Текст книги "Император желает жениться (СИ)"
Автор книги: Ирина Раннерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Глава 5
На ужин нас усадили за один длинный стол. Блюд было немного и все – мясные, жирные. Мне есть не хотелось, да и не особо удобно орудовать приборами, когда с ног до головы укутана в чужой плащ. Впрочем, к мясу я все равно равнодушна – островитяне все больше питаются рыбой и овощами, а на столе, кроме хлеба, ничего подходящего не наблюдалось. Остальные девушки, кажется, были вполне довольны угощеньем, но между собой общались мало, стараясь ускорить трапезу под поторапливающие окрики Озмы.
Не успели мы встать из-за стола, как нас окружили юркие прислужницы. Под чутким руководством немолодого уже сухонького мужчины-портного, они старательно сняли мерки с каждой девушки. Суета эта объяснялась тем, что невест полагается облачить в более приличествующие Огненной Империи наряды.
Затем пришло время расселения. Когда большинство девиц получили каждая свои покои, в коридоре остались только я и рыжая Гретта. Мелкий мальчишка лет двенадцати, величаво представившийся пажом, проводил нас, кажется, в противоположное крыло замка. В предоставленной комнате, хоть довольно просторной и хорошо обставленной, имелись сразу две кровати. Похоже, нам полагалось жить вдвоем в одних покоях.
Подумав, решила, что я не против. Гретта мне нравилась – она такая, какой я никогда не осмеливалась быть. Рыжая с легкостью нарушала малозначительные правила, но при этом не переходила некую невидимую грань, за которой ее выходки начали бы всерьез мешать окружающим.
– Кажись, Озма решила так наказать нас за бунтарство, – высказалась моя новоиспеченная соседка, когда паж откланялся.
– За что?
– Ну как же? – она подивилась моей непонятливости. – Я не стала раскорячиваться для ее бесценного величества, а ты так вообще устроила перед ним сеанс раздевания.
– Но ведь не нарочно! – воскликнула я.
– А ты поди докажи этой грымзе, – хохотнула рыжуха.
Конечно, ничего доказывать я не собиралась. К тому же, меня все устраивает. Гретта единственная из девушек, кто за ужином не измеряла недовольным взглядом мою фигуру, а точнее – плащ, в который меня облачил император.
– Думаю, – продолжила рассуждать соседка, – это даже к лучшему, что тебя подальше ото всех отселили. Целее будешь.
Поймав мой изумленный взгляд, она пояснила:
– Сама суди: ты-то женишку явно приглянулась, да и без того – самая видная из нас, так что стремиться напакостить тебе будут почти все. Просто так, из ревности.
– А ты, значит, не ревнуешь? – насторожено уточнила я.
– Не-а, – самодовольно отвечала Гретта, – император не в моем вкусе. Я, знаешь ли, предпочитаю мужчин вольных, а у этого сплошные титулы да обязательства…
– Тогда зачем ты здесь?
Рыжая отчего-то смутилась. Впервые за вечер, между прочим.
– Так надо, – буркнула она. – Пора спать. Спорим, завтра старуха подымет нас ни свет ни заря?
Спорить я не стала. Гретта первой заняла соседствующую с нашей банную комнату. Я в ожидании своей очереди присела на отведенную мне кровать, где уже лежала моя сумка. Порывшись в ней, не обнаружила ничего, во что бы завтра могла переодеться. Придется чинить свое платье. Внимательно рассмотрела завязки на корсаже, что так подвели меня сегодня. И каково же было мое изумление, когда обнаружилось, что они перепалены аккурат посередине!
Так… Огнем здесь владеет сам император (сдалось ему мое платье), темнокожая Вайоми, которая даже не смотрела в мою сторону, и на удивление приветливая Гретта. Я задумчиво уставилась на двери банной. Очень не хотелось ни в чем подозревать новую соседку, но своим открытием насчет завязок все же делиться с ней не стала.
Когда мы, наконец, улеглись в свои постели и пожелали друг другу спокойной ночи, рыжая небрежным щелчком пальцев погасила разом все свечи в комнате.
