Текст книги "Тайны родства (СИ)"

Автор книги: Икан Гультрэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

   Хозяева сразу заахали и запрыгали вокруг нас.

   – Ах, ваша светлость, какая неприятность... Позвольте помочь вам, – причитала лейва эс Дарграв, – Я сейчас подберу вам что-нибудь на смену, а к утру горничная приведет ваше платье в порядок.

   – Зачем же так беспокоиться? – ласково улыбнулась я, скрывая нарастающее раздражение. – Я все-таки маг, а почистить одежду – простейший фокус, не требующий особых умений. Вот смотрите!

   Я обернулась к графу и демонстративно прищелкнула пальцами над рукавом его камзола. Винные пятна мгновенно испарились с ткани, не оставив за собой даже запаха.

   – Ах! – восхитилась виконтесса эс Дарграв.

   А я продолжила:

   – Так что я сама сейчас приведу в порядок свое платье и отправлюсь домой. Мне, пожалуй, уже пора.

   – Но позвольте, – "растерялась" виконтесса, – как же вы домой... Ведь кучер ваш... Мы его уже час как отослали.

   – Как это?! – я все-таки не удержалась от возмущения. – Я не давала такого распоряжения! Почему вы со мной не посоветовались?

   – Но... я подумала... нынче рано темнеет. Не дело это, молодой девушке в такое время одной ездить. Я с самого начала рассчитывала, что вы останетесь у нас на ночь.

   Вот в том, что она с самого начала рассчитывала, я нисколько не сомневалась. И мне вроде как теперь не было смысла спорить – действительно, куда я отправлюсь, если меня лишили единственного транспорта. Можно было бы затребовать хозяйский, но... Я бы не удивилась, если бы здешний кучер по приказу господ повозил бы меня по окрестностям, а потом под благовидным предлогом вернул обратно. Или, например, сдал бы графу прямо в карете – я как раз могла к тому времени дозреть до нужной кондиции.

   В общем, меня сопроводили в отведенные мне покои, я выставила хлопотливую горничную и заперла за ней дверь. На два оборота. Потом подумала немножко, взяла стул, и использовала его в качестве импровизированного засова. Особо надежной эта конструкция не выглядела, но хоть что-то...

   Нежиться в ванне я не рискнула – приняла быстренько душ, перестирала и высушила нижнее белье, которое тут же и надела снова. Только платье чистить не стала – все же это оно насквозь пропитано вином с приворотным зельем, а это улика против графа. И в ближайшие сутки наличие запрещенного зелья можно будет легко установить в любой лаборатории. Если экспертизу отложить на более дальний срок, то придется погружать вещичку в стазис... Словом, под одеяло, предварительно тщательно обнюхав постельное белье (а мало ли что!) я завалилась в нижней сорочке, а платье аккуратно повесила на стул рядом с собой, чтобы в случае чего быстро его можно было быстро схватить.

   Впрочем, заснуть мне не удалось – мешало то ли возбуждение, то ли раздражение... Я и сама не могла определить, отчего именно я не находила себе места. Поднялась в беспокойстве, открыла окно, высунулась по пояс... на всякий случай, проверяя пути отступления. Пути выглядели неважно.– ни широкого карниза, ни подходящей поверхности, на которую можно было бы спрыгнуть, не рискуя свернуть себе шею. М-да...

   Пока я раздумывала над незавидной ролью пленницы, послышались приближающиеся шаги, в замке заскрежетал ключ – тот, который я оставила торчать изнутри, выпал поддавшись нажиму снаружи. Замок отперли, осторожно подергали дверь, но вышибать мою "щеколду" не стали. Раздался чей-то неразборчивый шепот, потом я услышала удаляющиеся шаги. Неужели все?

   Оказалось, нет. Не успела я улечься обратно в постель, как снова раздались посторонние звуки, но на этот раз не со стороны двери. Ну да, не догадалась я проверить помещение на наличие потайных ходов – все-таки особняк выглядел довольно современным, и никакие средневековые ассоциации не потревожили мое воображение.

