Текст книги "Поцелуй принцессы – и вся Империя в придачу (СИ)"
Автор книги: Инна Юсупова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)
Глава 38. Древняя сила
Лэйса долго выбирала имя для дочери. Она хотела бы назвать её в честь последней королевы Альдэ, но гордость не позволяла ей наречь своего ребенка именем, которое носила также и любовница Корилада. Имя Мальва тоже нравилось ей, так звали мудрую дочь первого альдийского короля, но, несмотря на весь свой ум и прозорливость, принцесса так и не взошла на трон. Поразмыслив, императрица отвергла этот вариант. Старинное имя Таэль оказалось неприятно Кориладу – ибо его некогда носила авантюристка с Севера, которая, будь она жива, сейчас могла бы тоже претендовать на трон…
«Незачем напоминать о ней людям», – коротко бросил император.
Имя Мелисса, принадлежавшее матери Лэйсы, её супругу тоже не нравилось, равно как и другие имена, взятые из растительного мира.
«Я не потерплю, чтобы мою дочь, пусть она и хромонога, называли как какую-то траву! – возмутился он. – Дадим ей достойное принцессы имя, например, Тиарджес».
Так и было решено.
Девочка, родившаяся в самый разгар зимних холодов, росла слабой и болезненной. Она так мало прибавляла в весе, что Лэйса, которая поначалу, несмотря на возражения мужа, пыталась кормить ее сама, была вынуждена все-таки прибегнуть к услугам кормилицы.
А весной, когда дующие с севера холодные ветры терпят первые поражения в борьбе с робким весенним теплом, Тиарджес заболела. Девочка кашляла, тихо плакала и жалобно смотрела на мать своими карими глазёнками – так похожими на глаза её венценосного отца…
Лэйса мучилась, не зная, чем помочь дочери. Её отвары из трав, так хорошо помогавшие от грудных болезней, на этот раз оказались бессильны. Ребёнок угасал на глазах.
Однажды вечером кормилица, простая сельская женщина, простодушно сказала, что малютка, как видно, не доживет до утра. Увидев глухое отчаяние в глазах императрицы, она поспешно добавила, что у них в деревне безнадежно больных детей было принято на заходе солнца относить на опушку леса и оставлять там – может быть, госпожа так и велит сделать?
– Если им бывает угодно, они подбирают ребёночка, выхаживают его и оставляют себе. Уж они-то любую хворь могут исцелить… – шепотом добавила кормилица.
– Кто такие они? – против воли тоже понизив голос, спросила Лэйса, в глубине сердца уже зная ответ.
– Древние, госпожа. Те, кто жил на этих землях раньше нас. Их еще мэллинами называют. Они всё знают, всё умеют – только никому не ведомо, как это им удается… – женщина суеверно покрутила рукой, делая охранительный знак.
Но Лэйса не нашла в себе сил последовать совету крестьянки.
Корилад, зайдя вечером в покои супруги, отнесся к болезни девочки равнодушно.
– Ты не должна слишком сильно переживать, жена, если Единому будет угодно забрать у нас этого ребенка. Дети часто умирают в младенчестве – таков закон жизни. Лучше давай позаботимся о зачатии здорового наследника, – прошептал он на ухо супруге, желая отвлечь её от грустных мыслей.
Но Лэйса на этот раз с негодованием оттолкнула мужа.
Поздним вечером того же дня к воротам императорского дворца подошел человек, закутанный в темный плащ. Он представился лекарем, прознавшим о болезни ребенка императрицы, и был допущен в покои Лэйсы.
Войдя в жарко натопленное помещение, где императрица тихо роняла слёзы над колыбелькой, незнакомец глухо произнёс слова приветствия. Бросив единственный взгляд на кормилицу, он повелительным жестом указал ей на дверь – и женщину как ветром сдуло.
Лекарь сбросил плащ, оставшись в украшенных серебряной вышивкой тёмных одеждах – слишком хороших для простолюдина, как машинально отметила Лэйса, – и склонился над младенцем, из груди которого со свистом вырывалось сиплое дыхание.
Не прикасаясь к девочке, он несколько раз провел ладонями над её колыбелькой – и Лэйсе показалось, что ребенок стал дышать ровнее.
