Текст книги "У рассвета цвет заката.Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Ирина Арина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Глава 9, прошлое – Саградол – Мардол

3038 год по единому летоисчислению Мелонты

– Леф, седьмой поток на цикл и фазовую векторизацию шестого. Вайра, третий держи. Держи, а не тяни. Выравнивай, давай. Нет, Райб, на голой магии вы далеко не уедете. У тебя наука, нормальная наука, в критлицевом подхвостье сидит вместе с техникой. И грустно так намекает: «Дяденька император, как бы нас в бюджет?». А твои казначеи им бэсовы кренделя выписывают, не велено финансы на баловство спускать. Вайра, твою мать, что за зелень в четвертом? Леф, приглуши синеву.

Манжур успевал контролировать нашу работу по выстраиванию осадочной ловушки для черной пыли и спорить с Райбашем Эш-Шаркором. Не очень спорить, если честно. Император доводы Андуаша принимал, больше оправдывался, чем спорил.

– Было в планах… Сам знаешь. Не успели.

– Что не успели? По соседям пройтись? Не то, Райб. Тупо копировать чужое – не тот путь. Свое развивайте. В Тугдоланте хватает талантливых ребят. Поддержи их, организуй, не хилую отдачу получишь. И барбосов своих приструни. Они уже трижды проект Ок-Лейжа и Стрэна отклонили, а парни со дня на день радио изобретут. Леф, второй поток на Вайру. Давайте спираль по направляющим.

Эш-Шаркор обещал рассмотреть, поддержать, приструнить и, кажется, втайне мечтал передать кому угодно императорские обязанности, а самому держать потоки и направлять вектора в энергорешетке ловушки. Ловушка была третьей из разработанных лабораторией Манжура и первой, показавшей положительный результат с длительным эффектом.

– Отлично! Закрепляйте и топайте отдыхать.

Отдых требовался. Ни с чем, настолько сложным по структуре, мы прежде не работали. Ступенчатое плетение многоцветных разнонаправленных векторов давалось трудно даже с изрядно выросшим резервом. А резерв не просто рос. За месяц мой недавний потенциал, не такой уж маленький, стал казаться чуть ли не отсутствием дара. Двуцветье не шло ни в какое сравнение с семицветьем, а определить уровень вовсе не получалось, не было в Мелонте критериев для полного комплекта цветов магии.

– Что со второй фазой?

– С полной уверенностью отвечу месяцев через несколько.

– Анд, серьезно можешь?

– А я серьезно. У нас полное отсутствие присутствия хоть чего-то работающего, из всех датчиков на магоэнергию не завязаны только глаза и уши. Какого ответа ты ждешь при таких условиях?

– Стой! А если ваши датчики выставить внутри контура?

– Соображаешь. Пробовали. Возможно, при увеличении объема, процесс наладится, но пока с энергией внутри ненамного веселее, чем за контуром, и уходит она на его поддержание.

Вторая фаза волновала всех. Ловушка со своей задачей справлялась. Пыль, попавшая в радиус ее действия, теряла летучесть, обесцвечивалась, сбивалась в хлопья, оседавшие в сеть-уловитель и полностью в ней распадавшиеся. Пространство внутри контура и немного за его пределами очищалось от черной взвеси и каналы энергии в нем оживали, наполнялись магией, возвращали цвета и свечение. Очень медленно. Отпуская заклинание, мы крепили его на эти каналы, и скоро они бледнели, отдав силу ловушке, но полностью не гасли. Пока. Надолго ли их хватит… Первый контур держался третий день. Тот край, к которому добавился второй, выглядел нормально, а свободный заметно ослаб и за пределами своими уже не действовал, пыль подступала совсем близко, почти вплотную.

А вообще, часть небольшого полигона, занятая ловушками, казалась чудом. Удивительно, как меняется восприятие. Кому бы совсем недавно показался чудом обычный кусочек земли с подвявшей травой и обычный воздух? А теперь казался. Воздух был чистым и трава не припорошена чернотой, и это было чудесно. И совершенно неясно, сколько продержится это чудо и сколько времени займет возвращение его всему Тугдоланту.

