Текст книги "Три ошибки Шерлока Холмса"

Автор книги: Ирина Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Бандит перевёл дыхание, ещё раз скользнул глазами по лицам обступивших его людей и, поняв, что ему, кажется, готовы поверить, заговорил уже спокойнее:

– На том бы история и закончилась – достали бы мы камушки из пруда, и всё шито-крыто. Но нам с Базилио пришлось из Лондона смыться: у нас на хвосте шпион Антонии повис и стал гоняться за нами. Она, должно быть, смекнула, у кого теперь её серёжечки. Мы и отложили их извлечение. Базилио, конечно, всё это время думал, как оставить меня в дураках. Ну, вот и сам остался! Мне тюрьма, а верёвка – ему! Леера убил он, и Нортона – он. Он! Я тут так же ни при чём, как ваш Холмс, которого вы, господа лягавые, на каторгу загнали!

– Замолчите, Броулер, – сурово воскликнул Лестрейд. – Ошибки иногда не поздно бывает исправить. Ваш рассказ похож на правду, тем более что полиции стало известно о давней связи Гендона с Нортоном, они действительно ещё в юности вместе учились. А вы, мистер Сток-Род, продолжаете утверждать, что убийца – этот человек?

– Да опомнись же, хрен сушёный! – возопил Броулер. – Да скажи же, что не я! Ведь не я!

– Возможно, я чуть-чуть спутал, – угрюмо пробурчал старый джентльмен. – Возможно, убийца – рыжеватый, а у стола, спиной к окну, стоял этот. Вероятно, этот. Всё окно мне загородил. А тот, пожалуй, поуже в спине.

– Довольно! – Лестрейд выпрямился со вздохом облегчения. – Как ни невероятно то, что мы услышали, это подтверждено фактами. Версия мистера Лайла полностью подтвердилась.

– Слава богу! – крикнул вне себя от радости Уотсон. – О, почему я не знал этого вчера?! Я бы сказал Холмсу!

– Вчера утром мистер Лайл сам не знал этого наверняка, – бесконечно усталым голосом проговорил мистер Майкрофт. – И если бы не его блестящий ум... Мой брат обязан ему навеки.

– Чей брат, кому обязан? – спросил любопытный мистер Сток-Род. – Позвольте, а что здесь делают штатские?

– Не распоряжайтесь здесь, сэр! – прервал старика инспектор. – Констебли, уведите арестованного и пусть посидит в экипаже, под охраной. Нам ещё надо дождаться мистера Лайла – и можно ехать. Фу-у-у! Голова идёт кругом!

– Я ничего не понимаю! – прошептал лорд Джон Кромуэл, когда полицейские увели Броулера. – Так это Гендон убил Нортона?! Так Шерлок тоже будет оправдан? Господи боже мой!

– Выходит, милорд, – констатировал Лестрейд. – Выходит, он невиновен. Вы удивлены?

– Я? Нет, – покачал головой Джон. – Я знал, что не он убийца. Но ведь он думал... и мне сказал... Ах, какой ужас!

– В чём же ужас? – быстро спросил Майкрофт Холмс.

– Да ведь он почти полгода пробыл на каторге из-за этой твари! – воскликнул лорд Джон. – Почти полгода!!!

– Но если бы его там не было, – спокойно произнёс Майкрофт, – то вы остались бы там навсегда.

– Джентльмены, о чём всё-таки речь? – настойчиво спросил мистер Сток-Род. – Кто был на каторге? За что?

– А вы бы помолчали! – вдруг вскипел полицейский сыщик. – Полиция вам очень благодарна за помощь в раскрытии преступления, но поведение ваше по-настоящему отвратительно и недостойно. Вы видели убийство, вы были единственным его свидетелем и не потрудились сразу же дать показания. А вы читаете газеты? Вы знаете, что один из достойнейших членов нашего общества был отправлен на каторгу за это самое убийство, которого он не совершал? Вы же настоящий укрыватель, мистер Сток-Род, и я по совести должен был бы арестовать вас, а не благодарить. Однако я обещал мистеру Герберту Лайлу обойтись с вами учтиво. Но, в самом деле, где же мистер Лайл? Мне не терпится сообщить ему, что всё закончилось так благополучно. Благополучно, если не считать того, что убийца удрал.

