Текст книги "Поцелуй принцессы – и вся Империя в придачу (СИ)"
Автор книги: Инна Юсупова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)
Предания говорят, что однажды холодной зимой у одной женщины из племени лисицы родился ребенок. Дитя было слабым, и все решили, что мальчик долго не проживёт. Тогда женщина отнесла его в лес и оставила там в надежде, что его подберут премудрые мэллины – древние мудрецы, которые в те времена ещё жили кое-где в потаенных лесных монастырях. Чудеса и волшебство встречались тогда на каждом шагу, и мэллины действительно подобрали мальчика. Они исцелили его и вырастили высоким и сильным мужем, открыв ему свои тайные знания. Но этот юноша, который носил имя Ульда, не пожелал связать свою жизнь с древними мудрецами, ибо стала ему ведома великая печаль этого народа: научившись замедлять бег своих дней, и сделавшись бессмертными, взамен потеряли они способность к деторождению. Дни славы мэллинов прошли, построенные ими прекрасные города стояли опустевшие, а те из мудрецов, которые уцелели в междоусобных войнах, доживали свои дни в лесах, скорбя о многомудрии, кое и привело их народ к гибели.
И ушел тогда Ульда из лесного монастыря, и вернулся к своему народу, и преклонились перед ним люди, видя красоту его и силу. И сделался Ульда тогда вождём племени вольпи, и начал учить своих соплеменников сеять зерно и ковать железо. И стал народ Лисицы сильнейшим среди прочих. Тогда возроптали другие племена, и пошли войною на лисьих сынов.
Но великий Ульда разбил их в битве, ибо были уже у детей Лисицы железные мечи, и доспехи, и наконечники для стрел, а враги их сражались дубинами и камнями.
Победив же врагов, Ульда присоединил их земли к своим, и объединил народы, и нарёк свое государство Альдэ, а себя назвал себя королём.
– С года воцарения короля Ульды и ведём мы свое летоисчисление, а ныне у нас 720-й год. – сочла нужным уточнить молодая женщина.
…И выковал себе Ульда корону из золота, и вставил в неё драгоценные каменья. И сказал тогда король, что корона эта увенчает лишь подлинного короля, а самозванца испепелит на месте. И возлагают с тех пор Золотой Венец короля Ульды на голову каждому новому королю, дабы узнать, истинный ли это правитель, или ложный.
Много славных подвигов совершил наш первый король. Побеждал он неведомых чудовищ, строил дома и корабли, и учил свой народ не бояться неведомого, а познавать его. А в седьмой год от своего воцарения привел он свой народ в покинутый мэллинами город, и повелел селиться во дворцах и башнях, и строить новые дома, и разбивать сады, и заселять другие древние города.
А когда все это было сделано, загрустил король, ибо не было у него жены. И воззвал он тогда: «О где же ты, избранница моя, равная мне?»
И пришла тогда к нему во дворец женщина, красотой своей затмившая всех других – ибо была она из древнего народа, но отказалась от бессмертия ради того, чтобы родить королю детей.
И стала она королевой, и родила Ульде шестерых сынов и дочь, принцессу Мальву.
Говорят, что принцесса та превосходила умом своих братьев, и владела даром предвидения. Королева хотела видеть её следующей правительницей, но король Ульда воспротивился сему решению. Гордостью своею дочь не уступала отцу, и однажды случилась меж ними ссора. Мальва своими вещими словами обрекла отца на безвестную гибель и вечные скитания во тьме после смерти. И отрекся тогда Ульда от своей дочери, и выгнал её из дворца, но пророчество принцессы сбылось – никому не ведомо, как встретил свою кончину великий правитель, и где он похоронен. Тайной окутаны его последние дни…
– Впрочем, некоторые легенды говорят, что, после смерти жены он вновь вернулся в какой-то потаенный меллинский монастырь, – заканчивая свой рассказ, произнесла Лэйса. – Но доподлинно это никому неизвестно…
Однако что-то в привычной концовке рассказа вдруг вызвало у неё странные ассоциации.
