Текст книги "Император желает жениться (СИ)"
Автор книги: Ирина Раннерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
Глава 10
После обеда мы с Ханной отправились проверить, как себя чувствует ее хворающая подопечная. Гретта напросилась с нами, объявив, что ей все равно заняться нечем, а посмотреть волкодавиху очень охота.
К моему удивлению, в покоях уже было прибрано. На полу и коврах не осталось следов крови, а кровать радовала аккуратно заправленной свежей постелью. Собаку же переложили на низкую тахту и укутали каким-то тряпьем.
– Еспер помогал, – пояснила травница, имея в виду ночного стражника, – горничные отказываются к ней подходить даже тогда, когда серая спокойно спит. Пугливые такие! А как по мне, то милейшее создание!
Словно бы для того, чтобы опровергнуть ее слова и поддержать славу грозного зверя, волкодавиха чуть подняла морду и угрожающе зарычала на Гретту. Та от неожиданности отскочила и возмущенно буркнула:
– Чего это псина разошлась?
– Может, она рыжих не жалует, – насмешливо предположила я.
– Ваш император тоже рыжий, – обижено парировала подруга.
– Неправда, он у нас медный, а ты – прям огненная, – не согласилась целительница, но затем примирительно добавила: – но это не мешает тебе быть настоящей красавицей. А чтобы эту красоту не испортили чьи-то зубы, отойди-ка ты подальше.
Лицо рыжухи расплылось в самодовольной улыбке. Разве мог кто-нибудь всерьез обидеться на лапочку Ханну? Тем не менее, Гретта вняла предупреждению и к собаке больше не подходила. За тем, как мы меняем повязки на ранах и пытаемся накормить обессиленное животное, она наблюдала с почтительного расстояния.
После короткой передышки нас ждал урок бальных танцев. Напрасно я надеялась, что они будут походить на знакомые пляски во время многочисленных островных фестивалей и карнавалов. Полагаю, графиня, оказавшаяся знатоком не только этикета, но и танцевальных па, лишилась бы чувств, вздумай я описать привычные мне праздники.
Ох, как бы мне хотелось хоть на один вечер вернуться туда, где в свете огней парни подхватывают смеющихся девушек и кружат их до упада под веселые незатейливые ритмы. Вспомнилось, как я хохотала, увлекаемая Ником на деревянный помост, и дала соленому морскому ветру унести мою легкую шаль. Разве она нужна была мне, когда от одной его улыбки становилось так жарко-жарко?..
Сердце тоскливо заныло, и я сбилась с шага, столкнувшись с Вайоми, которая тоже сегодня была сама не своя. Мы торопливо обменялись извинениями и продолжили курсировать по залу. Местные благородные танцы заключались в том, чтобы медленно вышагивать-плыть, условно вырисовывая на полу замысловатые узоры, и при этом время от времени изображать те самые книксены перед прочими участниками хода. Самая большая сложность заключалась как раз в том, чтобы, плавно двигаясь в строго заданном направлении, не столкнуться с другими девушками в широких платьях.
Невесты то и дело путались, останавливались и делали недозволенные отступления, огибая друг друга. Танцевальный зал вскоре стал напоминать мне рыночную площадь в бойкий день. Этим своим наблюдением я поделилась с остальными, и пронесшиеся по комнате смешки заставили графиню наконец сдаться и прекратить сие мало походящее на танец действо. Правда, она обещала продолжить обучение на следующий день.
* * *
За ужином никому не хотелось вести разговоров – все девушки были изрядно вымотаны несколькими часами беспрерывного хождения под монотонный счет графини. Потому мы спешно поели и разошлись каждая в свою комнату. Мне еще предстояла вечерняя прогулка к псарне – оставить животных голодными совесть не позволяла. Тем более, что я уже знала, чем это может закончиться.
