Текст книги "У рассвета цвет заката.Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Ирина Арина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Никто. Не сочли нужным.

Допрос продолжался больше трех часов. Три часа выяснения, проверки и перепроверки событий, уложившихся в сорокаминутный отрезок. И наградой за них завершающий аккорд, с пальцами на горле и шипением в лицо:

– Почему скрыла, что огонь Ют-Раша опасен не только для оружия?

– Я не скрывала… не знала…

Еще минуту длился поединок взглядов, моего, мутнеющего от нехватки воздуха, и его, цепкого, изучающего.

– Твое счастье, если не врешь, хлитова девка, – из генеральского кармана появился платочек с монограммой, а в генеральском тоне брезгливая скука, верные признаки завершения разбирательства. – Приведите себя в порядок и можете отправляться отдыхать, майор Эргон, Вас сопроводят. Дом не покидать без моего личного разрешения. Браслеты останутся до полного разъяснения сложившейся ситуации, подозрения в содействии побегу с Вас не сняты. Ваш «барьер» Вас пропустит или выделить другое помещение для проживания?

– Пропустит… должен…

– Каждые четверть часа подходить к окну, охрана укажет к какому, и не отходить, пока не убедитесь, что они Вас видели.

– И ночью?

– Каждые четверть часа. Вам что-то неясно?

– Удаленного наблюдения… недостаточно?

– Удаленное наблюдение выведено из строя, Ют-Раш постарался.

Похоже, это обстоятельство крайне печалило верховного командующего, вышитый иси Сурдив платочек был небрежно скомкан и отброшен на стол, а сам генерал стремительно покинул красный отсек, на ходу отдавая приказ о моем сопровождении. Еще один кандидат в сопровождающие назначил себя сам.

– Иси Эргон, как Вы себя чувствуете? Вам плохо? Непозволительно так обращаться с женщиной. Непозволительно! Позвольте предложить Вам руку и помощь. Обопритесь на меня, я Вас провожу и поддержу.

Чувствовала я себя паршиво, генерал и антикрионил для хорошего самочувствия малопригодны, но капрал в комплект лекарств никак не вписывался. А вот новость, сообщенная Сурдивом, сил придала, в сопровождении осоровцев до дома я дотопала весьма бодро, даже поумерить эту бодрость пришлось и понурости добавить, еще раз выслушивая наставления, теперь от «нюхачей», о демонстрации своей особы в окно. Наставления закончились, «барьер» чуть вязко пропустил, дверь я не захлопнула, а аккуратно прикрыла и только тогда прошептала:

– Леф, спасибо, родной мой.

Это можно было сказать про себя, беззвучно, но мне хотелось именно вслух, будто так он мог услышать. Нет, не мог, конечно, но…

Со второго этажа галопом прискакала Ылха, остановилась на середине пролета, горестно сообщила:

– Рын забыл, – ускакала обратно.

Я стянула полушубок, еще полминутки постояла с закрытыми глазами, так ничто не мешало видеть Лефлана, прикрыла браслеты рукавами и пошла выяснять, что забыл Райн и что нам с ним делать дальше.

Мой облик брезгливость Райнара перетерпеть сумела и здравомыслия не убирать иллюзию у Льянса хватило. Или не хватило сил убрать, ставила я укрепленную, обычную проявители на входе сбросили бы. Они и эту бы сбросили, если бы не бардак, созданный сбоем подпитки и стараниями дежурного мага по его устранению. И не десяток спящих искр в креплениях артефактов. Однажды получив доказательство уязвимости ресторана, прикрыть все возможные лазейки и перекрыть все варианты попасть в него спецы второго отдела постарались на совесть. Моей совести не нравилась неуязвимость всего киллитенского, а тюрем – особенно. Страховочные закладки я оставляла везде, где получалось, вдруг пригодятся кому-то, а то и самой. Мало ли… Надо будет как-то проверить, пригодились ли сегодня и восстановить сработавшие. Потом. Если выберемся из сейчас.

Ылха мои распоряжения выполнила и перевыполнила. В придачу к одеялам и воде приволокла подушку и здоровый кусок жареного мяса. Все верно, голодных надо кормить. Для орка это было бы самое то. Человеку после недели без воды и еды от такого рациона в такой порции ничего приятного не светило. Благо, Райнару это объяснять не надо, к мясу он не притронулся. Странно, что убрать не заставил, чтобы запахом не дразнило. Не захотел зеленокожую обижать? Вполне в его характере. На мой взгляд – перебор, мог бы просто объяснить.

