Текст книги "У рассвета цвет заката.Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Ирина Арина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
– Мэкр опасна. Если собирал информацию, должен знать. А ты собирал, знал, чем ее зацепить, – он кивнул, не открывая глаз. – Будь осторожен, – а на это не отреагировал. – В Найдоле она со Стевнивом была?
– Нет. С Люксисом. Стевнив – это кто?
Картина очередной раз изменилась, обрела новый фактор и определенную стройность, командир чернокорпов в нее вписывался логичней капрала, и усатый наемник начинал просматриваться. Но куда теперь вписывать капрала?
– В смысле, кто? Этого рифмой пришибленного не ты ко мне отправлял? На нем обрывки твоей нити болтались.
– Точно не моей, – глаза Райн открыл и смотрел заинтересованно. – Это тот хлыщ, что последним добавился?
– Он. Если он – не твоя работа… Ладно, пока отложим.
– Зачем же. Можем вспомнить старые времена. Что не так с этим капралом? Какие исходные для идентификации нити как моей?
Вернуться бы туда, в старые времена… Хоть ненадолго…
– Приличные. Сначала «Вой», Скользкая Кли и твоя «мрачнюга поднебесная», приправленная довольно правдоподобной историей ее получения.
– История, кстати, абсолютно правдивая. Я так сюда переходил.
– Райн…
– Жалеешь? Я уже сказал, жалость мне не нужна. Другого варианта не было. Да и недолго они развлекались, только пока нити цеплял. Все, Вайра, эта тема закрыта. Что после «Воя»?
– Сначала еще в нем, – переживания за Льянса, все-таки побывавшего в лапах чернокорпов, я отогнала подальше, не сейчас. Сейчас ему, если не успеет уйти, придется много хуже. – Я видела нити на Кли и тебе.
– На мне? Ты меня видела?
– Стоп, Райнар. Ты сам предложил попробовать вместе. Для чего теперь устраиваешь…
– Где ты меня видела? – перебил он.
– Под иллюзию заглядывать не могу, но сложить «мрачнюгу», нити и все остальное ума хватит. Это была одна из версий сразу, смущала способность говорить…
– А что я не полезу под личину хлитова шлака, тебя не смущало? – снова перебил он. – Я не был под иллюзией этого кюриса. Мне мозги достать и выполоскать хотелось после менталки, омерзение смыть. Еще не хватало его шкурой прикрываться.
Что Льянс крайне щепетилен и брезглив в таких вопросах, я знала. Но знала тогда, в школе, в мирном Тугдоланте, где все было по-другому. Что это в нем сохранится спустя столько лет войны… «Мрачнюга» из его лексикона исчезла, видимо, по той же причине.
– Я видела одну нить и кого она связывает, сколько у меня могло быть вариантов?
– Ладно, согласен.
– Потом появляется Стевнив, и его очень быстро становится слишком много и слишком нагло. На самом – обрывок нити, такой же многоцветной, как у Кли и чернокорпа, а среди его «болталок» прилетает одна с присягой школы. Вывод ясен?
– Логично. И даже интересно. К нити отношения не имею, с этим капралом никаких пересечений, а «болталка» моя. Мальчишество, знаю, идиотская выходка. Напомнить хотел… – он помолчал, оттолкнул ногой камень, проследил, как он катится. – Когда о тебе поползли первые слухи, мы поверить в них не могли, а когда пошло все остальное… Мерзко. Вайралада Эргон – предатель. Тебе самой как, нормально?
Вот и все. Совместную работу можно считать законченной. Да и в самом деле пора заканчивать.
– Ты идти сможешь? Уходи отсюда, найди лежку и закрывайся. Проснутся, начнут лес наизнанку выворачивать, искать, кого поблагодарить за сон. Еще больше часа, терпимая фора.
– Я сам решу, что мне делать, без советчиков.
– Не дури, Райнар. Сейчас ты не сделаешь ничего. Влипнешь, подставишь не только себя. Это так, по старой памяти.
– На амулет Тревела намекаешь? Выжгу.
Выжжет. В этом я не сомневалась. Только нет гарантии, что такую возможность ему предоставят.
