Текст книги "У рассвета цвет заката.Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Ирина Арина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
Я промолчала, он выругался, Флэарри недоверчиво уточнила:
– Ментальные блоки? Ты уверен?
– У тебя есть другие варианты?
– Не знаю… В Мелонте нет ментальной магии. Не должно быть.
– С «не должно» полностью согласен, – в прозрачной руке Фаарра возникла прозрачная сигарета, а запах дыма от нее оказался совсем не прозрачным, вполне ощутимым. – Что скажешь, Вайра? Есть у вас то, чего быть не должно? – молчаливого моего подтверждения ему вполне хватило для вывода: – Смысла продолжать диалог я не вижу, пока не увижу, насколько серьезно покопались в твоей голове. Не нервничай, расслабься и не…
Что мне нужно «не» я догадывалась: не сопротивляться, не закрываться. Получить эти инструкции помешала Флэарри:
– Фар, давай я. С твоей тонкостью блоки обходить…
– Скажи честно, звездного увидеть хочешь…
На этом слышимость закончилась, «тихий» щит не просматривался даже намеком, как и нити ментальной связи, но сам спор явно продолжился и завершился то ли ее победой, то ли его уступкой.
– Я аккуратно, ничего не потревожу, – пообещала она и предложила: – Если есть блоки, которые ты сама хочешь убрать, я помогу.
– Флэр, она не ответит. Если все так, как я предполагаю, у нее стоит блок на разговоры о блоках.
Фаарр не ошибался в своих предположениях. Я могла к ним лишь добавить, что на всех моих блоках стоит необходимая и не обходимая защита. Она была необходима мне и обойти щиты Чаршона Сартара не удавалось пока никому. Да, я бы непременно это добавила, предупредила. Вот только говорить я об этом могла лишь с Сартаром, Шат-Кори и еще кем-то, кто должен был стать третьим страхующим звеном агента под кодовым именем Сон. Третьего я не знала, но вряд ли это был кто-то из них, потому я повторила:
– Помогите помочь Льянсу, – попутно подумав, уточнила: – Хотя бы не мешайте, – еще подумав, добавила: – Задержите их всех в таком состоянии на любое возможное время, желательно не меньше часа, – и, чуть ли не взвыв от собственной заторможенности и не послав к хлиту рождающиеся по частям мысли, уточнила и добавила комплектом: – Только Райнара нужно в норму вернуть, а мне нужна свобода действий.
– Армия противника, блоков больше, чем мозгов, и помощь другу по старой памяти. Все ясно? – поинтересовался Фаарр у Флэарри. – Вопросы есть? Задашь потом. Не испорть ей ничего, – потом переключился на меня: – Гениальный план спасения имеется или почетное право его разработки свалишь на меня?
– Вариантов минимум. Развязать, снять браслеты и дать уйти. В идеале, без воспоминаний о моем участии.
– Логично. В непричастность поверят?
– Должны. Если все обставить…
– Покажи Флэр то, что сможешь и кого сможешь. Я пока «обставить» прикину.
Показать я могла достаточно много. Все, что не касалось моей работы, что не могло навредить Тугдоланту. Например, любые сведения об Андуаше, не затрагивающие его разработок. Вряд ли под «кого» Фаарр имел в виду кого-либо другого. И все, происходящее в Мелонте, ее прошлое и настоящее, ключевые моменты и детали повседневности. Я сомневалась лишь в порядке показа: по степени важности или в соответствии с хронологией. Все сомнения разрешились на первых секундах зрительного контакта. Одновременно с прерыванием контакта и растерянным:
– Фар, у нее спектр… только странный какой-то…
– Еще одна? Мандрагора ползучая! Каким делением вы размножаетесь?
На это ответить я могла. Условно могла. Полноценного ответа не было ни у кого. В смысле, ни у кого в Мелонте, насколько я знала.
– Айша, – повторила Флэарри. – Все.
– Все? – переспросила я. – Что это значит?