– Лайл сказал, что скоро вернётся, – заметил Уотсон, взглянув на часы.

– Будем ждать его, – согласился Лестрейд.

– И долго вы намерены его ждать? – раздался совсем рядом голос Герберта.

Полицейский сыщик ахнул. Уотсон схватился рукой за стол, лорд Джон чуть не сел мимо стула. Один только Майкрофт Холмс смеялся весёлым беззвучным смехом своего брата.

– Что это значит?! – выдохнул Лестрейд.

– Это значит, – ответил Герберт Лайл, аккуратно снимая шляпу, седой парик, отклеивая седые усы и бородёнку и отлепляя накладные подбородок и нос, – это значит, что иногда годятся и фальшивые свидетели, если это помогает развязать язык свидетелям подлинным. И если мистер Сток-Род действительно помог следствию, то моя вольность допустима и не осудима законом. Как бы там ни было, комедия окончена, джентльмены!

Часть восьмая
ЭТА ЖЕНЩИНА

ГЛАВА 1

Стрелки часов показывали без четверти час ночи.

Прошло два часа с той минуты, как полицейский экипаж доставил Лестрейда и его спутников в Степни и остановился за две улицы от рокового дома.

Но людям, сидевшим в полупустой комнате, за сосновым столом, показалось, что они провели в этом доме несколько дней.

После долгого ошеломлённого молчания доктор Уотсон спросил Герберта:

– Но как вам пришло в голову придумать этого мистера Сток-Рода? И эта подзорная труба! Дом напротив... Блестяще!

Лайл заметно покраснел и сказал, опустив глаза:

– Это было не так трудно. Я с самого начала думал о том, что нужен свидетель. Арестовали бы мы Гендона или Броулера, всё равно свидетель был необходим. Ведь сами-то они ни за что бы не сознались. Уличить Гендона в похищении «глаз Венеры» я мог и так, без показаний Броулера: у меня есть свидетельство Антонии Мориарти и самое главное – найдены подлинные сапфиры. Так или иначе, Гендон был бы припёрт к стене, и сообщник не стал бы его выгораживать, испугавшись, что его самого притянут. Другое дело, убийство Нортона. Тут доказательства вины Гендона были только косвенные, только умозрительные. Значит, свидетель был необходим. Я вспомнил соседку Гендона – миссис Фиксмор, вот доктор о ней знает. Она подслушивает разговоры всех своих соседей с помощью пустой банки. Эта милая леди очень помогла мне в моих поисках, подслушав один из разговоров Гендона с Броудером. Однако её показания – тоже лишь косвенная улика. И тут мне пришло в голову: надо сделать так, чтобы преступник уверился в том, что его преступление видели. Не знаю, смог ли бы я так же обмануть Гендона, он гораздо хитрее Броулера. Поэтому, в некотором смысле, нам очень повезло, что попался именно Броулер. Повезло ещё и потому, что это дало мне возможность обвинить его в убийстве, которого он не совершал, вызвать в нём панический ужас и заставить тут же, дабы доказать свою невиновность, уличить истинного преступника. Посему, «подсунув» нам Броулера, Гендон сам себе вырыл яму: и без сапфиров остался, и «засыпался» ещё на одном преступлении.

– Его ещё поймать надо, – скептически заметил Майкрофт Холмс. – Хотя, я думаю, Шерлок его поймает.

– Лучше бы мистеру Холмсу не заниматься этим в одиночку, – заметил Лестрейд. – Скотленд-Ярд займётся этим мерзавцем, будьте покойны. Но, мистер Лайл, а как же вы додумались до этого старикашки?