– Следующий этап – взаимодействие пар. С этим квадратно-гнездовым мы провозимся до материализации критлица, если не дольше. Нам нужна цепная реакция и точные данные о количестве айш. Ребята работают, Чарш столичных всех собрал, по регионам его парни мотаются. Пашем, короче.

– Пока пашете, время идет. Отправная у вас есть, уже можно чистоты добавить. Задолбала эта хлитова дрянь. Подключай всех найденных. Меня и Кэрол не забудь.

– Не забуду, Величество, не надейся. Чем свою пропажу объяснил?

– Пошатнувшимся на ниве государственных забот здоровьем. Имеет мое здоровье право пошатнуться?

В праве пошатнуться у здоровья Эш-Шаркора была суровая необходимость. Пятнышки на ладонях светились так, что скрыть их становилось не под силу никаким перчаткам. Это облегчало поиск айш людям капитана Сартара и заставляло нервничать самого Сартара. Капитан требовал найти любой способ, позволяющий сохранить секретность. Пока такой способ обнаружился всего один – не бывать в обществе. Меньше всего он подходил императорской чете.

Райбаш Эш-Шаркор еще побродил по полигону, с нескрываемым удовольствием прошелся по очищенным участкам и с нескрываемым нежеланием отбыл во дворец. Полигон вернулся в распоряжение ученых лаборатории, пропустивших сегодняшние испытания ввиду визита правящей особы, и с веселым азартом наверстывающих упущенное. А мы, с неменьшим чем у императора нежеланием, отправились к ожидающим экипажам. Отдельным для Лефлана и меня. Секретность, хлит ее… Нет, мы, конечно, все понимали и с Сартаром не спорили, но… У нас были два часа наедине в маленькой уютной комнате отдыха лаборатории и два-три часа работы с вариантами ловушек, и этого было мало. Очень мало. И ночных часов на крыше дома Ла-Апуш мало. Нам хотелось не расставаться совсем, ни на мгновение, будто жили мы лишь тогда, когда были рядом.

К экипажам мы шли, держась за руки, и возле них все не могли расцепить пальцы, все оттягивали момент расставания. Возницы относились к нам с пониманием, глаза не таращили, тщательно изучали кто эмблему общественного транспорта, которая красовалась на каретах, кто ровную кладку высокой ограды. Обычные возницы обычных городских экипажей. А то, что время ожидания они скрашивали спаррингом по рукопашному бою или прицельным метанием холодного оружия… Мало ли, какие у кого увлечения, если достоянием широкой общественности они не становятся? Да и если становятся. Мало ли…

Мгновения, когда карета трогалась с места, были самыми горькими. Почему-то их было труднее всего выдержать. До слез. Словно впереди ждали годы разлуки. Разлука была условной, отъезд Лефлана из Мардола после школы был несравнимо серьезней, а годы измерялись несколькими часами, но… Слезы я прятала и сама пряталась за шторкой, прикрывающей окошко, а в узкую щелку поглядывала лишь из-за капитана Сартара, при каждой встрече напоминавшего о бдительности. Бдительность выходила так себе, затуманенная и рассеянная, с соленым привкусом на губах и отстраненными мыслями. За рассеянность и отстраненность в школе я получила бы десяток кругов дорожки и такой выговор от Сартара или Шат-Кори, что… Что их голоса временами прорывались в отстраненность и рассеянность вместе с пониманием, что отчисление из школы от нагоняя не спасет. От капитана – точно. Это отрезвляло и помогало взять себя в руки, но совершенно не мешало тоске и не очень помогало бдительности.

Сегодня до отрезвления дойти вообще не успело и причину, по которой едва отъехавшая от ворот карета резко остановилась, я пропустила, разглядеть ее сквозь приоткрытую шторку не смогла и высунулась рассматривать сквозь приоткрытую дверцу, а там и вовсе вышла. Бегом выскочила. Чуть ли не под копытами нервно переступающей этими самыми копытами лошади лежала женщина. Возница уже склонился над ней, проверял пульс, спрашивал как и что. Она молчала, смотрела перед собой и молчала. Я присоединилась к осмотру. Ни крови, ни неестественности позы, возникающей при переломах, не наблюдалось, а головой она, кажется, ударилась сильно. Ничем другим объяснить взгляд, в котором отсутствовало всяческое выражение не получалось.