   Я решила прикинуться спящей. Уткнувшись носом в подушку, я прислушивалась к осторожным, но торопливым шагам. Потом кровать заскрипела под весом мужского тела, и граф, не откладывая дело в долгий ящик, решительно притянул меня к себе. Я попыталась вырваться из его захвата, но сладить с ошалевшим от возбуждения мужиком (все-таки мужская составляющая в афродизиаке тоже имелась) было непросто. Пришлось действовать резче, чем я рассчитывала – просто вырубить его несколькими точными ударами, не требующими размаха.

   Граф обмяк, потеряв сознание, тоненький ручеек крови заструился из поврежденного носа, но тут же иссяк. Я аккуратно завела поверженному врагу руки за спину, зафиксировала его же собственным камзолом и перевернула мужика на бок – я все-таки врач, а не убийца. А мужчина крепкий, скоро оклемается... очень скоро, поэтому мне стоило поспешить. Потом я натянула на себя пропахшее вином платье и подошла к двери и прислушалась – было тихо. Похоже, в коридоре никто не крутился. Я осторожно выдернула ножку стула из дверных ручек, высунула нос в щель – никого.

   Дом, конечно, был заперт, слуг, как и хозяев, я тревожить не стала – вылезла в окно первого этажа. Одна беда – я совершенно не представляла себе, куда идти. В темноте я видела неплохо, но, слегка ошалевшая от пережитого, никак не могла сориентироваться, с какой стороны дорога. И даже если бы я знала это, то... до города далековато. Ночи не хватит, даже если идти в хорошем темпе.

   Отойдя достаточно далеко от имения, я присела под дерево, обхватила руками колени и опустила на них голову. Не от отчаяния, нет. Просто мне надо было сосредоточиться. Я представила себе добродушную пятнистую собачью морду и послала зов единственному существу, которое могло бы мне помочь – тому, кто был в состоянии пронизывать пространство и даже брать при этом кого-то с собой... тому, с кем я была связана и на чей отклик надеялась. Получилось! Гайреф тяфкнул коротко и ткнулся влажным носом мне в макушку.

   – Заберешь меня отсюда, дружок? – пробормотала я вяло.

   Гай улыбнулся зубатой пастью и подставил спину. Я с трудом поднялась, только теперь почувствовав, насколько вымотало меня напряжение этого вечера, уцепилась за звериную шею и вскарабкалась наверх.

   Мгновение спустя мы очутились перед воротами школы.

   – Ох, малыш... А я вовсе не сюда хотела, прости.

   "Малыш" виновато засопел, а я попыталась сообразить, что мне дальше делать – то ли остаться в школе, то ли верхом на гайрефе отправиться в городской дом простым ходом, то ли... А это идея – есть кое-кто, знакомый нам обоим... и это может оказаться полезным. Я снова сосредоточилась и оттранслировала зверю образ... моей лошади Мирки. Зверь ответил согласием, и я снова погрузила свое тело на лохматую спину.

   Наше появление у дверей конюшни произвело бы фурор, будь оно кем-нибудь замечено, но никого вокруг не было, и Гай снова уткнулся мне в лицо и часто-часто задышал, прощаясь, после чего исчез, не сходя с места. Вот ведь... а мне до создания порталов еще учиться и учиться.

   В дом я ввалилась совсем никакая. Навстречу мне выглянул Крел.

   – Вернулась, лапушка, госпожа наша! – ахнул он. – А я-то места себе не находил, все думал: зачем послушался да уехал!

   – Ничего-ничего, Крел... – пробормотала я. – Но в другой раз все же без моего приказа не уезжай.

   – Чего хотели-то от вас?

   – Опоить, приворожить и замуж...

   – Ох, как!

   – Вот так, Крел... Всем нужен мой сермиритовый рудник, а я сама никому не нужна, – плаксиво пожаловалась я конюху и, держась за стеночку, поползла в собственную спальню.

   – Боги тебе в помощь, добрая госпожа, – прошептал мне вслед конюх.

