Текст книги "Три ошибки Шерлока Холмса"

Автор книги: Ирина Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 3

– Какого дьявола ты валяешься? Ужинать идём! Я думал, с тобой случилось что-нибудь. Фу-у-у! Зачем ты понадобился коменданту?

Весь этот залп сорвался с уст Джона Клея, когда он с зажжённой спичкой в руке появился на пороге хижины и увидел, что его друг лежит, раскинувшись на лежанке, с самым безучастным видом глядя в потолок.

– Объясни, в чём дело, – видя, что Шерлок не отвечает, Клей вновь встревожился и подошёл ближе, нашаривая на столе светильник. – У тебя такое лицо, будто ты из преисподней вылез...

– Хуже, – глухо, не глядя на него, ответил Шерлок. – Ты знаешь, что произошло?

– Знаю. – Джон зажёг светильник и сел на свою лежанку. – Все уже об этом говорят. Баррета шлёпнули. Лойд арестовал Фридли. Вчера, когда он пьяный шатался по лагерю, сержант якобы попался ему на пути. Свидетели есть.

Шерлок приподнялся на локте и горящими, как в лихорадке, глазами посмотрел в лицо Клея:

– А ты, – спросил он, – ты веришь, что убийство совершил Фридли?

Клей развёл руками:

– Я-то знаю, что это не он. Дураку ясно, что стреляли в тот момент, когда тачки рухнули, а в это время Джимми болтался возле нашего костра. Но наши показания силы не имеют, мы – заключённые. А его кто-то видел возле водоёма, где потом Баррета нашли. Вампира не жаль, а вот Фридли всё-таки не такой уж прохвост. Повесят его.

– И ты можешь говорить об этом так спокойно?! – вскрикнул Шерлок. – Послушай, но ведь это же чудовищно!

– Пойди и найди убийцу, – пожав плечами, проговорил Джон Клей.

– Я нашёл его, – чуть слышно сказал Холмс.

– Как?! – ахнул молодой человек. – Так комендант вызывал тебя для... для этого?!

– Да. Ему надо оправдаться перед комиссаром. Он и оправдается. Лойд нашёл убийцу. Лойд, а не я!

– Ничего не понимаю, – растерянно прошептал Джон.

– Иди ужинать, закрыв лицо полусогнутым локтем, Шерлок отвернулся к стене. – Ты работал. Иди.

– А ты не работал?! – зло спросил Клей. – Ну не валяй же дурака, пошли вместе. Ведь наверняка уже проверяют, сейчас за нами явятся. Ты ведь, верно, и не обедал. Идём. Потом всё расскажешь. Вставай!

Шерлок поднялся медленно, вяло, точно ватный, но послушался своего товарища и с видимым трудом поплёлся за ним к кухне. Среди общего шума и возбуждённых разговоров только они вдвоём ели молча. Кто-то из каторжников вслух, не замечая охранников, предложил выпить водицы за то, чтобы душа Вампира поярче горела в аду. Все захохотали. Другой заключённый тут же выразил радость и по поводу избавления от Фридли.

– Ребята, а какая же верёвка его выдержит? – захрюкал весельчак Ринк.

Шерлок при этих словах побледнел ещё сильнее и опустил голову к самой тарелке.

Джон Клей встал и, перегнувшись через стол что есть силы стукнул Ринка по шее.

– За что?! – взвизгнул тот.

– Чтоб ты заткнулся, болван! – прорычал Клей и уселся на своё место прежде, чем услышавший шум охранник успел подскочить к их столу.

Вернувшись после ужина в хижину, Шерлок рассказал Джону обо всём, что произошло утром, о проведённом им расследовании и о разговоре с Гилмором, прерванном появлением Лойда.

– Он вошёл и сказал, что нашёл убийцу. Что это Джим Фридли, ты понимаешь?! – глаза Холмса горели, на щеках пятнами проступал румянец. – Все ведь знают, как обычно вёл себя Фридли, когда напивался... ни у кого не будет сомнений. Мы свидетельствовать не можем, нас никто и не спросит. А Гилмор подтвердит версию Лойда! Лойд купил его, купил за своё ворованное золото, и я не сомневался, что будет именно так! Они выдворили меня из кабинета почти сразу, как только Лойд начал очень убедительно просить коменданта выслушать его наедине.

– И слава богу, что ты ушёл молча! – воскликнул Джон.