– Ылха, унеси. Ему нельзя. Чай сделай, некрепкий, сахара полпакетика добавь.

Зеленокожая по вопросу питания имела свою точку зрения, взялась было ей поделиться, но соотнесла мой взгляд с тоном, передумала, забрала тарелку, сообщила:

– Я съем, – и уточнила: – Там не очаг?

– Нет, – в энный раз заверила я. – Стоп. А это ты где готовила?

Ылха предпочла в подробности не вдаваться, показала пальцем куда-то в пол и удрала. Райнар в наши переговоры не вмешивался, сидел, уперевшись локтями в колени и пристроив подбородок на сцепленные руки. Поддерживающую инъекцию, судя по всему, ему сделали незадолго до побега, иначе спал бы. При всей его стойкости не смог бы не заснуть. С одной стороны, неплохо, даже было бы хорошо, если бы пришлось срочно уходить. С другой, сон в те часы, что меня не было, принес бы больше пользы, нежели это искусственное бодрствование.

– Можешь снять иллюзию, здесь пока безопасно.

– Самой себе в глаза смотреть неловко?

Неловко мне было стоять, напряжение отступало, подкатывала усталость, и слабость, подаренная браслетами, ее дополняла. Комната эта была у прежних хозяев гардеробной и из мебели содержала лишь шкафы, я присела на пол напротив Райна, почти повторив его позу, только не уперлась в колени, а обняла их.

– Оставь, раз нравится, мне не жалко. Поговорим?

– Поговорим.

Иллюзию Льянс все же сбросил. И разговор свернул совсем не на ту тему, что я планировала обсудить.

– Хлит…

Из одежды пленным полагались только брюки, я об этом помнила, но вариантов найти одежду и обувь для Райна не было. Разве что заманить кого-то из охраны в уединенное место, раздеть и потерять на этом драгоценное время. Физическая подготовка в школе была на уровне, закалка в ней занимала немалое место, и вряд ли за прошедшие годы Райнар превратился в изнеженную дамочку, кроме того, небольшую прослойку давало воздушное кольцо, и сохраненная Всевидящим магия согревала, так что несколько минут на морозе серьезного вреда ему принести не должны были. Хлит относился к другому. К тому, что не увидела в темноте. О чем я должна была подумать… Нет, не должна. После пыточного зала стоять не возвращали.

Разбитое лицо и следы на плечах Райна кричали об обратном. Что у него на спине, я проверять не стала. Знаю, видела не раз. Так рвет кожу «бэсова длань», кнут с вплавленными в жало кусками свинца. Давность не определить, забрызгали экстрактом ракеда в минимальной концентрации, чтобы остановить кровь, но не дать закрыться ранам. Выглядеть будет одинаково, что через час, что через сутки. И боли добавит. И я добавила, когда заклинания одним махом снимала и здесь объятия изображала. Молодец, ничего не скажешь. Ни разу пройтись к ресторану не соизволила, из окошка посмотрела, нежную психику свою пожалела, на расстоянии переживать легче…

– Почему не сказал?

– Ты не спрашивала.

– Прости, не догадалась.

– Добавь еще, что не знала, – Райн невесело усмехнулся.

– Добавляю. Серьезно, Райнар, не знала. После зала стоять не оставляют.

– Персональная привилегия? Оценил. Впечатлен. А тебя за что так обидели? Не доложили, обделили.

Настрой Льянса я и раньше понимала, а теперь так вовсе.

– Давай потом. Пока с геройством завязывай. Сидеть тебе хлитово, я знаю… вижу. Ложись. Я сейчас.

– Какая забота. Надо же! Можешь не спешить, я не тороплюсь, – это меня догнало уже у двери.

Ылха общалась с печью, бурчала ей: «Не очаг, ты не очаг». Кого-то убедила, ее или себя или обеих, в любом случае, огонь горел и кастрюлька с водой на нем стояла, чайник зеленокожей не приглянулся. На меня она отвлеклась, сунула любопытный нос в сумку самопомощи, получила по рукам за попытку стащить пузырек с гранулами антисептика, обиделась и вернулась к содержательной беседе с не очагом.