– Ее в больницу надо. Похоже на сотрясение мозга, если не более серьезные повреждения. У меня по медицине только начальные знания, помочь не сумею.

– Возвращайтесь в лабораторию, – тоном, привычным к приказам, бросил возница.

Я зацепила краем глаза двух всадников, показавшихся на дороге, оглянулась на раздвигающиеся створки ворот, мы отъехать успели метров на сто, не больше, еще не решив, что делать, подчиниться или выяснить правомочность приказного тона, выпрямилась… почти выпрямилась. Рука вдруг оказалась в тисках ледяных пальцев, взгляд столкнулся с ничего не выражающим взглядом и моя магия начала уходить. Я это чувствовала, как она уходит, как тает ее жар, уступая место холоду. Это было так страшно и отвратительно, что в голову пришло только одно действие. Одновременно с повторенным возницей:

– Вернитесь в лабораторию.

и криками:

– Райн, присоска!

– Вайра, назад!

я ударила по чужой руке ребром ладони, а в меня ударила воздушная волна, аккуратно ударила, откинула в сторону и тут же вокруг возник щит. Волна и щит были Лефлана, его магию я хорошо знала, ее ни с какой другой не спутать, и сам Леф бежал по дороге, и Андуаш, и еще кто-то. Совсем недавно почти пустая улица заполнялась народом. Возница требовал от непонятно откуда взявшихся Райнара и Мэлавиаты объяснений, Райн, спрыгнув с лошади, вместо объяснений командовал:

– Никому с магией не приближаться. Сожрет, не подавится. Дистанция – три метра, если развязалась, дотянется без контакта. Леф, не вздумай, всосет и ответит. Вайра, она успела хапнуть?

– Успела, – ответила я. – Немного. Леф, выпусти меня.

Щит Лефлан убрал, когда женщину увели. Возница о произошедшем сказать смог немногое. Шла по обочине и просто рухнула на мостовую, он едва успел удержать лошадь. Теперь он желал знать больше. Не он один. Мы вернулись во владения Манжура, выяснять, что за новая напасть завелась в Тугдоланте и как Льянс и Лаод оказались в Саградоле.

– Первый две недели назад обнаружился…

– Райн, не он обнаружился, его еще искали.

– Ну, да. Так. Обнаружилось, что какой-то кюрис бэс выжрал силу Уптола. Сав в ноль и не восстанавливается. Говорит, замерзло все внутри. Через три дня – Телит, такой же, до дна выжранный. Еще через день – Клеви. С ней у него не получилось, Стаур помешал. Он этого… присоску и скрутил. Тут выяснилось, что их двое, на Дофа другой нападал. Позже нашли его, когда Доф говорить смог. Сразу не могут, несколько дней полной отключки. Потом и третья обнаружилась, баба, опять же на Тайлу полезла и на Мака нарвалась. Он ее теперь одну не оставляет.

Мне от рассказа Райнара становилось все страшней. Савлин Уптол, парень из нашей группы, старый приятель и соперник Райна в школьных поединках. Тайларада Клеви, Маклод Стаур, тоже наши, встречаться они недавно начали. Дофтена Телита я не знала, но это не имело значения. Все айши, больше ни у кого сейчас магии нет. Какое счастье, что Мак успел и Тайла не лишилась силы… не всей. Из меня эта женщина успела вытянуть совсем капли, но ощущение… и холод… Он держался, не уходил, колючий, чужой, злой. А если полностью холод, как у Савлина? От одной мысли становилось жутко. Когда магия исчезла из-за черной пыли такого не было.

– Вас не охраняли?