Шерлок посмотрел на него с возмущением.

– Ушёл молча? Я? Как бы не так! Я сказал в лицо Лойду, что Фридли не мог быть убийцей, что половина заключённых может это подтвердить, что, наконец, характер следов говорит о том, что это не было внезапным нападением, а револьвер, приставленный к виску, доказывает, что Баррет вплотную подпустил убийцу к себе, чего он никогда бы не сделал, кинься на него пьяный Фридли. Лойд стал краснее помидора и зашипел: «Ступай отсюда, это вообще не твоё дело!» И Гилмор в тон ему, только более вежливо, тоже стал уверять, что они сами теперь во всём этом разберутся. Они убьют Джима. И я не смогу помешать им!

– Если ты станешь им мешать, они убьют тебя! – дрогнувшим голосом проговорил Джон. – И не думай об этом, слышишь! Я не уверен, что они и так-то тебя не ухлопают... Господи, надо было тебе ввязаться! А Гилмор – свинья!

– Моё письмо дойдёт до Лондона, – безучастно глядя в сторону, словно самому себе, прошептал Шерлок. – Сможет ли Уотсон? Найдётся ли человек, который распутает эту нить без меня?

– Да ты с ума сошёл! – взорвался Клей. – О чём ты думаешь?! Подожди, я скоро вернусь. Хотя нет! Послушай, прошу тебя, пойдём к костру, а? Пойдём! Я тебя там оставлю и прогуляюсь по одному дельцу...

Шерлок тихо засмеялся:

– Подслушивать под чужими окнами – нехорошо. Ты же всё-таки лорд.

– Я не лорд, а бастард и подслушивать буду не под, а над окнами. Шерлок, умоляю тебя, идём к костру. Мне страшно оставить тебя одного.

– Можешь не бояться, – голос Холмса совершенно потух, он говорил равнодушно, почти сонно. – Пока в лагере этот Беллейн, комиссар из Лондона, здесь больше никого не убьют. Иди, если уж так хочешь, только будь осторожен.

– Прошу меня не учить! – бросил Джон и исчез в темноте.

Он прошёл, не скрываясь, почти через весь лагерь, затем, дойдя до складов, повернул назад, обогнул сзади офицерские дома и, мышью проскользнув между ними, оказался возле дома полковника Гилмора. В нижнем этаже света не было, но верхние окна были ярко освещены. Это означало, что полковник находится в кабинете либо в спальне.

Джон в полной темноте отыскал конец спускавшейся с крыши пожарной лестницы и, подтянувшись на руках, полез по ней наверх. Перед этим он предусмотрительно обмотал свои цепи собранной возле складов паклей, что позволило ему подниматься бесшумно.

Оказавшись на крыше, Клей прополз по крутому черепичному скату до самого конька и по коньку, распластавшись на нём, чтобы не выделяться на фоне звёздного неба, подобрался к фронтону. Там он, не раздумывая, свесился вниз, рискуя сорваться и рухнуть с высоты третьего этажа, нащупал ногой край больших часов, встал на него, затем присел на корточки и, задержав дыхание, соскользнул на карниз фронтона. Карниз был достаточно широк и не слишком круто наклонен, поэтому Джон без особого труда лёг на него плашмя, оказавшись, таким образом, на расстоянии двух футов от полуоткрытого окна комендантского кабинета.

Голоса находившихся в кабинете людей доносились до него так отчётливо, будто он сидел с ними в одной комнате.

– Вы сами представляете, как это выгодно и легко, – говорил своим приятным низким голосом майор Лойд. – Господин, с которым я связан, приезжает прямо в Перт на своей яхте и забирает всё раз в три месяца. Плата наличными, а деньги в сиднейском банке, на любой фамилии. Безопасно. Этот рудник – золотое дно!

– Да уж, золотое! – ответили нервный голос Гилмора, и что-то стукнуло, должно быть, на стол резко поставили стакан. – А этот человек... он что? Иностранец?

– Ну, какая разница? – голос Лойда стал вкрадчив и мягок. – Платит-то он английскими фунтами.

– Это марает честь наших мундиров, Лойд! – хрипло сказал Гилмор и закашлялся. – Я сожалею, что согласился войти с вами в это омерзительное предприятие. Воровать золото из земли, принадлежащей правительству... Впрочем, вы знали, чем ударить меня: я беден, у меня две незамужние сестры, а тёткино наследство лопнуло: старая стерва вышла замуж!

