Текст книги "Три ошибки Шерлока Холмса"

Автор книги: Ирина Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Герцог некоторое время с тупым отчаянием смотрел на Холмса. Потом в его глазах мелькнуло сомнение:

– Сколько вам лет? Вы сами тогда были ребёнком.

– Мне было семнадцать. Чуть больше. И я любил Лили и Дэвида любил, как своего сына. А вы убили её и погубили мальчика!

Лорд Уордингтон закрыл лицо руками.

– Я догадывался, я боялся думать об этом, но у меня были подозрения. Я из-за этого выгнал Гендона.

– Знаю, – сказал Шерлок. – Но потом вы продолжали ему помогать. Вы боялись его. И своей жены боялись. И не трудно вам было жить с таким страхом в душе? А Джон? Вы совсем его не любили?

Герцог покачал головой.

– После смерти Лили, клянусь вам, я никого не любил, кроме него. Но я был бессилен перед Элинор, я не мог открыть ей правду, это погубило бы меня. Но потом... я не мог простить Джону. Он меня опозорил! Мой сын – вор!

– Ужасно! – скривив губы в презрительном смешке, воскликнул Холмс. – Вор в роду Уордингтонов! Какое пятно! Убийца – ещё куда ни шло!

Лорд Уордингтон поставил шкатулку с документами на столик и закрыл потайной шкаф. Его губы тряслись.

– Судите меня, как хотите, мистер Холмс! – прошептал он. – Даже легче от того, что всё раскрылось. Я любил Лилиан, это была единственная в моей жизни любовь. Я просил у отца позволения жениться на ней, но он не хотел и слышать. И тогда мы обвенчались тайно. Я верил, что мы будем счастливы и просил Лили только подождать. Но потом... потом узнал, что состояние отца подтаяло, что имение может быть заложено. А у меня были такие планы... Отец настаивал на скорейшей свадьбе с леди Элинор. Она была очень богата. И Гендон советовал исправить ошибку юности!

– И вы её исправили! – сказал Холмс. – Точнее, мистер Брейс Гендон исправил её для вас.

Глаза герцога мрачно сверкнули. Мгновение он колебался, затем протянул Холмсу ещё одну небольшую бумажку:

– Здесь вот адрес женщины, у которой я с ним иногда встречался. Если за нею проследить, она вас выведет на Гендона. Накажите этого мерзавца, сэр, прошу вас. Я хочу увидеть его на виселице! Но имейте в виду, он дьявольски осторожен.

– Знаю. – Холмс спрятал листок в карман. – Поэтому я почти уверен, что он не попадётся в ловушку, которую готовит ему мистер Лайл. Но я поймаю его с помощью этого адреса. Будьте покойны.

– А вы? – вдруг спросил Уордингтон. – Для вас что сделать? Могу я вам чем-то помочь?

– Мне? – Шерлок удивлённо пожал плечами. – Мне ничего не нужно. Я вернусь в Австралию, когда закончу это дело. Я должен отбыть там ещё шесть с половиной лет. В отличие от вашей светлости я не пытаюсь уклониться от причитающегося мне наказания.

И небрежно поклонившись, он вышел из спальни герцога.

ГЛАВА 3

– Вот так в настоящее время обстоят мои дела, и быть может, всё обернётся к лучшему, но нельзя быть в этом уверенным. Надо мною висит дамоклов меч, Лора.

– А я уверена, что всё будет хорошо! Я уверена, что мистер Холмс вам поможет. Такой человек...

– Человек удивительный. Знать бы ещё, где он сейчас и что с ним?

Этот разговор мистер Джон Клей и леди Лора Рэндолл вели, сидя в небольшой лодочке, давным-давно вросшей носом в берег под густым шатром раскинувшейся во все стороны громадной серебристой ивы.

Маленькое озеро, над которым эта ива росла, располагалось неподалёку от домика Лоры, вернее, её верной старой няни, миссис Проуденс, в местечке Норбери.

Это местечко мало чем отличалось от деревушки, хотя от него было совсем недалеко до Лондона. Здесь царила тишина, настоящая, не нарушаемая ничем, кроме пения птиц и шелеста листьев.

И, окунувшись в эту тишину, Джон почувствовал вдруг какое-то непонятное смятение, точно гулкие удары его сердца слишком больно отдавались в груди.