– Я обошёл дом кругом, – сказал Герберт, – и увидел, что за прудом стоит четырёхэтажный старенький домик. Я зашёл в него и убедился: там тоже порядочно жильцов. И тут меня осенило: ну, а если сидел у окна ранним утром некий любопытный, но нелюдимый старичок, страдающий подагрой и оттого запертый в своих четырёх стенах, сидел и, раздвинув старую подзорную трубу, созерцал, как всегда, жизнь соседей в доме напротив? Могло такое быть? Могло! Собственно, это и не моя выдумка. Такой джентльмен был в реальности. Доктор Уотсон рассказал о нём в описанной им удивительной истории с проклятием рода Баскервилей.

– Вы имеете в виду Френкленда? – рассмеялся доктор. – Да, этот склочник обожал свою трубу и не сводил глаз, вооружённых мощной оптикой, со своих соседей. Однако постойте!

Этот рассказ я написал не так давно, и он ещё не опубликован! Как вы могли его прочитать?

Молодой человек покраснел.

– Доктор, я виноват перед вами. Но возможно ли было удержаться? Я нашёл на Бейкер-стрит вашу рукопись и прочитал на одном дыхании. А уже потом сообразил, что надо было спросить у вас разрешения.

– Рукопись? На Бейкер-стрит? – Уотсон, казалось, растерялся. – Выходит, я снимал копию с этой рукописи и позабыл. Да, я приносил её Холмсу, как раз перед этими ужасными событиями, однако был уверен, что потом отнёс назад, домой. Она и сейчас у меня дома. Ну, и ладно! Прочитали и прочитали, тем более что это вам помогло. Вы здорово сумели использовать это... эту разновидность людей.

– Людей типа Френкленда? Да, благодаря вам, доктор. Ну вот, а остальное было просто. Вы сами все видели и слышали, и никто из вас даже не узнал меня, кроме мистера Майкрофта, но он-то знал, что это буду я.

– Могли бы и меня предупредить, – пробурчал Лестрейд. – Тоже мне, сюрпризы.

– О, инспектор, я не хотел заставлять вас идти вразрез с вашими принципами и служебным долгом. Выслушивать лжесвидетеля – это нарушение устава! – воскликнул Герберт.

– Я и так уже,.. – начал было Лестрейд, но махнул рукой и не договорил.

– Как бы там ни было, но подлинные показания получены, записаны, и под ними стоит подпись Броулера, – рассмеялся Лайл. – Жертва оправдана.

– Постойте! – вмешался лорд Джон. – Но как вообще вы догадались, что Шерлок невиновен? Как вы узнали, что ни он, ни миссис Ирен не совершали убийства?

– Я нашёл в пруду, под окном Нортона, коробочку с сапфирами, – сказал Герберт Лайл. – Нашёл, потому что искал, потому что случайно увидел Броулера, когда тот в первый раз пытался достать сокровище. Найдя коробочку под этим окном, я уже мог бы что-то заподозрить, но боюсь – у меня не хватило бы ума сделать все необходимые умозаключения. Но там же, рядом с коробочкой, лежали два револьвера, и вот они решили всё дело. Два! Я давно понял, что у Холмса с собой было оружие, когда он пришёл в Степни в тот страшный день, и у Ирен оно тоже было. Если один из них – убийца, то другой, чтобы взять вину на себя, должен избавиться от своего оружия и доказать, что стрелял из того, которое было найдено возле трупа, вернее говоря, взято из рук предполагаемого убийцы. Куда деть второе? Вывод очевидный: выбросить в окно, благо под окном пруд. Значит, револьвер там. Но я нашёл два револьвера. Что это? Случайность? Почти исключено. Кто же выбросил второй револьвер? Нортон? Для чего? И опять же эта коробочка с сапфирами, покрытая слоем ила той же толщины, что и револьверы. И я понял, что произошло. Сначала понял почти интуитивно, а потом стал думать. Мистер Шерлок Холмс выбранил бы меня за это, ибо я знаю, что надо сперва думать, а потом делать выводы. Но я не мог иначе, моя голова не всегда чётко работает. И вот я подумал: Антония Мориарти сказала нам с доктором, что Брейс Гендон здесь, в Лондоне, «пришил» какого-то своего бывшего знакомого, который, по её выражению, «выследил» его. Очевидно, узнал о сапфирах. Она сказала (и ещё тогда это врезалось в мою память), что убийство приписали кому-то другому. Потом мне удалось найти свидетельницу, о которой я вам говорил – любительницу подслушивать – миссис Фиксмор, соседку Гендона по этому дому. Заметьте, Гендон жил в этом же самом доме, бок о бок с Нортоном, только не на четвёртом, а на третьем этаже. В разговоре Гендона с приходившим к нему «знакомым» (это был, конечно, Броулер) миссис Фиксмор услышала интересные слова. К счастью, старушка их записала, она все разговоры соседей записывает. «Мы с ним в молодости три года служили вместе в департаменте». Кстати же, в этом разговоре Гендон объяснил и причину, которая толкает его на убийство бывшего знакомого: тот его шантажировал, перехватив письмо Антонии Мориарти и из него узнав, что у Гендона находятся «глаза Венеры».