Выбор медикаментов у меня был скромный, стандартный солдатский набор, значительно отличающийся от офицерского качеством и количеством, выданный в соответствии с личным приказом Сурдива, но хоть такой. Я собрала все нужное, наполнила водой таз и пошла к окну, демонстрировать себя «нюхачам». Пока демонстрировала, Ылха разобралась с чаем, предъявила мне на проверку:

– Так? – и на одобрение пренебрежительно заявила: – Не чай, быргзыд. Ты лохыш.

«Быргзыд» конкретного перевода не имел, под это определение у орков попадало все, к чему они относились с презрением. А «лохыш» характеризовало не самые лучшие умственные способности.

– Ты зато умная, будешь за двоих думать. Неси, давай.

Зеленокожая умчалась с чаем, а я запоздало согласилась с лохыш. У того, что Льянс не снимал иллюзию могла быть еще одна подоплека: не хотел напугать своим видом девчонку, ребенок ведь совсем. Кричать Ылхе, чтобы вернулась, смысла не было, топотала она уже наверху, я забрала все приготовленное, ругнулась на орочьи замашки и пошла следом.

Райнар меня не послушал, не лег, сидел в той же позе. Ылху вид его не беспокоил, преспокойненько стояла рядом, жаловалась на лохыд и настойчиво пыталась всучить кружку с быргзыд. Все-таки психика у орков сверхустойчивая и нервы сталенитовые.

– Сюда поставь и туда сядь. Очаг мне дай

Я показала зеленокожей куда поставить чай, где посидеть самой, и вытряхнула из камино-стола утащенный антисептик. Зеленокожая проводила его трагичным вздохом, но с интересом понаблюдала, как бурые кристаллы окрашивают воду в розовый цвет. Райнар наблюдал за мной с интересом не меньшим.

– С чего начнем, с чая или с медицины?

– С разговора.

– Тогда объединим. Выпей, – я протянула ему горошину анестетика. Не взял, даже не взглянул. – Райн, не дури. Боль снимет.

– Какую игру ты ведешь? Расскажешь? По старой дружбе, – последние слова он произнес саркастично и насмешливо.

– Тебя спасаю. Увлекательная игра, веришь? – я ответила тем же.

– Верю, что увлекательная. Ладно, спасай, – сарказма стало еще больше, но лекарство Райн забрал и немного чая выпил.

Главный вопрос, ответ на который мог снять часть проблем, временно откладывался, как неактуальный. Были у Райна проработаны пути отхода или не были, уйти он не сможет. Еще немного, и совсем ничего не сможет, только лежать пластом. «Бэсова длань» вдоволь погуляла по его спине. Если обошлось тем, что на виду, поверхностным кошмаром и парой перебитых ребер – уже чудо, на какое надеялась я не слишком.

– Лег бы. Смысл упираться?

– Пространственный охват.

Оказывается, я отвыкла от наших терминов. Помнила, но отвыкла. В Киллитенсе пространство, контролируемое в ближнем бою, называли зоной разворота. Драться Райн смог бы сейчас разве что с цыпленком, ему сидеть было тяжело, держался на гордости и упрямстве, но собирался. Действительно, собирался, без рисовки. С кем? Со мной? Ну…

– Не в целях успокоения, а так, для информации. Инъекция рассчитана на восемь часов, минимум, четыре из них прошли. Я уж как-то подожду оставшиеся, если решу… А что я решу, Райнар?

– Сдать меня.

– Логично. Вытащить, чтобы сдать. Всю цепочку не развернешь?

– Нет. А ты?

– И я нет.

– Жаль. Знал бы, чего ждать.

От разговора явственно отдавало безумием. Райн имел все основания не доверять мне, но… Маршевский лес, Найдол, сегодня… Все это, чтобы сдать? Полный хлит!

– Остановимся на том, что я подожду пока отрубишься. До этого можешь совершенно спокойно расслабиться. Не сразу, ракед смою, тогда.

– Двадцатидольного у тебя нет?

– Откуда?

И был бы, не сказала. Ракед уникален по своим свойствам. В натуральной консистенции капля его сока разъедает плоть до костей в считанные секунды. В разведенном состоянии эффект становится обратным. Одна доля ракеда на двадцать долей воды заживляет любые раны в те же секунды. В пропорции один к ста создает пленку, не дающую ранам закрыться. И во всех вариантах причиняет дикую боль. Стодольную еще можно слегка снять анестетиком, двадцатидольную концентрацию без стимуляторов не используют, не выдерживает человеческое сердце болевого шока.