* * *
Пробуждение, как и предвидела Гретта, оказалось ранним. Виновным в этом был назначен вчерашний паж, присланный в нашу комнату с каким-то известием. Послушав, как соседка отчитывает мальца, не особо выбирая выражения, я снова окунулась в полудрему. А в ней меня встретили насмешливые черные глаза императора – такие глубокие, что я тут же принялась в них тонуть. И было это потопление настолько сладостным и волнительным, что сердце досадливо сжалось, когда все прекратилось. Незваной спасительницей оказалась рыжая бестия, бесцеремонно стащившая меня с кровати на ворсистый ковер.
– Подъем, засоня! – нестерпимо бодро голосила она. – Сюда сейчас сбегутся горничные, решившие, что без них нам никак не одеться. У нас пять минут, чтобы умыться!
В принесенные служанками одежды мы и впрямь не смогли бы облачиться без посторонней помощи. И когда только успели все это сшить? Мне представлялось, что над нарядами всю ночь трудилась армия швеек, которые теперь люто ненавидят прибывших невест.
Ужасающее количество ткани, послойно на меня взгроможденное, угрожало пригвоздить к полу одним своим весом. Я не представляла, как смогу двигаться в таком наряде, если даже дышать удавалось с трудом. И это при том, что, по заверениям горничных, мой от природы тонкий стан позволил не слишком затягивать корсет. Единственное, что вправду радовало – это цвет, схожий с моим собственным испорченным платьем, но несравнимо ярче. Благородный циан, коему позавидовала бы любая островитянка.
– Стоит заделаться здесь владычицей хотя бы для того, чтобы отменить все эти орудия изощренных пыток для женщин, – недовольно пробурчала Гретта.
Соседке, в отличие от меня, удалось отбиться от половины нижних юбок и заставить запуганных ею же служанок убрать корсет подальше с глаз. Я в очередной раз пожалела, что не обладаю и толикой такой смелости, чтобы постоять за себя.
Когда пришло время причесок, горничные почему-то разом накинулись на рыжуху, оставив меня без внимания. Не то, чтобы я была в обиде, но все же спросила, отчего так?
– Велено оставить Ваши волосы распущенными, – пояснила одна из девушек, отводя глаза.
– А то в следующий раз вообще нечем будет срамоту прикрыть, – растолковала чей-то приказ, очевидно, не самая смышленая из служанок, за что заслужила множество гневных взглядов.
Гретта, которую дергали во все стороны за багряные космы, подавилась смехом, а я почувствовала, что горячая кровь прилила даже к ушам. Ходить простоволосой не хотелось – это неудобно и, как мне казалось, некрасиво. Но и ослушаться приказа Озмы – ведь только она могла так обеспокоиться моей «срамотой» – было боязно.
Похоже, присланные нам на помощь девушки пожалели попавшую в немилость невесту. Они о чем-то пошептались, и самая старшая, усадив меня на пуф, стала колдовать над моими волосами. В итоге пряди от лица были убраны назад, а остальные завитушками рассыпаны по спине. Получилось, что и прическа есть, и старухе придраться не к чему.
Оказалось, что все время наших сборов мальчишка-паж мялся в коридоре у дверей. Как только вереница горничных потянулась на выход, он проскользнул в комнату. Опасливо поглядывая на мою соседку, малец сунул мне в руку свернутый листок и улепетнул вслед за девушками.
Крайне удивленная, я развернула сложенный в несколько раз кусок бумаги. Странное дело, буквы по-отдельности были мне не знакомы, а вот слова прочесть и понять я могла. Гласили они следующее:
«Надеюсь, Вы довольны новым нарядом, цвет которого, вне всяких сомнений, придется Вам к лицу. Теперь, полагаю, Вы можете вернуть мне мой любимый плащ, что я скрепя сердце Вам одолжил. После ужина паж сопроводит Вас. Р.»
Кто автор аккуратных строчек, не трудно было догадаться. Беззастенчиво заглядывающая через мое плечо Гретта одобрительно хмыкнула, а мне стало стыдно.