Лекарь повернул голову к императрице – и Лэйса замерла под взглядом холодных, как льдинки, и бездонных, как колодец, голубых глаз.
«Ты помнишь о своем обещании? Отдать нам Силу, которая росла в тебе?» – прозвучал у нее в голове невысказанный вслух вопрос.
Лэйса вздрогнула. Также молча она ответила:
«Да. Но…» – она запнулась, пытаясь сформулировать страшную догадку.
«Верно. Истинная обладательница Силы – твоя дочь. Я пришёл, дабы забрать её!»
– Нет! – Лэйса выкрикнула это слово вслух. Императрица даже вскочила с постели, но незваный гость жестом велел ей опуститься обратно.
«Ты видишь, что ребенок слаб и может умереть. Такое часто бывает с детьми, которых судьба наградила бесценным Даром. Ваш великий король Ульда когда-то тоже был всего лишь хилым младенцем, которого родители оставили на перекрестке дорог в надежде, что его подберёт кто-нибудь из Старшего народа… Ты же не хочешь, чтобы твоя дочь умерла – или осталась жить среди твоего варварского народа, так ценящего телесное совершенство, будучи странной и смешной калекой?» – издевательски вопросил голос в голове у Лэйсы.
«Моя дочь – принцесса! – отчаянно возразила императрица, хватаясь за последний аргумент. – Она – наследница престола Империи. Мой муж не позволит вам забрать её!»
Лэйсе показалось, что у неё в мозгу прозвучал тихий смех.
«Она станет одной из нас – или вскоре умрёт. Решай, императрица. Мы будем ждать Владеющую Силой на опушке Великого Леса, – там, где ты впервые встретила нас…»
Мэллин подобрал свой плащ, завернулся в него, и ушёл – как показалось Лэйсе, прямо сквозь стену. Императрица перевела свой взгляд на колыбельку.
Её дочь мирно спала, тихо посапывая маленьким носиком.
* * *
– Мэллины, говоришь? – Корилад в задумчивости опустился на кресло, не сводя пристального взгляда со стоявшей перед ним супруги.
Лэйса, в лёгком белом платье, была так же хороша, как и до родов. Материнство совершенно не испортило ее фигуру, как это случается со многими женщинами, – напротив, императрица, казалось, еще больше похорошела. Её светлые волосы мягкими кудрями спадали на плечи, опускаясь ниже лопаток, серые глаза взволнованно блестели. Жена пришла к нему за помощью и советом, и, несмотря на странную тему их разговора, это льстило Кориладу.
После чудесного выздоровления дочери, случившегося, когда всем уже казалось, что девочка обречена, Лэйса, против ожидания, не выказала признаков радости. Напротив, она стала еще более молчаливой, печальной и озабоченной. Промучавшись так несколько дней, императрица, наконец, решила рассказать всю историю супругу.
– Мне трудно поверить, что это действительно могло произойти, – задумчиво произнес Корилад, откинувшись на спинку кресла и вертя в руках серебряный карандаш. Увидев, что жена хочет ему возразить, он успокаивающе поднял руку.
– Я знаю, что ты не обманываешь меня, жена – ты просто не способна на ложь. Да и зачем… но все это слишком напоминает старые сказки, в которые современный человек давно не верит. И я сказал бы, что вся эта история – лишь плод распалённого переживаниями воображения, если бы услышал её от кого-нибудь другого. Но тебе я верю. Приходится признать, что старые легенды не всегда врут… И что ты собираешься теперь делать? – поинтересовался он, как будто бы речь шла о чем-нибудь незначительным.
Удивленная благородным жестом супруга, предоставившего ей свободу выбора, императрица неуверенно произнесла:
– Я думаю, мы не можем вот так, просто, отдать им нашу дочь?
Корилад помолчал, продолжая вертеть карандаш, пока тонкий грифель, наконец, не сломался. Небрежно отбросив ставшую бесполезной вещь на стол, император задумчиво произнес:
– Я согласен, не стоит так поступать. Бросить беспомощного ребенка в лесу – в глазах всех здравомыслящих людей это будет выглядеть каким-то варварством. Нет, я думаю, что вначале мы должны дождаться рождения здорового наследника, – он со значением посмотрел на супругу. – А потом мы вернемся к рассмотрению этого вопроса… если он ещё сохранит актуальность.