До показательного выхода к «нюхачам» я успела промыть только ссадины на лице и захлесты на плечах. К моему возвращению Райн лежал. Подозреваю, решающую роль сыграл не здравый смысл и не мои сомнительной убедительности аргументы, а нежелание показать, насколько ему плохо. Терпел, стискивал в кулаках края одеяла, ругался сквозь зубы, заглушая руганью неудержанный стон. Запасов корпии и клейких бинтов едва хватило на перевязку, а заживляющей мази только на самые глубокие повреждения. Завтра это все нужно повторить. Вопрос: чем? А если выявятся еще и проблемы с внутренними органами… И анестетика всего шесть таблеток, суточная доза. Ненавижу Киллитенс!

На матрас Райнар перебрался сам, пока я очередной раз выходила. Матрас приволокла Ылха, без просьб, и утащила одеяло, промокшее, пропитавшееся кровью, и новый быргзыд-чай принесла. Обоим. Я бы не отказалась от чая покрепче, но гонять зеленокожую не стала. Устроилась у стены, грела руки о горячую кружку, смотрела, как Ылха помогает пить Райну. Нужно было пойти переодеться, проверить, что из продуктов имеется в наличии и подойдет Льянсу на ближайшие пару дней, неведомым образом решить вопросы с медикаментами и одеждой… Хотелось сидеть, не двигаясь, и ни о чем не думать.

– Райнар, имей совесть, она за тебя переживала, ответь ей.

Ылха как раз рассказывала о своих волнениях и радости, что прощальную песню петь не надо. Песню, кстати, спеть ей придется. Если наблюдение восстановят, второй отдел со своими «следилками» в этой комнате точно не нужен. Чем дольше, тем лучше. Отблагодарить бы как-то зеленокожую за такой подарок.

– Райн!

– Райнар.

– Меня ты поправить можешь, а ей ответить… Стоп! – Ылхино «Рын забыл» и молчание Льянса удивительно хорошо соединялись. И не только они. – Ты ее не понимаешь?

– Нет.

– Амулету не хватает магии или амулета нет?

– Амулета нет. Сжег. Это для тебя тоже новость?

Отвечал Райнар нехотя и с вызовом, словно вызовом прикрывал нежелание отвечать, как прикрывал ругательствами стон. Было что-то неправильное… и не было. Как не было у него поводов мне доверять. Вынужденные обстоятельства, безвыходность, ничего более.

– На детекторах?

– Нет.

– Не стал рисковать?

– Нет.

– Мне из тебя каждое слово вытягивать? Нормально ответить не можешь?

– Вытягивай, у тебя хорошо получается. Отлично. Не нормально ответить не могу. Они знали про амулет. Твоя работа?

А вот это не вписывалось никуда. И было весьма паршиво.

– Нет, не моя. Кто знал?

– Белобрысый хмырь в очках. Представиться не пожелал. Явился с набором инструментов для извлечения.

– Хлит…

– Да неужели?!! Эргон, может, хватит? О нем не знал никто, кроме тебя.

Белобрысый хмырь в очках был понятен, один такой, Ситдюх, глава исследовательского отдела. И «привилегия» Льянса понятна. Отыгрались за уничтоженную под самым носом сверхценную разработку, снимающую лингвобарьеры и синусоидально увеличивающую потенциал. Непонятна была их осведомленность. Хотя…

– И кто-то, кто слил информацию о тебе. От звания и должности до места рождения.

– Место рождения тебе известно, а звание и должность… Хлит его… Сам не понимаю.

– Чего не понимаешь? Что их я знать не могла? Это трудно не понять.

– От кого пришла эта деза.

– Дезинформация?

– Полная. Слушай, завязывай играть. Знаешь же… Хлит, Вайралада, а хозяев своих расстраивать не захотела? Столько радости было, что полковника взяли, а я всего лишь лейтенант и к штабу отношения не имею. Какое разочарование, да?

Его язвительность я пропустила, не до нее. Происходило что-то странное, что ни в одни логические рамки не укладывалось и требовало хоть какой-то ясности.

– Я сейчас выйду, вернусь и ты объяснишь, что я знаю.