   ...Наутро меня ждало дежурство в лечебнице, но я не спешила – отправила Мара с запиской о том, что задерживаюсь, а сама уложила облитое зельем платье в подходящую коробку, прикрыла стазисом и упаковала вместе с письмом, подробно описывавшим события минувшей ночи. Посылка с платьем и посланием предназначалась, понятное дело, для отправки в департамент магической безопасности. Другое письмо я адресовала виконту и виконтессе эс Дарграв: "Милостивые господа, вчера в вашем доме с вашего молчаливого согласия и даже при вашем содействием против меня было совершено преступление. Информация об этом вместе с доказательствами сегодня будет доставлена в департамент магической безопасности, и я не сомневаюсь, что делу будет дан ход. Поскольку я убеждена, что вы пошли на это под давлением, у вас есть единственный шанс избежать обвинения в соучастии: добровольно явиться с повинной в департамент. Если вы это сделаете, я буду свидетельствовать в вашу пользу, и мое свидетельство как мага-менталиста примут во внимание".

   Вот так. Чтобы неповадно было. Я чувствовала себя разбитой, не выспавшейся и потому достаточно злой, чтобы немедленно отправить оба послания и с чистой совестью приступить к дежурству.

Глава 8

   – Ваше имя?

   – Тэнра Лариса эс Демирад, – ответила после короткой заминки.

   Сакраментальный вопрос. Мой любимый. Я ждала его с трепетом, потому что у меня до сих пор не было уверенности в том, какое имя считать настоящим. Но и в этот раз артефакт засвидетельствовал истинность моего ответа. Значит, так меня теперь зовут на самом деле. И я – это я. Подтверждено не только документально, но и магически.

   Да, мне опять пришлось прибегнуть к свидетельству истины, потому что мерзавец-граф, едва очнувшись, отправился в ближайшее отделение стражи и выдвинул против меня обвинение... в нанесении телесных повреждений. Сказать по правде, это не оказалось для меня такой уж неожиданностью. Да и сам допрос на кристалле истины был... ну, не столько формальностью, сколько моим способом поскорее развязаться с этим неприятным делом. Просто мои воспоминания о событиях того вечера, которые я любезно позволила считать сотрудникам департамента магической безопасности, в этом самом департаменте и хранились – они проходили по делу о незаконном применении магических зелий. Мне было гораздо проще предложить допросить меня с помощью артефакта, чем ждать, пока две структуры обменяются сведениями. Бюрократия – она и в другом мире бюрократия, жутко неповоротливое чудовище...

   Этот случай заставил меня вынырнуть из бесконечной череды больших и малых забот и задуматься о том, что со мной не так. Или, иначе: что я делаю не так? Почему все это происходит именно со мной? Что-то должно измениться... Может, надо начинать больше отдавать, чем получать, тогда я и сама перестану быть жертвой чьих-то потребительских поползновений? Стоило разобраться в себе и в своих отношениях с окружающим миром. И лучшего места для этого, чем школьный храм, я не могла себе представить. С самого начала, даже когда я еще не успела поверить в здешних богов, общение сними позволяло мне определить очередные точки отсчета... или расставить точки над "i" и "ё". Словом, вносило ясность в мысли... или наводило на новые мысли и действия.

   Нет, я не стала спрашивать "за что" и "почему". Просто попыталась выразить словами то, что меня тревожило в последнее время , – в адрес тех, в чьих силах было повлиять на ситуацию.

   – Лейнар-Лейнар, ты все еще наказываешь меня... Я не стану оспаривать справедливость твоего наказания – знаю, что воздаваться должно с лихвой, иначе уроки не усваиваются. Но знаешь, у меня чувство, что я балансирую на краю. Подтолкни меня – и полечу в пропасть. В пучину всепоглощающего пламени гнева, в болото мести, в мутное торжество зла. Или потеряю себя... хотя это одно и то же. Поэтому прошу не о справедливости, но – о милосердии. Опять. Снизойдешь ли ко мне, богиня?..