Окутанная туманом утренняя Темза, чёрные призраки пароходов и барж, крики, плеск, хлопки выстрелов остались позади кошмарным сном. Он помнил, как пальчики Лоры сжимали его плечо, как он сам обнимал её талию и тащил её, тащил против течения, к берегу. Потом они бежали куда-то между каких-то строений, тёмных и бесформенных, потом прятались в пустом доме, и он уговаривал Лору уйти и расстаться с ним, ибо он – опасный спутник. Но она отказалась наотрез. У них с Шерлоком было условлено, что Клей отправится к Лоре в Норбери и там будет ждать известий от своего друга, но ведь он мог добраться до деревушки и один. Однако Лора твёрдо сказала:

– Слышать ничего не хочу! Мы поедем вместе.

Они долго ехали в кэбе, и Джон позабыл почти сразу, что наврал кэбмену по поводу их мокрой одежды. Потом был поезд, потом этот домик и строгая пожилая женщина в чепце и кружевной накидке. Она ничего не стала спрашивать, только ахнула, увидев растрёпанную Лору, без вещей, во влажном платье, и очень ласково поздоровалась с Джоном, когда леди Рэндолл сказала, что он спас ей жизнь, что никто не должен знать о нём, и что он ей очень-очень-очень дорог...

Потом его уложили спать на широком диване в комнатке наверху, но он не спал, а пребывал в каком-то бреду, его мучила тревога за Шерлока, так спокойно и отважно вызвавшего на себя пули полицейских. Но они не убили его, он был почему-то в этом уверен.

И вот прошла ночь, наступил новый день, и тревога Джона превратилась в страх, а страх – в мучительное напряжение. Он испытывал искушение покинуть спасительное убежище и кинуться в Лондон, пойти в полицию, выдать себя, только бы что-то поскорее узнать о своём друге.

И одно лишь удерживало его здесь. Лора.

Уже в ту секунду, когда она голубым лоскутком полетела в мутную холодную воду Темзы, он понял, что это маленькое существо ему так дорого, что для её спасения он прыгнул бы и в огонь.

Сейчас, сидя под колыхавшимися на тихом ветру ветвями ивы, он вспоминал о пережитом ужасе и снова с нежностью, которой и сам не знал названия, смотрел на девушку.

– Лора, почему вы уверяли меня и Шерлока, что вы прекрасно плаваете? Вы же совсем не умеете плавать.

– Совсем не умею. – Лора рассмеялась. – Но если бы я вам это сказала, вы с мистером Холмсом ни за что бы не согласились на мой план. А разве можно было придумать что-то лучше?

– И у вас хватило отваги прыгнуть в воду? С такой высоты?

Молодой человек взял руку леди Лоры и ласково заглянул ей в лицо. Она порозовела, но руки не отняла и не отодвинулась на узком сиденье лодочки, хотя их колени почти соприкасались, и её платье складками ложилось на его вытянутую вперёд ногу.

– Я должна была это сделать, Джон, – опуская голову, сказала девушка. – Я была уверена, что вы... что у вас... что вы не могли сделать ничего очень плохого. И вот видите, вы сейчас мне рассказали всё, как есть, и я вижу, что была права!

– Но я многого вам и не рассказывал! – воскликнул Клей. – Разве вы не видите и не понимаете, кто я?

Её пальцы слегка сжались на запястье молодого человека, потом она смутилась ещё больше.

– Джон... Мне можно называть вас Джоном? Я деревенская жительница, здесь, в Норбери, прошла большая часть моей жизни, и я привыкла к простоте обращения. Джон, скажите: если... Ну, словом, самое большое, вы сколько ещё можете просидеть в тюрьме?

– Шесть лет, – уверенно ответил молодой человек. – Шесть с небольшим. Мне могут и меньше дать, если признают меня невиновным в убийстве, но... Не знаю, поймёте ли вы меня. Мне не хотелось бы оставлять там Шерлока.

– А могут вас вообще выпустить? – голос леди Лоры таил хрупкую надежду.

– Шерлок уверяет, что могут, – пожат плечами мистер Клей. – Но в это трудно поверить, и на это трудно надеяться...

Лора глубоко вздохнула. Её милое личико стало за эти два дня как-то взрослее, взгляд ясных глаз, прежде таких весёлых, стал задумчив и глубок.