– От кого? От всех? А вас с этой, сегодняшней? От них охраниться один способ – запереться по домам и нос на улицу не высовывать. И кто мог предположить, когда ничего не знали… Леф, сказать, кто Сава высосал и Тайлу пытался? Дед Сиг. Весело? Мак поверить не мог, что ударил его. Сразу увидел, как Клеви куклой стоит, зеленеет на глазах и вот это, на руке, гаснет, и врезал в челюсть, а потом отходняк догнал, кому врезал. Вроде, прав, а такая мрачнюга поднебесная…

Сиглита Пенсо все звали дедом. Он был не настолько старым, чуть старше моего папы, но абсолютно седым, вернулся таким с последней войны. Дед Сиг держал небольшую лавку настольных игр и сам был заядлым игроком, не упускал случая сразиться в шахматы или гардос-биск с каждым поддавшимся на уговоры покупателем или просто прохожим и дико злился, проигрывая. Эту маленькую слабость ему прощали, в остальном дед Сиг был весьма симпатичен. И поддавались на уговоры, и в играх поддавались, позволяли ему выигрывать. У меня в голове не укладывалось, что он превратился в монстра. А Мака я понимала, самой было не по себе, что ударила и без того пострадавшую женщину. Правда, мое раскаяние длилось недолго, пока меня волной относило. Но женщина была мне незнакома, ощущения отвратительны, а все, узнанное теперь, и вовсе кошмарно. Будь же на ее месте кто-то знакомый… Лучше пусть не будет.

– Потом еще двоих вычислили. Эти ничего не успели. У них примета у всех общая. Им все безразлично. Вообще все, не радуются, не огорчаются. Смотрят, а глаза пустые.

– Нормальными становятся, когда высосут кого-то. Тогда почти не отличить.

– Нет, Мэлика, тут ты не права. Реакции у них появляются, но такие… подобие реакций. И глаза, один хлит, пустые.

– Я и сказала, что почти. Если не знаешь, какой раньше был, не поймешь. Может, просто сам по себе такой, не сильно эмоциональный.

У Райна взгляд пустым точно не был. На Мэлу он смотрел с нежностью, не соглашался с ней так аккуратно… И руку не выпускал. Она тем же отвечала, любовалась Льянсом, гордилась им. И оба светились от счастья, что они вместе.

– Магией против них нельзя, эти бэсовы мрачнюги поднебесные ее впитывают. А потом ею же бьют. И той, что высосали. Все, что мы, могут, только недолго. Сутки-двое. Для первого раза им прямой контакт нужен, магию из рабочей зоны сосут, потом без контакта обходятся, типа подвесного канала пробрасывают и через него. Это то, что смогли выяснить, а там хлит его знает. Мы их пока присосками назвали, между собой. А то, что они делают полковник Эт-Уат определил как маговампиризм. Похоже, в общем, те кровь жрут, эти – магию. Эт-Уат три пары сюда отправил, предупредить. Мы первые?

– Первые, – подтвердил Андуаш. – Ко мне отправил?

– К капитану Сартару. Мы были у него, пакет передали, и на словах.

– Он подождать предлагал, пока с императором встретится, а я про Лефа и Вайру спросила, капитан тогда сюда направил. Сказал, что, если поторопимся, успеем всех сразу увидеть. Пропуск выписал, чтобы не задерживали. Но нас все равно немного задержали. То есть, не совсем задержали, просто улицы были перекрыты, совсем никого не пропускали. А мы все равно успели!

– Рассказать он разрешил и велел его дождаться. Всем.

Капитана Сартара мы ждали почти час. Пили чай, разговаривали. Новостей в Мардоле за месяц набралось немного. Из приятных – айши. Мой родной город оказался удивительно урожайным на них. А может, и не удивительно, сколько их в других городах, я не знала. Из неприятного… Сама сегодня чуть не пополнила ряды неприятных, мягко говоря, новостей.

– Чилы? – первым делом спросил Сартар.

– Чилы, – согласился Манжур и почему-то посмотрел на меня. – Начинай отлавливать. Знать бы еще, что с ними делать.

– Пока изолируем, потом разберемся, – решил капитан.

Глава 9, настоящее – Орандол – Чарондол

Девятый год первого цикла третьей эпохи побед второй эры освободителей (3048 год по старому летоисчислению)

– …носил бы на руках и каждый день топил в цветах.