– Это и значит, – ответил Фаарр. – «Айша» переводится как «все», если коротко. Если подлиннее: полный комплект. «Чила», соответственно, «ничто», вакуум. «Вакуум» тебе ни о чем не говорит, да? Это…
– Пространство, лишенное материального и энергетического заполнения или заполненное дематериализованной энергией обратной векторной направленности.
– Неожиданно. Энергия, векторы и дематериализация, соседствующие с гужевым транспортом и газовыми фонарями… Звучит умилительно.
Умилялся Фаарр недолго. Вторую попытку заглянуть в мою память и не только память он передавать не стал.
Потом мы молчали. Я приходила в себя, ждала, пока головокружение и ломота в висках отступят, Фаарр курил и сыпал знакомыми и незнакомыми ругательствами, Флэарри не мешала ни ему, ни мне, не торопила, а объяснения затребовала, когда паузы в потоке мандрагор достигли продолжительности, достаточной для возможности вклиниться в них.
– Не совсем спектр, все цвета в сборе, но интенсивность неравномерная и слияния нет, – первым делом разъяснил Фаарр. – Мне стало легче. Мар, конечно, замечательная, но тысяча таких аномалий – это перебор. Здесь тоже аномально, но не до такой степени. Полнокомплектный многоцветный маг. Как-то так. Постоянная взаимосвязь с магофоном мира, что дает ускоренное восстановление. Практически, неисчерпаемый потенциал. Всего одна точка, где связь рвется, резерв расходуется с повышенной скоростью, а восстановление предельно замедляется. Старый Дол. Охренительно интересно прогуляться туда. Просто до…
– Ползучей мандрагоры? Фар, у нас лимитировано все, возможности, пространство и время. Помнишь?
– Да помню я! Но интересно. Ладно, прогулку временно отложим. Второй вариант потери суперспособностей у местных аномалий – чилы. Полная противоположность айшам. Абсолютные пустышки, зато успешно тянут силу из всего и всех подряд. Такие же вампиры, но жрут не кровь, а магию. Айшу могут гахнуть в ноль. Пока переваривают выжранное, обзаводятся всем, что уперли, не хило так успевают им попользоваться. В голодном виде… На хрен их, и голодных, и сытых, мерзкое явление, недалеко от дохлых уползли.
Фаарр пропустил в пересказе увиденного не только голодных чил и чила-трансы. Колеса, ристалища, бои, улицы взятых городов… И, по-моему, он радовался, если это слово применимо к этой ситуации, что из-за моей многоцветности увидела все не Флэарри. Наверное, он был прав. Незачем ей знать то, что можно не знать. Я бы не отказалась никогда не узнать всего этого. Вот только она с таким поворотом была не согласна.
– О чем ты молчишь? Фар, если это касается Анда…
Я видела, как работают маги-флорики. Я никогда не видела, как в одно мгновение вырастают леса. Я так давно не видела, как выглядит нормальный лес… Мне даже было жаль, что Фаарр ее успокоил.
– Это было…
– Это было предупреждение, что если звездный сумеет превзойти сам себя и влипнуть еще сильнее, чем уже влип, то это самое малое, что ждет Мелонту.
– Ей бы не помешало, – вздохнула я.
– Не в таких дозах. Да, Флэр?
Она тоже вздохнула. Совершенно невиновато. И также невиновато объяснила:
– Анд ушел в Мелонту проверить, как отразилось на ней событие, случившееся в мире, где… – тут она, видимо, решила, что для меня эта информация станет лишней. – Это неважно. Есть фиксация его перехода и на этом все, Анд просто исчез, перестал просматриваться на всех уровнях и выходить на связь. Я знала, что он жив, но где и как – даже без намеков. И с поиском проблем больше, чем сверхмного. Сплошная не прелесть. Сейчас теоретически я его нашла, а практически…
Она не успела договорить, просто растаяла в воздухе.
– Примерно так же, как теоретически мы здесь, а практически в Аршансе, – закончил Фаарр. – И ведь сама предупреждала о лимитах. Это я к тому, что если надеешься на чудо и беспредельную помощь, то зря. Только по мелочи. Идем к твоему другу.