– Если успеешь. Сколько резерва ты за час накопишь? Хватит? Больше времени тебе не дадут. Как этот амулет с антикрионилом контачит? Тебя в него запакуют так, что вздохнуть лишний раз не сможешь. И ты уверен, что никакой побочкой не накроет во время облавы? У этих выпадений из реальности признаки приближения есть? – видимо, чего-то не было, признаков, уверенности или желания посвящать в это меня, Льянс промолчал. – Советы тебе не нужны, я услышала. В качестве обещанной информации: платч и сайленсер еще можно перенастроить, до высших рангов не дотянут, но лучше, чем это, – я кивнула на ремингтон. – В охране первого найдольского перехода два взвода наземных и три мага на нижнем уровне. Средняя активность перебросок. Пустые интервалы в пределах сорока минут от одиннадцати послеполуденных до четырех дополуденных, нерегулярные. Сведения двухмесячной давности. Все, Райн, уходи.
Добавлять, что не стоит соваться туда не восстановившись, я не стала. Сам поймет. Как понял то, что я ему сказала.
Киллитенс не разбрасывался ценными ресурсами. Переходы простаивали редко, перебрасывали войсковые части и их обеспечение, подпитка требовалась постоянно. Маги третьего уровня выдыхались за пару часов, из айш энергию можно было тянуть сутками. Два месяца назад Мэлавиата была жива. Не совершила ли я ошибку, сообщив об этом Райну? Не знаю. Думаю, что нет. Льянс не настроен был выжить, не хотел оставаться здесь без Мэлы. Шанс, что в одиночку он сможет ее вытащить был минимален, призрачен, так же, как и шанс, что он сможет осуществить свою месть и не попасться. Гораздо выше был шанс, что за Грань они отправятся вдвоем, но и это было лучше, чем погибнуть на колесе после пыток или провести годы в подземелье.
Мэлу мне показал Сурдив в очередном «воспитательном» задвиге. У нас была большая экскурсия по нижним уровням переходов. Все одинаково до зубовного скрежета. Каменный мешок, цепь и кляксами распластавшиеся на ладонях айш мутные трубки отсосов. Следующий раз обещано дать попробовать на себе. Для усиления впечатления.
Райн ушел первым. Не скрываясь. Я сидела и слушала, как удаляются шаги, пока их звук полностью не растворился в скрипе деревьев. Потом слушала этот скрип и ждала, когда резерва станет достаточно для уборки следов портала и нашей встречи. И отправленной в противоположную от Льянса сторону «обманки».
До лагеря я добрела, вновь распрощавшись с силами, и почти рухнула возле нашего костра. Зеленокожей это сильно не понравилось. Вскочила, уставилась в упор злющими глазами, издала дикую смесь рычания и шипения, благо хоть негромко. Вот же… завел себе Райн поклонницу.
– Живой он, ушел. Вернется нескоро. Ложись и спи, – звуки закончились, но внимать приказу она не спешила. – Ложись, сказала. И никто не должен понять, что мы не спали. Это ясно?
Что ей было ясно осталось неясно для меня. И выяснять не было ни сил, ни желания. Послушалась, улеглась и ладно. Мне без орочьих заморочек есть над чем голову ломать.
В том, что касалось Льянса, появилась определенность. Какими путями Райнар добывал сведения о провале Мэлавиаты, осталось его тайной, все остальное было достаточно прозрачно. Попасть в расположение Черного корпуса под завесой или пологом невозможно, «пояс видимости» мгновенно нейтрализовывал любые заклинания, артефакты и амулеты. Этим барьером пользовались многие обособленные подразделения. Да, в общем-то, почти все. Без «пояса» обходились общевойсковые части и особая рота. Первые – в силу многочисленности и слишком высоких затрат на защиту такого рода, вторые – от избытка самоуверенности и магической одаренности. Самоуверенности у чернокорпов хватало, а с магами было туго, и серые плашки «пояса» по периметру лагеря раскидывались в обязательном порядке. Потому и не было у Райнара других вариантов, только вот так, якобы, сдавшись в плен. Я лишь надеялась, что нити управления он успел прокинуть быстрее, чем на практике познакомился с методами допроса молодчиков Черного корпуса. Дальше Райна уже не замечали, воспринимали своим. Новый наемник – дело обычное.
Полковника Люксиса от немедленной расплаты спас, скорее всего, перевод в Старый Дол, при условии, что Льянс знал, где обретается сейчас Скользкая Кли. Возможно, от самого полковника и знал, в обход желаний того же полковника сим знанием поделиться. В Старом Доле чернокорпы появились, практически, одновременно с нами, разница в несколько часов. Это уже чистое совпадение, шальная удача Райнара, собравшая всех в одном месте.