Вскоре явились два знакомых стража. Конечно же, оба представились мне еще в городе, но про себя я окрестила их старшим и младшим сплетниками. Заслужили ведь! По дороге стражники наперебой уверяли, что для них огромная радость тащиться в потемках незнамо-куда, зато в моей приятнейшей компании. Правда, они заметно помрачнели, когда я сообщила, что нам предстоит встретиться еще и на рассвете.
Всю дорогу мужчины продолжали говорить о чем-то совсем неважном, и я с облегчением скрылась от их болтовни за воротами амбара. Здесь горели сразу несколько факелов, ярко освещая добрую половину огромного помещения. Завидев меня, псы заметно оживились и стали носиться по вольеру с рыками и рявками.
– Пить хотите? – спросила я, чтобы хоть как-то привлечь их внимание.
Оба волкодава удивленно на меня уставились. Неужто никто больше с ними не разговаривал? Ободрившись своим открытием, я принялась рассказывать им все, что только в голову взбредет, пока зачаровывала воду и просовывала ведерко за услужливо расплетшуюся сетку. Надо сказать, что бадья была наполнена лишь на половину, наверно, чтобы я смогла ее поднять.
Вдоволь нахлебавшись, псы мирно улеглись, и я, подхватив мясо и стараясь не вдыхать его запах, смогла спокойно войти в вольер. У нас поговаривали, что животные могут чуять страх, потому я изо всех сил старалась, чтобы мои движения и голос были даже более уверенными, чем обычно. Жаль, Рин не сказал мне, какие команды он использует. Впрочем, – я невесело усмехнулась, – ежели собаки вздумают напасть, и самые командные крики их вряд ли остановят.
Один волкодав недоверчиво приблизился ко мне. Я не придумала ничего лучше, чем протянуть ему кусок мяса. Очень надеялась, что свежая свинина покажется псу более привлекательной, чем уставшая и помятая за день девица. Так и вышло. Серый принюхался и осторожно, не притронувшись зубами к моим пальцам, взял предложенную свежину. Разделавшись с угощением в считанные секунды, он снова просительно на меня уставился. Второй волкодав тоже заинтересовано навострил уши и подошел с другой стороны. Пришлось и этого кормить с рук.
Так я и продолжала делить мясо и раздавать его нетерпеливым серым мордам, пока бадья не опустела. Поняв, что еда закончилась, и я засобираюсь уходить, один из псов уткнулся своим здоровенным лбом мне в бедро.
– Эм, – неуверенно протянула, – тебя погладить?
Ответа, конечно же, не последовало. Я, поколебавшись, все же потрепала зверя по холке. Холодный нос его братца подлез под другую руку, также явно требуя ласки. И что прикажете с ними делать? Вздохнув, перевернула ведро к верху дном и уселась на него, давая волкодавам уложить свои тяжелые головы мне на колени и запачкать платье слюной. Я перебирала пальцами шерсть и чесала за блаженно обвисшими ушами, а собаки довольно поскуливали и пытались облизать мои ладони.
Так продолжалось довольно долго. Я поняла, что засыпаю, и если не уйду сейчас, останусь ночевать в вольере. Подхватила пустые ведра и направилась на выход. Один из моих новых дружков попытался меня остановить, потянув зубами за подол, но стоило сказать: «Нельзя!», – тут же отпустил.
– А вы вовсе не злые! – заявила я псам, провожавшим меня тоскливыми взглядами, и вышла из амбара.
Стоило мне отрыть ворота, оба стража резво вскочили с насиженных мест на каких-то бревнах. Младший осведомился, покончила ли я с делами и можно ли сопроводить меня к покоям. Я милостиво позволила – провожайте!
Уже у самых дверей комнаты, старший сплетник, замявшись, попросил:
– Вы постарайтесь сутра не задерживаться так на псарне, если это возможно.
Я непонятливо подняла брови – а им-то какое дело, сколько я с собаками вожусь? Разве есть разница, кого охранять и где ждать? Видимо, уловив мое недоумение, младший посмешил пояснить:
– Видите ли, сударыня, нам завтра с отрядом следует выехать навстречу прибывающим гостьям. Традиция такая: представителям благородных семейств полагается почетный эскорт, который обеспечивает принимающая сторона.