– Ну, хорошо, – помолчав, тихо проговорила девушка. – Хорошо. Пусть шесть лет. Это мне будет... Двадцать три с половиной. Ну, двадцать, четыре. Это не так много, правда?

Джон улыбнулся и поцеловал её руку.

– О чём это вы. Лора?

– Я думаю... думаю... Я боюсь только одного, Джон: что вы за эти годы меня совсем забудете.

– Забуду? Я? – он привстал, и лодочка, много лет неподвижная, дрогнула, тонкие, как паутина, круги пошли от неё по невозмутимой зеркальной поверхности озерца. – Я вас забуду, Лора? Да ведь вы... Нет, не думайте, что это из-за вашего прыжка в Темзу! Хотя мне стыдно, что это было так, а не по-другому. Вы рисковали жизнью из-за нас, из-за меня!

– Но и вы рисковали жизнью, когда меня спасали! – возразила леди Лора. – А может быть, мне хотелось, чтобы вы стали меня спасать? Знаете, ещё когда мы с вами разговаривали на палубе, танцевали, бродили по Лиссабону, я всё время думала: как было бы хорошо, чтобы что-то такое произошло, и вы бы меня спасли. Только чтобы от этого сами не пострадали. Видите, какая я глупая?

– Не вижу тут глупости, – он опять взял её за руку и почувствовал, что эта рука неестественно горячая.

– Леди Лора, – тихо, очень тихо спросил Джон, – вы поверите, если я скажу вам, что никогда уже не буду тем, кем был прежде? Шерлок поверил. Ещё раньше, чем я сам это понял!

Лора вскинула голову, их глаза встретились. В чёрных зрачках Лоры Клей увидел два своих крошечных отражения.

– Я знаю, что вы всегда будете порядочным человеком, Джон, – сказала девушка и свободной рукой сама взяла его безвольно опущенную руку. – Вы же и не были непорядочным.

– Был!

– Ну значит, теперь это прошло и уже никогда не вернётся. Бывают же несчастья. Всякое может случиться.

– А вы могли бы полюбить человека с таким прошлым? – голос Джона не дрогнул, но глаза выразили всё смятение, которое он испытывал.

Леди Лора пожала плечами:

– Зачем вы спрашиваете, могла бы я или не могла бы, если я уже полюбила вас? Вы же видите это.

Властный порыв заставил их наклониться друг к другу, но свежесть детских губ, доверчиво рванувшихся ему навстречу, смутила Джона, и он только слегка коснулся их своими губами и отстранился.

– Вы леди, а я незаконнорождённый! – прошептал он.

– Это разве так важно теперь? – Лора улыбалась.

– В Англии важно, – сказал Клей.

– Ну, так уедем из Англии! С вами я поеду куда угодно! Только бы вы не забыли меня.

Невольно он тоже улыбнулся.

– А если я не буду оправдан? А? Если мне придётся навсегда?..

– Нет, нет! – Лора ладонью закрыла ему рот. – Нет, Джон! Вы будете оправданы! Мистер Холмс всесилен.

– Нет, Лора, – печально возразил Клей. – Он только человек.

– Да, но он человек, посвятивший жизнь свою и свой великий разум одному только добру. Я знаю, я много слышала о нём. Такие люди всесильны, когда идут до конца, и если правду возможно отыскать, они её отыскивают, если же нет, гибнут. Но он не погибнет, и вы не останетесь на всю жизнь на каторге! Я знаю.

Уверенность Лоры, основанная только на её наивной детской вере в справедливость, вдруг передалась и Джону, хотя сам он давно не заблуждался относительно торжества справедливости. Ему стало легче, хотя сомнения продолжал шевелиться в его душе.

– И всё же, Лора, – сказал он, – вы должны быть готовы к тому, что мы расстанемся навсегда. Я не хочу быть обманщиком.

Леди Рэндолл покачала головой:

– Навсегда мы на расстанемся, Джон. Если случится самое худшее, вы снова убежите, и мы вместе исчезнем. Да и убегать не надо будет. Мистер Холмс сообщит нам, если доказать вашу невиновность окажется невозможно, и тогда мы решим, куда уехать. Есть много мест на Земле, где нас никто никогда не найдёт. Не качайте головой! Я ничем не пожертвую. У меня же ничего в мире нет, кроме моей любви, и никого в мире нет, кроме вас.

– Лора!