– Это ж я любимый императорский плащ уволокла и, честно говоря, даже думать о нем забыла, – пристыжено призналась я соседке. – А могла ведь кем-то передать… Что ж он теперь обо мне думает?
Рыжая недоверчиво на меня посмотрела, а затем согнулась от смеха, хлопая себя по пышной юбке там, где предположительно находились колени.
– Вот глупая! – выдала она, отсмеявшись. – Он целой Империи повелитель и, думаю, плащам своим даже счету не знает. А так просто повод придумал, чтобы на свидание вечернее тебя позвать!
– А, – задумчиво протянула я, признавая, что в объяснении Гретты есть смысл.
– К тому же, очень сомневаюсь, что он озадачился выбором цвета одежки еще для кого-то, – рыжая покрутилась, демонстрируя свое темно-зеленое одеяние.
Моя гордыня, которая, к слову, довольно редко себя проявляла, на этот раз вполне оправдано возликовала. И новое платье, все еще тянувшее меня к земле едва посильным грузом, вдруг показалось самым замечательным.
* * *
На завтрак мы опоздали. А все потому, что в моем новом наряде можно было разве что величественно и плавно шествовать. Либо натужно сунуться, но с той же черепашьей скоростью. По дороге к трапезной я делала и то, и другое в зависимости от степени усталости. Да лучше б я десяток раз на рынок и обратно сбегала с порученьями Агафьи, чем тащить на себе весь этот шелк и бархат! В какой-то момент Гретте, которая куда более свободно двигалась в своем облегченном варианте платья по здешнему фасону, пришлось даже тянуть меня за руку.
Только даром моя соседка переживала, что нам еды не хватит, если не поторопимся. Все сидящие за столом невесты увлечены были отнюдь не остывающими блюдами. Напряжение витало в воздухе, и, кажется, его можно было ощутить кожей. Нашего появления никто и не заметил. Я посмотрела на Гретту – та лишь неопределенно пожала плечами и указала взглядом на явно взволнованную Ханну. Мы сели по обе стороны от нее, и рыжуха тихо спросила о том, что произошло.
– Тут Малика принялась рассуждать, кто и сколько продержится на отборе невест, – едва различимым шепотом отвечала девушка. – И решила она, что первыми Рингард прогонит Видану и Джилу. И если Вида просто опечалилась, то черноволосая взяла и заморозила воду в стакане Малики, когда та отпить собиралась. А после все крошки со стола сдуло на платье Джилы. Кажется, они сейчас сцепятся…
Необходимо было что-то предпринять. Не то, чтобы мне не любопытно было посмотреть на противостояние двух девиц явно не из робкого десятка, но еще больше хотелось спокойно поесть. А я, кстати, еще с дому и маковой росинки во рту не имела.
– Надо же, настоящий лед! – преувеличенно радостно воскликнула я, подхватывая без спроса бокал Малики. – В жизни его не видела!
И это была правда. Лед обжигал пальцы холодом, превращаясь в воду от соприкосновения с теплом. Очень интересные ощущения. Мои восторги с готовностью разделила Вайоми, тоже с некоторой опаской потрогав ледяные кристаллы. Джила немного приосанилась от гордости и снисходительно улыбнулась.
Догадавшись, к чему эти восторги, Гретта тоже решила посодействовать. Она принялась восхвалять необыкновенную прическу нашей брюнетки. Там действительно было на что посмотреть: волосы были уложены в форме цветов и затейливых узоров, словно короной венчавших голову девушки.
Спустя несколько минут подобных восхищений, назревавший конфликт был если не забыт, то отложен на неопределенное время. А потому поели мы во вполне дружественной обстановке, делясь своими впечатлениями от местной моды и строя догадки о том, что нас сегодня ждет. Права оказалась Малика, надменно заявившая, что многим присутствующим не помешает урок хороших манер.
Весь день мы провели в компании высокой и болезненно худощавой графини средних лет, учившей нас местным правилам этикета. Ее сиятельство – а именно так следует обращаться к женщине в этом титуле – даже последующие обед и ужин превратила в уроки. Я честно старалась запомнить, как полагается сидеть, с кем беседовать после смены блюд, сколько и чего можно съесть и выпить, а главное – какие приборы при этом использовать, но постоянно допускала мелкие оплошности.