Император поднялся и положил руки на плечи жены, глядя ей в глаза.
– Если всё дело действительно обстоит так, как ты говоришь, и мэллины избрали нашу дочь, – негромко произнес он, – то они все равно заберут Тиарджес, рано или поздно. Никогда не думал, что буду искать совета в крестьянских сказках… но, как ты помнишь, ни в одной из этих историй смертным не удавалось перехитрить древних людей!
Глава 39. Убийца
Эр-Лэйв, продолжавший ревниво наблюдать за Джесс, своим обостренным чутьем ощутил, что отношения между его возлюбленной и рэ-Марисом перешли в новую фазу. Очевидно, ненавистный противник все же добился успеха! Одновременно с этим неприятным открытием убийца вдруг осознал, что в Империю незаметно пришла весна.
Река Уэйли, освободившись ото льда, несла свои быстрые воды на юг, к далекому Алмазному Ханству. Снег, которым еще недавно были занесены все улицы городка, растаял, и о минувшей зиме напоминали лишь скукожившиеся сугробы, притулившиеся кое-где в тени домов. На деревьях, растущих возле дворца, набухали почки.
Он пробыл в ставке Мартьена почти полгода, а данное императором поручение так и не было выполнено.
Оглядываясь назад, эр-Лэйв с удивлением отметил, что, поглощенный страстью к рыжеволосой красавице, упустил немало потенциальных возможностей для осуществления своей миссии. Да, молодой рэ-Кор был осторожен. За всю зиму он даже ни разу не покидал города, не выходил за территорию дворца в одиночку, не прогуливался по тёмным коридорам. Однако, оставаясь наедине со своими друзьями, принц терял бдительность и мог бы стать лёгкой добычей для человека, сумевшего втереться к нему в доверие.
Однако Джейвен так и не вошел в круг ближайших соратников Мартиана.
Что было тому виной? Мысли, занятые женщиной или инстинктивное нежелание сближаться с человеком, которому предстояло вскоре пасть от его руки? Так или иначе, Джейвен, заслужив репутацию ответственного командира и опытного воина, не обзавелся в Уэйли близкими друзьями. Привычка быть неприметным заставляла его проводить свободное время в отведенной ему скромной комнате или совершать одинокие прогулки, во время которых его мысли все время возвращались к рыжеволосой девушке. Пёс побери, он даже снова начал писать стихи, чего не делал со времен военного училища!
Но сейчас, когда Джесс была для него потеряна, настал момент для решительных действий. Время играло против него, и после некоторых раздумий в мозгу эр-Лэйва родился коварный план.
Джесс, заботясь о Мартиане, которому она была безмерно предана, каждый день сама приносила тому кушанья. От Джейвена требовалось всего лишь на миг отвлечь внимание девушки, чтобы подсыпать в приготовленное для принца блюдо ядовитое снадобье.
Эр-Лэйв понимал, что подозрение в убийстве в первую очередь упадет на Джесс, и эта мысль вызывала у него мстительное удовлетворение.
Он продумал всё до мелочей. Зная маршрут, которым девушка каждый день ходила из кухни в покои принца, Джейвен устроил ей ловушку.
Как-то раз, когда Джесс, как обычно, несла Мартьену накрытую льняной салфеткой корзинку со снедью на ужин, на лестничной площадке ей встретился эр-Лэйв. Против обыкновения, молодой офицер не стал донимать ее разговорами. Он как будто спешил и, коротко поздоровавшись, хотел продолжать свой спуск вниз, но вдруг остановился и окликнул девушку.
– Джесс, посмотри, у тебя пятно сзади на юбке!
– Где? Ой! – обернувшись, Джесс обнаружила, что ее одежда и впрямь испачкана чем-то белым. Очевидно, она неосторожно прислонилась к свежей побелке.
Как бы невзначай, Джейвен подхватил из рук девушки корзинку, чтобы дать ей возможность отряхнуть платье. Едва Джесс отвернулась, его рука быстрым движением нырнула под салфетку. Крышка, накрывавшая судок с горячим, сдвинулась, и в жаркое упали смертоносные кристаллы. Через пару минут, когда Джесс привела свою одежду в порядок, эр-Лэйв с улыбкой вернул девушке её ношу.
