прицельно метило в мое самое мягкое место. Уже много лет опекунша не смела на меня руку поднять, а тут как разошлась. А еще крику было! Услышать довелось, что неблагодарная я и пустоголовая, и вообще совести у меня нет. Собралась обидеться и отповедь дать в манере Гретты, но старушка моя вдруг схватилась за сердце и осела на лавку. Пришлось отпаивать успокоительным настоем, которого во флаконе заметно убыло в мое отсутствие.
Уложив Агафью в постель, я еще долго гладила седые волосы, прощения просила и утешала, дожидаясь, пока женщина уснет. Понаблюдала, как во сне разглаживаются морщинки на смуглом лице, и невольно заулыбалась. Все-таки любит меня кормилица! Пусть по-своему, но любит. А я как есть бессовестная! Столько боли и тревог принесла ей своим побегом. Ничего – исправлюсь.
Предоставленная сама себе я отправилась туда, куда стремилось все мое естество. К морю! К моему морю! Заждалось, должно быть, истосковалось. Гонимая предвкушением, я мчалась вниз к побережью, не помня себя. Остановилась только у кромки воды. Присела, привычно пригладила ладошкой подбежавшую волну и… ничего. Море было теплым, ласковым и безмолвным. Не веря чувствам, я зашла глубже в воду, окунула в нее обе руки, зажмурилась, позвала, но ответа не последовало.
Да что же это? Магия-то вот она, при мне: капельки послушно задерживаются на кончиках пальцев и растекаются ручейками по коже. А море не отзывается. Неужто и оно – мой самый верный друг – так на меня разобиделось, что теперь и знаться не желает? Я взывала, уговаривала, посулами манила, но все напрасно.
Наконец, устала говорить сама с собой, словно и впрямь полоумная, и сдалась. Вышла из воды и побрела вдоль берега, зло раскидывая ногами камушки и с трудом сдерживая горькие слезы. Изредка на моем пути встречались островитяне. Знакомые все лица, даже если не знались лично. Некоторые намеревались было заговорить, но мой мрачный взгляд и взлохмаченный вид их тотчас отваживали.
Очнулась от своих безрадостный дум только когда под ногами заметила неровные каменные плиты, что укрепляли берег и вели к пристани. Северная верфь. Место унылое, под стать моим мыслям. Некогда здесь шумела жизнь: строились и чинились рыболовецкие судна, звенела рядом кузня, перекрикивались рабочие… А сейчас рокот прибоя разбавляют только злые голоса чаек и противный скрип, с которым тяжелый клюк покачивается на ржавой лебедке.
Тем более неуместно на этом фоне смотрелась белобокая двухпарусная яхта, притаившаясь в искусственном затоне. Если кто-то желал ее спрятать от чужих очей, то удачнее места и не придумаешь. Гонимая проснувшимся любопытством, я стала пробираться ближе к морской красавице – только гляну одним глазком. Уже издали было понятно, что яхточка совсем небольшая – всего дюжину шагов в длину и с четверть от того в ширину. Устойчивая. На такой не только у берега красоваться можно, но и уплыть на соседний остров или даже в саму столицу. Вот бы прыгнуть на борт и умчаться к горизонту ото всех своих горестных дум!
А что? Справляться с управлением и навигацией я худо-бедно умею. Николас прошлым летом учил. Помниться, говорил тогда, что у меня настоящий талант. Ага, талант к водной магии: где сама бы парусник перевернула, море поддерживало, выравнивало и куда надо несло. Жульничала я, в общем, тешась как ребенок восторженной похвале возлюбленного.
– Здравствуй! – нежно приветствовала я одинокую яхточку, поравнявшись с ее острым носом. – И как же тебя зовут?
Взгляд пробежался по свежевыкрашенному боку и уперся в старательно выписанную вязь. Перечитать пришлось дважды, убеждаясь, что я не обманулась. Оба раза надпись гордо гласила: «Барбара».