Услыхав о бывшем сослуживце, я сразу подумал про Нортона. Не буду уточнять, откуда, но я знал, что в юности он начал свою карьеру консультантом в одном из департаментов. К тому же и характер Нортона соответствовал сути происшедшего: шантаж был по его части, это мы с вами все знаем, этого не скрывала миссис Нортон во время суда. Я проверил документы, относящиеся к 1868 году, они сохранились, слава богу, у мистера Майкрофта Холмса, и обнаружил, что действительно эти два человека служили вместе: Годфри Нортон и Брейс Гендон. И тогда мне всё стало ясно. И я увидел всю картину случившегося так явно, как если бы был её свидетелем.

– И как же это произошло? – спросил лорд Кромуэл. – Расскажите, ради бога!

– Расскажу.

Герберт Лайл поднял голову, взгляд его встретился со взглядом Уотсона, и они улыбнулись друг другу, как улыбаются два человека, долгое время разделявшие одно несчастье и одно дело и сознающие теперь свою победу. Доктор увидел совсем близко глаза Герберта, не скрытые больше очками, и вдруг понял, что они очень красивы, эти глаза, чёрные, большие, усталые. Глаза юноши, окружённые тонкими прозрачными морщинками, следами зрелости, росчерками памяти.

– Это было так, – начал рассказывать Герберт. – В то страшное утро, двенадцатого ноября прошлого года, оба они, мистер Холмс и миссис Ирен Нортон, вышли из дому, чтобы совершить убийство. Их вынудили к тому обстоятельства. Мистер Холмс вошёл в этот проклятый дом на несколько минут раньше, чем миссис Нортон. Он поднялся до третьего этажа, и вот тут ему что-то помешало. Очевидно, кто-то шёл сверху, да я уверен, кто-то шёл ему навстречу, и он свернул в коридор третьего этажа и какое-то время стоял там, выжидая удобного момента. В это самое время с третьего же этажа, но по другой лестнице поднимались на четвёртый этаж Брейс Гендон и Роджер Броулер.

– Вы с самого начала думали, что Броулер тоже там был? – уточнил Майкрофт Холмс.

– Да, я был почти уверен. Броулер не такой человек, чтобы не проследить за дружком, если речь идёт о драгоценных камнях стоимостью в сто тысяч. Что камни были у Нортона, я не сомневался, не то трудно объяснить, почему они оказались в этой комнате и были выброшены в то же окно, что и револьверы. И так, Гендон вошёл в комнату Нортона. Броулер спрятался в пустой комнатке и выжидал.