К медленно ржущим лошадям мы шли быстро. Я шла быстро. После слов Флэарри о лимитированности их пребывания здесь и ее исчезновения рисковать, теряя время, не хотелось. При всей спешке, моей скорости передвижения до скорости Фаарра было далеко. Если к его передвижению вообще применимо понятие «скорость». Он просто исчез и появился в нужной точке, повергнув лошадей в неописуемое медленное удивление. Никогда прежде мне не доводилось видеть ничего подобного на мордах животных. Крылась причина тому в противоестественной замедленности, позволившей рассмотреть невидимое в нормальном состоянии, или Фаарр обладал способностью изумлять всех вне зависимости от видовой принадлежности, было интересно, но в разряд вопросов первостепенной важности гарантированно не попадало. Туда другое попадало, проявленное лошадиным удивлением.
Я ясно слышала, что коренные обитатели Мелонты отключены от восприятия ее таинственных гостей, что сделать это получилось у Фаарра, а Флэарри не смогла, и что без неких погасших… погашенных искр рыжеволосого парня и зеленоволосую девушку невозможно почувствовать. Лошади вносили в эти факты существенные корректировки. Идеальным для всех вариантом было, что отключение восприятия на них не распространяется, но голос скепсиса упорно подсовывал вариант, не приближенный даже к оптимальному. Лимиты такая штука, которая при самых тщательных расчетах имеет свойство заканчиваться в максимально неподходящий момент. Если действие всеобщей замедленности заканчивается…
– Они не на меня реагируют.
Ответ Фаарра, должный успокоить, добавил тревоги. Не сам ответ, но то, как был сказан. За мгновение перемещения что-то успело ощутимо испортить ему настроение. Действительно, ощутимо. Меня саму, не иначе, как за компанию, накрыло такой подавленностью… Словно отбросило на девять лет назад.
– Ты, кстати, тоже реагируешь не на меня. Неплохо держишься.
– Я или она?
Вопрос имел все основания, похвала прозвучала прямо в гнедую морду, вознамерившуюся продолжить проявлять несвойственные лошадям эмоции и явно желающую облобызать Фаарра, но я его не задала. Умеренная шутливость неплохо снимает напряжение. Только там, где произносят единственное из имен Всевидящих, которое известно в Мелонте, шуткам нет места. Оно прозвучало так просто и обыденно, словно других объяснений не требовалось. Да, в общем-то, их и не требовалось. Дерред, Встречающий за Гранью. Какие тут еще объяснения?
– Не дергайся, он не за тобой, – Фаарр почесал лошадь меж ушей, но ответил уже мне, а пока отвечал, узлы на веревках, удерживающих Льянса, развязались, самого его нечто подняло и аккуратно перенесло на снег рядом со мной. – Ты не спросила, кто. Значит, Дерреда помните?
– Мы всех помним… наверное, всех. Трудно сказать. Но осталась именно, что память и такая, абстрактная. Храмы стоят, многие функционируют, обряды, службы… Все это есть, но оно больше традиции, чем вера. В Тугдоланте еще более-менее поддерживаемые… были. До войны. Сейчас тоже… не очень. Как в Киллитенсе. А имя сохранилось только Встречающего за Гранью. Его произносят в последнем напутствии, когда уходит тот, кто дорог. Он… Встречающий за Гранью сейчас здесь?
– Здесь. Головой можешь смело покрутить, все равно не увидишь. Рано тебе с ним встречаться.
– А кому… пора? – спрашивать было трудно, ответ услышать – страшно, оторвать взгляд от неподвижно лежащего Райнара – невозможно. – За кем пришел…
– Успокойся, сказал! – повысил голос Фаарр. – Делать Дерреду больше нефиг, как лично за каждым бегать, – высказавшись, он вдруг утратил остатки без того не слишком хорошего настроения, материализовал очередную полупрозрачную сигарету и откинулся назад в возникшее за спиной кресло. Не прозрачное. Огненное. С минуту он сидел молча, размышлял над чем-то, определенно не оптимистичным. Потом рассматривал меня так, будто решал, стоит ли делиться итогом размышлений. Решил, что стоит. – Есть такая интересная штука, как вариативное развитие событий, формирующих циклы существования индивидуума. В романтическо-поэтической версии: линии судьбы. Как правило, они вырисовываются довольно четко и читаются без проблем. Иногда, зная их, можно изменить некоторые повороты и обойтись без пересечения с какой-нибудь дрянью. Тут с этим интересным творится нечто сверхинтересное.