   – Астира... Я еще никогда не стояла вот так перед тобой. Просто не знала, о чем тебя просить. Теперь – знаю. О том, чтобы не обмануть доверие. Я сейчас о Маре, мальчике, жизнь которого зависит от того, насколько умело я буду искать ответы на свои вопросы. Ты не подумай, не из любопытства, только из желания защитить. Вот только не получилось бы так, что моя защита обернется ударом... И еще прошу – о любви. Чтобы нашелся мужчина, которому нужна я сама, а не то, что у меня есть. До недавнего времени мне казалось, что я ни в чем подобном не нуждаюсь, но вот ведь... Просто стало зябко. Очень хочется тепла. И я еще не знаю, способна ли ответить теплом на тепло. Я вообще, как выяснилось, очень мало о себе знаю...

   – Веринех... Представь себе, я столкнулась с тайной. Я даже не знаю, хочу ли я ее раскрыть, уж больно подозрительно она пахнет. Опасностью, кровью, интригами, предательством. Но уж если мне довелось соприкоснуться с ней, прошу тебя: сделай так, чтобы это соприкосновение не вышло боком ни мне самой, ни моим близким.

   – Оурнар... Я теперь боюсь к тебе обращаться – ты слишком дорого берешь за свою помощь. Но все же прошу: помоги мне сохранить мою свободу. Вот только... новых разлук – не надо, пожалуйста...

   – Тенрит... Кажется, я ступила на зыбкую почву... Влипла по самое "не могу" в высшее общество Ниревии, где в чести хитрость и интрига. Не прошу научить меня интриговать, но чуточку больше осмотрительности мне точно не повредит. Поможешь?..

   – Сэнтарит... Просто покажи мне, в чем смысл того, что со мной происходит...

   – Кайлер, а тебе – спасибо. За случай. Ну, ты знаешь. Я просила тогда, а поблагодарить забыла...

   Один за другим, обходила я алтари богов, на каждом принося возжигание – с какой-нибудь просьбой, размышлением или просто так, в молчании. А на выходе из храма меня неожиданно поймал Лэйриш:

   – Поговорим?

   Я молча кивнула. Менталист приобнял меня за плечи, и мы переместились в его кабинет.

   – Садись. Вина? Сока? Или травяного отвара?

   – Отвара. Прохладно сегодня, – я поежилась.

   Магистр налил мне в чашку горячего отвара и сел напротив:

   – С тобой что-то происходит. Это связано... с твоей попыткой вести светскую жизнь?

   – В значительной степени – да. Начало светской жизни оказалось крайне неудачным. Подумываю о том, чтобы отложить ее до конца учебы. Вот только не уверена, что мне это поможет защититься.

   – Защититься от чего?

   – От попыток опоить меня и выдать замуж...

   – Ты такая ярая противница семейной жизни? – Лэйриш вроде бы шутил, но взгляд его был серьезен.

   – Я противница насильственных браков. Мне одного хватило. Вот если бы по любви... Но уже не выйдет – я ведь теперь сермиритовая невеста. Тот счастливчик, который заполучит меня в жены, сможет прибрать к рукам месторождение.

   – Вот как? И, как я понял, были уже попытки?

   – Две. О первой рассказывать не буду, а вторая произошла, когда я гостила в имении виконта Дарграва. Геревист.

   – Виконт Дарграв? – удивился магистр. – но ведь у него только дочери.

   – Не он. Граф Ангех.

   Лэйриш выругался сквозь зубы.

   – Ты заявила на него?

   – А как же, специально сохранила облитое приворотным зельем платье, чтобы были улики для департамента магической безопасности. Правда, граф подсуетился и сам подал на меня в суд.

   – За что?

   – За нанесение телесных повреждений.

   Лэйриш рассмеялся:

   – Надеюсь, с этим ты разобралась?

   – Да. Решили, что это была самооборона. Но я боюсь, что на этом все не кончится.

   – Брак, заключенный под принуждением легко расторгнуть.

   – В теории. А на практике меня посадят на цепь и не дадут возможности обратиться к властям или жрецам.

   Магистр болезненно поморщился:

   – Я подумаю, что можно сделать...

   Мне показалось, он хотел добавить что-то еще, но промолчал. Слова, которые я на самом деле хотела услышать, не прозвучали. Жаль. Но и к лучшему – меньше иллюзий. Больше разговора не было, я допила отвар, распрощалась и ушла.