Послать бы его… к Скользкой Кли, на поэтический турнир. Из зацикливания капрала я вывела. Изменилось мало что. То есть, измениться оно пыталось, неожиданно обнаруженной темнотой воспользоваться для сближения Стевнив не преминул, но быстро вернулся к прежним притязаниям на расстоянии, сведя близкое знакомство с ледяным щитом. Под его страдания о женской жестокосердности и дурно рифмованные обещания всего подряд я анализировала события последнего часа и приходила к печальным выводам, к каким пришли задолго до меня и давно прописали в учебниках. Горьким опытом прописали. Спонтанные действия и план, рожденный наобум, редко проходят без промахов. Фактор удачи он такой, ненадежный.

Чем обернутся мои промахи можно было не гадать, скоро узнаю. Множество мелких, совершенных в ресторане, чудом… или волей Всевидящего сошли мне с рук. А все, что я сделала за его пределами, было одним большим промахом и выхода из него я не видела. Будь у меня больше времени, возможно, удалось бы придумать что-то менее глупое… Сейчас время было, но ничего умного в голову не приходило. Разве что главная ошибка: память «нюхачей» трогать не стоило. Убрав из нее разыгранное для проникновения в дом представление, я загнала себя в тупик и укрепила его недостающей стеной, чтобы точно не выбраться. В памяти спецов второго отдела, сидящих на другом конце «следилок», все осталось. Несоответствие докладов двух групп без внимания не останется. Добавить к этому, что в одном из докладов зафиксируется время, в которое мне надлежало находится в другом месте, и станет совсем печально. Большие проблемы из-за времени грозили в любом случае, а в комплекте с разнящимися докладами и показаниями капрала… У генерала будет очень много вопросов, а у меня очень мало ответов.

Безболезненно выпутаться из этой ситуации я не надеялась, я надеялась на отсрочку. Что Сурдив не нарушит многолетний порядок и докладные записки лягут на его стол в девять послеполуденных. За эти часы я должна успеть вывести Райнара. Если Льянс, немного отлежавшись, сможет держаться на ногах, и, если магия его хоть чуть восстановится, шанс у нас есть. Еще раз побудет мной. До первой безлюдной улицы. Там сменит иллюзию и затеряется в городе. Рискованно, но не настолько, как оставаться у меня. Мне при меньших подозрениях на меньшие «преступления» второй отдел и особая рота дом наизнанку выворачивали, а не пустить их и отказаться снять «барьер» равнозначно признанию во всем совершенном и несовершенном. Обложат антикрионилом и войдут. Почему я об этом не подумала сразу? Увела бы Райна… да никуда бы я его не увела, не в его состоянии. И большой вопрос, выведу ли. По-хорошему, ему неделю, минимум, в себя приходить, с крепким сном и полноценным питанием. Только где оно, то хорошее? Кто нам даст эту неделю?

– …все отдам за избавленье от душевных ран. Вы не майор, уже почти полковник и… э… о…

С рифмой к «полковнику» у Стевнива не заладилось, видимо, заготовки закончились, началась импровизация. Блеснуть талантом во всей полноте капралу помешало, наконец, возвращенное освещение и обнаружение побега Льянса. Лампы вспыхнули все разом, а крик охрана подняла вразнобой.

– Что происходит, иси Эргон? О, Вайралада, а если это Ют-Раш пришел за Вами? За женщиной, подобной вам, я бы в пасть к кюрису отправился.

Вот и отправлялся бы, но без меня. За это вот предположение. Причина переполоха охранников мне была отлично известна, а все равно… От мысли, что Леф может прийти за мной, сердце сжалось. И некая странность в рифмоблудстве капрала, царапнувшая слух, отошла на задний план. Впрочем, у него этих странностей…

– Вы бледны, иси Эргон. Вам страшно? Не бойтесь, я защищу Вас. Вы ведь не намерены променять изысканное общество кавалеров Киллитенса, со всей присущей им галантностью, на тугдолантских дикарей?