– Они множатся на глазах?
– Звездный тебе все принципы мироустройства выложил? Оперативно.
– Не совсем мне и не очень быстро, – отвечая, я не сразу поняла, что отвечаю на то, на что ответить не могла. – К тому времени мы были больше года знакомы, я и Манжур, а дружба с Лефом у них еще раньше завязалась. Любому человеку, кем бы он ни был, нужен рядом кто-то, с кем можно поделиться… всем. Они о многом разговаривали при мне. Лефлан и я, как его… – на своем статусе я запнулась и обнаружила странность происходящего: – Хлит! Блок… Если у меня все слетело… – от такой перспективы даже горло перехватило.
– На месте твои блоки. Побочка от Дерреда. Уйдем – все заработает. Хотя бред полнейший. Переживать, что тебе башку в порядок приведут и мозги вернут в полное твое распоряжение, это надо сильно мозгами поехавшей быть.
– При мне о многом разговаривали, – повторила я, объясняя очевидное. – Не только Леф и Анд. Плюс школа. Плюс… Поставить блоки было моим решением, добровольным и осознанным. Я владею достаточным количеством информации, которая не должна стать достоянием тех, кто использует сведения во вред империи Тугдолант или ее подданым, чьи жизни имеют особое значение. В то, что при определенном стечении обстоятельств я смогу сохранить все в надлежащей секретности, я не уверена.
– Казенный лексикон – профессиональные издержки или ты сама по себе такая? – прорвавшийся было интерес тут же угас, словно что-то или кто-то помогли ему угаснуть. – Твое дело. Ментальное воздействие – лажа, какими бы благими побуждениями оно не оправдывалось, но это тоже твое дело. Мы отвлеклись от темы. Получается, Анд тут порядка трех лет?
– Почему трех? – я удивилась странному выводу.
– По логике. Познакомились вы до войны, познакомились поочередно и случилось это не в первые дни его появления. Война, судя по успехам Киллитенса, идет не месяц и не два. Беру все по максимуму и получаю предельные три года.
– Война идет девятый год. Впервые о Манжуре я услышала лет за шесть до ее начала. Так что, не меньше пятнадцати. Он вышел не в тогда, в когда собирался. Это его формулировка.
– Пятнадцать?!! Мандрагора ползучая! Исключено. Эта связка порталов не дает такого временного разрыва. От его перехода до сегодня три – уже перебор, в нормальном синхроне – год с небольшим. А вывалиться на пятнадцать… Слушай, даже я теряюсь, как это могло получиться. Почему он пропал, теперь понятно. Понять бы, как сумел. С учетом, что реальность, которую видел Шан, основательно перекроилась… и продолжает перекраиваться…
Вторая пауза длилась дольше, словно во время нее он с кем-то общался. С кем-то… От понимания, что рядом Встречающий за Гранью, а за кем он пришел, Фаарр так и не ответил, и его испортившееся настроение… Все вместе не сулило ничего хорошего. Я огляделась. Обстановку вокруг я контролировала на протяжении всего нашего общения, и прочее общество, замедлившееся до полной неподвижности, опасений не внушало, пока лошадиное удивление не начало его внушать. Особых изменений не приметилось. Видимо, у лошадей имелась какая-то повышенная чувствительность к появлению Высших сил, выбившая их из оцепенения, остальные ни подвижности не обрели, ни удивляться не рвались, что меня вполне устраивало. Магический резерв восстановился полностью, приманить ключи от браслетов – капли силы, совместить их с прорезями – чуть сложнее, антикрионил как-никак, но тоже смешно назвать затратами, провернуть…
– Не трогай.
– Я не смогла помочь Мэле, но у нее был шанс выжить, хоть и паршивый. У Райна не будет и такого. Мы дружили еще… с детства, до самых последних…
– Давай без патетики, воспоминаний и прочего, что у тебя в запасе. Закончится все это слезами, а я тебе даже плечо не подставлю.