Что-то забулькало, и послышался слабый звон сдвигаемых стаканов.

– За ваше будущее, дорогой полковник! – послышался голос Лойда. – Через пять-шесть лет вы сможете бросить эту службу и станете одним из самых богатых и блестящих отставников Англии. И самых влиятельных. Ваша жена сможет в театре сидеть рядом с жёнами министров и родственниками королевы. А ваши дети! Вы о них-то должны позаботиться? Судьба вам до сих пор улыбалась, но слегка криво... Право, жаль, что я не открылся вам с самого начала. Но, сознаюсь, я опасался вас. Вы – такой честный человек!

– Раздался судорожный смешок. Затем Гилмор проговорил, будто повторяя заклинание:

– Жёлтый дьявол! Ах, жёлтый дьявол!

Майор Лойд, видимо, подошёл к самому окну – его тихие слова донеслись до Джона очень отчётливо:

– Ну, а как же всё-таки быть с вашей оплошностью, полковник? Надо что-то делать.

– Нет! – крикнул Гилмор, видимо, приходя в ярость. – Нет, я вам говорю! Я не позволю вам этого сделать! Этот человек мне доверился, я дал ему слово. Этого вы из меня не вырвите, хоть насыпьте мне вашего проклятого золота выше головы!

– Но он опасен, Гилмор, он очень опасен, – вкрадчиво продолжал убеждать майор. – Слишком большой риск оставлять его в живых. Помните – он ведь выйдет отсюда, а в Лондоне у него есть связи. Его брат занимает значительную должность, кажется, где-то в департаменте. И... ну разве не может произойти несчастный случай? Вы об этом узнаете уже после.

– Вы – сатана! – прорычал полковник, и раздался звон разбитого об пол стакана.

Джон Клей затаил дыхание. По его спине и вискам ползли липкие струйки пота, пальцы, будто примерзшие к карнизу, стали совсем мокрыми.

Наконец Гилмор проговорил:

– Нет, Лойд. Всё, что угодно, но не это. Даже если бы я не давал ему слова. Я не буду англичанином, если допущу смерть Шерлока Холмса. Это ведь имя нарицательное, вроде Робин Гуда... Или вы поклянётесь мне, что не тронете его, или я отказываюсь с вами сотрудничать. Можете подавать в отставку и проваливать отсюда ко всем чертям!

– Хм, хм! – голос Лойда выразил одновременно и досаду, и смущение, но тут же майор оживился: – А хотя послушайте: а зачем нам его убивать? Вовсе незачем. Мы и так заставим его молчать.

– Вы думаете? – спросил недоверчиво Гилмор.

– Да, конечно же! Ну сами посудите: в ближайшие шесть с половиной лет он безвреден. Написать в Лондон он не сможет, письма мы контролируем, а теперь станем следить ещё внимательнее. А перед тем, как он выйдет отсюда, предложим ему долю, и неплохую. Ему ничего не останется, как взять. Ведь он небогат, работать сыщиком снова не сможет: его репутация подмочена. По выходе отсюда ему будет уже за пятьдесят. И куда он денется? Возьмёт наш подарок и тогда уже будет связан с нами крепкой ниточкой.

– По-моему, он неподкупен, – задумчиво возразил комендант.

– Равно, как и вы, как и вы, полковник, – не произнёс, а проворковал Лойд. – И я был неподкупен, честен! Да вы же знаете. Но вот увидел этот блеск, ах, этот блеск! И... всё! Ну, взгляните, взгляните, как мерцает!

Что-то зашуршало, точно жёсткий поток крупных песчинок потёк на крышку стола.

Гилмор тихо застонал:

– Жёлтый дьявол! Будь ты проклят!

– Будь ты проклят! – еле слышно повторил за комендантом Джон Клей.

Он вернулся в хижину уже после окончательного отбоя, но никто не застиг его по дороге, всё обошлось благополучно.

Шерлок всё так же лежал на спине с совершенно безучастным видом.

– Лойд у Гилмора? – равнодушно спросил он.

– Да, – ответил Джон, переводя дыхание. – Кажется, всё обошлось.

И он пересказал другу всё, что слышал, лёжа на карнизе.