Графиня (надо отдать ей должное) ни на кого голос не повышала и не ругала за невнимательность, а лишь искренне расстраивалась из-за наших неудач. Мне, как, похоже, и остальным девушка, очень не хотелось огорчать эту добрую утонченную женщину. Даже Гретта, забыв о своих шалостях, всерьез углубилась в изучение предназначения вилок и бокалов, пояснив, что «в жизни пригодится». Я заинтересовалась, как именно эти знания могут быть ей полезны, если она не собирается замуж за императора, но соседка только досадливо отмахнулась от моих расспросов.
После ужина, когда мы с Греттой возвращались в свои покои, я вдруг запаниковала:
– А если я пройдусь не так, сяду не там, скажу не то? – запугивала сама себя. – Рингард же подумает, что я деревенщина, точнее – островетянщина необразованная.
– Так ты же иномирянка, а значит – не деревенщина, а диво дивное, – насмешливо комментировала мои страхи соседка.
– О чем мне с ним говорить? Что у нас может быть общего? – не унималась я.
– А ты говори о нем, – предложила рыжая, – то есть о том, какой он умный, сильный, ловкий…
– Может, мне еще ему на шею повеситься? – хмыкнула я.
– Можешь и так, – почти серьезно отвечала Гретта, – и тогда отбор закончится, так и не начавшись.
– Ну уж нет, – прыснула я от смеха, – нельзя лишать тебя такого удовольствия!
Паж (надо хоть имя его узнать) уже ждал нас у входа в покои. Это означало, что император также ожидает. Я задохнулась от очередной волны смятения, и рыжуха, заметив это, ловко втолкнула меня в комнату, приказав мальчишке оставаться, где стоит. Как только дверь за нами закрылась, соседка развила бурную деятельность.
Стянуть кринолин удалось лишь с третьей попытки, поэтому на обезвреживание корсета времени не оставалось. Зато еще несколько нижних юбок ушли восвояси, и мой наряд стал несравнимо более легким.
– Ну вот, – Гретта была очень довольна результатами своей диверсии, – теперь ты даже сможешь добраться на свидание еще до рассвета.
Гонимая тревожным, но пленительным предвкушением, я едва не забыла императорский плащ, за что получила очередную насмешку от рыжухи и была, наконец, выпровожена из покоев.
Глава 6
После восьмого по счету поворота я окончательно перестала понимать, в какую сторону мы движемся. На любые попытки расспросов, малец неизменно отвечал, что ему не велено говорить. За очередной массивной дверью нас встретила вечерняя прохлада. Мы выбрались во двор и направились к череде длинных одноэтажных строений, из высоких окон которых лился яркий свет. Огибая эти постройки одну за другой, я прислушивалась к гулу голосов за их стенами и силилась понять, кто же там находится. Все сильнее пахло лошадьми и еще чем-то кислым и малоприятным. Все тревожнее становилось на сердце, и я повернула бы назад, если б смогла отыскать дорогу в сгустившемся сумраке.
А так оставалось только поспевать за маячившей впереди фигуркой мальчишки, прижимая к груди императорский плащ.
Внезапно одна из дверей распахнулась, и я оказалась в треугольнике света, будто на сцене.
– Та-ак, – протянул один из мужчин, показавшийся в дверном проеме, – кто это тут у нас?
– Что за чудное создание сама судьба нам сегодня привела! – воскликнул его товарищ, протискиваясь в двери и обходя меня сзади.
– Простите, я здесь случайно оказалась, – пискнула я, пытаясь пройти туда, где скрылся мой провожатый.
Грубая шероховатая ладонь нахально ухватила мою руку и дернула назад.
– Зачем же так спешить? Али ты в судьбу не веришь? – крепкий винный запах окутал мое лицо, заставляя скривиться и отвернуться.
– Она еще и носом воротит! – очень правдоподобно возмутился стоявший в проходе.