Он прижал её руки к губам и целовал их, не отрываясь, пока голова у него не закружилась, и не пришлось откинуться назад, чтобы не упасть на колени Лоре.

– Что с вами? – спросила девушка.

– С головой что-то... Простите. Я влюблён первый раз в жизни.

– Вы обманываете меня! – воскликнула леди Лора. – Все мужчины так говорят девушкам. Сколько вам лет?

– По-настоящему тридцать, но считайте, что двадцать четыре. Шесть лет каторги не в счёт, там не было женщин, и я позабыл, как они выглядят. В двадцать четыре многие ещё не бывают влюблены. Многие мужчины. Мы взрослеем позже вас, женщин!

– Я знаю, – засмеялась Лора.

– Значит, принимаете мои доводы! – воскликнул Джон. – Верите мне теперь?

– О, Джон, зачем вы спрашиваете? Вы же видите, я поверю каждому слову, которое вы скажете. Почему вы такой бледный? Вам ещё плохо?

– Голова! – он тронул рукой затылок. – Просто смешно. Можно голову к вам на колени?

– Да, принц! – рассмеявшись ответила Лора, вспомнив ответ Офелии на вопрос Гамлета.

Он лёг на дно слегка качнувшейся лодки и опустил голову на мягкий светлый миткаль лориного платья. Она робко коснулась рукой его каштановых с золотым отливом волос, окунула пальцы в их густую массу и стала ерошить и ласкать их, в то время как молодой человек закрыл глаза и целиком отдался блаженству, которого не испытывал ещё ни разу в жизни.

Трудно сказать, сколько просидели они так. Но внезапно чья-то тень легла на воду возле лодки, под чьей-то неосторожной ногой хрустнул сучок, и тотчас Лора испуганно вскинула голову, а Джон открыл глаза и привстал.

– Добрый день, леди! Здравствуйте, милорд! Сожалею, что помешал вам!

Этот слегка сорванный, будто ломающийся голос был незнаком ни Лоре, ни Клею. Но как ни странно, раздавшись прямо у них над головой, он не особенно напугал их. Оба сразу же посмотрели туда, откуда он исходил, и увидели человека, отбросившего тень на ровную поверхность озерца.

Он стоял возле ствола громадной ивы, почти совершенно заслонённый прозрачным шатром её гибких ветвей, потому-то тень его и была виднее, чем он сам. Но вот он выступил вперёд, подойдя к самому краю берега. Это был молодой человек среднего роста, в светлом костюме и летней светлой шляпе, из-под которой красиво выбивались пышные вьющиеся волосы. Впрочем, шляпу он тут же снял и поклонился, улыбаясь молодой паре.

– Кто вы такой и что вам нужно? – спросил Джон, придя в себя после первого удивления.

– Меня зовут Герберт Лайл, милорд, – ответил незнакомец. – Честь имею представиться вам и леди Рэндолл.

– Мы счастливы знакомству. – Клей осторожно встал в лодке во весь рост и подал руку Лоре, чтобы и она тоже встала. – Но, по-моему, меня вы с кем-то путаете.

– Уверен, что нет, – мистер Лайл отступил, чтобы дать возможность Лоре и Джону выйти из лодки. – Уверен, что не путаю. Я говорю с лордом Джоном Дэвидом Клиффордом лордом Кромуэлом.

Молодой человек слегка побледнел, но ответил достаточно невозмутимо:

– Это не моё имя, сэр. Вы обознались.

Герберт Лайл улыбнулся:

– Вы не верите мне, милорд, и правильно делаете. Но у меня есть для вас верительная грамота.

Он вытащил из кармана и протянул Клею конверт.

Джон лёгким прыжком выскочил из лодки, помог выйти леди Лоре и, не спеша, уже никак не выдавая своего волнения, взял конверт из рук Лайла. Адрес на конверте и почтовый штемпель отправления заставили его, однако, вздрогнуть.

– Из Перта доктору Уотсону! – прошептал он.

– Совершенно верно. Оно опередило вас на две недели. Это я по просьбе мистера Шерлока Холмса веду, вернее говоря, вёл расследование вашего дела, милорд.

– Да какого, в конце концов, дьявола вы зовёте меня милордом?! – вскипел Джон.

Лайл пожал плечами:

– Зову, потому что вы – законный сын герцога Уордингтона. Это мнение высказано мистером Холмсом в письме, и я нашёл тому подтверждения. Вы – лорд Кромуэл. Как же вас называть?