Лишь на мгновение, когда Джон говорил о предложении Лойда купить его молчание, Холмс весь вспыхнул, потом его глаза вновь погасли.

– Давай спать, – предложил Клей. – Завтра с утра комиссар устраивает смотр. Это у нас говорили, за ужином, и охрана болтала. Всех выстроят, будут все офицеры. Раньше поднимут... Эй, эй, что с тобой?

Шерлок так и подскочил на лежанке:

– Да?! Вот оно что? Смотр! И как же я сам, дурак, не подумал!

– Что ты затеял? – тревожно спросил Джон. – Хочешь влезть в петлю?

– Нет, – Шерлок вновь побледнел и перевёл дыхание. – Я хочу Фридли вынуть из петли.

– Послушай! – Клей выругался и сам удивился вырвавшемуся у него площадному ругательству. – Извини... Но послушай – это уже слишком! Они убьют тебя, понимаешь?! Благородства Гилмора хватит до первого крупного самородка! И какое тебе дело до Фридли, а? Тупой безмозглый пьяница, бандит чуть лучше Баррета. А ты будешь спасать его ценой своей жизни?! Да?!

Шерлок посмотрел на своего товарища спокойным, почти кротким взглядом:

– Какое мне дело до Фридли? А что ты почувствовал, когда тебе прочитали смертный приговор?

Джон содрогнулся. Стиснув ладонями виски, он медленно опустился на лежанку рядом с Шерлоком.

– Ты думаешь, что Фридли способен чувствовать так же, как я, как ты? Этот тупица?

И вновь, как уже было однажды, сильная рука Шерлока ласково обняла поникшие плечи молодого человека.

– Джони, – тихо проговорил Холмс. – Не оправдывайся перед самим собой. Смерть равняет всех, ты это знаешь.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросил Джон.

– Можешь. До сигнала постарайся обойти несколько хижин. К Усвенсону загляни, к Томсону, к Хику. Попроси людей, чтобы они утром крутились вокруг двери Лойда. Так, как бы невзначай. Но сам там не появляйся. Понял?

– Сделаю, как скажешь, – прошептал Клей.

Утром, когда сигнал гонга возвестил о скором начале своеобразного парада, устраиваемого для приезжего комиссара, в дверь майора Лойда постучали.

Лойд, приводивший в порядок свой парадный мундир, досадливо поморщился, но приказал солдату, стоявшему перед ним с фуражкой и щёткой, открыть.

– Доброе утро, сэр!

Обернувшись, майор, к своему изумлению, увидел Шерлока Холмса.

– Это ещё что? – рявкнул Лойд. – Кто тебя звал, любезный?

– Майор, – проговорил Шерлок, подходя к нему вплотную. – Пожалуйста, отошлите солдата. Мне надо сказать вам пару слов.

Этот повелительный тон, который имел на большинство людей такое удивительное воздействие, подействовал и на Лойда. Тот молча махнул солдату рукой, и солдат, положив щётку и фуражку на стул, вышел.

– Так вот, мистер Лойд, – не ожидая нового вопроса, заговорил Холмс, и его сурово сдвинутые брови и холодный блеск спокойных глаз заставили майора немного отступить. – Выслушайте то, что я вам скажу. Сейчас начнётся смотр. Перед его началом вы выйдете вперёд, подойдёте к коменданту и объявите ему, что установили полную невиновность Джима Фридли. Вы поняли? Если вы не сделаете этого, даю вам честное слово: я выйду сам и скажу во всеуслышание при всех офицерах и при комиссаре, при всех заключённых, что убийца – вы, что вы – вор, что вы разрабатываете золотой рудник на земле, являющейся собственностью английского правительства, что вы продаёте это золото иностранцам. Я приведу неопровержимые доказательства, и самым неопровержимым будет ваш рудник – я же знаю, где он находится, и спрятать его вы не сумеете. Далее вы прикажете освободить Фридли из-под стражи и при всех извинитесь перед ним. А потом немедленно, слышите, дадите ему разрешение оставить службу в лагере и уехать. Предлог – нервное потрясение, пережитое солдатом из-за несправедливого обвинения. Вы поняли меня, майор? Если вы всё это сделаете, даю вам слово никому никогда не говорить о вашей афере с золотом и о том, что вы вчера подкупили коменданта.

Пока Холмс говорил, полное лицо майора всё сильнее краснело и наконец сделалось густо пунцовым. В глазах появились красноватые прожилки, они налились кровью.

