Текст книги "Тыквенное семечко"

Автор книги: Инесса Шипилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Она подняла вверх свою руку и увидела, как от нее расходятся золотые лучи нежного света.

– Вот это да! Листопад, ты видишь? – Хита поднесла ему под нос свою ладонь и потрясла ей под самым носом.

– Вижу, что рука посинела от холода, – проворчал тот и протянул ей свои варежки.

Часы в этот момент пробили семь раз.

– Но они только что показывали совсем не это время! – Хита в недоумении повернула голову к башне.

– Немного отстают, – сказал Листопад и поправил съехавшую шапку.

– Или ушли вперед, – задумчиво добавила она. – Смотри, они исчезли!

На центральной площади не было больше ни огромного барабана, ни танцовщиц. Лишь бородатый дворник долбил лед большой лопатой.

– Знаешь, я это утро не забуду никогда, – сказала Хита Листопаду, когда тот проводил ее до дома. – Это было так здорово! Как в театре! Интересно, почему я раньше это не замечала?

– Потому что ты зиму не любила. На вот, подарок, – Листопад смущенно протянул ей небольшой сверток и чмокнул в щеку.

Хита развернула блестящую фольгу и достала из коробочки серебряную цепочку с хрустальной подвеской в форме луны. Она зажала ее в кулаке и посмотрела на краешек полной луны, который таял у горизонта.

'Теперь мы с тобой подруги, правда? – мысленно обратилась она к ней и зажмурилась от счастья.

* * *

На Рождество все собрались как всегда у Оэксов. Фло накрыла огромный стол в гостиной, наряженной по поводу праздника гирляндами и мишурой. Хозяйка заваривала на кухне чай с забудь-травой, которую ей принес Зеленыч и рассказывала Мимозе историю их фамильного серебра.

– А от дядюшки Позикуса эта ложечка перешла моей троюродной сестре, той, что вышла замуж за белобрысого офицера. Она приехала к нам на юбилей, увидела мою коллекцию и подарила мне это чудо, – благоговейно говорила Фло, вертя в руках ложку с ярким попугаем на ручке.

Заметя на лице Мимозы явную заинтересованность поднятой темой, Фло тут же стала просвещать ее по поводу лиственных узоров старых медных подсвечников, венков и резьбы на люстре эпохи Хидерика V и гордых барельефов доблестных предков.

Гости тем временем хвалили стряпню и поднимали искрящиеся бокалы.

– Давайте выпьем за то, чтобы в нашем лесу было как раньше! – дядюшка Позикус, рост которого был чуть меньше трех локтей, вытянул вверх бокал, чтобы все смогли до него дотянуться.

– Это когда – раньше? – поинтересовался Зеленыч, налегая на салат из морской капусты.

Но дядюшка Позикус засунул шоколадную конфету в рот и только промычал в ответ.

– Ясное дело, раньше – это до великой засухи, – чопорно ответила за него Хильдана, – Тогда заколотили все подвалы, и началась спокойная жизнь.

– Было мнение, что именно из-за того, что заколотили подвалы, началась великая засуха, – сказал Астор, разглядывая пузырьки в своем бокале.

– Глупости! Именно из этих подвалов наползло в лес всякой нечисти. А то, что засуха началась, простое совпадение, – Хильдана поправила высокую прическу костлявой рукой и стала пилить ножом грибную запеканку.

– А я не хочу как раньше, мне нравится как сейчас, – сказала Тюса ребятам, сидевшим около нее. – Раньше я жила на болотах, у меня не было друзей, не было ни единого кейда. Зато теперь! Представляете, мне столько еды на праздник подарили, словно сговорились! У меня вся комната завалена, Малинесс теперь ночует на подоконнике и страшно этим недовольна! Говорит, женихам трудно будет к ней подъехать. А я ей говорю, к тебе хоть так, хоть сяк на хромой козе не подъедешь. А она надулась и не разговаривает со мной уже два дня! Ой, я же вам не рассказала самое интересное! Представляете, ко мне Лиходел приходил! – Кикиморка навалила в свою тарелку салат большой горкой, и воткнула туда ложку.

– Когда? – Шима перестала жевать и округлила глаза.