– Ей, никак, дворян подавай, – презрительно развивал мысль державший меня мужчина.
– Так мы покажем, что офицеры ничуть не хуже будут, – хохотнул другой, приближаясь.
– ПАЖ! – взвыла я не своим голосом и что было силы дернулась в бок.
От неожиданности офицер меня отпустил, и я кинулась бежать, возрадовавшись отсутствию кринолина. За спиной раздалось витиеватое ругательство и топот ног. Бегство мое продлилось недолго. Обернувшись на преследователей в очередной раз, я с разгону врезалась в чью-то грудь. Едва не свалившись с ног, попятилась назад и, натолкнувшись спиной на одного из резко затормозивших мужчин, зайцем отпрыгнула в сторону.
– Что, позвольте узнать, здесь происходит?
Полный негодования голос показался одновременно абсолютно чужим и очень знакомым. А еще – леденящим душу и пугающим. При этом он совершенно точно принадлежал императору. Почему-то подумалось, что его тон не сулит ни мне, ни напавшим на меня ничего хорошего. Я отвечать не решилась, а вот офицеры попробовали неуверенно оправдаться.
– Вы пьяны?! – перебил их жалкие потуги Рингард.
Похоже, нетвердое и нестройное «никак нет» и «самую малость» еще больше разозлило его величество.
– Разжалованы. Оба.
Все знаки отличия на мундирах и без того расхристанных офицеров вспыхнули голубоватым огнем, ярко осветив их перепуганные и вмиг побледневшие лица. Но ни один из мужчин не посмел даже шелохнуться. Впрочем, огоньки нанесли урон только их форменным одеждам, даже не опалив волос.
– Свободны, – сказал император подчиненным и, наконец, обратил свое внимание на меня, – а Вы…
Я скорее ощутила, чем увидела его презрительный взгляд.
– А Вы впредь будьте более избирательны в отношении мест для вечерних прогулок.
– Так это ведь Вы меня сюда позвали! – я была настолько возмущена, что даже бояться забыла.
– Я?! – отчего-то изумился император, а затем ехидно добавил: – Хотите сказать, что это Я предложил Вам прогуляться среди офицерских казарм?
– Вы записку прислали… – пролепетала я.
Куда только девалась вся моя уверенность? Я уже была готова согласиться, что и послание, и пажа с ним в придачу выдумала сама.
– С этого момента поподробнее, пожалуйста, – голос Рингарда чуть смягчился.
Вокруг закружили колдовские огоньки, освещая меня и нависшего надо мной императора. Он уже не злился, а лишь выжидательно всматривался в мое лицо своими черными глазищами. Не найдя повода слукавить, я рассказала ему все и о письмеце, и о плаще, и о паже, что так не вовремя (или наоборот?) куда-то подевался.
– И у Вас даже сомнения не закралось в подлинности записки? – внимательно выслушав, поинтересовался император.
Покраснев как маков цвет, я отрицательно покачала головой. Брови мужчины слегка дернулись вверх, и смотрел он на меня теперь изучающе и немного недоуменно. Я не выдержала этого взгляда и опустила глаза, уже привычно уставившись на императорскую грудь. На нем больше не было кителя, а только рубаха с закатанными по локти рукавами.
– Я же, кажется, пытался донести до Вас, насколько важна осмотрительность.
Он развернулся и направился в сторону, противоположную той, откуда пришла я. Мне не оставалось ничего иного, как засеменить следом, проклиная слишком длинные юбки.
– Вы думаете, это подстроила одна из девушек? – полюбопытствовала я.
– Нет, не думаю, – ответил император, даже не посмотрев на меня. – Но некто, очевидно, хотел, чтобы я застал предполагаемую невесту в неподобающем месте и в компрометирующей компании. Паж водил Вас кругами среди казарм в надежде привлечь внимание солдат. Затеявший это человек знал, что я буду здесь. Я должен был либо обнаружить Вас, что, собственно, и случилось, либо мои подданные сами привели бы свою находку ко мне. Или же подвыпившие офицеры поступили бы с Вами так же, как и с любой молодой женщиной, пришедшей ночью в солдатский лагерь.