За какие заслуги усатый наемник удостоился сомнительной чести столкнуться с Клидистой, я могла догадаться. За особое усердие при допросах и некую связь с Люксисом. А Райн, столкнув их, решал вопрос встречи с Кли в уединенном месте. И отложил встречу из-за генерала. Закономерно. Логично. Добраться до нее проще, чем до Сурдива.
В «Вое» Райнар скрывался под пологом, завесу я бы увидела. Хотя не факт и мое упущение, не присматривалась я к таверне. А за нами следовать мог только под пологом, коня под завесой не спрячешь. С устроенной в гарнизоне диверсией тоже понятно – пытался задержать, и задержал бы, не спеши Сурдив к порталу, а при идеальном, но нереальном исходе, мог и отправить генерала со всеми к нему прилагающимися, включая меня, за Грань. Вряд ли сам Райн на это сильно рассчитывал, кареты высокоранговых особ проверялись и перепроверялись, но случается, что и разряженный магомат стреляет, так что…
Последняя деталь истории Райнара сопящая у костра была самой простой. Пожалел. Просто пожалел несчастного испуганного ребенка. И подправил мозги ее бывшим соплеменникам, растратив на это еще часть сил. На фоне всего и с поправкой на аномальность Старого Дола удивляться состоянию Льянса если имело смысл, то лишь в том смысле, что он каким-то чудом еще на ногах держался. И надеяться, что это чудо даст ему шанс уйти.
На этом ясность заканчивалась. Если сведения Райнара были точны, вопросов они мне подбрасывали…
Первый – Клидиста Мэкр, дама известная и не в меру загадочная. За все время, что я была при Сурдиве, никакой информации о ее семейных или каких-либо других связях ни разу не всплывало. Теперь проявился Люксис. И проявились они на пару не где-нибудь, а в штабе армии. Плюс этот браслет. Если забыть, что Скользкая Кли принципиально не носила украшений, то сам факт истерики из-за побрякушки… Не в ее характере.
Мог Райн ошибаться? Вполне допускаю. И допускаю, что нет. С абсолютно равноценной вероятностью. Что это давало мне? Пока ничего, но от привычки пропускать не кажущуюся полезной информацию мимо себя нас отучили еще в школе.
Вопрос второй – генерал. В «Вое» он вел себя странно. Очень похоже, что не только Сурдив внес корректировки в планы Льянса, но и Льянс что-то изменил в его планах. И если у Райнара я была побочным явлением, то у генерала как бы не центральным звеном. Две разнонаправленных игры пересеклись на мне. Не сказать, что я от этого в восторге. Встретиться с Райном, даже так, при понимании всех негативных факторов и степени риска, сопутствующих этой встрече, было приятно. Свидание с прошлым, короткое, не самое дружественное, не слишком теплое, но… От него остался свет в душе. От будущего, уготованного Сурдивом, ждать хорошего не приходилось.
Третий вопрос – капрал. Навязчивый воздыхатель, столь неожиданно воспылавший ко мне нежными чувствами и неуемным интересом. Несуществующими чувствами пусть себе пылает, а вот интерес мне интересен. И тот, от кого он исходит. Если Стевнив кукла, то кто кукловод? А кукла ли? По обрывку нити не определить управляемая она или управляющая. До разделения двух картин, наложившихся одна на другую, все виделось иначе. Посчитав капрала марионеткой неизвестного на тот момент Льянса, я могла допустить серьезную ошибку. Прав Райнар: недоучка. Пусть нам всем пришлось многое пересматривать и приноравливаться к новым условиям работы, двух лет школы мне ощутимо не хватало. Компенсировал ли опыт недополученные тогда знания? Трудно судить, если не знаешь, что недополучено. Точно я знала одно, что безгранично благодарна Сартару, восполнившему часть пробелов своими знаниями и опытом. Высвечиваясь в памяти в критических ситуациях, они не единожды мне помогали… спасали. Когда он успел? Когда ставил блок? Когда вытаскивал из-под завала? Когда выхаживал и заставлял жить?