Как назло, «нюхачей» разобрало показать собственную значимость и меня они минут пять не замечали, так увлеклись изучением фонарного столба. Возможно, не замечали бы дольше, не привлеки я их внимание открытым окном. Тут же заметили. Идея, кстати, была не очень. Еще несколько минут мы решали возбраняется мне или нет проветривать помещение. Пришли к выводу, что возбраняется не проветривать и окно должно остаться открытым. Хлитово, но… Все равно собиралась.

– Ылха, спой.

– Рына не убьют. Другую спою, веселую.

Отличий веселой песни от прощальной мой слух не улавливал. То ли у зеленокожей они выходили на один манер, то ли разница была постижима лишь оркам. Дверь этот вой приглушала не слишком, зато открытое окно не приглушало вовсе, пела Ылха на лестнице. Надеюсь, «нюхачи» концертом остались крайне недовольны.

– Театра было мало, ты добавила цирк? На инструктаж бегала?

– Райн, давай объявим перемирие и попробуем разобраться.

– Уже пробовали. Хлитово получилось.

Все-таки нервы у меня не орочьи, я сорвалась. Не в крик и не в истерику, хотя апатия тоже своего рода истерика. Мне все стало безразлично, не осталось ничего, лишь безысходность и усталость.

– Хлитово? Хлитово, Райн. Все хлитово. Полная хлитова бездна и мы на ее дне. Ну и к хлиту! – я подобрала подушку, Ылхой брошенную там, где призыв петь застал, положила перед Райнаром. – Отдыхай. Почему ты не ушел в Маршевском? Одним хлитом было бы меньше.

Вопрос про Маршевский лес был риторическим, не подразумевающим ответа и обращенным не к Льянсу, а так, вообще, к закону непременного вклинения несчастливых случайностей в планируемые действия, считающемуся несуществующим и регулярно проявляющемуся вопреки своему несуществованию. Райн ответил. Отрывисто, словно сопротивляясь своим же ответам:

– Сам не ушел… Объект… Задание…

Логично. Его самовольство на оккупированных территориях с логикой совмещалось хуже. А объединить задание и месть за Мэлу вполне мог. Не исключено, что для ГУВРа это не было секретом, могли одобрить ликвидацию. Думалось об этом вяло, похоже, я совсем исчерпала резервы… всего. И ничто меня не касалось, не пробивалось сквозь апатичное безразличие.

– Ясно. Да что теперь… Сложилось так, уже не переиграть. Отдыхай, Райн. Я не буду мешать.

Я уже подошла к выходу и за ручку двери взялась, и на его:

– Зачем это все, Вайралада?

сказала, не оборачиваясь, то, что говорила все эти годы себе:

– Не хочу, чтобы Сартар считал себя плохим учителем.

Сказала просто, чтобы что-то сказать, без всяких мыслей и дальних посылов.

– Сартар погиб в сороковом.

Война беспощадна, она не ведает жалости, ей нет разницы, кого забирать. Мы всегда это знали. Знали, что мы будем терять и нас будут терять. Знать можно. Легче от этого не становится. Чаршон Сартар. Восемь лет назад. Для меня – только что.

Апатии больше не было. Были глухая тоска, боль и необходимость быть рядом с тем, кто поймет, кто чувствует то же. Я медленно вернулась к Райну, опустилась на пол возле него. Слова давались так же тяжело, как ему недавно, а голос звучал ровно, опыт сказывался, восьмилетний опыт Киллитенса.

– Где?

– Мардол. Последний раз на связь выходил оттуда. За месяц до твоего предательства.

Не так. Из Мардола Сартар ушел, я это знала точно. И не за месяц, день в день. Сроки сбивались из-за Киллитенса. Не смогли они раньше похвалиться ценным приобретением, вид приобретения не позволял предъявить его на всеобщий обзор, ломал легенду о добровольном сотрудничестве и бесчисленных благах за него причитающихся. Только теперь это не имело значения. За восемь лет Чаршон не нашел бы способ вернуться лишь из-за Грани. Можно было бы… а может, и нужно признать, что в его гибели повинна я. Не задержись он в Мардоле или уйди из него незаметно, как планировал, все сложилось бы по-другому. За такие мысли первым меня осудил бы сам капитан Сартар. «Три часа дорожки, Эргон. Мозгов не добавляет, но неплохо помогает их прочищению». Как же далеко, бесконечно далеко, осталось то время, когда самым страшным наказанием за ошибки был бег с препятствиями. На тех дорожках, по которым мы бегали теперь, стояли не стены и не ямы с водой, а платой за ошибку была жизнь. Хорошо, если только своя.