– Так в замке завтра будут гости? – спросила я, пытаясь не выдать своего любопытства.
– О, да, – закивал старший, – две молодые леди со свитой.
– Должно было быть три, но одна не доехала, – добавил младший так, будто ему не терпелось поделиться свежей сплетней.
– Как? Что же случилось? – воскликнула я, уже не пытаясь казаться равнодушной.
– С кареты слетело колесо, – пояснил явно недовольный старший страж, – благо, те, кто в ней ехал, отделались сломанными конечностями и ушибами. Так что ничего особенного, просто несчастный случай.
– Такой ли несчастный?.. – задумчиво проговорил младший, но, получив толчок локтем в бок, осекся.
Сплетники спешно распрощались, а я отправилась делиться новостями с соседкой, которая, как обычно, еще даже не переоделась ко сну.
* * *
После завтрака нас снова ждал наш неказистый учитель с твердым намереньем обучить иномирянок местной географии и истории. Не заснуть под его размеренную речь мешало лишь одно – мне действительно нужно было как можно больше узнать об этом мире. Выйду я за Рина (что пока даже представить сложно) или нет, а осваиваться здесь придется. Ведь где-то в моих краях рыскает могущественный колдун, у которого имеется на меня зуб. Лучше уж тут на птичьих правах, чем там, да в его лапах.
Не утруждаясь запоминанием дат, имен и очертаний на карте, из урока я вынесла для себя следующее. Помимо Огненной в этом мире существовало еще две империи – Западная и Восточная. Возможно, их жители называли свои государства как-то иначе, но здесь ко всему на свете относились так, будто существовать оно могло только по отношению к стране Огня. Юго-Западный океан, Южные пустоши, Северный лес, Восточное море, Внеогненные герцогства.
Сама империя Рингарда имела три столицы – так называли центры сбора податей, расположенные в трех сторонах света. Мы же сейчас находились в некотором отдалении от них ближе к южному краю красного контура, обозначавшего границу. Этот регион, как объяснял учитель, считался глубоким тылом, и потому тут располагался стратегически важный город оружейников.
Стоит отметить, что в наше время военные действия по большей части велись либо вне пределов Огненной страны, либо на недавно примкнувших территориях. Но в описанных нам столетиях существования империи я так и не смогла найти даже краткий период, когда бы не было хоть какой-то войны, в лучшем случае – заключались перемирья. Вся многовековая история складывалась из величественных побед и не менее славных, но горьких поражений. И так по кругу. Противники – в основном все те же Западная и Восточная империи – сменяли друг друга, а в Огненной стране преображалось только имя повелителя и изредка – название правящей династии. Временами вспыхивали внутренние конфликты (не иначе, как происки врагов), и в них императоры неизменно проявляли стойкость и волю к сохранению на своей земле мира любой ценой.
Каждое домохозяйство в империи обязывалось отдавать треть доходов в пользу государства. Первенец мужского пола должен отслужить в войсках один раз от весны до весны, а каждый последующий сын – на год больше предыдущего. Впрочем, для многих война становилась единственным местом, где они могут досыта есть, тепло одеваться, да еще и получить подъемные по окончанию срока. Потому, как восхищенно повествовал рассказчик, ратный труд – это великое благо для всех многочисленных народов сего величественного государства. Очевидно, ему было совсем неважно и казалось нормой, что со службы не возвращался каждый пятый воин.
– Ох, что-то я разговорился, – растеряно пробормотал учитель, глянув в окно, – уж и обедать пора. На сегодня все.
Малика первой вскочила со своего стула и направилась было к двери, но, заметив, что идет одна, остановилась и озадачено на нас уставилась.
– Чего носы повесили? – вопрошала она. – История не понравилась? Должно быть, вы думали, что империя – это о добровольном братстве, где все друг друга любят, живут долго и счастливо, чтобы вместе восхвалять своего правителя?