Райн из тщательно сохраняемого равновесия выбил меня основательно. Мне бы в настоящем разобраться, а не прошлому открывать дорогу, или совсем все из головы выбросить, дать ей отдохнуть и осмыслить все позже, я же…
Стоило вспомнить Сартара, тут же пришел Лефлан. Не из тех дней, где от разрушенного мира остался один Чаршон. Из тех, что раньше, где все были живы, где не было войны, где мне было хорошо. А все сегодняшнее отошло на задний план, стало мелким и неважным, нестрашным, пустым. Да и не было его вовсе, не было ему места там, где жило наше время, в тех годах и секундах, что принадлежали Лефу и мне… Их я могла перебирать бесконечно, перелистывать странички счастья, вновь проживать ощущения полета… мечты… любви…
Бесконечности редко удавалось продлиться долго, реальность с назойливостью капрала требовала моего в ней присутствия. Впрочем, сегодня я на такую роскошь и не рассчитывала, действия шкрапова корня по всем прикидкам оставалось не более, чем на полчаса, без прикидок вышло и того меньше.
Первым проснулся кто-то из осоровцев. Прокашлялся, выругался, пальнул в воздух, поднимая тревогу. Одновременно с его кашлем ладонь куснуло сработавшей «сигналкой», зеленокожая про поручение не забыла. Ну, молодец, в общем-то, исполнительная, я же его не отменила. Следующие три минуты мы «ничего не понимали в происходящем», орочья девчонка не понимала с изрядной долей любопытства, не доводилось ей еще видеть такой переполох. Через три минуты в переполохе появилась упорядоченность, суматоха переползла в дисциплину, лес украсился вспышками «поисковиков», осоровцы рванули прочесывать окрестности. И изыскались первые виновные в происшествии.
На генеральскую руку, сжавшую мое горло, зеленокожая смотрела уже без любопытства, с испугом, и тихо отползала к костру. Могла бы я говорить, предупредила бы мелкую, что зрелище это ей предстоит еще не раз, если при мне задержится. Предупрежу позже. Пока у меня из всех занятий осталось одно доступное: беспомощно хрипеть и хотеть исполнить желание часовой давности и всех последних лет: сделать сон Сурдива беспробудным.
– Твоя работа, кюрисова дрима? Отвечай, дрянь!
А ведь был шанс это осуществить. У Льянса – нет, «охранки» не дали бы. У меня – да. Из-за каналов связи, которые я пробрасывала на переговорах. Их было много, этих переговоров и каналов, и каждый оставлял отпечаток, след. Крошечный, меньше песчинки, тоньше шерстинки лани. Ни на что не влияющий. Если один. А десятки, сотни… Они не ослабляли защиту Сурдива, они делали ее проницаемой, сбивали систему распознавания «свой-чужой». Ненадолго. На считанные мгновения. Мне бы хватило.
– Что затеяла, бэсова девка?
Чины, награды, почести… Да, Райнар, у меня их предостаточно. Генерал щедр на награждения. И на такие, в том числе. Второй раз за два дня расщедрился.
– Ис Сурдив, отпустите иси Эргон. Как можно? Вы ее совсем задушите!
Нет, совсем не задушит. Границы генерал знает и не перешагнет их. Пока не перешагнет. Пока я ему нужна. Потом… Что будет потом, узнаю, когда оно наступит. Сейчас мне бы глоток воздуха и причины заботливости капрала узнать. Бесстрашие, как следствие врожденной безмозглости, или продолжение чьей-то игры? Лезть с указаниями к взбешенному Сурдиву ни один человек в здравом уме не осмелится, если за ним не стоит кто-то, по положению, как минимум, равный верховному командующему, а таких в Киллитенсе единицы. Или если в процесс «воспитания» вклинивается нечто, отлагательств не терпящее.
– Генерал Сурдив, полковник Штрейх на срочном.
Липкие пальцы разжались, толчок в грудь помог не устоять на ногах, такого безобразия генерал допустить никак не мог. Взгляд его, брошенный напоследок, недвусмысленно пообещал продолжение общения, прерванного Диниксом. Ну… пообщаемся. Не первый раз, не последний… От мысли, что этого «не последнего» могло не быть, что вместо него могла быть дорога в Найдол, трудная, рискованная, непредсказуемая, но с Райнаром, а при удачном исходе и дальше, с Мэлой, в Тугдолант, к своим, к Лефлану, избавиться не выходило. Почти как в первый год. Сильно меня сегодня перетряхнуло, никак не получалось вернуть спокойствие. А надо… очень надо. У меня нет права на срыв.