– Прямо перед праздником. Зашел в аптеку, когда мы уже закрывались. Шуба на нем красная, борода белая и мешок огромный, я его сразу узнала! Думала деньги у него в мешке, а он еду оттуда стал доставать. Достает, а сам хохочет, вот так: 'хо-хо-хо! . Голос грубый такой и показалось, что знакомый, как будто слышала его уже.

– Ты говорила, что на болотах есть веселящиеся газы, те, что смеются. Может, он их голосом смеялся? – поинтересовался Гомза.

– Это уж скорее они его голосом смеются. Те веселящиеся газы, любой голос подделать могут. Однажды, одна кикимора услышала голос своего покойного мужа, как будто зовет он ее из глубины болот. Она, ясное дело…

– Ну и что там с этим Лиходелом? – перебил ее Сапожок, запихивая в рот кусок пирога.

– Подарил мне кучу еды и исчез.

– Как исчез? Прямо взял и растворился в воздухе? – недоверчиво переспросил Гомза.

– Шмыгнул за дверь и был таков! Я за ним рванула, хотела сказать, чтобы в кочку на болоте заскочил, а его и след простыл.

– Чудеса! – Шима завистливо вздохнула и украдкой стащила засахаренную клубнику с верхушки торта.

Взрослые тем временем продолжали обсуждать прежнюю тему, когда же все-таки в лесу было лучше всего.

– Лучше всего было во времена моей бабушки! – Фло принесла с кухни заварной чайник и со стуком поставила его на стол. – Я помню, как она мне рассказывала, что тогда медный таз для варенья стоил всего один фелд.

– А сколько было мильвериса! Как сейчас помню, я еще незамужняя выходила по утру и прямо под своим деревом набирала целую охапку, – Мимоза закатила глаза и тихо застонала.

– Вот поэтому его теперь и нет. Если каждый по утру набирал по целой охапке… – съехидничала Хильдана.

– Можно подумать, что ты с него пылинки сдувала! Я сама видела как ты…

– Дамы, не стоит ссориться в этот светлый чудесный праздник! – Флан встал с поднятым бокалом и окинул присутствующих взглядом. – Давайте выпьем за будущее! Пусть за его завесой скрывается только радость и счастье!

Все захлопали в ладоши и тоже подняли бокалы.

– Эх, кабы знать, что там в этом будущем, – Вурзель вытер рукой усы и хрустнул огурцом.

– Да у нас тут специалист сидит, широкого профиля, – Фабиус кивнул в сторону Астора. – Он про будущее знает все.

– Астор, дружище, просвети старого дурня! Ты мне скажи, будет ли в будущем пользоваться спросом гостинцы для карликов? А то я вложу тысчонку фелдов в это дело, да вдруг прогорю!

– К сожалению, о производственных процессах звезды не говорят, – Астор пригубил бокал и отодвинул его подальше.

– Жаль-жаль. Нет в них хозяйственной жилки, – расхохотался Вурзель и заразил своим смехом всех гостей.

– Я тоже так думаю. Иногда жалею, что там, на небесах звезды не складываются в слова: 'почини раму', 'наведи порядок в шкафу'. Астор просто посмотрел бы в телескоп, и мне не приходилось бы его пилить полдня, их авторитет для него не то, что мой, – с сарказмом добавила Фло, скосив глаза на мужа.

– А помните, как Хильдана, чтобы сообщить семейные новости отправляла письма Флану в редакцию! – Мимоза откинулась на стуле и звонко засмеялась.

– А что мне оставалось делать? У него бесконечные дела были, вот и пришлось о рождении дочери известить в письменном виде!

На улице тем временем поднялся сильный ветер, дуб качало так, что звенела посуда в буфете.

– Вот это ветер, не иначе ураган будет, – дядюшка Позикус наколол вилкой гриб и помахал им в воздухе.

Русло беседы резко свернуло к погодным берегам и размеренно потекло вдоль них. Стали вспоминать все ураганы, которые проносились над лесом. Никто не заметил, как Астор тихо выскользнул из-за стола и вышел из гостиной.

Фло включила граммофон, и начались танцы. Тюса стала учить ребят кикиморской пляске, так все танцуют на болотных праздниках, уверяла она ребят. Шима быстро обучалась всему новому и скоро скакала рядам с Тюсой, весело хлопая в ладоши.