– Ты... понимаешь, что делаешь? – прохрипел Лойд. – Да как ты смеешь?

– Повторяю вам, это моё окончательное слово и последнее условие, – тоном, не допускающим возражений, сказал Холмс. – Коменданта вы ещё успеете предупредить. Это всё.

С непостижимой быстротой Лойд выхватил из кобуры револьвер и приставил к виску заключённого. На толстой переносице майора заблестели капли пота.

– Ты сейчас подохнешь!

Шерлок улыбнулся:

– Так вы всех убиваете в висок? А, нет, прошу прощения: двоих вы придавили обвалом. Это они первыми обнаружили, что в старой шахте есть золото?

– Стреляю! – завопил Лойд.

– Не выстрелите, – голос Холмса был холоден и насмешлив. – Из вашего дома тела незаметно не вынести, а комиссар Беллейн едва ли найдёт достаточным объяснением внезапную вспышку вашего гнева.

Пот струйками хлынул по лицу майора. Он опустил револьвер с небольшой золотой монограммой и прошептал:

– Слушайте, Холмс. По выходе отсюда вы получите тридцать тысяч фунтов. А сейчас я переведу вас работать при кухне, вам не придётся больше ломать спину, и вас никогда больше не выдерут. И всё, забудьте о Фридли. Я должен представить убийцу.

Тонкие губы Холмса сжались, он немного покраснел, и когда заговорил, голос его дрожал:

– Знаете ли вы, майор, сколько уже подонков вроде вас пытались купить меня? Моё молчание? Знаете ли, сколько тысяч фунтов мне предлагали? Если бы я взял десятую их часть, я мог бы купить ваш рудник вместе со всем, что может там быть, и ещё пару рудников Южной Австралии. Я никогда не продавал себя, майор, я не проститутка. И при кухнях ни разу не подвизался и не буду. Меня зовут Шерлоком Холмсом, и, по-моему, вы это знаете.

– Ну так вы не выйдете отсюда, предупреждаю! – задыхаясь от ярости, произнёс Лойд.

– Возможно, майор, возможно. Хотя на всё – воля Божья. Но Джим Фридли завтра должен отсюда уехать.

– Но тогда, – кривясь, пробормотал Лойд, – мне придётся найти другого убийцу. Комиссар ведь не отстанет. Кого вы можете предложить?

Холмс пожал плечами:

– Вы хотели создать видимость самоубийства. Не успели? Ну так вот, верните упущенное.

– Это невозможно, – возразил Лойд. – Револьвер оставался в кобуре.

На губах Шерлока мелькнула издевательская усмешка.

– Вы ведь нашли свидетелей, утверждавших, будто они видели Джима Фридли возле пожарного водоёма незадолго до убийства, хотя его там не было и быть не могло. Ну так найдите свидетелей, которые докажут, что у Баррета было два револьвера. И найдите револьвер. У вас ещё почти час времени – успеете.

– Дьявол вас забери, где?! Где я найду револьвер?!!

– Да в водоёме, странный вы человек. Неужели я должен учить вас? Упал Баррет недалеко от воды, падая, мог сильно взмахнуть рукой и отбросить револьвер прямо в воду. Комиссар проверять не станет.

– Причина самоубийства?

– Напишите в рапорте, что за жестокое обращение с заключёнными вы пригрозили разжаловать Хью Баррета. Вам поверят – вы слывёте уникально принципиальным офицером. Напишите, что Баррет был вне себя от ярости и огорчения и пригрозил покончить с собой, чтобы доставить вам неприятности. А доктор Уинберг, я уверен, если вы очень его попросите, напишет заключение о том, что Баррет страдал психическим расстройством. Кстати, это будет недалеко от истины, если вообще не в точку.

– На всё это нужно время, – угрюмо пробурчал майор. – Времени уже и не час, а куда меньше. Я могу завтра сделать заявление.

– Нет, – непреклонно произнёс Холмс. – Сегодня, сейчас, во время смотра, или вам крышка. Я ухожу. И помните: я никогда не бросаю слов на ветер, майор.

Он вышел. Лойд рванулся было за ним, но за широко раскрывшейся дверью увидел столпившихся почти возле самого дома заключённых – их было человек двадцать.

«Предусмотрел!» – захлёбываясь бессильной злобой, подумал Лойд.