«Вечные скитания в темноте после смерти…»
Но прежде чем она успела сформулировать свои мысли, раздался неуверенно прозвучавший голос Мирта:
– А могло так случиться, что король Ульда перед смертью ушел в пещеры, здесь умер и стал… Бессонным?
Молодая женщина вздрогнула – мальчик удивительно точно облёк в слова рождавшееся у нее предчувствие.
«Бессонный – это король Ульда! Мой далёкий предок… Невероятно! – Лэйса помотала головой, свыкаясь с неожиданной догадкой. – И ведь в таком случае становится понятным его обращение ко мне – тогда, во сне, – дочь моя…»
– Кажется… могло! – почему-то шепотом ответила она мальчику.
– …Штреки и квершлаги! – медленно прозвучал в наступившей тишине пораженный голос Джесси. – Вы понимаете, ребята, какую тайну мы только что разгадали?
Но только это великое открытие ничем не могло сейчас помочь четверым людям, сидящим в полной темноте в маленьком гроте, находящемся в том районе, который звался Тупиками Смерти. Некоторое время, обдумывая небывалую догадку, все молчали, потом Джесс опять заговорила:
– Народ! А вы знаете, что где-то здесь должен быть схрон покойного дядьки Пелея? А?
– Знаем, – ответил за всех мальчик. – Только где точно, я не помню…
– Я тоже точно не помню. А жаль, – разочарованно протянула его старшая сестра. – Но что-то мне подсказывает, что скоро нам все равно придется заняться его поисками… потому что через некоторое время мы захотим есть еще сильнее, чем сейчас, а в схроне наверняка должна быть и еда…
Упоминание пищи заставило всех загрустить. Время под землёй шло незаметно, определить, который час сейчас, не представлялось никакой возможности, но все чувствовали, что последняя трапеза была уже давно. Да и трапеза-то была такая, что не заслуживала особого упоминания.
– Интересно, какое время суток сейчас наверху? – задумчиво пробормотала Лэйса. – День, вечер… или ночь?
– Вечер. Поздний. – неожиданно уверенно отозвалась из темноты Джесс. – Я такие вещи всегда чувствую…
– Вечер. А какого дня? – продолжала размышлять молодая женщина, решив принять на веру слова своей спутницы – всё равно проверить их было никак нельзя.
– А вот это уже сложнее, – отозвалась та. – Я дни не считаю. Проснулась – и хорошо… – она невесело усмехнулась.
Все опять замолчали.
Тишина была оглушающей, повсеместной, плотной, как камень. Через некоторое время от полного отсутствия звуков начинало чуть слышно звенеть в ушах, – а потом появлялись слуховые галлюцинации: слышались какие-то далёкие голоса, обрывки давно отзвучавших разговоров, стук кайла по камню и разные другие звуки…
Лэйса, поудобнее улегшись на расстеленном плаще, закрыла глаза и стала слушать тишину. Пустое, бессмысленное занятие – но что еще делать?
Наверное, она незаметно для себя задремала, потому что очнулась только от настороженного голоса Джесс, прошептавшей:
– Кто-то идёт!
Действительно, откуда-то издалека доносились еле слышные звуки шагов и голоса.
– Идут сюда. Интересно, наши или… – горнячка не закончила свою фразу.
Шаги приблизились, потом пропали, потом вновь раздались – теперь уже совсем близко и отчетливо. Два или три человека…
– …а может быть, они здесь, – донесся до затихших в гроте беглецов обрывок фразы на альдэнн.
Свои!!!
На входе в грот промелькнул свет, – проникая через щель в кладке. Еще мгновение – и на пороге показались трое: осторожно ступающий, оглядывающийся по сторонам Ястреб; встрёпанная Живёха – со ссадиной на щеке, с обрезанной, как и полагается замужней женщине, косой, и воинственным блеском в глазах; и… Мартьен!!!