– Больше ни о ком спросить не хочешь? Уптол в сорок первом, Ларс и Тани в сорок третьем, Одош в сорок четвертом, Лотай, Энак, Лека в сорок шестом…

Их было много, тех, кого больше не было. В памяти вставали лица и смех. Почему-то вспоминался именно их смех, так ярко и четко, будто смеялись они здесь и сейчас… Те, кого больше не было и больше не будет. И я очень не хотела, чтобы этот список пополнило имя Льянса.

– Райн… Хлит!

За стеной сухо щелкнул выстрел, полыхнул и приложил меня отдачей барьер, вскрикнула Ылха. Я кое-как поднялась на ноги, побрела к выходу. В глазах стоял туман, все расплывалось и двоилось, из носа текла кровь.

Зеленокожая распласталась на площадке по всем правилам военного искусства, закатившись в укрытие стены и прикрыв голову руками.

– Цела?

По тому, как меня шарахнуло, барьер выдержал, но мало ли. Неразборчивый всхлип-завывание за положительный ответ принять можно было лишь с натяжкой. Ну… По крайней мере, жива. С остальным позже разберусь.

Лестницу я одолела, а на подоконнике, практически, повисла, и выяснять причину стрельбы начала не сразу, пыталась отдышаться. Магическая отдача на заблокированную магию – вещь крайне неприятная, мягко говоря. Впрочем, выяснять и не потребовалось, сами прояснили.

– Не заткнешь свое животное – пристрелю.

– У Вас есть распоряжение на мое убийство, капитан Илкних?

Смотреть после смеха погибших ребят на «нюхачей» оказалось не легче, чем в первые дни. И говорить с ними… Не так с ними говорить надо, не хлюпая кровоточащим носом и едва слышно выталкивая из себя слова. Правда, впечатление на них я все равно произвела, хоть и не то, что хотелось бы. Но результат вышел тот же самый: страх.

– Распоряжений на твое убийство не поступало, орк на наше усмотрение… Бэс! Что с Вами, майор Эргон?

– Попросите лошадь двинуть Вас копытом, капитан Илкних, поймете, – этого, конечно, делать не стоило, но… В хлитову бездну их всех! – Барьер закрыт на меня, я в браслетах. Дальше объяснять?

Обошлись без объяснений. Так дошло. Среди «нюхачей» никого без магии не было, хотя бы минимальная присутствовала. Еще бы ума к ней в комплект… В отношении ума я была неправа, идиотов среди них тоже не было. С этим выстрелом сработала, скорее всего, сила привычки и право устранять помехи. Хуже другое – спровоцировала его я, своей глупейшей выходкой с пением. Увлеклась и потеряла осторожность. Недопустимо. Мне многое сойдет с рук, я им нужна. Зеленокожая нет. Застрелят или отдадут в казармы, чтобы не раздражала.

– Медика вызвать?

– Вам? В дом он попасть не сможет, а мне запрещено выходить.

– Мне не нужно. А вопрос Вашего кратковременного выхода можно уладить.

– Уладьте и желательно прежде, чем решите поупражняться в стрельбе еще раз.

На этом я общение завершила, сползла с подоконника, по стеночке добрела до спальни. Следом явилась Ылха.

– Тебя убьют?

– Воду принеси. Холодную.

Изыскивать пользу в самых бесполезных происшествиях – один навыков первой необходимости агента. Из этого инцидента вытекало две полезности: меня в чувство привели, чтобы не зарывалась, и в случае проверки будет чем объяснить следы крови, если обнаружат.

К Райнару я вернулась после еще одной самодемонстрации «нюхачам». До нее отлеживалась, переодевалась и прощалась. Так, как научилась за эти годы. Беззвучно, без слез. Со всеми ушедшими за Грань. С Чаршоном Сартаром.

Райн спал. Спокойно и расслабленно. Излишне спокойно и расслабленно.

– Это ты не хочешь разговаривать или отвлекающий маневр проводишь?

– Отвлекающий, – сообщил он, не открывая глаз, и выругался, открыв. – Хлит, Эргон! Кюрис бэс! Прекрати!