– Сегодня такая прекрасная погода. Не хочешь ли немного прогуляться со мной перед сном? – Джейвен произносил привычные слова, заранее зная, что девушка ему откажет. Однако следовало вести себя как обычно.
– Спасибо, но я занята сегодня вечером, – сухо отозвалась Джесс. – И во все другие вечера тоже, предупреждаю тебя заранее!
– …Эр-Лэйв, позволь тебя на пару минут! – донесшийся с верхнего этажа холодный голос рэ-Мариса заставил отравителя вздрогнуть. Его первой мыслью было, что надо бежать, однако Джейвен тут же успокоил себя тем, что если бы друг Мартьена видел его манипуляции с корзинкой, то он вел бы себя по-другому. Скорее всего, дело в обычной ревности!
Коротко распрощавшись с девушкой, эр-Лэйв последовал за старшим офицером.
Оставшись одна, Джесси продолжила свой путь к покоям Мартьена. Она шла медленно, с некоторым беспокойством размышляя о том, что сделает Кордиан с эр-Лейвом. Её Корди всегда сердился, когда за ней пытались ухаживать другие мужчины, но любимый должен понимать, что для драки с эр-Лэйвом у него нет никаких оснований…
Однако дело было не только в возможной дуэли. Джесси не давала покоя какая-то ускользавшая мысль, связанная с инцидентом на лестнице. Девушка даже не могла сказать, что именно её насторожило. Внезапно остановившись, Джесс резким движением сдернула накрывавшую корзину салфетку. Не забыла ли она положить хлеб? Но нет, все было на месте. Только тяжелая крышка мельхиорового судка почему-то оказалась сдвинута. Машинальным движением девушка поправила ее и хотела уже идти дальше, как вдруг мучавшая ее мысль обрела ясность: беспокоясь о здоровье дяди, она всегда самолично следила за приготовлением предназначенной ему еды и доставкой оной к столу, никому не доверяя драгоценную корзинку. Но сегодня та побывала в руках у эр-Лэйва, пусть и всего лишь на несколько мгновений…
У девушки не было никаких причин подозревать Джейвена в нелюбви к принцу, но все же, кляня себя за подозрительность, Джесси вновь приподняла крышку, осторожно принюхалась и внимательно осмотрела жаркое.
Блюдо выглядело и пахло как обычно, однако уже начинало остывать. Успокоившись, девушка вернула крышку и салфетку на место и поспешила к Мартьену.
По пути она едва не споткнулась о полосатую кошку, обитавшую во дворце еще со времен его прежних хозяев и имевшую препротивную привычку бросаться людям под ноги. Вечно голодное животное, привлеченное доносившимися из корзинки ароматами, громким мяуканьем потребовало своей доли. Для вящей убедительности серая нахалка пустила в ход свои когтистые лапы.
Выругавшись, Джесси оттолкнула кошку ногой, и пошла было дальше, но внезапная мысль заставила ее вернуться. Поставив у стены извлеченную из корзины посудину с жарким, Джесс сняла с нее крышку и встала чуть поодаль, наблюдая, как пушистое животное, обернув хвост вокруг лап, жадно уписывает предназначавшийся принцу ужин.
Если она ошиблась в своих диких подозрениях – что ж, пусть будет выглядеть дурой, кормящей кошку из мельхиоровой посуды. Если же нет…
Урча от удовольствия, кошка сожрала почти все содержимое судка. Джесси, мысленно награждая себя нелестными эпитетами, уже сделала было шаг, чтобы подобрать с пола дорогую посудину, но замерла, обратив внимание на странное поведение кошки. Отходя от остатков еды, кошка пошатывалась, словно пьяная. Вдруг, пошатнувшись, она завалилась на бок. Ее серые лапы подергивались, но встать на них у неё не получалось. Вдруг, выгнувшись дугой на полу, животное издало жалобный вопль. Затем кошку начало рвать. Побледнев, Джесси еще некоторое время тупо наблюдала за кошкиными мучениями. Вдруг. словно опомнившись, девушка громко выругалась и бросилась разыскивать Кордиана – опасаясь за любимого, ушедшего куда-то в компании убийцы.