Вскочив со своего места, словно подброшенная пружиной, Лэйса кинулась на шею молодому человеку – не думая в этот момент ни о какой роли, а просто испытывая совершенно искреннюю радость от встречи с ним. Он крепко прижал девушку к себе – радуясь тому, что нашел спутницу живой и невредимой.
Она уткнулась ему в плечо, стараясь сдержать слёзы облегчения. Какое это было счастье – ощущать себя в крепких, надежных, уверенных руках сильного и честного мужчины, зная, что он сможет теперь защитить ее от всех опасностей…
Наконец Мартьен отстранил от себя молодую женщину. Мимоходом, не удержавшись, он легко поцеловал ее в висок – и неожиданно почувствовал, что если бы сейчас не нашёл ее, то это причинило бы ему очень сильное горе.
– Я слышала разговор сейнийцев, – заговорила Лэйса, обращаясь ко вновь обретенному спутнику. – Один из них сказал, что раскроил кладкой голову высокому, светловолосому человеку, который вылетел на него из темноты… Я боялась, что это был ты…
– А это и был я, – с напускной небрежностью отозвался Мартьен.
На самом деле голова у него все еще болела, и время от времени накатывали волны противной слабости, – сотрясение мозга давало о себе знать.
– Вот только голова моя оказалась крепче, чем он думал. Наверное, там действительно одна только кость, – светловолосый усмехнулся и озорно подмигнул испуганно глядящей на него молодой женщине.
…Когда он очнулся сегодня утром в полной темноте, слыша попискивание крыс, оживленно делящих что-то (или кого-то) по соседству от него, то вообще довольно долго раздумывал, на этом ли он еще свете, или уже на том. Но потом, придя к выводу, что там крыс быть ну никак не может, понял, что все-таки на этом. Пришлось сделать над собой усилие и подняться.
Ощупав себя, дабы удостовериться, что крысы не отгрызли чего-нибудь важного, молодой человек нашарил за пазухой огрызок свечи, запалил его и оглядел невеселую картину вокруг себя: три трупа, одним из которых стал знакомый ему человек… Увиденная неподалеку вдребезги разбитая и явно не подлежащая починке лампа дяди Гьефа чуть окончательно не ввергла Мартьена в пучину депрессии. Но горевать о том, что произошло, было некогда, и молодой человек отправился на поиски своих товарищей – и вскорости повстречал Ястреба и Живёху. Вместе они отправились на дальнейшие поиски. По настоянию Мартьена, решили заглянуть в Тупики Смерти – он помнил, что Джесс всегда считала эти места лучшими с точки зрения потаённости. Чутье не подвело его – девушку и ее спутников они нашли практически сразу…
Глава 8. Вода
После того, как бурные выражения радости слегка поутихли, все расселись на камнях, дабы обсудить планы на ближайшее будущее. Вновь пришедшие поведали новости, услышанные ими по дороге сюда, – что сейнийскую банду, вроде бы, разогнали, а значит, можно спокойно возвращаться назад.
– Но мы потеряли нескольких очень хороших людей, – скорбно сказала Живёха. – Всего около восьми человек…
И перечислила:
– Старый Пелей, которого убили в самом начале, дядя Гьеф, – её голос дрогнул, – а еще Вингин, Мышонок, Трай… и еще трое, которых я не знала…
– Гьеф? – не веря своим ушам, переспросила Джесси. – Дедушка Гьеф… Гьеф…
Неожиданно она расплакалась – громко, навзрыд, отчаянно размазывая кулаком по лицу слёзы и грязь. Её примеру тут же последовала Айлин, да и мальчик тоже как-то подозрительно захлюпал носом.
– Как они… как они могли убить старого Гьефа? За что? – спросила сквозь слёзы Джесс.