– Как это здорово, быть кикиморой! – вопила она с восторгом. – Ну почему меня угораздило родиться простой древесницей!

Сапожок, который даже на праздничный ужин пришел в своем неизменном поварском колпаке, натянул его до самых ушей и стал пунцовым, словно роза из букета, что громоздился на столе.

Вурзель пихнул локтем сидящего рядом аптекаря так, что тот расплескал чай.

– Слушай, сосед, а мне понравилось подарки в шубе вручать. Тюса была такая счастливая! Она мне даже имя придумала – Лето-дед. Я вот подумал, может на следующий год всем ребятишкам в лесу разнести, традицию новую придумаем? – зашептал на ухо Фабиусу Вурзель.

– Думаю, идея отличная. Только вот Лето-дед как-то не к месту, вернее ни ко времени, может лучше что-то с зимой связать.

– Дед-Зима!

– Второе слово должно быть мужского рода, а то весь пафос теряется…. Дед Мороз! Звучит великолепно!

– О, то, что надо! – Вурзель довольно крякнул и потянулся за добавкой.

Ветер тем временем так тряхнул дуб, что перевернул вазу с цветами на столе.

– Вот это погодка! Гомза, ну-ка найди отца, пусть закроет ставни, – Фло держала в одной руке розы, а другой вытирала лужу на столе.

Но Гомзе не удалось найти Астора. Вскоре к его поискам присоединились гости, но и это не помогло найти хозяина, он как сквозь землю провалился.

Глава 7. Путь к белому замку

– Я ничего не понимаю, как такое могло произойти? – Фло сидела заплаканная на диване в гостиной и вытирала покрасневшие глаза платком. – Мы уже три дня его повсюду ищем, куда он мог пропасть?

– Может, он к кентаврам пошел? Он к ним частенько наведывается, – дядюшка Позикус отодвинул занавеску и смотрел в темнеющее за окном небо.

– Чтобы вот так уйти, не предупредив, это на него совсем не похоже, – покачала головой Фло.

Дуб Оэксов был битком забит многочисленной родней, которая собралась, чтобы поддержать Фло в свалившемся на нее несчастье. После всевозможных догадок, остановились на предположении, что Астор полез на верхний ярус дуба посмотреть в телескоп, и его унесло ураганом.

– Он мне с самого утра того злополучного дня тыкал под нос бумажками со своими расчетами. Говорил, что в тот день ожидается парад планет, что-то там соединиться должно было, я не запомнила. У меня тогда торт в духовке чуть не подгорел, я отмахнулась от него, и больше он об этом не заговаривал. Это же надо было додуматься лезть наверх в такую погоду!

– Папа говорил, что такое раз в сто семьдесят лет бывает, – вставил Гомза. Он до сих пор не мог поверить в серьезность происходящего и не знал как себя вести.

– Да хоть в тысячу лет! – закричала Фло. – Хоть бы там наверху прямо над нашим дубом все планеты собрались и исполняли в нашу честь танец малышки Йокки, нечего было лезть туда в такую погоду! – она разревелась в полный голос, закрыв лицо платком.

К ней тут же набежали всевозможные тетушки и сестрицы, протягивая стаканы воды, валерианку и чистые носовые платки.

– Ежели его ентот ураган унес, то ждать его уже не стоит, – прошамкала беззубым ртом троюродная бабушка Фло. – После такого никто еще не выживал.

– Обычно, такие сильные ураганы прекращаются внезапно, а все предметы, которые они унесли, падают с огромной высоты и разбиваются вдребезги, – заявила с видом знатока толстенная тетка, родство с которой Гомза никак не мог запомнить.

– Мой папа не предмет! И он обязательно вернется, ясно вам всем! – заорал Гомза, вскочив со стула.

Послушать эту толстуху, так получается что его отец просто вазочка с каминной полки!

– Вы ничего не понимаете! Мой папа просто не может не вернуться, понятно? А теперь убирайтесь от сюда, слышите? – Гомза почувствовал, что все вокруг стало расплываться, и свалился в обморок.

*** **** **

Все последующие дни казались Гомзе каким-то страшным сном. Он как будто был погружен в вязкую жидкость, которая замедляла вокруг него все – время, движения и мысли. Он словно попал в совершенно другой мир, где правят иные физические законы. Но самым нелепым в этом мире было то, что рядом не было отца.