Она обвела взглядом лица отмалчивающихся девушек, и точно убедилась: «Верно, так и думали». Но выражение самодовольного злорадства на ее породистом лице вдруг сменилось глубокой затаенной печалью:
– Нет, леди, – вздохнула брюнетка, – империя – это всегда о чьих-то лишениях и угнетении. А человек в ней – вовек лишь разменная монета.
– Да откуда ты все знаешь? – осведомилась Гретта, но скорее из желания поспорить, чем из-за несогласия.
– А я императорская дочь, – заявила Малика, вмиг возвращая себе всю надменность, и гордо вышла из комнаты.
* * *
Во второй половине дня был урок танцев. На этот раз выходило гораздо лучше – мы перестали сталкиваться и почти не сбивались с ритма. Даже графиня признала: есть небольшой шанс, что ее подопечные не опозорят свою наставницу, едва выйдя в свет.
Возможно, причиной повысившейся ловкости невест стало и то, что было нас на одну меньше, чем вчера. Ханна, убежавшая с обеда проведать волкодавиху, на занятия так и не вернулась. Графиня наказала служанке ее отыскать, но солнце уже клонилось к закату, а никто до сих пор не пришел. Прислуга, что ли, от обязанностей своих отлынивает? Нам с Греттой оставалось лишь обмениваться тревожными взглядами.
– Приехали! – объявила Джила и направилась к одному из громадных окон, сломив рисунок нашего танца.
Известие о том, что сегодня на смотр невест прибывают дочери местной знати, разнеслось по замку со скоростью пожара. Не выказала никакого смятенья по этому поводу лишь Малика. Похоже, наша принцесса настолько самоуверенна, что будь здесь хоть целая орда претенденток на руку императора, она все равно сочла бы себя лучшей.
Тем не менее, вся стайка танцовщиц ринулась к окнам, не обращая никакого внимания на возмущение наставницы. Отсюда нам была отчетливо видна почти вся площадка у главных ворот. На нее неспешно въезжали две украшенные золотом кареты, окруженные стражниками в начищенных до блеска латах и шлемах с перьями.
С окна можно было разглядеть нескольких встречавших эту процессию. Их возглавляла Озма в своем коконе из мехов. А я уже успела позабыть о противной старухе, что за все эти дни ни разу не попалась мне на глаза. Может, Рин так распорядился? А что? Понятно ведь, что его бабка меня невзлюбила, а вот он – совсем наоборот.
Пока я размышляла, лакеи распахнули дверцы остановившихся карет и, не разгибаясь из учтивого полупоклона, помогали прибывшим девушкам выбраться наружу. Они ступили на площадь почти одновременно, но, выглядело так, что каждой хотелось проделать это первой. Затем столь же синхронно присели в приветственном книксене и замерли, будто намеренно давая всем желающим рассмотреть себя. Так перед нашими пытливыми взорами предстали миниатюрная светловолосая нимфа, явно восполнявшая недостаток роста высокой прической, и возвышавшаяся над ней шатенка.
Когда с официальной частью приветствия было покончено, к темноволосой подскочил мужчина, коего я точно видела с императором в день знакомства. Советник взял девушку за руки и расцеловал в обе щеки. Такая сердечная встреча ясно давала понять, что они близкие родственники. Не зря же вельможи настаивали на включении в отбор местных невест – вероятно, пытаются породниться с правителем.
Вскоре участники действа скрылись в замке, а иномирянки еще немного покружили по залу и отправились на ужин. По дороге к трапезной и уже там, рассаживаясь за столом, все бурно обсуждали новоприбывших. С легкой руки Гретты они были наречены коротышкой и дылдой, на что я немного обиделась – советничья родственница едва ли была выше меня. Но мысли об этом отступили, когда выяснилось, что на ужин Ханна так же не явилась.