* * *
– Эр-Лэйв, мне не нравится, что ты продолжаешь досаждать Джесс выражением своих неуместных чувств, – с негодованием начал Кордиан, когда они отошли достаточно далеко от лестницы.
– Почему же неуместных, милорд рэ-Марис? – желая подразнить надменного дворянина, с деланным удивлением протянул Джейвен. – Джесс – свободная девушка, и в отношении неё у меня самые серьезные намерения! Недавно я даже сделал ей предложение руки и сердца…
– И она его отвергла! Боюсь, мне придется говорить откровенно, эр-Лэйв! Джесс – моя женщина, и я не потерплю, чтобы ты смущал ее своими ухаживаниями!..
Вполуха слушая возмущенную тираду рэ-Мариса, – по привычке многих знатных людей гневно защищавшего свои права на женщину, которая по закону ему не принадлежала, – эр-Лэйв прикидывал, как ему побыстрее покинуть Оэйли. Яд начнет действовать не ранее, чем через пару часов, однако чем быстрее он окажется за пределами городских стен, тем будет лучше…
Тем временем рэ-Марис, вспомнив о задании, которое должен был передать эр-Лэйву, заставил себя сменить тон:
– Я надеюсь, нам не придется более возвращаться к данному вопросу. А теперь послушай меня: государь Мартиан отправляет тебя с важным поручением в Вальмену. Поезжай, не теряя времени. Ты должен будешь передать пакет с депешами. Вот, спрячь его получше – он ни в коем случае не должен попасть в руки врага! Возьми в конюшне хорошую лошадь, и скачи на восток. Бумаги передашь лично в руки Альтену – его ты найдешь в доме графа рэ-Вэйтира…
Джейвен внутренне возликовал, но его лицо ничего не выразило. Он послушно склонил голову:
– Я отправляюсь немедленно, милорд рэ-Марис!
Развернувшись, эр-Лэйв размашистым шагом направился в сторону конюшен.
Глядя ему вслед, Кордиан удовлетворенно улыбнулся. Это он предложил Мартьену кандидатуру ловкого и исполнительного нового офицера – чтобы отправить того с поручением далеко на восток и тем самым избавить себя от неприятного соперника.
Четвертью часа позже Джейви спокойно миновал городские ворота, проскакал по мосту и, пришпоривая коня, понёсся по старинному тракту в сторону Вальмены.
Примерно в это же время Джесс, вихрем ворвавшаяся в покои рэ-Мариса, набросилась на любовника с вопросами о местонахождении эр-Лэйва.
Кордиан, уязвленный поведением девушки, поначалу даже не хотел ей отвечать. И лишь услышав об истории с кошкой, молодой дворянин, изменившись в лице, прошептал, что враг, по всей видимости, уже далеко.
– Я сам должен исправить свою оплошность! – вскочив на ноги, рэ-Марис принялся лихорадочно собираться. – Клянусь, я не буду знать покоя, пока я не всажу клинок в сердце предателя!
– Кордиан, ты не можешь ехать один. Этот человек очень опасен! Надо поскорей рассказать Мартьену…
Скривившись, как будто он съел что-то горькое, рэ-Марис поспешил взять девушку за руку:
– Джесс, мне бы очень не хотелось, чтобы Мартьену стало известно об этой истории раньше срока. Позволь мне вначале расправиться с изменником – иначе наш государь вновь обвинит меня в глупости и недальновидности, распекая, как нерадивого школьника! По возвращении я сам ему во всем признаюсь, а пока что пусть вся эта история остается между нами.
Видя, что девушка колеблется, он умоляюще добавил:
– Я прошу тебя, Джесс! Я допустил ужасную ошибку – но ты же не хочешь, чтобы Мартиан публично упрекал меня или придумывал какие-нибудь оскорбительные наказания?
Джесс медленно кивнула. Ей не хотелось что-то утаивать от дяди, однако ведь и она сама чуть не оказалась обманута эр-Лэйвом…
– Только пообещай мне, Корди, что ты не поедешь один! Возьми с собой отряд!