Однажды иноземец со случайно заплывшего к нам судна и меня Барбарой назвал, мол, в его стране эдак принято мое имя читать. Вот и как не поверить в судьбу после встречи с такой потрясающей тезкой? Может, нам и вправду суждено уплыть вместе в дальние дали: две Варьки под белоснежными парусами…
Предаваясь сладостным, но глупым мечтам, я не сразу обратила внимание на натужный скрежет старых и уже местами прогнивших ворот. Кто-то зашел на верфь с, так сказать, парадного входа. Будто застигнутая на месте преступления, я затравлено оглянулась, но если и можно было где спрятаться, то бежать далековато. Пришлось остаться на месте и напомнить себе, что доки давно заброшены, а потому находиться в них пришедший не имеет никаких прав. Равно как и я. Придумать убедительную причину моего здесь пребывания не успела. Вместо того чтобы обогнуть полуразваленное строение, Николас просто перемахнул через остатки стены.
Встретившись с моим озадаченным взглядом, парень ничуть не удивился и сразу заговорил, направляясь ко мне:
– Я, конечно, знал, что у девушек принято опаздывать на свидания, – заявил он, перекрикивая голоса чаек, – но чтобы на недели – это явный перебор! Будь я более терпеливый, ты обнаружила бы здесь иссохшую мумию.
Ах, да! Ник ведь звал меня сюда перед самым моим побегом. Но ни о каком свидании и речи не шло, просто показать мне что-то обещал. Теперь не сложно догадаться, что именно. Я окинула многозначительным взглядом полюбившуюся уже яхту и спросила подошедшего парня:
– Твоя?
– Больше нет, – разочаровал меня он и, указав на надпись, добавил: – Теперь она твоя.
– Как?! – поразилась я. – Почему ты решил отдать ее мне?
На лице, таком родном и с детства знакомом, промелькнуло нечто, чего я раньше не замечала и разгадать не смогла.
– Хотел, чтобы ты была свободна, – ответил Ник серьезно, а после пробурчал, переводя взгляд на паруса: – Кто же мог подумать, что у тебя найдется другой способ сбежать с острова?
Если он намеревался меня устыдить, то напрасно. В моем сердце в тот момент могли уместиться только два противоречивых чувства: радости от полученного подарка и горести от того, что придется отказаться.
– Я не могу ее принять, – покачала головой, стараясь не вздыхать слишком тяжко.
Николас глянул на меня искоса, и уголок его губ едва заметно дернулся вверх. Но перечить не стал. Он давно уяснил, что бесполезно со мной спорить, если уж я решила показать гордость.
– Так хоть прокатимся, – утверждал, а не спрашивал.
– Это еще зачем? – недоверчиво справилась я.
Ой не люблю такую его извиняющуюся улыбочку, словно провинился в чем и сейчас примется все исправлять. Я скрестила руки на груди и принялась сверлить друга хмурым взглядом. Вспомнилось, что мы вообще-то в ссоре, и я жутко оскорблена.
– Я же тебя повсюду искал! – начал парень, снова поворачиваясь ко мне. – Благо рыбаки видели, куда направилась.
Еще и будто упрекал, но меня подобными уловками не проймешь.
– И зачем я тебе понадобилась? – осведомилась угрюмо.
– Предупредить хотел, – Ник сменил тон, и я приготовилась услышать дурную весть. – я не успел остановить послание. Твой родственник вручил отцу хитрый магический маячок, который моментально сообщает ранее обговоренную весть.
Я даже ощутить смогла, как от щек вмиг отхлынула кровь. А Николас, видя мой испуг, торопливо продолжил:
– Но волноваться не о чем, – принялся заверять он, – все городское управление будет в один голос утверждать, что произошла досадная ошибка. Агафью я предупредил – она и словом о тебе не обмолвится, как и все, кто тебя видел или знал о возвращении.