Мы с рыжухой наспех перекусили и отправились на поиски пропавшей подруги. Начать решили с ее комнаты – вдруг с волкодавихой случилось что, и целительница просто не может ни на шаг отойти. Уже у самых спален невест дорогу нам преградила новоприбывшая блондинка.
– Ох, наконец-то прислуга, – томно и как-то лениво протянула она.
Я даже оглянулась, проверяя, не стоит ли какая-нибудь горничная за спиной. Но нет. Изумленно уставилась на девушку, а она, дождавшись моего внимания, продолжила:
– Милочка, пока моя свита не поспела, будь добра, сообрази мне ванну с ароматными травами, – затем обратилась к онемевшей от такой наглости рыжухе: – а тебя попрошу сообщить на кухню, что леди Кирстен желает отужинать в своих покоях.
Я отмерла первой и возмущенно проговорила:
– Я тебе не служанка!
Кирстен слегка прищурилась, а по ее точеному личику пробежала тень ехидной улыбки. Стало понятно, что она и без моего возгласа знала, что мы не прислуживаем в замке.
– А кто же ты, милочка, если не челядь? – ласково спросила коротышка.
Судя по тому, как засопела Гретта, еще одно слово – и блондинка лишиться своей пышной шевелюры. Я даже придержала подругу за локоть, на всякий случай.
– Я Варвара, невеста Его Величества Рингарда Бренденского, повелителя Огненной Империи, – других его титулов я не помнила, потому замолчала, как бы подчеркивая значимость сказанного.
– Одна из десятка невест, – хмыкнула Кирстен, чего благородные леди, к слову, не должны себе позволять. – Так что можешь начинать паковать вещи, Варвара, ибо ты здесь ненадолго.
– С чего это? – прошипела рыжая.
– А с того, – самодовольно улыбнулась дворянка, – что Рин непременно выберет меня. Он, видите ли, влюблен еще с юности, проходу мне не давал. А потому весь этот отбор всего лишь фарс, чтобы заставить меня ревновать.
– Любит, говоришь? – вкрадчиво спросила Гретта, передразнивая елейный голос. – Небось, ждет тебя, алкает встречи?
Будто чувствуя подвох, Кирстен засомневалась на мгновение, но все же медленно кивнула. А я, догадавшись, к чему ведет подруга, подхватила:
– Что ж это он решил уехать куда-подальше, едва заслышав о твоем прибытии? И теплую встречу не подготовил, оставил без ванны и ужина?
Губы леди зло поджались. Довольная ее реакцией Гретта продолжила:
– Может, это ты в юности за ним упадала, да так, что Рингард сейчас тебя и видеть не хочет, а?
Пока Кирстен глупо открывала и закрывала рот, ища подходящий ответ, рыжая схватила меня за руку и потянула в сторону спальни Ханны. Туда мы и вломились без стука, спешно прикрыв за собой дверь и наконец позволяя себе залиться смехом. Отсмеявшись, я тихо спросила:
– Думаешь, она правду рассказала?
Подруга пожала плечами.
– Ну, мы точно знаем, что твой император предпочитает блондинок, – она хитро мне подмигнула и ткнула пальцем в дверь, – но конкретно эту не особо-то жаждет лицезреть.
Послышалось злобное рычание, и мы все-таки обратили внимание на происходящее в комнате. Целительницы здесь не было, а в ее покоях, где обычно наблюдался совершенный порядок, царил бедлам.
Волкодавиха бесновалась. Она спрыгнула со своей тахты, раскидав укутывавшие ее тряпки. Желтые глаза горели яростью, а сама собака скалила зубы и пыталась встать на лапы, но раз за разом обессилено падала на пол.
– Она себя так угробит! – охнула Гретта.
Не зная, что еще можно сделать, я опасливо обошла животное и схватила с прикроватного столика кувшин, в котором оказалось совсем немного воды. Выбирать не приходилось, потому я прошептала несколько слов в его горлышко и плеснула все, что было, в серую морду. Волкодавиха из последних сил кинулась на меня, но я успела отскочить, а собака тяжело повалилась на бок и, немного успокоившись, принялась жалобно поскуливать.