   Магистр снова обратился ко мне спустя два дня – попросил задержаться после занятий.

   – Лари, я могу предложить тебе защиту, но не уверен, что она тебе понравится.

   – Вот как! – удивилась я. – И что за защита такая?

   – Сигнальная метка, которая будет отслеживать твое физическое и эмоциональное состояние и позволит мне быстро к тебе переместиться.

   Я задумалась. Само по себе это звучало заманчиво – наличие такого маячка позволило бы мне не потерять надежду на спасение в неприятной ситуации. С другой стороны – это контроль...

   – А если я, к примеру, ну... выпью слишком много? – я подняла глаза на Лэйриша.

   – В таком случае, тебе не повредит поблизости кто-то трезвый, кто поможет тебе найти дорогу домой, – ухмыльнулся тот.

   – Я просто не знаю, что может показаться неправильным твоей сигнальной метке. Мало ли в какой ситуации ты меня застанешь.

   Магистр нахмурился, губы его скривились в усмешке:

   – Что ж, если ситуация окажется слишком пикантной, я молча удалюсь и потом ни словом, ни взглядом не напомню тебе, чему стал свидетелем.

   Я покраснела. Вообще-то я ничего подобного не имела в виду, но каждый понимает... как понимает. И, если честно, боялась я в большей степени другого – что Лэйриш, переместившись по сигналу маячка, вляпается в ситуацию, с которой будет не в состоянии справиться. Но... разве можно заявить такое мужчине? Он, чего доброго, подумает, что в него не верят.

   – Ладно, – согласилась я, – пусть будет метка.

   Поставить метку оказалось делом нескольких минут. Я даже ничего толком не почувствовала – да, вторжение в энергетическую оболочку, но безболезненное, не агрессивное.

   – Позволь мне дать тебе один совет, – сказал на прощание магистр.

   – Какой?

   – Обратись к его величеству. Он наверняка найдет способ оградить тебя от нежелательного брака. Тем более, что ему и самому невыгодно, чтобы контроль над рудниками перешел в руки человека, способного на беззаконие.

   Да, тут Лэйриш был прав. У меня появился еще один повод пообщаться с императором. И этот повод наверняка заинтересует его больше, чем возможность поделиться со мной семейными тайнами. Значит, надо не просто об аудиенции просить, а кратко изложить ситуацию, в которую попала.

   Так я и сделала. Только не удержалась от приписки в конце: "Ваше величество, вам наверняка уже докладывали о моем интересе к одному делу. Я очень надеюсь, что вы все-таки сможете ответить на несколько моих вопросов. Готова принести клятву о неразглашении". Да уж, о неразглашении – пожалуйста, лишь бы не клятву "абсолютной верности", уж больно неудобная и опасная штука, никогда заранее не знаешь, какую твою мысль древняя магия сочтет изменнической.

   Ответа я сначала ждала с нетерпением, но его все не было, а потом все эти беспокойства... нет, не забылись вовсе, но как-то отступили на задний план, потому что внезапно оказалось, что до зимней сессии осталось всего ничего, и я опять погрузилась в учебу по самые уши, выныривая лишь для того, чтобы проверить, как дела у Мара и у других домашних, даже дежурства в лечебнице стали чем-то рутинным, не посягая на то, чтобы отвлекать меня от насущного.

   А еще близилось праздничное междугодье, и мне предстояло решить, в каких дворцовых мероприятиях я буду участвовать, а какие стоит проигнорировать. Как, к примеру, большой зимний бал. Я уж лучше на школьный схожу, тут поспокойнее.

   Мои сомнения разрешил сам его величество император: уже перестав ждать ответа на свою просьбу, я внезапно получила от него приглашение на личную беседу. Встречу он назначил за два часа до начала концерта императорского оркестра. К слову, это был достойный повод познакомиться с серьезной музыкой моего нового мира – до сих пор я слышала только уличных музыкантов или тех, кто выступал в трактирах. Надо сказать, они не особо отличались друг от друга репертуаром и набором используемых инструментов, разве что трактирные были чуть поискуснее. Еще была, конечно, танцевальная музыка – та, что звучала на балах. Я никогда не была меломаном, но мне было любопытно – я подозревала, что могу открыть для себя немало нового.