Ник говорил уверенно, ведь островитяне своих не сдают. А я для них, как ни крути, куда более своя, чем мой новоявленный родственничек.
– Твой дядя пришвартовал свой бриг в одном из ближайших крупных портов, – рассказывал парень, – быстроходному судну понадобится всего несколько часов, чтобы сюда добраться. Уж не скажу, насколько сильно ему не терпится с тобой повидаться, но, раз хочешь избежать встречи, лучше бы тебе уже сегодня скрыться.
– Куда ж мне деваться? – растерялась я.
– Тут-то мы и пригодимся, – самодовольно отвечал Николас, явно имея в виду себя и его-мою яхту.
Я его воодушевления не разделяла и лишь вопросительно подняла бровь, точно подражая своему несостоявшемуся жениху. Пришлось приятелю объясняться:
– Можем погостить денек-другой у соседей, – он махнул рукой куда-то в сторону островка с небольшой рыбацкой деревушкой, – у меня там товарищи имеются…
Мы оба взглянули на морскую гладь, туда, где должен вдали виднеться небольшой кусочек суши. Но увидели нечто совсем другое. Над морем сгущались тучи, темно-синие, грозовые и совсем неподходящие для этой поры года. Предчувствуя неладное, разом смолкли чайки, и ветер стих, перестав раскачивать старый трос. Ненастье надвигалось с неестественной скоростью и уже заслонило собой вечернее солнце. Вдруг настали сумерки и ощутимо похолодало.
– Похоже, наше путешествие откладывается, – пробормотал Николас.
Оказалось приятно услышать его голос в гнетущей тишине, и я приободрилась. Возможно, нас ждет небывалая буря, но это значит, что дядюшка ко мне не доберется. Я даже толком не успела додумать эту мысль, когда ту часть горизонта, что виднелась из бухты, от нас заслонили сразу два сотканных из черной воды корабля. Они казались, да и были невозможными, тем не менее, вполне по-настоящему на всех своих водных парусах при полном безветрии неслись к берегу. Я всем своим нутром ощутила злобу воды и отчетливо поняла, что весь остров окружен такими же порождениями магии разъяренного колдуна. Ища защиты, подступила к Нику, и он приобнял меня за плечи, притягивая к себе, но не смог оторвать завороженный взор от надвигающейся угрозы.
– Ты все отлично придумал, – почему-то мне надо было сказать ему об этом, – вот только дядя и не собирался меня искать. Он просто смоет подчистую весь город со мной и всеми, кому обо мне хоть что-то известно.
Любимый друг посмотрел на меня внимательно, словно проверял, не вздумала ли я шутить. Да кто ж подобное понапрасну говорит?
– Тебе есть, что ему противопоставить? – спросил он деловито.
Ник выглядел спокойным, собранным и не был намерен паниковать. Похоже, разрыдаться на его груди от страха и безнадеги не выйдет – еще получу хорошую взбучку напоследок. Он ведь никогда не признавал за мной права на слабость и беспомощность.
– Нет, море перестало откликаться на мой призыв, – отвечала я, стараясь скрыть истеричные ноты в голосе.
– Ясно, – кивнул парень, оглядываясь на яхту, а затем заговорил снова: – Вот что, Варька, несись со всех ног в город и уводи всех, кого успеешь, в старый монастырь на горе. Он весь из каменных глыб – и не такую непогоду выдерживал. А я попытаюсь пробраться к бригу и отвлечь колдуна. Надеюсь, удастся выиграть для вас побольше времени.
С тем он чуть крепче сжал меня в объятьях, но тотчас отпустил, кинувшись развязывать узлы на канате, что держал судно у причала.
– Ветра нет совсем! – воскликнула я. – Как же ты в море выйдешь?
Тут Николас позволил себе улыбнуться и кичливо проговорил, кивая на парусник:
– Она с секретом, и без ветра может обойтись.