– Она же не должна себя так вести, правда? – спросила подруга.
– Угу, – задумчиво отозвалась я, – что-то сильно ее разозлило, и, судя по следам когтей на полу, случилось это еще до нашего прихода.
– Сундучок перевернут, – заметила Гретта.
Бережно хранимый целительницей ларец был опрокинут, а все бутылочки со снадобьями и мешочки с травами – рассыпаны по ковру. Вряд ли Ханна оставила бы свои сокровища в таком состоянии, даже в большой спешке. Чую сердцем – лихо приключилось.
– Надо звать стражу, – решила я.
Гретта лишь утвердительно кивнула и выскочила в коридор. Там уже не было Кирстен, зато иномирские невесты возвращались с ужина и удивленно смотрели на нас, выбегающих из чужих покоев.
– Ханна пропала, – объявила рыжая, предвосхищая все расспросы, – похоже, ее увели насильно.
– Нужно сообщить Есперу, – испуганно проговорила Вайоми.
– Вот только где его искать? – спросила Джила. – Так-то он всегда поблизости околачивается, а сегодня, как назло, смылся.
– Будут стражники! – я кинулась к своей комнате, где меня должны ждать сплетники, чтобы провести на псарню.
– Погоди! – донесся мне в спину командный окрик Малики.
Я обернулась на ходу. Брюнетка вновь заговорила, обращаясь ко всем:
– Поодиночке никто не ходит! Ясно?
Девушки выразили единодушное согласие – никому не охота разделить участь травницы. Гретта нагнала меня, и мы помчались в свое крыло. Оба моих провожатых уже мялись в коридоре у наших покоев. Я бесцеремонно перебила их попытку затейливо выразить радость от нашей встречи, и попыталась объяснить, что Ханне очень нужна их помощь. Так ничего толком не разобрав, старший остановил мою сбивчивую речь и решил, что должен сам во всем разобраться.
Уже на пороге комнаты целительницы, где среди разбросанных вещей мирно спала волкодавиха, стражник задумчиво поскреб макушку:
– Дела… – и добавил, обращаясь к напарнику: – Где ж это Еспера носит?
– Он с эскортом не ходил, – развел руками тот, – отговорился, мол, ему гар… то есть невест охранять велено.
Упомянутые девушки, заслышав голоса, опасливо высунулись из своих комнат. Спать, похоже, никто пока не собирался.
– Видана, ты ведь можешь увидеть, что здесь произошло! – ликующе воскликнула Гретта.
Наша тихоня печально покачала головой.
– Нет, – вздохнула Вида, – для того, чтобы разглядеть чье-то прошлое, мне необходимо поговорить с этим человеком.
Все погрустнели.
– Как вы намереваетесь искать Ханну? – деловито осведомилась Малика у стражников. – Надо же собрать поисковый отряд…
– Не можем мы, – виновато ответил старший, – приказа такого не поступало. А Вы, сударыня, велеть нам полномочий не имеете.
Малика зло сверкнула глазами, но ответить ей было нечем. Мы, хоть и зовемся императорскими невестами, находимся здесь лишь в статусе гостей. Без указа на то Рина нас никто слушать не станет. Но вот у кое-кого в замке власти побольше будет…
– А у Озмы… эм… леди Оземалии полномочия есть, верно? – высказала я догадку.
Стражники, не задумываясь, закивали.
– Так давайте сходим к ней и все расскажем, – воспрянула духом Гретта.
– Как же ее отыскать-то в такое время? – спросил младший. – Нам не докладывают, где благородные опочивают.
– Я знаю, где, – неожиданно подала голос Вайоми, почему-то отводя глаза.