– Как вы нашли меня? – спросил Джон. – Вы видели Шерлока? Что с ним?

Герберт нахмурился:

– Мистера Холмса я, к сожалению, не видел. Его видел Уотсон, но это было вчера, и где ваш друг сейчас, я сказать вам, увы, не могу. А найти вас было нетрудно. Я же не из полиции. Я узнал подробности происшествия на «Адмирале Нельсоне», взял в портовом управлении список пассажиров этого парохода, ехавших из Мельбурна, отыскал фамилию леди, с которой произошёл несчастный случай.

– Вы сразу поняли, из-за чего он произошёл? – спросила леди Лора.

– Да, леди Рэндолл, почти сразу. Но оказалось, я зря проделывал всю эту работу. Когда, вернувшись из порта, я встретился с доктором Уотсоном, он просто передал мне ваш адрес, ему назвал его мистер Шерлок Холмс.

– Значит, Шерлок хочет, чтобы я покинул это убежище? – спросил Джон Клей.

Лицо Герберта Лайла выразило некоторое сомнение.

– Милорд, я не знаю, для чего он мне сообщил, где вы находитесь. Надо полагать, решил довериться моей сообразительности. Если это так, я могу гордиться тем, что сделал.

– А что вы сделали? – быстро спросила Лора, во все глаза глядя на сыщика. – Вы доказали невиновность Джона? Да?

– Да, леди Рэндолл, – сказал Лайл и посмотрел на девушку взглядом, в котором читалось нечто большее, чем просто уважение.

– Вы доказали?! – голос Лоры звенел, как серебряная струнка. – Да?!

– Это, собственно, не я доказал, – краснея, уточнил Лайл. – Это мистер Холмс. – В письме всё есть. Я только использовал общие выводы мистера Холмса. Вы прочитали письмо, милорд?

Джон, пробежавший глазами мелко исписанные листки, поднял взгляд на сыщика и прошептал чуть слышно:

– Неужели это можно было доказать? Через девять лет?

– Можно, – кивнул Лайл.

– А сапфиры? Он пишет, что существуют настоящие, неподдельные. Он и там мне это говорил. И они...

– Вот они, лорд Кромуэл.

Герберт Лайл вытащил из внутреннего кармана коробочку и раскрыл её. В солнечном свете два огромных сапфира вспыхнули и замерцали, посылая в воздух тысячи голубых, зеленоватых и розовых искр.

– О, Господи! – вырвалось у Джона.

– Чудо какое! – не удержалась Лора.

– Да, это чудовища из самых красивых, – засмеялся сыщик. – Я и сам смотрю на них не без восхищения. А ведь это – убийцы.

– Дайте до них хоть дотронуться, – попросил Джон. – Они погубили мою жизнь!

– Они же и спасут её. – Герберт закрыл коробочку и протянул её лорду Кромуэлу. – Возьмите.

– Для чего?! – в глазах Джона появилось изумление.

– Для того, чтобы передать их в полицию.

– Вы в полицию его увезёте? – Лора в испуге схватила Джона за руку.

– Ему необходимо быть в Лондоне, – голос Лайла стал решительным и твёрдым. – Полиция уже в курсе дела. Думаю, вас не арестуют, милорд, во всяком случае, до окончательного выяснения дела. А осталось всего только арестовать настоящего убийцу. Его вина доказана, расследование закончено.

Джон раздумывал всего несколько секунд.

– Если нужно, я поеду с вами в полицию, мистер Лайл.

– Нет, – возразил сыщик, – не со мной, мне нужно заехать в другое место. Мы вместе доедем до Лондона, но в Скотленд-Ярд вы отправитесь раньше меня. Отдадите «глаза Венеры» и передадите записку от меня инспектору Лестрейду. Я предупреждал его, что, вероятно, вы приедете.

У Клея вырвался почти истерический смех:

– Это уже чёрт-те что! Вы мне предлагаете отвезти в полицию камни, которые стоят сто тысяч фунтов?! Мне?!

– Но, милорд! – возмущённо воскликнул сыщик. – Я же не могу таскать их с собой по всяким подозрительным местам! И так они болтаются у меня в кармане слишком долго. Да и для вас это – лишнее доказательство добровольной явки в полицию. Берите же, ну!