Защитник нашелся. Так недавно защищал от галантности осоровцев, что мне захотелось проверить, какого размера следы от нее остались. Немедленно и демонстративно проверить. Еще один неумный поступок в копилку прочих. Правда, никакого вреда он не нес, как и пользы, просто был бессмысленен. Этакий показушный намек. А на что и кому намекала… Всю его глупость я понимала сразу и все же проделала. Рукав мундира сдвинула, как бы рассеянно, на гематомы, наливающиеся темной синевой, посмотрела задумчиво и вздохнула в такт причитаниям:

– Мужланы! Грубые бесчувственные мужланы! Как можно? Красивую женщину…

А свои намерения озвучить не успела. Едва не вынесший дверь Сурдив свои озвучил:

– Браслеты.

Второй рукав сдвинул уже осоровец. Со всей присущей им галантностью. И кольца антикрионила на запястьях защелкнул с ней же, зажав до предела.

– Где он? Отвечай, хлитова дрянь!

– Приношу… свои извинения… генерал Сурдив… Я не понимаю… вопроса… Кто… он?

Говорить было трудно. Антикрионил на расстоянии магию тянет и малиноровое покрытие от него защищает слабо, а внутренняя поверхность браслетов еще сложной вязью каналов дополнена, концентрированной копией каналов, какие чилы пробрасывают, ускоряющей и усиливающей действие. Вместе с мгновенно выбиваемой магией выбивалось дыхание, сердце билось с перебоями, темнело в глазах, колотил озноб, все тело ломило и выкручивало. Потом будет легче, останется только колючий холод и ощущение пустоты, но час адаптации пережить непросто. Который раз я его переживала? Не первый, не последний.

Видимо, генерал взбешен был до крайности. Ну… поводов для этого хватало. Ответил сразу, пропустив обычное свое: «Не играй со мной, девка».

– Льянс! Где он?

– В камере?

Определенно, тяга Сурдива к откровенности прогрессировала. На мое «недоумевающее» умозаключение он опять сначала рявкнул:

– Его там нет, – и только потом вспомнил: – Не играй со мной, девка. Где он? Кто помог ему бежать?

Все это было ожидаемо и примерный сценарий знаком, за исключением деталей. И даже браслеты были не совсем плохи, на их действие можно списать любую заминку, если не сразу найду, что ответить на какую-нибудь деталь.

– В соответствии… с приказом… данное помещение… не покидалось…

Далее следовало: «Произошедшее за его стенами мне неизвестно», но генерал выдал как раз ту самую деталь. Незапланированную. Напрочь упущенную из плана.

– Почему не ответили на вызов?

Логично. Если для поимки Лефлана планировалась приманка, то в какой-то момент она должна была быть доставлена в максимально возможную близость к нему. Приманивать на то, что находится хлит знает где, совсем не так эффективно, как на находящееся перед глазами. Я перебила только желание доставить меня на Центральную площадь непосредственно от перехода. На то, что меня туда не отвезут из ресторана, воздействие не распространялось.

– Вызов… мне? У меня нет… права…

– Ему, – Сурдив ткнул пальцем в капрала и сам понял, что адресация этого вопроса мне абсурдна. – Капрал Стевнив, почему не ответили на вызов?

Еще один мой промах. Временно исключенный из реальности капрал ни на что ответить не мог. Следовательно, нарушил приказ. Очередная зацепка для разбирательства. Перегнула я с воздействием на него, нужно было оставлять некоторую свободу, как охраннику. И попасться на своем отсутствии. Уставное обращение в реальность его вернуло бы сразу. Потому на него и зацикливала. От совсем странно ведущего себя Стевнива меня в ментальном вмешательстве не заподозрили бы, со всей уверенностью обвинили. О! Очередной промах. Вывести капрала из цикла мог любой охранник, просто обратившись к нему. Оправдание этому одно: я не рассчитывала, что задержусь, самостоятельно устраивая Райну побег.

– Вызов не проходил, – доложил Стевнив и предъявил, как доказательство, аппарат рации. Не поленился снять его с законной тумбы и перенести на стол.