   От раздумий над приглашением меня отвлекла Рейяна – соседка как раз зашла в комнату и увидела у меня в руке конверт со знакомой монограммой.

   – О! – восхитилась она. – Неужели снова на казнь?

   – Пока нет, но в перспективе – не исключено, – попыталась отшутиться я.

   – Какая интере-э-эсная у тебя жизнь, – протянула соседка.

   – Никому не пожелаю, – буркнула я в ответ.

   Да уж... Это явно была не та жизнь, о которой я мечтала.

Глава 9

   Меня тошнило. Нет, меня ТОШНИ-И-ИЛО!

   Мир ритмично поскрипывал и раскачивался, не позволяя сосредоточиться ни на одной здравой мысли. Впрочем, мыслей не было. Откуда бы?

   Я перегнулась через край мира и без всяких сожалений рассталась с содержимым своего желудка. Внизу, за пределами качающегося мира, кто-то грязно выругался. Значит, мир простирался немного дальше, чем я себе представляла. Это стало первой здравой мыслью. И последней, потому что единственным способом справиться с подступающей тошнотой было погружение обратно во тьму, ведь тьма была густой и неподвижной – в ней ничто не качалось, не скрипело и не ругалось грубыми голосами.

   Когда я очнулась в следующий раз, мир пребывал в относительном покое. Было по-прежнему темно, но где-то в отдалении, словно за ватной стеной, слышались голоса, пахло сырым деревом, чуть-чуть плесенью, костром и... рвотой. По всей вероятности, моей. Было мокро и потому зябко. Потом кто-то подошел и укрыл меня головой, отрезая от мира звуков и запахов. И я снова отключилась.

   Пробуждение было неприятным и даже болезненным – чьи-то неласковые руки рывком перевернули меня на спину, и незнакомый голос зарычал прямо в ухо:

   – И на этом я должен жениться?! Вымойте ее хотя бы – даже прикасаться противно.

   Дальше с меня снимали одежду, потом мыли, терли нещадно, будто кожу хотели содрать, но в конце концов облачили во что-то вроде безразмерной сорочки, в которой ноги путались при малейшем движении, уложили на кровать и оставили в покое, не забыв, впрочем, крепко-накрепко привязать к ложу. Зрение, которое прежде застилала темнота, стало помаленьку проясняться, а вместе с ним и разум. Шаг за шагом я восстанавливала события, которые привели меня... куда? Ну, куда-то. Сюда.

   ...Вот я выхожу из лечебницы – вечерний час, я застряла после дежурства на целый день, потому что у Рьена была сложная операция, я ему ассистировала, а потом наблюдала больного, не доверив тяжелый случай никому другому...

   ...Вот шаги за спиной. Они вызывают смутное беспокойство, и я ускоряю шаг. Идти мне всего ничего – я решила переночевать в городе и уже с утра вернуться в школу. Но шаги не отстают, улицы безлюдны, а беспокойство перерастает в тревогу. Поэтому, когда на моем пути возникают двое – мужчина и женщина – я выдыхаю с облегчением.

   – Ох, – восклицает женщина, – это же лекарка, она поможет!

   Лицо женщины кажется мне смутно знакомым, а те, кто таится в темноте за спиной таят в себе угрозу, поэтому я делаю шаг навстречу этим двоим и спрашиваю нарочито громко:

   – Что случилось?

   – Пойдемте, пойдемте скорее, – торопит меня мужчина, и я подаюсь тревоге в его голосе и иду за ним.

   Наличие явной опасности сзади не оставляет мне времени задуматься. Передо мной – гостеприимно открытая дверь, я делаю шаг через порог – и все. Темнота.

   Не похоже, чтобы меня ударили по голове, ничего не болит. Значит, одурманили чем-то. И это что-то было быстродействующим и, по всей вероятности, газообразным.