– Сэр, – тихо сказал Джон, сжимая коробочку в кулаке, который мгновенно вспотел. – Если я не довезу их до Скотленд-Ярда, можете не сомневаться, что меня нет в живых.

– Вы повезёте их не через стан неприятеля, – пожал плечами Герберт. – И не смотрите так на меня. Если Холмс вам верит, то верю и я.

Неожиданно Лора Рэндолл кинулась к Лайлу, оплела руками его шею и звонко чмокнула в щёку.

– Спасибо! – воскликнула она. – О, спасибо!

Лайл смутился, но, пожалуй, значительно меньше, чем после горячего вчерашнего поцелуя мистера Майкрофта Холмса. Он улыбнулся девушке и проговорил ласково:

– Спасибо, милая леди!

ГЛАВА 4

В девять часов вечера инспектор Лестрейд уже не находил себе места. Он бегал по своему кабинету, и то смотрел на часы, то кидался к окну. Широкая улица перед полицейским управлением уже опустела. Только одинокий экипаж стоял возле самых ворот, ожидая отправления.

– Ну, и где же он, чтоб ему сейчас икалось?! – восклицал Лестрейд через каждые две-три минуты. – Сколько же можно его ждать?!

При всей своей сдержанности доктор Уотсон наконец сорвался:

– Да сядьте же, инспектор, Господи ты боже мой! Вы можете всех вывести из терпения. Если мистер Лайл сказал, что будет в четверть десятого, то и будет, что вы волнуетесь?

– Я волнуюсь, что без нас там дело сорвётся! – резко ответил Лестрейд, останавливаясь и наливая себе пятый или шестой стакан воды из графина. – Вчера этот негодяй-ворюга не изволил явиться, это понятно: он знал, что сегодня воскресенье и пруд чистить не будут, как и вчера не чистили – рабочие там бывают через день. Но сегодня-то он непременно явится, ведь завтра понедельник... Это будет самая крупная добыча полиции в нынешнем году.

– Полиции... Хм! – воскликнул доктор и забарабанил пальцами по столу.

– Да, да, мистер Уотсон, а что? – вскипел маленький сыщик. – Я знаю и не собираюсь ни от кого скрывать, что вывели его на чистую воду мистер Холмс и мистер Лайл, но возьмёт-то его полиция! Без нас, куда вы денетесь? Кстати, Холмс так и не появлялся?

– Нет, – покачал головой Уотсон. – Очевидно, он считает, что ему ещё рано передавать себя в ваши руки.

Лестрейд усмехнулся, вспоминая встречу с Холмсом на берегу Темзы и думая, что Уотсон ничего не знает о ней. Но Уотсон отлично всё знал и потому тоже усмехнулся, испытав к маленькому сыщику прилив искренней нежности. Он недолюбливал Лестрейда, зная прежнее снисходительное отношение к нему Шерлока, однако теперь инспектор был для него уже не просто полицейским...

Часы показывали десять минут десятого, когда на лестнице послышались быстрые шаги и в кабинет Лестрейда ворвался Герберт Лайл.

– Я не опоздал? – весело спросил он, поправляя на носу очки.

– Нет, сэр! – ответил Лестрейд, отрывая ото рта очередной стакан. – Но я уже нервничал. А нервничать, перед тем как садишься в засаду, самое паршивое дело.

– Самое паршивое дело перед тем, как садишься в засаду, это пить воду, инспектор, – подал голос Джон Клей, до сих пор молча сидевший на стуле в глубине кабинета. – Вы выпили столько, что не усидите и двух часов. Придётся вам поёрзать.

– Помолчите, сэр! – инспектор так и подскочил. – Или, милорд, как вас там теперь следует называть? Может быть, вы думаете, что если я несколько нарушаю существующий порядок и не сажаю вас под замок, то вы можете позволять себе оскорбления в адрес полиции?

– Так посадите меня под замок, я же не сопротивляюсь, – беспечно ответил Джон и обернулся к Лайлу: – Сэр, как дела?

Лайл махнул рукой.

– Я не видел его. На Бейкер-стрит лежит записка, неизвестно, как туда попавшая, ибо миссис Хадсон не видела, кто и когда её подсунул под дверь. В ней говорится, что Холмс был в Уординггон-хилле, и что всё в порядке. Там так и написано «всё в порядке».

– Это нам известно, – важно произнёс Лестрейд. – В полицию присланы документы, удостоверяющие происхождение мистера... лорда Кромуэла. Но куда подевался сам мистер Холмс?