Последний вызов, зафиксированный аппаратом, был трехдневной давности. Через минуту перед верховным командующим бледнел и заикался маг подпитки, объясняя, что общий сбой затронуть рацию не мог, она на автономном питании, но тот же сбой мог вызвать волновые колебания, обусловленные эманациями магии, и при совпадении частот помешать приему сигнала по принципу работы глушилок. Версия была весьма правдоподобна, Сурдив ее принял, пусть и солидной долей сомнений. Впрочем, эта доля у него хроническая.

Следующим этапом он вновь взялся за меня. Сначала напрямую, затем через Стевнива. Я настаивала на своем пребывании в красном отсеке, капрал тоже подтвердил наше безотлучное нахождение в нем. А капрала подтвердили охранники, отрапортовав, что проверяли нас неоднократно. Каждый раз визуально. Все-таки в стихоблудстве Стевнива были свои плюсы, как отпугивающее средство действовали они безотказно. Я бы перевела дыхание, хотя бы по двум удачно разрешившимся моментам, но антикрионил сделать этого не давал.

Тактика ведения допроса от всех прочих отличалась только у орков. Они спрашивали один раз, заранее подкрепив вопрос порцией углей в сапоги допрашиваемому. Если ответа не следовало, допрашиваемый получал звание шотыр орык, храбрый орк, и награждался почетной дорогой к Грани путем отрубания головы. Сломавшихся на горячей мотивации ждала дорога непочетная, разрывание на части лошадьми у зеленокожих считалось позорным. Распространялось это лишь на орков, иных пленных они не брали. Тактика всех остальных народов разнилась в мотивации и была схожа в построении самого допроса. Одни и те же вопросы повторялись раз за разом в несколько изменяющихся формулировках и произвольном порядке, пока дознаватель не приходил к выводу, что допрашиваемый ничего более не ждет, и в череду уже привычных вопросов вклинивался новый. Это, конечно, в тех случаях, когда было, о чем спрашивать, и диалог, какой-никакой, складывался.

У нас складывался. Уже второй час. Сурдив от допроса меня и капрала отвлекся лишь на отдание срочных приказов. Особая рота и войска поддержания внутреннего порядка, благополучно упустившие Лефлана и Андуаша, были отправлены ловить Райнара. Отправка сопровождалась немного откорректированным обещанием массового расстрела. За полковника разведки Тугдоланта генерал обещал расстрелять лишь каждого третьего. Если выполнит оба обещания, каждому третьему не повезет дважды. Вернувшаяся в полном составе охрана ресторана приняла под охрану неполный состав, проштрафившийся на побеге Льянса. Штрафников изолировали и по одному водили на допросы к Мустилу и Диниксу. Подключенные к делу солдаты гренадерского полка, стоявшего в Орандоле на переформировании, несли охрану внешнего периметра и разгоняли завсегдатаев столиков, крайне расстроенных таким поворотом. Не разогнанной осталась компания выпивох, их забрали как свидетелей с возможным переводом в соучастники.

Я постепенно приходила в норму, организм смирялся с отсутствием магии, не смирялся с присутствием холода, но первые симптомы уже отступили и говорить получалось свободно. Особенно, если Сурдив сидел на противоположном конце стола, а не нависал надо мной и не сжимал липкими пальцами то подбородок, то горло. Правда, относительно осторожно. Моего выгорания он все же опасался. Ответы мои, краткие или пространные, сводились к трем вариантам: «Да», «Нет», «Не знаю». И:

– Лефлан Ют-Раш не был моим любовником.

После сегодняшнего визита Лефа упустить эту тему генерал никак не мог. После очередного сворачивания на нее и вставил давно ожидаемый неожиданный вопрос. Облеченный не в ту форму, какую я предполагала.

– А Райнар Льянс?

– Что: Райнар Льянс?

– Он был твоим любовником? Говори, бэсова дрима. Ты не просто выгораживала его, … прикрывала. Так?

– Генерал Сурдив! – сил на не наигранное, а совершенно искреннее возмущение, мне более чем хватило. – Вам отлично известно, что знание языков несовместимо с познанием мужчины. Сколько можно?