Опять его придумки! Сколько помню, Ник был одержим совершенствованием суден и, надо признать, добился в том немалых успехов.
– А ты? – я все еще не могла заставить себя сдвинуться с места.
– Меня не ждите, – парень мотнул головой, откидывая черную прядь со лба, и прикрикнул: – Беги!
Как же! Отравить его на верную смерть, а самой сбежать, – не бывать тому! В голове проносились лихорадочные мысли, выдавая одну безумную придумку за другой. Неужто я совсем ни на что не годная магичка: силы есть, а знаний – пшик? Хоть кое-что я все-таки знала…
– Я поплыву! – заявила смело и поскорей взобралась на борт, пока Ник не успел меня остановить. – А ты город спасай!
Тот только хмыкнул:
– И далеко ты уплывешь, если море тебя больше не слушает? – насмешливо напомнил парень, тоже запрыгивая на яхту.
Ой, кажется, он разгадал, как мне удавалось так «талантливо» управляться с парусниками. Выходило, без его помощи мне никак не справиться.
– Что ты задумала? – спросил Николас, уверенно дергая один за другим рычаги у бортов.
Под палубой что-то затарахтело – и «Барбара» сама собой пришла в движение! Не успела я поразиться этому, а судно выйти из затона, как нас откинуло назад высокой волной. Первые чудища из черной воды достигли берегов. Они не смогли причинить серьезный урон, но на их месте из морских глубин восставала новая призрачная армада. Ник выругался в полголоса, но, перезапустив механизмы, смог прибавить ходу нашей яхте.
– Ты должен высадить меня на один из этих кораблей, – сообщила я, указывая на жуткие порождения чужой магии.
– С ума сошла?! – Ник от изумления даже штурвал из рук выпустил, но, опомнившись, схватился за него вновь. – Как ты вообще себе это представляешь?
Пришлось объясняться:
– Связь с морем я утратила – это верно, но управлять водой, что уже обрела подобие формы, все еще способна, – мне самой отчаянно хотелось верить в собственные слова, – надеюсь, удастся развернуть хоть один корабль и атаковать милого родственничка.
– Ты с ним не справишься, – уверенно проговорил Николас.
– Мне и не надо, – признала я, – будет достаточно, если он кинется уничтожать плоды собственных чар. Стихия не прощает тех, кто пытается ею управлять, а потом еще и пренебрегает собственноручно созданным колдовством.
По крайней мере, о чем-то подобном говорил Рин, разъясняя, почему сам не взялся уничтожить заколдованную им же брошь. Оставалось надеяться, что правила чародейства для всех миров одинаковы. Скорее всего, так и есть, ведь не исчезла же моя водная магия в Огненной империи.
– Высадишь меня, возвращайся на сушу и уводи горожан, – приказала я, – мы не можем быть уверенными, что мой план сработает.
Ник ничего не ответил, даже не смотрел на меня, но и спорить не стал, к моему огромному облегчению. Я вглядывалась в его сосредоточенное лицо, а сердце рвалось на куски. Вдруг отчетливо поняла: если не признаюсь ему сейчас, другой возможности уже не представится.
– Ник, я должна тебе сказать… – начала нерешительно, пытаясь найти правильные слова.
– Постой, не надо, – перебил меня возлюбленный, снова глядя прямо в глаза, – ты не погибнешь сегодня, Варвара, потому давай обойдемся без прощальных речей, хорошо?
Я обиженно поджала губы. Вот умру сегодня (а в таком исходе не оставалось сомнений), он же будет себе локти кусать, что не выслушал мои последние слова! Пока я развлекалась, воображая Ника, страдающего над моим бездыханным телом, яхта вышла из бухты. Пред нами предстала устрашающая картина: отовсюду, куда только достигал взгляд, к берегу тянулись чернющие силуэты кораблей. Мне захотелось оказаться как можно дальше от них, к примеру, на горе в каменном строении, что там веками стояло и еще не меньше простоит. А Николас оглядел море оценивающе так, и задумчиво произнес:
– Надо же, как ты дядюшке допекла, – изрек он, показалось, даже с усмешкой, – что вы с ним не поделили?