   Пока я вспоминала, мое вынужденное уединение нарушили – вошла средних лет женщина в чепце, смерила меня строгим взглядом, затушила свечу, которая едва справлялась с освещением крохотного пятачка в центре небольшой комнатки, даже не пытаясь бороться с тенями по углам. Но надолго я в темноте не осталась – женщина тут же запалила другую свечу, бросила на меня еще один взгляд и вышла.

   Я еще немного полежала, пытаясь сосредоточиться и обдумать свое положение, но мысли начали путаться, настроение беспричинно поднялось – я даже задергалась в путах, пытаясь выразить движениями свое восторженное состояние, – а затем сознание словно разделилось на две половины: одна была объята неуместным весельем, которое не уживалось ни с одной мыслью, другая, слегка придавленная, пульсировала тревогой. Думать не получалось ни одной половиной.

   Потом за мной пришли – та женщина, которую я уже видела, и вторая, чуть помоложе, обряженная в такое же бесцветное платье. Двигались они как-то дергано. Старшая, едва войдя, погасила свечу и только после этого поманила внутрь другую. Меня развязали, стянули через голову сорочку, покрутили, осмотрев со всех сторон. Я не сопротивлялась и вообще чувствовала себя отдельно от этого тела, с которым имели дело пришелицы. Младшая из женщин тем временем разложила на постели сверток, который принесла с собой. Там оказалось платье серебристо-голубое платье. "Не мой цвет", – неуловимой тенью мелькнула мысль, словно забредшая извне. Нижнего белья не было. "Опять!" – подумала я и весело хихикнула. Женщины покосились на меня с опаской, но я ничего больше не делала, и они успокоились. Впихнули меня в платье – оно оказалось великовато во всех измерениях, но женщин это не озаботило. Меня подхватили под руки и повели. Пару раз я запнулась о слишком длинный подол, но мои стражницы были бдительны и не давали мне упасть.

   Привели меня... да, в храм. Молодой нескладный жрец раскладывал на узорчатой ткани принадлежности для ритуала. Я смотрела на него, улыбаясь – мне было весело. Но еще и немного тревожно – где-то в глубине. Казалось, размеренные движения жреца будили какие-то ассоциации, которые мое сознание не в состоянии было уловить. Но что-то подобное – я знала – со мной уже происходило. И этот жрец... или не этот.. другой. И мужчина, посматривающий выжидательно то на служителя божия, то на меня. Нет, мужчина точно другой. Тот был страшный, этот – противный. Но тоже злой. Это я знала точно – злой, опасный... неправильный. И все здесь было неправильно, а я не могла этому противиться. Почему? "Наверно, меня снова опоили", – родилась здравая мысль в той задавленной части разума, где жила тревога. Другой моей половине мысль показалась забавной. Я покрутила ее со всех сторон, рассмотрела, подумала еще немного и решила, что не согласна. Не с мыслью – с состоянием.

   Следующей мыслью стало открытие, что с состоянием можно и нужно бороться. Для этого надо просто обратиться к чему-то внутри себя. К какой-то другой себе, кажется. Вроде бы меня было две?.. Или нет, это что-то другое. Вот! Кровь – во мне текла другая кровь, особенная. И к этой крови надо было обратиться... воззвать.

   И я воззвала, как сумела. Веселье плеснуло через край, и я расхохоталась. Жрец вздрогнул, поднял голову, увенчанную пушистыми рыжими волосами, и вдруг отшатнулся, едва удержавшись на ногах.

   – Змея, – почти беззвучно прошептал он.

   Мужчина – тот самый, недобрый – шарахнулся тоже. Женщины с визгом выпустили мои руки. Свобода! Я шагнула вперед, вновь наступила на подол и, уже никем не удерживая, повалилась на пол. Однако веселье уже захлестнуло меня с головой – я хохотала. Пыталась подняться, снова цеплялась за подол, падала, не чувствуя боли. И смеялась. Чешуйки теперь расползались не только по щекам, они поднимались по рукам от ладоней к плечам серебристо-черными дорожками, забавно топорщились при каждом движении и вызывали новые приступы смеха.

   – Лари?!