Складывалось ощущение, что Рингард не столько говорит со мной, сколько просто рассуждает вслух. Мне же от его умозаключений становилось не по себе. Вот не зря меня кормилица дурехой обзывала! Я ведь могла сгинуть здесь – и поделом пустоголовой. Ну попадись мне этот паж…
– В любом случае, Вы были бы выведены из игры, – продолжал император. – Тот, кто это задумал, очевидно, знал о моем указании относительно Вашего наряда и посчитал это знаком особого расположения.
– О каком указании? – осмелилась поинтересоваться я.
Мужчина глянул на меня через плечо и нехотя ответил:
– Уж больно мне приглянулся цвет Вашего непрочного платья, и я посчитал, что новое должно быть похожим.
Несмотря на весь ужас только что пережитого, я не смогла сдержать робкую улыбку. Приятно ведь, что заметил и лично о моем наряде позаботился!
– А куда мы направляемся? – спохватилась я, когда огни казарм остались позади.
– Увидите, – и добавил: – Вам же было обещано свидание.
Сказал он это таким злорадным тоном, что мне вмиг расхотелось куда-либо ним идти.
– Вы вовсе не обязаны… – малодушно запротестовала я.
– Конечно, я не обязан, – фыркнул император.
Мне стало обидно. Можно подумать, я по своему желанию сейчас за ним плетусь! Да если бы не этот неизвестный недруг, я спала бы давно. День-то вон какой длинный приключился.
Пока я об этом размышляла, из темноты перед нами вырос небольшой амбар. Рингард остановился у входа и, наконец, повернулся ко мне. Видимо, уловив мое настроение, император принялся объяснять:
– Послушайте, Варвара, – начал он со вздохом, – я ведь не просто так слоняюсь вечерами по столь непривлекательной части владений. У меня здесь есть некоторые дела. А потому я не могу сопроводить Вас в замок прямо сейчас, как и не позволю Вам добираться туда самостоятельно.
Я бы и не нашла дорогу к той двери в замковой стене, через которую меня провел паж. Но надменному величеству об этом никогда не скажу.
– Так что придется Вам этим вечером составить мне компанию, – продолжил император. – Только давайте договоримся сразу: не визжите, не убегайте, а лучше вообще постарайтесь меньше двигаться.
Пока я обдумывала сказанное и решала, с какого вопроса начать, высокие ворота амбара с лязгом отворились, пропуская нас внутрь. Тяжелая мужская ладонь легла на мое плечо – то ли для поддержки, то ли для предотвращения попытки бегства. Освещавшие дорогу огоньки плыли над нами, и мне удалось разглядеть в нескольких шагах от входа протянутую между стенами металлическую сетку. Я подалась вперед, высматривая, что находится за ней.
Полные ярости желтые глаза, огромная зубатая пасть и леденящий кровь рявк – лучшее средства лечения чрезмерного любопытства. Я подскочила на месте, пронзительно взвизгнула и, не имея возможности бежать, крепко зажмурилась.
– Ну вот, – раздосадовано протянул император, отпуская мое плечо, – теперь они разнервничались из-за Ваших криков. Предупреждал же…
Я ушам своим не поверила и даже осмелилась открыть глаза, чтобы оторопело уставиться на Рингарда. Он же мрачно глядел на существ за сеткой. Похоже, император и вправду полагал, что я смогла напугать этих…
– Да что это такое?!
– Волкодавы, – ответил мужчина, – особо крупная и агрессивная порода собак. Я их выращиваю для личной охраны.
Я присмотрелась к мечущимся в вольере животным. Их было трое, и у всех имелись серая всклоченная шерсть, огромные пасти, прижатые уши и массивные лапищи.
– Псы… – выдохнула я, – зачем же Вы держите их взаперти?
– Это часть дрессировки, – безразлично пояснил Рингард, – они должны оставаться в изоляции до определенного возраста.
Я еще раз посмотрела на волкодавов. Лапы несоразмерно длинные, а туловища – угловатые. Да и в общем псы выглядели как-то несуразно. Похоже, несмотря на немалый уже сейчас размер, они еще не стали взрослыми особями.