– Наследство моей матери, наверное, – вздохнула я, – во всяком случае, так моя подруга ясновидица считает.
– Вот оно что, – протянул приятель, – а так ли уж нужно тебе приданное, от которого люди теряют рассудок?
Не смотря на весь творящийся вокруг ужас, мне захотелось от души посмеяться. Можно подумать, я на что-то претендовала и родственников обобрать пыталась! Николас добился своего – мои коленки перестали трястись от страха. Предполагать, что нам противостоит обезумивший скряга, а не хитрый расчетливый злодей, было легче – это повышало шансы на успех моей задумки.
Больше мы не говорили. Ник направил яхту навстречу одному из кораблеподобных монстров, обогнул его, разворачиваясь, и проплыл некоторое время рядом, приноравливаясь к ходу. Когда капитан нашего маленького судна сделал все, от него зависящее, пришла моя очередь проявлять свои способности.
– На абордаж! – хохотнул Ник, подбадривая меня.
Я лишь криво усмехнулась в ответ. Вот как он может продолжать шутить? Даже злило, что ему не страшно так, как мне. Досада придала сил. Я призвала черную воду, и та откликнулась, соорудив для меня некое подобие трапа. По нему и взошла, покачиваясь, на хлюпающую под ногами «палубу». Вероятно, можно было найти более изящный способ на нее взобраться, но уже одно то, что я держалась на поверхности, а не ушла под воду, должно было произвести впечатление. Украдкой оглянулась на Ника. Его пальцы, вцепившиеся в штурвал, побелели: вот-вот и дерево разлетится на щепки от таких усилий. Сам парень этого, казалось, не замечал. Он напряженно следил за мной (куда только девалась вся напускная веселость?) и, убедившись, что я не собираюсь тонуть, крикнул:
– Я буду рядом!
С тем Николас крутанул рулевое колесо, закладывая крен на левый борт. Значит, возвращаться в город он не собирается. Еще и отплыл подальше, не оставив мне возможности высказать свое возмущение. Вот выживу ему на зло, тогда он у меня все выслушает. Чтобы не смел больше от моих сердечных признаний отмахиваться! И вообще, снова с морем подружусь, и Нику придется плавать только туда, куда я позволю! Осталось только выжить.
Пришла пора выполнять задуманное, хоть я все еще плохо представляла, что должна делать. К моему удивлению, главную подсказку мне дала магия. Сила, вынудившая воду обрести форму и цель, оказалась почти родной и, что немаловажно, податливой. Я словно наяву видела нити, связывающее порождения колдовства с их создателем. Они же указывали мне путь.
По моему велению захваченное чаровское судно послушно сменило направление, неся меня к незнакомому врагу. Пришло понимание, для чего он выбрал именно такое воплощение своей магии: управлять «кораблем» куда легче, чем обуздать волну. Судно легко двигалось, не сбиваясь с курса, а образ запросто умещался в воображении – детали внешнего вида будто бы сами собой приходили в голову. Воодушевленная этим открытием, я решилась подчинить себе еще одно дядюшкино детище. «Иди передо мной, защищай!» Получилось. Даже на расстоянии мои приказы выполнялись, как само собой разумеющееся. Хоть какой-то прок от родства с обезумевшим колдуном. Как насчет третьего трофея? Чувствуя себя пиратом, я ухватилась за магические путы еще одного водного монстра – и он пошел за мной.
Ликовать пришлось не долго. Я утратила бдительность, и мой собственный корабль ощутимо просел. Он едва не расплылся, стремясь стать тем, чем ему и положено быть – частичкой моря. И только переполошившаяся магичка на борту помешала этому чаянью сбыться. Кое-как я слепила почти истекшийся образ обратно. Вышло не так искусно и правдоподобно, как у дядюшки, зато мое творение, утратив в массе, приобрело в скорости и маневренности. Но с пиратством пришлось завязать. Я и так получила больше, чем могла рассчитывать.