Через полчаса прозвучал второй удар гонга. Офицеры начали строить заключённых рядами перед комендантским домом. Затем, спустя ещё минут десять появился Гилмор в сопровождении лондонского комиссара – плотного, аккуратного моложавого мужчины.

Лойд прибежал к смотру последним, уже не пытаясь просушить совершенно мокрым платком свои блестящие от пота лоб и щёки и сжимая под мышкой кожаную папку, тоже мокрую и впопыхах даже не застёгнутую. В ней лежал наспех переписанный рапорт. Рапорт о неожиданном самоубийстве сержанта Хью Баррета. К нему прилагалась и справка доктора Уинберга, которую тот написал и заверил с откровенным удовольствием.

ГЛАВА 4

В этот вечер в хижине Шерлока и Джона царила полная тишина. Оба друга молча пили «пертский кофе», вслушиваясь в заунывную песню, доносившуюся от общего костра, смотрели, как подрагивает и покачивается язычок огня на носике светильника, и время от времени бросали друг на друга короткие, усталые взгляды. Обоим казалось, что со вчерашнего вечера до нынешнего прошёл, по крайней мере, месяц.

Наконец Джон Клей нарушил молчание.

– Ну и что ты будешь делать? – спросил он. Ждать, пока тебя придавит тачкой, засыплет оползень, укусит несуществующая в Австралии ядовитая змея?

Шерлок пожал плечами и ничего не ответил.

– Лойд и месяца не даст тебе прожить, – не унимался Клей. – Твоим обещаниям он не верит и боится, что ты ухитришься сообщить в Лондон о руднике, а кроме того, сама жажда мести заставит его тебя ухлопать.

– А ты не боишься, что и тебя со мной вместе? – негромко спросил Шерлок. – Мы слишком с тобой дружны. Он поймёт, что ты всё знаешь.

– Ну и что? – Клей усмехнулся. – У меня же пожизненное. А если я и убегу, так не полезу же с докладом к английским властям. Да и кто мне поверит? Нет, не нужен я ему, Лойду этому, и я – такой же вор, как и он.

– Нет! – резко возразил Шерлок Холмс. – Нет, ты не такой же. Ты не убивал людей.

– И то верно! – возликовал Джони. – А я и забыл! И всё же повторяю вопрос: что ты будешь теперь делать, а, Шерлок? Неужели ты дашь себя задавить, как таракана? Ты?

– Вот это мне и противно, – усмехнулся Шерлок, и на миг его глаза блеснули. – Если бы просто погибнуть. Я всегда знал, что могу умереть не своей смертью. Но чтоб меня, как барана на бойне... Гадость!

Он отвернулся и несколько мгновений судорожно стискивал в кулаке звенья цепи. Потом разжал пальцы и повернулся к своему товарищу.

– Джон, дай-ка мне карандаш, и если для тебя не составит труда, вырви, пожалуйста, из моей записной книжки четыре листка.

Листки он разложил на столе, соединив их края, так что получился один довольно крупный лист и стал сосредоточенно рисовать на нём огрызком карандаша, тем самым, которым недавно написал письмо доктору Уотсону.

Клея одолело любопытство, и он, в конце концов, перегнулся через стол-ящик и заглянул в изрисованный его другом составной лист.

– Карта! – воскликнул он в изумлении. – Ты что же, на намять рисуешь?

– Шерлок усмехнулся, не поднимая головы:

– Когда я был в кабинете у Гилмора, я заметил огромную карту Австралии – она висит над столом коменданта. Не знаю, думал ли я тогда о том, о чём думаю сейчас, но я стал пристально смотреть на эту карту. И я её запомнил. Знаешь, бывают ситуации, когда зрительная память работает ещё лучше, чем обычно, а она у меня и так неплохая. То, что я сейчас рисую, гораздо меньше по масштабу, но тем не менее – точная копия той большой карты.

– Так ты хочешь?.. – прошептал Джон, и у него занялось дыхание. – Ты думаешь?..

– А что мне делать?! – резко вскинув голову, вдруг вскрикнул Шерлок, сразу сорвав с себя маску ледяного равнодушия, вернее, приходя в себя после тяжкого приступа меланхолии. – А что прикажешь мне делать?! Дать себя задавить, как ты выразился? Соблюдать закон? А он, закон этот, спасёт меня? А тебя кто отсюда вытащит, если меня убьют?!