   Знакомый голос словно послужил сигналом к концу веселого представления. Занавес опустился, накрывая мое сознание темной волной, искорки смеха погасли, отдавая меня тишине...

   Очнулась я в незнакомой комнате. Не одна. Кто-то, обнаружив, что я пришла в себя, склонился надо мной. Лэйриш. Я вздохнула с облегчением: что бы со мной ни случилось, оно уже точно позади.

   – Тебе принести что-нибудь? – спросил он.

   – Фильку, – прошептала-просипела я.

   – Что?! – изумился мужчина.

   – Филшу, – я улыбнулась.

   – А-а-а... Подожди немного.

   За окном было темно, но я знала, что декан сыскарей может попасть в любое помещение школы, не беспокоя хозяев. Так что филшу из питомника мне доставили в два счета.

   – Положи... На меня... – скомандовала шепотом.

   Лэйриш водрузил Фильку мне на грудь, и кошка, быстро-быстро перебирая лапками, забралась под одеяло и переместилась на живот, где ей было самое место.

   – Лечит? – понимающе осведомился менталист.

   – Ага, – кивнула в ответ.

   – Как ты?

   – Кажется, ничего. Во рту только противно... Чем там все закончилось?

   – Закончилось тем, что я погрузил твоего горе-жениха в стазис и вызвал столичную стражу. Остальные даже и не подумали сопротивляться. Да и сам... жених был малость дезориентирован после твоего концерта. Что это такое было, милая?

   – Обращение к змеиной крови на фоне какой-то дурманящей дряни, которой меня вынудили надышаться. Неожиданный эффект, – я хихикнула, вполне отчетливо вспомнив пережитое.

   – Да уж, – хмыкнул магистр.

   А потом я задремала и проснулась уже глубокой ночью. Лэйриш сидел в кресле и тепло смотрел на меня. Предательница-филшу разлеглась у него на коленях, нежась под ласками изящных мужских пальцев. На мгновение я представила себе, что эти пальцы ласкают меня, а не крылатую кошку, и едва не задохнулась от нахлынувшей волны возбуждения.

   – Что? – похоже, не понял... и это хорошо.

   – Я бы хотела встать и умыться.

   – В ванной есть новая зубная щетка и... я приготовил для тебя халат, – с этими словами граф Релинэр покинул комнату, давая мне возможность подняться без смущения.

   Через четверть часа я вышла из спальни в гостиную, чувствуя себя вполне свежей и бодрой.

   – Вина после всех твоих приключений даже предлагать не стану. Мало ли к какому эффекту это приведет – вдруг у тебя еще не все зелье выветрилось? – подмигнул Лэйриш. – Как насчет отвара?

   – С удовольствием, – я улыбнулась.

   Отвар мы пили в молчании, только поглядывая друг на друга, а потом вместе перебрались на диван, и я откинулась на спинку – и на руку Лэйриша... и это казалось в тот момент столь естественным, что ни капли не смущало. Лэйриш помедлил немножко, а потом обнял меня за плечи прижал к себе – осторожно, словно бы нерешительно. И тут же ответил на мой невысказанный вопрос:

   – Я теперь боюсь...

   – Меня? – удивилась.

   – Нет. За тебя. Но сейчас я не об этом. Боюсь, что ты подумаешь, что я тоже охотник за приданным. А мне нужна только ты сама...

   – Почему? – спросила я, и этот вопрос прозвучал как-то по-детски.

   – Разве для этого нужны причины?

   – Не причины, нет... – я попыталась подобрать подходящие слова. – Просто... ты меня видел практически ребенком. Не тогда ведь это началось, не сразу?..

   – Гм... – задумался магистр. – вообще-то я сразу обратил на тебя внимание. Поначалу просто заинтересовался девчонкой, которая рассуждает как взрослый человек., а потом сам не заметил, как мой интерес перерос во что-то большее. Но как-то проявить его я не решался – все-таки недвусмысленный интерес взрослого мужчины мог напугать столь юную особу, которой ты мне тогда казалась. И лишь потом, после сканирования, когда я узнал, что тебе настоящей куда больше лет, чем можно было бы предположить, я решил, что зря медлил.