Лэйса поспешила обнять девушку, ставшую ей за эти сутки такой близкой, и, успокаивая, принялась тихонько поглаживать её по голове:
– Наверное, он просто попался им под горячую руку, – пробормотала она.
Жестокое убийство беспомощного старика действительно было не поддающимся никакому разумному объяснению поступком.
Мартьен тоже присел рядом с «племянницей». Он не стал рассказывать, в каком состоянии нашли они сегодня несчастного Гьефа, когда шли сюда. Он был еще жив – по какой-то садистской причине злодеи, смертельно изранив, все же не добили его. Он умер на руках у них троих – тех, которые всегда были ему как дети. Но перед смертью он вспомнил и о Джесси.
– Джесс… – тихо произнес Мартьен. – Я знаю, сейчас это тебя не утешит, но… Перед смертью старик позаботился о тебе. У него было скоплено два мешочка с золотом. И он… он оставил их тебе.
Как и следовало ожидать, Джесси, услышав эти слова, зарыдала еще сильнее, – бормоча что-то о том, что «пошло оно к Псу, это золото». Наконец она потихоньку успокоилась, шмыгнула носом и вытерла грязным рукавом покрасневшее и распухшее от слёз лицо. Мартьен помог ей подняться. Увидев свою котомку, валявшуюся на камнях, он издал удовлетворенный возглас и быстро покидал в нее уцелевшие вещи, – не забыв поблагодарить Джесси за их спасение.
Затем все покинули грот. Немного поплутав, нашли схрон Пелея – подкрепились найденными там продуктами и вином, а инструмент и прочие найденные в тайнике несъедобные предметы снова спрятали. После этого маленькая компания вновь направилась к центральной части выработок – предстояло совершить самое печальное – отдать последний долг погибшим.
…Десятью часами позже все обитатели северной части пещер, и в их числе Лэйса, Мартьен, Джесси, а также Ястреб, Живёха, Гурт, Мирт, Айлин и многие другие, прощались в Зале Мёртвых со старым Гьефом. Вольные рудокопы единогласно решили, что старец заслуживает высокой чести лежать неподалёку от Бессонного – и вот его тело в мрачном и торжественном молчании было водружено в одну из свободных ниш зала, в котором всегда было светло. Подземелья прощались с одним из лучших своих жителей. Гьефа любили все, и его жестокая смерть стала для многих тяжелым ударом.
Остальных покойников похоронили в другом месте, завалив их тела камнями, а трупы сейнийских бандитов отнесли к границе принадлежавшей змеичам территории и там оставили, – предоставив разбираться с ними их соплеменникам.
Основная масса сейнийцев благоразумно смылась с похищенным в гроте у Пелея золотом; те же, кто оказался более беспечен и, обнаглев от кажущейся безлюдности (все были на свадьбе), решил забраться поглубже на чужую территорию в поисках лёгкой наживы, – нашли там свою заслуженную смерть.
Поминки прошли тихо. Веселиться никому не хотелось, да и не было причин. А на следующее утро Лэйса и Мартьен, собрав те свои вещи, которым повезло уцелеть, и одолжив у друзей еды, тронулись в дальнейший путь. Джесси осталась выздоравливать в гроте у Ястреба и Живёхи.
– Ты теперь богатый человек, Джесси, – обратился на прощание к «племяннице» Мартьен. – Так что можешь жить, ни в чем себе не отказывая… Но только смотри, не вздумай пропить все золото без меня!!!
Джесси ухмыльнулась:
– Я не такая дура, чтобы пропивать золото, как это делаешь ты, дядя! На эти деньги я смогу купить домик в Альтине и открою там трактир. Кабатчик всегда сыт – вот что мне нравится в этой затее!
Затем она крепко обняла Лэйсу:
– Удачи тебе, подружка!
– И тебе того же, – с теплотой отозвалась молодая женщина. – Быть может, еще увидимся!