– Пока не признаешься.

В ответ Сурдива вплелся голос капрала:

– Есть столько способов сохранить даме ее девичество и подарить множество взаимного удовольствия… Я готов показать их все и…

– И оставить Киллитенс без универсального переводчика, – с милой улыбкой продолжила я.

К чему бы ни был готов Стевнив, генерал… или тот, кто отдавал ему приказы, к утрате столь ценного кадра готов не был. Не забыв напомнить, чтобы я не забывалась, разговор он вернул в стандартное допросное русло.

– Сколько времени отсутствовало освещение?

– Точно сказать не могу, на часы не смотрела. По ощущениям – около сорока минут. Могу ошибаться.

Отвечая на этот вопрос первый раз, да и последующие, я ждала поправки капрала, в его восприятии это длилось намного меньше. Стевнив не поправлял. То ли осознанное восприятие слилось с неосознанным, ведь темноте он не удивился, то ли у него напрочь отсутствовало чувство времени, то ли был какой-то собственный мотив не поправлять мои слова. Последний вариант вызывал немалое беспокойство, давать повод шантажировать себя совершенно не входило в мои планы.

– Почему здесь след магического выброса?

– Ставила щит. Капрал Стевнив несколько увлекся чтением стихов.

Круг за кругом. Порядка десяти вопросов, больше в ограниченном времени и пространстве их не набиралось. Не блещущие разнообразием ответы. За редкими исключениями.

– Насколько близко вы знакомы?

– С капралом?

– С Льянсом.

А вот и тот вопрос, которого ждала. В нормальной форме.

– Мы незнакомы.

– Родом из одного города и незнакомы?

Некто, сливший информацию о Райнаре, знал слишком много. Данные личного состава ГУВРа доступны далеко не всем. Откуда же прошла такая утечка?

– Мардол маленький, но город. Я незнакома с большей частью его жителей.

И снова по кругу. С регулярными «дримами» и «бэсовыми тварями».

– Где учился Льянс?

Вопрос не то, чтобы нелогичный, в попытках поймать меня подобных будет прилично, адрес, родители, друзья, и все же… Не понравился мне вопрос.

– Как я могу это знать, если не знаю самого Льянса?

– А в какой учились Вы, иси Эргон? Какая школа готовит таких прелестниц?

Стевнив, конечно, это Стевнив, но порой его вопросы удивительно попадают в точку. Словно ему их подсказывают. Или не словно. Мне бы сейчас проверить наличие ментальных нитей, но с антикрионилом это невозможно. И проигнорировать нельзя. То есть, капрала-то игнорировать можно, а генеральское:

– Назови школу, дрянь, – уже нет.

– В двух. Школа искусств, отделение живописи, и общеобразовательная школа имени Гэливтаны Ор-Маат, отделение для детей с магическими способностями.

– Конечно же! Школа искусств! Что подошло бы Вам лучше, чем школа искусств? Искусство быть прекрасной. Искусство обольщения. Вслушайтесь, как звучит: школа искусства обольщения. Вы были лучшей ученицей, иси Эргон?

– Меня исключили за неуспеваемость.

Школы искусств, настоящие, имелись в трети городов Тугдоланта. О том, чему учили в нашей, знали немногие. Архивы ее были уничтожены в первый день войны, сама школа взорвана за несколько часов до взятия Мардола, Сартар успел. По его же рекомендации сведения о себе я выдавала максимально приближенные к действительности, особенно, факты, легко проверяемые. До сегодняшнего дня никаких проблем не возникало. Теперь же…

– Какую из них посещал Льянс?

– В Мардоле было одиннадцать школ. Я понятия не имею, какие из них посещали незнакомые мне люди. Более того, я не знаю большинство тех, кто учился на других отделениях моих школ, отделения мало пересекались между собой.

Видимо, в информации о Райнаре этих сведений не было, на нашу общую с ним удачу, и вопрос был из числа обычных ловушек, больше он не возникал.

– Кто сообщил о сбое в системе питающего узла?