– Отряд – это чересчур много. Но я возьму с собой двух или трёх верных людей. Если рэ-Кор будет спрашивать обо мне, скажи, что я узнал о заговоре против него, и вернусь, как только разделаюсь с ним!
Глава 40. Перемены
В начале лета императрица обнаружила, что вновь находится в тягости, о чем и поспешила поведать супругу. Как она и ожидала, Корилад, услышав новость, выразил своё полное удовлетворение. Расцеловав жену, он усадил её на невысокий диванчик и велел принести вина и фруктов. По этим приготовлениям Лэйса догадалась, что супруг готовит ее к какому-то серьезному разговору, и немного напряглась.
Император начал издалека. Поинтересовавшись, как растет и развивается Тиарджес, и равнодушно выслушав, что девочка пытается вставать на четвереньки и уже делает попытки ползти, Корилад заметил, что врачи, которым он велел осмотреть ребенка, по-прежнему выражают беспокойство состоянием её здоровья. В связи с чем он хотел спросить – не получала ли Лаиса новых знаков от мэллинов? Нет? Но это совсем не значит, что они потеряли к принцессе интерес. В тэрской, да и в альдийской традиции престолонаследования не принято сажать на трон женщину, тем более слабую здоровьем. Сейчас, когда вновь появилась надежда, что императрица подарит стране наследника мужского пола, не будет ли более разумным прислушаться к требованию мэллинов, явив им тем самым свою добрую волю? Жена должна понимать, что древние представляют собой могучую силу – которая традиционно оставалась в стороне от человеческих распрей. Однако, крошечное усилие со стороны этого мудрого народа может переломить ход войны в пользу законного государя, прекратив тем самым бессмысленное кровопролитие…
Лэйса несколько раз уже открывала рот, чтобы возразить, но всякий раз супруг жестом останавливал её. И сейчас, мягко поглаживая руку жены, император закончил свою мысль:
– Мы можем быть уверены, что, отдавая ребенка мэллинам, мы не только не причиним нашей дочери зла, но, напротив, дадим ей шанс обрести здоровье и развить те скрытые способности, которые, возможно, когда-нибудь сделают её великой. Вспомни, жена: король Ульда был воспитан Древними – и стал основателем государства, собрав в кулак разрозненные племена дикарей и подчинив их своей воле. Алиена Провидица была отдана мэллинам – и превратилась в самую мудрую женщину в истории, сумевшую не только остановить чудовищную войну, но и сохранить свое место на троне… Как знать, не вернется ли к нам Тиарджес по прошествии двух десятков лет в ореоле силы и мудрости?
Слёзы заволокли глаза Лэйсы. Мысль о том, что ей придется расстаться со своей девочкой, казалась императрице нестерпимой. Но в то же время она понимала, что ее супруг предлагает мудрое и дальновидное решение. Врачи говорили – да она и сама это видела, – что Тиарджес растет хромоногой, и исправить врожденное уродство невозможно. Но то, что считается невозможным для человеческих лекарей, легко могут исправить руки многомудрых мэллинов. План Корилада, заключавшийся в том, чтобы попытаться извлечь выгоду из сделки с Древними, претил его жене, однако за месяцы, прошедшие после визита загадочного лекаря, императрица уже подсознательно свыклась с мыслью, что рано или поздно дочь будет разлучена с нею. И вот этот момент настал…
– Твои слова мудры, хотя и ранят моё сердце, господин супруг мой, – печально прошептала молодая женщина. – Я сделаю всё, как ты велишь!
Корилад с облегчением выдохнул и налил себе и жене еще по бокалу вина.
Вскоре двору было объявлено о предстоящей поездке в Лиланию.
* * *
Занятый планами по захвату столицы, Мартьен не замечал ничего вокруг. Но вот, однажды, когда Джесс, как обычно, принесла ему перекусить, принц обратил внимание на округлившуюся фигуру девушки.
– Послушай, племянница, я не могу понять: или ты слишком хорошо кушаешь, или… твое выросшее пузо скрывает в себе моего нового маленького родственника? – медленно произнес молодой человек.
Джесс густо покраснела и тем самым выдала себя с головой. Отпираться было бесполезно.