Зеленокожая поскалилась вслед Сурдиву и юркнула мне за спину, то ли поддерживать, то ли прятаться. В любом случае – зря, не самое безопасное место. Капрал навис над нами, продолжил заботиться:
– Иси Эргон, мне так жаль! Бесконечно жаль! Инцидент, вопиющий инцидент. Женщины прекрасны и подобное обращение с ними непозволительно. Ни одна цель не оправдывает надругательства над прелестницей. Женская шейка – предмет любования, синяки ее совершенно не украшают.
Мне, наверное, следовало умилиться. Ладно, умилюсь. Когда-нибудь. В другом состоянии, в другой обстановке и в другой компания. Все, наличествующее в нынешней ситуации, к умилению мало располагало. Разве что орочья девчонка. То, что она мне подпирала спину, было весьма кстати, у самой удерживать себя в вертикальном положении получалось плохо. И, видимо, результатом напряжения этих дней, внутри зрела глупейшая обида. Если эта речь часть сценария игры, то неизвестный режиссер весьма невысокого мнения обо мне, очень уж… сомнительно звучат «комплименты».
– А этот изгиб? Он достоин кисти художника, а не лап грязного мужлана…
Какой изгиб сумел разглядеть под зимним мундиром приверженец высокопарного слога меня не интересовало, а увидеть реакцию генерала на «грубого мужлана» хотелось бы. Не в том дело, что Сурдив себя позиционировал утонченной натурой или галантным кавалером, хотя при необходимости мог быть и тем, и тем, но с точки зрения субординации… Да, хотелось бы. Для уточнения некоторых нюансов.
Еще больше хотелось, чтобы Стевнив замолчал и дал мне услышать разговор генерала с комендантом пятого гарнизона. Без повышенной необходимости аппарат срочной связи не задействовали, если полковник Штрейх пошел на экстренный вызов, то причины должны быть существенные. Я такую видела одну: что-то, касающееся утренней диверсии Льянса, больше ничего чрезвычайного в гарнизоне не наблюдалось.
– Ах, иси Эргон, мое сердце разрывается от жалости! Молодая, прекрасная, в кругу грубых солдафонов… И жестокость! Непомерная жестокость! Как можно? Я возмущен! Я крайне возмущен! О поведении иса Сурдива всенепременно должны узнать вышестоящие лица и порицание вынести. Посодействую. Всенепременно посодействую.
Знакомо. Злой генерал, добрый капрал. Если меня рассчитывали пронять этим древним приемом… В самом деле, обидно. За кого они меня принимают? Какой-то уж вовсе дешевый расчет. С не слишком камуфлированным намеком на определенную близость к императору. Не первым. Сурдив подчинялся лишь Тиренеху, иных «вышестоящих» над ним не имелось. Версия, что Стевнив – часть интриг против верховного командующего, набирала вес. Что это давало мне? Пока ничего определенного. А сам капрал… В любом раскладе он выглядел, мягко говоря, странно. Это его позерство прикрытие или естественное состояние?
– Позвольте Вашу ручку, иси Эргон. Самая малость, что я могу сделать для прелестного создания, – подарить каплю нежности. Вам ведь еще незнакомы ласки настоящего мужчины? Поверьте, несколько часов наедине смоют из вашей памяти весь кошмар жутких минут.
Что-то неуемное внутри подзуживало спросить, откуда «ласки настоящего мужчины» знакомы ему. И убедить, что, отнеся к таковым себя, он себе здорово польстил. Нельзя. Можно только руку убрать за спину, в нее там сразу зеленокожая вцепилась. Лучше она, чем он.
– Сколько айш состоят на службе Киллитенса, капрал Стевнив? А сколько из них владеют языками? Вы уверены, что благосклонность императора Тиренеха к Вашей особе простирается настолько далеко? Или мне стоит поверить, что выходцу из высоких кругов неизвестны особенности айш?
После двух генеральских «награждений» за два дня говорить было тяжело, а «прощупать» Стевнива нужно. Когда еще такой шанс выпадет? Хотя… Очень похоже, что такими шансами он меня намерен обеспечить с запасом.
– Ах, иси Эргон, к чему эта казенщина? Капрал, майор… Условности. Всего лишь условности. Мужчина и женщина, я и ты, Вайра и Синт. Красивая женщина достойна всего наилучшего…
Как стремительно он нас объединил. И на имена перешел без всяких к тому предпосылок, словно так и положено. И продолжил в том же направлении и в том же духе: восхваления, сожаления, причитания, поток слов без малейшей информации. Просто бери и верь, что Стевнив не более чем высокородный напыщенный болван. Совершенно случайно обошедший все вопросы. Не заметил он их. Звания заметил, а вопросы – нет. Это же неимоверно сложно – заметить вопрос, заданный напрямую.