Гомза проплакал несколько дней подряд, а когда слезы кончились, он ощутил внутри себя такую пустоту, от которой хотелось лезть на стены. Он слонялся целыми днями по дому, то и дело натыкаясь на соседей и родственников. Все они делали одно и то же – принимались его утешать. Но смысл их слов до Гомзы не доходил. В голове сидела прочная, как заноза, мысль, что все это произошло в пятницу, будь она трижды неладна.

Фло целыми днями простаивала у плиты, бесконечно что-то готовя. Она то и дело пыталась силком впихнуть в сына еду, но потом оставила свои безуспешные попытки. Через несколько дней, когда еду уже просто некуда было складывать, Фло переключилась на уборку, натирая до блеска все, что попадало ей под руку.

Впервые в жизни Гомза ощутил полное равнодушие к солдатикам и открыткам. Даже его любимец, пучеглазый оловянный ефрейтор, был забыт напрочь. Везде, куда бы он ни устремлял свой взгляд, все было серое и чужое. Он по-прежнему был в своем доме, но словно дома вокруг него не было. И только когда он зашел в кабинет отца и сел в его кресло, он почувствовал себя намного спокойней и впервые за последние дни уснул. Сон ему приснился очень странный. Сначала он увидел своих солдатиков, которые стали во сне живыми. Они спрыгнули с подоконника и, построившись, зашагали к центральной тропе. Гомза кинулся за ними вслед, крича 'Кругом! что было сил. Но они шагали себе дальше, не обращая на него никакого внимания. Маршировал кто правой, кто левой, и вскоре они совсем исчезли из вида по направлению к восточному обрыву. Потом он увидел огромную, нацеленную на него стрелу. Волна ужаса обдала его с головы до ног. На стреле были бежевые перышки с темными крапинками, так близко, что их можно было сосчитать. А потом все вокруг затряслось, и Гомза понял, что это землетрясение – с гор скатывались огромные камни, деревья падали друг на друга.

– Гомза! – Фло склонилась над ним, тряся за плечо. – Мы тут с ног сбились, искали тебя по всему дому!

Гомза протер глаза, сонно всматриваясь в раскрасневшееся лицо матери. За ее спиной он увидел Грелля, застывшего в дверях.

– Сейчас же спускайся в свою комнату и ложись в постель! – строго сказала Фло, стаскивая Гомзу с кресла.

– Никуда я не пойду! Я буду спать здесь! – заверещал Гомза, вцепившись в подлокотники.

– Фло, нужно поставить здесь раскладушку, – Грелль присел на корточках перед Гомзой, протянув ему носовой платок.

Фло всплеснула руками и шумно вышла из комнаты, отшвырнув ногой плетеный коврик от дверей.

– Мы найдем Астора, – уверенно сказал Грелль и взъерошил волосы Гомзе.

Гомза только сейчас обратил внимание, что Грелль измотан не меньше него. Лицо заросло темной щетиной, покрасневшие глаза говорили о бессонных ночах. Но в словах Грелля была такая сила, что Гомза сразу ему поверил и словно огромный груз свалился с его души.

'Ну, конечно же, как же я сразу об этом не подумал! Мы обязательно найдем папу! По-другому просто быть не может! Он жив! – эти радостные мысли обволокли его светящимся коконом.

Фло стелила раскладушку рядом с креслом, бесконечно что-то говоря. Но Гомза ничего не слышал, он плюхнулся в постель, крепко обняв подушку, и моментально уснул.

*** **** ****

Тем временем в столовой собрались родственники и соседи Оэксов – Флан с Хильданой, и Грелль. Все расселись за столом, во главе которого разместилась хозяйка.

– Ну, что ты решила, Фло? – спросил Флан, достав из кармана часы на цепочке.

– А что тут размышлять, пожертвую в общественные фонды. Я уже вчера к Тилиану сходила, он просил принести нефритовую шкатулку, – Фло промокнула лицо полотенцем, висевшим у нее на плече. – Честно говоря, я была удивлена, что мы так легко отделались, она стоит-то всего пятьдесят фелдов…

– Шкатулку отдавать нельзя! Не знаю, в чем причина, но Астор ею очень дорожил, – резко встрял Грелль, исподлобья поглядывая на собравшихся.