Она была очень благодарна юной горнячке за то, что та ни словом не поинтересовалась ни о причинах их ухода, ни об отношениях с Мартьеном – если бы она это сделала, Лэйсе бы пришлось врать, а этого ей делать очень не хотелось. Была она рада и тому, что никто не задал вопрос, почему у нее такая короткая коса. Джесси, чьи волосы тоже были подстрижены неприлично коротко для девушки, проявила неожиданный такт. Увидев, что Лэйса обратила внимание на её прическу, горнячка лишь тряхнула головой, а потом с улыбкой взглянула на молодую, словно желая тем самым сказать ей, что не стоит переживать из-за утраченной косы.
– Волосы – отрастут! А пока так даже и удобнее…
И вот молодые люди покинули грот Ястреба и двинулись в сторону сейнийской части пещер. Впереди лежал самый опасный отрезок пути.
Они шли по каким-то заброшенным коридорам, где с потолка капала вода, скапливаясь в лужах, доходивших иногда до щиколотки, а иногда – и до самых колен. Стены здесь составляла какая-то черная, легко крошащаяся, матово поблескивающая в некоторых местах порода.
– Никогда не понимал, зачем когда-то проводили эти выработки, – негромко пробормотал Мартьен. – Интересно, что они здесь добывали? Ведь ежу понятно, что золота в этой породе нет и быть не может… Однако ведь понарыли! – он хмыкнул.
Они пробирались окольными путями, по старым выработкам, старательно обходя те места, где высока была вероятность наткнуться на сейнийцев, – змеичи, особенно после последних событий, навряд ли обрадовались бы им.
Лэйса молчала, – не будучи сильна ни в определении пород, ни в причинах прокладывания штреков. Здесь, в этих старых сейнийских коридорах, ее не оставляло какой-то тягостное впечатление. Даже в Тупикахах Смерти, казалось, дышалась легче, чем здесь. Наверное, во всем была виновата сырость… а может быть, какие-то незримые глазу испарения породы, – вроде тех, которые приводили к гибели рудокопов, неосторожно заночевавших в Светящемся Зале.
Выработки, по которым они шли, были по большей части наклонными, и с каждым шагом молодые люди спускались все ниже и ниже вглубь гор.
– Не люблю нижние горизонты, – неожиданно выразил чувства Лэйсы её проводник. – Здесь всегда как-то… – он прищелкнул пальцами, подбирая подходящее слово, – …не то чтобы душно, а… в общем, гадостно. Да еще и сыро. Но зато здесь никто не ходит, – а это сейчас для нас главное.
Они шли так весь день, и только под вечер, уже порядком устав, вышли на более-менее сухой участок. Порода в стенах сменилась, – и сразу стало как будто бы легче дышать.
– Вот здесь где-нибудь и заночуем. Только надо забраться куда-нибудь поглубже… не люблю просыпаться от того, что меня пинают сапогами сейнийцы, – Мартьен свернул в какой-то неприметный ход, который, по его разумению, должен был обязательно закончиться гротом или тупиком.
Так оно и вышло. И вскоре молодые люди, немного перекусив, устроились на ночлег.
Ночь прошла спокойно, усталость взяла верх над естественными опасениями, и молодые люди проспали около десяти часов, проснувшись одновременно. Пора было начинать готовиться к последней, самой опасной части пути.
Достав из котомки нехитрую еду, Мартьен разделил ее между собой и Лэйсой, и убежденно произнёс:
– Обойдемся без горячего – если повезет, то уже сегодня вечером мы выберемся на поверхность в Сейне… Там уже разведём костерок и поужинаем нормально.
Быстро расправившись с немудрящим завтраком, путники собрали котомки и осторожно вышли из грота. По настоянию Мартьена вновь свернули с сухой, но чересчур уж нахоженной дороги, и вновь пошли по каким-то старым выработкам. Через некоторое время путь привел их в маленький грот, который на первый взгляд казался тупиком, – но при ближайшем рассмотрении в глубине его обнаружился колодец, ведущий на еще более низкий горизонт.