Напоминание, как всего день назад он остолбенело пялился на «следилку», я пока оставила в запасе. Так себе деталь, но их у меня вообще запредельно мало. Догадки… На одних догадках можно так далеко от истинной картины оказаться, что уткнувшись в нее носом увидеть не сумеешь. Хлит! Оказываться в центре чужой игры без каких-либо достоверных фактов и зацепок для ее понимания – это хлит. А для полноты хлита – генерал, закончивший разговор с комендантом и спешащий закончить его со мной. Ровно с того места, где нас прервали.
– Кто такой Крачер Ливист? Отвечай, дрянь!
Нет, ошиблась. Тема разговора новая. Методы старые. Можно было бы честно прохрипеть, что не знаю, и ведь, действительно, не знала, хотя предполагала… с полнейшей уверенностью, кто воспользовался неизвестным именем, но третий раз – уже слишком.
Большая проблема айш – мы не можем скрыть магию, любое ее использование проявлено.
И уходит сила айши проявлено, эффектно и бурно. Например, завьюжившимся снегом, разукрашенным огненными всполохами. Сто восемьдесят секунд. Сто семьдесят девять, если точно. На сто восьмидесятой магию уже не остановить, мгновенный выплеск-взрыв и необратимое выгорание. Большая удача айш – никто не может отличить силу, уходящую по-настоящему, от иллюзии ее ухода.
Снег я подняла природный, свой не потянула бы, резерва хватило только на огонь и немного ветра. Красиво получилось. В снежно-огненных спиралях некрасиво смотрелась я, беспомощно повисшая в генеральской руке. Но с этим ничего не поделаешь, человек без сознания привлекательно выглядит лишь на театральных подмостках.
В чувство меня приводили активно, еще активней кричали, приказывали и уговаривали очнуться и удержать магию. Жаль, что недолго. «Очнулась» я в районе ста сорока и полминуты «усмиряла» силу. Судя по прошлому опыту, урока Сурдиву хватит месяца на три, потом возьмется за прежнее. А дня на три мне обеспечены покой и комфорт.
Обеспечением комфорта генеральские адьютанты занялись немедленно. Перенесли к большому костру, лежанку соорудили, чай, усиленное шоколадом питание. Опытные мы здесь все. За исключением зеленокожей. Она единственная ничего не понимала, хлопала редкими ресницами и прижимала к груди «очаг». Но выводы какие-то свои сделала, дислокацию сменила. Как только хлопоты вокруг меня слегка приутихли, орочья девчонка сгребла мешок с котелком и со всем этим скарбом перебралась подальше, на самый край лагерной поляны. Не иначе, как в бега собралась. Оно как бы и пусть, хочет бежать, лес к ее услугам, закалка у орков хорошая, выживут, где угодно, но… Угораздило же Льянса на ее пути встретиться! Ничего такого он, конечно, не планировал, но словно привел ко мне. В результате: у нее – «очаг», у меня – она. И обе мы крайне ответственные.
На отправленного за ней Мустила, жестами и пинками объяснившего, где ей быть полагается, зеленокожая шипела и скалилась, бурчала под нос что-то неразборчивое, но подчинилась. Прибрела, вещи рядом со мной бросила, сама засела на расстоянии, сочтенном безопасным, и глаз с меня не сводила. То ли из соображений той же безопасности, то ли решила немым укором за сорванный побег поработать.
Почти час нас не трогали, лишь капрал круги поодаль натаптывал, но с общением не лез, Сурдив бдительность не терял и сужение кругов пресекал безжалостно. А через час сам подсел, затребовал проверку сохранившихся способностей. Сначала тугдолантскую газету почитать, затем вимптлехскую и краетольскую, и напоследок с зеленокожей поговорить. Газеты я по слогам читала, над каждым словом задумываясь. Месть мелкая, но понервничать генерала заставила, хотя не так, как хотелось бы. А проверка орочьего настолько ко времени пришлась, что я сама в это не поверила. И в то, что совпало все до минуты, и в то, что зеленокожая послушалась, осталась сидеть на месте. Уйти Райнар не успел.