– Зачем плечо? – не поняла я.
– Одна моя знакомая утверждает, что рыдать лучше всего на чьем-то плече. Практики у нее дофига, спец охрененной категории, так что верить можно, – возможно, его знакомая была права, но… На прозрачное плечо я посмотрела с большим сомнением. – Вот и я о том же, – согласился Фаарр. – Отложим слезы до уплотнения.
– Я не собиралась плакать.
– Хоть что-то радует. Так сваливать ему не вариант. Все линии обрываются максимум через день. В части случаев – вместе с твоими.
– Но… Их множество, они меняются, это еще Андуаш говорил. Здесь нет ничего фиксированного, все поддается корректировке. Или это уже не так? И Встречающий за Гранью пришел за…
– Дерред меня контролировать явился, можешь успокоиться, – от неожиданного признания я не успокоилась, но озадачилась, еще до того, как Фаарр дополнительно озадачил. – Логику, в конце концов включи, он за Гранью встречающий, а не до нее. А с твоим другом сложно. Не вижу я пока выхода. Не дадут ему уйти.
Стало совсем тоскливо. И больно. И всплыл в памяти давний разговор Сартара и Шат-Кори. «Семеро, Элаза. Из тридцати нас осталось семеро». Из нашей группы погибло шесть человек, из нашего года – сорок семь. Тех, о ком я знала. Больше трети.
– Райнар обречен?
– При попытке бежать отсюда – да.
– А не отсюда?
– Не знаю, пока неясно, линии путаются, ни одной четкой. Можешь сказать.
– Что?
Я, действительно, не поняла, что. Что-то вроде: «Неужели ничего нельзя сделать?». Зачем? Если было бы можно, он сам бы сказал об этом. Или сделал. Обвинить его в невсемогуществе? Ни Фаарр, ни Флэарри ни разу не сказали кто они. А то, о чем я догадывалась… Догадка не есть факт, пока не получила весомого и неопровержимого подтверждения. Что было у меня? Способности, которыми никто в Мелонте не владеет? Безусловно. От полупрозрачности до массовой замедленности. Общение с тем, в отношении кого сомнений не возникало? Не совсем безусловно. О нем я знала лишь со слов Фаарра. Да, вариант не верить ему исключался полностью, хотя объяснений этому исключению не существовало. Однако доказательств не существовало ровно так же. То, что они говорили… Многое из их слов становилось понятно при условии, что они те, на кого я думаю. А самый веский аргумент, изысканный мной в противовес догадкам: если они те, на кого я думаю, то зачем им общаться со мной, противовесом работал не очень, зато таил ответ сразу на два вопроса. Причем ответ единый – Андуаш Манжур. Со мной они общались только чтобы узнать о нем, а я даже про себя боялась до конца подумать кто они, чтобы вдруг не понять, кто он. Кто учил нас ходить через порталы, спорил с императором Райбашем, подвигал магопрогресс Мелонты и дружил с Лефланом.
– Не могу понять, нравится мне твоя выдержка или пугает, – Фаарр поднялся и приблизился ко мне. – Это у тебя естественное состояние или маска?
– Это война.
Мой ответ его устроил. Почти устроил. А я почти растерялась от неожиданно потребованного:
– Расстегни воротник, – до полноценной растерянности Фаарр дойти не дал, пояснил: – Я зацепил кое-что в твоей памяти, из недавнего, лежало на верхнем слое. Это так?
Неожиданное требование переросло в неожиданную дилемму. Трудно было не сообразить, какое воспоминание он зацепил. Выполнить сказанное, продемонстрировать оставленные пальцами Сурдива синяки, несложно, но выглядеть это будет слабостью, словно я жалуюсь или прошу жалости. Не выполнить… Сказанное тем, кто, как минимум, пришел от Всевидящих? Я так и не решалась признать до конца кто передо мной, а спорить с ним…
– Это так, но смотреть на это совсем не обязательно, – компромисс показался мне удачным, а вкупе с переменой темы, так удачным вдвойне. – Пока блоки не функционируют, я могу показать то, о чем Андуаш говорил, если это как-то поможет, – и сама попробовала поймать его взгляд.