– Да, я беременна, – с вызовом ответила она.
Мартьен присвистнул. От удивления он даже не сразу сообразил, радоваться ли ему за племянницу, или распекать её.
– И кто счастливый отец? – осторожно поинтересовался он.
Джесс промолчала, и Мартьен почувствовал, что ему предстоят неприятные объяснения.
– Послушай, племянница, – с угрозой в голосе начал он. – Ты знаешь, что я несу за тебя ответственность перед твоим покойным родителем…
– Ох, Мартьен, вот только не надо строить из себя строгого дядюшку! – огрызнулась девушка. – Знаешь, я уже большая, и вполне могу сама о себе позаботиться.
Мартьен медленно обошел стол и вплотную приблизился к дочери своего названного брата.
– Джесс, ты не поняла. Ты член моей семьи и я имею право знать…
Но та продолжала упираться:
– Отстань, Мартьен! Ты сам знаешь, что наше родство эфемерно!
– Как-как ты сказала? – против воли улыбнулся Мартьен. – Ты хоть знаешь, что означает это слово?
– Конечно, знаю! – возмутилась Джесс. – Кордиан говорит, что так называются отношения, которые как будто есть, но на самом деле их нет…
Услышав имя старого друга, Мартьен замер, напрягшись – словно кот, почуявший запах мыши. Его кулаки непроизвольно сжались.
– Кордиан, говоришь? – тихим от сдерживаемого гнева голосом выговорил принц. – Кордиан рэ-Марис брюхатит мою племянницу и имеет наглость называть это эфемерными отношениями? Ему придется за это ответить, клянусь пёсьими костями! Кстати, где он? Что его уже давно не видно! Но ничего, я велю разыскать этого бездельника и…
Мартьен сделал шаг к двери, но Джесси ухватила его за рукав:
– Постой, дядя. Ты меня неправильно понял…
– О, нет! Я как раз понял все правильно! Этому бабнику давно пора повзрослеть. Теперь ему придётся жениться на тебе – или прольется кровь!
Мартьен попытался стряхнуть с себя удерживающие его руки Джесс, но девушка вцепилась крепко. Видя, что её названный дядя разгневан не на шутку, она принялась сбивчиво объяснять:
– Послушай, Мартьен, все совсем не так, как ты думаешь! Даже если Кордиан сам захочет взять меня в жёны, я не могу ему этого позволить. И я прошу тебя, пожалуйста, не принуждай его! – умоляла Джесс. – Сам посуди, он – благородный человек, а теперь еще и граф, наследник всех денег и земель рэ-Марисов. А кто я? Простая дочь рудокопа, только недавно освоившая грамоту. Это будет неравный брак, и через пару лет он возненавидит меня…
Мартьен остановился, с подозрением глядя на девушку.
– Джесс, ты не права. Во-первых, отец Кордиана сам был из простой семьи – дворянство он получил за личные заслуги. А во-вторых, – он повысил голос, – скоро ты и твоя сестра Айлин будете самыми завидными невестами в Империи! Меня с твоим отцом связывало кровное родство. И пусть люди говорят, что им угодно, но я буду считать тебя своей роднёй, даже если милостью Единого займу трон!..
Дверь, ведущая в спальню, отворилась, и оттуда появилась Риса.
– Мне кажется, дорогой, что девушка совершенно права, – промурлыкала сейнийка. – Почему это граф рэ-Марис должен жениться на залетевшей подружке, если для его сюзерена, как мы выяснили, это обстоятельство не будет иметь никакого веса?
Кипя негодованием, Мартьен перевёл взгляд с одной женщины на другую.
– Пёс, да вы сговорились? Риса, я просил тебя не возвращаться больше к этой теме. А ты, Джесс, раз уж такая умная, устраивай свою жизнь сама! Всё, ты можешь идти!
Одарив сейнийку неприязненным взглядом, Джесс вышла из кабинета.
Дождавшись, когда дверь за ней закроется, Мартьен выплеснул давно копившееся раздражение на подругу:
– Моя милая Риса, все это время нам было хорошо в постели. Это могло бы продолжаться и дальше, но твои притязания стали утомлять меня. У меня было время, чтобы обдумать твои давешние слова, и я решил, что наилучшим выходом для нас будет, если мы расстанемся.