– Хотел бы и я это знать! – устало развёл руками Герберт. – Но у нас с вами нет времени, джентльмены. Нам надо взять зверя. Едем!

Полчаса спустя экипаж остановился в нескольких кварталах от злополучного дома в Степни. Лестрейд, одетый в штатское, доктор Уотсон, Герберт Лайл и Джон Клей, коего теперь уже все именовали лордом Кромуэлом, прошли задними дворами и вышли к дому с той его стороны, которая была противоположна пруду. В темноте они проскользнули в одно из парадных и, поднявшись по чёрной лестнице на второй этаж, вошли в пустующую комнату, большую и унылую, с серыми влажными стенами, на которых обои висели клочьями. В углу этой комнаты стоял кожаный диван, из его прорванного во многих местах широкого сиденья победно торчали пружины, а в углу пристроился констебль, держа между колен потайной фонарик с закрытым стеклом. Угадав в темноте очертания невысокой фигурки своего начальника, он вскочил.

– Всё тихо? – спросил Лестрейд.

– Совершенно тихо, инспектор, – гудящим шёпотом ответил полицейский. – Мы весь день наблюдали, как и вчера. Днём приходили двое рабочих, один тут же и ушёл, другой чуточку покопался в помпе и убрался. Коробочка лежит, где и лежала.

– Отлично, – произнёс Лайл. – Спасибо, констебль Стоун. А где ваши люди, инспектор? Внизу?

– Всё, как условлено, – ответил Лестрейд. – Двое в кустах, трое – в другой пустой комнате, на первом этаже, почти под нами. Четверо за углом.

– «Вся королевская рать!» – засмеялся лорд Джон. – Сколько же, по-вашему, их явится за этой коробочкой, что на них выпущено столько гончих?

– Чем больше, тем лучше, – заметил Герберт Лайл. – Гончих много, но и заяц больно уж прыток. Кстати, милорд, если понадобится, вы прыгнете со второго этажа?

– На загривок-то Гендону? – глаза Джона засверкали в темноте недобрым блеском. – И с пятого прыгну! Тем вернее сверну ему шею.

– Нельзя ли потише, джентльмены? – зашипел на них сыщик Скотленд-Ярда. – Уже десять часов, он может вот-вот явиться. Наблюдайте в окно за прудом, но вплотную к окну не подходите.

Лестрейд встал сбоку от окна и замер, слегка пригнув голову, отчего сразу стал похож на скуксившегося в своём гнезде сыча. Уотсон, вытащив револьвер и спокойно проверив курок, присел на край дивана, рядом с полицейским. Лайл встал по другую сторону окна, лорд Джон остановился шагах в трёх от грязного оконного стекла.

Внизу было темно, только с другой стороны пруда едва дотягивались тусклые лучи одинокого газового фонаря, да свет из окон разных этажей пятнами падал на грязную лужу, на заросли кустов, на чёрный силуэт помпы, похожей на спящего возле пруда странного зверя.

Постепенно одно за другим окна стали гаснуть, темнота сгущалась, и стало видно, что на той стороне, в четырёхэтажном домике, тоже светятся отдельные огоньки, но и они вскоре погасли.

Лестрейд всё сильнее нервничал, однако старался не показывать своего волнения. Заволновался и Герберт Лайл, и Уотсон – первому было особенно важно взять свою добычу, второй видел и понимал, что последний этап трагедии будет самым необычайным, и его шестое чувство подсказывало: откроется нечто удивительное, небезразличное им всем. Он ничего ещё не знал об открытии Герберта, однако догадывался, что этот страшный дом должен преподнести свою последнюю, самую невероятную тайну.

Джона обуревали самые противоречивые чувства. Желание увидеть человека, погубившего его много лет назад, желание отомстить этому человеку мешалось с тревогой за собственную судьбу, ибо она окончательно решалась в эти самые минуты. И ещё он думал о Лоре, о том, на сколько же лет его могут разлучить с нею, и вправе ли он требовать, чтобы она его ждала. Впрочем, он понимал: требовать не надо, она будет ждать, и это всего хуже, ибо её чистое беззащитное сердечко больше всего страшится одиночества, а он может оставить её одинокой на долгие годы.

Снизу, с первого этажа, донёсся еле слышный свист, и Лестрейд поднял палец:

– Кто-то идёт! – прошептал он.