– Я хотел бы помочь твоему другу, – Фаарр, видимо, задался целью выбить меня из равновесия. Видимого… показного. – Можешь возомнить, что ты важная персона, здесь ползают мандрагоры, а я оправдываюсь, верным из всего будет только первое возомнение, чтобы загордиться, его хватит, остальное объясню. Временно мы не здесь и видим не все. По причинам, тебя не касающимся, мы сидим в закрытом мире, с единственным вариантом высунуться из него вот в таком ограниченном проявлении. Кроме того, у Мелонты шел период свободного развития после… Это опять из тебя не касающегося, хотя тебя оно как раз коснулось. Однохлитственно, без лишнего обойдешься. В общем, не должно было в Мелонте быть никого, кто мог повлиять на процесс. Развились вы в такое не туда, что точку невозврата не просто прошли, а просвистели на всех парах и тихо и не мирно после нее загибались. Вас даже закрывать смысла не было, угрозу соседям не несли, с самоуничтожением справлялись отлично… – в дополнение к «отлично» шло личное мнение Фаарра об этом отличии, весьма эмоциональное и крайне далекое от любых проявлений вежливости. – И на фоне всего этого возникаешь ты, забежавшая не в свой мир и способная видеть то, что видеть тебе не положено. По данным Шана этого быть не могло, по данным Альяша и Анда это было. Звездный собирался только проверить, не цапнуло ли Мелонту и остальные миры этой связки пением энджура. Ну, и посмотреть, что с тобой не так. Короче, сюда и обратно. В год, синхронизированный с текущим временем исходного мира. Вот в этот. Максимум, прошлый. Предельно, как я говорил, три года, это при стечении самых невероятных обстоятельств. Анд ушел и исчез бесследно, а Флэр влипла в Аршанс, не успев его найти. Все ясно?
– Я ничего не спрашивала…
– Ну, и дура. Иногда простейший способ получить ответ на вопрос – просто спросить. Да, мы те, чьи имена вы забыли. Да, мы вернемся, когда придет время. На вопрос: придет оно для этой цивилизации или для другой, ответ за вами. Да, я посмотрю, что говорил звездный, и передам Флэр, пока ее не сорвало и количество шансов Мелонты на дальнейшее существование резко не уменьшилось. Нет, я не знаю, можно ли вытащить твоего друга. Мои возможности ограничены и в том бардаке, что творится в фоновых сферах, разобраться нереально. Да, я немного поддержал его силы и поставил защиту от блокираторов. Нет, сразу все не стабилизируется, восстановление будет замедленным и неравномерным, но детекторы не покажут его многоцветности. Нет, я не оставлю безнаказанным то, что видел в твоей памяти. Нет, тот, кто это сделал, не поймет за что наказан и будет наказываем, пока не поймет за что. Да, тебе придется играть по старым правилам и изображать, что ничего не изменилось. Постарайся делать это убедительно. Нет, сейчас тебя никто не видит, как и меня, но к моему к уходу тебе нужно вернуться к месту нашей встречи. Нет, я не балуюсь со временем, меня самого удивляет такая его реакция на нас. Да, то, что происходит в Мелонте, не укладывается ни в нормальный, ни в ненормальный ход событий. Мне очень хотелось бы задержаться и выяснить… проверить одно подозрение, но пока это невозможно. Да, мне очень интересно увидеть не только звездного, ты мне покажешь всех, о ком спрошу. Погнали, пока меня Аршанс не призвал. Первый – Манжур, потом – Ют-Раш. Интересно насколько его огонь совпадает с эльфийским. Хотя со всем комплектом многоцветности… Допускаю, но посмотрю.
– Поющий огонь – эльфийский?
– Поющий?
Одна совершенно непонятая в процессе объяснения деталь объяснилась… наверное, объяснилась после исчезновения Фаарра. Стрелки часов так и показывали десять двадцать три послеполуденных.