– Нет, нет, ты прав, прав, надо попробовать! – воскликнул молодой человек и тут же в испуге понизил голос. – Но, Шерлок... Бежать отсюда трудно. Вернее, невозможно. Я два раза пробовал.

После того как он произнёс слово «бежать» и оба окончательно поняли, что за смысл сейчас у этого слова, им вдруг сделалось легче – лихорадочное напряжение, парализовавшее их, исчезло.

Шерлок провёл последнюю чёрточку и, отложив карандаш, сказал:

– Я знаю, как ты бегал, Джони. Как почти все прочие. В Перт. Это безнадёжно, хотя раньше было возможно. Сейчас там много военных, сильная полиция. Путь гибельный. Нет, я выбираю другой. Я не так пойду.

– Мы пойдём, – уточнил Джон.

Холмс пристально посмотрел на него:

– Хочешь идти со мной? Но ты же сам доказал мне, и довольно логично, что Лойд тебя не тронет.

– Возможно. А вдруг тронет? Да и, честно сказать, плевать мне на Лойда! Я не брошу тебя, Шерлок. Один ты не пойдёшь. Попадёмся, так вместе. Ну, а если ты сможешь действительно сократить мне срок от целой жизни до десяти-двенадцати лет, я вернусь сюда сам и честно досижу до конца. Как ты, не знаю.

– Выслушай меня, Джони, – прервал его Холмс, – выслушай как я собираюсь идти, а потом уже принимай решение. Это смертельно опасно, и идти имеет смысл только тому, кому действительно уже нечего терять. Вот, взгляни.

Он указал своим длинным тонким пальцем на карту, на то место, где буквой «П» был обозначен Перт и рядом с ним – крестиком каторжная тюрьма.

– Мы находимся вот здесь. На самом юго-западе. Между нами и плодородной юго-восточной частью Австралии лежит безводная равнинная местность с редкими холмами, большей частью глинисто-песчаная, В сущности, это продолжение и южная оконечность большой пустыни Виктория, которая, смыкаясь на северо-западе с Большой песчаной пустыней, образует громадную мёртвую зону, охватывающую почти всю западную часть Австралии. Пески и глинистые холмы тянутся отсюда на восток до самой равнины Нилларбор, которая и начинает переход к австралийским лесам и долинам, населённым людьми и вполне пригодным для жизни. Но вот эта часть. – Шерлок провёл карандашом черту от Перта до обозначенной им границы равнины Нилларбор, – вот эта часть практически непроходима, если не иметь достаточно пищи, воды хорошего средства передвижения. Около шестисот миль, то есть около тридцати дней пути. Возможен ли такой путь?

– Нет, – покачал головой Клей. – Это смерть.

– Правильно, – кивнул Холмс. – Но вот здесь, вот в этой точке, находится городок Калгури, одна из столиц австралийских золотоискателей. От Калгури тянется в Аделаиду и Мельбурн железная дорога, и среди множества едущих туда дельцов и нищих мы легко могли бы затеряться. Калгури находится примерно в трёхстах пятидесяти милях от Перта, а от нас – не дальше, чем в трёхстах. Это уже не тридцать и не двадцать пять, а, скажем, десять-одиннадцать дней пути. От последнего колодца, который встретится нам на дороге, пути до Калгури – неделя.

– А что, на карте были обозначены и колодцы? – уточнил Джон.

– К счастью, да, и их расположение я тоже запомнил. У нас нет фляг. Нужно постараться достать две: они висят на стене в кухне – охранники берут их с собой в карьер. Большие такие круглые фляги. С ними можно растянуть запас воды дней на пять. Достанешь фляги, Джони?

– Обидный вопрос! – пожал плечами Клей. – Замок на двери кухни, считай, вообще не замок. Но ты сказал, что идти от последнего колодца неделю. А как же два дня без воды?

– Не без воды, конечно. Придётся её ещё больше растягивать, пить в последние день-два буквально по паре глотков.

– А больше в лагере ничего для переноски воды нет? – уточнил Джон.