Все недовольно загудели, перебивая друг друга.

– Эк, сказанул! Да такое времечко настало, что последние штаны снимешь, лишь бы порядок в семью воротить, – проворчал дядюшка Позикус, вертя в руке чайную ложечку.

– Я все прекрасно понимаю, но есть вещи, которые отдавать нельзя, – парировал Грелль, сделав ударение на последнем слове.

– А что, по-твоему, я должна делать? – закричала Фло и покрылась пятнами. – Идти к королеве пешком через Сгинь-Лес? Знаешь, у меня здоровье уже не то. Да и честно говоря, если бы и помоложе была, ни за какие коврижки туда бы не сунулась! У вас, конечно, с Астором много секретов было, может, ты и знаешь больше нашего, но если ты нам толком не объяснишь причину, вряд ли я передумаю! – Фло вскочила со стула и подошла к плите, сняв полотенцем кипящий чайник.

Все повернули головы к Греллю и выжидающе на него посмотрели.

– К сожалению, ничем не могу вас порадовать. Я знаю не больше вашего, – Грелль устало развел руками и откинулся на спинку стула.

– Значит, и думать тут нечего! Фло отнесет завтра шкатулку, и дело с концом! – дядюшка Позикус потянулся к вазочке с печеньем. – Кстати, Фло, ты бы показала нам эту вещицу. Прости старика за любопытство, уж больно поглядеть на нее хочется!

Фло бросила полотенце на стол и вышла из столовой. Женщины принялись хлопотать у стола, кто наливал чай в высокие чашки с гербом Оэксов, кто нарезал аппетитную снедь, которой был завален весь стол.

Флан тихонько пререкался с Греллем насчет шкатулки, дядюшка Позикус, жуя песочное печенье, расхваливал кулинарные таланты хозяйки. Две молоденькие племянницы Фло рассматривали старинные часы, размышляя, будут ли во время боя кружиться фигурки лесных карликов. Два других дядюшки, старые-престарые братья-близнецы, были до того туги на ухо, что так и не поняли, для чего все собрались и спорили между собой, чей же сегодня день рождения.

– Я тебе говорю, это день рожденья Фло, – упрямо твердил один из них, с синим галстуком.

– А я тебе говорю, что Фло родилась весной, я прекрасно помню, как принес ее матери ландыши, – перебивал его брат с красным галстуком. – Ты все всегда путаешь, сегодня родился Гомза.

– Ничего подобного! На детский день рожденья это совсем не похоже! Где ты видишь торт со свечками, воздушные шарики и кучу маленьких ливнасов? – возразил ему брат, накладывая себе на тарелку жаркое.

Обладатель красного галстука озадаченно посмотрел вокруг. Не найдя в комнате перечисленных предметов, он слегка засомневался в своем предположении.

– Тогда давай сделаем так, – проворчал он, наклонившись к уху брата. – Когда все соберутся, просто крикнем – 'С днем рождения'!

Тот одобрительно закивал, заправляя за ворот накрахмаленную салфетку.

Пышная пожилая дама, сидевшая в конце стола, громко сокрушалась о семейной трагедии, вспоминая, что в дни ее молодости о предстоящих ураганах предупреждали заранее, обклеивая объявлениями стволы деревьев.

– И какой леший погнал Астора на верхний ярус? – она достала огромный носовой платок и шумно высморкалась. – Ах, нет-нет, мне сладкого не кладите, мне совсем нельзя, – замахала она руками Хильдане, протягивающей ей кусок торта. – Я уже два месяца на диете, – сказала она ей громким шепотом.

В этот момент в столовую зашла Фло и все головы повернулись к ней.

– Шкатулки нигде нет, – упавшим голосом произнесла она.

В столовой воцарилась гробовая тишина.

– С днем рожденья! – прогремело подобно выстрелу. Два брата-близнеца, улыбаясь беззубыми ртами, стояли, подняв вверх чашки с чаем.

**** ***** ****

Кентавр Ксавий задумчиво смотрел на темные воды подземной реки. Они неспешно текли вдоль каменистых берегов большой пещеры, огибая большой камень, торчавший из реки словно трамплин.

– Отец! Только что на небе вспыхнул яркий свет! Я глаз не мог оторвать! – в пещеру буквально влетел Рифетос и вопросительно уставился на Ксавия.