– Вот понарыли-то! – в изумлении пробормотал Мартьен. – И какого пса, спрашивается? Тут же везде пустая порода.
Сейчас перед путниками стояла дилемма: спускаться ли вниз, или возвращаться обратно и искать другой путь. Предположив, что внизу тоже можно найти проход, – причем, это будет вернее, чем возвращаться обратно, Мартьен с привычной лёгкостью соскользнул вниз и помог спуститься Лэйсе – которая, хотя уже и начала осваиваться под землёй, но еще не приобрела присущей всем рудокопам ловкости.
Внизу, как и надеялся Мартьен, им никто не встретился. Они шли и шли по низким, обсыпающимся выработкам, на стенах которых блестели капли воды. По расчетам проводника, вскоре им должна была уже встретиться какая-нибудь наклонная выработка, по которой вновь можно было бы подняться вверх, а там уже остались бы считанные часы до выхода на поверхность.
Но неожиданно по пещерам словно бы пробежала лёгкая дрожь. С кровли обильно посыпались мелкие кусочки породы.
«Землетрясение! Нет, только не это!» – Мартьен побледнел. В отличие от Лэйсы, которая тоже вздрогнула, но не придала случившемуся особого значения, он очень хорошо понимал, чем может закончиться для них любая подвижка породы. Он замер, инстинктивно схватив молодую женщину за руку. Через минуту после первого толчка последовал второй, менее заметный. Потом все, вроде бы, стихло. Подождав еще немного, Мартьен слегка расслабился и выпустил руку своей спутницы.
– Знала бы ты, как мне все это не нравится… – выдохнул он. Его обычно неунывающее лицо выглядело сейчас озабоченным. – Пойдем-ка отсюда побыстрее…
Но не успели они пройти и сотни шагов, как сзади раздался какой-то непонятный шум. Даже Мартьен затруднился поначалу определить его природу, – пока не заметил движущийся по штреку плотный, шевелящийся серый ковер.
– Крысы!!! – отчаянно взвизгнула Лэйса, оглядываясь в поисках какого-нибудь возвышения, на которое можно было бы забраться.
Вообще-то, она не особенно боялась этих вредных серых существ – когда видела их по одному, – тогда они вызывали у нее лишь легкую неприязнь и брезгливость. Но появление ПОЛЧИЩА крыс было чересчур сильным ударом по её и без того до предела напряженным нервам. Молодой женщине показалось, что она вот-вот сойдет с ума. Как назло, уйти с дороги крыс ей было некуда – разве что залезть на стенку. Поэтому Лэйса замерла на месте, застыв, как изваяние, – а первая волна крыс, ударившись об ее ноги, распалась на два рукава и вся армада в считанные мгновения обтекла препятствие…
– Крысы! – в не меньшем, чем Лэйса, ужасе воскликнул Мартьен. Но причины его испуга были более глубокими: молодой человек, увидев удирающих грызунов, сразу понял, что причиной их суматошного бегства стало наводнение – очевидно, землетрясение вызвало где-то в породе разлом, в который сейчас хлынула вода.
– Лэйса! Бежим! Вода!!! – вновь схватив девушку за руку, молодой человек, почти не разбирая дороги, бросился вперед – туда, куда только что убежали крысы.
«Только бы успеть!» – Они мчались, оскальзываясь на мокрых камнях, налетая с разбегу на стены, – когда ход поворачивал, спотыкались, падали, – но тут же вскакивали и бежали дальше. А по пятам за ними шла вода. Вот уже их ноги захлюпали по шедшим в авангарде волнам, – несшим с собой всякий мусор, мутным и холодным.