– Сам прекрати. Неудачно провел. Райн, тебе сейчас настолько паршиво, что спать ты будешь совсем не так. Это элементарно. Что бы ты ни задумал, не стоит, со мной ты не справишься, а себе навредишь.

– Уверена?

Под его взглядом я вернулась на то же место, где сидела перед выстрелом, прислонилась к стене.

– Почти уверена, что не справишься, и абсолютно уверена, что навредишь.

– Переживу. Покажи руки.

Хвалиться антикриониловыми «украшениями» я не собиралась. Именно из-за этого, из-за непременной попытки Льянса переломить расклад сил. Да и не надо было ему знать лишнего. А теперь… Отдачу он не узнать не мог и выводы сделал соответствующие. Я сдвинула рукав.

– Что дальше?

Райнар с трудом приподнялся, со второй попытки смог сесть.

– Не знаю… Не понимаю…

– Не поверишь, у меня это главная фраза последних дней. Уже девиз, практически. Что тебе непонятно? Это? – я щелкнула по браслету. – Наградные. Как особо отличившейся подозреваемой.

– Как у тебя получается… с ними.

– Райн, давай мы меня в другой раз обсудим. Ты бы лучше пару идей подкинул, как тебя вывести. Объект у тебя на ликвидацию или захват? – от взгляда Райнара захотелось отодвинуться подальше. – Не смотри ты так, я не спрашиваю, кто. Хотя мог бы сказать, подсказала бы подходы. Серьезно, подсказала бы.

– Захват.

– Если захват… Нет, не вариант. Ты начал работать из Старого Дола. Хлит, Райн! Скажи просто, у тебя кто-то здесь есть? Связник? Информатор? Прикрытие? Я…

Я недооценила Льянса и переоценила себя. Ему достало сил и скорости на один отчаянный бросок, мне недостало того же самого плюс веры в него, чтобы уклониться. Через мгновение я лежала лицом в пол с заломленной за спину рукой.

– Связник… Лан… Хлит! Бэс! Прекрати!

Ну, в не лучшем своем положении винить можно было только себя, за совершенно идиотский подход к предложению помощи. Реакция Райнара была логична и… абсолютно нелогична.

– Что прекратить? Почему ты ответил?

– Издеваешься? – в поясницу уперлось колено. – Спрашивать… Я не могу не ответить… Оборви нить!

«Не понимаю» стало уже не девизом, а образом жизни.

– Какую нить?

Приток сил, даваемый отчаянием, долго не держится. И время действия инъекции, похоже, истекало. Хватка пальцев Райнара ослабела, я вывернулась и едва успела подхватить его самого, заваливающегося набок.

– Все, Райн, все. Спокойно. Без лишних движений. И так… надвигался, – повязки пропитались кровью, зато в лице Льянса не осталось не кровинки. – Вот так. Лежи, – уложив его, я устроилась напротив. – А теперь поговорим. Что значит, ты не можешь не ответить?

– Не могу… если ты… спрашиваешь. Хлит, Вайра! Хватит играть. Не будь совсем тварью. Убери нить.

В который раз ответ прозвучал так, словно Райн ему сопротивляется, а остальное, пусть и сквозь зубы, вылетело свободно. Если бы это все еще хоть что-то объясняло…

– Бред. Единственная нить была в Маршевском. Ее я там и сняла, сразу. Никаких других не было.

– Ложь.

– Нет, Райн. Да и какая нить с этим? – я опять подняла рукав, обнажая браслет.

– Не понимаю…

– И я не понимаю. Попробуем вместе…

В непонимании мелькнуло что-то… и еще… Необычайная разговорчивость Сурдива… Итклиха… Тибиска… капрала… ну, у этого она и так повышенная. И Райнар. Со времени возвращения в Орандол… нет, раньше, от Найдола, ни один мой вопрос не остался без ответа. Стоп. Один остался.

– Ылха! – зеленокожая появилась моментально. – Какая у тебя магия?

– Я вижу. Два лица вижу. Рын был ты. Нельзя видеть. Нельзя говорить. Проклятие. Плохая кровь. Шаман сказал гнать плохую кровь.