Бриг со спущенными парусами был заметен издалека. На фоне устрашающих водных монстров он казался тонким, изящным и неопасным, и это, конечно же, обманчивое впечатление. Подходить к нему слишком близко я не решилась: не хватало еще, чтобы меня достали из залповых орудий. Я рассчитывала, что дядюшка и так уже знает обо мне – не мог же он не почувствовать вмешательства в свои чары. А коли и не заметил этого, то я дам о себе знать. Проверю, как скоро родственничек выйдет из себя, если всячески мешать его замыслам.
Мои подчиненные таранили один за другим своих грузно идущих к берегу братьев. Враги терпели разгромное поражение: не менее полудюжины кораблей разлетелись брызгами и обратились в волны. Я все ждала, когда получу ответный удар, но его не последовало. Словно в насмешку на месте поверженных чаровских монстров восставали два новых. Да он просто издевается надо мной! Должно быть, колдун уверен, что я уже проиграла и никуда не денусь. Посмотрим!
Сменив тактику, я попыталась уйти прочь от острова, заслонившись захваченными кораблями, точно щитом. Пусть маг думает, что я решила сбежать. Очень скоро пришлось распрощаться с одним из своих защитников. Другого я держала изо всех сил, восполняя его повреждения и атакуя недругов. Но и он был уничтожен. Меня пытались окружить, преграждали путь и даже пускались в погоню, но я каждый раз оказывалась хитрей. Мне удалось наловчиться на ходу расплетать чужие чары и проскакивать быстрее, чем дядя успевал их восстанавливать. Его действия ставали все более топорными, а формы, в которые облекалась магия, все менее сложными и узнаваемыми. Похоже, он не на шутку разозлился. А это как раз то, чего я добивалась!
Бриг остался далеко позади, а острова уже и видно не было в полумраке. Я почти вырвалась из окружения, пришлось даже сбавить ход. Все-таки настоящий побег не входил в мои планы. Но мне вдруг перестали чинить преграды, мол, хочешь – уходи. Неужто дядюшка проявил милосердие? Я растеряно огляделась, не понимая, как теперь быть. Отголосок незамутненной ярости настиг меня прежде, чем я увидела гребень волны. Она сносила все на своем пути. Такая размозжит меня и развеет все мои чары. Дожидаться этого я не стала: просто отпустила магию и тотчас ушла с головой под воду.
Плавала я плохенько. Никогда не доводилось всерьез учиться. Море само меня держало, а ежели хотелось нырнуть – просто велела, и вода несла меня ко дну, а затем назад. Сейчас же меня крутило и кувыркало среди неисчислимого количества воздушных пузырьков. Всего несколько мгновений – и я перестала понимать, в какой стороне находиться небо. Даже отзовись сейчас вода, я не смогла бы указать путь к морской поверхности и такому необходимому мне воздуху. Сосредоточилась на единственной мысли: не пытаться вдохнуть, даже если тело настойчиво этого требует. Как-то слишком быстро сознание стало ускользать. Меня больше не швыряло, словно куклу в водовороте. Я просто медленно шла ко дну, не в силах даже дернуться. Оказалось, что вода бывает вязкой и тяжелой. Я в последний раз распахнула глаза, которые нещадно пекло, и смогла рассмотреть, как вдали одна за другой гаснут колдовские нити. Магия дяди разрушена. С этой радостной мыслью я блаженно улыбнулась, зажмурилась и позволила морю забрать мое тело. Но, видать, у него были свои планы на мой счет.