Все, вытянув шеи, стали смотреть вниз. Уотсон встал с дивана, сжимая револьвер.

И вдруг все услышали, да, да, не увидели, а услышали... Из глубины дома доносились шаги. Доктору тотчас вспомнилось, как два с лишним года назад они с Холмсом караулили в пустом доме преступника, и тот вместо того, чтобы стрелять с улицы, забрался в этот самый дом и в ту же комнату, где были и они. Благодаря этому им тем вернее удалось схватить его, но и охота была куда опаснее.

Кажется, на сей раз должно было повториться то же самое. Шаги, тяжёлые, уверенные шаги сильного, мощного человека раздавались всё ближе, потом они замедлились, и вдруг с тихим скрипом начала открываться дверь. Герберт и Лестрейд вскинули револьверы, у доктора он давно уже был нацелен на дверной проём.

И вот на грязно-сером фоне стены прорисовался чёрный прямоугольник, а в нём возник ещё более чёрный силуэт. Его громадные размеры и неожиданное появление могли бы устрашить сидевших в засаде, если бы они не были готовы встретить пришельца. Однако тревогу ощутили все, и у всех сразу возник вопрос: «Почему же он вошёл сюда, а не подошёл к пруду? Что ему здесь надо?»

Вошедший остановился посреди комнаты и произнёс негромко и совершенно невозмутимо:

– Мистер Лайл, вы только не пристрелите меня, ради бога. Это было бы нежелательно и для меня, и для вас тоже. Сколько вас тут?

– О Господи! – вырвалось у Герберта. – Это ещё что за явление? Как вы попали сюда?

– Кто такой? – прошипел Лестрейд.

– Мистер Майкрофт Холмс собственной персоной, – отрекомендовал пришедшего Лайл. – Но как объяснить его приход, я не знаю, джентльмены.

– И в самом деле, это уже из ряда вон! – вскричал Уотсон, лучше других знавший, что сдвинуть Майкрофта с места не способно и землетрясение, а уж затащить его среди ночи в дальний конец Лондона, в пустой дом, в компанию полицейских и частных сыщиков, может разве что мировая катастрофа.

– Прошу прощения за вмешательство, – произнёс Холмс-старший. – Но мне очень хотелось узнать окончательный результат ваших розысков, мистер Лайл. А высчитать, где именно вы устроите засаду, было не так уж сложно – такое место здесь одно.

– Понимаю, – кивнул Герберт, – понимаю. Очень вам признателен. Нам может понадобиться помощь. Правда, стрелять, бегать по закоулкам, прыгать со второго этажа вы, разумеется, не станете, но не исключено, что в этом деле ещё многое нужно будет додумать, а моя голова...

– Свою голову не браните, она выше всех похвал, – усмехнулся мистер Майкрофт. – Что же касается лишнего дружеского совета, то могу дать вам его уже сейчас: боюсь, что вы ждёте напрасно.

Лестрейд от этих слов невольно вздрогнул, Уотсон изумлённо посмотрел на Майкрофта, а у Джона яростно сжались кулаки. Но Герберт Лайл остался спокоен.

– Я понимаю, о чём вы, – сказал он. – Да, я тоже подумал об этом, мистер Холмс. Здесь крутились какие-то двое рабочих. Но приманка на месте. И если даже приплывёт не та рыба, на которую я закидывал крючок... Тс-с-с! Вот он!

Разговаривая с Майкрофтом Холмсом, Герберт ни на секунду не спускал глаз с окна. И теперь он сделал шаг вперёд, боком прижался к стене и, вытянув шею, впился глазами в тусклое стекло. Лестрейд, Уотсон, лорд Джон и констебль одновременно тоже ринулись к окну и возле него едва не столкнулись головами.

Высокая тень, крадучись, кошачьими шажками, двигалась к пруду. Призрачный свет фонаря искажал очертания этой фигуры, но видно было, что это рослый мужчина, широкоплечий и достаточно мощный.

Он подошёл к самой кромке обмелевшего пруда, нагнулся, закатал брюки, правый рукав и осторожно шагнул в мутную лужу.

– Внимание! – прошептал Лестрейд.

Пройдя несколько шагов, незнакомец наклонился, окунул руку в воду и начал шарить по дну, затем сделал ещё шаг, опять пошарил, потом шагнул в сторону.