Сейнийка стояла, оглушенная его жестокими словами, и Мартьен поспешил закончить неприятный разговор:
– Давай не будем затягивать с этим. Люди и впрямь начинают перешептываться, глядя на нас. Я собираюсь занять императорский трон, а потому вынужден позаботиться о своей репутации. Но не расстраивайся слишком сильно – я оставлю тебе достаточно денег, чтобы ты смогла безбедно жить на своей солнечной родине, и позабочусь…
– Псу в пасть твои деньги! – заорала обретшая дар речи красавица. – Я любила тебя, Мартиан, а ты относишься ко мне, как к надоевшей вещи!
– Успокойся, дорогая, – повысил голос Мартьен. – Давай будем честны друг с другом – любви между нами не было. И я никогда не обещал тебе ничего, равно как и ты мне…
Риса вдруг сникла, её плечи опустились.
– Ты и вправду никогда не любил меня, – печально прошептала она. – По ночам, во сне, ты много раз произносил другое имя. Значит ли это, что ты… любишь Лэйсу?
Мартьен вздрогнул. Он и не знал, что говорит во сне.
– Это не имеет значения, – пробормотал он.
– Для меня – имеет! – настаивала сейнийка. – Твои мысли заняты женой Корилада. Если ты действительно любишь её, мне будет легче смириться с моей потерей…
– Я действительно люблю её, – помолчав, признался Мартьен.
– Так почему же Корилад до сих пор жив? – голос сейнийки поднялся почти до визга. В ее глазах, как это всегда бывало при упоминании императора, зажглись фанатичные огоньки. – Уже скоро год, как мы прозябаем в этом захолустном городке, в то время как Корилад делает детей твоей возлюбленной!
Мартьен поморщился.
– Риса, успокойся. Твои крики слышны по всему дворцу.
– Вот и хорошо! Пускай все слышат, какой ты никчемный и слабовольный трус!
Принц почувствовал, что ярость застилает ему глаза. Он уже поднял руку, чтобы наградить дерзкую женщину оплеухой, но усилием воли сдержался.
– Можешь кричать и обзываться сколько хочешь, сейнийка, – с кажущимся спокойствием произнес претендент на престол. – Я действительно устал от твоих сцен. Хочу пару дней отдохнуть в компании друзей. Надеюсь, когда я вернусь в Оэйли, ты уже уедешь отсюда – иначе мне придется выпроваживать тебя силой. Капитан рэ-Виж в мое отсутствие остается старшим над гарнизоном. Я предупрежу его. Когда будешь готова отправиться на родину, он даст тебе сопровождающих до форта Алый Цветок…
Хлопнув дверью, Мартьен вышел из кабинета.
* * *
Во дворе, неподалеку от конюшен, сидя на невысокой каменной ограде, задумчиво грыз яблоко Ястреб.
– Чего грустишь, приятель? – подсел к нему Мартьен.
– С женой поругались, – отбросив за спину огрызок, мрачно сообщил молодой человек.
– Эх, так ты тоже страдаешь из-за бабы? Чего не поделили-то?
Ястреб молчал, и Мартьен уже было подумал, что он вообще не ответит, но потом парень заговорил:
– Понимаешь, Март, может быть, Элиен в чем-то и права. Видишь ли, она все время говорит мне, что устала от этой жизни на пороховой бочке. Она хочет свой дом, землю и спокойствие. Я говорю ей, что все это – несбыточные мечты, пока идет война, мы нигде не сможем жить спокойно. А она все твердит – давай уедем в Виркулану или еще куда-инбудь на юг, где тихо, поставим дом, заведем хозяйство, детей… Она говорит, мол, война затянулась, и так может продолжаться еще долгие годы, а она места себе не находит, когда я езжу в патруль или участвую в какой-то вылазке. Но не могу ж я бросить тебя сейчас? Я знаю, у тебя есть план, как победить Корилада. Рано или поздно ты убьешь его и завладеешь столицей, и вот тогда-то можно будет обустраивать мирную жизнь… Ведь у тебя же есть план, верно, Мартьен?