– Я собственноручно кормлю их дважды в день, – пояснил мужчина, – это способствует взращиванию привязанности к охраняемому.
Видимо, о «почесать за ушком» и «поиграть с палочкой» императору слышать не доводилось. Мне стало жаль несчастных животных: жизнь амбаре на каменном полу в ожидании прихода хозяина радостной не назовешь. Печально оглядев видимую часть вольера, я заметила перевернутое корыто с подсыхающей лужей под ним.
– Они пить хотят, – поделилась наблюдением я.
– И есть тоже, – добавил Рингард. – Так, может, отправить к ним Вас с ведерком воды?
Опасливо покосилась на императора – тот улыбался краем губ. Значит, это он так своеобразно шутит. Я оглянулась по сторонам и действительно обнаружила два ведра: одно доверху заполненное свежим мясом, а другое – чистой водой. Брезгливо обойдя пахнущую кровью свежину, перехватила поудобнее опостылевший уже плащ (император так и не изволил его забрать) и ненадолго опустила ладонь в почти ледяную водицу. Затем, украдкой спрятав замерзшую руку в теплый мех, я вновь повернулась к императору. Оказывается, он с интересом наблюдал за моими действиями. Я смутилась от столь пристального внимания и, потупив взгляд, растолковала:
– Теперь нужно напоить Ваших волкодавов.
Император ни о чем не спрашивал, а лишь подхватил указанную мной бадью, немного расплескав воду. Когда мужчина подошел вплотную к вольеру, сетка волшебным образом расплелась ровно на столько, чтобы можно было просунуть внутрь ведро. Именно это Рингард и проделал, после чего металлические прутья снова сомкнулись как ни в чем не бывало.
Псы сначала недоверчиво принюхивались, но после стали жадно лакать воду, отгоняя друг друга. Вскоре они стали заметно успокаиваться – уши воспрянули, а рычание стихло.
– Как Вам это удалось? – изумленно спросил их хозяин.
– Я наделила воду успокаивающими свойствами, – смущенно ответила я. – По правде, не знала, сработает ли. Раньше так только лошадей в грозу усмиряла…
– А на людей действует? – полюбопытствовал император.
– Нет, только на животных.
– Значит, проверяла, – понимающе улыбнулся Рингард.
Конечно! У меня же девять братьев и сестер, еще и злюка-опекунша в придачу. Но императору рассказывать об этом не хотелось, а потому я промолчала, неопределенно снизав плечами. Он допытываться не стал, а, прихватив с собой подготовленное кем-то мясо, вошел в вольер.
Мужчина высыпал кровавые куски в пустующую кормушку, короткими командами отгоняя проголодавшихся животных. В неясном свете волосы императора будто полыхали огнем. Я невольно залюбовалась, едва не упустив из виду, что со стороны склоненной спины к Рингарду подкрадывается один из волкодавов, злобно щеря зубы.
– Сзади, – только и успела крикнуть я.
Этого оказалось достаточно. Император мгновенно обернулся и, взмахнув рукой, сбил пса в прыжке ударом предплечья. Прежде чем послышался жалобный скулеж, волкодав успел вцепиться зубами в рубаху и разодрать ее. Сам император, видимо, не пострадал. Щелкнув провинившуюся собаку по носу, он зло пробурчал что-то себе под нос. Затем стянул с себя лохмотья и, разражено швырнув их на пол, стремительно вышел из вольера. Смущенно отводя глаза от полуобнаженного мужчины (хоть посмотреть и было на что), я молча протянула ему плащ, радуясь возможности наконец избавиться от своей ноши.
За шуршанием ткани я едва расслышала тихое «спасибо», но так и не поняла – это благодарность за предупреждение или за одежду? Меня немного насмешило, что сейчас он оказался почти в том же положении, что и я во время нашего знакомства.
– Что за запах? – спросил император.
Мужчина озадачено склонил голову к меху на своем плаще, а я растеряно прикусила губу.
– Может, масло апельсиновое, что было на моих волосах.