Они помчались еще быстрее – насколько это вообще было возможно, пытаясь бежать с водой наперегонки, – но победа была пока не на их стороне. Вскоре они уже двигались по пояс в воде. Пришлось перейти на шаг, хотя и максимально быстрый, – бежать было уже невозможно. Мартьен высоко поднимал лампу – потеря света сейчас сулила катастрофические последствия, – а другой рукой чуть ли не волок за собой молодую женщину, изо всех сил стараясь помочь ей двигаться как можно быстрее и не потерять равновесия. Она сильно тормозила его ход, – но мысль о том, что её можно бросить как ненужный балласт, даже не пришла ему в голову. Если им суждено сегодня умереть, то они погибнут вместе.
Вода доходила уже Лэйсе до груди и все прибывала. Её холодный поток сносил путников, а плывущие по ней куски дерева, полусгнившие доски и какой-то еще мелкий хлам так и норовили сбить с ног. В какой-то момент, Мартьен, поскользнувшись, оступился и исчез под водой. Но дико закричавшая Лэйса, сумевшая не выпустить его руку из своей, каким-то чудом помогла ему снова встать на ноги. Однако лампу залило водой, она стала бесполезной и была в приступе отчаяния брошена молодым человеком в воду – плыть ко Псу и всем детям Зла…
Теперь пространство вокруг освещал только очень слабый свет, падавший откуда-то сверху… Свет… Свет!!!
Челюсти у Мартьена сводило от холода, и он не смог выразить свою мысль членораздельно, но Лэйса тут же поняла его энергичное движение: раз где-то там есть свет – там есть и какая-то дыра, через которую он проникает и куда можно попытаться пролезть. Но спасительное отверстие находилось слишком высоко, а стенка под ним была слишком скользкой и отвесной для того, чтобы пытаться по ней залезть…
Решение Мартьена было простым до безумия. Он принял его мгновенно:
– Лезь ко мне на плечи. Быстро.
Что ж, он успел прожить хотя и короткую, но очень интересную жизнь… Молодой человек помог Лэйсе вскарабкаться к нему на плечи, а затем медленно разогнул руки, приподнимая перешагнувшую к нему на ладони хрупкую спутницу, – чьей тайны он так и не разгадал. Её руки коснулись края отверстия и она смогла, подтянувшись, забраться наверх. Но пока Мартьен оставался внизу, было сделано лишь полдела. Бросать его она не собиралась.
«Вот сейчас бы мне пригодилась верёвка… Но её нет. Может быть, плащ?» – Лэйса начала с ожесточением срывать с себя верхнюю одежду. – «Но хватит ли его длины?..»
– Что происходит? – сейнийский голос, задавший вопрос, прозвучал резко и отрывисто.
– В-вод-да, – не переставая стучать зубами от холода, автоматически ответила она на том же языке. – И т-там м-мой д-д-р-руг-г-г.
С этими словами она, вцепившись обеими руками в край плаща, спустила его Мартьену – сама при этом чуть не соскользнув вниз. Лишь вмешательство сейнийца, вовремя успевшего схватить ее за талию, позволило избежать этого.
Мартьен, полуокоченевший в холодной воде – очевидно, она пришла в подземелья из какой-то горной реки, – последним отчаянным движением вцепился в спущенный вниз плащ. Добротная ткань, чуть хрустнув, все же выдержала его вес – не такой уж, впрочем, и великий. Лэйса и сейниец совместными усилиями вытянули его наверх, – в поле света большой лампы, стоявшей неподалеку. Её-то свет и был замечен молодыми людьми снизу.
– Как вы там оказались? – подозрительно глядя на них, спросил по-сейнийски спасший им жизнь человек. – Кто вы? Что случилось там, внизу?
– В-вод-да! Вод-да, нав-вод-д-днение!!! – игнорируя вопросы личного характера, закричала молодая женщина. – С минуты на минуту она буд-дет здесь!!! Бежим!!!