Тем временем в парадное входит миссис Нортон и, взведя курок револьвера, лежащего в её сумочке, поднимается наверх. Её никто не задерживает, она идёт до самого четвёртого этажа. Но когда она находится примерно на высоте третьего, в комнате Нортона раздаётся выстрел. Ирен в ужасе замирает, не дойдя до площадки нескольких шагов. Она думает, нет, не думает, а понимает, что стрелял мистер Шерлок Холмс. И вот она бежит наверх, вбегает в комнату. Её шаги хорошо слышны Гендону, который, застрелив Нортона, хотел выскочить из комнаты и скрыться в боковом коридоре, а оттуда выбраться на чёрную лестницу. Он был уверен, что спящий громадный дом не сразу пробудится, не сразу зашевелится от выстрела. И вдруг кто-то уже почти на пороге комнаты! Что делать? Первая мысль этого алчного человека: как сохранить сапфиры? Если его арестуют, он ещё может выкрутиться, но сапфиры выдадут его с головой, да и потом он готов на что угодно, лишь бы их не потерять. Револьвер убийца бросил возле мёртвого Нортона, очевидно, сразу бросил, как только выстрелил. Коробка с сапфирами, видимо, стояла на столе, возможно, Нортон любовался камнями в ту минуту, когда убийца, открыв дверь отмычкой, вошёл и в упор застрелил его. Мой мистер Сток-Род так и представил эту сцену. Затем Гендон закрывает коробку и выкидывает её в окно, не позабыв потом закрыть ставню. «Глаза Венеры» скрываются в чёрной воде пруда. Что дальше делать убийце? Ирен уже возле двери. Гендон видит, как поворачивается ручка... И он, возможно, вспомнив своё исчезновение за бархатной шторой в доме эсквайра Леера, а возможно, просто под влиянием страха, лезет в единственное имеющееся в комнате убежище – под стол. Стол покрыт зелёной скатертью, по странной иронии судьбы тоже бархатной, эта скатерть достаёт до самого пола.

– Так что же выходит?! – вскрикнул поражённый Джон. – Значит, всё то время, пока Шерлок и миссис Ирен возводили напраслину каждый на себя, пока там толкалась вся эта толпа?!..

– Да, почти всё это время Брейс Гендон, скорчившись, сидел под столом, – усмехнувшись, подтвердил Герберт Лайл. – Потом Броулер ему помог, отвлёк внимание на себя, заслонил собою стол. Ведь в истории с убийством Леера и похищением сапфиров всё было точно так же: в комнате началась паника, люди заметались, а убийца, которого все прекрасно знали в лицо, ибо он работал у Леера садовником, вылез из-за шторы, за которой прятался, и смешался с толпой слуг. И в данном случае он тоже смешался с толпой, никто не обратил на него внимания. Он ведь жил в этом же доме, безобидный мистер Грей... услышал выстрел, ну и прибежал, никто ведь не смотрел на дверь.

– А Холмс? – тихо спросил Уотсон. – Он вошёл уже тогда, когда...

– Он вошёл в самый подходящий момент, – сказал Лайл. – Ирен, вбежав в комнату, увидела мёртвого Нортона и возле него – револьвер, который ещё дымился. Шерлока... то есть мистера Холмса, там не было, но миссис Нортон была уверена, что он успел выскочить из комнаты, пока она, ничего не видя перед собой, бежала наверх, и скрыться в боковом коридоре. Обезумев от страха за него, Ирен поднимает револьвер, поднимает инстинктивно, желая унести отсюда улику, которая, как ей взбрело в голову, может выдать Холмса. И в этот миг он входит. Думаю, услышав выстрел, он тоже несколько мгновений простоял в оцепенении, не то прибежал бы скорее, и они столкнулись бы на площадке перед дверью. Он входит, вернее, вбегает в комнату и видит труп, а рядом с ним – миссис Нортон и в её руке дымящийся револьвер. Всё произошло за какие-нибудь сорок-пятьдесят секунд, как и в случае с убийством Леера, и допустить участие третьего лица, как и тогда, было нелепо. Будь у этих двоих время подумать, опомниться, возможно, они бы спаслись от заблуждения. Но времени не было. Холмс вырывает у неё револьвер, пытается бежать вместе с ней, однако она допускает оплошность: увидев людей на лестнице, кидается обратно в комнату. Поздно! И вот каждый берёт вину на себя, не сознавая, что не спасает близкого человека, а выгораживает настоящего убийцу. В сутолоке мистер Холмс выбрасывает свой револьвер со взведённым курком в окно, и то же самое минутой раньше или минутой позже делает Ирен. Круг замыкается.