– Зайди в реку, сынок. Пусть ее воды смоют с тебя излишнее любопытство, чрезмерное жизнелюбие и интеллектуальные страсти.

– Разве это плохо, отец? Что такого в том, что я увлечен астрологией и хочу, как можно больше узнать? – Рифетос сморщил лоб, но, тем не менее, стал медленно заходить в воду.

– Не хорошо и не плохо, просто так есть. Я был очень на тебя похож в молодости, тоже был одержим многим. Видел, когда холмовики горшки лепят, какие у них руки? Они же так за стол не садятся. Красивую вазу не сделаешь, не испачкавшись. Очень многие, чтобы сохранить чистоту рук запрещают себе лепить. Это ошибка. Сделал вазу – помой руки, запомни это правило, Рифетос, – Ксавий вытащил факел из кованого кольца, торчащего из стены, и пошел в центральную пещеру. Поравнявшись с сыном, он остановился и серьезно на него посмотрел.

– У нас скоро будут гости.

* * *

Спустя несколько дней Фло собрала у себя соседей и друзей.

– Мы так и не нашли шкатулку, – упавшим голосом сообщила она всем.

– Ты предлагала Тилиану что-нибудь вместо нее? – спросил Флан, откинувшись на кресле.

– Предлагала, только он говорит, что общественным фондам только она нужна. Поверить не могу, в моем дубе, битком набитым антиквариатом, нет ничего, что могло бы заинтересовать общественные фонды!

– Может, он сомневается, что шкатулка потерялась, подумал, что жалко отдавать стало, – предположила Хильдана.

– Может, и так. Только мне ни сколько не жалко не только той облезлой шкатулки, но и всего коллекционного фарфора!

– Правила есть правила, – вздохнул Вурзель. – Сами же все тогда их придумали.

– Значит, придется отказаться от визита к королеве, ничего не поделаешь, – вздохнула Фло, теребя кончик шали.

– Жалко, что Гомзе нет четырнадцати. Был бы у него Ингедиаль, проще было бы найти Астора, – сказал Зеленыч, почесывая бороду.

– А что было бы, если бы у меня был меч? – встрепенулся Гомза, весь обратившийся в слух.

– Родовые мечи стремятся быть рядом. Они словно подстраивают все так, чтобы их обладатели встретились, – Грелль облокотился на буфет и смотрел в темный угол гостиной.

– Значит, мне нужно пойти к королю и попросить выдать мне меч раньше срока! Если я пройду через Сгинь-лес, он не откажет! – Гомза вскочил со стула, блестя глазами.

– Еще чего! Ты хоть имеешь представление о том, что такое Сгинь-лес? Даже если миновать Гиблые болота, от Черного Стрелка там не скроешься! – Фло в ужасе замахала руками и стала нервно прохаживаться по комнате.

– Но ведь Тилиан дошел до замка! А вы с папой мне всегда его примером ставили, – возразил ей сын, нахмурившись.

– В пример, – машинально исправила Фло и налетела на кресло, чуть его не перевернув.

– Может, и нет никакого Стрелка и это бабушкины сказки! – крикнул Гомза и ущипнул себя за руку, чтобы не расплакаться.

– Ну, уж дудки! Ентот Стрелок там взаправду околачивается, – проворчал Шишел и сморщился как от зубной боли.

– А кто его видел? – резко спросил Гомза.

– Кто его видал, того даже похоронить не смогли. Ты разве не слыхал, тот, кому он в глаза посмотрит, не жилец больше, сразу стрелой прошивает. Один леший издалече его увидал, да еле ноги унес. До сих пор заикается.

– А на кого он похож? – серьезно спросил Гомза.

– Тот леший говорил, что он старик с выпученными глазами, – ответил Шишел и сплюнул через плечо.

– Я буду сопровождать Гомзу к королеве, у меня тоже есть к ней вопросы, – раздался голос Грелля.

Все головы повернулись к нему, и воцарилась полная тишина.

– Просто иного выхода нет. Я ведь не думаю, что ты выберешь бездействие? – обратился Грелль к Фло.

Та побледнела и прижала руки к груди.