– Но там ведь стратегические выработки! Драгоценный черный камень… Неужели… – В голосе владельца яркой лампы промелькнула нешуточная тревога.
Мартьен, едва соображающий от холода и с трудом понимающий суть ведшегося на мало ему знакомом языке разговора, благоразумно не вмешивался в разговор.
– Да!!! Там везде вода!!! – от злости на непонятливость сейнийца Лэйса вдруг неожиданно обрела способность говорить, не щёлкая зубами. – Смотри! Сейчас все затопит! – она указала на быстро ширящуюся лужу возле лаза.
Глаза сейнийца расширились и он тоже закричал. Затем подхватил свою лампу, и все трое бросились бежать.
По пути им встретились другие сейнийцы, спешащие куда-то с ломами и лопатами. Они прокричали что-то об обвале. Змеич, помогший молодым людям вылезти, крикнул им в ответ, что в выработки идет вода. Это известие вызвало панику у его соплеменников. Побросав свои инструменты, они тоже бросились куда-то бежать.
Внезапно по каменным стенам вновь пробежала дрожь. Третий, самый сильный за этот день толчок, казалось, заставил горы содрогнуться до основания.
Мартьен, согревшийся от бега и вернувший себе способность быстро соображать и действовать, – которой он чуть было уже не лишился навсегда, – вдруг резко дёрнул Лэйсу за руку, увлекая в какой-то боковой ход. Это спасло ее от упавшей с кровли здоровой каменной глыбы.
Неожиданно Лэйсе вспомнился её сон: когда Ульда-Бессонный ударил своим скипетром по камню, горя содрогнулись точно также. Были ли эти подземные толчки вызваны его волей?
«Сейнийцы нарушили закон»… Интересно, коснулось ли землетрясение и последовавшее за ним наводнение северной части пещер? Но что-то подсказывало ей, что, возможно, оставшиеся там её друзья и не пострадали: основная часть подконтрольных Империи пространств располагалась значительно выше, чем подземные территории Сейнэ.
Переждав около минуты под более надежной кровлей боковой выработки, молодые люди выскочили из-под нее и бросились догонять убежавших далеко вперед сейнийцев. Но те успели за эти мгновения куда-то исчезнуть, и Мартьен не стал долго раздумывать над тем, куда они пошли. Вместо этого он, увлекая за собой спутницу, сразу бросился в наиболее надежную, на его взгляд выработку, и только оказавшись там, в относительной безопасности, уже стал оглядываться по сторонам – с трудом вспоминая эти места, в которых он до того был лишь раз или два в жизни: эта часть сейнийской территории проходила несколько в стороне от его обычного транзитного маршрута. Где-то позади вновь послышался грохот обвала и шум хлынувшей в очередную полость воды…
Но что-то, – то ли судьба, то ли обострившаяся интуиция, то ли рука Бессонного, – все-таки вывели его на верный путь. Дорога неуклонно вела вверх, от запыхавшихся беглецов уже валил пар, но воду они обогнали. Или, скорее, поднялись выше черты, за которую она не могла сейчас подняться. Вот еще один поворот, затем еще один… Дорога превратилась в грязный узкий лаз, по которому молодые люди вынуждены были некоторое время ползти. Какой мелочью казалось это теперь Лэйсе!
…Ход расширился, теперь они шли широкому извилистому коридору, по которому там и сям были разбросаны глыбы когда-то обвалившегося с кровли, а затем убранного при расчистке с дороги камня.
Неожиданно освещение изменилось. Не веря своим глазам, не в силах поверить свалившемуся на них счастья, Лэйса узнала белый дневной свет!
…А вскоре она уже высунула голову из узкого лаза, а затем, жмурясь от режущего отвыкшие глаза света, медленно выбралась на территорию Сейнэ – навстречу торжествующе улыбающемуся Мартьену и колышущемуся за его спиной морю степных трав, позолоченных мягкими лучами предзакатного солнца…