* * *
Оказалось, что хозяйские опочивальни находятся этажом выше, и к ним ведут не длинные переходы, а просторный холл. Девушка подвела нас к огромной двери, что была немногим меньше ворот амбара, и застенчиво скрылась за спинами мужчин. Тут-то наша напористость и поугасла: присутствующие растерянно переглядывались, и никто не решался постучать. Потому, когда вход в покои распахнулся без какого-либо действия с нашей стороны, от неожиданности подскочили все, включая широкоплечих стражников.
На пороге показалась горничная, которая, завидев нас, немало удивилась. Выслушав заверения стража, что явились мы по безотлагательному делу, женщина пообещала доложить и вновь захлопнула перед нами дверь. Ждать пришлось, казалось, нескончаемо долго. Я начала закипать оттого, что пока соблюдаются эти бессмысленные церемонности, Ханна, возможно, остается один на один с опасностью.
Озма соизволила выйти к нам, когда я обозлилась на нее настолько, что перестала бояться.
– Говорите, – велела она старшему стражнику, даже не глянув на остальных.
Смутившийся мужчина прочистил горло и вкратце поведал, что произошло. Старуха выслушала, не сводя с него глаз, а когда он закончил, холодно спросила:
– А где была охрана? – она кивнула на металлический нагрудник собеседника. – Я, по-вашему, должна заниматься еще и обеспечением безопасности этих девиц?
– Охрана сегодня неполная. Мы же гостей встречали, – принялся оправдываться стражник. – Только вот оставленный на страже Еспер тоже куда-то запропастился…
– Вы утверждаете, что они пропали одновременно? – оживилась Озма.
Мы все закивали.
– Да в каких домах терпимости проходимец Мариас отыскал этих?!.
Грымза выразительно посмотрела сначала на меня, а потом на Вайоми, которой не удалось остаться незамеченной. Мне не было понятно, о каких таких домах шла речь. Что нехороших – это точно. Ибо вторая обвиняемая смутилась так, что только шоколадный тон кожи не позволял ей вспыхнуть до кончиков ушей. Даже нагловатые стражники стыдливо отводили взгляд. А Озма, довольная эффектом от своих слов, продолжила:
– Жилище этого Еспера проверяли?
– Казарму, что ли? – удивился младший.
– Нет, балбес, – шикнул старший, – он же начальник замковой стражи. У Еспера отдельная конура на ярусе прислуги.
– С этого и следовало начать поиск, – старуха направилась в сторону лестницы, тяжело опираясь на палицу.
Старший попытался оправдаться, что без высшего дозволения они не осмелились бы никого разыскивать, за что заработал очередной презрительный взгляд властительной тетки. Дальше мужчина принялся уверять, что теперь-то мы можем справиться и без леди. На что Озма заявила: раз уж ее в это втянули, то ей и возглавлять поиски, и нам придется смириться с ее присутствием. Она же, видите ли, нас терпит.
В комнатушке, которую не зря обозвали конурой, хватало места только для не слишком широкой кровати. Зато на ней смогли уместиться сразу двое – Ханна и усатый стражник Еспер. Они крепко спали, и наши громкие изумленные возгласы заставили их лишь слегка пошевелиться, а не открыть глаза. Мне показалось, что целительница силится проснуться, но не может.
Старуха почему-то не стала возмущаться и требовать немедленно сжечь порочную парочку, как я втайне опасалась. Она нахмурилась сильней обычного и пробубнила что-то себе под нос. Я с ужасом увидела, как проявляются ярко-оранжевые нити, окутавшие головы Ханны и усача. Посмотрела на спутников. Судя по напуганным лицам, девушки тоже рассмотрели колдовские путы. А вот стражники, похоже, ничего не замечали: они весело переглядывались, точно предвкушая новую сочную сплетню.
– Я тут справлюсь сама, – проговорила Озма немного осипшим голосом, – убирайтесь отсюда!
Нам ничего другого не оставалось, как пойти прочь. Мы провели сначала Вайоми, затем Гретту, и только после отправились к волкодавам, которых все еще требовалось накормить. За все это время никто так и не осмелился заговорить об увиденном.