Рингард почти неуловимым движением преодолел разделявшее нас расстояние, заставив меня ахнуть от неожиданности. Он будто не заметил моего смятения и, бережно подцепив пальцем прядь моих волос, поднес их к лицу. Меня обдало жаркой волной, а сердце и вовсе замерло, хотя я даже не ощутила прикосновения. Внимательно глядя в мои расширенные от изумления глаза, император проговорил:
– Пахнут не так.
– Сегодня кокос, – прошептала я.
– Необычно, – заключил Рингард. – Идемте.
Он отступил от меня так же быстро, как и приблизился. Сердце возобновило биение, но теперь каждый его удар гулко отдавался в ушах. Я пораженно смотрела на отдаляющуюся спину императора. Он направился к выходу, даже не проверив, следую ли я за ним. А впрочем, что мне оставалось?
* * *
До замка добрались куда более коротким путем, чем ранее повел меня мальчишка. С императором мы больше не разговаривали – он казался полностью погруженным в какие-то свои думы. Не то, чтобы я была особо говорливой, но молчать рядом с этим мужчиной было неуютно, а с чего начать беседу, я не знала.
Как только мы оказались в знакомых мне коридорах, Рингард уточнил, помню ли я, где находятся мои покои. За скудоумную держит, что ли? Я ответила утвердительно, а мужчина вдруг изъявил желание провести меня в спальню. На мой несмелый протест он ответил раздраженно:
– Мне нужно забрать у Вас ту записку. Возможно, удастся выявить шутника по подчерку или другим отличительным чертам.
Согласившись с его логикой, я повела императора к своему временному жилищу. У входа в спальню остановилась и тихонько постучала, чем вызвала недоумение сопровождающего меня мужчины. Но еще больше он удивился, услышав возмущенное: «Ну кого там нелегкая принесла среди ночи?», перед тем, как дверь распахнулась.
Вопреки моим опасениям, Гретта все еще была обряжена в свое платье и даже сохраняла утреннюю укладку на голове. Она оторопело уставилась на императора за моей спиной и тихо выдохнула: «Ой».
– Доброй ночи, Гретта. Прошу прощения, что нам пришлось Вас потревожить в столь поздний час, – проговорил он так, будто был ничуть не удивлен ее здесь видеть.
– Ага, здрасте, – выдавила из себя моя соседка, посторонившись.
Когда мы вошли в комнату, рыжуха схватила меня за локоть и горячо зашептала на ухо:
– Ну знаешь, подруга, мы так не договаривались! Куда мне теперь прикажешь деваться?
– Ты это о чем вообще? – непонимающе спросила я, отдергивая руку.
Рингард, похоже, отлично расслышал возмущения девушки, но попытался скрыть неуместную улыбку за внезапным приступом кашля. Надо поскорее выпроводить его величество, а то как-то неловко. Я кинулась на поиски записки. Он же постоял посреди комнаты, оценивая обстановку, а затем спросил:
– Неужели вы успели так сдружиться, что решили даже поселиться вместе?
Гретта даже вдохнула побольше воздуха, чтобы высказать все, что она думает по этому поводу, но я, спохватившись, заговорила первой:
– Да, конечно! – а затем преувеличенно радостно пояснила: – Вдвоем ведь веселей.
Глаза соседки стали похожи на два зеленых блюдца, а от столь наглой лжи она, похоже, потеряла дар речи. Наблюдая за этим, я чуть было не расхохоталась, но сумела сдержаться, не позволив себе даже «кашля».
Я поостереглась жаловаться императору на Озму, ведь неизвестно, какие у них отношения. Может, Рингард верит старухе как себе и посчитает, что она права на наш счет. Особенно после моей вечерней прогулки к казармам.
Размышляя об этом, я не прекращала поиски, но злосчастное письмецо никак не желало находиться. Ни в сумке, куда, как мне помнилось, я его клала, ни под подушками, ни на полу клочка бумаги не оказалось. Даже Гретта подключилась к поискам, хоть все еще злилась на меня.
– Пропала, – обреченно выдохнула я, – но после ужина я точно ее видела!