– Есть. Баки, в которых воду привозят каторжникам на место работ. Такой бак нам и вдвоём далеко не утащить, да его и не забрать незаметно: эти баки хранятся прямо в казармах Ещё есть запас солдатских фляг на складе оружия. Надеюсь, у тебя хватит ума туда не соваться: там дежурят не менее двух охранников, да ещё и с собаками. И, даже если ты их перехитришь, они, едва заметят взлом, сразу оцепят лагерь и прочешут всю местность. Риск слишком велик. Так что воду придётся экономить очень жёстко. Пищи мы тоже сможем добыть совсем чуть-чуть – только то, что, возможно, останется от ужина на кухне – немного хлеба, возможно, чуть-чуть овощей. Думаю, правда, сухарей там кулёк-другой найдётся. И то – подарок. Но погреба так же неприступны, как и оружейный склад., во всяком случае, я туда не сунусь и тебе не советую. Вот тебе вкратце мой план. Другого не придумать. Решай.

Джон ответил, не раздумывая:

– Раз другого пути нет, пойдём по этому. Но как из лагеря-то выбраться? Собак ведь пустят по следу?

– А это уж опять твоя забота, – усмехнулся Шерлок. – Я видел в одном из шкафов доктора Уинберга несколько бутылочек скипидара. Можешь достать одну и остальные расставить так, чтобы сразу не было заметно?

Клей фыркнул:

– Конечно, смогу! Сейчас и принесу. И фляги тоже. Ты, значит, хочешь, как я понимаю, отбить собакам чутьё?

– Вот именно. Наши преследователи не узнают направления, в котором мы пошли, и направят поиски в Перт и в соседний с ним порт Фримант, а пойти на восток им не придёт в голову, во всяком случае, сразу не придёт. Далее: самое важное снять кандалы и найти какую-нибудь одежду – в том, что на нас надето, в Калгури не появишься. Склад военной одежды и инструментов охраняют не так, как оружейный и пищевой, но пара солдат дежурят и там. Проберёшься?

– Проберусь, – уверенно кивнул Джон. – Два комплекта солдатского барахла и хороший напильник обещаю.

– Браво! – воскликнул Шерлок с искренним восторгом. – Но одному это сделать сложно. Пойдём вместе.

Клей насупился:

– В таких пустяках мне помощь не требуется. Хочешь всю славу забрать себе? Нет уж. Твой план, моя проработка. А теперь главное: когда мы уйдём? Думается, тебе здесь и трёх дней лучше не оставаться.

Холмс кивнул:

– Ты прав. Комиссар Беллейн уезжает послезавтра. Значит, послезавтра ночью и надо бежать, не то Лойд может опередить нас. Времени катастрофически мало. Пожалуй, кухню я возьму на себя, за тобой склады и лазарет. Оружия не добыть, а оно могло бы выручить: в пустыне мы бы, может, кого и подстрелили.

– Кого ты там подстрелишь? – пренебрежительно скривился Клей. – Суслика?

– И то бы неплохо, если станем голодать. На карте видно, что в пяти милях от Калгури протекает речка и есть озеро, они и питают водой городок. Может статься, мы туда едва дотянем. А на озере водится птица, её голыми руками не возьмёшь. Однако будем исходить из того, что имеем.

– Хорошо. – Джон Клей задумчиво разглядывал карту. – Ну, мы доберёмся до Калгури. Ну, сумеем оттуда доехать до Аделаиды или Мельбурна. А дальше? Куда дальше?

– Дальше? – удивился Шерлок. – Ну, это яснее ясного. Там мы немного изменяем свою внешность, знаю, что ты это тоже умеешь, и плывём на первом же подходящем судне в Англию.

– В Англию?

– Конечно. В Лондон. Я должен распутать твоё дело. К тому же там мы будем рядом с законом и правосудием, у которых сможем попросить защиты от мистера Лойда, в случае если встанет вопрос о твоём возвращении сюда. Для меня-то он встанет безусловно. Бегать от правосудия я не стану.

В ближайшие два дня друзья постепенно привели в исполнение свои «подготовительные планы». Осталось только осуществить побег.

Наступил тот самый вечер, к которому они готовились.

При свете тусклого огонька светильника Шерлок Холмс ещё раз критически осмотрел всё приготовленное. Для припасов Джон сплёл из тростниковых полосок довольно просторные сумки.

– Сухарей у нас на шесть дней пути при самом экономном расходовании, – хмурясь, сказал Шерлок. – Есть полбуханки хлеба, жестянка с остатками овсянки, но это придётся съесть в первый же день, или она протухнет. В каждой фляге примерно по галлону воды.