– Это просто безумие какое-то! Кошмарный сон! Вы что, ждете, что я, вот так вот, возьму, и отправлю своего единственного ребенка в этот чертов лес? – произнесла она с надрывом.

Губы у нее задрожали, и она бессильно опустилась в кресло.

– Может Грелль и дело говорит. Ты успокойся, если мы все поможем, они непременно до замка дойдут, это и пиявке понятно. Я вот, например, сапоги им сделаю, в них они через любые болота целехонькие пройдут, – сказал Зеленыч и обвел собравшихся взглядом.

– А я накидки меховые дам. В них никакой мороз не страшен будет. Там подстежка из пуха особого, кажется, что тебя согревает тепло родного дома. Я их берегла для особого случая, да видно случай такой настал, – важно заявила Мимоза и посмотрела на Фабиуса.

Тот встрепенулся под ее взглядом и расстегнул ворот рубашки.

– В дороге случиться может всякое. Я вам соберу свои лучшие лекарства.

– А я дам в дорогу лучшую еду. И еще котелок, который долго тепло хранит. От голода не пропадете! – заверил Вурзель. – А самое главное, я вам дам свои специи! Даже если у вас закончиться еда с ними вы сможете съесть все что угодно!

– А у меня дома где-то лежит карта этого Сгинь-леса. Вам нужно хорошо знать топографию местности, – Флан пригладил волосы рукой.

– А мы с Марфуткой, стало быть, свезем вас до самых болот, – сказал Шишел, почесав затылок.

Фло сидела, вжавшись в кресло, и с ужасом смотрела на всех.

– Это безумие какое-то, – повторила она и вытерла лоб платком.

– Вот подумай, ты для мальчонки ровно наседка всегда была – ни шагу в сторону. А теперь возможность есть взрослым стать, да и не один же он пойдет туда, лучшего проводника не сыскать во всем Изельвиль, – успокоил ее Зеленыч.

Фло сжала голову руками и молча сидела в кресле, тихо покачиваясь.

– Все будет хорошо, вот увидишь, – Зеленыч обнял ее за плечи.

– Ну, раз уж вы тут сами все решили, пусть так и будет, – глухо отозвалась она, смотря перед собой немигающим взглядом.

* * *

Роффи взяла с полки свой любимый роман 'Брызги дождя' и села в кресло, поджав ноги. Из комнат сестры то и дело раздавался заливистый смех Цитруса, сопровождаемый звяканьем посуды и игрой на фортепиано Лерр. Роффи открыла книгу и собралась было погрузиться в мир героев, как вдруг услышала звон колокольчика.

За порогом стоял Грелль, надвинув шляпу почти до самых глаз. Не сказав ни слова, он зашел в комнату и сел в кресло.

– Завтра мы с Гомзой пойдем во дворец через Сгинь-лес. Вот, пришел попрощаться.

Роффи удивленно смотрела на него и тщетно пыталась собрать в предложение пляшущие в голове слова.

Грелль резко встал, подошел к ней и крепко ее поцеловал, стиснув в своих объятиях. Потом он обнял руками лицо Роффи и с нежностью посмотрел ей в глаза.

– Мне еще нужно собраться, не скучай без меня, Зеленый Горошек, – наконец вымолвил он и направился к двери.

– Подожди! – Роффи подошла к висящим на стене медальонам и сняла с гвоздя серебряный квадратик в форме рыбьей чешуи. Она надела медальон на шею Грелля и поцеловала его в щеку. Закрыв за ним дверь, она так и осталась стоять перед ней, уставившись на дверную ручку.

– Кто это был? – к двери подошла Лерр, поправляя ярко-зеленое боа, болтающееся у нее на шее.

– Это Грелль приходил попрощаться. Ему нужно сопровождать мальчика через Сгинь-лес, – ответила ей Роффи и на ватных ногах пошла в свою комнату.

– Через что ему нужно сопровождать мальчика?!! – Лерр догнала ее и резко развернула к себе. – Слушай, а твой Грелль в курсе, что там нет каруселей, клоунов с воздушными шарами и розовощеких бабушек, продающих мятные леденцы? Обычно мальчиков сопровождают именно в такие места! Ты вообще правильно его поняла? – закричала она, глядя сестре прямо в глаза.