Когда чужие пальцы больно стиснули мои плечи и за них же потянули меня куда-то, удивляться уже не было сил. Крепкая рука легка поперек моего живота, а мир вокруг снова забурлил. Несколько мощных толчков вверх – и на меня обрушились звуки. Первым, что я услышала, стал собственный жадный хриплый вздох. С ним почувствовала, как клокочет жидкость в груди. Попыталась откашляться, но лишь наглоталась противной соленой воды.
Всего несколько мгновений назад я смиренно принимала свою погибель, а вот теперь совсем перехотелось умирать. Все, что было мне нужно, – это дышать, но чья-то ладонь тянула мой подбородок кверху, не позволяя широко открыть рот. Я пыталась извернуться и выбраться из тисков, но мой мучитель был неумолим. Из-за моих барахтаний нас снова накрыло волной, а когда удалось вынырнуть, над моим ухом пронесся крик:
– Не вырывайся! – грозно приказал Ник. – Иначе применю силу.
Не скажу, что паника отступила, но соображать я стала куда лучше. Он прав: если тонущий человек с перепугу слишком уж буйствует и грозит потопить не только себя, его легче… Ну придушить там или приложить чем тяжелым по голове. С шишкой на лбу, зато живой – не такой уж плохой исход. Не дожидаясь, пока Николас примерит эту рыбацкую науку на меня, я обмякла в его руках и перестала препятствовать своему спасению. Парень облегченно булькнул благодарность и принялся грести куда-то. Вскоре я почувствовала, что он устал, а продолжает двигаться лишь благодаря упрямству. Помочь бы, да нечем, разве что ногами подрыгать. И на чары рассчитывать не приходится. Какая магия, когда я из последних сил держусь где-то между явью и беспамятством?
Тут-то нас и подхватило вновь ожившее море. Отозвалось, родненькое! Но толком порадоваться я не успела – впору было пугаться. Нас с Ником, который и не думал меня отпускать, гребнем волны буквально вышвырнуло обратно на палубу яхты. Вода отхлынула. Где-то подо мной послышался сдавленный стон: видать, неожиданная встреча с досками не прошла для моего спасителя безболезненно. Я же всматривалась в проясняющееся небо, и жизнь снова наполняла меня. Мы победили! Мы выжили!
Неловко перекрутилась, явно оставив Николасу несколько ссадин от острых локотков. Затем обхватила ладонями любимое лицо, смахивая капли, и с неистовой жаждой впилась поцелуем в соленые губы. Рассудила, что раз некоторый опыт жарких лобызаний у меня уже имелся, то я точно знаю, что делаю. Да что я там знала! Стоило Нику отозваться на мой порыв, тотчас все – и яхта, и море, и небо – будто исчезло, оставив нас наедине. Его ладонь обхватила мой затылок, не оставляя даже шанса увернуться от упоительных ласк. С легким смущением поняла, что мое насквозь промокшее платье – не преграда для пальцев, что нежно поглаживаю спину. А еще ткань не препятствует жару, что исходит от обнаженной кожи. Отрешенно подумала, что Ник, должно быть, избавился от рубахи, прежде чем прыгнул за мной в воду. Подобные бессвязные мысли загорались и тут же меркли. Я была слишком занята, зачем-то пытаясь запомнить каждое прикосновение и собственный отклик.
Мое сердце позабыло правильный ритм и пустилось в шальной пляс, разгоняя ощущение счастья по телу. Я вся, от кончиков ушей до пяток, наполнялась любовью. Как-то сразу без слов поверилось, что Ник меня любит. Нельзя же целовать так трепетно, если не любишь. Так зачем тогда прерывать такой восхитительный сладко-соленый поцелуй? Николас решил, что так надо. Он отстранился и сел, все еще прижимая меня к себе. Не желая отпускать – замерзну еще – я крепко обхватила его руками. Зря. Парень дернулся и зашипел от боли. Испугано отдернула руки и, перегнувшись через его плечо, взглянула на спину. На ней имелось несколько глубоких неровных царапин.