– Это невероятно! – воскликнул Лестрейд, – когда Герберт умолк. – Я двадцать семь лет служу в полиции, и ни разу мне не приходилось слышать ни о чём подобном. Дело в полном смысле слова чудовищное! Если вдуматься, становится страшно.

– Если не вдумываться, то всё равно страшно, – прошептал лорд Джон и подошёл к Лайлу. – Сэр! Когда вы спасли меня, я понял, что буду вам всю жизнь благодарен. Но теперь, когда вы спасли человека, которого я в душе своей давно называю и считаю своим отцом... Хотите, я встану перед вами на колени?

– Не нужно, милорд! – дрогнувшим и от волнения совсем сорванным голосом произнёс Герберт. – Вас спас не я, а Шерлок Холмс, и вы это отлично понимаете. А его спасли вы. Не займись я по его просьбе вашим делом, я никогда не нашёл бы этих револьверов. И неизвестно, кто, кого и за что должен благодарить сильнее.

– Но какая потрясающая интуиция! – сказал доктор Уотсон, машинально перебирая на столе атрибуты достойного мистера Сток-Рода. – Надо же было вам, увидев эти два револьвера, сразу же связать их с убийством Нортона и с самоотверженным поступком Холмса и Ирен. О, Господи! А я-то ломал голову, кто из них – он или она?

– И я ломал голову, – усмехнулся долго молчавший Майкрофт. – Но я пришёл к выводу, что это сделала миссис Нортон. Вот ведь, как бывает! Я тоже в долгу у вас на всю жизнь, мистер Лайл.

– Сочтёмся, – улыбнулся молодой сыщик.

– Но что же мы сидим? – Лестрейд встал со стула. – Надо везти этого негодяя в полицию. А утром я примусь за спешное составление отчёта. Надо же немедленно ходатайствовать о пересмотре двух дел: лорда Кромуэла и мистера Холмса.

– Я в этом вам помогу, – пообещал мистер Майкрофт. – Не сомневайтесь.

– Да уж, ваша помощь будет не лишней! – кивнул инспектор. – Не то бумажные души будут год тянуть дело. Ну а сейчас, едем в управление. Для скорейшего составления отчёта мне нужно ещё побеседовать и с вами, мистер Лайл, и с вами, доктор. Вы, милорд, пока свободны, но я требую, вернее, вынужден требовать, чтобы вы при свидетелях дали честное слово никуда не выезжать из Лондона до окончательного завершения вашего дела.

– У вас будут неприятности, Лестрейд, – с сомнением сказал Джон. – Лучше мне, наверное, пока у вас посидеть.

– Не надо мне вас! – махнул рукой агент Скотленд-Ярда. – Вы сбежите, а мне отвечать? Мало ли что взбредёт вам в голову? Ну а слово титулованной особы надёжнее замка. Я улажу это, не беспокойтесь, и полагаю, неприятностей у меня не будет.

– Благодарю, – лорд Джон улыбнулся немного растерянно. – Тогда, клянусь вам спасением моей души, если её ещё возможно спасти, что никуда из Лондона не уеду, то есть не уеду дальше Норберри. Но до утра всё-таки пустите меня в управление. Ночью поезда не ходят, и деваться мне некуда.

– Я поеду с вами, – неожиданно сказал Майкрофт Холмс. – Мне ещё нужно поговорить с мистером Лайлом, но разговор у меня к нему длинный, и я подожду, пока он закончит дела с полицией.

– Тогда я иду звать ещё один экипаж, – пожал плечами полицейский сыщик и вышел за дверь, слегка взбудоражив весьма поредевшую толпу любопытных, всё ещё обсуждавших происшедшее.