– Я его правильно поняла, Лерр. У Оэксов нет другого выхода, Грелль должен им помочь. Он был близким другом Астора, поэтому не удивительно, что он заботится о его сыне, – тихо сказала Роффи и вдруг почувствовала, как сильно она устала.

– А о тебе кто сейчас позаботится?!! – взревела Лерр так, что у Роффи бешено заколотилось сердце. – У этих Оэксов пол-леса родни, подыскали бы кандидата! Конечно, твой Грелль не бог весть что – сборщик трав, одним больше, одним меньше!

– Неправда! – заорала Роффи в ответ. – Таких сборщиков еще поискать надо! А помогает, потому что честный и благородный ливнас, – и с этими словами она захлопнула дверь перед носом сестры с такой силой, что зазвенели медальоны на стене.

– Знаешь, что я тебе скажу? – услышала она из-за двери голос Лерр. – Вы с этим Греллем два сапога пара, оба чокнутые!

Вскоре ее шаги за дверью стихли, а Роффи упала на диван и разревелась.

* * *

Гомзу и Греля пришли провожать очень многие, мальчик даже почувствовал себя героем. Зак завистливо вздыхал и в четвертый раз напомнил принести из леса сушеные когти болотных привидений. Эти привидения были необычны тем, что, имея, как все духи бесплотную структуру тела, когти имели самые настоящие. Они их сбрасывали раз в год, осенью, и Зак надеялся, что в это время года все тропинки в Сгинь-лесу будут ими просто завалены.

Тюса с Шимой смотрели на него с нескрываемым восхищением.

– Жалко, что там открытки не продаются, – тихонько проскулила Шима, до которой, похоже, цель похода не очень дошла.

Тюса, напротив, осознавала всю серьезность происходящего и все время хмурилась.

– Ты, главное, не забудь, что я тебе про веселящиеся газы говорила. Помни, они могут какой угодно голос подделать и заманить в болото. Что бы ни говорили, закрой уши и не слушай, – повторила она, поправляя резинки на косичках.

Путники сели в 'Зеленый дилижанс' и Шишел, заломив шапку, тряхнул поводьями.

Фло медленно шла за телегой и словно старалась запомнить каждое мгновение. Гомза весело махал ей рукой и что-то громко говорил, улыбаясь. Когда 'Дилижанс' скрылся за пригорком, она остановилась и шумно вздохнула. Внизу, в овраге, на каком то из тутовников пробили часы, и их бой мелодично прозвенел над лесом.

*** *** ***

– Дальше, стало быть, потопаете сами, – Шишел натянул поводья и повернулся к Греллю с Гомзой. Он довез их до самых болот, тянувшихся до чернеющего на горизонте леса. Леший выпрыгнул из телеги и подошел к Греллю.

– Ты там за мальчонкой приглядывай получше, – леший подмигнул Гомзе и состроил ему забавную рожу.

Когда Шишел с Марфуткой скрылись за поворотом, Гомза набросил на плечи рюкзак и огляделся вокруг. Они были здесь с отцом прошлым летом, собирали землянику для джема. У Гомзы все внутри сжалось от тоски, он закусил губу и уставился под ноги, пряча непрошенные слезы.

Широкая дорога, вихляя, терялась меж редких низких деревьев, которые словно заблудившиеся путники – вышли из родного леса, но, так и не решив куда идти, застыли на полпути.

– Может, ну их, эти Дебри! Из-за них вон какой крюк делать придется. Зеленыч дал нам сапоги, чего же нам бояться? – проворчал Гомза, поглядывая на Сгинь-лес, чьи очертания едва уловимо виднелись на горизонте.

Грелль достал из внутреннего кармана карту Флана.

– Смотри, если мы пойдем прямиком через болота, это значит, идти нам нужно будет больше суток, возможно, без сна. Сапоги Зеленыча здорово нам помогут, но я не уверен, что на болотах можно будет сделать привал. Там, скорее всего, и присесть не удастся, проходить их нужно быстро. А если мы пойдем через Дебри, путь себе мы, конечно, удлиним, но посмотри, какая за этим лесом узкая полоса болот, мы пройдем ее за несколько часов! А в Дебри мы углубляться не будем, пройдем по краю.

Гомза посмотрел на карту, где Гиблые болота раскинулись на западе и юге, а также тянулись к юго-востоку и охватывали Дебри сзади узкой подковой.