Райнар на наши переговоры смотрел с неприязнью, она единственная, наверное, была полностью понятна. Все прочее… Нет, магия Ылхи тоже была понятна, она сквозь иллюзии видела. Непонятно было как. Даже айши видели только наличие иллюзии, но не того, кто скрывается под ней. А уж как это смогли орки выяснить… У них-то откуда иллюзиям взяться? Впрочем, орочьи загадки меня интересовали… пока никак не интересовали. Мне бы со своими разобраться. Почему зеленокожая прошлый раз не ответила? Имя сказала, а про магию говорить отказалась. Выяснение этого могло подождать, а еще одна проверка не помешала бы.

– Райн, могла бы, дала клятву. Пока не выйдет, поэтому просто слово чести. Я не управляю тобой. За Маршевский прости. После него ничего не было. По моему желанию не было. Веришь или нет, дело твое, но это так. Я сейчас выйду, потом продолжим.

До положенного времени было еще четыре минуты. Как раз, чтобы успокоиться и подобрать вопросы, на которые «нюхач» не ответил бы ни при каких обстоятельствах, и не навлечь на себя лишних подозрений, уже имеющихся хватало с перебором.

– Капитан Илкних, как Вы относитесь к светским беседам?

– Отрицательно.

– Я тоже. Но я устала и хочу спать, а нарушить приказ генерала Сурдива не имею права. Потому будем беседовать. Где Вы провели прошлую ночь?

– В борделе Лохматой Мылды. Что за вопросы, Эргон?

– Светские, Илкних, светские. Не нравится о Вас, давайте о ком-нибудь другом. Что скажете о капрале Стевниве?

– Тупой столичный ублюдок. Эргон!

– Снова не нравится? Ну, не о штурме же Чарондола говорить? Но если Вы настаиваете… Мы взяли Чарондол?

– Нет. Не о штурме. Не взяли.

– Почему?

– Поющий огонь… Кюрис его… Эргон, иди к бэсу со своими вопросами! Я доложу полковнику Дитрену.

– О разглашении тайны бордельных ночей? Ну… не думала, что это такая уж тайна. А почему не генералу Сурдиву?

– Нет. О твоем интересе к штурму. Генерал Сурдив отбыл к императору. Эргон, убирайся к бэсу!

– У меня приказ не покидать дом. А у вас приказ…

– Нарываешься.

Это я и сама знала. Остановиться можно было еще на первом ответе… ответах о Чарондоле. Илкних отвечал на каждый вопрос. Объяснение этому было всего одно, прозвучавшее на Белом озере. «Иногда простейший способ получить ответ на вопрос – просто спросить». Все стало на свои места, все части картинки. Всевидящий сделал мне невообразимый подарок. Что для агента ценнее, чем возможность так легко получать информацию? Этим подарком я подставила Льянса.

Райнар спал. Теперь по-настоящему. Беспокойно, тяжело, с провалами в беспамятство. Стонал и скрипел зубами. Я сидела рядом, меняла прохладные компрессы на лбу, больше сбить поднимающийся жар было нечем, ковыряла шпилькой замок браслета и никак не могла с ним справиться одной рукой, объясняла:

– Райн, я не знала, – спрашивала: – Всевидящий, Фаарр, почему не предупредил? – и понимала, что опять чего-то не понимаю.

Льянс очнулся через пару часов. Посмотрел на мое сражение с браслетами, попросил воды.

– Давай сюда, недоучка.

– Резерв выбьет. У тебя и так…

– Вот именно. Выбивать особо нечего. Ты откуда знала, что магия у меня есть?

Что ему сказать? О Всевидящем? Фаарр был прав, когда говорил, что их в Мелонте забыли. Не поверит. Никто не поверит. Почти никто.

– Видела.

– Ты не знала, что я не смогу не ответить? Это недавно?

– С тебя и началось. Веришь?

– Не должен, но… Хлитово.

– Хлитово. Не сломай, мне их обратно надевать, – Райн на антикрионил морщился, но дело у него шло веселее, чем у меня, а я рассказывала то, с чем можно было не торопиться, но почему-то требовалось сказать немедленно. Может, просто чтобы не молчать? – Здесь «следилки» везде, кроме этой комнаты. Сейчас не работают, Леф накрыл, – от имени Лефлана, произнесенного вслух, внутри разлилось тепло, чуть растопившее холод от забранной магии. – Начнешь вставать, имей в виду. Я перекрою часть, покажу какие, новые не выйдет, настроены на фон, под ними не мелькай. Отлежишься, найдем вариант тебя вывести. Только я этот вариант пока даже примерно не представляю. О, спасибо.